Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Я решительно направилась к задержанному — в ближайшем времени — преступнику — как мне кажется, но, я надеюсь, пронесет — на всякий случай придерживая наручники так, чтобы их, при случае чего, не сразу заметили. Не знаю, нафига я это делаю, учитывая то, что у шиноби слух лучше чем… чем… ну, лучше чем у обычного человека, короче. Изначально, от того места, где я залезла на скалу, до Типа было метров пять, но теперь это количество сократилось до трех метров, и… Глоть.       Честно говоря, мои слова о том, что в участке я бываю только в качестве нарушителя, были правдивы процентов на шестьдесят, так как в остальное время я просто сидела там и болтала с соклановцами. Иными словами, никакого полицейского опыта у меня нет. Но мой «преступник» об этом знать не должен. Выражаясь конкретно — действуем уверено, не подаем виду, что знать не знаем что нам делать!       Я сделала еще один шажочек вперед и дернулась, когда Тип повернул голову и развернулся ко мне полубоком. До этого я пялилась в основном туда, где у человека в черном плаще должны были быть руки, ибо именно ими принято складывать печати и доставать оружие, но когда я подняла взгляд на лицо… Да, этот человек носил плащ. Да, он надел капюшон и надвинул его на самые глаза. Да… но — раз: сейчас день! Два — лицо можно опознать и так! И, самое важное, три — я вообще-то еще ребенок и росту во мне, «от горшка два вершка» и мне прекрасно видны даже волосы, не говоря уже о глазах. Иными словами… лицо оказалось настолько знакомым, что стоило мне взглянуть в черные, чуть поблекшие, глаза и мне сразу стало дурно от осознания, во что я вляпалась и кого я встретила. — Ты ничего и никому обо мне не скажешь, никто не узнает, — выдал странную фразу странный тип, тем самым выводя меня из ступора. Ничего не поняла, но… Охх, так, Изуна, спокойно. Просто успокойся, тебе показалось. Ты вчера легла поздно, встала рано, перенервничала там… Тебе. Просто. Показалось. Сердце чертовски колотилось от того, что я там себе напредставлять успела, но, в общем-то, как я и говорила, странная фраза этого чудика привела меня в чувство. Итак, возвращаемся к своим обязанностям члена военного клана ответственного за безопасность селения… Блин, ну почему наш клан занимается именно полицией? Почему не цветами или, там, кондитерской? Вот с кондитерской, например, вообще никаких проблем бы не было. Все что мне пришлось бы сейчас сделать, это не задержать преступника неизвестного ранга, а сказать что-то типа: Вот вам наша визиточка… —… Приходите в нашу кондитерскую! Лучшие торты во всей Конохе!.. — дразнила я не пойми кого, выговаривая каждое слово с ужасным писклявым акцентом. —…ой…       Я нервно улыбнулась, уловив недоумевающий — будем честны, он так и говорил «Что это за сумасшедшая?» — взгляд чужака — теперь я в этом точно уверена, потому что местные не стали бы так открыто игнорить копа-Учиху. — Эээ… не то… — замялась на секундочку я, а потом вспомнила, что копам в этой деревне принято быть до скрипа зубов самоуверенными и наглыми засранцами и взяла себя в руки. — Короче, руки за голову! Сдавайтесь! Это полиция! Вы имеете… тьфу ты, не из этой оперы…       На меня вновь посмотрели как на дуру — ну, или мне так показалось — и я тут же вспомнила, что здесь мне не Американский боевик и руки за голову положить могут и не просить. И вообще, сначала надо пару вопросов задать… Ля, как же сложно быть полицейским… — А…эм… в общем, забудьте, — промямлила я, но снова выписала себе мысленного пинка: — В-ваше имя? Фами…эээ, нет, фамилию, пожалуй, не надо, и так все видно…       Это, кстати, правда. Конечно, мне сначала даже показалось, что это — только не смейтесь — сам Мадара Учиха, но даже если это и оказался не он — ну просто потому что, потому что это просто не может быть он! Ну, сами посудите, ну что он может здесь делать? — породу-то все равно видно. Так что, это стопроцентно мой соклановец. Другое дело, что он либо неучтенный, либо убеженский. В любом случае, узнать, что он тут забыл — надо. Мы, Учихи, в своей работе особых исключений не делаем — свой-не свой, если надо, значит проверим.       Услышав внезапный ответ на свои вопросы, я аж подпрыгнула на месте. Господи, да что я нервная-то такая? Ну да, этот тип та еще подозрительно выглядящая штучка, но страха он не вызывает, интуиция об опасности не орет — она у меня хорошая в этом плане, так что верить можно — я просто нервничаю, что из меня выйдет плохой полицейский… Уже выходит. — Ты бы, мелочь, со старшими-то повежливей разговаривала бы, — презрительно до неприятных мурашек бросил он, а я аж застыла. «Мелочь»… «Мелочь»… Это я-то мелочь?!!!       В душе взыграла ярость, в горле заклокотал рык, а глаза сами собой налились огнем. Но тут в голове почему-то всплыло: «Спокойно, Изуна-химе, спокойно. Спокойствие и трезвый разум, это именно то, что пригодится тебе, если ты однажды возжелаешь выиграть любой ценой». Это сказал мне Кагами — и вообще-то после этого он поставил мне шах и мат в местном аналоге шахмат, но это уже не важно — и, как ни странно, эти слова помогли мне успокоиться. Победа, трезвый разум, спокойствие. Отлично. В моем случае победителем я стану тогда, когда засажу его в тюрьму! И тут уже не важно, что, скорее всего, его на следующий день же выпустят… — Пожалуйста… — я прикрыла глаза, улыбнувшись. И открыла их уже с активированным шаринганом и введенными в фоновой режим Харизмой и Каваем. Уверена, сейчас в моих глазах обманчиво спокойно плещет жидкий огонь. Обманчиво спокойно. Лицо на миг исказила непонятная гримаса, появившаяся на столь короткий миг, что, возможно, даже владелец шарингана ее не заметит.       На губы вновь легла легкая улыбка. —…дайте ваши руки, — голос звучит слащаво, и даже глаза у меня сейчас улыбаются. Давай же, ведись. Все ведутся, купишься и ты… Давай.       И снова эти непонятные взгляды. На лице этого «Учиха Мадары» довольно сложно увидеть его мысли, так что я не могу даже предположить, что он сейчас думает. Но, однозначно, победа за…       «Мадара» протянул руку. Одну. Ты что, издеваешься? Как я тебя в наручники заковывать буду с одной-то рукой?! — в голове не осталось ни одной цензурной мысли, но тут я вспомнила, что, вообще-то, наручники не простые, а чакру блокирующие, так что, тут, по сути, не важно, одна рука или две.       Я радостно и до боли «светло» улыбнулась и, нежно — чтоб не сбежал раньше времени — перехватила ладонь. Секунду подержав ее в руках — даже не поскупилась на трогательно согревание своими ладошками — я… Щелк! — Вы арестованы! — торжественно заявила я, и потрясла свободной половинкой наручника в руке, с преогромнейшим удовольствием отметив то, как покорно болтается мужская рука во втором кольце. Ура, я выиграла! Выиграла! Я смогла, Кагами, я смогла! У меня получилось успокоиться и трезво мыслить и я захватила преступника! — забудем о том, что это, вообще-то, мой соклановец. Все равно он тот еще гад, это сразу видно.        Сердечко затрепетало в восхищении собственной удачей и… тут же ухнуло вниз, когда «преступник» вдруг схватил мое запястье свободной рукой и поднял над землей.       …Пардон. Над пропастью.       …А про тайдзюцу-то я и забыла…       Я висела над пропастью и с немым ужасом смотрела вниз. Еще недавно я говорила о том, что скала с лицами Хокаге очень высокая, и вот… теперь у меня есть все шансы узнать это на деле. Ксо, когда-то я уже свалилась с соседней рожи — которую я, под доброте душевной, хотела покрасить! Чего никто не оценил, почему-то… — и последнее, чего мне сейчас хочется, это повторить этот опыт еще раз.       В моих мыслях, казалось бы, время застыло вовсе, однако, реальности это не касалось и в ней прошло не больше мгновения…       Я с визгом — немой ужас и я, определенно, несовместимы — схватилась за держащую меня руку, а через секунду, на всякий случай, закинула на нее же и ноги. И тут меня уже не волновало то, что я почти заехала своим ботинком ему в лицо. Единственное, что меня колыхало, так это то, что я, еще чуть-чуть, и точно громыхнусь вниз. Страшно… чертовски страшно. Я очень боюсь сейчас упасть, очень боюсь, что он меня сейчас отпустит.       Я не боюсь его, но даже попытаться перелезть на него, я не могу. Потому что так, шансы того, что он меня-таки сбросит увеличатся в несколько раз… Передо мной выбор: смерть от падения с большой высоты и смерть от… неизвестно чего, но, по крайне мере, на земле? Боюсь, при учете уже имеющегося у меня опыта «падальщика», выбор до боли очевиден…       Мужчина все еще стоял не шевелясь — в реальном мире прошла пара секунд — но теперь, благодаря тому, что наши лица были примерно на одном уровне, мне уже было не разглядеть его глаза. А жаль — потому что именно сейчас бы мне это чертовски пригодилось…       В голове уже наметился примерный план действий и, пока что, я вижу в нем только один недостаток — из живых людей здесь не одна я, и если он успеет дернуться до того, как мой план завершиться — мне конец.       Я вдохнула поглубже, сжала ногами руку покрепче и… откинулась назад. Дернуться вперед — из-за веса — мужчина все же успел, но на то и был расчет. Прогнувшись в спине, как профессиональная гимнастка, я с размаху сомкнулась неким полукольцом и разжала ноги.       …если бы Учиха не наклонился чуть вперед, в самом начале моего трюка, я бы умерла… потому что схватиться на ткань плаща на его груди я успела в последний момент.       …а уже в следующий миг застежка на плаще порвалась, не выдержав нескольких десятков килограмм живого веса, и я, все еще не выпуская ткань плаща из побелевших от напряжения кулаков, эпично сползла вниз, утянув за собой испорченную накидку.       Но испорченное чужое имущество, было последним, что меня волновало. Не волновало меня теперь и то, что я только что не умерла. Единственное, о чем я могла думать, это то, что «Учиха Мадара» под черным плащом, оказался… ну, Учихой Мадарой, в общем-то.       …По-моему, мне конец…       И как бы в подтверждение моих слов, на руке «любимого дедули» звякнули наручники…