Спаси мою психику.

Проснувшись утром, так непривычно ощущать тёплые руки, которые обвивают талию и прижимали к себе. Мария сонно и устало открыла их и, ещё находясь в сонном состоянии, подняла голову и, улыбнувшись, посмотрела в сторону. Джером прижимался к девушке, был расслабленным, каждая его скрепка идеально сидела на лице, было странно наблюдать за ним. Кто мог вообще ожидать, что она будет это делать; он лежит рядом, живой и здоровый, видит который уже по счету сон и обнимает ее. Недавно она не верила, если бы ей сказали, что все так проверяется. Хотелось отогнать мысли в сторону и насладиться моментом, потому девушка осторожно присела, оперлась о мягкую спинку кровати и придвинула его поближе. Он стал слегка хмуриться, а затем вновь расслабился. Мари провела пальчиком по контуру его верхней губы, она была такой потрескавшейся. «Мой бедненький» подумала она и улыбнулась. Шатенка запустила руку в его рыжие волосы, погладила по голове и уткнулась носом в его макушку, закрыв глаза, глубоко вздохнув и вздыхая его аромат. Мария закатила глаза от удовольствия. Этот аромат живого и здорового, крепкого и сильного человека. Такой аромат разве может быть? Скорее всего, да. Когда ты чувствуешь, как от твоего любимого веет теплом, для тебя все имеет специфический запах. Сложно объяснить, но ты любишь его всего, лишь потому, что он живой и рядом с тобой. Она поцеловала его в лоб и в щёку, затем в висок, кончик носа и обняла сильнее. Ее сердце гремело, но она старалась не быть в этой эйфории, чтобы не разбудить его, но не могла! Как она может лежать спокойно и не лелеять своего любимого, которого считала мертвым столько времени? Мария рассматривала его, целовала снова в щёку. Он изменился, не считая эти шрамы, которые были прикреплены к лицу скрепками, он стал другим. Его вчерашний взгляд, его глаза, они будто… в них было столько безумия, в них было столько зла и эмоций вместе. Кто знает, что ему пришлось видеть столько времени, когда вокруг была одна темнота… — Ты меня почти всего съела, — промямлил парень, не открывая глаз. — Почти не считается, — Мари обняла его сильнее и ухмыльнулась. — Ну, Мария! Дай мне поспать! — сонно возмущался парень, наморщил лоб и заерзал, как уж на сковородке. — Ты и так почти год спал, хватит тебе, просыпайся, обрати на меня внимание! — девушка принялась его дергать, а потом нависла над ним. — Дже-е-р-о-о-о-м! Она начала капризничать, сев ему на попу. Он лежал на животе, прижимаясь к подушке и уткнувшись в нее лицом. — Не игнорируй меня, мразина! А то как заигнорирую тебе в лицо, оно у тебя отлетит, — фыркнула девушка, легла на него и обняла его за торс, положив голову на лопатки. — Аргхх! — жалобно выдавил Джером. — Я ошибся, тебя в Аркхеме откормили, ты тяжёлая, как корова! Пискнул парень. — Вставай! Ты меня задавила, я не чувствую свою спину. Мои органы… — смешно поерзал он, двигая ногами и попой, чтоб она сползла, точнее встала. Девушка специально не собиралась вставать и давать ему покоя, теперь она ему вытрепет нервы, все что осталось. — Джеромм Валееска, воскрес и живёт! Буду трепать ему нервы утром и днём, каждый день навеки, — шатенка кричала ему в ухо, а Валеска спрятал голову под подушку, прижав к ушам. — Уйди! — пискнул он. — Посмотри на меня своими бесстыжими глазами! — И отстанешь? — Да. — Я тебе не верю, ты так просто мне покоя не дашь, — грустно сказал он. — Пока не проверишь, не узнаешь, — промурлыкала Мария и присела на его ягодицы в ожидании того, когда он посмотрит на нее. Джером нехотя достал голову из-под подушки и повернул к ней, пристав на локоть. Мария смотрела на него, хлопая ресничками. Вид у него был усталый и сонный. Нормальный псих бы задушил Марию ещё давно подушкой, а он терпеливо смотрел на нее. Девушка придвинулась к нему и, обхватив его лицо ладонями, нежно поцеловала в губы. Она зачмокала его нижнюю и верхнюю губу поочередно. Парень смешно отодвинулся. — Мы не щенята, чтобы лизь-лизь, Мария. Лучше иди и сделай завтрак, ты меня достала с утра, — недовольно сказал он, смотря на нее, как на маленькую. — Не буду я делать завтрак, э! С чего вдруг я тебе должна готовить. — Потому что если я буду его делать, то придется вызывать пожарных, скорую, спецназ, так что, поднимай свою красивую пятую точку и топай, — внятно объяснил он. Мари ухмыльнулась. — Так уж и быть, подарю тебе счастливое утро со мной и моими яичками. — Я люблю твои вишенки, — промурлыкал он и разлёгся на кровати, как король. Девушка ухмыльнулась, кинула в него подушку и счастливая потопала на кухню. Сейчас будет творить вкусный завтрак. Пока Джером валялся в кровати, она сделала вкусный омлет с глазками себе и парню, затем и улыбочку пририсовала кетчупом, шрамик на все лицо (это Джерому) морковки приложила, как рыжие волосы парнишки. — Гм, что ещё? Аа! — она взяла вилку и положила рядом. Осматривая тарелочку, Джером обнял ее сзади. —Ты сделала меня? — улыбнулся он. — Да, видишь, шрамики, потом и рыжие волосы в виде моркови, — промурлыкала Мари, повернулась к нему и положила руки ему на плечи. — Мне жалко портить маленького меня, — он надул губки. — Ну, я могу, — злобно ухмыльнулась шатенка. — А я тебя? — Ага, — она улыбнулась. Он поцеловал девушку нежно в шею, слегка прикусив ее кожу, будто играясь и мучая, после поцеловал ее туда ласково, будто извинился за это. — Хорошо, я возьму второй, — Валеска отодвинул девушку и сел за стол. Он взял ее яичницу, потянулся к вишням и положил под улыбочкой. — Я тебя умоляю, что это? — рассмеялась звонко девушка. — Тити, — довольно улыбнулся он, захлопал глазками, как маленький, будто ждал комплиментов от нее. Но, девушка была слишком занята смехом. —Ты, правда, ненормальный! Только титями меня помнишь. — Оо, дорогая, это единственное светлое воспоминание о тебе, — ухмыльнулся он. Девушка хлопнула себя по лбу. — Боже, — она кинула в него салфетку. Парень рассмеялся, взял одну вишенку и стал кушать. Довольно закатывая глаза. — Как давно я не ел ничего вкуснее. — Ты ещё не пробовал мою еду. — А вдруг я отправлюсь или умру? — парень сузил глаза. — Не умрёшь, потому что я вкусно готовлю, чтобы ты знал, так что не нужно лишних слов, — Мари показала ему язык и приступила к поеданию Джерома младшего. Он наблюдал за ней и, ухмыляясь, а потом взял вторую вишенку. — С твоими не сравнятся, не дуйся, — ухмыльнулся. Девушка кинула в него яблоко, но он поймал его и положил рядом с собой. — Это тоже не сравнится. Девушка закатила глаза, потом улыбнулась. — Ты извращенец, Джером Валеска, ты знаешь это? Конечно, знаешь, — сказала девушка, смотря на рыжего, который с удовольствием лопал омлет. — Ну, фофсето, — проглотил кусок, — я восставший из мертвых, поэтому мне все прощается. Понимаешь, я когда-то был мертвым, вернулся к жизни, но все мои грехи и все мое прошлое умерло вместе со мной. Я ожил, и у меня все с чистого листа, каждый день новый лист, который нужно заполнять. Валеска принялся философствовать, положив ногу на ногу и крутя вилкой, проводя ею по воздуху, будто дирижировал. Девушка наблюдала за ним с интересом. Иногда он дело говорил. — Но, ты хочешь сразу зачернить свой чистый лист, ведь ты так не можешь, — ответила она, смотря на него с интересом. — Почему сразу зачернить? — удивлённо отозвался молодой джентльмен. — Джером, ты приносишь одно горе и страдание, боль и больше ничего, ты ведь сам это понимаешь. Тебя никогда не интересовало ничего, что не было вовлечено в насилии или манипуляции. Такова твоя натура. Он смотрел на нее долго. — Я так рад, что ты настолько поумнела! — радостно отозвался он и захлопал в ладони. — Моя мелкая девочка, моя психопатка совсем умной и взрослой стала. Он смахнул импровизированную слезу. — Ох, сколько притворства. Особо не обольщайся, я все ещё добродушный человек! Парень перестал улыбаться и церемонно закатил серо-зеленые глаза. —Ты можешь меня не разочаровывать? — Увы, нет, — она ухмыльнулась и облизнулась. Джером печально вздохнул и отпил сок. Он получал удовольствие от вкусного завтрака, от того, что мог спокойно вдыхать аромат горячего кофе, ощущать вкус свежего сока или просто заполнять свои лёгкие воздухом прохладным ноябрьским. — Как мне дальше быть, что мне теперь делать? — Делать что? — Я же с Освальдом и другими работаю, так сказать, — ответила девушка. Джером смотрел на нее, не понимая о чем она, пока его не осенило. — А, да, точно, — кашлянул. — В голове пока застревает. Усмехнулся он и слегка постучался пальцем о висок. — У тебя всегда там застревает, — промямлила Мари. Парень сузил глаза, а девушка показала ему язык. — Значит, мне обычно с ними быть? — Ну, подружись, будь ближе, чтобы они доверяли тебе и все у них узнавай, а с Хорхе как была, так и будешь. — То есть, я типа двойной агент? — Да, типа двойной, — он мило улыбнулся так, будто она отсталая, и наконец, до нее дошло такое ощущение. — А где мне жить теперь? Что будет потом, после всего? — спросила девушка. — Будешь ты у себя, в том доме, что для тебя выбрал Нигма… и да. Насчёт Нигмы. Я слышал, он тебе глазки строит? Который глаз он строил больше, чтоб я знал, который выколоть. — Не нужно. Он не строил их, просто на нем очки и так видно. — Вот, запихну очки ему в одно место, и потом посмотрим, как он будет о тебе мечтать и днём и ночью, касаться тебя и видеть тебя немного выпившую, — резко взбесился Джером, вскочив на ноги и одним движением руки снеся стол со всем, что на нем было. Еда разлетелась по кухне. Еда… бедная еда, она-то причём? Маленький Джером шмякнулся на паркет, а девушка испугалась, застыла с напуганным лицом. Так, подождите, Джером ревнует? Он точно ревнует или просто в нем собственность прямо так работает. Девушка смотрела на него и смотрела, уголки губ дрогнули в лёгкую улыбочку, потом она свела брови и закинула ногу на ногу. — Рыжик, ты ревнуешь? — промурлыкала шатенка, смотря на него взглядом «парень, ты спалился». Он посмотрел на девушку злобно и наклонился к ней. Их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. — Повтори… — прошипел тихо парень, будто перед он змея, которая готова укусить, пропитать своим ядом, от которого Мари медленно и в мучениях будет умирать. В его глазах играло пламя, а он любила обжигаться. Девушка облизнула его нижнюю губу. — Мистер Джей, вы ревнуете меня к Нигме, который так и хотел меня поцеловать, обнять и просто заполучить в свои руки? Который настолько меня уважал, что не смел этого? К самому умному человек, которого я когда-либо встречала и при этом, очень симпатичного и видного, — она поправила его воротник, (он был в своей деловой форме: синяя рубашка, черные штаны и милая бабочка). Его лицо сменило много эмоций, сложно было подсчитать. Вскоре он схватил ее за горло и прижал к стене. — Ты спала с ним? — Ты же сам все знаешь, если бы это было так, ты бы давно меня убил, сам подумай, не тупи, как мой дядя Эд, — усмехнулась девушка, хоть лицо немного порозовело. Джером убрал от нее руку и отвернулся. — Какой же ты стала тварью, — промямлила парень и скрестил руки на груди. Девушка шумно вздохнула, впитав кислород. Фух, как же хорошо. Да, ревновать ему нельзя… Хорошо, что она не замутила с Эдом, а она подумывала… Мария подошла к Джерому. —Джерр, ты обиделся на меня? он повернул голову в сторону. — Оо, Джером, как это мило. Ты меня ревнуешь? — промурлыкала Мария. Парень все ещё не смотрел на нее, и девушка схватила его за подбородок. — Еще раз надуешься на меня и не будешь смотреть мне в глаза, Джером Валеска, я тебе глаза вырву и заклею обратно клеем. Слово даю, — злобно сказала она. Он посмотрел на нее и мило улыбнулся, это был как комплимент. — Моя женщина, — Валеска схватил ее и приподнял. Девушка улыбнулась и поцеловала его. Горячий поцелуй, как обжигающий кофе — пока не пройдет дым, пробовать и не стоит, обжечься можно. Хотя, они любят это, очень. Искушение. Такое вот оно тебе доброе утро.