Возвращение к себе

Ваня засыпал. Кот в очередной раз умело укладывал сына, рассказывая тому сказки о храбром Бизоне, отважной медведице Уме, умном и отважном Физике. Женька часто с легкой улыбкой подслушивала из кухни. Позывные «Смерча», которые Ванютка слышал едва ли не с первых дней жизни из уст матери, вызывали полнейший восторг. Женя тоже любила сказки, основанные на реальных событиях. А теперь, в устах Васи, все заиграло новыми красками. Вот и сегодняшняя история о кошке, на которую наложила заклятие злая колдунья и которая везде находила взрывающиеся ловушки, о спасающем ее Коте и верных друзьях, была с большим удовольствием прослушана не только Ваней, но и самой Мурой, правда, вновь из кухни. Послышались шаги и Женя тихонько чертыхнулась – она не успела допить чай и покинуть кухню до того момента, как тут оказался Ионов. Девушка до одури стала ненавидеть это время между тем, как они уложат Ваньку, и как придет пора засыпать самим. Обычно Жене удавалось скрыться в ванной, а потом быстро устроиться в кровати, а иногда – и уснуть. Так она избегала неловкости в тишине, которая неизбежно возникала, когда они оставались вдвоем с Васей. Но сегодня Кот в рекордные сроки уложил сына. Женя даже не успела доесть свою порцию салата, как Вася оказался на кухне. Он молча налил чай и соорудил простой бутерброд. После парень устроился напротив Муры, которая стала натянута как струна, стоило ему переступить порог кухни. - Женя, я знаю, ты просила не спрашивать тебя об этом. И я честно пытался понять, но я не нахожу объяснения тому, что ты сделала. Черт с ними, с нашими отношениями. Ты можешь думать, что угодно. Но сын… Почему ты не сказала мне о Ване? Такой же вопрос, который он задал в первый день, тогда остался без ответа. Однако потребность услышать его возрастала с каждым днем заканчивающегося отпуска. Что заставило девушку молчать? Кот не сомневался – ответ глубже, нежели рассказ про отчима и отца. И главная причина, по которой Женя скрывала Ваню – не работа. Мура после той откровенности не отпустила ситуацию, переживала внутри себя что-то еще. И именно эту причину Ионов надеялся услышать сейчас – смотрел девушке в глаза в ожидании ответа. Женя поежилась и отвела взгляд. Она боялась и ждала этого вопроса одновременно. Начинать разговор самой не хотелось. Но, может быть, наступил хороший момент рассказать всю правду. - Этого ребенка вообще не должно было быть, - она говорила тихо, сама не веря в то, что решилась рассказать. Слово в слово повторила фразу, уже однажды сказанную ею в стенах КТЦ… - Мурашова, ты чего? – Багира с удивлением смотрела на подопечную, которая сидела в комнате отдыха и смотрела в стену. Такое поведение было настолько не свойственно озорной и бойкой Муре, что Кошкина грешным делом даже подумала, что, пока она ходила за кофе, с группой случилась беда, о которой уже известно младшему лейтенанту. Но нет, этого быть не могло, потому что расчетное время прибытия «Смерча» на место равнялось трем часам, из которых прошли только два. – Женя? - А? – Мура чуть вздрогнула, когда Рита подошла и положила руку ей на плечо. – Я рапорт подала. Женя сообщила об этом быстро и как-то глухо. Никаких слез и истерик. Но у Багиры внутри что-то со звоном оборвалось. Среди кучи мыслей и вопросов невольно выплывала на поверхность одна: «Это начало конца». Без Женьки, без ее девочки не будет больше того «Смерча», что так полюбился Багире. Мура была первым новичком в их слаженном коллективе, когда они только начинали работать в КТЦ, но сразу стало ясно, что девушка здесь приживется. Неподчинение приказам, упражнение в сарказме, азарт и жажда доводить все до конца – Мурашова по всем «негласным» требованиям подходила отряду. Но Рита, конечно, любила ее не только за это. Можно было бы подумать, что узнала в ней себя с десяток лет назад, но нет. Тут было другое, даже не материнский инстинкт. Скорее острое желание поучаствовать в становлении женщины-воина, чтобы с гордостью через много лет говорить: «Это моя девочка». - Чего тебе в лазарете наговорили, что ты увольняться собралась? – Рита нахмурила брови. Женя, конечно, отличалась импульсивностью, зато, попадая в госпиталь, была самой покладистой из всех «смерчей», а чтобы после одного недопуска на задание подавать рапорт... Ишь чего удумала! - Я беременна, - Мура наконец перевела свой взгляд со стены и теперь смотрела Рите прямо в глаза. - Так это же чудесно, девочка моя! – Кошкина сразу повеселела. Все оказалось совсем не страшно. А даже наоборот – хорошо, слишком хорошо… Подопечная же явно не была рада такому повороту событий, отчего Багире хотелось хорошенько встряхнуть девчонку и доходчиво объяснить, что ни одна война не стоит жизни её будущего ребенка. Хотелось объяснить, что надо засунуть куда подальше свой эгоизм и вернуться на гражданку. Выйти замуж и… Стоп. – А кто счастливый отец? В ответ Женя лишь взглянула на Кошкину не то с отчаянием, не то с укором. - Ну, Ионов… - Рита только улыбнулась. - Женя, а настроение-то похоронное почему? И рапорт зачем? - Багира, ты, наверно, сейчас подумала, что мы с Котом поженимся, родим ребенка, а вы в выходные будете с ним возиться всем «Смерчем». Так? – Мурашова смотрела как-то зло, остервенело и обреченно. От ее взгляда и тона Багире стало не по себе - она и впрямь позволила себе мечтать о подобном. Ей уже давно хотелось, чтобы у них появились маленькие «смерчики», которые бы внесли нотку позитива и непосредственности в их непростую жизнь. – А не будет ничего! И Коту я не скажу. - Но почему? – Кошкина недоумевала. – Я уверена, что из Васи выйдет хороший отец, да и у вас с ним… - Вот именно, что у нас с ним? А НИЧЕГО! – Женя вскочила с дивана. – Все ходят, что-то придумывают, пошлые шуточки опускают. Всем КТЦ нас поженили уже, наверно? А у нас нет ничего, не любовь это, а так, телодвижения… Багира считала иначе. То, что Женя так беспечно назвала телодвижениями, сопровождалось еще и взглядами. Каждый раз эта парочка удивляла Риту: то они своими взглядами умоляли друг друга быть осторожнее, то осуждали за беспечность во время операции, то это были ревнивые, испепеляющие взгляды. И не могла Багира, которая сотню раз видела тревожные взгляды (обычно Женины), когда одного из них ранили, поверить в то, что за этими «телодвижениями» нет ничего, кроме слепой страсти. Но сейчас переубеждать Мурашову она не стала. Повзрослеет, поймет. В конце концов, у нее теперь есть прочная ниточка, которая навсегда свяжет ее с Котом. - Хорошо, допустим, замуж за Кота тебе идти не хочется, но ведь он должен принимать участие в воспитании. - Должен. Но не забывай, пожалуйста, что он не просто военный, он спецназовец, на котором зачастую лежит ответственность за защиту Отечества. А я насмотрелась на похищенных жен и детей. Не хочу. Не хочу ставить Васю перед выбором: я и ребенок или Родина, не хочу шарахаться от каждого тонированного автомобиля, не хочу, чтобы ребенок таскался по госпиталям, где его отец – постоянный гость. Не хочу, понимаешь? Багира едва не открыла рот от изумления. Однажды задушив в себе потребность в материнстве, она никогда не позволяла мечтать дальше того момента, когда берет на руки маленького человечка. Своего или чужого, это было не важно. В мечтах женщина держала это сокровище, аккуратно целовала носик, ручки, пяточки… Росли дети где-то за пределами вселенной Кошкиной Маргариты Степановны. И проблемы с ними тоже возникали где-то в чужих мирах, жизнях, семьях. Для Багиры дети ассоциировались лишь с ощущением безграничного счастья, радости и нежности. И вот теперь не лишенные смысла доводы младшей подруги заставили ее спуститься с небес на землю. - Этого ребенка вообще не должно было быть, - продолжала тем временем Мура. - В смысле? - Я же толком никому никогда и не рассказывала, чего меня в спецназ понесло, так, отшучивалась, - Женя откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, собираясь с мыслями. – Я росла в сложной семье. Хотя, конечно, так можно про всех сказать. Родители поначалу пытались вырастить из меня этакую принцессу, но куда там, когда есть старшие братья? А в выпускных классах, ты знаешь, пошли подружки, платья, дискотеки вместо привычных дворовых игр и ободранных коленок… Мама вздохнула с облегчением: «Наконец-то дочь стала похожа на человека!». Потом начались разговоры про медицинский университет, психологию и прочие, не связанные с «мужскими» увлечениями профессии. Я, в целом, была не против. Ходила на курсы, нравилось. А чуть позже оказалось, что мне не только профессию навязать хотят, но уже и мужа нашли. Сын маминой подруги, студент-архитектор, отличник, спортсмен. Идеал по всем статьям. Меня никто не спрашивал, а я в какой-то момент подумала: «Не противный – и ладно». Свадьбы, правда, не хотела. А родители с обеих сторон только и знали, что напоминать: на следующий день после моего восемнадцатилетия мы дружно едем в загс. И чем ближе к дате, тем меньше меня прельщала такая перспектива. Я и план потом придумала, что за день до свадьбы уеду, даже с университетом вопрос начала решать. Но не понадобилось. Женя замолчала, переводя дух. А Багира судорожно строила предположения, чем же закончится эта история, причем здесь спецназ, Ионов и еще не рожденный ребенок. - Его родители были потомками какого-то датского рода. Хотя, это, наверно, не важно, но я для себя отчасти этим оправдываю их поступок. Жену для сына искали непременно нордической внешности и здоровую. Я, вроде, по всем параметрам подходила. Но они решили удостовериться в моем здоровье. Так пришлось проходить полное медицинское обследование. Почти от всех врачей слышала: «Здоровье – хоть в космос». Сначала веселило, а потом не смешно стало – вместо космоса ведь замуж отправляли. И только один врач не шутил – гинеколог. Бесплодна – и все тут. Багира вздрогнула. Не такого итога она ожидала. Не думала, что Мура живет с таким грузом и таким «приговором». Хотя сама жила, сама воевала. И понимала теперь, что такая молодая и красивая «забыла» в спецназе, отчего так вела себя с Ионовым – боялась привязать, боялась, что он захочет семью, которую она никогда ему дать не сможет. - Ну меня и отбраковали сразу как невесту. Мать обиделась не понятно, на что, винила меня во всем, потом махнула рукой. А у меня как камень с души – никому я больше ничего не должна. Все меня использовали, все хотели идеальную Женю, а я не получилась. Учебу бросила, из дома уехала. Выбор был – на панель или в армию. Ну я и пошла Родину защищать, раз уж больше ничем помочь ей не смогу. - И ты даже… - Багира не могла подобрать слова. – Ты не думала, что сможешь? - Что смогу забеременеть? Не думала. Для меня это вообще была какая-то закрытая и запретная тема. Я, может, от этого и с такой легкостью поддавалась на приставания Кота, потому что понимала – ничего больше у нас не получится. А так просто, игра, спорт, стресс снять, удовольствие получить, легальный допинг, - Женя хмыкнула. Еще утром она и не думала, что будет вот так рассказывать Багире о самом сокровенном. Не думала, что не поедет на задание, не думала, что человек в белом халате скажет ей: «Ты, милочка, беременна, какие террористы?», не думала, что отважится подать рапорт. Но жизнь подкинула свои сюрпризы, сумев удивить в этот раз сильнее, чем несколько лет назад. Рита обняла Женьку, осторожно гладила по голове и шептала что-то успокаивающее. Хотелось стереть эти разговоры, все неправильное из ее жизни, переписать с чистого листа. Но это невозможно. Капитан третьего ранга Кошкина здесь была бессильна. Ей не хватало сейчас женской мудрости что-то советовать. Она знала, как поступила бы сама, попади в такую ситуацию. Но, выслушав аргументы Жени, почему она не хочет посвящать во все эти проблемы Ионова, поняла, что девчонка заглянула куда дальше неё. И от этого желания спорить не было. Потому что точно Багира знала одно – время все расставит на свои места. В КТЦ правду о Женином положении знали двое – врач и Багира. Оба клялись молчать, во что Мура хотела верить. Пригову она предоставила справку, где было написано, что она временно не годна к военной службе. Причину же своей «непригодности» Мурашова оставила при себе, сказав Владимиру Викторовичу, что, при всем уважении, теперь это не его дело. Поэтому вернувшаяся после задания группа лишь недоверчиво косилась на бумагу в руках генерал-майора… Кот слушал, не перебивая. Он видел, что рассказывать Жене не просто. Сначала даже не понимал, к чему она клонит, потом злился на ее родителей, на случай. Но к концу рассказа отчетливо Вася понимал одно – сопящий в своей кроватке Ваня – это не просто подарок судьбы, а настоящее чудо, которое случилось не только с ним, но и с Женей. Вот только Мура понимать это отказывалась. Вася было поднялся, чтобы обнять закончившую рассказ Женю, но одернул себя и только осмелился подлить ей чаю. - Я ответила на твой вопрос? – Женя оказалась опустошена к концу рассказа. Глаза почти потеряли цвет, Коту показалось, что он буквально почувствовал холод, что они излучали. Он кивнул. Тогда Женя поднялась с места, ловким движением ополоснула кружку и скрылась в спальне. Сил на что-то еще у нее не осталось.