Дай мне знак Возьми меня за руку, мы будем в порядке Обещаю, я не подведу тебя Просто знай Ты не должен делать это в одиночку Обещаю, я никогда не подведу тебя
***
— Я потерял все. Я потерял всех. Услышь меня, Всеотец, дай совет, — Тор уединился в своей новой комнате и, встав перед окном на колени, молил Одина о помощи, — исповедуюсь перед тобой, отец. Я был худшим правителем Асгарда за всю историю его существования. Прав был Локи, говоря, что трон ему ближе. Локи… думаю, ты уже знаешь, он пожертвовал собой, но не предал меня, а я… Я был ужасным братом. Мне нет прощенья. Народ не уберег, потерял брата, друзей, — Бог тяжело вздохнул, — Осталась только одна надежда, но столь слабая… Я не вижу иного выхода, кроме как обратиться к самой Леди Смерть за помощью. Но никто не знает, куда идти, где ее искать. Но даже встретившись с ней, о чем мне ее просить? Воскресить людей? Но это невозможно без обратных жертв. Прошу, отец, ответь мне, скажи, что делать дальше, — Тор спрятал лицо в ладонях и прошептал почти неслышно, — надеюсь, Локи простит меня…***
Стив также пожелал остаться наедине со своими мыслями. Он заперся в своей комнате и взглянул на себя в зеркало. В отражении он не видел более Капитана Америку, не видел того бесстрашного героя, готового на все, ради спасения людей. Он отвернулся и опустился на кровать. — Что же это творится? — сказал он в пустоту. Тяжесть от потери Баки и собственной безответственности навалилась с новой силой. Стив чувствовал себя как никогда потерянным и уязвимым. Тони тоже пребывал в растерянности. Уже третий час он бесцельно бродил по корпусу, ни с кем не заговаривая. Оставшиеся Мстители разошлись по комнатам и явно не были расположены к дальнейшему общению. Кажется, Стив действительно на него обижен. Он, пожалуй, не заслужил той грубости, все говорил правильно — какой из Тони родитель?.. Невнимательный, безответственный, местами чуть ли не равнодушный, возможно, недостаточно заботливый… «Но любящий», — твердо сказал он себе. Прошло уже больше суток с того момента, как… Питера не стало. Всего-то сутки. А кажется, что уже целая вечность минула. После смерти Паучка произошло слишком много событий, пережито слишком много эмоций. Для Тони все теперь измерялось как «до Питера» и «после Питера». Он дошел уже до западного крыла и в задумчивости остановился перед дверью Стива. Поколебавшись несколько секунд, он повернул ручку, но она не поддалась, и Тони пришлось достать ключ, чтобы ее отпереть. Когда он вошел, Стив удивленно поднял на него глаза. — Мне казалось, я запирал дверь. — Ты действительно думаешь, что у меня нет доступа ко всем замкам моего второго дома? — Слишком много на себя берешь, Тони, — Стив отвернулся и уставился в окно. Тони помялся на пороге, собираясь уже уйти, но неожиданно для самого себя захлопнул дверь и сел рядом со Стивом, уперев локти в колени. — Прости меня, — покачал головой он, — прости за эти годы, прости за все сказанное и недосказанное. За грубые и оскорбительные шутки. Моя скорбь так меня захватила, что я перестал замечать чужую грусть. Ты прав, Питер не был мне сыном, племянником, его нельзя назвать даже моим воспитанником. Я никогда не произносил вслух того, что действительно чувствовал, не хотел демонстрировать людям свои эмоции. Будь у меня возможность, я бы сказал ему очень многое, сделал бы для него многое. — Так вот, извини, что ушел от темы, — он глубоко задышал, — я хочу, чтобы ты знал, что все сказанное мной — это просто неумелое выражение эмоций. Я никогда не испытывал ничего подобного и плохо представляю, как себя вести в подобной ситуации. Я знаю, что это не оправдание моим колкостям… — у Тони сорвался голос, — но мне сейчас очень тяжело. Как никогда до этого. Питера больше нет, половины населения больше нет, а я… я не знаю…не знаю, как мне дальше жить… как справляться с этой утратой, — он взглянул на свои руки, черные от пепла, пепла, которым стал его маленький Паучок и, будучи не силах больше себя сдерживать, он заплакал, горько и отчаянно, прикрывая рот руками. Стив крепко обнял Тони и почувствовал, как сотрясаются от рыданий плечи несокрушимого Железного человека. — Ты знаешь, — с трудом проговорил Старк, — однажды он совершил отчаянный и безрассудный поступок, за который получил от меня выговор. И…и он сказал… сказал, что хотел быть, как я. А я ответил, что надо быть лучше. И вот сейчас, Стив, я со всей отчетливостью понимаю, что он и так… и так всегда был лучше, лучше меня и многих из нас. Я его столько ругал, Стив. А он того совершенно не заслуживал, ведь он был просто подростком, который, получив невероятную силу, использовал ее во благо других людей, потому что совесть не позволяла ему игнорировать чужие проблемы при таких возможностях. Уже тогда он знал цену ответственности перед другими за свои способности, хотя ему было только пятнадцать… — как бы он не зажимал себе рот, рыдания все равно вырывались, и он уткнулся лицом в плечо Стива. Кэп гладил его по спине, жалея о собственных словах. Тони попытался нормализовать дыхание и, не поднимая головы, продолжил: — Он раньше остальных понял, что это конец. Он чувствовал, что умирает. У него есть паучье чутье… Он…он цеплялся за меня, Стив, он не хотел уходить… он боялся смерти. А я… я ничем не мог ему помочь. Я утешал его, успокаивал, но…но сам не верил в то, что говорю. И он не верил. Ему было страшно. Как и любому ребенку. Но Питер не был обычным ребенком. Ведь дети не должны бояться смерти, они не должны об этом думать. Они должны жить беззаботно, уверенные в охране родителей. Самое страшное то, что Питер действительно верил. Он верил, что я защищу его, спасу от любой беды. А я его подвел… Не могу простить себя за это. И еще, за ночь до этого мне приснился сон, в котором у нас с Пеппер появился ребенок. Ты знаешь… — он начал задыхаться. — Знаю, Тони, знаю, — Стив крепче прижал к себе, — Тише, успокойся! — он откинул Тони на спину и, подтянув наверх, уложил на подушки. — Тебе нужно поспать. Обязательно, Тони. — Стив, — еле слышно прошептал тот, — я боюсь спать. — О чем это ты? — Роджерс взял его руки в свои. — Мне снова будет сниться Питер, я знаю. Я не хочу этого. Я боюсь с ним встречаться. Я боюсь его укора. — Твой отец всегда говорил, что не нужно уходить от проблемы, иначе загонишь себя в угол. И он абсолютно прав. Не бойся, мы будем здесь, неподалеку, — Стив поднялся с кровати. — Куда ты? — в панике вцепился в его руку Тони. — Пойду проведаю ребят. Стив погасил свет и тихо прикрыл дверь. Глубоко вздохнув, пошел дальше по коридору. — Тор? — постучал он в крайнюю дверь. — Можно войти? Не получив никакого ответа, он зашел в комнату. Бог поднялся с колен и перевел взгляд от окна на вошедшего. — Что-то случилось? — Боюсь, худшее уже произошло. Просто хотел узнать, как ты? Мы не виделись два года, ты сильно изменился. — Обстоятельства вынудили, — невесело улыбнулся Тор. — Но как же я мечтаю, чтобы единственную опасность представлял мой брат, как раньше. Чудное было времечко, скажи? — Что стало причиной таких перемен? — Я лишился всего и всех. Темный эльф убил мою мать, следом умер отец, потом нашими с Локи усилиями погибла моя сестра Хела, а вот теперь и сам Локи. Мы с ним много пережили, разного: и хорошего, и плохого; но в памяти остается только его последний поступок. Жертва. Он спас меня от рук Таноса, отдав ему Тессеракт. А потом, потом…и сам… ну, в общем… — Я понял, продолжай. — Локи умирает третий раз на моей памяти. Казалось бы, мог бы уже привыкнуть, но… Каждый новый раз ничуть не менее тяжелый, чем предыдущий. Есть еще одно обстоятельство, которое не дает мне покоя. Последнее, что я сказал ему: «Ты действительно худший брат», — по щеке скатилась божественная слеза. — Горько, что истина приходит в сознание, когда время уже вышло. Когда не стало тех, кто нам действительно дорог. И осознание цены чего-либо, истинной цены, приходит только после его утраты. И ты жалеешь, что многое так и не было сказано, жалеешь обо всех оскорблениях, злишься на собственные глупые обиды, которые кажутся теперь такими смешными. Но во всем этом можно найти свои плюсы. — Какие? — оторопело спросил Роджерс. — Ну, ты начинаешь больше ценить оставшееся. Эта, простая по своей сути, но очень глубокая мысль поразила Стива. Он вскочил и, пожелав спокойной ночи Тору, вылетел из его комнаты и вихрем пронесся в противоположный конец коридора. — Тони? — приоткрыл он дверь. Старк спал, но далеко не так спокойно и безмятежно, как хотелось бы Стиву. Тони во сне дергался, пытался что-то схватить, судя по тому, как он махал руками, сжимая пальцами воздух. Стив не стал его будить, просто погладил по спине и по рукам. Тони и правда несколько успокоился, перестал молотить руками и перевернулся на другой бок. Кэп накинул на него одеяло и тихо вышел, улыбаясь.***
— Я умер? — Да, — произнес отдаленно знакомый голос. — Но почему я могу дышать и разговаривать? — То, что ты умер, не значит, что ты больше не живешь, — хладнокровно пояснил голос. — Открой глаза. Питер открыл глаза, но тут же прищурил их, ослепнув от столь яркого света. Пространство вокруг него расплывалось в одно большое красно-оранжевое пятно. Когда взгляд немного сфокусировался, он нашел в себе силы подняться и изумленно спросить: — Разве вы не умерли, доктор Стрэндж? — Я же только что сказал, — устало ответил маг. — Я умер, но я жив. Как и ты, и еще четыре миллиарда населения Земли. — Но где мы?..