***
Хорхе и его люди работали с Джеромом, производили контрабанду оружия, выносили в другие районы и продавали, собирали людей преданных, которые были готовы им помочь. Мексиканец был очень заинтригованным этим делом, которое он очень любил. Вести не легавый бизнес и темные дела — его фишка, а Джером всегда вел беседу и дела с теми, кто хорошо понимал его и ход мыслей. Он помог Джерому с любимой, встретил их, помогал Марии в сложные минуты и поддерживал, укрыл под свое крыло и держался с ней, девушка ему верила. Он все это сделал, потому что его попросил молодой человек, а теперь этот человек со спокойной душой может работать с ним. Хорхе заметил, что он очень умный и живучий парень, такие нужны в любом деле.***
Мария вертелась рядом с Освальдом и другими, они все были в клубе, и, наконец, пришло время его открыть. Как девушка и говорила, там был целый бомонд Готэма. Представители правительства, такие серьезные в костюмах, со своими женами, которые были одеты в шубы и платья, столько шерсти, будто не женщины их носят, а шерсть их. Так же и любовницы, которые были моложе них на двадцать лет, стройные и высокие. Мило, они же их секретарши, массажистки, о которых не знают жены, так наивно веря, хотя кто знает... Может и знали? Какая честь им быть в клубе, который открыл сам мэр Готэма - Освальд Клуббпот. Девушка тоже была очень красивая в тот день: синее, обтягивающее платье, волосы поднятые в хвост и нежный макияж, огонь в глазах и стакан шампанского в руках. Нигма же крутился с интересными представителями клуба, особенно с одной дамой. Насколько поняла Мария, ее звали Элизабет Флинн. Красивая женщина, что сказать. Откуда Мария о ней знает? Слышала от самого Нигмы, когда тот рассказывал Освальду. Мария отпила шампанское и шумно вздохнула. Тут к Барбаре подошла высокая, видная дамочка. Мария ее сразу узнала — это Табита Галлаван. Девушка смотрела на нее почти весь вечер, пока женщины сами не подошли. — Мария, здравствуй, рада видеть тебя живой и свободной, что удивительно. — Аналогично, — промурлыкала, — слышала, Тео убили, потом взорвали. Думала и тебя вместе с ним. — Я более живучая. — Вот и очень хорошо, — ухмыльнулась. — Но это не точно. — А ты изменилась. Ты всегда была такой стервой? — Знаешь же, как бывает, всякие пряности открываются нам с возрастом. Обе женщины улыбнулись, Барбара явно оценила. Девушка повернулась к сцене, в этот вечер вышел молодой высокий мужчина с лёгкой бородой и длинными по плечи кудрявыми волосами, на нем был дорогой костюм и видимо он был в очень интеллигентном виде. — Вот и наш волшебник, — довольно проговорила Барбара. Табита улыбнулась. — Он очень хороший, я слышала о нем. — Он в полусне, не слышит вас, но слышит меня. Сер, встаньте на спинку стула, — промолвил он. Мужчина, будто весил нисколько, без всяких усилий встал на спинку стула и держал равновесие, все были в восторге и хлопали, Мария была удивлена, всегда любила фокусы и подобное, потому улыбнулась. Когда шоу закончилось, девушка подошла к нему, чтобы узнать, как его зовут, хотела похвалить. Она всегда умела открыто восхищаться и признавать чье-то превосходство, не понимала, что в этом такого? Она же не завистливая. — Это было чудесное шоу, как вы так делаете? — заявила девушка, когда мужчина повернулся к ней. Его звали Джервис Тэтч. Он обаятельно улыбнулся и мило поклонился. — Безмерно счастлив, если вам понравилось мое выступление, — приятным голосом и внятной дикцией заявил он. — Забыла представиться, я Мария, — промурлыкала девушка и протянула ему руку. Мужчина встрепенулся. — Джервис Тэтч, молодая мисс, очень приятно с вами познакомиться, — поцеловал ее в тыльную сторону руки, он вел себя как джентльмен. Девушка убрала ладонь. — Должна вам сказать, что вы украсили этой скучный и задорный вечер, который ничего из себя не представлял. — Капелька магии украшает любой вечер, маленькая мисс, даже самый серьезный, — спокойно сказал мужчина, смотря куда-то, потом на девушку и мило улыбнулся. Мария не понимала, почему он ее называл "маленькой мисс" — Согласна, хоть что-то интересное произошло, — улыбнулась. — А давно вы занимаетесь гипнозом?Сложно делать? — Сколько себя помню, столько, — коротко ответил он, — Не сложно, просто беседую с человеком и раскрываю его тайные мысли, страхи за которые легко схватиться, — он говорил интересные вещи. — У вас интересный ход мыслей, очень. — ответила молодая девушка. — Может быть, все может быть, мисс. Прошу прощения, Мария, но мне нужно уходить, было приятно с вами побеседовать о моем творчестве, я сражён вашим интересом. Это радует и одновременно смущает, — заявил он. Девушка закивала. — Конечно, — Мари улыбнулась. — Удачи вам. Мужчина поцеловала девушку в руку и интеллигентно вышел. Девушка слегка улыбнулась, очень интересная беседа получилась. Хоть что-то произвело впечатление. Мари вернулась к своему столику. Заметила, что Бутч говорил с Табитой. Надула губы, посмотрела на время. Уже начало первого, девушке очень хотелось спать. Все эти волшебные, Вуду штуки ее клонили в сон. Да и Нигмы не было и той женщины, даже обидно стало. Неужели он изменяет Марии? Точнее Освальду? Или память о Кристин? Девушка запуталась в своих мыслях и махнула рукой. Подошла к выходу и взяв своё пальто, надела. — Уже уходите? — спросил один из охранников. — Да. Такси не нужно. Я сама. — Хорошо, мисс. Девушка вышла из здания и пошла в сторону парка. В такое время, там обычно и творилось всякое чудачество. Бродя по бордюрам, встала на тропинку, хоть и было влажно повсюду, ибо с утра был дождь. В Готэме почти никогда не бывает солнца. Мари подошла к мосту и встала, опираясь о перила. Послышались тяжёлые шаги, которые подходили все ближе и ближе. Девушка смотрела все дальше; под мостом мирно текла речушка. — Как прошел вечер? — послышался голос Джерома рядом. Его лицо приходило в норму, скрепки сняли и лицо обработали. Шатенка посмотрела на него, слегка улыбнулась, приложила холодную руку к его тёплому лицу и погладила большим пальцем кончик его губы, который был на пол лица. Мария нежно поцеловала его в щёку. — На самом деле очень скучно, — после сказала она, Джером приложил свою ладонь к ее ладони на его лице, — Правительство, их жены и любовницы, снова люди Освальда. Нигма весь вечер заигрывал с Изабеллой Флинн. Табита и Барбара шептались с Бутчем. — И что ты определила? Какие наблюдения, кроме Нигмы... — недовольно спросил парень, ревность снова кольнуло его. — Я чувствую что-то неладное, поэтому я боюсь за себя, как бы меня не уничтожили вместе с Освальдом. Он обхватил ее лицо ладонями и посмотрел точно в глаза. — Тебя никто никогда не обидит, я тебе это обещаю, — с полной серьёзностью проговорил он. — Я надеюсь, Джером, надеюсь, — она чмокнула его в губки. — Меня в сон клонит, я пойду домой, хорошо? Ты уходишь по делам? — Да, нужно встретиться с несколькими людьми, — задумался. Пара вместе пошла к выходу. — Послушай, в клубе был молодой мужчина, его зовут Джервис Тэтч, он хорошо владел гипнозом и был очень интересным. Мог манипулировать людьми так, будто это его обычное дело, — рассказывала ему. Парень ее внимательно слушал. — Ты за Нигмой и Тэтчем следила или гостями и ситуацией на вечере? — Джером сузил глаза. Девушка закатила глаза и фыркнула. — Тогда как мне следить, если ни за кем не приглядывать? Не удивляй меня, — пробубнила девушка. Джером звонко рассмеялся, его хриплый и при этом звонкий смех был слышен во всем парке, девушка хотела его заткнуть, мало ли его знакомый, дикий смех привлечет внимание. Мари закрыла ему рот, а он удивленно захлопал ресницами. — Ты срываешь мне желание поспать. — А ты хочешь этого? — он ухмыльнулся. — Нет, я хочу спать. Иди по своим делам, достал, — шатенка снова фыркнула. Джером тихо посмеялся, когда они вышли из парка, девушка села в машину, а парень будто исчез.***
Вечер открытия клуба прошел хорошо, все были довольны. Освальд добился поддержки других представителей правительства, затем и о них напечатали в газете, об этом чудесном вечере. Девушке было все равно, она вела себя осторожно. Напряжение дома ей совсем не нравилось, особенно, когда Освальду его люди наговаривали всякое, что выводило его из себя. Вот и думаешь, что может его свести с ума? Вряд ли клуб и дела мэра, слова людей... если ... это не касается Эда. А вдруг он, правда, мутит с той женщиной - Элизой. Тогда ему крышка и ей тоже, точнее ей, Нигму никто не тронет, не посмеет. Ревнивый Освальд был опасен. Мило смотреть на эту разноцветную любовь. Девушка в доме Пингвина, в своей комнате ничего не прятала, ей нечего было прятать. Все, что нужно было у нее в голове и на сердце. Она часто уходила и приходила вечером, общалась с Барбарой и всеми, старалась быть самой нейтральной точкой, но когда была одна дома, рылась по шкафам, изучая все. Джером после того вечера снова пропал, видимо его планы многомасштабные и какие-то глобальные. От Хорхе тоже ничего не слышишь нового, его самого не встретишь, видимо эти двое что-то замышляли. Интересно.***
В один вечер Мари сидела в доме, который ей нашел Эд и пила чай. Что сказать, там было тепло и удобно. В Нерроузе быдо по-своему уютно. Девушка была одна со своими мыслями и на душе было спокойно. Сидела на большой кровати, было темно и шторы всегда опущены, комнату едва освещал только светильник. Мало ли за ней следят, потому она не могла рисковать. Девушка смотрела в одну точку, держа стакан в руках и приспустила свитер по пальцы, чтобы не обжечься. Чай облегчал все и грел душу. Тут из темноты вышел Джером и устало прилег на кровать. Девушка улыбнулась. — Наконец, ты вернулся. Где ты был? — Ходил по делам, много дел, достаточно, — ответил он, разлегшись на кровати, как король. Девушка убрала стакан и смотрела на него, хлопая ресничками. Поцеловала его в лобик, парень перебрался на ее колени, обнял ее, закрыл глаза. Девушка запустила руку ему в волосы и стала гладить его по голове нежно. — Поспи немного, я рядом. — Не спится. — Может, поговорим о чем-нибудь? — О чем именно? — Давай о прошлом... Ты никогда не говорил мне о своём детстве. — Ты хочешь, чтобы я плакался тебе? — У меня есть салфетки для этого, — Мария усмехнулась. Джером хихикнул, прижимаясь к ее коленкам. — Ну, так держись.***
. Как легко жизнь может провернуть с человеком интересные вещи: лишить всего сразу или наоборот, вручить все счастье в руки, а самое интересное, когда жизнь медленно и не спеша отнимает у тебя все, что тебе когда-то было дорого, когда земля уходит из-под ног. Интересная все-таки вещь эта жизнь. Точно такая ситуация случилась с молодым человеком, которому было всего лишь восемнадцать-то лет... Жизнь слишком на него давила еще с малых лет, когда он больше всего нуждался в тепле, любви и понимании со стороны родителей, точнее родительницы. Джерому было всего лишь пять лет, когда жизнь стала на него давить. В свои малые годы мать мальчика, которая была танцовщицей со змеями в цирке, а так же женщиной легкого поведения, водила в их фургон молодых мужчин. Малыш не понимал, что происходило: новый вечер, новый мужчина, новые звуки и стоны, он был слишком мал, чтобы понимать что творится. Его психика была подавлена… Пока женщина кувыркалась с очередным мужчиной, который видимо не делал ничего хорошего, от чего фургон чуть ли не трясло. В ноябрьский день, в тапочках и длинных шерстяных носочках, потертом свитере, взял плед и окутал себя, так вышел из фургона, закрыв тихо дверь, чтобы мама не узнала, что он вышел… У нее был довольно-таки скверный характер, она со своими мужчинами, каждый раз новым, его били за каждый писк, а он был тихим... Он сел на табурет рядом с фургоном, грустно смотря на свои уже темно-серые тапочки с зайчиками. Ему никогда не было так одиноко, как сейчас, хотя, это состояние было у него почти каждый вечер, каждый убогий день, когда он представлял свою жизнь лучше: где все любят друг друга, где нет боли и страдания, где есть понимание и, конечно, где малыша любят. Легкий ветерок щекотал его рыжие короткие волосы, которые слегка развивались на ветру, даже при легком ветерке. Малыш посмотрел на звезды и вздохнул, его маленькое сердечко сжалось, по щеке пошла слеза, медленно скатываясь по щеке полной веснушками... Как малыш думал, он был целованный солнцем, но не мамой. Он в этом году должен был пойти в школу. Джером был смышленым ребенком, очень интересовался наукой, математикой и химией, которые он пока не знал, но по телевизору, когда видел подобные вещи, всегда восхищался… Так же любил литературу и театр, его больше восхищали актеры, которые преображались на сцене. Конечно, его мама не особо была заинтересованная в интересах сына, пилочкой поправляла всегда длинные ногти, куря сигарету, которая всегда была у нее в губах или держала бутылку пива. Смотря в небо, считал звезды – это было его любимым делом. Думая о своем и о разных вещах, ему было одиноко. Во время грусти он часто выглядывал с окошка или сидел на табуретке, как сейчас и давал имена звездам. У него было шесть друзей, но самые близкие были три - Элизабет, Мария и Роберт. Потому что эти три звезды сверкали для него ярче остальных. Он различал их и улыбался, при их появлении, было такое ощущение, будто они ждали его с нетерпением, чтобы засверкать, как никогда. Вот и сейчас появилась Мария. Малыш улыбнулся, смотря на звезды — Пливет, Малия, - улыбнулся он. У него не было двух передних зубиков, из-за чего он не мог выговорить некоторые, буквы нормально, но это ведь все временное обстоятельство. Джером рассматривал звезду и милым, детским голоском, но шёпотом обращался к звезде-Марии. — Мне глустно. Мама снова не облашает внимание на меня… Пливела дядю какого-то, они снова иглают в ловитки... - наивный ребенок не представлял даже какие только ловитки не играли… Джером обнимая плед, сжимал маленькими пальцами, прижимал ручки к груди, чтобы холодный воздух не просочился ему под грудь, под свитер, чтобы он не замерз... Он тихо говорил со звездой, рассказывая ей о своей грустной детской жизни, которая совсем не такой должна была быть в его возрасте... Тут неожиданно открылась дверь фургона, ударившись о фургон. Малыш вздрогнул, вскочив на ноги, это вышел хахаль его мамаши, который за талию прижимал женщину, ее тушь растеклась, выглядела она в тот момент не особо хорошо, бретелька блузки соскальзывала с плеча, а кудрявые ярко-каштановые волосы были растрёпанные. - Лила, смотри, твой маленький гаденыш на улице, что он в такое время тут поделал? - рассмеялся темноволосый мужчина, где-то лет под 40-45, и говорил он очень громко, чуть ли не крича. Малышу его тон не нравился, да и вообще, он шум не переносил, он как иголка кололся. - Джером, ты урод маленький! Почему ты на улице! Неужто нас подслушивал?! Может вообще подглядывал! Ах, захотелось самому маленький извращенец - схватила его за плед и потянула так резко к себе, что малыш еле устоял на ногах и упал на коленки, ободрав кожу. - Корри, его надо проучить! - Ай-яй-яй, такой маленький, а уже не слушаешься, - ухмыльнулся мужчина, расстегнул ремень и одним движением руки потянул его, достав и сомкнул. - Сейчас тебя проучим... Малыш много плакал и кричал от боли, которую причинял тот мужчина с ремнем и его мама, которая его проклинала и покрывала бедного ребенка гадкими и грязными словами… Малыш был весь в синяках, а его глаза были красными. После этим животным надоело это и они пошли играться и пить дальше, а малыш с порванным свитером и разодранным пледом плакался себе в руки... Тут из угла вышел Пол Сисеро, который был слепым предсказателем, проходя мимо фургона, он все слышал и глухие хныканья малыша… Он осторожно присел, у него все болело… - Мистер Сисиро, - увидев мужчину, малыш встал. Человек иногда проявлял к нему хорошее отношение, а другие участники цирка, не особо-то им интересовались, судя по отношению мамы к нему, но были более благоразумны с ребенком. Мужчина обернулся, его глаза глядели в даль, которую он не видел… - Помогите мне, пожалуйста, меня мама с каким-то дядей побили, - хныкал малыш. Мужчина наморщил лоб и вздохнул, слова ему тяжко давались, повернулся к малышу и, не опуская голову сказал: - Джером, перестань плакать, твои слезы не помогут тебе ни в чем, это даже низко для тебя - развернулся и скрылся. Малыш застыл... В его сердце появлялась желчь, которая в один день обернется для всех бедой… После того вечера, как Джерома избил ухажёр мамы, он стал еще более замкнутым... Его мамаша заперла его в фургоне и оставила без еды на два дня, в знак наказания за то, что он опозорил своим ужасным поведением и ослушанием ее перед тем мужчиной... Джером не понимал ее, точнее, до конца недопонимал эту женщину… "Я же не виноват, почему меня наказываю?.." но его мысли прервало урчание в животе, малыш целый день или два не ел... Привстав на свои худенькие ноги, он был в серых штанишках и красном свитере потёртом немного и уже от времени старом, скорее всего его и до Джерома носил кто-то и подарил, как обноски мальчику. Рассмотрев комнату, не увидел ничего нового... Фургончик был маленьким. Два окна с разных сторон, которые всегда прикрыты старыми шторами, мальчик никак не мог разобрать, что за узоры были... то ли цветы, то ли кляксы какие-то... А так же по середине деревянный маленький столик, на котором всегда было полно пепла, бычков от сигарет и пепельница, которую один раз Лила кинула в Джерома в пьяном состоянии, но малыш чудом увернулся, просто потому что был ещё маленьким, ему удалось спрятаться за тумбочкой.. Да и воспоминания этого всего были для него в его возрасте не самыми лучшими... Джером потопал к шкафу, встал на стул и так дотянулся до него, но в шкафчике кроме коробочки корочек, в которых уже поселилась моль не было. Малыш вскрикнул и выкинул в сторону коробочку, слез со стула и потащил его медленно к окну, чтобы посмотреть, что там за окном творится... Грустно хлопая глазками, вздохнул... Ничего ему не оставалось, как ждать школы, которая скоро начнется и он заведет себе друзей, много друзей, вырастит большим и великим человеком. Малыш угадал своё будущее, но конкретно ведь нет. Несмотря на грустные моменты в жизни, издевательство со стороны мамы, которая, как мы уже поняли, была очень доставучей, и ещё вдобавок каждый ее новый мужчина. А чем реже их было, тем агрессивнее была женщина с малышом, она и ножом угрожала ему, несколько раз даже ранила малыша, но к счастью были только царапины. Все, что творилось в семье Валеска было только между ними и цирковщиками, которые не говорили ей ничегошеньки, но каждый, наверное, ощущал жалость к бедному ребенку… Когда за малыша заступились один раз, женщина устроила скандал. - Да как вы смеете указывать мне, как мне воспитывать моего сына и говорить мне, что лучше, а что нет?!! Я, по-вашему, маленькая девочка?! Смотрите лучше за собой, вот когда у вас дети будут, посмотрим, какие вы будете! - возмущалась она, и когда возвращалась домой с малышом или к нему, то она его ругала и била за то, что он так мешал ей… От постоянного морального насилия, от того, что творилось в жизни Джерома ещё с рождения и по сей день, все это была не жизнь. Каждый день для него был сущим адом, ни капли радости и счастья, в его сердце жила злость, разочарование и стремление отомстить всему миру за все... Желчь, которая разливалась в нем и отравляла весь мозг... Несмотря на все, когда ты живёшь в цирке и являешься его частью, когда ты постоянно видишь чудеса, которые там творятся, тебе самому хочется быть производителем таких чувств, быть генератором эмоций и привлекать внимания, чтобы тобой восхищались... У малыша появлялись желания и амбиции быть волшебником и хотя бы доставать из шляпы зайчика. В один день он подошёл к фокуснику из их цирка и попросил научить его фокусам. Тот мужчина оказался добрым к нему и стал учить. Джером был рад доставать из-за уха монетку и улыбаться на все зубки, которые у него пока были. У мелкого был талант. В нем было, правда, что-то, много харизмы и что-то адски интересное. Но он бы вырос, правда, великим. Первый учебный день. Джером от радости не спал всю ночь, сидя у окна и смотря в небо. "Поскорее бы утро" думал он и радостно улыбался, такой радостный, что даже его милые веснушки вот-вот бы начали танцевать на его маленьком личике. Когда пришло долгожданное утро, было полседьмого, мальчик взял белую маечку, которую ему подарил тот самый волшебник, который обучал его, в честь первого учебного дня. На маечке было что-то похожее на машинку эмблема. Сам он пока не понял, что это, но это была чистая и совсем новая вещь, которую ему когда-либо дарили, он был счастлив. Черные штанишки и обувь, конечно, не очень новые, но все же. Можно сказать, малыш был готов для первого дня, у него было много желания учиться и учиться. Он был талантливым мальчиком, несмотря на свою застенчивость… Лила отвела мальчика в школу, так как, может она была ещё той тварью, но чтобы избавиться от ребенка почти на весь день, она хоть готова была и быть милой для этого. Наигранно поцеловала малыша в носик, тот немного наморщился и вышел из машины. С сумкой на плече он потопал к зданию. Готэмская школа... Вздохнул шумно, опустил глаза. Он очень волновался этому дню и моменту. Когда он прошел в здание, было много детей и много шума. Они бегали и смеялись, доставали друг друга, а Джером к такой динамике не привык совершенно, он был больше пассивным. Тут, дети как ненормальные бежали, что споткнулся кто-то и упал перед Джеромом, разбив нос, а малышу от этого почему-то стало смешно, ибо тот ребенок заслужил, не нужно было бегать столько. Он злобно ухмыльнулся, выглядело со стороны, будто малыш вот-вот закричит, но на улыбку уж точно не было похоже. Он отошёл в сторону и подошёл к водичке. - Вы Джером Валеска? - спросила взрослая женщина, склонившаяся над ним. Мальчик вздрогнул и повернулся к ней. - Д..да, - сказал он, немного дрожавшим голосом… Женщина представилась, она была его классной руководительницей и проводила его к классу, который был большим, там было много детей и все с любопытством наблюдали за Джеромом… во-первых, первый день, новенький для них, ещё и рыжий, как огонь волосы на солнце становились ещё ярче, милые веснушки на его белых щечках, которые немного краснели от стеснения, когда он с учительницей встали перед доской, чтобы выбрать место, куда ему сесть. Он смотрел на всех тоже с интересом. Девочки тихо зашептались, ибо он привлек их внимание, рыжие парнишки были всегда заметными, как и рыжие в основном, а другим мальчикам это не понравилось. - Джером, присядьте-ка сюда, - указала на переднюю парту, которая была у окна, с окна был красивый вид, на парк у школы со сплошными огромным деревнями, хвойными. «Ох, какой приятный запах будет во время дождя» думал он. Тут и не заметил, что пока он задумался, с ним поздоровалась его соседка по парте, милая маленькая девочка - Мария. - А? Что? - спросил Джером, посмотрев на нее своими серо-голубыми глазками. Девочка застеснялась, когда он на нее посмотрел исподлобья… - Я - Мария, - ответила она, опустив глазки. У нее были длинные ровные волосы, которые были волнистыми из-за косичек. Джером посмотрел на девочку. - Я - Джером. Очень приятно, - мило улыбнулся мальчик. Девочка тоже улыбнулась. С этого дня началась их дружба, но длилась она только месяц, девочку забрали в другую школу и уехали из этого района в другой... Парень остался один в одиночестве. Проучившись месяц или может полтора, из-за новых стычек его мамы, новых ухажеров, который относился и к ней плохо, Лила вывела малыша из школы и переехала вместе с цирком жить в другое место. А проблемы с ухажёром были такие: как его там звать? Ах, да-Томас. Он издевался над женщиной физически и морально ее уничтожал. Постоянно ругался и избивал, в пьяном состоянии полез к ней перед малышом. Он естественно, хотел ее защитить, от чего мужчина ударил бутылкой пива мальчика по голове, от чего у него хлынула кровь, на визги и крики малыша и Лилу испугалась, и соседи... Томаса утащили и вызвали полицию, а маленького хотели забрать в больницу, но женщина настояла на том, чтобы его проверили тут. Обработав его рану, бедный ребенок лежал на диване, укутанный в плед на мягкой подушке... Лицо было таким вымотанным и измученным, яркие реснички слегка подрагивали во сне, дыхание было ровным и спокойным… Малыш спал весь день, проснувшись только в шесть часов вечера, голова болела так, что в глазах двоилось, настолько сильной боль была, что каждая его ресничка, каждый волосок в его ярких рыжеватых бровях болели. Голова так пульсировала, будто в нее втыкались тысячу или больше иголок одновременно в разные точки, глубоко… Но, больнее этого было все же то, что случилось… из-за чего это все случилось. Джером лежал молча, смотрел на стеночку, на которой весели часы, пока они тикали, он все глубже погружался в свои мысли... Удар бутылкой по голове изменил многое. Малыш задумался о добрых поступках, которые, вообще, какой смысл было делать или стоило ли делать их вообще? Что принесет маленький добрый поступок в чей-то жизни, который даже не оценят, даже не заметят?.. Никто ведь спасибо не скажет, а, вроде, за добрый поступок и спасибо ждать не надо, ведь душа чиста и свободна, а если нет? А если этого просто не хватает, а если этого спасибо мало, или что делать, если спасибо вообще и не сказали, не поблагодарили и не оценили? Что делать, если ты творишь добро, которое нихрена никому не нужно? С каждым днём, малыш убеждался в том, что добро, которое он когда-то хотел творить не заслужил никто, нынче не замечают или всем плевать. Он не получал удовольствия от этого, от радости чужой, пока он сам несчастен. Желчь которая была в его сердце росла и росла, все больше тяжелея, как огромный камень, который он будет носить всю свою жизнь... В один день, поздно ночью, Томас сидел в одном баре и напился до упаду, еле-еле выйдя оттуда, мужчина направился в сторону стоянки, где стоял его пикап, старый, который скоро, скорее всего, остановится по середине дороги... барахлил. Бурча себе под нос что-то, мужчина шел немного направо, то налево, снова возвращаясь в прежнюю позицию. Был сильный ливень, гром. Из-за сильного дождя почти ничего видно не было, кроме как темноты и едва заметных машин, а в его пьяном состоянии то вообще. Мужчина пробурчал «Где эти ключи?..» Он кашлянул, его куртка стала мокнуть мгновенно, белые волосы тоже, как и вся одежда. Кашлянув, мужчина плюнул в сторону, ища ключи, никак не нашел… Тут что-то столкнуло его с ног, точнее матерясь он споткнулся о что-то и упал, уронив и ключи и шлепнулся в лужу. - Твою ж мать! Проклятая бл*ть погода, - привстал на локти, от каплей воды, что попали ему в глаза, когда он шлёпнулся в лужу, он наморщился и зажмурился. Тут что-то со всей силой треснуло ему по голове тяжёлым, это был кирпич, что мужик сразу застыл на месте, кирпич разбил ему голову и убил на месте. Лужа превратилась в красный цвет от крови, которая быстро распространилась. Джером, который это сделал… мальчик, который отомстил ему, так же сделал ему больно, как и тот Джерому. Выкинул кирпич в лужу, который наполовину смыла кровь, а следов пальцем малыша не было, потому что он был в толстовке с длинными рукавами. Мелкий быстро убежал оттуда, он промок до ниточки, но это стоило того, оказавшись у себя в фургоне, малыш быстро надел пижамку и почистил голову, несмотря на его возраст, он был очень умным, злым гением. Лег на диван, его мамаша была пьяная и даже не заметила в тот день, что у нее был вообще сын. Довольно улыбаясь своей шалости, он не чувствовал никаких угрызений совести, никакой вины и жалости к тому человеку, он считал, что если люди заслуживают чего-то, то это они и получают, что жизнь всегда отплачивает любой плохой поступок в два или даже четыре раза хуже, чем ты мог ожидать. Джером видел этот мир с малых лет по-другому, немного с темной стороны, видел огромный туннель, но не такой, как его представляют бедные оптимисты, он не видел света в конце туннеля. Он обещал себе, что теперь никто никогда не сможет его обидеть и он всегда заступится за себя и защитит себя, обрушится бурей и громом над тем, кто сделает ему плохо или даже подумает. Злобно улыбнувшись своим мыслям, Джером посмотрел на время, чтобы запомнить секунды, которые стали началом его истории. Прошло тринадцать лет. Тринадцать - магическое число. После того случая много лет пролетело, убийцу Томаса искали, но так и не нашли, закрыли это дело временно, но потом на совсем отложили, забыв. Лила не особо переживала, ибо нашла замену ему сразу же, даже не одного, а как всегда каждый раз нового. Джером же не забывал свое первое убийство, это же всегда так, человек всегда запоминает свое "первый раз". Кто-то первый поцелуй, то-то первый секс или первую свою зарплату, которую заработал своим трудом, всегда все первое, что было важным для человека, а он наоборот, запомнил это, ибо это было самым счастливым моментом в его жизни, который он мог вспомнить. После Томаса Джером променял еще много школ, забыл старых знакомых, которые к нему плохо относились, мальчики, которые ему завидовали, его закрытости и уму - зависть. Только дай людям причину, и они тебя возненавидят и ни за что. Он рос очень умным хитрым и холодным, жизнь научила его многому. Играть, всегда играть. Никогда не показывать своё настоящее лицо, быть холодным и эгоистичным, у него было много амбиций и желаний. Много стремлений стать великим, его шустрость ему это позволяла. Он назвал себя Великим Рудольфо. Мать не представляла, какого монстра вырастила его жизнь, она думала он тот же мелкий, которого она будет доставать и лезть, кусать, который молча будет терпеть ее капризы и делать все, что она скажет. Слепой предсказатель после того дня, как обидел Джерома в глубоком детстве не общался с ним, но, чувствовал, что в ребенке было много черной силы, злость и подлость, соблазны его изменили. Он был внешне чертовски хорош, рыжие, как алая кровь волосы, серо-голубыми глаза, красивые и аккуратные бровки и светлые реснички, белый, как смерть с красными губками, высокий и стройный. Да, Джером был, правда, чертовски хорош, внешне он был таким страстным, но был он очень умным и опасным. Может он и был красивым мальчиком, но его глаза были страшными, опасными, голодными. Блудными всегда. За столько лет и в Готэме много чего изменилось: люди, мышление и просто время. Люди, которые надеялись когда-то на лучшую жизнь, уже перестали в нее верить, а те, кто никогда и не верил уже мертвы. В городе было много криминалов, так же и бездомных. Было много тусклых цветов, может и когда-нибудь, кто-нибудь разукрасит это город в цвет радуги, цветом иллюзии и непридуманной сказки. После появления Джеймса Гордона в полицейском участке Готэма, все изменилось, вроде как и справедливость в городе появилось и люди замечали, что полиция стала работать, делать что-то не покладая рук. Вот и думаешь, неужели это тот человек, который добавит новые оттенки в жизнь бледного города, который на грани исчезновения. Много преступлений и дел раскрылись во главе Гордона, но все ещё было впереди. Знойное утро, тучи и погода такая печальная, как и вся жизнь. Джером сидел за столом и читал книгу, в последнее время ему снились сны, которые напоминали ему его прошлое, людей. Особенно одну маленькую девочку, которую он не помнит где видел, не мог вспомнить, обычно у него очень хорошая память, это вводило в ступор. "Гм, что я такого читал перед сном?" потер ручкой переносицу маленького аккуратного носика. Посмотрел на свое отражение, поправил аккуратно зачесанные волосы с идеальным пробором, встал и поправил рубашку, отложил книгу в сторону и посмотрел в окно, хлопая ресничками. Джерома почти все любили, взрослого Джерома, потому что он был умным и красивым, очень душкой и хорошеньким, паинька мальчиком, но кто знал, что в тихом омуте водится… Дома было тихо, за столько лет в его фургоне ничего не изменилось, ему все казалось таким маленьким, потому что он был сам большим, рассматривая тут все, ему было абсолютно не больно, вспоминать через что ему пришлось пройти, эти насилия и стрессы, ссоры. Это как соль на рану, но если ты мазохист, то получаешь от этого настоящий кайф. Он был как наркоманом, который питался болью. Довольно вздохнул, будто воздуха было совсем мало и он хотел успеть вздохнуть его, чтобы не успел кто-то другой. Парень гулял по улицам, смотря вперёд, думал обо всем. Сел в свое любимое место, там, где его никто не тронет и не достанет. Взял книгу из внутреннего кармана и стал читать книжку, думая о разный вещах. Конечно, сейчас он выглядел более спокойными и более застенчивым, но, Лила ещё не пристала за весь день так, чтобы вывести его до конца. Вернувшись вечером, Джером был усталым, у него были постоянные перепады настроения и лицо было унылым, был усталым, ибо много гулял и читал. - Ах, вот и вернулся! Отлично, Джером, помой посуду и приберись, пока я занята, - сказала женщина и, закрыв дверь комнаты из которой скоро стали доноситься стоны, парень злился, потому что есть нормы и границы, которые эта женщина переходила и нарушала любые приличия. Джером ненавидел беспорядок, но ещё больше ненавидел убираться, ещё и ее крики и стоны, они с ее ухажёрами, со своим приставанием, трепанием нервов, все это его жутко доводило, и в один день он бы не выдержал. Парень пытался уснуть, поздно ночью все закончилось, когда мужчина ушел, Лила стала кричать на сонного Джерома за то, что он не убрался, и в итоге прицепилась к нему. Парень уже разозлился, он, схватив топор, заехал женщине в горло и в живот, затем в грудь. Лила подавилась кровью, выплюнув ее. Упала на колени. Джером когда проанализировал что он сделал, удивился этому, но это искушение и это действие ему напомнило старое доброе время, что он убил жеребца Томаса, что парень залился в дикий смех и хохот, который был устрашающим. Смех от которого все оборачивались и даже боялись, но, после он понял, что если ее найдут, то он не сможет стать волшебником... Связав ее руки, он вынес ее из дому и побежал к слепому предсказателю, который сидел в кресло-качалке и курил сигару. - Пол, мне нужна ваша помощь... - Что такое Джером? - по голосу понял, что что-то случилось. Он привстал, взволновался. - Я убил Лилу. Представляете? - захихикал. - Как мне избавиться от нее? Куда деть труп, я не хочу, чтобы потом и полиция мозги делала. Сказал он. Пол последние несколько месяцев хорошо общался с Джеромом, помогал ему и часто выслушивал, тот не жаловался и не плакался Полу, потому что внятно помнил, его насмешку про слезы... что это слишком низко для него. Пол помог в ту ночь разобраться с трупом старой шлюхи. Джером будто ожил, вот и счастье, от нее избавился и можно жить дальше. Через неделю новость об этом убийстве, конечно, дошла до полиции Готэма, где они стали расследовать одно дело, но вышло еще и на другое, что пропала женщина - Лила Валеска, которую искал ее сын Джером. Никто не знал где она. Расследование было такое, парень искусно играл в мальчишку, который переживал за маму, за ее жизнь… за то жива она или нет… Как же он боялся... Как же он хорошо играл… После недолго расследования, все так быстро получилось, что уже на допросе, вместе с Полом Сисеро оказался Джером, который был печальным и подавленным все ещё от смерти любой матушки, но прямой вопрос Джеймса Гордона, точнее это был больше ответ, чем вопрос, ввел Джерома в ступор, от чего тот уже понял, что смысла скрывать этого нет, ещё и новость, что Пол Сисеро оказался его любимым папочкой, полно сюрпризов за один день. Очень даже. Джером дико смеялся, оставив ощущение довольно-таки неадекватного и просто тронувшегося молодого человека... После этого его и упихнули в лечебницу для психов - заключённых "Акрхэм". Парень сразу привык к новому месту. А что делать? Его миссия на этом свете сделана, он убил мамашу, но следующая его цель был его новоиспеченный Отец. Папочка Пол, который сдал его. А до этого временем он обзавелся новыми друзьями, которые были такими же странными, как и он, хотя, каждый по своей степени был психом. Удивительно, Мария и Джером учились вместе, она была той маленькой девочкой Марией, но не успели они даже подружиться, как жизнь их разлучила, но кто знал, что эти двое через столько лет увидятся в Аркхеме и будут частью жизни друг друга. В Готэме никогда не рассказывают сказки. Каждый псих берет начало с чего-то, он им не рождается и не становится в один день, он становится им со временем, это ж какую адскую жизнь приходилось проходить парню. Готэм погрузился в сон.