***
— Что ты наделал, Шота, — зашептал Влад, пришедший вместе с Айзавой, а потом закричал на него, — Ты вообще осознаёшь, что наделал, а?! Айзава-сэнсэй стоял, точно вкопанный. Никто не двигался, оглушённые произошедшим. Эйджиро в том числе. — Она твоя дочь! Для которой ты значишь всё! Которую ты любил и защищал все эти годы! — учитель не сдержался и в гневе толкнул нереагирующего друга, — А ты разбил ей сердце! Киришима смотрел на осколки стекла, где только что стояла подруга, и неосознанно пытался найти там остатки её сердца, о которых говорил сэнсэй. — Я не могу поверить, что ты это сделал! — Мне… Мне надо за ней, надо извиниться, объясниться… — как в бреду забормотал Айзава. На него из ниоткуда прыгнул чёрный кот и резанул когтями по щеке, а потом убежал в неизвестном направлении, громко и зло зашипев на прощание. — Вот кого-кого, а тебя она в последнюю очередь хочет видеть! Со мной даже Бегемот согласен! И не смей мне перечить, я тебя просто не пущу! — Влад-сэнсэй оглядел гостиную и гаркнул в своей манере, — А вы что встали?! Быстро собрались и на пары! Тут вам не пир во время чумы! Одноклассники очнулись и зашевелились. Кто был одет, молча направились к выходу, пока остальные расходились по комнатам. Учителя ушли, оставляя их самих медленно осмысливать события этого утра. Кто-то потрепал Киришиму за плечо: — Эйджи, пойдём, — Кацуки. Конечно, кто бы это ещё мог быть, кроме него. — Нет, — Эйджиро помотал головой, возражая, — Нужно помочь Еве. — Ты ничем ей сейчас не поможешь… — Неправда! Идём за ней! Она нуждается в нас! — Эйджиро, не глупи! Сейчас ей необходим покой! — начал злиться Бакуго. — Но, Кацуки, её ни в коем случае нельзя оставлять одну! — Киришима с мольбой посмотрел на парня и спросил полушёпотом, — Разве ты этого не понимаешь? — Я… Ладно, ты прав, — после нескольких секунд сомнений раздражённо выдохнул Кацуки, — Приведи её, я найду, чем обработать раны. — Мы предупредим взрослых, что вы задерживаетесь, — серьёзно сказал Серо, переобуваясь в прихожей. Каминари согласно закивал, Ашидо же пожелала удачи в предстоящем нелёгком утешении подруги, если оно вообще было возможно. Киришима не бежал – он летел. Босой и в пижаме, но ему было плевать на это. Единственное, что было сейчас важным – это найти Еву. Эйджиро будто сам чувствовал то, насколько она сейчас ощущала себя брошенной и одинокой. И было просто жизненно важным найти её прежде, чем она совсем закроется от мира и утонет в своей печали. Было лишь одно место, куда она могла пойти в таком состоянии. Он нашёл её застывшей у дерева. Она сидела на коленях, хватаясь за ствол, как за спасательный круг. Тело скукожилось в агонии, лицо скривилось в некрасивой маске боли. Она легонько дрожала, и душа её плакала невидимыми сухими слезами. — Хэй, Ева-чан, — Киришима медленно приблизился, вытянув ладони вперёд, словно зверю показывая, что он не враг. Не получив ответа, он присел рядом с ней, обволакивая её своей спокойной аурой. Она смотрела сквозь него, пребывая где-то далеко-далеко, — Давай, пойдём отсюда. — Эйджи? — негромкий, еле слышный вопрос сорвался с обветренных губ. — Да, милая, это я, — он осторожно, по одному снимал впившиеся в дерево пальцы, — Идём со мной, пожалуйста. Нужно продезинфицировать твои болячки. — Куда? — затуманенный взгляд, наблюдающий за его действиями, стал чуть более осмысленным. — Туда, где я смогу о тебе позаботиться. Держись за меня, — Эйджиро приподнял её за подмышки. Ослабевшая девушка с трудом сдержала равновесие, — Можешь сама идти? — Да, думаю, да, — голос звучал рассеянно, но больше не подрагивал. — Ты не против, если я помогу? — спросил он разрешения. Ева согласно кивнула, и он аккуратно, но крепко взял её за плечи, неспешным шагом направившись к общежитию. Они шли долго, — Осторожно, ступеньки. Теперь сними кеды. Молодец. В гостиной уже шустро прибирались маленькие роботы-уборщики. Киришима поскорее провёл Еву на кухню, чтобы беспорядок лишний раз не напоминал ей о том, что произошло между ней и сэнсэем. Нервно кусающий щёку Бакуго уже ждал их с медикаментами и тазом с тёплой водой. — Давай сюда, вот так, умничка, — Эйджиро усадил девушку на стол. Кацуки подал знак за её спиной. «Как она?» Киришима незаметно для Евы отвёл пальцы от подбородка к центру ладони. «Плохо». Бакуго чуть больше нахмурился. Отжав полотенце, он принялся бережно вытирать пот с открытых участков тела, стараясь не прикасаться к старым белеющим шрамам — подруга не любила, когда их замечали, и даже в её теперешнем состоянии это стоило ува́жить; оттёр травяные разводы с коленей; мягко взял за руки, стёр мешанину из грязи и крови — чужой и Евы — и полез в аптечку за перекисью. Киришима сполоснул полотенце и убрал красные капельки, попавшие во время избиения Мидории на лицо и шею, после чего освободил от хвоста спутанные волосы. Он почти невесомо расчёсывал их пальцами, распутывая колтуны и доставая застрявшие листочки с веточками. Кацуки в это время орудовал пинцетом, педантично выдирая занозы. Ева ни разу не дёрнулась, отрешённо наблюдая за ним. — Знаете, у меня ведь должен был быть близнец, — неожиданно нарушила она тишину. Парни замерли, — И мне раньше было интересно, насколько мы были бы похожи. Было бы у нас одно любимое блюдо на двоих, разнились бы наши вкусы в музыке, делили бы мы одни увлечения. А может, у нас не было бы ничего общего и мы были бы друг для друга, как чужие. Потом перестала, потому что зачем думать о несбыточном? Он был убит через месяц после нашего рождения. Ему даже имени не дали. Так и остался безымянным, прямо как я до шести лет. Эйджиро, обескураженный услышанным, переглянулся с Кацуки. — Я росла невидимым миру призраком, не зная, будет ли у меня будущее. Мама ни разу не назвала меня по имени. Потом я поняла, что она не хотела лишний раз привязываться. Мама была строга ко мне. Не знаю, любила ли она меня. Скорее да, чем нет – в письме же написала, что любит. Она вообще редко говорила о любви. Это напоминало ей мужа, разговоры о котором были под запретом в нашем доме. Странно, почему я говорю о доме? У меня же его никогда не было. Всё время в пути, всё время в бегах, — слова лились из Евы нескончаемым хриплым потоком, она сбивалась и перескакивала с одной мысли на другую, — Думаю, она не хотела, но всё равно винила меня в его смерти. Странная штука память. О том, как мы жили, я помню, а о её убийстве — нет. Будто вырезали кусок и выкинули за ненадобностью. Киришима на всякий случай проверил лоб девушки на наличие температуры. Вроде не горячий. — Я даже не знаю, похоронили ли их. Всё, что у меня осталось от мамы — это её голос в моей голове. Но с каждым днём он стихает, и я боюсь того момента, когда он окончательно смолкнет. Если так подумать, то все вокруг меня мрут, как мухи. Смешно, да? Ужасно. Так думал Эйджиро, не в силах что-либо сказать. Да и как тут можно было ответить на такие откровения? В том, что это была правда, он не сомневался — Ева никогда не лгала. — Будет немного щипать, — взяв себя в руки, предупредил Бакуго и ваткой промочил лопнувшую во время драки тонкую кожицу костяшек, вокруг которой образовался странный белый налёт. Только тогда девушка будто пришла в себя и недовольно сморщилась, проявив первые настоящие эмоции после своего ступора. — А где мой мальчик? — Ты имеешь в виду своего жирдяя? — фыркнул Кацуки, споро бинтуя повреждённые участки. — Бегемот вовсе не жирный, а лохматый и упитанный, — возразила она. Ну всё, подумал Киришима, раз защищает своего обожаемого хвостатика, значит, совсем оправилась. — Копы вчера перевернули вверх дном твою комнату, но котяра был с этим несогласен. Он набросился на них с когтями наперевес, а они его в ответ ударили током и пнули ногой, — ответил Бакуго. — Живодёры, — сквозь зубы процедила Ева. — Он после этого никому не давался, даже к Коде не пошёл на руки. Хотя тот уговорил его остаться в школе и перевёл нам, что твой любимец собирался бежать тебя спасать, — с улыбкой сказал Киришима. Ему самому хотелось кинуться на помощь к подруге, когда увидел, как с ней жёстко обошлись полицейские. Мина с Кацуки с трудом удержали его на месте, — Сейчас он шляется непонятно где. Скорее всего, пошёл куда подальше зализывать раны, чтобы не тревожить тебя своим видом. — Надеюсь, срочный поход в ветклинику сойдёт за экстренную ситуацию и меня выпустят вечером из Академии, — Ева устало посмотрела ему в глаза и неожиданно завалилась на бок, но Бакуго успел поймать её. — Что с ней? — забеспокоился Эйджиро. — Заснула. Кацуки громко цыкнул. Киришима недовольно поджал губы. Только его сейчас не хватало. — Каким ветром тебя к нам занесло? — постарался максимально вежливо спросить он у парня, что порой очень раздражал своим существованием. — Денки рассказал, что произошло. Он же мне одолжил свой пропуск от дверей, — ответил Шинсо, оперевшись о косяк. — Болтливое чепушило, — проворчал Бакуго. — А вы тогда слепые чепушилы, — усмехнулся их будущий одноклассник. Всем уже после фестиваля стало известно, что он будет сдавать экзамены и переводиться к ним со следующего семестра. Даже в летний лагерь поедет, зараза. Эти новости, к сожалению, вызвали бурную радость у Евы, — Я тут уже минут двадцать стою, а никто из вас не заметил. — Мы тут были малость заняты, знаешь ли, чтобы обращать внимание на твою венценосную персону, — обидчиво ответил Киришима. Он ненарочно встал в защитную позу, скрестив руки, рядом с Кацуки, на плече которого мило сопела Ева. — Спасибо, что помогли ей, но теперь я сам справлюсь. — С хера ли? — знаками спросил Бакуго, не желая будить вырубившуюся подругу. — Мы много лет знакомы и лучше меня никто не знает, чем ей помочь и что ей сказать, когда она проснётся. — Раз вы настолько близки, то ты должен был быть в курсе о её прошлом, так? — жестами спросил Киришима. — Нет, — замялся Шинсо, — Мы не говорили об этом, но я догадывался, что оно было тяжёлым. — Тогда почему ты так уверен в том, что сможешь правильно о ней позаботиться, если нихуя о ней не знаешь? — максимально яростно, насколько это было возможно, чтобы не потревожить сон Евы, замахал руками Бакуго. — Я всё прекрасно знаю, так что не устраивай балаган и отпусти её. — В это сложно поверить. Она же от тебя такие секреты хранила, значит, кредит доверия у тебя небольшой, — усмешка у Киришимы так и просилась наружу. Он уже давно хотел поставить на место зазнайку, от которого клыки зудели не по-детски, и сейчас как раз подвернулся идеальный случай. Шинсо не успел ничего ответить, как на кухне появилась Ашидо и прервала «перепалку» громким шёпотом: — Пацаны, а ну заткнулись и передали мне бедняжку Еву-чан на попечение. — Мина! — не поверил своим ушам Киришима. Ну почему она теперь лезет? Лучшая подруга отчасти впала в немилость после того, как он убедился, что соседки почти каждый день ночуют вместе, а почему — загадка. Он, конечно, понимал, что девушки имели полное право быть близки, но это не мешало ему неосознанно искать в их общении признаки флирта, который нет-нет да проскакивал. Лёгкий, обыденный, скорее даже подкалывающий, но даже такой почему-то заставлял его немного, совсем чуть-чуть нервничать. Если так подумать, то Еве вообще нравилось общаться со всеми в такой манере. Он и сам не мог внятно объяснить, почему ему так претило её панибратство именно по отношению к другим людям, но не к себе, хотя Кацуки понял его душевные терзания. — Эйджиро! — передразнила его Ашидо, — Я вообще-то освобождение на весь день у завуча выпросила, а вы, лодыри, уже пропустили физику и на второй урок сейчас опоздаете! Давайте, кыш отсюда, кыш-кыш! На такой сильный довод карты UNO «ход обратно» ни у Киришимы, ни у Бакуго с бесящим Шинсо не было, поэтому им пришлось повиноваться. Одноклассница без особого труда взвалила себе на плечо крепко спящую подругу в позе переноса бессознательных пострадавших, которую они изучали на уроках спасения. Мина только пробурчала что-то похожее на «нарастила себе шестьдесят килограмм мышц, а мне её теперь таскать, как мешок с картошкой» и пошла к лифту. Эйджиро только и мог что наблюдать за тем, как длинные волосы Евы забавно подметали пол. — Вы ведь не собираетесь распространяться насчёт того, что здесь услышали? — с нажимом спросил Шинсо. — Расскажем только нашей камерной компании, — предложил Бакуго. Эйджиро был с ним солидарен. Именно с ними Ева общалась больше всего, так что ребят стоило заранее предупредить, чтобы они ненароком не наступили на больную мозоль. Потом можно будет потихонечку, полегонечку начать интересоваться, почему у неё случился такой необычно доверительный приступ ностальгии. На том и порешили. Шинсо наконец ретировался — Киришима лично побыстрее проводил его до выхода. Вернувшись на кухню, он задал вопрос, который так и вертелся на языке: — Кацуки, как думаешь, почему она сначала рассказала нам, а не ему? Они ведь… — Не знаю, блять, и знать не хочу! — взорвался Кацуки, не дав ему договорить, и в яри опрокинул таз со стола. Вода разлилась по полу и частично попала на ноги Киришимы, что сразу успокоило Бакуго, — Извини, просто вчерашняя ночь и сегодняшнее утро очень утомили. — Понимаю, не извиняйся, — Эйджиро обнял любимого и заныл ему на ухо, — Сил нет моих идти учиться. — Жопа ленивая, фиг я тебя буду подтягивать с таким настроем перед экзаменами. — Но Кацу! Я ведь так рассчитывал на твою помощь! — захныкал Киришима, как коала повиснув на Бакуго, который тащил его наверх. — Я не репетитор повторять с тобой материал, как ёбаный попугай, — со смешком сказал Бакуго, стряхивая с себя свою ношу на кровать, — Одевайся, мы должны успеть на историю. — Кушать хочу, — жалобно протянул Эйджиро, когда они уже бежали по школьному коридору. Если он не завтракал или не высыпался, то настроение у него на весь день становилось ниже плинтуса. — Боги, как же ты меня заебал, — закатил глаза Кацуки и сунул ему в руку протеиновый батончик, — И чтобы Снайп-сэнсэй не заметил твоего чавкания и не вышвырнул тебя из кабинета! Эйджиро всё же спалился перед учителем, когда посреди лекции прятал шуршащую обёртку в пенал. За это ему влепили неудовлетворительную оценку за неприемлемое поведение и дополнительно задали подготовить к следующей неделе доклад о реформах Тайка. Киришима горестно вздохнул — больше получившего по самое не балуй Мидории он ненавидел историю Древней Японии. Всплыли картинки кровавой расправы над крысой, что всё это время доносила на них своему «начальству» в лице бывшего идола всех времён и народов. Фальшивого соулмейта было совершенно не жалко, хоть избиение и вышло довольно жестоким. Но, как не крути, Ева имела полное право так с ним поступить. Главное, чтобы из-за этого инцидента у неё не появились лишние проблемы. Положа руку на сердце Киришима мог сказать, что Ева осуществила его давнюю мечту. А ещё в гневе она выглядела просто невероятно мужественно! Так сильно его возбуждал лишь вид охваченного азартом боя Бакуго. Но эти мысли он старался отгонять от себя подальше. Нечего им гнездиться в его голове, пусть о ней так усиленно думает Хито-кун, а он с Кацуки сконцентрирует внимание на других студентах — вдруг среди них объявится их потеряшка?***
— Какое растение тебе понадобится, чтобы срочно что-то поджечь? — Рапс. Очень хорошо горит, а если добавить керосин, то вообще вспыхнет. — Опиши его, — попросила я Денки, перелистывая записи своих лекций, пока он красил мне ногти лаком цвета попурри на другой руке. — Вид травянистых растений рода капуста семейства капустные или крестоцветные. Существуют две разновидности: яровой и озимый. Последний слабозимостоек и плохо переносит засуху. — Использование в агрикультуре? — Солома рапса горит быстрее и лучше, чем солома зерновых культур, а золу можно снова вносить в почву в качестве удобрения, — неуверенно произнёс Каминари, взбалтывая бутылочку с ацетоном. — Правильно, что ещё? — друг задумался, ватной палочкой поправляя шероховатости вокруг кутикулы, и я позволила себе немного ему подсказать, — Как еда, для кого подходит? — Эм, рапс является хорошим медоносом? — Нет, братан, он наоборот приводит к массовой гибели диких и культурных пчёл, а так озимый используют в качестве корма для всех селькохозяйственных животных, — сказал зашедший с корзиной грязного белья Серо, который тут же скривил рожу, — Фу, бля, вы не могли бы не подвергать химической атаке прачечную? Чистое белье же провоняет! — Мы уже уйдём к тому моменту, как твоя порция будет го-то-ва-а-а, — пропела я, довольно любуясь своими готовыми ноготочками. Ах, ничего так не удовлетворяет, как свежий маникюрчик на руках! Красота! — Биологию повторяете? — зашла вслед за Хантой Мина со своим мешком нестиранных вещей. Бросив его на пол, она устроилась позади меня на скамейке и, обняв за талию, через плечо заглянула в тетрадь, — О, зубрите блок по полезным при дефиците припасов растениям? Мы его как раз прошлой ночью с тобой учили. — Именно, совушка моя прекрасная, а сегодня я помогаю Денки-куну выучить самое главное взамен на потрясный маник. Глянь, какой цвет клёвый, — похвасталась я подруге. — Хочу! — у неё ожидаемо загорелись глаза, — Ваша стирка ещё долго будет длиться? — Минут двадцать где-то, — ответил Каминари, доставая из своей косметички остальные флакончики, чтобы Ашидо могла выбрать себе цвет. — Отлично, сейчас закину свои манатки и присоединюсь к вам, — обрадованно вскочила она с места, ткнув пальцем в циановый лак с блёстками, — А при ответе о рапсе, Денки, стоит хотя бы упомянуть о масле, жмыхе и топливе из него. — Я такой тупой, что точно не сдам, — начал сокрушаться пикачу. — Не наговаривай на себя, просто повторишь пару раз к завтрашнему дню и всё будет хорошо, — подбодрила я его, — Так, теперь давай про особенности сфагнового мха. — Эй, Ашидо, развесишь тогда и моё бельё, пожалуйста, раз ты здесь надолго остаёшься? А то мне на свидание пора бежать, а времени потом постирать всё перед отъездом домой не будет. — Да-да, конечно, Серо, — с напускным спокойствием ответила та. Мы с Каминари переглянулись. Очень уж нам не понравилось, как это прозвучало. — Ох, спасибо, ты лучше всех! Всё, мне пора, Рики меня уже заждалась, — Ханта потрепал подругу по кудряшкам, задев рожки, отчего она еле заметно вздрогнула, и оставил нас втроём в забитом стиралками и сушилками помещении. — Что это было? — первым начал допрос Каминари. — Без понятия, о чём ты, — не оборачиваясь, девушка продолжила складывать свои вещи в машинку. — Мина, кончай паясничать и объясни, почему ты позволяешь ему так помыкать собой? — я злилась на играющую в непонимайку подругу, — Он же всё время тебя о чём-то просит, пока сам бегает по своим бесконечным свиданкам! — Я рада помочь хорошему другу, в этом нет ничего такого, — постаралась без эмоций ответить она, но голос в конце всё равно треснул. — Но не до такой же степени, чтобы превращаться в его личную Золушку! — абсолютно верно подметил Каминари. Девушка ничего не ответила на этот выпад. Я буравила её прямую спину взглядом всё то время, что она засыпала порошок и колдовала над приборной панелью. А потом Ашидо резко обернулась, и мне всё стало ясно ещё до того, как она выпалила: — Люблю его, сил нет, — Мина затравленно посмотрела на нас и расплакалась. Я скинула конспекты на пол, и мы с Денки оперативно усадили её между нами, обнимая. — Ох, детка, ну как же тебя так угораздило, а? — сочувственно прошептал Каминари. Прямо не в бровь, а в глаз. Серо был хорошим, добрым, но сука харизматичным парнем, и я бы порадовалась за влюблённость подруги, вот только не повезло ей втюриться в откровенного бабника. Я бы даже сказала, в ту ещё блядину, потому что Ханта менял девушек, как перчаток, так как при уходе на очередное свидание каждый раз всплывало новое имя. Да даже на переменах его частенько можно было увидеть обжимающим какую-нибудь дурочку с другого факультета. Ума не приложу, на что велись девчонки, зная, что больше одного раза он ни с кем не спит, но Минета завидовал ему по-чёрному. — Сама не знаю, как так получилось. Просто влюбилась и всё, — ответила Мина Каминари прежде, чем разрыдаться всласть у него на груди. Ёмоё, и как я только проморгала начало подростковой драмы в моей жизни? Все признаки были, как говорится, налицо. Ашидо ведь чуть ли не с самого нашего знакомства старалась побольше крутиться рядом с Серо, пытаться к нему прикоснуться, вовлечь в разговор. Только делала она это всё почему-то не в своей привычной манере, порой удивляющей своей абсолютно очаровательной наглостью, а как-то скромно, ненавязчиво, будто очень боялась показаться слишком напористой. Ками, а что если?.. — Я сейчас задам тебе один вопрос, но ты не обязана на него отвечать, — серьёзно сказала я, — Ты считаешь его своей родственной душой? Мина притихла, шмыгая носом и накручивая на палец кудряшку, и несколько минут ничего не происходило. Денки одними глазами показывал мне, какого он мнения о моих умственных способностях, и я уже с ним мысленно согласилась, покарав себя за бестактность, как подруга тяжело выдохнула, потирая бисеревый напульсник: — Чёртовы гроздья гаультерии… Я быстренько открыла у себя в голове книгу по языку цветов. Что там эти красные ягодки означают? Гармонию вроде? Это действительно можно было считать отличительной чертой Ханты. Всегда спокойный, рассудительный, даже какой-то расслабленный, что ли, в мире с самим собой. И если я правильно помню, то у Ашидо на запястье ещё красовался анемон — знак искренности, радости и эмоциональности. Прямо три идеальных слова, описывающих её. — А он в курсе? — спросил Каминари. — Я… Я не уверена, — девушка снова всхлипнула, пряча лицо в ладонях, — Мы вроде почувствовали зов в первый день учёбы, но он будто проигнорировал его, и я растерялась. Я поэтому попыталась сразу сколотить компанию и сделать так, чтобы он в неё вошёл. Думала, так будет легче привлечь его внимание. — Секундочку! — воскликнула я, — То есть такое вполне может быть, что он тобою вовсю крутит и вертит, так как ты от одного его взгляда млеешь, аки маленькая козочка, а он в это время не пропускает ни одной юбки, зная, что ты и слова поперёк ему не скажешь?! — Но я не имею права на это, мы же даже не вместе! — возмутилась Мина. — Ты не бедный Хатико, чтобы преданно ждать, когда он нагуляется и наконец соизволит почтить тебя своим присутствием! — поддержал меня Денки. — И не жена декабриста, чтобы как дура ждать у моря погоды! — ну, Серо, держись, я тебе за каждую пролитую слезинку подруги отомщу на следующем спарринге. Вот сейчас ещё научу её уму-разуму, чтобы жизнь мёдом не казалась и самому пришлось побегать за соулмейтом. А то больно хорошо устроился, умник! — Ты, дорогуша, должна ему показать, что не какая-то там профурсетка, которую можно пальчиком поманить и она сразу прискочит! Ты вообще почему с самого начала не расставила все точки над «i»? — Мне показалось, что стоит сначала получше узнать друг друга, особо не навязываясь, — ну, тут мне нечего было сказать, сама действовала по такой схеме, — и что если я ему покажу, какая я добрая, милая… —… покладистая, то он это оценит? По-моему, он как последний кобель принял это во внимание и вовсю теперь «набирается опыта», — закончил за неё Каминари. Возразить на это Мине было нечем. — Значится так. Меняем план действий! — я с силой хлопнула Ашидо по спине, и от неожиданности она перестала плакать, — Чтобы ты понимала, до соулмейтов может порой невероятно долго доходить, что они в нас влюблены. Бывали случаи, что они заводили семьи с другими, «непредназначенными» им людьми, растили детей, и лишь после этого до них допирало, что сердце всё же тянется к другому. Невозможно заставить человека любить себя только из-за одинаковых меток, но ему можно помочь открыть глаза на то, какое чудо он упускает из виду! — высказала я своё авторитетное мнение. Ага, авторитетное, ну-ну. Я не успела влюбиться в той жизни, а в этой так, вкрашилась всего лишь в уже устоявшуюся пару, не более того. Мина внимала моим словам, а вот Каминари посерел, словно сам столкнулся с невзаимностью родственной души, хотя я ни о чём таком не слышала, — С сегодняшнего дня ты перестаёшь под него прогибаться и даже начинаешь показывать характер, чтобы он наконец перестал страдать фигнёй и полностью переключил внимание на тебя! — Думаешь, сработает? — робко спросила она. Блять, Серо, уж извини, но одним спаррингом тебе точно не обойтись! — Обязательно, — закивал Денки, — И мы тебя в этом только поддержим. А теперь дай ручку позолочу, да всю правду расскажу! — прежняя Мина, хвала ками, вернулась к нам, рассмеявшись, и с удовольствием подчинилась, чтобы Каминари мог заняться уже её ноготками. — Прямо всю-всю? Тогда колись, кто тебе приглянулся! — нет, ну а что, раз уж подвернулась возможность, то я ею воспользуюсь! Потому что Каминари уже больше месяца ходил с таким мечтательным выражением на лице, что поставить ему диагноз было проще пареной репы. Но на моё любопытство друг почему-то ответил довольно резко: — Не твоего ума дело, Ева. — Ладно, не хочешь, не надо, я не заставляю, — я стала перебирать своё готовое бельё, чтобы одну часть отправить в сушильную машинку, а другую по-простому развесить. Я не видела, как за моей спиной Мина придержала пальцы Каминари, на что он безрадостно усмехнулся, а потом стала его бесшумно, но активно агитировать к чему-то, на что он вначале отнекивался, но в итоге поддался и задал, по моему скромному мнению, никак не связанный с предыдущей темой разговора вопрос, — Ева-кун, а ты всё ещё в обиде на Шинсо-куна? — Мне неприятно это обсуждать, но если кратко, то да, — скривилась я. К сожалению, посралась я не только со своим опекуном. В тот кошмарный день я до вечера проспала в комнате Ашидо. Я была эмоционально разбита и больше всего на свете мне хотелось одного — сигарет. В нашем классе все были некурящими зожниками, а свои стратегические запасы я случайно спалила перед тётей Немури, когда она из-за бессонницы ночью делала пробежку, а я из-за неё же вышла на балкон покурить и попалась преподу на глаза. Она ожидаемо дала мне по шее и отняла всё заныканное добро при условии, что не расскажет тогда ещё отцу, если я брошу. Я не нарушила обещания, но в тот момент мне было просто необходимо раздобыть никотиновую сосочку. Подруга сидела за своим столом спиной ко мне, делая уроки, и вскрикнула, испугавшись моей хриплой просьбы: — Твою дивизию, Ева, нельзя же так пугать! Ты как? — Хуёво. Мне нужно покурить. Пожалуйста, — повторила я просьбу. Голова ощущалась тяжёлой и меня слегка подташнивало. Явные признаки того, что я «переспала». Мина сделала небрежный пучок, заткнув его ручкой, и потянулась к телефону. — Я написала Шинсо-куну, он сказал, что скоро будет с ними. Кончала бы ты с этой гадостью. Как ты вообще на неё подсела? — с явным отвращением спросила девушка. Я перевернулась на спину и раскинулась в позе звёздочки. — Нам с Хитоши было по двенадцать, когда мы стырили у дяди Секи две штучки. Сначала не понравилось, потом зашло. Но вообще я курю только из-за нервных ситуаций или когда не могу заснуть. — Я заметила, — недовольно проворчала Ашидо. Ну да, мы же с ней почти месяц изображаем по ночам неразлучников, должна была уже привыкнуть. — Где Бегемот? — мне не ответили из-за стука. — Открыто! — проорала хозяйка комнаты. — Салют, это я, — Шинсо помахал нам пачкой Мальборо. Я с трудом переместила свою задницу с кровати на пол и на четвереньках поползла к открытой балконной двери, — Ты как? — Вас всего двое, кто успел задать этот вопрос, но он уже успел меня заебать, — простонала я, усаживаясь на кафеле, — Мне ответят, что с моим котом? — Айзава-сэнсэй отлучился с ним в клинику, — с осторожностью ответил мне лучший друг, передавая мне зажигалку. — Пф, — я фыркнула, а после с удовольствием затянулась и выдохнула колечко дыма. Боги, как же сразу полегчало. Вдох, ещё один, никотин в лёгких с непривычки жжёт. Вспоминать свою первую затяжку даже не хочется, это был полный провал, — Хоть на что-то сгодился. — Ева, я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь… — Нет-нет-нет, пожалуйста, не начинай, — но Шинсо сделал просто огромную ошибку, продолжив, как он думал, «успокаивать» меня. — И я знаю, как тебе должно быть тяжело не то что говорить, а даже думать о произошедшем… — ЗАТКНИСЬ!!! — друг непонимающе воззрился на меня, а Мина в комнате оторвалась от учебников, — Хватит нести чушь! Нихуя ты не знаешь, что сейчас творится у меня внутри! Не у тебя тот, которого ты всю жизнь считал любящим отцом, признался, что ты ему нахуй не сдался! Откуда тебе знать, каково это, понимать, что ты — ненужный ребёнок?! — Но мои родители меня фактически бросили! — ответили мне на это. — Замечательно! Поразительно! Гениально! — как же я разозлилась, — У тебя они, сука, есть! И они искренне сожалеют о прошлом, а ты их динамишь из-за детской обиды! Да, они хуёво с тобой поступили, но сейчас они стараются исправиться, но ты им тупо не даёшь этого сделать! А я теперь стала окончательной сиротой, какой всегда и была! — Хитоши смотрел на меня, и я видела, что мои слова сильно задели его, но мне было плевать на это, — Да меня, считай, насильно заставили удочерить из-за ёбаного геройского пакта, а ты нужен своим родакам просто потому, что ты — их сын! Я нервно докурила сигарету и выбросила окурок через решётку. Шинсо поджал губы: — Знаешь, Ева, ты меня достала, — парень встал, — Иди нахуй. — Сам пошёл! Катись отсюда, уёбок! — Хитоши быстро прошёл к выходу, громко хлопнув дверью, — Ути-пути, обидели ребёночка! А ты что пялишься?! — Не рычи на меня, я тебе ничего не сделала, — бесстрастно осадила меня подруга. — Да. Да, извини, — я достала новую сигарету. Мина никак не прокомментировала развернувшуюся пред ней сцену, чему я была неимоверно рада. Поразительно, насколько она порой могла быть проницательной, — Хочешь попробовать? Ну разочек, м? Подруга согласилась и долго потом отплёвывалась, а мы с Хитоши с тех пор так и дулись друг на друга, хоть я и сожалела потом о том, что наговорила ему всякого. Он тоже выглядел виноватым, но мы же оба гордые птицы, первые мириться не пойдём. — Прости, не хотел тебя расстраивать, — скомкано сказал Каминари. — Ой, прекрати, мы же всей компанией дружим, и я понимаю, что другим может быть некомфортно, когда кто-то в ссоре, — я вернулась к мозготраханию своего подопечного, — Тэк-с, батарейка вечного двигателя, расскажи-ка, чем же так хорош торфяной мох? — Ну почему ты прямо как Бакуго придумываешь обидные клички? — попытался изобразить глухого Каминари. — Как по мне, быть батарейкой вечного двигателя звучит довольно престижно. Уж получше, чем джиглипафф, — шутя, «подколола» меня Мина, зорко наблюдающая за накладывающим второй слой лака Денки. — Джиглипафф самый милый покемон из всех! — «оскорбилась» я, подыгрывая нашей внутренней шутке, — А если серьёзно, Каминари, давай по порядку, почему сфагнум считается чудо-средством. — Хорошо-о-о, — сдался друг, — Насколько я помню, при дефиците перевязочного материала предварительно высушенный мох можно использовать в качестве ваты. Сфагново-марлевые повязки отлично справляются с очищением гнойных ранений, потому что торфяной мох обладает бактерицидным и противогрибковым свойствами… Биологию Денки в конечном итоге сдал на высокий балл, чем меня порадовал, но полностью завалил химию с географией и провалил практический экзамен на пару с Миной. Результаты нашей промывки мозгов последней, кстати, мы смогли наблюдать на следующее же утро, когда Серо наехал на неё с претензиями, что она не позаботилась о его вещах. Ашидо хотела было начать извиняться, но я больно ущипнула её за руку, и она самым невинным голосочком ответила: — Ох, я совсем голову потеряла из-за стресса перед экзаменами! Вот и повторяла заново материал с Денки-куном и Евой-чан, свою одежду на автомате выстирала, как надо, а про твою совершенно забыла. Сам понимаешь, не хотелось бы попасть в списки летней школы! Увы, но в этот список попали все в нашей мини-группе, кроме Бакуго. Я-то всё нормально сдала, но меня туда для профилактики впихнули из-за моих обязательных наблюдений у школьного психолога после избиения Мидории, который окончательно поправился лишь к началу летних каникул. Незадолго до этого ещё произошёл арест «Убийцы Героев» Стейна, которого схватил Старатель. Событие это было совсем не по канону, так как никто из учеников, конечно, не был вовлечён в это дерьмо, а брата Ииды, хвала богам, я смогла уберечь от участи лежачего больного. При битве Стейна и Старателя не было нападения ному на город, что расходилось с оригинальной версией, но видео с последними словами экс-вигиланта Лига всё же каким-то сучьим образом засняла и завирусила, отчего она, по идее, только выиграла, заполучив новых верных членов в лице нескольких маньяков. Я с ужасом ожидала летнего лагеря, потому что всё было как-то шиворот-навыворот, и мне это категорически не нравилось. Но до этого я собиралась перекантоваться у Куго и немножко отдохнуть на море.