Rise. Звезда битвы

Их первым настоящим кораблем стал нефилим. Ему никак не могло быть больше десятилетия, потому что раньше таких кораблей еще не было, но звездная машина оказалась изборождена царапинами и обезображена заплатками, будто древняя колымага, полсотни лет бороздившая дальние космические рубежи. — Корабль-акушерка, — проворковала Людовина Больг, вырастая рядом и ласково хлопая корабль по мятому закрылку. — Впервые выпускает новорожденных курсантов в небо. Девушки уставились на обшарпанную темно-синюю обшивку. Несчастную звездную машину изгваздали новички, перелетая с Ллурала на соседнюю планету в безопасной звездной системе?.. На борту золотились крылья человеческого космофлота и название корабля — Мифик. «Прости, Мифик, если что» — заранее извинилась перед ним Нисфорца, поднимаясь по трапу. Внутри корабль-акушерка был не столь обшарпанным. Просто материал внутреннего пространства был слегка потускневшим и потемневшим от времени. Никаких торчащих проводов и оплавленных панелей, хотя некоторые элементы выделялись своей новизной: их недавно меняли. В коридоре вверху по стенам тянулась сплошная полоса световых панелей, горевших тускловато: корабль, если не было особых распоряжений, по умолчанию экономил энергию. Ближе к полу тянулись более узкие полоски, сейчас горевшие спокойным зеленым светом: это означало, что на корабле все в порядке. Людовина сделала приглашающий жест, направляя оробевших девиц в сторону мостика. Они были уже не первой ее командой за сегодня, и даже не первой полностью женской командой, а общий счет количества команд за ее практику давно перевалил за тысячу. Неловко мялись даже парни-военные, целый год до этого отлетавшие у нее на симуляторах. На мостике обнаружилось первое отличие звездолета от симулятора. Если симулятор в точности воспроизводил лишь один корабельный мостик, то в настоящем корабле мостик и кают-компания находились в одном помещении. Их отделяла друг от друга перегородка высотой чуть выше пояса, разграничивая пространство на две зоны, но не изолируя. Вообще-то, довольно удобно: остальная команда могла сидеть в кают-компании и развлекать разговорами сидящего за штурвалом пилота, или, допустим, пилот мог улучить момент, оставить пост и сбегать сделать себе чаю. Хотя проектировщиков заботило не удобство, а экономия места: корабль, прямо сказать, небольшой, и в нем не было тесно и неудобно только благодаря очень грамотному, ювелирно выверенному распределению пространства и планировке помещений. Инструктор симуляторов уселась на диванчик за столом кают-компании и выжидающе уставилась на девушек. Те разбежались по местам. — Мифик приветствует на борту, — дребезжащим голосочком отреагировал бортовой компьютер на появление Титании и Нисфорцы. В кают-компании над столом, который одновременно был голоплатформой, зажглась визуализация искусственного интеллекта — бешено прыгающая пучеглазая Скрепка. Дребезжащий голосочек был не дефектом динамиков или голосового синтезатора, а частью скрепочной «личности». — Капитан Генрике на мостике, — заученно озвучила Нисфорца, усаживаясь в кресло навигатора. — Мифик ожидает команды, — откликнулся компьютер, выводя перед креслами голографическую панель управления. — Диагностика систем. — Все системы в норме, — продребезжали капитану скрепочным голосочком. — Сейчас запросим разрешение на вылет… — вспомнила Нисфорца, щелкая по одной из выведенных ей на экран строчек: умная система сама нашла все нужные и не очень каналы связи. Корабль взлетал со стоянки ЛЗА, но требовалось уточнять у расположенного рядом космопорта — воздушное пространство над ними считалось общим. — Диспетчер? Мифик просит взлет с академической стоянки… — Мифик, вылет разрешаю, — отозвался чужой голос, вполне себе людской, но компьютерный: живые люди включались в работу сами только в экстренных ситуациях. — Вылет сейчас и не позже, чем через три минуты, либо через семь и не позже, чем через десять. О задержках и непредвиденных стартах прошу сообщать заранее. — Запустить двигатели, — заторопилась Нисфорца. Титания забегала пальцами по иконкам и ползункам на панели управления, и корабль вздрогнул. Не слабее и не сильнее, чем симулятор. Просто ощущалось, что вокруг тебя не капсула на сервоприводах, а что-то больше, мощнее, тяжелее, оживающее, чтобы взлететь по-настоящему. Нарастающий гул, наполнивший мостик, тоже был более… объемным, живым, от реального двигателя, а не аудиозаписью в программе симулятора. Присутствие Людовины за спиной чудесным образом помогло вспомнить о необходимости уточнить «погоду» на пути следования. Благо, корабль, время и место позволяли кликом на одну услужливо выведенную иконку получить информацию по пяти солнечным системам сразу. Система тут же подгрузила схему: возле Ихта был нехороший желтый участок со зловещим красным пятном в середине, желтым традиционно обводили весь Пиррский пояс астероидов, но от Ллурала до Лерфема все было чисто. — Машинное, состояние двигателей. — Двигатели готовы к взлету, — зачем-то прогнусавила Туйон. — Аналитический отдел и медотсек, приготовиться к полету. Пристегнуться ремнями безопасности к рабочему месту либо к кровати в своей каюте. — Медотсек к взлету готов. — Аналитический к взлету готов. Зачем гнусавила Туйон? Неужели их ллураленский механик пытался… пошутить? Задумавшаяся капитан Генрике едва не отдала приказ взлетать, но вовремя вспомнила об их молчаливом зрителе. — Пассажиров тоже прошу пристегнуться к кровати в каюте или найти рядом с собой сидячее место, оснащенное соответствующими ремнями безопасности, — пролепетала она протокольную фразу, оборачиваясь к сидящей в кают-компании Людовине. Инструктор подняла брови, но все же вытянула ремни из-за спинки своего диванчика. Ремнями безопасности в современных кораблях оснащалось все, даже унитаз. Мало ли, вдруг кому-то приспичит во время перезгрузок. *** Будущий экипаж, сгрудившись у экранчика коммуникатора Титании, разглядывал то, что на шаг приближало их к моменту, когда они станут экипажем в настоящем времени. В ряду оценок за пробный полет преобладали обнадеживающие «B», а еще были две очень приятные «A». Затесалась и «C» за ошибку Титании, которая по привычке сама направила корабль в атмосферу, а потом вспомнила, что сначала нужно запросить разрешение на посадку и дождаться команды капитана. «C», конечно, была обидной, но все-таки это не «D» или совсем позорная «E». Весьма и весьма радовала «A» за соблюдение правил внутренней техники безопасности во время полета. Людовина специально не стала пристегиваться. Не хватило бы духу напомнить грозной инструкторше про ремни безопасности — заработали бы штрафные баллы. — Из восьми экипажей нашей группы мы четвертые, — заметила Титания. — Если бы ты не накосячила, оказались бы третьими, — пробормотала Маэрлена. Она сейчас отчаянно завидовала девчонкам, от которых зависела работа корабля! Они-то с Амарантайн болтались на борту просто так, от них пробный полет не зависел. — Наше количество баллов удовлетворительно. Даже экипаж, справившийся хуже всех, все равно набрал достаточно баллов для зачета, — заметила Туйон справедливости ради. — Ну не ссорьтесь, — вздохнула Нисфорца. — Зато теперь Титания запомнит это на всю жизнь и больше не ошибется… — Надеюсь, остальное мы выучим не ценой таких роковых ошибок… — поежилась Амарантайн. Почти уже капитан Генрике оглядела свою команду. Косяки пилота Титании Тау пока что немного снижали общий балл. Зато инициатива той же Титании Тау завышала общий балл в целом: привыкшая друг к другу, связанная дружескими отношениями команда работала хорошо и слаженно. Худшие баллы все время зарабатывал экипаж-солянка, собранный из тех, кто остался без команды. Аналитик Маэрлена Эн-Маэ демонстрировала компетентность и пригодность к работе, которой она займется. Медик Амарантайн Эдиль пока еще никого не вылечила… но демонстрировала энтузиазм, по крайней мере. Продолжал слегка напрягать механик Нэа’т’Туйон, представитель расы, совершенно не похожей на человеческую и пирренскую, с другим мышлением, логикой и жизненными ценностями. Не выйдет ли это боком команде, когда из-за этих ценностей, логики и мышления на кону окажется что-то важное? *** Наступил день, когда казавшиеся нескончаемыми тестирования и инструктажи завершились. Две группы по восемь экипажей наконец-то ощутили себя готовыми к своей миссии. Или просто устали нервничать. Выстроенные в ряд корабли, помытые и с обновленными названиями на бортах, сияли в лучах солнца. Инструкторы академии, занимавшиеся со спецкурсом, стояли, облаченные в военную форму. В одном ряду с ними были оба куратора спецкурса, тоже в форме: Михальзар дослужился до тактического офицера военного крейсера. Мундир Латиан тоже выдавал в ней офицера, но без каких-либо обозначений, что с равной вероятностью могло указывать как на рутинную кабинетную работу в штабе, так и на участие в особых операциях. С краю торчал неподходяще гражданский Эрих, недовольно щурясь на солнце. Из-за черного разведчика-григория выглядывал побитый жизнью Мифик, завидуя своим шестнадцати сородичам, которые полетят к далеким звездам, а его оставят вечно мотаться с Ллурала на Лерфем и с Лерфема на Ллурал. Шлюз ближайшего корабля распахнулся, и оттуда к собравшимся спустился директор ЛЗА. — Настал момент начала путешествия на историческую родину человечества, — объявил он так буднично, словно каждый день провожал в Магикс по несколько спецкурсов. — Будущее Магикса в ваших руках. Постарайтесь принести этими руками как можно больше пользы. На этом речь закончилась. В конце концов, директор ллурален, что с него взять? Директор встал в один ряд с инструкторами и кураторами. Теперь Латиан сделала шаг вперед, сжимая в руках падд. — Сейчас начнется церемония выдачи электронных ключей. Будут названы капитаны экипажей и корабли, которые за этими экипажами закреплены. В бортовые компьютеры уже записаны составы экипажей, вам остается лишь пройти процедуру идентификации, чтобы система начала слушаться вас. Спецкурсники нетерпеливо и жадно посмотрели на ряд кораблей. Нефилимы, как и все невоенные корабли «ангельской» линейки, выпускались в нескольких цветовых вариантах: темно-голубой, темно-синий и серый, названия были написаны на бортах золотыми буквами. Была еще лимитированная серия — белоснежные, с черно-золотой внешней отделкой и расширенной внутренней комплектацией, но стоили они в полтора раза дороже обычных, и спецкурсникам, конечно же, не светили. — Капитан Ан-Тар — звездолет Серенити. Нетерпеливо подскочивший пиррен получил из рук Михальзара электронный ключ от корабля и вернулся в строй. Еще и ключ! Бортовой компьютер просканирует ключ, сфотографирует себе экипаж и запишет голоса, чтобы потом никакой чужак не смог угнать звездолет. Это только симуляторы и один обшарпанный тренировочный Мифик подчинялись любому дураку, который назовется капитаном (правда, только после того, как увидят и распознают рядом с ним записанного в компьютер инструктора полета). — Капитан Бергсон — Парадиз. Серый? Голубой? Синий? А какое название? Считается, что корабль летает в соответствии с тем, как назван. «Ржавого корыта», «Развалюхи» и «Ведра с гайками» на стоянке замечено не было, но… — Капитан Генрике рада. Нисфорца озадаченно повернулась на голос куратора. Чему это она рада? А корабль? Им не выдают корабль? Что вообще… Титания нетерпеливо выпихнула ее из строя. «Радующийся» капитан поплелся к Михальзару, уже открывая рот для глупого вопроса, но без лишних пояснений получил в руки электронный ключ. Латиан уже зачитывала следующую фамилию. «Рада» — значилось на ключе там, где полагалось быть названию корабля. Недоумевающая Нисфорца поплелась назад в строй, и команда тотчас вперила взгляды в заветный ключик, а затем — на ряд кораблей. Названия читались только на ближайших двух, остальные звездолеты закрывали друг друга. Помощь к озадаченному капитану пришла с неожиданной стороны. — На позывной «Рада» откликается бортовой компьютер третьего с конца корабля, — сообщил корабельный механик, глядя туда, где длинный ряд звездных машин упирался в край силового поля. — Интересно, какого она цвета? — чисто риторически спросила Титания, хитро косясь на сестру. — Голубая, — отозвалась Туйон, для чьих киборгских глаз расстояние не было преградой. К этому моменту раздача ключей закончилась. — Сейчас можете посетить корабли и проверить внутреннее оснащение. — объявил Михальзар. — О недостаче и неполадках вы сможете сообщить нам, когда соберетесь в нашем обычном месте после семи часов вечера. Спецкурсникам не надо было повторять дважды: экипажи ринулись к своим кораблям. *** Датчик на входе пискнул, едва к нему поднесли ключ, но впускать никого не торопился. Сначала по девушкам прошлись сканером, невидимым, но хорошо ощущаемым некоторыми представителями человеческой расы, всеми без исключения пирренами и ихтинами. Оренхены, чье зрение охватывало больший диапазон излучений, его еще и видели. — Доступ разрешен, — смиловалась система, открывая шлюз. Команда поднялась по трапу в нутро пробуждающегося корабля. Изнутри он выглядел новым… Ах, нет, взгляд тут же зацепился за царапины и потертости на полу и стенах, там, где часто ходили, тащили, задевали, трогали. Корабль хранил память о предыдущих владельцах, кем бы они ни были. Он не был новой, бездушной машиной, только покинувшей верфи. За годы полетов механизмы и системы приобретали какие-то черты, отличающиеся от заводских, словно у звездолета развивался характер, словно он сам становился живым. Группа, не сговариваясь, двинулась по коридору, и Туйон мазнула пальцами по сенсору на стене… Точнее, группа, не знающая, куда пойти, бездумно подалась вслед за механиком, который целеустремленно топал к своей новой вотчине — машинному отделению. Тяжелые, укрепленные створки шлюза разъехались, являя взглядам посетителей полукруглое помещение. У стен располагались приборные голопанели со множеством значков, шкал и датчиков. К потолку тянулись прозрачные колонны из плексигласа с заключенными внутри электромагнитными катушками, по стенам змеились кожухи с запрятанными в них энерговодами, укрытые защитными крышками хитрые установки. Это была видимая часть варп-двигателя. По виду этих странных конструкций было сложно поверить, что их совокупность способна двигать корабль в пространстве. Варп-двигатель, в сущности, и не двигал. Он раздвигал пространство впереди и смыкал позади звездолета, проталкивая его в подпространстве. Это позволяло летать выше скорости света. Варп-1 равняется одной скорости света. Дальше скорость высчитывалась пропорционально кубу варп-фактора: на варп-2 корабль летал на восьми скоростях света, то есть, на двух, возведенных в третью степень. При варп-5 корабль носился на ста двадцати пяти скоростях света, и это был предел для корабля-нефилима. Самые быстрые звездолеты Ллуральской Федерации летали на варп-7.2 — триста семьдесят три скорости света.* Валгейна и Турапс разогнали корабли еще чуть-чуть, но до варп-8 пока никто не дошел: на таких скоростях начинали возникать проблемы со структурной целостностью корпуса корабля, требующие укрепления, утяжеления, а значит, снижения скорости из-за большей массы звездолета. Ксетея вот добралась до варп-7.9 со своими двигателями на энергии искусственной квантовой сингулярности, но своей технологией ни с кем не делилась: остальные летали на энергии аннигиляции материи и антиматерии. Ядерный и термоядерный синтез? Это позапозапрошлое тысячелетие и передвижение по космосу практически ползком. Для достаточного снабжения варпа ядерной энергией требовался огромный реактор. Который требовал большого корабля. Корабль требовал для передвижения бОльших мощностей от двигателя, а двигатель для такого требовал еще бОльшего реактора. Замкнутый круг. Впрочем, ядерный реактор здесь был — вон та невзрачная штука позади отсека за полупрозрачной перегородкой, с отдельной панелью управления. На нем не горел ни один индикатор: реактор сейчас не функционировал. Это был источник энергии на самый крайний из всех крайних случаев, для совсем безвыходных положений, способный, если что, взять на себя жизнеобеспечение корабля и медленно ползти по космосу. Или только часть жизнеобеспечения и ползти чуть-чуть быстрее. Эта капризная, медленная система практически исчезла из человеческих кораблей уже во времена пришествия на Ллурал «божества на железной птице», и, хотя ллуралены поначалу прибегали к ней, корабли на ядерных реакторах остались только в музеях. Но десятилетие назад инженеры задались целью сделать исключительно живучий корабль и вернули в новую серию звездолетов ядерный реактор в качестве запасного источника энергии. Будущая хозяйка машинного отделения глянула за дверцу в склад запчастей, пробежалась пальцами по панелям управления, и, видимо, осталась довольна. Створки отсека с шипением сомкнулись за вышедшей командой. — На нижней палубе кладовые, медотсек, лаборатория и грузовой отсек, — сообщила Нисфорца. — Заглянем? — Зачем, я потом одна все проверю! — испугалась корабельный медик, явно опасаясь в чем-нибудь облажаться перед командой. Она же не Туйон, чтобы воткнуть в висок провод и закачать в себя знания одним нажатием кнопки! — Да, давайте потом, — поддержала ее аналитик, руководствовавшаяся совсем иными соображениями: ей не терпелось увидеть каюты и мостик, а на свои лаборатории она еще насмотрится. Каюты интереса не вызвали: десять одинаковых одноместных комнаток с откидной кроватью, откидным столиком, шкафом, судя по конструкции, тоже раскладным, да терминал с белевшей рядом шайбочкой маленького голопроектора. Над кроватью за панелью на стене угадывалась еще одна, такая же койка, чтобы в каюту можно было подселить еще одного обитателя. Обстановка кают могла быть задвинута и свернута, и каюта превращена во что угодно — в кладовую, например. Кают-компания была такая же компактная и многофункциональная: в шкафчиках прятались плитка, посудный шкаф, утилизатор и посудомойка, мигали индикаторами холодильные ячейки, а обеденный стол был заодно рабочим, с голопроектором. За невысокой перегородкой был мостик с пилотским и навигаторским креслами. Все-таки корабль был небольшой, рассчитанный на десять, или, если очень плотно набиваться — на двадцать обитателей. Нисфорца постучала по голопанели, подождала пару секунд и сообразила, что в корабле еще не включен бортовой компьютер. Поэтому пришлось выйти на мостик с электронным ключом. Над голопанелью выскочила пучеглазая Скрепка и радостно запрыгала, озвучивая своим действия мерзким дребезжанием. Скрепка, Волшебник, Песик и Котик** традиционно вбивались в бортовые компьютеры еще с тех времен, когда у искусственного интеллекта только-только появилась графическая визуализация. — Рада приветствует на борту, — продребезжал аватар ИИ. — Предъявите электронный ключ для дальнейшей процедуры идентификации экипажа. — Капитан-навигатор Нисфорца Генрике, — выпихнутая вперед Нисфорца наугад продемонстрировала Скрепке ключ. Догадка оказалась верной: по капитану и ключу проползла сеточка сканера, занося в память, чтобы дальше корабль распознавал капитана без всяких ключей. — Голос и внешние данные записаны, — отрапортовала Скрепка. — Предоставить для идентификации следующего члена экипажа. Отсканировав остальных, аватар запрыгал, особенно безобразно выпучивая глаза. — Рада приветствует на борту новый экипаж! — неубедительно радостным тоном известила она (программировать эмоциональный окрас речи искусственного интеллекта пока не очень получалось). — Доступ к системе и управлению разрешен! — Наконец-то, — выдохнула Титания, подходя к голопанели и вызывая поверх скрепки меню настроек системы. Скрепка запрыгала вокруг, пытаясь заглянуть, что там смотрит корабельный пилот. Разумеется, аватар просто был запрограммирован так себя вести и тем самым развлекать экипаж, а на самом деле был частью системы и прекрасно знал, что Титания ищет меню настроек аватара ИИ. — Вас не устраивает текущий аватар? — напоследок огорчилась Скрепка и исчезла. Вместо нее появилась шкала загрузки: выбранный Титанией новый аватар ИИ был новее, красивее, разнообразнее и эффектнее, но своей эстетикой «съедал» намного больше ресурсов у системы. Наконец, над голоплатформой с мелодичным звоном материализовался крылатый логотип, плавно развернувшийся в два живых крыла, и между ними проявился снежно-белый ангельский лик с нечеловечески яркими голубыми глазами. — Рада приветствует на борту, — сообщил прохладный приятный голос трудноопределимой принадлежности: он мог принадлежать и женщине, и юноше. Выглядел аватар примерно так же неопределенно: андрогинные черты лица, длинные прямые волосы, лежащие на плечах, драпированная складками одежда. Ангельский образ высвечивался примерно по грудь, место окончания видимой части его тела укрывали золотые крылья, а над головой сиял такой же золотой нимб. Вообще-то ангелы в человеческой мифологии и были бесполыми, так что получился толерантный, универсальный и нейтральный вид аватара. — Я Ангела оставляю? — на всякий случай поинтересовалась Титания. Возражений не последовало. *** Михальзар был взволнован, взъерошен и нервно расхаживал из стороны в сторону. У него к ученикам был важный разговор. — … в Магиксе с прошлого года ничего не изменилось: у выхода из гиперпространственной червоточины висит наша космическая база Аллатир-4. Военная, списанная в запас в том плане, что боеприпасы убраны на склад, и база в чрезвычайной ситуации быстро самовыпишется из запаса. Она наш дом, маяк, центр командования. Жить на ней можно, но жилые каюты на базе выделяют только тем, кто по каким-то крайне весомым причинам не может переночевать на корабле. Да вы и не захотите жить на базе: условия там самые что ни на есть армейские! Аудитория внимала в гробовой тишине, записывая все на падды, коммы или прямиком в киборгизированные головы. — И да, — Михальзар воздел к потолку указательный палец, как восклицательный знак. — Никакой обычный передатчик не пробьется из Магикса к Ллуральской Федерации и наоборот. Любые передачи, адресованные туда или оттуда, будут проходить через коммуникационные массивы двух баз, висящих возле входов в червоточину. Все ваши средства связи будут зарегистрированы в базе, а связь с домом — ограничена до минуты прямого звонка в день, пересылки трех минут записанного видео либо других видов файлов аналогичного размера. Группа негодующе взвыла, преимущественно женскими голосами. — Связь в пределах Магикса не ограничивается, — повысил голос куратор. — А ограничения на связь с домом установлены потому, что канал связи с Ллуралом предназначен, прежде всего, для передачи рабочих данных и экстренных сообщений! — Вы представьте, что испытал спецкурс прошлого года, когда впервые прилетел туда, — вкрадчиво вмешался Эрих, торчавший на инструктаже чисто формально. — Незнакомый космос, чужие звезды, родной дом остался в сотнях тысяч световых лет позади. А единственный канал связи парализовали мамочки и бабушки, рвущиеся узнать, как там их диточки на новом месте: хорошо ли долетели, тепло ли оделись, нормально ли покушали… Несколько спецкурсников понимающе зафыркали — преимущественно мужскими голосами. — Нам было совсем не смешно, — кивнул Михальзар. — Никто не хочет попасть в экстренную ситуацию и не иметь возможности даже запросить помощь у Ллурала, потому что канал перегружен пустой болтовней. Поэтому на сутки, оставшиеся до вылета, вашим заданием будет донести до семьи и друзей размер возможностей вашего общения. Дальше система будет блокировать, даже если срочно, пожар, похороны или вам звонят из Совета Федерации. Группа все понимала. Все-таки взрослые люди, от пятнадцати до двадцати ллуральских лет. Но все равно у многих были грустные лица. — В конце концов, — ободряюще добавил Михальзар. — Еженедельно один-два экипажа отправляются на Ллурал с собранными материалами и за необходимыми в Магиксе грузами. Между прилетом и отлетом будет около суток, за которые можно успеть многое…