Not a dream

Ощущать себя сучкой — весело. Донхёку вообще всегда весело, забавно и «ухты, а можно ещё разок и по-круче?» Кажется, старшие правы, и у него вшитый пропеллер в заднем проходе, потому что усидеть на месте, или, -ещё хуже! — спокойно, ну нет, это не про него. Донхёку скакать, прыгать, кричать в микрофон и повиснуть на ком-нибудь так, чтобы ноги земли не касались. (Виснуть на Джонни — особенно. На шоу, в гримерке, в общаге… дышать в шею и шипеть, когда он наступает своими пятками на носки новых хэчановых кед) Ли впивается в Ёнхо с упрямством пиявки, чуть ли не зубами, и планомерно и неумолимо рвёт все его нервы. У Донхёка всегда так, ему просто нужно кому-то мотать нервы, выводить из себя и в общем-то не давать спокойно существовать. Он вроде один из младших, но в общем-то не хуже Марка или Тэёна того же в пару юнитов и с толпой фанаток. Даётся всё тоже вполне себе просто, потому что он хоть и долбоёб, но долбоёб умный и расчетливый. По другому в их мире не выжить, ему там мелькнуть, с тем рядом встать, вон с теми селку в инстаграм закинуть — и вон она, слава. (На тренировки и репетиции он тоже — первый. Бегом, с бодрой песенкой и «эй вы, салаги, а вам слабо?» Джонни не слабо совсем.) Донхёк вроде только с виду придуривается, на деле ведь просчитывает всё до мельчайшего, но по полной вкрашиться в свои восемнадцать — сбой системы, не иначе. И потные руки, и сбивающееся дыхание, когда рядом двадцатитрёхлетний объект воздыхания. (Хэчан воспрошает Господа, за что ему эти мучения) Поэтому, прикосновения — чаще, взгляды — дольше, место — всё ближе. Хэчан упускает момент, когда начинает буквально преследовать. Садится рядом на завтраке, дёргает за руки и пытается лезть под чужую толстовку, когда холодно. Джонни каждый раз вздрагивает, дёргается и пытается отстраниться, только куда уж там… (Однажды Донхёк замечает, что старшему рядом с ним совсем не комфортно. Но лезть начинает лишь с утроенной силой. Потому что он — сучка. И на мнение чужое ему начхать) Хэчан упускает момент, когда простое желание держаться ближе кого-то переходит в разряд догонялок. Ёнхо прячется, убегает буквально, становясь объектом насмешек всей группы, потому что он такой взрослый и большой боится их солнышка Донхёка. (О том, что Хёк совсем не солнышко все знают прекрасно, но уж слишком образ закрепился) Ёнхо не выдерживает, его трясёт каждый раз в присутствии младшего, и вместо того, чтобы веселить, младшего это дико бесит. Ему хочется, чтобы наоборот. Ему хочется объятий и улыбок — в ответ. — Пожалуйста, хватит… я не могу так больше, найди себе другую игрушку, — сломанным голосом, трясущимися пальцами за воротник. Глаза в глаза. — Не игрушка, хён… — Просто оставь меня в покое? — Не могу… А потом вечер кино с Марком, бутылка саке из шкафа Юты (там их столько, что от одной не убудет), и долгие, влажные поцелуи — на спор. Включенный в гостиной свет и полный боли взгляд Джонни. Хэчан, определённо, сучка. Радости от этого всё меньше.