Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

Наверное, стоит сразу сказать, что жизнь шиноби полна на удивительные события и со временем удивить нас становится очень сложно. Даже я, не особо знающая жизнь, могу сходу назвать лишь несколько вещей, которые действительно меня удивят. Тут немалую роль сыграла моя привычка находить себе неприятности, но это к делу не относится. Мадара…думаю, за свою долгую — для шиноби-то — жизнь он достаточно всего повидал и этот факт еще сильнее показывает, насколько сильно эта ситуация далека от обычной. …Впрочем, хватит уже вокруг да около ходить, скажу прямо: из-за каменного выступа на нас бежали…бабуины. Розовые. Мне уже можно орать, чтобы кто-нибудь остановил это безумие? Нет? Ну ладно. Тогда… — Мне ведь не кажется, да? — шепотом спросила я, кидая растерянные взгляды то на Мадару, то на бабуинов и какую-то рыжеволосую девчонку, которая пыталась им что-то втолковать. Изначально я собиралась поговорить с неизвестными ниндзя сама, а деда оставить наблюдать за планируемым цирком, но в последний момент тоже спряталась за барьер. Пожалуй, я пока не готова к переговорам с таким же придурком, как и я. Розовые бабуины… — Даже для моего воображения это уже слишком. В ответ Мадара ничего не сказал, но в этот раз я не обиделась, а с пониманием покосилась на его выразительно дергающийся глаз…хотя нет, вру. Глаз у него не дергался, однако степень удивления была примерно на том же уровне, что и у меня, а то есть… — Ууу, — я схватилась за голову, которая уже начала кружиться от всего этого бреда. Серьезно, я потратила целую прорву чакры и нервов, справедливо полагая, что защитники родной деревни пришли за моим родственником и если я этого не сделаю, то пострадаю и я, и они, но в конце концов, в ответ на все свои страдания, я получила это?! Как же меня все это… — Бесит. Получив понимающе-непонимающий взгляд — это вообще как? — от деда я только еще больше почувствовала необходимость кому-нибудь врезать. Например, себе. Учитывая то, что я почувствовала этих придурков — единственная цензурная ассоциация на сцену из какого-то третьесортного аниме, которая здесь разыгралась — за пять минут до их прибытия… могла бы выглянуть хоть на секунду и посмотреть, кто там, а не в панику бросаться. Логичным исходом истории моего страдания стало то, что я не выдержала всех этих плясок и выскользнула из-под барьера. --…ите меня, пожалуйста! Мадо! Секио! — рыжеволосая девчонка, лет четырнадцати на вид, продолжала просить прощения у разъяренных обезьян. Можно подумать, что я и сама себя так веду, особенно, когда провинилась, однако вся шутка этой ситуации была в том, что и девчонка, и макаки вели себя так, будто они на сцене, а жизнь — это индийское кино. Тут и заламывание пальцев, и пафосные речи, и даже пляски вокруг одной и той же темы. Мне до такого далеко. Но и не в этом суть, а в том, что будучи, во-первых, чертовски увлеченной своей драмой и, во-вторых, до скрежета зубов похожей на меня — если что, я этого не говорила, ясно? — эта миледи совершенно не замечала кровожадную шиноби, злую, как тысячи биджу, и подходящую к ней со спины. Иными словами — меня. Раньше я как-то не задумывалась над тем, какой эффект может оказать внезапное — точнее, бесшумное — появление за спиной шиноби моего типа — то есть, бестолкового, невнимательного и очень эмоционально непредсказуемого. Это все я, да — однако сейчас у меня есть шанс узнать это на собственном опыте. Девчонка — не знаю, как ее еще назвать: на куноичи она тянет с трудом, а «рыжая» звучит как оскорбление — заметила меня только тогда, когда мое дыхание начало щекотать ей ухо. — Добрый вечер, — выдохнула я, опаляя дыханием шею и кладя руку девушке на плечо. Скажу сразу — это была плохая идея, потому что шиноби-тян — а в тот момент ее можно было так назвать — тут же с визгом отскочила, повернулась ко мне лицом и, не глядя, швырнула несколько сюрикенов, все еще не переставая визжать. Вообще, свои странные телодвижения я могу оправдать, сказав, что в аниме это выглядит круто, но…теперь у меня появился очень важный вопрос… «Мадара» — язык жестов еще никогда не подводил. И алиби, чтобы повернуться к Учихе лицом у меня было: половина сюрикенов улетела примерно в ту же сторону. На десять метров дальше и на три метра левее, чем нужно. Мой внутренний шиноби вопит от такой косорукости. Завладев вниманием предка — не нравится мне этот его взгляд…все так плохо выглядело со стороны? — я, пересилив внутреннюю гордость, твердящую: «нет, не надо!» — очень трагично звучит, но нет — надо — продолжила складывать знаки-закорючки. А главным моим вопросом было: «…Я правда себя так веду?» На мгновение, Мадара сильно дернулся вперед, будто бы…сложившись в приступе смеха? Это не смешно! Захлебнувшись возмущением, я едва не прозевала роковой ответ на свой вопрос: «Да» Стиснув руки в кулаки, я втянула в себя воздух и, повернувшись корпусом обратно к рыженькой куноичи, мил-ленько улыбнулась. Все никак не избавлюсь от этой глупой привычки улыбаться, когда злюсь или обижаюсь. Особенно, когда все вместе. — Я сказала: «добрый вечер», — повторилась я, глядя, почему-то, не на шиноби, а на розовых бабуинов за ее спиной. Обезьяны молча смотрели в ответ, притихнув и, видимо, интересуясь, а что же будет дальше. Я не знаю, что будет дальше, но теперь точно могу сказать, что это обычные бабуины. Розовый цвет давала краска — не исключаю, что именно за эту странность и извинялась та девушка — запах которой потихоньку дошёл и до моего носа. Хотя, конечно, куча факторов явно указывают на то, что передо мной чей-то призыв. По крайне мере, внешне они все еще обычные бабуины…надеюсь. Возможно, что изначальный их цвет все-таки далек от коричневого. Обрастая додуманными подробностями, эта история начала казаться мне настолько смешной, что я на мгновение активировала шаринган. Самоконтроль у меня хреновый, так что многие мои эмоции дополняются алым блеском додзюцу. Клану это не нравится, окружающим — тоже, однако держать себя в руках я могу только тогда, когда наступает полнейший п*здец, что хотело случиться, но, слава ками, биджу и всем Джашинам вместе взятым, не случилось. — Учиха.? — тоже мне, Капитан Очевидность. — Д-доброе утро! …Но сейчас же вечер. И почему я чувствую себя так, будто смотрю сейчас на собственное отражение? Мы ведь совсем не похожи. Вот ни капельки. Она — рыжая зеленоглазка, а я брюнетка с глазами, как у демона — то черные, как сама тьма, то с шаринганом, что тоже симпатии не прибавляет. А еще она выглядит солнечным одуванчиком с этой пушистой шевелюрой, а я колючим, мрачным, как сама смерть, ежом. Внешность, конечно, не важна, но я все равно не понимаю, как мы можем быть так похожи, что это признал даже Мадара — он признал не совсем эту схожесть, но это не важно — и я сама. — То есть… Я имею в виду… — девочка, вроде бы старше меня, заикалась передо мной сильнее, чем я перед Мадарой, но я, почему-то, вместо того, чтобы злиться — на самом деле, вначале во мне мелькнула искра гнева, но… — почувствовала внутри странное давление. Какого черта она так на меня похожа?.. Если она сейчас еще и всякий бред сочинять начнет, как это делаю я, то… — Солнце на закате так похоже на рассвет и…и где-то далеко-далеко отсюда наверняка начинается новый день. Поэтому, доброе утро. Мдаа, — вот и все, на что меня хватило. — А вот и первое различие: я бы говорила без запинок и более уверенно. Хотя, стоит отметить, что и так поэтично, если бы на меня смотрел зловещий — впрочем, для меня таковыми являются только несколько членов моего клана, так что сравнение неполное — Учиха с активированным шаринганом, я сказануть бы не смогла. Когда я посмотрела в глаза своей «недо-копии», то подумала, что скажи такой бред кто-то вроде того же Гина — плохо такое представляю, если честно — Акиры или Кайо и я бы не постеснялась сказать им, что именно думаю обо всем этом, однако, вспоминая, что сама чувствую в такие моменты, я смогла вымолвить лишь… — И правда, — Я перевела взгляд на закат, что сиял на небе красным яблоком. — Красивый закат. Но мне кажется, он больше похож на красное…нет, на крупную дольку грейпфрута. Или на шаринган. На меня посмотрели таким взглядом, будто я сморозила что-то странное… И это снова слишком похоже на меня: я тоже могу сделать что-то странное и считать это нормальным, но на те же действия от другого человека отреагировать совсем иначе. — Что такое к-гре-п-фрут? — знатно перековеркав название, спросила…мм… белочка. Да, пусть будет белочкой. Такое милое, бесячее, рыжее и пушистое существо еще попробуй найди. Если уж мы так похожи, то пусть и у нее будет стремное, красивое, но обидное прозвище — на «Цуки-химэ» я уже почти не обижаюсь, но то, как я получила его, от этого не изменится*. — Это такой фрукт из семейства цитрусовых, — пояснила я, вновь отмечая, что отличия у нас все же есть. Там, где я реагирую на схожесть со мной, она реагирует лишь на незнакомое слово. Или не только на него, но ей, в отличии от меня, хватает самоконтроля, чтобы естественно отреагировать только на это. ...Тц. Последнее время вокруг меня слишком много…"клонов». Сначала та химэ, теперь Рису-чан**… Еще и Мадаре за барьером смешно. Он не смеется, но, кажется, ему забавно наблюдать, как я негодую, увидев себя со стороны, и об этом ясно говорят его глаза. Всегда бы так… или нет. Лучше б и сейчас с беспристрастной рожей сидел. Это тоже раздражает, конечно, но зато я не чувствую себя так неловко и…радостно? Какого черта я радуюсь тому, что стала чьим-то шутом?! — Тебе пора, не находишь? — настроение быстро пошло по наклонной. Я люблю радовать других людей, но от того, что я готова ради этого быть клоуном… моя гордость не выдержит этого. Мое самоуважение не всегда стоит радости других. Наверное… В глазах сверкнул шаринган — в этот раз вполне намеренно — и Рису со своими обезьянами — которые зачем-то внимательно смотрели мне в глаза. Глупые макаки — быстро покинула скалу Хокаге. Я запомнила эту девочку и заинтересовалась ей — неведомо почему, но в отличии от случая с принцессой другого клана, я не бесилась, а хотела понаблюдать — но даже под действием проклятого Бонуса… Я не хочу, чтобы и тут вышло, как с Цунаде. Знаете, я действительно обожаю свою двоюродную племянницу. Вернее, я обожаю ее чувства ко мне, а она любит мою любовь. Наши отношения кажутся очень теплыми и мне хорошо с ней, но… это обмен. Я — подушка-антистресс, она — мой вечный «взрослый», с которым я могу дурачиться и быть ребенком, свободным от забот и проблем. В начале так все и было и сейчас так все и есть, но теперь я понимаю, что мне не нравятся наши отношения. Я хочу крепких доверительных отношений, как в нормальных семьях или, по крайне мере, как у нормальных друзей, а не того подобия, что есть у нас. Я иногда называю Цу-чан другом, но у нас нет каких-то общих, «своих» тем для разговора, иногда кличу «ангелом», но она не защищает меня и вообще никак не влияет на мою жизнь в каком-то глобальном смысле… Но что-то меня занесло. Так или иначе, но суть одна — я не хочу, пусть даже и под влиянием Системы, играть для кого-то одну-единственную «плоскую» роль. Не хочу быть клоуном. Хочу вызывать улыбку иначе. А как это сделать… — Мадара! — я, уже давно вернувшаяся под барьер, обняла руку предка. Удостоившись чуть удивленного, но без так ранящей меня неприязни, взгляд, я улыбнулась и, сжав кольцо рук еще сильнее, от всего сердца сказала: — I want to be your sun~*** В конце концов, устранив причины у основного виновника всего балагана — не считая Зецу с Кагуей — я же тоже спасаю клан, верно?