История не знает конца

Чанмин бежит через лес, не замечая ни тяжести рюкзака с продуктами за плечами, ни корки льда под ногами, ни скользкой покрытой инеем травы. Вечерний лес застыл вокруг ледяным исполином – и парню слишком хорошо известно, что это означает. Потому что так быть не должно. Потому что середина июля, черт побери. – Минсок! Минсок, где ты?! – Шим вбегает в деревянный домик, ставший их обителью в последние месяцы, и окидывает помещение взглядом, нервно сглатывая подступивший к горлу комок. Стены, покрытые слоем льда, словно промерзли насквозь за те часы, что он отсутствовал. Холодно настолько, что одетому по-летнему парню вровень замертво упасть, но кто, если не он, сумеет такое выдержать? Найти Минсока удаётся лишь в самом дальнем углу – обнимающего колени, дрожащего всем телом, жмурящего глаза и шепчущего то ли молитвы, то ли проклятья. Видеть Кима таким всякий раз как лезвием по сердцу, но Чанмин все равно осторожно садится рядом и прижимает к себе источающего пугающий холод юношу. – Ты пришел… – голос Минсока дрожит, а сам он прижимается к старшему доверчивым котенком, сжимая в пальцах ткань чужой футболки и чуть не плача. – Я не знаю, почему… я не хотел… я просто занимался своими делами, как вдруг… – Я знаю, знаю, – успокаивающе шепчет Шим, сжимая младшего в объятиях и гладя по голове. – Ты не виноват, все в порядке. Минсок все же заходится в рыданиях, источая еще больше холода, но старший, словно не замечая этого, лишь прижимает его крепче к своей груди. Он действительно понимает. Ведь годы назад сам сходил с ума от неконтролируемых всплесков своей силы и бился в истериках, ненавидя себя, свои способности и свою постоянную потенциальную опасность. Возможно, именно поэтому судьба столкнула Минсока с ним – единственным, кто способен выдержать такой холод, единственным, кто знает, каково младшему. И пусть им приходится прятаться в какой-то хибаре в чаще леса, чтобы Ким никому не навредил, пусть порой даже старшему бывает жутко от масштабов подобных приступов. Чанмин гладит юношу по волосам и впервые за долгие годы начинает дрожать от холода, но объятий не разжимает и вида не подает. Потому что знает, как сильно нужен сейчас человеку, которого колотит от страха и боли в его объятиях. И пусть сила Минсока сильнее его собственной, Чанмину не страшно от мысли о том, что однажды он может стать ее жертвой. Пока его сердце не обратилось в лед – он будет рядом с младшим, чего бы это ни стоило.