Громче воды, выше травы

Сидели мы с Хитоши, значится, под деревцом нашим любимым, готовые новое видео снимать. Найти это местечко было не то, чтобы сложно, но оно всё равно оставалось немноголюдным — проходящих студентов или учителей, которые нам бы помешали, здесь не наблюдалось. Хитоши теренькал на гитаре, подбирая аккорды к новому каверу, я, кряхтя, пыталась настроить телефон на треноге, чтобы не падал. Последняя майская суббота выдалась невероятно душной. Почти что летний зной тяготил своей горячей рукой, вокруг вились оборзевшие жучки и комары, готовые искусать при любой возможности, пот лил с меня в три ручья так, что платье можно было уже выжимать. — Ева-чан, может, ну его, этого Ширана? Давай в другой раз запишем, а то я скоро окочурюсь без кондея, — заныл друг. Вид у него, с глубоким влажным треугольником на серой майке-алкоголичке и бисеринками пота над губой, был самый что ни на есть несчастный. Я разогнула спину, почесала нос и прихлопнула жужжащего кровососа на шее. Нет, на улице в такой обстановке не то, что петь, а даже просто находиться категорически нельзя. Я как раз пыталась придумать, как я объясню подписчикам паузу в выпуске еженедельной музыкальной рубрики, когда нас окликнули: — Хэй, ребята, а мы как раз вас искали! — сказала Мина в купальнике и повязанном сверху парео, на бегу теряя шлепанцы. За ней следовала остальная «банда» разной степени раздетости. Каминари в приветствии помахал нам утивой, Ханта приставил ладонь козырьком ко лбу, чтобы лучше нас рассмотреть, а чересчур активный для такой жарищи Киришима тащил на буксире Кацуки и одновременно доедал мороженое. Бр-р-р, у меня мозги замёрзли от одного взгляда на то, как эта акула своими клыками вгрызалась в фруктовый лёд. — Вы как нас нашли? — удивилась я такому нашествию. — Ты геолокацию не выключила в чате, твоё последнее появление в сети как раз отсюда. Ну и глушь вы любите, психи, — в свойственной ему манере пояснил перемазанный солнечным кремом Бакуго. — Следи за языком, мудила, — тут же вставил Хитоши. Вот что бы я не делала, какие бы шаги по их примирению не предпринимала, а эти двое всё равно цапались, как кошка с собакой. Хотя нет, плохое сравнение — животные и то меньше этих чудиков грызутся между собой. Чувство взаимной неприязни с первой встречи, к сожалению, было невозможно перебить абсолютно ничем. — А ну повтори, чё ты там вякнул! — всё, как обычно. Мы с Эйджиро одновременно закатили глаза, готовые в очередной раз растаскивать этих двоих по сторонам. — Кацуки, прошу, не сейчас, — притянул его к себе за локоть Киришима, после чего взял слово, — Мы получили разрешение от Айзавы-сэнсэя использовать открытый бассейн не по назначению, хотели предложить вам присоединиться. — Я только за! — ну что же, не судьба сегодня попеть! О том, как объяснить это своей аудитории я, по гениальному совету Скарлетт, «подумаю об этом завтра». Мы с Хитоши не стали особо заморачиваться и сиганули в воду, в чём мать родила. Шучу, нас бы за такое по макушкам не погладили. Этот балбес столкнул меня прямо в одежде, а я не растерялась и утянула его за собой. Хохотали все, и было легко и радостно от такого дурачества. На самом деле я была благодарна ему, потому что у меня откуда ни возьмись начали проклёвываться комплексы. Никогда в этой жизни ими не страдала, а с началом учёбы заметила за собой, что мне неуютно от пристальных и не очень взглядов одноклассников или прохожих на улице на мои шрамы. Было ощущение, что все только и смотрят на них с немым вопросом в глазах. Хотелось укутаться, прикрыться, защититься. Я даже в ванную перестала ходить с Миной, потому что мне казалось, что от неё так и веет любопытством. Хитоши быстро просёк, почему мне вдруг стало некомфортно ходить даже в короткой школьной юбке, и старался поддержать меня и прикрыть, насколько это было возможно: пледиком там накрыть, когда я в шортах сидела в общажной гостиной и рубилась с ним в Мортал Комбат, а несколько ребят решили присоединиться в качестве зрителей; со значением так покашлять, когда продавщица-консультант в магазине одежды откровенно разглядывала мои ноги; поколотить Минету, у которого в моменты особо сильного спермотоксикоза пропадало чувство стыда. Если бы не Хитоши со своей безграничной заботой, то я бы уже давно разбила зеркало в комнате и не вылезала бы из джинсов. Хлорированная вода самую малость потеплела под лучами горячего солнца, даря блаженную свежесть. Народ разъехался по домам на выходные или остывал в кондиционированных общагах, но бо́льшая часть 1-А была всё же тут. Ашидо о чём-то болтала с Джиро, по-собачьи перебирая руками; Оджиро с Шоджи плавали наперегонки, пытаясь разрешить спор, чья причуда эффективнее; Тсую искала под водой потерянный Иидой клапан для закупоривания одного из его двигателей, без которого могли впоследствии возникнуть серьёзные проблемы, если вода затечёт внутрь. Сато, святой человек, ушёл в магазин, пообещав подогнать ящик Кока-Колы за свой счёт; Токоями тусил в тени рядом с раздевалками, лишь иногда делая двухминутные ныряния; Урарака же с брокколи о чём-то щебетали, сидя на бортике и болтая в воде ногами, при этом последний ну вот ваще не палился со своим слюноотделением на пресс Бакуго. Лично я старалась даже не смотреть в сторону аполлоновых тел своих соулмейтов, чтобы не дай боги не выдать себя. Да-да, меня окончательно догнали все прелести переходного возраста, когда сердце трепещет и дыхание сбивается от одного взгляда на объект симпатии. Нет, пока что только симпатии, не влюблённости. Я не хотела мешать отношениям Кацуки с Эйджиро своими зарождающимися чувствами, которых они, увлечённые друг другом, наверняка не замечали. Может, это будут мои первые серьёзные краши, которые так и останутся невзаимными, кто его знает. Хитоши, этакая хитрая морда, игриво шевелил бровями и заржал, как конь, когда я, смутившись, начала брызгаться. Придурок. Вот узнаю, кто ему нравится, и воздастся ему за эти подначивания! Дав в глаз попытавшемуся заглянуть мне под подол Минете, я подплыла к бортику, на котором загорал Серо, пока парочка обалдуев в лице Денки и Эйджиро общими усилиями топили нашего матершинника. Я звёздочкой расплылась по водной глади, слегка придерживаясь двумя пальцами за край бассейна, и прикрыла глаза. Как же хорошо наконец расслабиться после нескольких недель постоянного напряга. После фестиваля жизнь как-то резко усложнилась. В первую очередь, меня начали несправедливо валить по учёбе сразу три препода: Сущий Мик, Всемогущий и, к моему большому огорчению, Цементос-сэнсэй. Первый понятно почему меня невзлюбил, а вот с остальными связана одна история. Началось всё с попросту безобразной сцены, устроенной призёром награды «Учитель года». После моего проигрыша Бакуго состоялся матч за третье место, который я, если честно, провела на отъебись, потому что мысли были далеки от реальности. Моя «врождённая» причуда впервые за много лет дала о себе знать. Это был очень, очень тревожный звоночек, потому как раз квирк проявился сейчас, то он может понадобиться в ближайшем будущем! Знаю я этих богов с их продиктованными судьбами, ни одна шняга в моей жизни не происходила просто так. Исцеляющая Девочка, залечивая мои раны, заметила крохотные частицы каких-то кристалликов на повреждённых ожогами участках. Я её уверила, что это такая непонятная пыль с арены, и только потом, пораздумав, до меня допёрло, что у меня появилась откровенная слабость: алмазный покров делал меня гиперуязвимой к огню и всякого рода взрывам. УФ-лучи не считались, раз у меня никогда не было даже загара, не то что солнечного ожога, но вот насчёт простенького косметологического лазера я была уже не так уверена. Только через мой труп я буду теперь биться с Тодороки, Бакуго или Аоямой и в принципе тренироваться в зоне пожаров USJ. Я почувствовала себя ещё более уязвимой от того, что Кацуки смог так быстро раскусить мой секрет и воспользоваться им. Это был второй случай за всё время освоения телепортации, когда произошёл так называемый «расщеп»: свет на том месте, куда я метила переместиться, исчез посреди моего прыжка из-за дыма, отчего я вроде как застряла меж гранями цветового спектра. Вообще без понятия, как объяснить эту хрень научным языком, но выводы я сделала: обязательно быть уверенной, что пункт Б моего прыжка тупо не пропадёт в ненужный момент. В первый раз эта гадость случилась со мной понарошку. Тот эксперимент я проводила одна. Ночью. Без папиного надзора. Ну была я дитём малым с шилом в заднице размером с гарпун для кита, что вы от меня хотите! Мне не спалось, вот мой мозг и додумался до такой «гениальной» глупости. Причём захотелось мне узнать прямо здесь и сейчас. В четыре утра, ага. Я тогда открыла дверь холодильника и попыталась прыгнуть к нему аккурат перед тем, как он захлопнется. Закончился этот экспириенс фигово: с утра меня, всю в мелких царапинах и застрявшую в воздухе гостиной, нашёл папа и отругал по самое не балуй. Ох, до-о-олго же я тогда вымаливала у него прощение. У меня не было возможности понаблюдать вживую за эпичной финальной битвой, так как Эктоплазм-сэнсэй, поздравив с третьим местом, проводил меня в специальную подземную комнату ожидания. Насколько я поняла по объяснению учителя, она находилась прямо под помостом судей специально для того, чтобы победители могли красивенько появиться на сцене прямо на поднимающихся через специальные проходы пьедесталы. Чем-то мне это напомнило экранизацию «Голодных игр», их там тоже по хомячьим трубам выпускали на арену. Я спросила, зачем весь этот пафос, если можно по старинке взойти на своё место на стадионе, на что математик хрипло рассмеялся и сказал, что строители сразу придумали такую изюминку. Ну, бывает. Архитекторы Юэй вообще были какими-то дикими — вопрос с двумя входными дверьми у общежитий так и остался открытым. Эктоплазм ушёл, а я уселась на диванчик смотреть телевизор с трансляцией матча Тодороки с Бакуго. Который неожиданно прошёл точь-в-точь как в каноне. Я для себя объяснила это тем, что Тодороки вообще только сегодня начал осваивать огонь, поэтому он сделал упор на привычный лёд. Парни присоединились ко мне через десяток минут, переругиваясь. Точнее, Бакуго чуть матом не орал на Тодороки за то, что тот недостаточно использовал пламя. Если честно, иногда характер Кацуки заколёбывает — очень устаёшь от его постоянных срывов. Я понимаю, что он не виноват и нервы у него в принципе отсутствуют, но в конце-то концов, он же принимает лекарства и ходит на терапию! — Мальчики, вы были просто восхитительно круты! Поздравляю тебя со вторым местом, карамельная тросточка, — заткнула я очередной поток ругательств своим вмешательством, подскочив с дивана и обняв опешившего Тодороки. Я быстренько придвинула вторую жертву вторжения в личное пространство вплотную к себе, — Кацу-кун, отомри! Ты выиграл, выиграл! Первое место, это же потрясно! Считай, ты самый сильный среди параллели! — я звонко чмокнула его в щёку. Секунды через три до меня дошло понимание того, что я только что себе позволила. Красная, как рак, я отпрыгнула от него, пока Бакуго стоял красивым памятником имени себя. Ну, хотя бы затих, и на том спасибо. — Ты не посмеешь! — донёсся разъярённый голос тёти Немури из коридора. Мы враз повернулись на шум. В комнату зашли Полночь, Цементос и Всемогущий, который держал какую-то конструкцию в руках. — Но, Полночь, разве ты не видела, что это просто необходимо? Это для блага юного Бакуго! — возразил Всемогущий и повернулся к названному ученику, — Ты ведь не против выйти на сцену в этом, не так ли? — жалкое подобие учителя показало нам какого-то мазохистского вида намордник и железные наручники. — Чёрта с два я напялю на себя это дерьмо! — Кацуки отпрянул от сэнсэя, как от чумы, смотря на него квадратными глазами. — Но, юный Бакуго, ты ведь нестабилен, ты можешь пойти на поводу своей агрессии и что-то может приключиться на награждении! Я искренне охуела. Тодороки рядом со мной охуевал не в меньшей степени. Всемогущий на абсолютно полном серьёзе думал так. Было видно, что он реально верил в ту чушь, что городил. У меня волосы дыбом встали от осознания того, насколько же у этого ебанутого на всю маковку топ-героя может быть власти. Становилось по-настоящему страшно. — Вы меня что, только что назвали психом? — Кацуки с неверием смотрел на учителя. Образ любимого кумира шёл прахом. Мне было обидно за друга, что ему пришлось так больно разочароваться в том идеале, к которому стремился всю жизнь, — Идите нахуй с такими доводами, я Вам не собака, чтобы на привязи держать! — Со всем уважением, Всемогущий, но я не позволю тебе так издеваться над учеником! Это против любых правил! И то, что парни слегка повздорили, не означает, что они начнут драться на награждении! — у-у-у, я никогда не видела тётю такой злой. Она была похожа на дикую кошку, готовую за своих котят расцарапать лицо обидчика. У неё как раз маникюрчик был длинным. Может, она сделает всем нам одолжение и выколет глаза своему коллеге? Эх, мечты-мечты. — Ну-ну, Полночь, может, нам стоит прислушаться к Всемогущему? С его опытом он должен лучше разбираться в таких вещах. Думаю, нам стоит довериться его мнению, — вставил своё слово молчавший до этого Цементос. Я была шокирована. В смысле блять, он что, на стороне этого ублюдка? — Цементос, очнись! Желание приковать к столбу ученика ни в какие ворота не лезет! Незу-сама никогда бы такого не допустил! — Ну, директора здесь нет — он награждает третьекурсников — так что по иерархии следующим иду я, и лично мне кажется, что идея Всемогущего не так плоха, как кажется, — мамма мия, мы потеряли Цементоса. Он находится под полным фанатским гипнозом, таким сильным, что больше не может рационально мыслить. — С каких это пор ты занял место Гончего Пса и стал завучем?! — Не надену я эту гадость! Отъебитесь от меня, я сказал! — учителя продолжали орать друг на друга, пока Бакуго пытался отойти подальше от не обращающего внимания на перепалку Всемогущего, который наступал с намордником и приговаривал, что это для всеобщего блага. Как-то мне это резко напомнило все фанфики с дамбигадом. Жуть какая. Надо в срочном порядке прекращать этот цирк. — Простите, у меня вопрос к многоуважаемому господину Всемогущему, — я специально произнесла это с таким презрением, что ни о каком действительном уважении даже думать не стоило. Все заткнулись и повернулись ко мне. Фух, удалось таки перекричать этот балаган, — Вы сейчас действительно собрались надеть на Кацу-куна специальные противопричудные приспособления, используемые при аресте преступников? Вы хотя бы понимаете, чем это может грозить школе? Ладно, я понимаю, что Вы тот ещё эгоист, чтобы действительно волноваться о репутации Юэй, но тогда подумайте о себе! — Юная Энгден, ну что ты такое говоришь! Я ведь только из лучших побуждений, чтобы не было никаких неожиданных сюрпризов, — попытался вкрадчивым голосом уверить меня Всемогущий. Дяденька, на меня такие психологические трюки не работают, можете даже не пытаться. — Вы мне зубы не заговаривайте, будьте добры, и ответьте на вопрос. — Энгден-сан! Что Вы себе позволяете! — эх, Цементос-сэнсэй, как жаль, что вы перешли на тёмную сторону. — Молчи и дай ей сказать, она дело говорит, в отличии от твоей асфальтовой башки, — шикнула на него Полночь. — То и позволяю себе, сэнсэй. Я говорю правду и ничего кроме правды. Всемогущий собрался сразу же нарушить закон по нескольким статьям уголовного кодекса, не говоря уже просто об аморальности выдвинутого им предложения, и подставить своим поведением облик Академии. — Но ведь… — Не перебивайте, когда с Вами разговаривают. Вы, Всемогущий, собрались унизить своего ученика перед кучей народа, заковав его, как какого-то злодея. Это подходит под оба пункта статьи 107 УК Японии: «Оскорбление, то есть унижение чести и достоинства лица, выраженное в неприличной форме; оскорбление, содержащееся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации». Надеюсь, мне не стоит напоминать Вам, что фестиваль транслируется чуть ли не на весь мир, — я криво усмехнулась, увидев покосившееся лицо героя, — Ну, а статья 258 УК Японии гласит: «Использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства». А все герои, на минуточку, состоят на госслужбе, отчего наказание будет более суровым. Добавим к этому два отягчающих обстоятельства в виде нарушения первой статьи Причудного Кодекса Японской Империи, в которой говорится, что причуда каждого гражданина этой страны неприкосновенна и что какая-либо попытка ограничить его право её использования в повседневной жизни, кроме случаев, предусмотренных второй статьёй Причудного Кодекса и перекрещивающихся с УПК Японии, строго запрещена, а также закон МГА от 17.11.2140 года № 206 «О пресечении противоправных действий путём использования противопричудной амуниции силовых структур государства, в котором несёт службу герой». Приправим вышеперечисленное тем фактом, что Бакуго ещё не достиг даже малого совершеннолетия, а значит, никакие меры пресечения УПК Японской Империи не могут быть применены к нему. А теперь ответьте мне, Всемогущий-сан, Вы действительно собрались нарушить закон только потому, что Вам шлея под хвост попала? И тишина. Я смотрела прямо в глаза Всемогущему, пытаясь уловить его эмоции. И смогла! На долю секунды он снял свою маску добродушного всезнающего героя, и я разглядела еле сдерживаемую злость и холод в чёрно-голубых глазах, тут же пропавших. — То, что Вам подарили такую причуду, сэнсэй, ещё не делает Вас богом. Надеюсь, Вы не вздумали поставить себя на их место? А то смотрите, им такое не нравится, и однажды они могут отомстить, — вполголоса закончила я. У Всемогущего только уголок неснимаемой улыбки дёрнулся, когда я упомянула о природе появления у него квирка. Нет, ну какой у него всё же потрясающий контроль над эмоциями! Остаётся только завидовать. На самом деле упоминать о моих знаниях об Одном-За-Всех было довольно рискованно, так как я не знала, какой реакции ожидать, но я решила, что оно того стоило. Пусть позлится, покусает локти, пытаясь понять, как я «догадалась», понервничает, делом займётся наконец-то. А то от звёздной болезни у него уже совсем шарики за ролики заехали, раз предлагает так подставить Кацуки. Ведь именно после такого унижения его заприметила Лига Злодеев, а тут будем надеяться, что не будет никакого похищения. — Это похвально, что у Вас такие глубокие познания в праве, юная Энгден. О многих я и не догадывался. Король Влад будет рад преподавать Вам, — Всемогущий непринуждённо рассмеялся в провальной попытке разрядить обстановку. — Конечно он будет рад, ведь именно под его началом я вызубрила несколько томов кодексов, — ой, в этом плане дядя Секи был уникумом. Он параллельно с геройской карьерой окончил правовой факультет Токийского университета и считался лучшим адвокатом, когда дело касалось судебных тяжб между героями и городом/гражданскими/другими героями. И он под предлогом того, что никогда не помешает знать не только свои права, но и несколько других статей, касающихся нашей будущей профессии, заставлял нас с Хитоши учить все эти правовые акты и заморочки. Мы пыхтели, мы стонали, мы умирали. Зато пригодилось, — А Вам не помешало бы пересдать экзамен на геройскую лицензию, учитывая Ваши скудные знания в наших кодексах. А то ещё может аукнуться Вам в будущем, прямо как сейчас. — Энгден-сан, а ну марш на своё место, Вы уже достаточно высказались, — недовольно произнёс Цементос. Ну вот, а так всё хорошо начиналось у нас с преподавателем литературы. Теперь из любимчиков меня понизили до постылых. — Конечно, сэнсэй, мне больше нечего добавить, — я ангельски улыбнулась учителям и заняла место на пьедестале. Тётя Немури поправила несколько прядей, выбившихся из моей косы, поздравила и прошептала на ушко, что «ты та ещё сучка, дорогая, вся в меня». Это мне подняло настроение, потому что после столкновения со Всемогущим меня немного потряхивало. Едрён-батон, я же себе тако-о-ого врага сейчас нажила-а-а! Всё же зря, зря я намекнула, что не такая уж его тайна секретная! Надо будет лучше контролировать в будущем свой язык, а то снова так на эмоциях наговорю лишнего, а потом буду мучиться и не знать, какой подлянки ожидать. А она обязательно будет! У Всемогущего такое хрупкое эго, что он не оставит этот инцидент просто так. — Белоглазка. Я посмотрела снизу вверх на Бакуго. Вид у него был недовольный, но он приставил ладонь к подбородку, а потом вытянул в мою сторону. «Спасибо». Улыбнувшись, я показала на него пальцем, приставила правую растопыренную пятёрню к груди, опираясь большим пальцем на солнечное сплетение, и быстро показала его имя: знак мира, три по-разному сложенных кулака и слитые вместе указательный и средний пальцы. «Не за что, Кацу». Ну, а на сцене, уже после того, как нам вручили медали, я запрыгнула к нему и позвала Тодороки присоединиться. — Ты чего творишь? — не понял моих манёвров чемпион. — Нам обязательно нужно сфоткаться! Давайте, мальчики, прикусите свои трофеи и улыбайтесь! — Зачем нам жевать эту железяку? — спросил Тодороки. — Олимпийские спортсмены так делают, чтобы показать, что они всех порвали на соревнованиях. Ну же, прикольно ведь! Идея понравилась. Бакуго со счастливым оскалом прикусил медаль и притянул меня к себе за шею, а Тодороки, придерживающего своё надкушенное серебро рукой, за плечи, и я с краю со своей скромненькой бронзой сфоткала нас. Наше селфи, которое каждый из нас, не сговариваясь, опубликовал в своём аккаунте, потом разлетелось по сети и даже использовалось масс-медиа. Да-а, хороша я в фотках, однако. На обратном пути к школе, когда нас чуть не на руках несли радующиеся за нас одноклассники, меня привлёк окрик: — Эй, искорка! И ты, Шинсо-кун! Не обнимите старую женщину? Оглянувшись, я заметила свою любимую наставницу в бое на мечах. — О боги, тётя Эми! — я вывернулась из объятий Шоджи и чуть ли не запрыгнула на Мисс Шутку, — Поверить не могу, ты приехала поболеть за нас! — Ну как я могла не присутствовать на вашем первом фестивале, — она привычно захохотала, по очереди расцеловав меня и Хитоши, — Куго тоже хотел навестить вас, но на него навалилось слишком много работы. Но он обещал позвонить вам вечером. — Мы так по тебе соскучились, — я зарылась носом в её вкусно пахнущие яблоком волосы. Мы с другом всё никак не могли отлипнуть от неё. Было ли это последствием её причуды или исключительной природной харизмой, но рядом с ней всегда становилось тепло и спокойно на душе. — Шота выбил для меня пропуск у вашего директора, так что я до вечера могу с вами побыть. Покажете мне, как вы обустроились, и перезнакомите со всеми? — Круто! Сюрприз, устроенный тётей Эми, понравился всем: от нас с Хитоши до однокурсников. Конечно, крутая ведь героиня, хоть и преподаёт во вражеской школе! А личное знакомство не всегда возможно даже после начала работы. Тётя Эми, кстати, вроде как пережив какую-то там свою личную травму, вернулась на полставки в своё агентство, поэтому она довольно часто стала мелькать в новостях. Мы с Хитоши договорились остаться у неё на следующих выходных с двумя ночёвками, «а то наверняка забыли, как танто в руках держать, ушлёпки». Из такого прямо интересного больше ничего не происходило. Прошёл день рождения Кацуки, началась серьёзная подготовка к июньским экзаменам. А, ну ещё мы выбрали агентства для недельных стажировок. — К кому собираешься, Ева-кун? — спросил у меня Ханта, пока лазил в Википедии. Ему пришло с десяток приглашений, но от героев, о которых он мало слышал, вот и приходилось выкручиваться. — Я немного растеряна из-за большого выбора. Думаю, что я буду тянуть до последнего с этим, — по идее я могла напроситься в бывшее агентство отца, но у Бандита Косатки было железное правило не принимать к себе стажёров из числа учеников. Он бы, конечно же, сделал для меня исключение, но я не хотела создавать для него прецедент в будущем, когда он будет пытаться спихнуть с себя такое счастье в виде настойчиво просящихся к нему буйных голов. К тому же, ну чему я ещё могла у него научиться? Надо бы выбрать кого-то, кто смог бы мне объяснить всю бумажную составляющую геройской работы, в том числе разгребание судебных исков. Есть одна такая, которая постоянно с ними сталкивается. Хм-м-м… — Мне бы твои проблемы. Я так плохо выступил, что мне пришло только три приглашения, и то от тех, у кого схожие с моей причуды, — простонал Денки, расползаясь по парте. Прошёл апрель, а значит, наступил черёд майских гроз и предвещающей их кошмарной духоты, отчего мы все ходили, как варёные медузы. Мы уже сменили форму на летнюю с коротким рукавом, но это не особо помогало. Девчонки, взяв с меня пример, поддевали тонкие майки под расстёгнутые блузки, парни же благополучно затолкали поглубже в шкафы свои пиджаки до осени, но всё равно негодовали из-за длинных брюк (хотя тот же Каминари не стал париться и щеголял в юбке). Даже правильный мальчик Иида прекратил носить галстук и расстёгивал верхние пуговицы рубашки. — Почему ты разнылся, идиотина? Наоборот хорошо, они научат тебя лучше контролировать квирк и не спекать себе мозги, — сказал Бакуго. Он сразу, как увидел приглашение от Топ Джинса, выбрал его. Я уже предвкушала, как буду хихикать с остальными над его новым стилем. — Чел, да тебе приглашение пришло от иностранца! Электоплант ведь в США работает! Ты сможешь попутешествовать! — начала подпрыгивать от энтузиазма Мина. Сама она себе выбрала Никанга, очень специфического такого героя со спиритическими способностями. Ашидо объяснила свой выбор тем, что хочет попробовать пройти в астрал вместе с ним. Ебанутая, я бы на такое не решилась, мало ли, как божественная канцелярия на такое отреагирует. — Думаешь, стоит? Ему лет-то сколько уже, он должен на пенсии уже быть по идее, — Киришима жадно припал к бутылке воды. Тонкая струйка очертила подбородок, змейкой стекла по шее и затерялась в вороте его рубашки. Вернулась в себя я только из-за того, как меня толкнули в спину. — Смотри, куда прёшь, убогий, — зарычала я. Специально же, сука, провоцирует, чтобы выставить меня дрянью. И ведь не сдерживаюсь! Никогда бы не подумала, что сделаю кого-то объектом травли, но я успокаивала себя тем, что не я всегда начинаю. А ещё, не знаю как, но Мидория каким-то образом почувствовал во мне угрозу для своих личных целей и поэтому просто не мог не лезть. Я пару раз замечала, как он наблюдает за моей утренней пробежкой или как я собираюсь куда-то погулять с девчонками. Особенно человек-брокколи следил за моим общением с Эйджиро и Кацуки. О, надо было видеть его побелевшее от злости лицо, когда я впервые при нём назвала их по именам, а они даже не были против! Но только его ненавязчивое преследование всё равно раздражало меня похлеще красной тряпки быка. — Извини, не заметил, — на меня зыркнул Мидория, и в желудке неожиданно похолодело. Только заглянув в эти полубезумные глаза я до конца осознала, что кукушка у него не просто поехала, а улетела зимовать в далёкие края. От него веяло таким гадким предчувствием, что теперь я точно знала, что не смогу повернуть к нему спину, не опасаясь за свою жизнь. Такой может даже ночью прийти и зарезать во сне. Я сглотнула, не подавая вида, что что-то не так, и прогнала его: — Кыш отсель, нечистая сила. И без тебя тошно. Но если Мидорию я всё же причисляла хоть и не к самым приятным, но всё же не особо важным аспектам своей жизни, то вот из-за проявления алмазного покрова во мне сработал конкретный триггер, который не давал мне спокойно жить. Вернулось чувство постоянной тревоги, которое преследовало меня всё детство. Я всё время была настороже, думала, что кто-то узнал мою тайну и воспользуется этим, что из-за меня кто-то нападёт и сделает больно моим близким. Почему именно им, а не мне, я не знала, но жгучее беспокойство за друзей и родных снедало меня изнутри. Днём я ещё держала себя в руках и старалась не показывать своего состояния, но с наступлением темноты мне становилось хуже. Я гладила и обнимала Бегемота, который мурчал и пытался успокоить меня, как мог, и тряслась от страха. Я была беспомощна перед паникой, накрывавшей меня с головой. Шепотки и шорохи, доносившиеся из уголков комнаты, глумились над моими попытками защититься без причуды, подтачивая уверенность в себе. Рациональность говорила, что я неправа и могу задать жару даже ночью, но животный страх не отпускал меня из своих объятий, крепко вцепившись своими длинными клешнями в мою слабость. Я перестала нормально спать, и бессонница стала верной безмолвной спутницей моих ночей. Но если я и засыпала, то каждый раз появлялся один и тот же кошмар. Густой, склизкий на ощупь туман не давал вдохнуть полной грудью, пока я пробиралась сквозь него к еле слышимым голосам. Как бы я не старалась, но я не могла различить слов, будто они доносились сквозь толщу воды. Я шла медленно, стараясь не дышать, но отвратительный запах разложения просачивался сквозь ладони. Блюя, я падала на землю, покрытую мешаниной из полусгнивших вороньих трупов и длинной гирляндой чьего-то кишечника, отчего меня рвало ещё больше. Потом кто-то резко начинал кричать, и я ускорялась, пыталась добраться через засасывающее зловонное болото. Я плакала, пытаясь вылезти из прилипчивой тины, а душераздирающий крик всё не прекращался. В тумане кто-то был, чьи-то силуэты, до которых я должна была дотянуться, чтобы этот крик прекратился. И я знала, что обязана помочь, что это очень важно! Но вместо этого я тонула, захлёбываясь в чернильной крови. Снова тонула, умирая. О моём ухудшившемся состоянии прознала Мина, которую я как-то разбудила посреди ночи от криков. Я тогда проснулась от того, как она тарабанила мне в дверь: — Ева, а ну открой, сейчас же! — Прости, я не хотела тебя пугать, — я неловко поправила рукав пижамы, — Всё в порядке, такого больше не повторится, обещаю. — Ева, ты не в порядке. Я которую ночь слышу, как ты ходишь по комнате не в силах заснуть. — Да ничего такого, просто бессонница из-за стресса перед экзаменами… — Ева, просто так люди не кричат во сне, — соседка смотрела на меня со всей возможной серьёзностью и долей беспокойства, — Да ко мне за помощью прибежал твой умнейший кот, который лишнего движения не сделает! Ева-чан, мы ведь подруги, ты всегда можешь попросить меня поддержать тебя, знаешь? В этом нет ничего постыдного. И так мне захотелось в тот момент наконец поделиться своими переживаниями, выговориться, отпустить всё накопившееся напряжение, что я расплакалась. Мина крепко прижала меня к себе, поглаживая по спине и волосам, тихо успокаивая. Мы так и осели вместе на пол на пороге моей комнаты. Я всё плакала и подвывала, мои сопли заляпали ночнушку подруги, а она продолжала уверять меня, что всё будет хорошо, что мы справимся, что она рядом и не даст меня в обиду. Сквозь рыдания я услышала звук открывающейся двери, но Ашидо кому-то помахала рукой, чтобы не мешали нам. За кем-то захлопнулась дверь. — Сегодня ты переночуешь у меня, — безапелляционно сказала Мина, когда я подуспокоилась. Она стёрла последние слёзы с моих припухших глаз и поцеловала в солёную щёку, — А завтра мы вместе сходим к твоему отцу. — Нет, я не хочу его грузить своими проблемами! — Урарака нас видела, она обязательно наябедничает сэнсэю. Я с ней поговорю, чтобы не распространялась среди наших, она нормальная девчонка, поймёт, но из чистых побуждений она может пойти к Айзаве-сэнсэю. Лучше ему узнать о твоих проблемах со сном от тебя лично. Договорились? — Как скажешь, — я вздохнула. Мне очень не хотелось этого делать, но Мина была права. Я не могла дольше скрывать свои проблемы. А папа ведь хороший, любит меня, он всё поймёт. — Вот и умничка, — подруга радостно хлопнула в ладоши, — А теперь давай мы пойдём хорошенько умоемся, ты переоденешься, а то ты вся в холодном поту, ты возьмёшь свою любимую игрушку и своего жирдяя, и мы все вместе пойдём ко мне. — Бегемот не такой уж и жирный, он просто пушистый. Да, милый? — котик понимающе мяукнул, игриво царапнув Мине бедро. В итоге я еженощно спала в соседней комнате. В обнимку с Бульбазавром, со спокойным ровным дыханием Мины у уха, с тяжёлой тушкой кота в ногах и лошадиной дозой снотворного страшные сны стали реже приходить, а если и навещали меня, то подруга с Бегемотом были тут как тут. — Солнышко, почему ты мне сразу не рассказала, что тебя что-то гложет? — обеспокоенно спрашивал у меня папа, когда я пришла к нему в апартаменты и как в детстве села на коленки, жалуясь на своё состояние. Я чувствовала себя нашкодившим ребёнком, которому было стыдно посмотреть в глаза родителя. — Я не знаю, пап, прости меня, пожалуйста. — Боги, мне не за что тебя прощать! Я понимаю, что ты сильная самостоятельная девочка и что ты как всегда захотела справиться со всем в одиночку, но иногда тебе стоит прибегать к помощи со стороны, понимаешь? — Да, папочка, — я обняла его за шею. — В следующий раз сразу говори мне, если будут какие-то проблемы, хорошо? Ты не обязана выкладывать мне всё, но ты же знаешь, я всегда на твоей стороне и горы сверну ради тебя. А теперь давай, вставай с меня, я уже слишком стар долго держать тебя на коленках, — шутливо прокряхтел он. — Ой-ой, скажите пожалуйста! Тебя прямо артрит одолевает, особенно, когда всякие трюки на тренировках вытворяешь! — поддержала я шутку. — Да караул просто, после каждого спарринга приходится Артрон пачками глотать. Мы сходили к Исцеляющей Девочке, прописавшей мне курс лекарств, и с тех пор вроде как всё более или менее наладилось. Урарака только раз подошла спросить, нужна ли помощь, на что я вежливо отказалась. Спасибо ей и Мине, что никому не проговорились. У меня не было никакого желания выносить сор из избы. Я даже Хитоши о своих проблемах не рассказала, у него и так забот полон рот с переводными экзаменами на геройский факультет. — Кола прибыла! Налетайте! — раздался зычный бас Сато. Да, сегодняшний незапланированный поход в бассейн был определённо хорошей идеей. Я в прилипшей к телу мокрой одежде смеялась со всеми над какой-то забавной историей Оджиро и попивала через трубочку газировку, откинув голову на колени Хитоши. А потом Джиро мне выплюснула весь ящик со льдом прямо на голову, отчего я ожидаемо завизжала под всеобщий хохот. Ну, погоди, засранка, сейчас я тебе буду мстить! Расслабленная, весело гоняющаяся за одноклассницей, отстранившаяся ото всех забот, я и не предполагала тогда, какой пиздец меня ожидал на следующей неделе.