×ᅠ×ᅠ×
ㅤ ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ Как правило, с наступлением ночи жизнь в городе замирает до тех самых пор, пока на горизонте вновь не появится красное зарево, а затем уже и дневное небесное светило, но в Сеуле жизнь кипит даже ночью. Но сегодняшняя ночь отличается от прошлых излишней темнотой и морозным воздухом, которые наводят на мысль, что осень уже наступила. В темное время суток молодежь показывает свои носы из дома, наслаждаясь мнимой свободой, которую им дает прочувствовать темное небо и светлые огни фонарей и множества вывесок. Люди ночью открытые и беззаботные, они не будут осуждать тебя за нелепый наряд. Не посмотрят косо, если ты будешь улыбаться чему-то своему. Чеён, честно говоря, имела немного иные планы на сегодняшнюю ночь. Но стечение некоторых обстоятельств оставляют лишь один выбор – сидеть за барной стойкой одного из известных ночных заведений Сеула и заливать в себя уже который по счету рокс виски со льдом. Девушка просит бармена-девушку повторить, и та беспрекословно исполняет просьбу не только клиента, но по совместительству и хорошей старой подруги. Очередная порция крепкого алкоголя обжигает слизистую горла омеги, отчего она лишь едва заметно морщится, с громким стуком ставя стакан на столешницу цветом черного мрамора. Пак окидывает помещение взглядом и криво ухмыляется. Это место просто кишит молодыми людьми, начиная от альф и омег, и заканчивая бетами. Все они сейчас наслаждаются той самой мнимой свободой, которая исчезнет с наступлением утра, и взрослой жизнью, напиваясь иногда до свинского состояния. Они курят табак – качественный и не очень, и некоторые совсем не брезгают легкими (и не только) наркотиками. Чеён останавливает взгляд каре-зеленых глаз на одинокой сидящей омеге, которая с неподдельным восторгом в глазах наблюдает за кем-то в этой огромной толпе. Девушке ничего не стоило проследить за её взглядом ради интереса. Но, натыкаясь на альфу, который выделывает на танцполе такие пируэты, что никому и не снилось, хмурится крайне недовольно. - Твой альфа? – Чеён не церемонится, подсаживаясь ближе к девушке. Задает вопрос сразу в лоб и не чувствует никакой вины за бестактность. Омежка помладше пугается, но кивает, смотря широко распахнутыми глазами. Ещё один рокс виски, и Пак продолжает (не) занятный разговор, криво улыбаясь: - Прекрати смотреть на него, как на Бога, потому что он все ещё обычный смертный, как и все здесь находящиеся люди. Ты не думай, что это поможет удержать такого, как он, - рыжеволосая постукивает указательным пальцем по столешнице, - альфы все еще остаются альфами. В их природе заложено быть хищником. Даже если ты пожертвуешь ему всю себя, то это быстро надоест. Не очень интересно грызть одну и ту же кость в течение долгого времени, не правда ли? – девушка улыбается и всматривается внимательно в глаза омежки, которая хмурится. - Он предаст тебя так же быстро, как ты покинешь дом на долгое время ради своих каких-то важных дел. Ты только ещё летишь в другую страну, а он же уже трахает другую омегу на вашей общей постели. На той самой, на которой вы в минуты единения предавались страсти, а он шептал, что тебя никогда не оставит, - Пак замолкает с ироничной улыбкой на губах. Она видит, как брови незнакомки взлетают вверх, делая лицо недовольно удивленным. Что ж, видимо она попала прямо в яблочко. Опыт не пропьешь. - Но он совершенно не такой! – возмущается омежка, смотря неожиданно зло, отчего Чеён не сдерживает смешка. - Ты, конечно же, можешь тешить себя надеждами. Не снимай и дальше свои розовые очки, но, детка, все альфы такие. Без исключений, - Чеён вылавливает взглядом силуэт того самого альфы и добавляет гораздо резче, - тем более такие, как он. Она видит непонимание на чужом лице, а потому спешит пояснить свою мысль более доходчиво. - Ты ведь даже не совершеннолетняя. Ты - ребёнок, и лет тебе, от силы, где-то шестнадцать или семнадцать, но этот урод, пользуясь своей властью и деньгами, таскает тебя за собой снова и снова, оставляя в одиночестве, уходя веселиться в своё удовольствие, - Чеён ухмыляется, когда лицо незнакомой омеги вытягивается - она не прогадала. Второй раз в самое яблочко. Неплохо. - Возможно, что мой совет ты сочтешь слишком уж ненормальным, но – бросай его. Пока не поздно, я серьезно, - она допивает виски и протягивает свою визитку, достав ее из внутреннего кармана черной косухи, - если будет такая ситуация, когда звонить будет некому – звони. Я всегда помогу. Чеён, не дожидаясь ответа, поднимается со своего места и молча покидает заведение, а омежка смотрит ей в след, а после переводит взгляд на визитку, где читает «Пак Розэ» и номер телефона. В голову приходит мысль, что надо просто выкинуть эту бесполезную бумажку, но, вопреки этому, она прячет её в своей сумочке. Пак тем временем, имея все полномочия и достаточно наглости, входит в служебное помещение ночного клуба, игнорируя красную вывеску «посторонним вход запрещен». Она взглядом уже немного мутным натыкается на свою подругу, которая сейчас уже быстрым движением рук надевает красную косуху, заплетая волосы в низкий хвост. - Кис, - мурлычет рыжеволосая, - подкинешь меня по одному адресочку? – наглая улыбка мелькает на губах и заискивающий голос Чеён тут же прорезывается, от чего вторая омега крайне недовольно закатывает глаза. - Ну, и надо было надираться так? Что, очередная трагедия личного масштаба? – она смотрит строго, как старшая сестра. Но не требует объяснений, ответа на свои вопросы. Они скорее риторические, - пошли, пьянь, - вздыхает черноволосая устало, когда выходит из помещения. Её смена на сегодня закончена, поэтому они могут свалить из этого места с чистой совестью. Чеён едва ли не вприпрыжку последовала за подругой. Они крайне быстро и умело пробираются через толпу к выходу и вскоре оказываются на улице, вздыхая облегченно. С недавних пор черный выход перекрыли, так как он выходил на какую-то улицу, где теперь строят новый магазин. Ремонтным работам не стоит мешать. Вместе они подходят к машине. Стоило только девушке снять свою черную Ламборджини с сигнализации, как Пак с наглостью кошки и грацией картошки заползает в машину, удобно устраиваясь на пассажирском сидении и пристёгиваясь. Сама же хозяйка раздраженно цыкает, пока садится за руль и пристегивается. Не забывает напомнить о столь важной детали и не совсем трезвой пассажирке, а та даже не смеет ослушаться – знает, что в противном случае придется топать своими двумя. Чеён прикрывает глаза, когда мотор машины заработал, урча, словно большой механический кот. Этот звук расслабляет. Черноволосая омега не спрашивает адреса у Чеён, поскольку знает его уже наизусть. Она вжимает педаль газа в пол, отчего машина резко не без плавности съехала с места, тут же уносясь в ночной Сеул. Тишину во время поездки нарушало только слабое и отчасти нежное урчание мотора автомобиля, поскольку каждая из омег думали о чем-то своем. Но, что странно, мысли их тесно переплетались между собой. Девушка тормозит и паркуется рядом с элитным многоэтажным зданием, когда Чеён с радостным хлопком в ладоши отстегивает ремень безопасности. Она тычется губами в щеку омеги, когда слышит несколько усталое. - Выметайся уже. - Не так грубо, киса, - улыбается Пак и под аккомпанемент злого рычания быстренько вылезает из машины, максимально осторожно захлопывая дверь авто, которая почти сразу же срывается с места с визгом шин. Рыжеволосая улыбается и покачивает головой, после чего заходит в здание. Консьерж приветствует Чеён, вызывая ей лифт, пока та расписывается в журнале посещений. Ну, да, это же не простая пятнадцатиэтажная постройка, а элитный дом! Только вот для Пак хоть простой, хоть элитный – один хер. Лифт раскрывает свои металлические двери, и Чеён, мило улыбнувшись омеге в возрасте, заходит в него, нажимая на кнопку, которая тут же загорается синим цветом. Двери закрываются, лифт поднимается вверх. Вот уже пролетело тридцать этажей, и лифт останавливается, вновь раскрывая двери. Девушка выходит, оказываясь в пентхаусе. Она снимает красные туфли и оставляет их на полке для обуви. Босыми ногами шлепает по черному паркету, прекрасно зная, что могут остаться следы от её ног. Она блуждает, пытаясь найти владелицу этого шикарного жилья. Вскоре её усердные поиски окупаются успехом – хозяйка находится на кухне. Судя всего по запаху, она готовит то ли поздний ужин, то ли слишком ранний завтрак. Черт её поймет. На часах уже стрелки указывали на три часа ночи, вообще-то. - Ну, и что у тебя опять случилось? – интересуется блондинка, не поворачиваясь даже к Чеён лицом, пока сама рыжеволосая забирается на высокий стул с ногами и лбом прижимается к столешнице, ощущая приятный холод. - Всё как обычно – ничего нового, - бесцветным голосом отзывается уже немного протрезвевшая омега, прикрывая глаза. Потому что головная боль начинает постепенно и верно нарастать. - Конечно, ничего нового, - язвит хозяйка пентхауса, - и ты потому опять напилась на работе у Джису? – вздыхает Дженни, выключая плиту, на которой потихоньку доходит мясо, - давай рассказывай уже, знаю же, что тебе надо выговориться, - Ким садится напротив незваной гостьи, проводя рукой по мягким рыжим волосам, улыбаясь мягко уголками губ. Она может вечно наслаждаться приятными ощущениями, когда гладит эти волосы. - Этот ублюдок, когда я пришла домой, трахал на нашей кровати дешевую шлюху, - и Пак же не поясняет, кто именно этот самый «ублюдок», потому что Дженни и сама все прекрасно знает, понимая её с полуслова, - уехала на неделю в командировку, но освободилась раньше. Решила устроить сюрприз, а в итоге устроили его мне. Я бы пожелала развидеть этот пиздец. Мне и слова ему не хотелось говорить. Просто собрала свои вещи в сумке, забрала документы и ключи от машины. Блять, он даже не потрудился остановиться и перестать трахаться, пока я выгребала вещи из шкафа в спальне! – усмехается Чеён, но усмешка выходит (немного) кривой. Дженни лишь вздыхает, вспоминая, что это был второй альфа за год, который вот так успел подпортить не только личную жизнь, но и доверие вкупе с нервными клетками и здоровьем в целом. - Ну, и забей на него хуй тогда, - старается как можно веселее сделать голос Ким, хлопая несильно девушку по спине, - бери полотенце и все, что понравится, из моей одежды и вали уже в душ, чтобы отмыться от той вони табака и спиртного. А потом уже тащи свой привлекательный зад обратно – будем кушать, - голос у Дженни командный, отчего Пак поднимает голову, смотрит на подругу, глаза прищурив. Кивает и молча уходит в ванную, как ей и велели. Не проходит и получаса, как Чеён выползает из ванной одетая в футболку Дженни, которая ей совсем немного (нет) великовата, и в коротких шортах. Она распаренная и домашняя, без грамма макияжа на лице. А ещё теперь пахнет любимым запахом хозяйки квартиры – лавандой. Ким же тем временем уже накрыла на стол, исправно дожидаясь девушку. Они трапезничают, делясь разными историями, стараясь не упустить ничего. Как-ни-как они уже почти месяц не виделись из-за огромной загруженности на работе. Чеён так же рассказала о той самой молодой омежке, с которой которой ей удалось сегодня поговорить в клубе, на что Дженни неодобрительно хмыкает. - Перестань детям голову морочить. И по клубам прекращай шляться, чай уже не двадцать лет. Не пей больше, это вредит твоему здоровью, - бурчит Ким, засовывая в рот кусочек мяса, - а ещё Джису-онни доставляешь хуеву кучу проблем. Ей ведь надо со своим альфой встречаться, семью строить, - продолжает «пилить» Чеён девушка, как вдруг гостья заливается смехом. - Ага. Только вот она, Джису, альф терпеть не может уже почти лет шесть. У неё рвотный рефлекс на их запахи, - с усмешкой продолжает девушка, - и так же у неё уже есть пятилетний сын, вроде, МинХёк его зовут, - она чуть хмурится, пытаясь вспомнить точное имя мальчишки. - То есть? – хмурится Дженни, не понимая, о чем вообще говорит сейчас её гостья, - у Джису есть сын, которому уже пять? Серьезно? Может у тебя уже от алкогольного опьянения мысли путаются? – и тут не упускает возможности откровенно поиздеваться над Чеён. - А ты не знала? – с некой иронией в голосе спрашивает Пак, - лет шесть назад её истинный изнасиловал в подворотне. Знаешь, просто поймал, зажал рот, прижал щекой к стене и оттрахал, не скупясь и на сцепку. Джису тогда месяц отходила после злополучной «встречи» с истинным-хуистинным. А когда узнала, что забеременела от него и вовсе хотела руки на себя наложить, пробуя все методы самоубийства. Только вот я всегда оказывалась рядом в такие моменты каким-то чудом, не иначе, и с трудом вырывала я её жизнь из костлявых рук старушки-смерти , - рассказывает старшая историю шестилетней давности Дженни, которая обо всем этом даже и не подозревала - Я не знала, - растеряно говорит младшая, опуская голову. В голове никак не укладывается, что обычно задорная и беззаботная Чёен спасла две жизни – Джису и её сына. Этот факт здорово меняет все сложившееся впечатление о старшей за все их время знакомства. - А тебе и не надо было знать. Деткам, вроде тебя, знать и переживать такое совсем не к чему, - подначивает её старшая омега, - спасибо за еду, было очень вкусно, - добавляет она, мурлыча. Дженни недовольно рычит на рыжеволосую, а та нагло ухмыляется, вытягивая губы в трубочку. -Чмоки-чмоки, зай, не злись~ Уже лежа в кровати, Чеён жмется ближе к Дженни, обнимая её за талию, прижимаясь губами к оголенному соблазнительному плечику, а та лишь говорит тихо и спокойно. - Тебе, вообще-то, на диване постелено. Так что вали, а. Не наглей. - Диван у тебя, Дженни-я, нихуя не удобный, а кровать вот в самый раз, - выдыхает омега, довольно улыбаясь и додумывая «к тому же на диване тебя нет». Дженни поворачивается к ней лицом, смотря нежно. Именно так, как смотрит только тогда, когда рядом не остается посторонних глаз, когда только они вдвоем. Чеён честно старалась не смотреть в блестящие молочного цвета глаза, старалась не смотреть на розовые влажные губы омеги. Но миссия провалена с ошеломляющим крахом, а её взгляд тормозит на губах, который на вид безумно мягкие и податливые. В голове настойчиво бьется «она ребенок!», но Чеён одними губами шепчет «хуй с ним, раньше не мешала» и жадно припадает к губам сминая их несколько грубо, которые податливо размыкаются, впуская язык внутрь. Дженни почти не целованная альфами, но зацелованная этой Чеён. Младшая смыкает руки за спиной девушки и обнимает её, тихо стонет в поцелуй, потому что Пак давит на чувствительные места. В который раз показывает, что имеет над телом и разумом Дженни безграничную власть. Она показывает снова и снова, что только она сможет принести ей такое удовольствие, так как тело темноволосой знает от и до. И Дженни знает, доверяется в который раз этим умелым рукам, выгибаясь в спине и откидывая голову назад с протяжным сладким стоном. Они друг другом насладиться не могут, жадно целуясь бесконечно много. Губы давно покраснели и опухли, начиная болезненно покалывать. Но им на это наплевать. Главное – насладиться желанным телом сполна, оставляя свои личные, собственнические метки везде, до куда можно дотянуться. Удовольствие на грани исступления. Сорванные и хриплые стоны в унисон, пока в воздухе смешиваются два совершенно разных запаха в неожиданно приятный единый аромат. Дженни засыпает уже когда на часах стрелки отчетливо показывают восемь утра, а Чеён мягко и почти невесомо поглаживает её по голове, перебирая длинные мягкие пряди. Она лежит рядом с ней, смотря в большое панорамное окно, где виднеется уже голубое небо и яркое солнце, которое ещё только немного робко восходит. ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ×ᅠ×ᅠ×
ㅤ ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ