Оберегая ложью

      Пока Саша расплачивался с таксистом, Соня выбралась наружу и огляделась. Вокруг каменными громадинами возвышался новый жилой комплекс.       — Значит, это здесь живет Старков? — заключила она. — И что мы здесь делаем?       — Сейчас увидишь, — Рокотов вышел из такси, взял ее за руку и потянул в сторону ближайшего подъезда. Соня тут же вырвалась.       — Я не пойду! Ты не придумал ничего умнее, чем на наш первый год затащить меня на вечеринку к своему другу? Да ты романтик! Я просто балдею от ностальгии! — она была в бешенстве.       — А кто тебе сказал, что здесь проходит вечеринка? — пожал плечами Саша.       — Ты издеваешься? — зашипела Соня. — Игнат о том, что ему квартиру покупают, только черту лысому не сказал. А неделю назад он всех приглашал на новоселье. Сюда! Я запомнила адрес.       — Ни минуты не сомневался в твоей памяти, — спокойно кивнул Рокотов.       — Я требую нормального, адекватного ответа на вопрос, — Денисова была в шаге от того, чтобы завизжать, топая ногами.       — Всему свое время. Идем, — она упрямо продолжала стоять, и Саша тоже начал терять терпение. — Полагаю, тебе понравилось висеть у меня на плече?       Соня бросила беспомощный взгляд по сторонам. Несмотря на фактический центр города, конкретно здесь людей было не так много. Точнее, практически не было. Снующие туда-сюда пешеходы находились где-то по ту сторону комплекса. Да, она могла стоять и спорить, но что-то ей подсказывало, что все действительно закончится так же, как и полчаса назад.       Раздраженно вздохнув, Соня задрала подбородок и пошла вперед.       — Вот и умница, — похвалил Саша и чуть улыбнулся, когда Денисова метнула в его сторону свирепый взгляд.       В лифте она демонстративно уткнулась в телефон. Рокотов молчал, надеясь, что спустя пару минут его Мышка сменит гнев на милость.       Мышка сменила гнев на ступор.       Сначала, проходя по коридору и гостиной, она равнодушно осматривала голые стены, не понимая, что они тут делают, и бесконечно спрашивая об этом Сашу. И к тому моменту, когда Рокотов, оставив ее на несколько секунд, исчез за дальней дверью, она потеряла тот немногий интерес, что у нее был.       Но, войдя в эту дверь, Соня смогла лишь пораженно охнуть.       На фоне только что увиденного, эта комната казалась каким-то мистическим островом.       Начать, пожалуй, следует с того, что это была первая комната с полноценным ремонтом: светло-голубые стены, натяжной потолок, задрапированное белоснежной вуалью окно — все было сделано со вкусом. Но это попало лишь в боковой обзор. Смотрела Соня прямо.       А прямо, на расстоянии нескольких метров, находилась кровать. Над ней висели розовые шарики. По голубому покрывалу сотней красных и розовых пятен были разбросаны маленькие открытки-сердечки. Небольшая лампа на прикроватной тумбочке была единственным источником света. Соня неуверенно шагнула к кровати, подняла одно сердечко.       «Люблю», — коротко сообщало оно. Она подняла второе.       «Думаю о тебе».       «Не могу без тебя», — гласило третье.       — Приводить тебя на вечеринку к Игнату действительно было бы глупо, — тихо пояснил Саша за ее спиной, пока она медленно, одно за одним, перебирала сердца. — Но идея вести тебя в ресторан на нашу годовщину казалась мне еще более отвратительной. И тогда… в общем, это моя квартира.       — Твоя, — тупо повторила Соня. Она смотрела на кровать, на ворох признаний, и до нее медленно, но верно доходило, зачем они здесь. Горло перехватило. А уши на пару секунд заложило.       — Рабочие закончили пару дней назад, а дизайнера я выпустил утром. До последнего боялся, что мы не успеем, но как видишь…       Денисова прочистила горло:       — Так вот почему тебя не было в школе. Ты все это время украшал тут все?       — Ну… признаюсь честно: шары мне привезли уже надутыми. Сам бы я в жизни не осилил столько. Но все остальное… впрочем, тортики я тоже заказал. Не стал рисковать нашими желудками. Помнишь мой дебют с лазаньей?       — Тортики? — Соня повернулась к нему и поняла, что ее осмотр комнаты был далек от полноценного.       Едва она зашла, все ее внимание было поглощено шарами и открытками на кровати. И только сейчас, оглядевшись, она увидела справа от двери большой угловой шкаф, а слева комод, на котором стояла этажерка с пирожными, внешним видом напоминающими миниатюрные торты. Рядом примостилась ваза с фруктами, бутылка шампанского и два бокала.       Соня еще раз окинула взглядом комнату.       — Я не знаю, что сказать… — она действительно не находила слов.       Саша шагнул к ней, не сводя с нее глаз.       — Прости меня за сегодня, — пробормотал он. — Да, я ревнивый придурок, и мне иногда сложно себя контролировать, но… Я так долго все это планировал. Вы вдвоем с худруком организовываете полноценные школьные мероприятия, и я был уверен, что вполне осилю один романтический вечер. Но я чуть не рехнулся, — на лице Рокотова был написан такой искренний ужас, что Соня против воли улыбнулась. — А еще меня постоянно что-то отвлекало. То очередной вьющийся около тебя смертник, то ты сама.       — А я-то что?       — А ты думаешь, мне легко было тебе сопротивляться? Одно твое присутствие — уже провокация. Сначала я действительно хотел, чтобы все произошло после твоего дня рождения… — он запнулся, — но потом… в общем, я решил, что более подходящего дня, чем день нашей годовщины, не придумать. И что я вполне вытерплю еще.       Минуту, не меньше, Соня молчала, переваривая сказанное.       — И это я помешана на планировании? — удивленно спросила она. — Ты столько терпел… Боже, Рокотов! А я еще жалуюсь, что ты ни разу ни романтик! — она все же рассмеялась. Счастливо, немного нервно, не обращая внимания на две слезинки, скользнувшие по щекам. — Ты сумасшедший, — вынесла Денисова вердикт, сияя улыбкой.       Саша сделал еще шаг вперед. Облизнув пересохшие губы, он тихо заговорил:       — Я люблю тебя, Сонь. Так сильно, что сам не замечаю, когда перехожу грани. Я терпел не потому, что хотел сделать что-то романтичное. А потому, что ты этого заслуживаешь. Ты заслуживаешь гораздо больше, чем мои вечные косяки, которые я, кажется, уже делаю на автомате. Но я обещаю тебе, что буду меняться.       Соня покачала головой:       — Но ты не должен! Я никогда не…       — Твое первое признание я получил, чуть не выдрав тебе волосы, — хмуро напомнил Рокотов, снова вызывая у Сони улыбку. — Когда мы впервые поцеловались, ты была в слезах, потому что я тебя довел. День, когда мы хотели рассказать о наших отношениях родителям, я вообще предпочел бы стереть из памяти. И поэтому я хочу, чтобы ты помнила, что твой парень-идиот много месяцев стискивал зубы, чтобы хотя бы наш первый раз был сказочным…       Уяснив для себя главное, Соня не мешкала больше ни секунды:       — Я запомню, — и сократив расстояние, сама его поцеловала. Пока он не наобещал еще что-то, что ей совершенно не требовалось.       На разговоры больше время не тратилось. Верхняя одежда полетела на пол.       Рывком стянув с себя майку, Саша привлек Соню к себе. Тонкие пальчики принялись гулять по предплечьям, спине, наконец, дрожа, она провела рукой по голой груди.       Еще пара шагов Рокотова, которые Денисова слепо продублировала — и вот они уже на кровати.       Расквитавшись с пуговицами на тонкой блузке, Саша отбросил ее в сторону и принялся за джинсы, но Денисова предпочла снять их сама. И пока она, еле шевеля деревянными пальцами, избавлялась от сапог и джинсов, Рокотов уже откидывал собственные брюки за ненадобностью. Когда успел — непонятно. Создавалось впечатление, что он из них попросту выпрыгнул.       Саша уже взялся за резинку трусов, когда бросил взгляд на Соню. Та, поджав под себя голые ноги, смотрела как раз туда, где были его руки. Казалось, вся имеющаяся в ее организме кровь прилила к щекам. Поэтому, решив дать ей немного времени, он оставил резинку в покое и сел напротив.       Целуя поочередно то виски, то губы, то щеки, Рокотов распустил ее волосы, убранные в высокий хвост. Он любил ее волосы также, как она была ими недовольна. Сколько себя помнил, они ей никогда не нравились. Она завидовала Леле с ее прямыми волосами, которые можно было заплести, как угодно. Сонины же постоянно выбивались, давая ему лишний повод снова их коснуться, а ей — лишний повод снова сетовать на природу.       Саша привычно зарылся в шелковые пряди пальцами, массируя кожу. Соня, запрокинув голову, протяжно выдохнула, и от этого звука по позвоночнику Рокотова пробежал заряд. Член, пульсирующий в трусах, напомнил о себе.       Приказывая себе не торопиться, Саша продолжил легкий массаж, исследуя губами подставленную шею и спускаясь к груди. Но стоило пройтись по ложбинке и мазнуть по обнаженной коже над кружевом лифчика, как Соня подняла голову.       Лишь на пару секунд встретились их взгляды: её — слегка испуганный и смущенный, и его — напряженный и горячий. Но он слишком хорошо знал ее, чтобы медлить сейчас. Одним порывистым движением Рокотов опрокинул ее на спину, убирая дрожащие руки от груди и отрезая пути обратно.       Сначала он напрочь вымел все мысли из ее головы поцелуями. Стоило Саше спуститься губами ниже и слегка прикусить нежную кожу около пупка, и Соня приподнялась, а его рука тут же скользнула ей на спину. А через несколько секунд он избавился от еще одной преграды в виде застежки лифчика.       Руки Сони бездумно гуляли по его шее, груди, спине. Когда ее пальцы неуверенно прошлись по животу, в двух сантиметрах от резинки трусов, он понял, что самоконтроль его трещит по швам. А ведь он еще даже не начинал…       Саша медленно потянул лифчик, видя, как Соне тяжело дается эта разлука. Читая по глазам и руке, отчаянно сжимающей бретельку.       «Голодающий на кусок хлеба, наверно, также смотрит», — подумалось ему.       Денисова боролась с желанием забраться под покрывало с головой. Учитывая то, что она так долго ждала этого момента, миллион раз представляла, как все произойдет, это было абсурдно вдвойне. Но она не могла избавиться от банального смущения при мысли, что ее увидят голой. Что он увидит ее голой.       — Сонь, пусти, — только сейчас она заметила, как вцепилась в лифчик.       Прикрыв глаза, Соня разжала пальцы, мечтая только о том, чтобы во всем доме вырубили свет.       — Ты боишься? — тихо спросил Рокотов.       — Нет, конечно, нет, — возможно, это прозвучало бы правдиво, если бы не клацнущие в конце зубы.       — Хочу тебя, — выдохнул Саша, стараясь успокоить ее новым поцелуем.       — Давай выключим свет, — жалобно попросила Денисова.       Саша понял, что дело не только в свете. И если он не предпримет что-то, то они до утра будут возиться в этой кровати, как два карапуза в песочнице. Но что предпринять? Вид обнаженной груди стопорил работу мозгового центра. Рокотов уже слабо соображал, помнил лишь, что не может идти наперерез желаниям обладательницы той самой груди.       Не иначе, как сама судьба над ним сжалилась, потому что внезапно Сашу озарило.       — Знаешь, а ведь я не услышал ответного признания, — он навис над Соней.       — Я люблю тебя, — с готовностью сказала Денисова.       — Про «люблю» я знаю, речь немного о другом, — он ободряюще ей подмигнул.       Слова подействовали, как ведро холодной воды. Кожа Денисовой покрылась мурашками. Она снова покраснела, а Рокотов прикрыл глаза, мобилизуя все свое терпение.       «Либо я сейчас помру от спермотоксикоза, либо она — от разрыва сердца».       — Посмотри на меня, — потребовал он, беря лицо в ладони. — А теперь прислушайся к себе и скажи мне, чего ты хочешь.       — Ты знаешь, — попыталась выкрутиться Соня.       — Скажи мне это.       Она снова прикрыла глаза. Тогда Рокотов сильнее вжался в нее, максимально демонстрируя степень и серьезность своих намерений, рождая новые ощущение внизу живота, заставляя распахнуть глаза и с тихим стоном выгнуться навстречу. Вынуждая признаться.       — Я хочу тебя, — прошептала Соня, одним затуманенным взглядом отдавая ему бразды правления.       Как в самый первый раз. Только тогда он требовал имя мистического соперника. Год назад он устроил ей допрос, устав воевать с собственной ревностью, а сейчас воевал с ее страхами.       Мелькнула мысль, что даже руководствуясь романтикой, Рокотов, сам того не зная, продолжал оставаться собой. Никакой сказочный антураж не изменит его.       Но улыбка так и не успела появиться на ее губах, потому что он снова принялся ее целовать, пока его рука тянулась к тумбочке. Соня выполнила одно его желание, а вскоре исполнит еще одно, крепнущее с каждым днем все больше. Так почему бы ему не исполнить ее маленькую просьбу?       ***       Лежа на кровати, Соня наматывала волосы на палец и улыбалась. Саша пытался открыть бутылку подручными средствами. Получилось не очень, потому что из подручного были только линейка, циркуль и прочие канцелярские мелочи.       — Да, ты был прав: я в восторге о твоих талантов, — Саша уже хотел удивиться такому весьма откровенному комплименту, когда Соня продолжила. — Ну, ты сам сказал, что идея украшения комнаты принадлежит тебе.       Рокотов только улыбнулся, и, вспомнив про отвертку, которую обнаружил в последний момент, когда оправлялся за Соней в школу, бросился к тумбочке.       — А как тебе мои таланты мебельщика?       — Мебельщика?       — Мебель нравится? — одержав верх над пробкой, Саша с лицом победителя принялся разливать шампанское.       — Да…       — А ты думаешь, кто ее собирал? — усмехнулся Саша, вручив один бокал Соне.       — Да ладно? — удивилась она, садясь на кровати и машинально прикрывая грудь.       Саша улыбнулся, заметив это. Впрочем, чему тут удивляться? Это как раз в духе Денисовой. И все же они дружат с пеленок! Он бесчисленное количество раз видел ее в одном купальнике. Какой смысл прятать от него эти последние квадратные сантиметры кожи?       «Интересно, сколько времени мы должны провести в кровати, чтобы я увидел всё?»       Прилетевшая в лицо подушка была полной неожиданностью. Он чуть не разлил шампанское и поспешно сделал большой глоток, присаживаясь рядом.       — Ты говорил о мебели, — напомнила смеющаяся Соня. — Ты где летаешь?       — А, да. Приехал только один сборщик. Сказал, что второго не будет, и что у меня два варианта: либо они завтра собирают, делая скидку в виде извинения, либо, если я хочу сегодня, нужна подмога. На ругань времени не было, откладывать на завтра я не мог. Пришлось закатать рукава.       — Не представляю тебя с молотком и гвоздями.       — Ты знаешь, мне идет. Правда, рубашку можно выкинуть.       — Ясно, — кивнула Соня. — Значит, квартира твоя… и давно?       — Формально она на папе… Он не особо доволен тем, что я занимаюсь компьютерами. Но с учетом того, как выросли в цене хорошие программисты, он решил, что у него есть шанс хотя бы меня впихнуть в бизнес, — Рокотов усмехнулся. — А чтобы было сподручнее, несколько месяцев назад приобрел эту квартиру. Дорога до дома у нас обоих отнимает много времени. К слову, иногда он тоже будет тут оставаться. Так вот, еще он меня на курсы к своему приятелю записал. Ну… — Саша развел руки в сторону, — как-то так все и решилось.       — А Игнат? Я же точно помню, как он диктовал именно этот адрес. И тот же назвал ты таксисту, — Соня отпила шампанского и потянулась к ветке винограда       — Я хотел сделать сюрприз. Поэтому подстраховался. Если бы этот адрес случайно всплыл, ты бы не стала задавать вопросов. И еще мне нужны были уважительные причины для отсутствия. А так я свалил все на помощь другу в ремонте.       — Так это поэтому Игнат готов был под стол залезть, когда ты к нам заходил? — задумчиво спросила Денисова. — А я все гадала, чего это он, вроде квартира его.       — О, Старку досталось. До того, как я выбрал дизайнера, мне казалось, что сделать стильный ремонт это проще простого. Отцу я сразу заявил, что сам все буду выбирать… идиот. После… кажется, пятого визита в строительный магазин, я уже ничего не соображал. В глазах рябило от всяких палеток и прочей чепухи. Старк к тому моменту не знал, в какую нору от меня спрятаться… Наконец, он не выдержал и дал мне контакты знакомой своей матери. Кстати, ему действительно собираются покупать квартиру. Примерно по тем же соображениям, что и мне. Только это пока в планах. Ты же знаешь Старка, его нельзя совсем без контроля оставлять… — внезапно Саша замолк, сделал глоток, а после и вовсе отвернулся.       Соня нахмурилась, уловив перемену. Она уже подумывала, как бы до него добраться по мягкому матрацу, не уронив при этом одеяло, но он заговорил:       — Когда сегодня ты заявила, по какой причине я не тороплюсь с сексом… я чуть не убил тебя, — выпалил он.       Денисова смущенно поежилась:       — Ну я же не знала, что ты так заморочился. Признаюсь, иногда я даже думала, что у тебя кто-то появился.       Рокотов залпом выпил шампанское и повернулся к ней.       — И думать забудь, — решив, что это прозвучало грубо, он смягчил сказанное улыбкой. — Никто другой меня не интересует.       Соня улыбнулась в ответ и тут же зевнула. Упав обратно на подушки, она слегка нахмурилась:       — Черт, а ведь мне надо домой.       — У твоего отца я тебя отпросил, — плотоядно улыбнулся Саша. — Так что до завтра никуда ты от меня не денешься, Мышка.       Соня округлила глаза:       — Отец был в курсе?       — Не совсем. Истинных планов на сегодня я ему не озвучивал. Но он знает, что мы приглашены к моему лучшему другу на день рождения. Предполагается, что всю ночь мы будем танцевать, — Рокотов хитро улыбнулся, — поэтому мне придется слегка поработать над тем, чтобы по возвращении домой ты валилась с ног от усталости, — и с этими словами он повалил Соню на кровать.       Спустя 4 месяца. Март       — Да почему я вообще должна с тобой об этом говорить?       Соня не обратила внимания на возмущенное восклицание, донесшееся из кабинета. Она несла классный журнал в учительскую, и не собиралась становиться свидетельницей чьей-то личной драмы. Но вот голос второго собеседника заставил ее замедлить шаг, ибо был ей знаком.       — Он все тебе сказал! Пора бы уже заиметь хоть каплю самоуважения! — гаркнул Старков, после чего распахнул дверь перед носом Денисовой, едва не снеся ее с ног.       Она едва успела затормозить. Обнаружение было вопросом времени: ее и Старка отделяла лишь распахнутая дверь. И либо Игнат увидит ее спину, либо она встретит его лицом к лицу. Соня выбрала второе. Она же не виновата, что им приспичило выяснить свои отношения прямо тут и прямо сейчас.       Но Денисова недоуменно нахмурилась, когда собеседница Старкова всхлипнула:       — То, что ты его лучший друг, не дает тебе право так со мной обращаться.       — А что мне остается, — шипел Старк, — если ты не понимаешь? — по слогам произнес он, сделал шаг назад и тут же застыл, увидев Соню.       — Денисова! — на миг растерялся он.       Девушка на заднем плане затихла, раздались шаги, и, наконец, Соня увидела ее.       Увидела и узнала.       Это была ученица из параллельного класса. Они не пересекались прежде, поэтому все, что Денисова о ней знала, это имя.       Зоя Довлатова.       Соня повернулась к Старкову.       — Что тут происходит?       — Ничего… — пожал плечами Игнат, полностью овладев собой. — Отношения выясняем.       — А причем тут Саша? — напряженно спросила Денисова.       — А причем тут Саша? — удивленно повторил вопрос Старк.       — Вы говорили о твоем друге! И сразу предупреждаю, Старков: не вздумай читать мне лекцию о неприличности подслушивания. Вы орали так, что мне не пришлось напрягать слух.       Старк даже бровью не повел.       — Денисова, у меня как бы не один друг, — насмешливо сказал он.       — Лучший — один, — уверенно возразила Соня.       Старков раздраженно выдохнул:       — У нас с Зоей не может быть общих знакомых вне школы? Или мы должны были поставить тебя в известность?       Соня посмотрела на Зою, ожидая, когда та это подтвердит, но Довлатова была занята тем, что пыталась аккуратно, не размазав тушь, вытереть слезы.       — Довлатова, — прошипел Старков, даже не поворачиваясь.       Словно очнувшись, Зоя неопределенно взмахнула рукой.       — Да, у нас есть общий знакомый. В клубе вместе тусили. Вне школы они с Игнатом часто общаются. И как видишь, Старкову часто приходится работать арбитром, — улыбнулась она.       — Вот видишь, — Игнат снова пожал плечами.       Соня осмотрела обоих и медленно побрела дальше по коридору, сжимая журнал. Дойдя до двери учительской, она уже взялась за ручку, когда, движимая чем-то, обернулась.       Парочка стояла там же, где она ее оставила. Старк что-то говорил Довлатовой. Но Зоя смотрела на нее.       И Соня не могла избавиться от странного предчувствия.