Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Уломать Мадару отужинать со мной на залитой закатным солнцем скале оказалось…излишне просто. У меня даже появилось ощущение, что он, все-таки, пришел далеко не за свитком. Но если не за ним, то зачем? В свете моих фантазий, мне хотелось думать, что он решил навестить меня, но…нет. Это слишком маловероятно. Маловероятно ведь, правда? Если бы он действительно вдруг проникся ко мне родственными чувствами, я была бы рада, но… это заставило бы мир сменить дорожку своего развития и я лишилась бы своего преимущества. Так что… — Угощайся, — я поставила между нами коробочку с данго, широким жестом всей своей души предлагая предку отведать то, что сама я не могу съесть уже несколько дней. Моя любовь к данному виду сладостей исчезла как-то слишком внезапно, и я так и не смогла заставить себя доесть те запасы, которые хранила у себя дома, считая, что буду любить их вечно.       Дедушка — ками-ками, как же меня прет с этого слова! — как и всегда, не слишком-то доверял подобным моим предложениям, так что мне снова пришлось подкреплять свою мимику словами: — Они не отравлены, честно, — на самом деле, у меня в груди живут немного другие чувства, но свой взгляд я наполняю именно любовью, добротой и всем тем хорошим, что могу отыскать в своей душе. Кому-то такие взгляды могут показаться подозрительными — особенно учитывая все обстоятельства — но, зная, как подобные взгляды ловить приятно, я стараюсь не скупиться на подобные штуки. Главное — не врать, и тогда все будет хорошо. — Все крутые шиноби любят данго, — пытаясь подтолкнуть наконец Мадару к нужным действиям, я сама мимолетно вспоминаю Анко — или как там ее звали? Эту куноичи-ученицу Орыча? — и Итачи. Оба были довольно крутыми ниндзя и обожали данго, так что я почти не вру. Намерившись показать, какие эти данго вкусные, по привычке откусываю один шарик…и тут же скривляюсь от приевшегося сладковатого вкуса. Ладно, внесу небольшую поправку: —…но я не крутой шиноби. Бе!       Возможно, сейчас дедуля внутренне ржет над моими рожами, но я этого не вижу, так как занята тем, чтобы заставить себя проглотить противную клейкую кашицу, в которую разжевала сладость. Моя прошлая зависимость от данго прямо пропорциональна моей теперешней ненависти к ним. Когда ешь что-то слишком долго и слишком часто — это может нехило так аукнуться в будущем…например, сейчас я вынуждена срочно соображать, как бы скормить ненужные ныне с-с-сладости врагу деревни. Просто потому, что больше некому — в клане, как оказалось, не так уж и много «крутых» шиноби, которые любят данго. Которые вообще любят сладкое. Весь наш клан, казалось бы, относится к тому странному типу людей, которые пьют чай и кофе без сахара и ненавидят сладкое, так что больше скормить их действительно некому… Только Гину или Акире, но первый тоже их не очень любит, а со вторым мне пересекаться не хочется.       Много ли, мало ли прошло времени, но в итоге победа оказалась за мной. Мадара попробовал данго. Я с превеликим интересом наблюдала за его мимикой при этом и… — Слишком сладко, —…все мои надежды были разрушены. Чистокровный Учиха, даже будучи предателем и клана, и Деревни, оставался чистокровным Учиха и не любил сладкое. Я чуть поникла: кажется, мне придется давиться ими самой… Ну, блин, — я взглянула на Мадару тоскливым взглядом и вздохнула. Может, их хотя бы продать можно?.. — Но есть можно.       …По заниженной цене, где-нибудь на рын… — Э? — я удивленно похлопала ресницами, с трудом осознавая, что ничего продавать мне, возможно, и не придется. Неужели мой дед такой же «дефектный» — в смысле, что сладкое переносит без содрогания — как и я? Внутри тут же взорвался радостный фейерверк, и я чуть не запищала от радости. Найти Учиху, который не будет плеваться от сладостей в последние годы стало почти невозможно, а тут такое счастье! Но кричать от такой находки я могла только мысленно, а снаружи все мои чувства выражались лишь в тихом: — Есс!..       Если Мадара и услышал это, то виду он не подал. И на том спасибо, что еще сказать. Мир заполнился умиротворяющей тишиной. Закат было хорошо видно с головы Шодая, где мы сидели, и бонусом к прекрасному виду было тепло, которое сохранил камень. У меня в голове немного прояснилось, но искать способы напакостить дедушке я не спешила. Вот вроде бы я и понимаю — снова — что надо, но почему-то не хочется. У меня такое чувство, что решение ничего не трогать, надеясь, что оно как-нибудь само расхлебается, я принимаю уже не первый раз, но с каждым разом противоположная позиция «срочно сказать Кагами» становится все слабее и слабее. Нет-нет, да проскальзывает мысль: а что будет, если я окончательно решу не сдавать Мадару и не противиться своим странным порывам? Может, это поможет моему психическому состоянию выправиться? В конце концов, я довольно часто действую на эмоциях и, если подумать, то это скорее гадкие мыслишки о предательстве похожи на отклонение… Стоп, — голос разума в очередной раз дал о себе знать, — Действовать на эмоциях дома, в безопасности и рядом с близкими и рядом с врагом деревни — это не одно и то же. Ты — шиноби, вот и думай и действуй как шиноби. Не стоит надумывать то, чего нет: вся симпатия может оказаться обычным гендзюцу, на которое ты, как дура, повелась.       Противоречивые мысли разрывали мою голову так, что та начала побаливать. Моя позиция меняется даже не от моего настроения или внешних факторов, а будто бы сама по себе. Я обещала себе мыслить трезво и не поддаваться эмоциям, но Кагами был прав — мне не хватает самоконтроля… Терзания были прерваны внезапно — я почувствовала группу из активных источников чакры — а то есть, это были шиноби — которые очень быстро приближались к нам. Мне на секундочку поплохело. Хоть я и не видела лица Мадары, но настроение его чувствовалось и без этого. Неужели они узнали?.. Но как? В смысле, да, это хорошо — пусть я уже и не уверена в этом так сильно — но я же не говорила никому, кроме…кроме Каэру. Волосы на затылке встали дыбом. Поздравляю, Изуна, ты только что разрушила многолетний план одного из величайших монстров планеты!       Прекрасно осознавая, что будет, если шиноби Конохи увидят Мадару и последний это поймет — а он поймет, это точно — что в этом может быть виноват только один человек, я в экстренном порядке начала предпринимать попытки спасти свою жизнь. Сконцентрировав в руках огромное количество чакры, я врубила шаринган на полную мощность и… начала чертить барьер. Невидимость, скрытие чакры и все, что нужно в его функциях присутствовали и проблема была только в том, что все это требовало предельной концентрации, кучи чакры, навыков в гендзюцу и…времени, которое вытекало из всего этого. Минимум, который требовалось на это потратить, чтобы получить нормальный результат, составлял около пяти минут — на свою кровать я потратила полчаса — но это было слишком долго… Решение, как быть в такой ситуации, пришло довольно быстро и, пусть я и сомневалась, времени колебаться не было.       Шаринган немного ускорит процесс, — так я рассуждала, — благодаря ему же можно будет не останавливаться надолго из-за гендзюцу. Потом, — четверть круга уже была сделана. Прошла одна минута. — Потом можно немного схалтурить и компенсировать это количеством чакры. Это не высокоуровневая техника и максимум, что может произойти — она не сработает… Но на этот случай всегда можно навести поверх нее гендзюцу на местности или, в крайнем случае… Нет, я не могу. Переделывать память гражданским и править память шиноби собственной деревни — это совершенно разные вещи, да и я…       Оставалось около двух минут, если судить по скорости передвижения источников чакры. Мадара почему-то не спешил уходить — а ведь мог, он ведь наверняка супер-быстрый — но я оправдывала это тем, что он уверен, что это из-за меня и просто ждет, пока враги не появятся…чтобы затем получить из них информацию, благодаря которой будет проще все исправить. По крайней мере, так думает мое паникующее сознание. Круг закончен едва на половину, а времени все меньше. Окончательно плюнув на качество исполнения, я ускорилась. Контроль чакры сильно уменьшился, тогда как вкладываемое ее количество увеличилось. Линии получались ровными, благодаря опыту, но горели в разных местах с разной силой. Осталось около 10 секунд… я наложила гендзюцу. Не уверена, что там нет прорех, но… Сверху наложить еще одну иллюзию, но уже не привязанную к печати. Вы потратили 10 932 чакры! Вы потратили 104 чакры!       Уведомления немного перекрывали обзор, но я чувствовала, что мои попытки все исправить внесли некоторые сомнения в моей виновности. Последние четыре минуты я вообще не разговаривала, поэтому все смотрелось еще страннее — обычно я без умолку болтаю, особенно в таких ситуациях. Честно говоря, в другое время я была бы уверена, что учуяв толпу чакроюзеров, быстро приближающихся к нам, Мадара сразу же прихлопнул бы сначала меня, а потом и их, но… тогда я так перепугалась, что думала только о том, как уменьшить время рисовки барьера. А сейчас оказывается, что все не так плохо и… В конце концов, это могут быть простые ниндзя, которые решили навестить нашего Шодая. — Ну… — я замялась, не зная, как бы высказать свои предположения не нарвавшись на смертельную атаку, — возможно, это просто генины… Скала Хокаге довольно популярное место, да?       «В таком случае, какого черта ты вообще сюда меня притащила?» — примерно так сейчас должен думать Мадара. Дедушкой его назвать после всего этого даже мысленно страшно. А вообще, какого лешего он сидит и ничего не делает? Только не говорите мне, что я единственная, кто переживает за его план? Мне-то никакое Вечное Цукуеми нахрен не сдалось, но почему-то над тем, чтобы о его «живости» не узнали, будто бы корпею только я. Несправедливо! — Мадара-а, — страх снова таинственным образом исчез, оставив вместо себя только возмущение с негодованием. — Может ты хотя бы Хенге накинешь?       Я впилась в спину предка озлобленным взглядом. Я тут, значит, страдаю, нервничаю, а он даже маленькую технику накинуть ленится! Хенге, чтоб вы знали, даже если очень качественное, тратит в десять раз меньше чакры, чем я потратила на этот чертов барьер! Десять тысяч единиц — это дохрена, чтоб вы знали! — Переживаешь? —…это что, ехидство? Тот образ Мадары, который жил у меня в голове совершенно не сочетался с ехидными нотками и подобными вопросами, так что все мысли, которые были до этого у меня в голове, разом вымело. Дедуля шутит…ехидничает…беспокоится, — примерно такая цепочка рассуждений родилась в моих мыслях. Последнее было скорее фантазией, но самообман всегда был сильной моей стороной, а под действием системы и родственных чувств вообще достигал невообразимых высот.       Я хихикнула и улыбнулась. Беспокойство из-за мимо пробегавших шиноби — которые, кстати, задерживаются — как-то улетучилось, сбитое каменным спокойствием самого Мадары. В конце концов, если уж он на этот счет не парится — что странно, но… — то и я не должна паниковать. К тому же, если прислушаться… очаги чакры движутся по довольно странной траектории и не слишком велики в размере.       …Надо бы уже ответить Мадаре. — Те… — «…перь нет», — вот, что я хотела сказать, но была прервана… диким ревом. А обернувшись я увидела такое, отчего надолго выпала в осадок не только я, но даже Мадара…