***
Акрхем заполнялся новыми психопатами, их было на каждом шагу, но сидели там только те, кто спалился. Спустя время, после того вечера, Марию снова привезли в лечебницу. Ей было тут сложно, намного сложнее, чем в первые дни, тогда она могла хотя бы надеяться на одного человека, который ее защитил, спас от беды. Он был единственным светлым лучиком в этом темном царстве, Джером, ведь настоящий солнечный удар. Она скучала по нему, очень, всегда и постоянно думала о нем. Ей его не хватало, это была неутомимая боль, потерять Джерома. Но, время делает своё, боль не исчезла, но она глубоко спрятала его в своём сердце, под слоем стресса и волнения. В Аркхеме многое изменилось, психики вели себя как психи, нормальных почти и не осталось. Девушка в форме сидела в столовой на подоконнике, она носила штаны и маечку, платья ей не нравилось, в них неудобно, мало ли убегать придётся, всё как в старые добрые времена. Джером был прав, он сдержал своё слово, он сделал ее сильнее возможного, тем, что умер и оставил ее. Мария смотрела на всех спокойно, весь день так глупо и походил, бессмысленно. Кошмары её давно не мучили, снились редко, последним её сном было: Мама с братом были на кладбище, они были в чёрном, девушка была… свободна… и тоже в чёрном. Она подошла к ним и положила руку на плечо брата, тот стоял спиной. Девушка звала его, просила посмотреть на неё. Брат повернулся к ней резко, но лицо было не его; глаза и рот были чёрного цвета, он стал кричать, а мама стояла спокойно. Она испугалась, схватила брата за плечи и стала его звать, чтоб он очнулся: — Мама! Помоги мне! — женщина посмотрела на ребенка, взяла его на руки, он её обнял и прижался к ней, а она шагнула к яме и провалилась туда. Мария упала на коленки и стала рыть голыми руками. — Дени! Мама! — но ничего не менялось, место, которое она вырыла снова заполнялось, она рыдала, и резко оказалась в яме, а наверху стоял Джером. — Ты чего такая серьезная? — он улыбнулся. — Джером, ты жив? — её сердце кольнуло. — Я-то даа, а вот тебе пора, — промурлыкал он и принялся засыпать яму. Мария кричала и не могла двигаться, её парализовало. Девушка резко села, запустила руку в волосы и нахмурилась. Просто сон. Nightmare — Господи, — печально сказала она, присев. Было тихо, она осторожно встала и подошла к окну, смотря в небо, такое звёздное… Луна освещала улицу и дороги, точнее мрачные стены здания. Барбара была за этими воротами, у неё была хорошая жизнь, а вот у Мари — нет. У Марии ничего больше не осталось — ни будущего, ни прошлого, ни настоящего, ни здравого смысла и мечты. Она себя уничтожила, полностью. Посмотрела вниз и увидев, что на машине кого-то привезли, присмотрелась: Высокий худой мужчина, темноволосый, в очках, можно сказать какой-то напуганный и растерянный, ведь вздрагивал на любые действия. Мари подумала, что какой-то новичок, потому шумно вздохнула и легла в кровать. Матрац прогнулся под её весом со скрипом старых пружин. Шатенка долго смотрела в стенку, снова те же болотных оттенков и медленно погрузилась в сон.***
Что может быть интереснее Акрхема, все относятся друг к другу, как психи, вот поубивают или применят силу, а вот Марию никто не трогал, она ни с кем не общалась, когда к ней попытался кто-то подсесть и заговорить. Она не слушала, но когда к ней хотели прикоснуться, воткнула нож в руку тому, кто был в прикосновениях смелым. Охране то всё равно, что внутри творится, никто ведь ни от кого не защитится. Один раз она увидела того молодого мужчину, которого ночью недавно привезли сюда, как она поняла его звали Эдвард Нигма. Увидев его, она подсела к нему. — Привет. Мужчина недовольно посмотрел на неё сквозь свои очки и закатил глаза, думая о том, что за шизанутая к нему сейчас прицепилась. — Здрасте. — Эдвард Нигма, — Мари задумалась. — Слышала ты очень умный и образовательный человек? Я Мария. Девушка мило улыбнулась и села перед ним. Он посерьёзнел. — Значит, ты у нас тут самая адекватная и умная? — спросил он и рассматривал её своим рентгеновским взглядом. — Вот про ум не думаю, но… адекватность, знаешь тоже под вопросом, — она улыбнулась. — Из-за чего сюда посадили? — Да так, убил ухажёра своей любимой. — За это в психушку? — Ну, я его разрубил на части, в кислоте обработал те его отрубленные части, пока до костей не дошло, кости в мешок и все раздробил, — он пожал плечами, говоря спокойно, детально вспоминая всё. Нигма снял очки и почистил их кончиком рубашки. — Занимательно, — восхищённо ответила шатенка. — Я почти так же ревную, — она усмехнулась, потом посерьёзнела. Учту, — задумалась. — А ты из-за чего тут оказалась? — с интересом спросил Эд, рассматривая её. Она напоминала ему кого-то, но уж точно не психа, кажется нормальная девушка, ещё и красивая, можно и так сказать. — Ну, ухажора мамки моей звали Эд. Я его назвала дядя Эд, ну так вот, да, имя как у тебя, но не радуйся, он был моральным уродом и пьяницей, которому ничего не было интересно в этой жизни. Он только все портил и крушил мою жизнь, вот и в один день, когда он хотел уже меня прижать, я его убила, воот, — ответила она и забрала его пудинг. — Мм, вкусный! — У Марии засверкали глазки. — Бедненькая, до чего дошли люди, — ответил он. — И за это ты сюда второй раз попала? — он сузил глаза и надел очки. — Первое это, а второе из-за плохих связей, — девушка нахмурила лобик. — А что за связи такие? — спросил он, смотря с удивлением. — Хотя мне не интересно. Эд махнул рукой и смотря перед собой, отвернулся от неё. — Особо-то говорить и не хотелось, — фыркнула Мария и, встав, потопала дальше. Эд проводил её взглядом. Вот и знакомство.