Rise. Звезда битвы

За открытым окном комнаты № 134А студенческого общежития ЛЗА дурными голосами орали равнинные синираи. У этих птиц был разгар брачного периода. Вся флора и фауна Ллурала была гермафродитной, обоеполой. Как человеку случайным образом выпадала хромосома, определяющая пол, так животным случайным образом доставался цвет. В брачный сезон фауна собиралась в большие стаи, которые делились на две «команды» по цвету и начинали драться за право роли в размножении. Слабые, старые и больные особи погибали, оставались сильные, которые дадут здоровое потомство. Через какое-то время драки заканчивались, а проигравшая «команда» брала на себя более тяжелую, материнскую роль. Орущих синираев перекрикивал включенный на полную громкость сериал, который смотрела на голоплатформе Амарантайн. Люди в сериале тоже готовились к сезону размножения: — И вот мы остались втроем: ты, я и луна! — с придыханием произнес мужской голос. — Мы впятером, дорогой. У Лерфема три луны, — ехидно возразил ему женский. Туйон ковырялась отверткой в ноге. Стянутая кожа валялась рядом, похожая на серый чулок. Ничего жуткого в этом не было: у ллуралены от линии талии начиналась механическая часть. Маэрлена листала самую настоящую бумажную книгу об истории Изначального Магикса, больше наслаждаясь процессом изучения сувенирного издания, чем узнавая оттуда что-то новое. Титания уткнулась в падд и оживленно строчила кому-то сообщения. — Лучше бы подготовились к учебе, — вздохнула Нисфорца, оглядывая это царство безделья. — А я уже готова, — ответила Титания. — Да ты ни на минуту не отвлеклась от своих чатов! — возмутилась Нисфорца. Та только поправила очки на переносице. — Сестричка! — позвала она. Туйон развернулась боком, нажала себе за ушами, и задняя часть ее черепа с щелчком поехала вверх. Под крышкой змеились проводки и мигали светодиоды. Под ними красноречиво синел логотип недешевого, очень вместительного блока памяти. Зрелище было яркое и сюрреалистичное: на уменьшившейся голове осталось только лицо, окруженное микросхемами, а в руках ллуралена сжимала корпус, на котором забавно торчали заостренные уши с болтающимися сережками, да сверху белел ершик жестких искусственных волос. — Туйон застала здесь корабль прошлогодних спецкурсников, тоже с киборгом в экипаже, и попросила поделиться инфой, — самодовольно объяснила Титания. — Уж не Супернова ли? — оживилась Амарантайн, поставив сериал на паузу. — Не-а, — мотнула головой Титания. — Эвергрин какой-то. — Зачем тогда киборгам вообще учиться, если достаточно просто закачать в голову все, что нужно? — удивилась Маэрлена. — Совокупность личного опыта, рефлексов и реакций. Привыкание к рабочему коллективу, — ответила ллуралена, надевая черепную крышку обратно на голову. — Никакое программирование не поможет предусмотреть все до малейшего нюанса. Такое под силу только живому мозгу. — А он у тебя… — начала Нисфорца. — Шестьдесят четыре процента моего живого мозга сохранилось и перемещено под корпус процессора. Девушки только кивнули. Киборгизация была делом обыденным. Кто-то увеличивал свои возможности, кто-то добивался красоты и привлекательности, были и те, кто просто встраивал в голову процессор, увеличивая производительность ума, кто-то киборгизировался не по своей воле, исправляя физические увечья. — Ты ведь киборгизировалась по причине инвалидности, да? — поинтересовалась Амарантайн на правах будущего корабельного медика. У Туйон были искусственными часть головы, левая рука и все тело ниже талии — довольно странный набор для добровольной киборгизации. — Да. Инвалидность. Экскурсионный катер потерпел крушение при посадке, когда мне было одиннадцать лет, — спокойно кивнула ллуралена. — От меня мало что осталось, но для полного восстановления жизненных функций через стандартную киборгизацию этого хватило. — Бедняжка… — вздохнула Амарантайн. — Я так не считаю, — качнула головой Туйон. — Киборгизация была моим осознанным решением. Я сама собиралась к тринадцати годам заменить часть мозга компьютером и почти накопила нужную сумму. Так как после аварии за мою киборгизацию заплатило государство, скопленные деньги пошли на продвинутую комплектацию. — Все равно, ты не сможешь иметь детей, если у тебя ниже талии только механика, — Амарантайн упорно пыталась пожалеть соседку, которая совершенно не видела в своем положении повода для жалости. — У меня старшая сестра, — возразила ллуралена. — Она уже имеет двух детей. — Я интересуюсь исключительно как медик, — сдалась ее собеседница, покраснев. У ллураленов свои взгляды на семьи: в семье было много детей, не менее четырех. Только один или два потом вступали в брак и заводили детей, зато много: за себя и за своих бездетных братьев-сестер. Только одна старшая сестра — маловато для типичной ллураленской семьи, но Туйон ведь полукровка. К слову, о пестиках и тычинках: чтобы в любовном союзе ллуралена и человека что-нибудь получилось (кроме чернеющего от яда человека, кашляющего кровавой пеной и корчащегося в судорогах после первого же поцелуя), ллуралену надо было минимум на месяц отказаться от своего привычного растительно-токсичного рациона, чтобы яд выводился из организма. При этом без своего токсинного иммунитета ллурален становился уязвим к каждой мелочи. Партнер же запасался комплексным антидотом и даже ради поцелуя клал рядом коммуникатор, чтобы немедленно связаться с медицинской службой, если что-то пойдет не так. Для процесса, кхм, зачатия ллураленов-полукровок рекомендовалось сидеть на неядовитой диете не меньше трех месяцев, и в такой паре женщиной должна быть именно ллуралена, потому что человеческая жена ядовитое дитя от мужа-ллуралена не выносит. Магия в людях, помогавшая в межрасовых браках, здесь не работала. Она влияла на хромосомную совместимость двух разных биологических видов. Но даже ей был не по силам ллураленский яд. … — И много там информации от этого Эвергрина? — нарушила Маэрлена образовавшееся молчание. — Я все еще просматриваю полученные сведения, их много, — ответила Туйон. — Могу сказать, что присутствуют данные о выполнении исследовательских рейсов. И информация окрашена эмоциональным отношением команды к происходящему. Можно почерпнуть много полезного. *** — Чушь эта ваша магия! Технологии давно превзошли ее возможности! — грохотал усатый инструктор по технике и механике Герард Айнштофф, потрясая кулаками. — Понабирали девиц в коротких юбках! — закатывала глаза Людовина Больг, руководитель практикумов в симуляторах. — Только взгляните, какое сегодня изумрудное небо! — вздыхала лектор по технике безопасности Таенна Ин-Тае. — Вы полетите к новым звездам и принесете к нам в своих организмах новые вирусы… — предвкушал микробиолог и бактериолог Хар’т’Йинтар, ехидно топорща белесый хохолок волос. — Ерунду вам говорят. Особенно Айнштофф, который в Магиксе никогда не был, — удивился профессор истории Эрих. — Незримое, не фиксируемое никакими приборами явление едва не погубило элитный круизный лайнер с повышенной системой безопасности, а у Айнштоффа технологии давно превзошли возможности магии, да, конечно… Да, просто Эрих. Профессор Ар сразу попросил называть его по имени и обращаться на «ты». Эрих был своим, спецкурсовским, после окончания подготовки он полетит с ними в качестве эксперта по Магиксу. Их кураторами будут Михальзар и еще Латиан, в ведении которой сейчас находилась вторая половина набранного курса. Оставалось только не путаться, как к кому обращаться: Адриана Михальзара строго на «вы» и по фамилии, потому что человеческая раса блюдет субординацию в общении. Каи’м’Латиан можно на «ты» и по имени, потому что ллуралены субординацией не заморачиваются, и «вы» с обращением по фамилии у них применяется только к очень уважаемым личностям. Эриха Ара — на «ты» и по имени, потому что он не считал себя настолько важным и серьезным. Своеобразие профессора этим не ограничивалось. Бледный до молочной белизны, беловолосый, светлоглазый, высокий и тощий, возраста неопределенного: ему могло быть и двадцать, и тридцать; одетый слишком закрыто для теплого влажного климата Ллурала, он постоянно отводил взгляд и никогда не смотрел в глаза. Порой смеялся не к месту, непонятно шутил, язвил, имел довольно странный подход к преподаванию, пропуская материал целыми кусками. Эрих был человеком, без каких-либо признаков примеси иных рас — но на редкость странным представителем человеческой расы. — Поднимите руки те, у кого в школе был базовый курс истории Магикса до Великого переселения человечества, — вдруг сказал профессор. Группа дружно подняла руки. Базовый курс истории Магикса был легким, развлекательным, похожим на изучение мифов и легенд: человечество, удирая из погибающего Магикса, собирало свои вещички, а не информационное наследие, и данные о покинутой прародине человечества восстанавливали кусками, по воспоминаниям и корабельным базам данных. — Поднимите руки, кто следил за всеми новостями и подробностями исследования Магикса, когда туда полетел предшествующий вам спецкурс. Ни одна рука не опустилась. — Те, кто догадался скачать информацию обо всей учебе у кого-то из них, когда они прилетали сюда. — Какие мы предсказуемые, — не удержался кто-то. Группа уже похихикивала, продолжая держать руки. — Зачем вам я, в таком случае? — усмехнулся профессор. — Хотя нет, подождите. Поднимите руки, кто брал информацию у Эвергрина. Несколько рук дернулись было вниз, но после перешептываний вернулись на исходную позицию. — Эвергрин — сорвиголовы, влипающие в истории каждый рейс, чудом все еще живые и не угробившие корабль, — объявил Эрих. Взгляды группы стали подозрительными. Мол, как вы туда таких пускаете. — Я не хочу сказать, что они некомпетентны в своем деле, — поспешил уточнить профессор. — Они по-своему хороши на заданиях, но пытаться подражать их стилю работы — чистейшее самоубийство. В качестве примера для подражания лучше выбрать Глорию или Спелл. Я распоряжусь, чтобы кого-то из них прислали сюда в следующий раз, и они скинули свои данные на общий сервер, чтобы вы скачали. А полученное от Эвергрина попрошу стереть. Эрих внимательно оглядел сидящих перед ним спецкурсников. — Но вы ведь все равно не сотрете, — вздохнул он. *** Компания… Компания… Пока что это была компания обитательниц комнаты № 134А общежития Ллуральской Звездной Академии. Чтобы заслужить право называться командой, предстояло еще сдать экзамены и тестирования на профпригодность, а пока они просто недавно подружившиеся соседки, прогуливающиеся по центру столицы Ллурала — Ллуры. Столица Ллурала разрослась прямо из того древнего поселения, на которое рухнула «железная птица», а в те времена у первобытных жителей с фантазией на названия было не очень. Все названия переводились как «принадлежащее ллураленам»: планета Ллурал, город Ллура, две луны Ллерам и Ларрум, и солнце — звезда Ллуморана. На улицах сияли огнями магазинчики и кафе. Откуда-то из-за домов доносился шум электромагистрального транспорта, но здесь была пешеходная улица. Невзирая на спускающуюся на город темноту, вечер еще не наступил: в данный момент этому району Ллуры загораживал солнце агропромышленный пригород Феграт, построенный на выступающих из земли широченных хордах с искусственными гравитационными установками. Но по нынешней жаре так было даже лучше. На улочках столицы всей Ллуральской Федерации гуляла разнообразная толпа: попадались даже те, кто членом Федерации не был. То и дело встречались представители человеческой расы. Было много пирренов: одиноких, парочек, троиц — все, как один, кареглазые, с теплым оттенком кожи и буро-рыже-белыми волосами. Целеустремленно прорезали толпу одинаковые ллуралены — серокожие, с короткими белыми хохолками волос, да еще и трудноопределимого пола. Стопроцентно определить пол можно было по цвету ресниц и верхнего века. В глубокой древности ллуралены все были одинаковые, гермафродитные, не делившиеся на мужчин и женщин, и с тех пор изменились мало. Мужчины стали чуть выше, шире в плечах, у женщин появилась небольшая грудь, да обозначились талия с бедрами. Одежда ясности не вносила: ранее гермафродитная, да и сейчас еще способная к смене пола раса не имела жесткого деления одежды на женскую и мужскую. От пола ллуралена зависел только выбор нижнего белья и одеяния для свадебной церемонии. Попадалось много парочек. Однополых, разнополых, межрасовых. Триады, полиаморные группы. Прилетевшее из Магикса человечество получило удар по своим предрассудкам: что ему было извращениями и психическими отклонениями, для рас здешней звездной системы оказалось естественными процессами продолжения рода. На улицах уже были видны украшения для грядущего празднества в честь бога Ариара. Ллуралены никогда не были истово верующими, но надо же было в древности как-то объяснять природные явления: землетрясение — Имаран гневается, солнце восходит — проснулся и открыл свой глаз великий зверь Улааро, дождь — Ариара плачет, гром и молния — у Витъйян супружеская ссора с Ариара (кто был мужем, а кто женой, учитывая, что ллуральские божества вообще не имели пола, оставалось загадкой). Но в рамках праздников во имя богов древние ллуралены устраивали общественно полезные мероприятия: день поедания фруктов сакквара с далеких гор, всеобщий день свадеб после завершения брачного сезона, праздник сбора урожая. Ну не отменять же все веселье из-за того, что с неба свалился бог грома на железной птице и рассказал, как устроен мир на самом деле? Компания бродила, вглядываясь в обозначения на вывесках. Они искали кафе, которое могло бы обслужить их всех. Загвоздка была в ллураленском члене их компании. Заведения, обслуживающие всех сразу, были обязаны организовать две полностью изолированные друг от друга кухни — для ллураленов и для всех остальных. Делать в одном заведении две полноценные кухни, изолированные вплоть до мытья посуды и выноса официантами заказов, было дорого и невыгодно. Для гостей Ллурала жизнь с самыми ядовитыми на девять окрестных солнечных систем требовала жесткого соблюдения безопасности. Одежда шилась сразу с кармашками для автоинъекторов с комплексным антидотом, после посещения общественных мест руки протирались специальными растворами, пищевые производства изолировались, несоблюдение норм безопасности сурово наказывалось. — Кажется, нашла! — оживилась Нисфорца, указывая на одну из вывесок и тут же утягивая за собой Амарантайн, как самую мелкую и неспособную сопротивляться. — Надеюсь, антидоты у всех с собой? — встрепенулась та, поддерживая имидж будущего корабельного медика. — Если что, Туйон вас вылечит! — хмыкнула Титания, проходя в кафе вслед за ними. Маэрлена высмотрела свободный столик и первая села за него. — Так-так, а можно поподробнее? — заинтересовалась Амарантайн, недоверчиво глядя на Титанию. — Как это — вылечит? — У меня имеются некоторые способности к вытягиванию растительных токсинов из окружающей среды. — промолвила Туйон, тоже присаживаясь. — В том числе из живого организма, в котором токсины еще не успели произвести фатальных разрушений. — Ты же можешь работать спасателем! — загорелись глаза у Маэрлены. — Пристроиться у кого-нибудь, где-нибудь… Да кем угодно! — Поэтому мы и стремимся в Магикс, — Титания плюхнулась рядом с сестрой и махнула рукой, чтобы к ним подошли. — Ищем ключи к своей силе. К столику с разных сторон подошли двое официантов: Титании, Амарантайн, Нисфорце и Маэрлене протянула по экземпляру меню улыбающаяся человеческая девушка, к Туйон подошел высоченный ллурален с присущим их расе каменным выражением лица. Меню у нее было куда короче. Ллуралены употребляли свои ллуральские растения, иногда морепродукты, почти все в сыром виде, редко делая многокомпонентные блюда. Продукты других миров они ели редко, впустив в свой основной рацион лишь один ихтинский вид рыб, который сами ихтины не ели из-за высокого содержания яда, и вот еще оценили человеческий алкогольный напиток абсент — не за алкоголь, он на них не действовал, а за содержащийся в нем полынный токсин туйон. — Так. Стоп. А тебе к какой силе ключ? — уцепилась за ее слова Маэрлена, раскрывая свое меню. Пиррены в пищевых потребностях были схожи с человеческой расой, а когда человечество лично поселилось рядом — быстренько оценили и переняли многое из их кухни. — О, во мне сразу после истечения тысячелетия пробудилась магия, — Титания горделиво выпятила грудь. — Я металлокинетик. Охватываю своей магией до двухсот килограммов металла, а иногда, если очень сильно захотеть, даже превращаюсь, крылья появляются. Получается, я фея. — У кого еще есть магия? — Нисфорца выразительно глянула на Маэрлену и Амарантайн. — У меня нет, — пожала плечами пиррена. — Просто интересуюсь историей и археологией. Титания подозвала официантов, и те приняли заказы. — Ой, а я целый год ждала, когда можно будет попасть в Магикс и разобраться в себе! — воодушевленно затараторила Амарантайн, как только официанты отошли. — Еле выучилась на медика, чтобы хоть так оказаться на каком-нибудь корабле, который туда полетит! На первый спецкурс я не успела, потому что еще доучивалась. Хотела купить билет в тот круизный лайнер, а круизы отменили. Но потом объявили набор на новый спецкурс, и вот я здесь! — Так что у тебя все-таки? — спросила Титания. — А, ой, — Амарантайн вдруг покраснела так, что это было заметно даже с ее темной кожей. — Я, кажется, располагаю к себе людей. Мужчин. В определенном смысле… Мне не дает покоя вопрос, в магии ли тут дело или моем природном обаянии… Остальные, улыбаясь, взглянули на нее. О, конечно, очаровательной миниатюрной Амарантайн и без всякой магии достаточно кокетливо захлопать ресницами, чтобы мужчины тут же попадали штабелями к ее ногам … А вот Нисфорца нахмурилась. Ей не понравилось это «еле выучилась на медика». Достаточно ли компетентна Амарантайн? — Ты хоть с настоящими больными имела дело? — поинтересовалась она. — Настоящие больные не желали сидеть и болеть, ожидая практикантов! Мы кучу времени отсидели в симуляторах, даже вскрытие голографическому трупу делали! Да нормально я все сдала! Думаешь, если бы я вообще ничего не умела, мне бы дали диплом предподготовки? — обиделась Амарантайн. — Несложные вещи по профилю врача я делать могу — раны, переломы, отравления, мелкие операции, с оборудованием умею обращаться… А для тяжелых случаев в корабле будут две криокамеры. До базы и более квалифицированных медиков долетите замороженными!.. К столику снова подошли официанты, прервав начавшийся было спор. Человеческая девушка расставила перед своими клиентками дутые бокалы с яркими коктейлями и фруктами на шпажках, Туйон получила от ллураленского официанта высокий цилиндрический стакан с ядовито-голубой жидкостью и веточками какого-то растения. — А если тяжелых случаев произойдет больше, чем будет криокамер? — снова принялась напирать Нисфорца. — Ой, давай ты и станешь капитаном, раз такая ответственная, — неожиданно вступилась Титания. Словесный выпад сработал: Нисфорца замолчала и озадаченно уставилась на нее. — И чем же обосновано твое решение? — негромко спросила Туйон у сестры. — Раз уж мы договорились быть одной командой, рано или поздно придется решить, кто из нас будет отвечать за всех, — охотно пояснила Титания. — Есть вероятность, что капитаном выберут меня, потому что я пилот. Но я не могу так сразу командовать и нести ответственность. Меня саму еще надо призывать к ответственности… Если Нисфорца хочет нас строить, пусть она и будет капитаном, так? За столиком повисло задумчивое молчание. Титания, в общем-то, все правильно говорила. Механик, то есть Туйон, будет обитать в машинном, у Амарантайн свои постоянные санитарно-медицинские обязанности на корабле, аналитик Маэрлена вообще в состав экипажа не входит. Разбираться, кому из них быть капитаном, пилотом и навигатором, остается Титании и Нисфорце. — Просто для справедливости озвучу, что капитаном может быть аналитик при наличии других научных работников на борту, — зачем-то сказала Маэрлена. — Но сама в капитаны не мечу. — Я, в общем-то, не против, — промямлила Нисфорца, очень сильно краснея лицом, шеей и даже плечами. — Только пилотом не буду. Хочу навигатором. — Напомните мне фамилию капитана, — Титания шутливо пихнула ее в бок. — Генрике, — подсказала Маэрлена. — Значит, пью этот бокал за капитана Генрике! — объявила фея металлокинеза, хватая свой недопитый коктейль и очень осторожно чокаясь им об стакан Туйон. Остальные засмеялись и тоже подняли свои бокалы. *** Занятия у спецкурса подразумевали нагрузку только для тех, кому это полагалось по будущей должности на корабле. Конечно, всем вне зависимости от профиля покажут, как послать сигнал бедствия, включить криокамеру и тому подобное, но это все потом. Сейчас разношерстный спецкурс, окончивший самые разные заведения, пытались хотя бы причесать под одну гребенку. Так что Титания и Нисфорца в данный момент летали в симуляторе, а остальные решили обложиться подготовкой. — Как хорошо, что там жила одна лишь человеческая раса! — заявила Амарантайн, устало отбрасывая на диван падд с анатомическими схемами. — По крайней мере, всю физиологию по себе знаешь! — За прошедшее время, а это тысячелетие по исчислению Магикса, кто-то мог и измениться, — возразила Туйон. Речь будущего корабельного механика была чуть замедленна и монотонна: по кабелю, воткнутого прямо за заостренной ушной раковиной, скачивалась техническая информация по механике и электронике кораблей-нефилимов. — Если там вообще кто-то остался, — хмыкнула Амарантайн. — Помните новости о прошлогодних исследованиях — все выглядит так, словно разумная жизнь в Магиксе полностью вымерла? — В разных местах могло меняться по-разному. Кто-то мог выжить, — задумалась Маэрлена. — Из их жизни и быта исчезла магия, вымерли все носители магии, перестали действовать сооружения и системы, работающие за счет магии. Вопрос в том, насколько многое зависело от магии. Одни планеты могли почти не пострадать, другие — вымереть полностью, третьи — подвергнуться стихийным бедствиям, техногенным катастрофам. Может, кто и выжил, но изменился до неузнаваемости. — В любом случае, даже если оставшееся там человечество мутировало от радиации, основные принципы строения организма должны остаться теми же, верно? — усомнилась Амарантайн. — Это вам не ихтины какие-нибудь! Мне до сих пор снятся кошмары про то, как на экзамене попадается вопрос об ихтинских полах! Девушки погрузились в молчание. Темы ксенобиологии, ксеноэтнографии, ксеномедицины, ксенолингвистики и прочих наук о своих соседях по космосу все вспоминали с содроганием. Исключение этих предметов из базового образования сократило бы длительность обучения на три года. Но тесное сотрудничество — и содружество — с таким количеством разных разумных рас требовало хорошо разбираться в своих соседях. Страшнее всего была ксеномедицина. Хоть соседи у Ллурала и подобрались все гуманоидного строения, в плане физиологии совершенно различались. Жители Ихта, планеты у соседней звезды Саивин, по внешнему виду и самоосознанию делились на мужчин и женщин, но по физиологии, в том числе репродуктивной, каждый пол делился еще на три. У оренхенов было три пола, не похожие на привычные мужской или женский, для продолжения рода требовалась триада из всех трех полов, но жили оренхены более крупными ячейками общества, находя себе группы и образуя союзы при помощи мудреной биохимии. Пиррены могли продолжить род только в триаде из двух мужчин и женщины, поэтому мужчин-пирренов было в два раза больше. Становилось все больше смешанных семей из пирренских мужчин и человеческих женщин: а вы что будете делать, если у вашей расы одна женщина на двоих, а у человечества по женщине каждому, даже немножко лишних остается, потому что их от природы рождается чуть больше? Гору размножались только в однополом союзе, хотя делились на вполне себе мужской и вполне себе женский пол. Еще у них был какой-то рецессивный третий пол, тоже совмещающийся лишь с особями лишь своего пола, но был очень редок, почти уже вымер. Ллуралены, как и вся фауна Ллурала, когда-то тоже были обоеполыми и давным-давно так же дрались каждую весну, разделяясь на команды по цвету ресниц и окраске верхнего века на черных и белых. Однажды, то ли после особенно кровопролитной битвы, то ли в период спада рождаемости они решили, что незачем убивать друг друга ради права оставить потомство. Пускай «беленькие» навсегда станут мальчиками, «черненькие» — девочками, а драться больше не надо. Ученые считали, что именно тогда в предках современных ллураленов зародилась склонность решать проблемы путем договоренностей и компромиссов. Природа со временем спрятала у ллураленов ненужные органы, добавила внешних отличий мужчинам и женщинам, однако функция обоеполости сохранилась. Любой ллурален под влиянием стресса, сильных чувств или иных факторов мог самопроизвольно сменить пол, и такое случалось, по статистике, с каждым из трехсот сорока. В систему звезды Белегир, подконтрольной территории Ллуральской Федерации, занесло и вовсе инсектоидную форму жизни — траккатов. Траккаты почковались, раз в сто сорок три года массово вымирая и оставляя только одну, самую сильную и сообразительную особь, которая напочковывает таких же сильных и сообразительных, как она, и все начинают жить развиваться с этой отправной точки, пока не пройдет еще сто сорок три года. Ученые все еще выясняли, как именно траккаты определяют самого умного и сильного из всех, и во что они могут эволюционировать. В Федерации они не состояли, так как пока еще даже до разумной расы недоэволюционировали, но уже на всякий случай включались в программу обучения: мало ли, какими выплодятся траккаты спустя очередные сто сорок три года. — Вы только представьте, что кто-то бы так же исследовал остатки Ллуральской Федерации, — нарушила Маэрлена долгое молчание. — Они бы с ума сошли… *** — Астелла-3 приветствует на борту, — произнес прохладный голос бортового компьютера. Нисфорца и Титания переглянулись, устраиваясь в креслах навигатора и пилота. — К-капитан Генрике на мостике, — взволнованно заикнулась первая. В современных системах действовала процедура голосового опознания: корабль не взлетит, не активирует орудия или систему самоуничтожения, не видя капитана или его первого помощника. — Астелла-3 ожидает команды, — подчинился бортовой компьютер. — Диагностика систем, — начала Нисфорца, припоминая порядок взлета. — Все системы в норме, — ответил компьютер после двадцатисекундного промедления. — Активировать двигатели, — этот приказ относился уже к пилоту. Пальцы Титании запорхали по приборной голопанели, отдавая команды двигателю. Корабль едва уловимо завибрировал. Сзади послышался нарастающий гул. — Машинное отделение, работа двигателя? — озвучила Нисфорца следующий обязательный для протокола вопрос, украдкой поглядывая на шпаргалку в рукаве. — Двигатели в норме. К взлету готовы, — отозвался из динамиков внутренней связи гнусавый мужской голос, заставив Титанию сдавленно хихикнуть. Астелла-3 была симулятором для пилотирования нефилима, сконструированным и запрограммированным под руководством инженера, в свое время летавшего на корабле под названием Астелла. Первый симулятор, Астелла-2, мог запускаться с любого компьютера с хорошей голографической установкой, мигал приборной голопанелью, проецировал картинку в иллюминаторе и отвечал записанными фразами, причем одинаковыми голосами за весь экипаж, путая испытуемых. Астелла-3 — это уже подвижная капсула, имитирующая мостик, «корабль» трясло и мотало при перегрузках, усиливалась и ослабевала гравитация, из динамиков гудел «двигатель», и поговаривали, что при «авариях» включался дымогенератор с запахом горелой резины. Правда, попасть в аварию означало завалить тест, так что проверять никто не отваживался. Внутренняя отделка капсулы точно имитировала мостик, звуковые эффекты были на высоте, а мотало на виражах так реалистично, что испытуемые почти забывали о том, что находятся в симуляторе. Если бы не голос. Экипаж озвучивался одним и тем же мужским голосом — инженера, разработавшего симулятор, только в машинном гнусавили, в медотсеке картавили, пассажиры и научные работники при их наличии заикались, стрелок дребезжал фальцетом, пилот шепелявил и лишь капитан говорил нормально. — Медотсек и аналитический, приготовиться к полету. Пристегнуться ремнями безопасности к рабочему месту или к кровати в своей каюте, — скомандовала Нисфорца, выждав минутку, чтобы двигатели были точно готовы: они зашумели совсем громко, готовые оторвать от земли звездную машину. Титания защелкала голографическими тумблерами, выдвигая взлетно-посадочные гравикомпенсаторы. Их работа была направлена на то, чтобы держать корабль немного приподнятым над землей, но с недостаточной силой, чтобы корабль действительно приподнялся. Для этого требовалось усилие от двигателя. Хитрые приспособления создавали эффект этакой гравитационной подушки, с которой корабль плавно, без рывка, взлетал и так же мягко на ней садился. — Капитан, сотгудники медотсека пгистегнулись, — прокартавили в динамике. — Ка-ка-какпитан, ан-на-налитический пы-пы-при-стегнут и гы-го-готов к-кы вз-злету, — оповестили мостик еще раз под сдавленное хихиканье Титании. — На-начинаем взлет, — тоже сбилась на заикание Нисфорца. Корабль чуть дрогнул и мягко тронулся вверх, ускоряясь на импульсных двигателях. За иллюминаторами, на которые проецировалась смоделированная картинка, замелькала сгущающаяся небесная зелень и облака. Рев звездной машины становился все громче и вдруг оборвался. — Корабль вышел из атмосферы. Находимся на орбите, — отрапортовала Титания. — Команда, можно возвращаться к текущим обязанностям, — приказала Нисфорца. Вообще говоря, так командовать было не строго обязательно. Но именно в таком формате команды фиксировал бортовой компьютер, сам принимая приказы к исполнению и записывая в логи. По ним можно было установить причину крушения корабля, похищения или гибели команды, или оправдать подозреваемого в преступлении члена экипажа. Или — что часто случалось в военном флоте — обвинить командира в профессиональной халатности, если произошла трагедия, а обвиняемый не озвучил положенное распоряжение в нужной форме. Да, на корабле было видеонаблюдение, но какой дурак не может подделать видео? Логи же бортового компьютера изменить нельзя. Титания тем временем бегала пальцами по панели, убирая гравикомпенсаторы, задавая автоматический маршрут на Лерфем. В пределах системы Ллумораны и еще четырех близлежащих, принадлежащих Ллуральской Федерации, можно было летать на автопилоте. — Автопилот включен, — оповестила их система. На голоэкране, вытеснив в стороны значки и строчки, развернулась схема маршрута с пунктирными стрелками. По расчетам бортового компьютера, полет на медленных импульсных двигателях при текущем положении займет два часа. Вроде бы можно было перевести дух. Но Нисфорца, нервничая, ерзала в кресле: успех занятия в симуляторе зависел от ее командования. Вроде все шло нормально, но какая-то ее часть, правда, не очень большая, хотела вскочить, в истерике сбежать и отчислиться! А ведь за пределами их Федерации программы для автопилота составлены не везде и не такие точные, в Магиксе маршрут и вовсе придется прокладывать вручную! Нет, Нисфорца знала и даже любила это делать, на учебе космонавигация давалась ей лучше пилотирования и основ корабельного ремонта. Но только теперь она осознала, что будет прокладывать путь кораблю не в густонаселенном космическом краю, среди пары сотен смутно знакомых цивилизаций, которые в большинстве своем попытаются помочь заблудшему кораблю. (Не считая коалиции из семи планет, с которой напряженные отношения, трех очень ксенофобных миров, одной планеты, которой религия не позволяет, и одной откровенно вражеской цивилизации, из-за которой все остальные пара сотен старались не сильно ссориться между собой, чтобы сообща противостоять этой угрозе.) Нет, в Магиксе не будет проторенных маршрутов, не будет цивилизаций, а если кто-то и попадется запутавшему кораблю, то вряд ли он окажется настроен дружелюбно. — Если не хочешь нервничать еще два часа, можем переключиться на варп, — шепнула Титания. Ерзанье капитана начинало действовать ей на нервы. — Пилот, активировать варп-двигатель, — согласилась Нисфорца. На экране поочередно появились и пропали надписи, информирующие, что варп активирован, готовится, готов. — Пилот, перейти на варп… два. Корабль мягко вздрогнул, и картинка за лобовым стеклом стала меняться в разы быстрее. Лобовое стекло представляло собой хитрый голоэкран, проецирующий картинку так, что было не отличить от настоящего изображения за стеклом. В реальных кораблях было все точно так же: окна и иллюминаторы имелись, но задвигались заслонами во избежание всякого разного, и на стекло изнутри проецировалась картинка с внешних камер. Раздвигать бронированные заслоны и любоваться настоящей картинкой разрешалось во время стоянок, дрейфа и на малой скорости. А еще в чрезвычайных ситуациях, когда нужно по максимуму экономить энергию корабля и информационные ресурсы бортового компьютера, либо повреждены камеры или компьютер в целом. Нисфорца зубрила это наизусть — ей предстояло отвечать это на экзамене! Нет, лобовое стекло и иллюминаторы были достаточно прочны, чтобы летать без всяких заслонов, но у них в Ллуральской Федерации не экономили на безопасности, когда дело касалось космических кораблей. На схеме запульсировала точка назначения и раздался звуковой сигнал, призывающий обратить капитанский взор на голопанель. — Пилот, отключить варп-двигатель, перейти на импульсный, — распорядилась Нисфорца, видя, что Титания уже и без подсказок снижает скорость. Ох, ладно, хотя бы Титания не теряется и действует уверенно… Картинка за бортом замедлилась. Дальнейшие действия сменяли друг друга быстро. — Заходим на орбиту Лерфема. — Готовимся к посадке. Машинное, медицинский и аналитический отделы, пристегнуться ремнями безопасности к рабочему месту или кровати в каюте. — Машинное готово к посадке. — Медицинское готово к посадке. — Ана-на-на-налити-тическое гы-гы-го-тово к-кы пы-садке. Титания бодро кликала по голопанели, давая команду рулям и гравикомпенсаторам. Двигатели снова взвыли. Космическая машина мягко села и затихла. — Посадка завершена. Можно возвращаться к своим обязанностям. — выговорила Нисфорца, чувствуя облегчение. Неужели долетели? Она отстегнула ремни и подорвалась с кресла, спеша к выходу. Шлюз корабля с шипением открылся. За бортом их встречал не космопорт Лерфема, а учебный ангар ЛЗА и инструктор по полетам в симуляторах Людовина Больг. При помощи установленных внутри кабины камер наблюдавшая весь их полет? Позор? — Девушки-красавицы, а кто перед включением автопилота будет запрашивать состояние космического пространства на пути вашего следования? А если там комета, метеорный рой или авария? Титания тихо ойкнула. Это была ее обязанность. Других замечаний от Людовины не последовало. Инструктор отвернулась к компьютеру, отключая кабину симулятора: на сегодня девушки были последними пилотами нефилима. — В следующий раз полетите назад, с Лерфема на Ллурал, спрашивая разрешение на взлет-посадку и с непредвиденным препятствием на пути следования, — сообщила она им, едва повернув голову. Капитан-навигатор и пилот на негнущихся ногах побрели к выходу из ангара. Строгая Людовина, имевшая звание офицера космического флота, не пылала страстной любовью к глупым спецкурсникам, абы как подготовленным и высылаемым невесть в какие дали. Но если она придралась лишь к одной этой мелочи, то в остальном они, может быть, и не безнадежны… *** — Если наш корабль залетит невесть куда, прошу не обижаться! — раздалось от ввалившейся в комнату Нисфорцы. Амарантайн захлопала глазами. А ведь еще вчера за некомпетентность грызли будущего судового медика. — Не слушайте ее, ошибку в полете допустила я! — выдвинулась вперед Титания. — У меня тоже ощущение, что я ничего не знаю, — примирительно заметила Маэрлена. — Раз мы такие глупые, то будем держаться друг за друга, потому что такие неумехи больше никому не нужны! На этой оптимистичной ноте Амарантайн загребла всех в объятия, и хохочущая куча-мала, сместившись, поглотила еще и Туйон, скачивавшую себе прямо в голову какую-то информацию. Поглотила осторожно: у ллураленов и кожа была ядовитая. Туйон ничего ободряющего выкрикивать не стала. Она взяла информацию об учебе и миссиях у рекомендованного Эрихом экипажа Спелла, но сведения от Эвергрина стирать не торопилась, сравнивая статистику. Обе команды сначала сомневались в себе, но потом все стало получаться. Спелл действовал по инструкциям и четко придерживался правил, демонстрируя ровный ряд хороших процентов успеха миссий. График Эвергрина скакал от сногсшибательных успехов до полных провалов, в погоне за интересными данными они пренебрегали собственной безопасностью, а логику принимаемых решений не смогла проследить даже программа, запущенная через мощный компьютерный терминал их студенческой комнаты. При этом среднее арифметическое успеха Эвергрина чуть-чуть превышало показатели Спелла. Вот и думай теперь, кого брать за образец.