Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Все вещи, естественно, уже собраны. Я, не глядя, в одних лишь мыслях, легко могу составить список всего, что брала с собой, и точно сказать, что все галочки напротив пунктов давно проставлены. Осталось парням попрощаться с родными, и мы уйдем.       Я тоже должна попрощаться. Я хочу попрощаться. Но мне... страшно. Зря я подняла эту тему, очень, очень зря. Дедушка наверняка злится, он так на меня смотрел... Мне действительно хотелось, чтобы он вернулся в Коноху, но даже если бы он сам все же решился, разве бы он смог? Виновата, как ни смотри, я. Не стоило вести себя так, задавать столь провокационные вопросы, зная, что ответ будет отрицательным. Мадара точно злится!       Но попрощаться я все-таки хочу, просто не могу иначе, — думаю, и последняя мысль синхронизируется с последним шагом. Это тот самый «парадный» вход, через который я когда-то давным-давно залетела в обитель самого жуткого шиноби в истории клана Учиха, а может, и не только его. Лишней чакры на внутреннем радаре нет, некому спалить меня, кроме, разве что, Зецу или деда, но я все равно мнусь.       Идти или не идти? — мысленно вою. — Мне нужна ромашка!       Ромашки под землей не растут, поэтому, в качестве альтернативы, я прикрываю глаза и представляю процесс гадания так. Идти, не идти, идти, не идти, идти... Не идти — лепестки закончились. Но что-то внутри отчаянно противится результату. А может, ответ не на последнем лепестке, а в сердцевине!       Решено, иду. Плевать, что там говорят воображаемые ромашки, им всегда можно добавить еще один воображаемый лепесток. Плевать, что страшно, и нос начинает покалывать от одних только воспоминаний о взгляде деда, которым он меня наградил тогда... — Точно на все плевать, — шмыгаю, понимая, что до точки невозврата я уже себя накрутила. А значит, и нет смысла ждать. Каменная пластина без особого шума отъезжает в сторону, и я делаю шаг в освещенную несколькими лампами пещеру. Уюта здесь все еще не хватает. — Дедушка?       Голос тоскливо двоится из-за эхо и звучит так одиноко (я теперь тоже буду одинокой, потому что дед на меня злится!), что глаза сами собой увлажняются. А спустя секунду на зов выходит Мадара. И тут же корчит такое лицо, словно у него вот-вот начнется нервный тик. — Тэссон, — тянет он странным голосом, а после подходит, одним прикосновением возвращает каменную плиту обратно и окидывает меня нечитаемым взглядом. — Напомни-ка, сколько мы с тобой не виделись? День? Что могло произойти, если ты все это время должна была находиться под присмотром соклановцев? — Ты... — слезы окончательно захватили мое естество, и, когда дед заговорил со мной тем самым, обычным своим тоном, я просто разрыдалась. — Ты меня ненави-и-идишь!..       Возможно, Мадара скривился, возможно, прошипел себе что-то под нос, как это часто бывает, возможно... Но из-за слез его лицо размывалось, а всхлипы мешали слышать. Поэтому разобрать что-либо стало реально лишь тогда, когда он заговорил в полный голос. — С чего ты это взяла? — смаргиваю слезы, и видимость мгновенно улучшается. С чего?.. С чего?! Ты еще спрашиваешь?! — Ты на меня вот так посмотрел! И говорил таким голосом! А потом уше-е-ел! — провыла я, активно демонстрируя, как именно он смотрел и говорил. В сочетании с моим зареванным лицом жесткие взгляд и тон смотрелись убийственно, но мне смеяться не хотелось, только Мадара кашлянул как-то странно. — Ты подняла неприятную тему, — поморщился он, явно борясь с желанием не то сбежать, не то успокоить меня. Точнее, так можно было бы расшифровать выражение его лица, если бы он не был зол. А так... скорее уж упокоить. От последней мысли становится еще тоскливее, и я заливаюсь слезами активнее. — Поэтому ты меня ненавидишь! — восклицаю, трагично взмахивая руками и едва не попадая вылезшему на наши разборки Зецу по морде. И этот тут! Все и без того плохо, а, когда Куро появляется, все всегда становится еще хуже! А-а-а! — Я тебя не ненавижу, — сквозь зубы возразил Мадара и… Э? Возразил? — Очень-очень ненавидишь? — осторожно уточняю, от удивления даже забывая плакать. — Вообще не ненавижу, — на меня посмотрели, как на что-то несуразное и глупое. Шмыгнув носом, кидаю следующее предположение: — Тогда злишься? — еще бы, стал бы Учиха Мадара опускать до ненависти к какой-то девчонке. А вот злиться, почему бы нет. Тем более, что эффект почти тот же! — Уже остыл, — кратко отвечает он, и снова смеряет меня непонятным взглядом. Тяжкий вздох. — Что ты там накрутила в своей голове? И что это за истерики на ровном месте?       Я отвечать не спешила. Не ненавидит... и даже больше не злится. Осознавалось это туго, поэтому на «ровное место» и пренебрежительный тон я не реагировала. В голове все прокручивались его слова. — Точно не ненавидишь? — осторожно спросила я, опуская взгляд в пол и принимаясь пристально его рассматривать. От деда повеяло слабо ощутимым раздражением. — Уже не уве... — начинает он едко, но когда я вновь начинаю пускать сопли, исправляется: — Точно.       Секунду мы стоим в тишине. Когда я прокручиваю ту ситуацию в памяти, все действительно выглядит так, будто он просто вспылил. Тема Конохи всегда казалась мне запретной, однако, наверное, я преувеличила ее значимость. Но он так страшно смотрел. Я бы не пережила, если бы он правда меня возненавидел! А еще Зецу... — Зецу сказал, что я тебя «довела», — чернь опасно сверкает своими фарами, но что бы он там не подумал, это не попытка очернить (кхм) его перед Мадарой. Просто рассуждения. — И ты же сам подтвердил его слова о том, что я зашла на минное поле и... и что... и что бомба взорвалась! — Последнего там не было, — но оно там подразумевалось! — А еще ты отказался заполнять бланки, — продолжаю перечисление его «грехов». Дед шипит что-то сквозь зубы, закатывает глаза и смотрит на меня фирменным ласковым взглядом аля «ты ж моя идиотинка». Или, скорее, «ну в кого ж ты такая пошла?». На последнее молчу партизаном. — И все? Поэтому ты так истеришь? Из-за взгляда и отказа что-либо писать в твоих бумажках? — почему-то в такой форме это звучит совершенно иначе, чем у меня в голове. Но это же был не просто отказ! — Ты сказал, что слишком много мне позволял! И вокруг тебя даже воздух потемнел! — воздух, как же. Это была ки, а ки, как всем известно, произрастает из намерения убить. Это не впервые, но очень редко это намерение направлено конкретно на меня. Что еще я должна была подумать? — И это был не просто взгляд, это был вот такой взгляд!       Судя по его лицу, Мадара наконец вспомнил, чего и с каким именно видом мне тогда наговорил. Вспомнил, но не раскаялся. А с чего бы? С его точки зрения, он прав: я влезла на запрещенную территорию. С моей — я знала, на что шла. И с этим опросником, и с общением с дедом вообще. — Повторюсь («специально для глухих» — так и слышится между строк), я тебя не ненавижу, — это я уже поняла, но, если повторишь еще пару сотен раз, возмущаться не буду. А если еще добавишь «я очень тебя люблю, внученька (только не голосом волка из „Красной шапочки”!)», будет вообще замечательно. Воодушевленно приподнимаюсь, и в глазах наверняка что-то сверкает, потому что Зецу косится странно и делает шаг в сторону. Дедушка же, очевидно, решает, что с таким количеством повторов фразы «не ненавижу» (что в моем представлении почти равно «люблю», о чем он явно догадывается), я могу обрадоваться вплоть до сотворения какой-нибудь глупости, так как буквально в следующий миг его голос вновь становится жестким. — Но если тебя пугает «такой взгляд», то больше никогда не поднимай тему моего возвращения в Коноху. Я не вернусь. — Пока небо не рухнет, да-да, — киваю важно и солнечно улыбаюсь. Хм, мне показалось, или в пещере даже как-то светлее стало? Это наверняка из-за того, что дедушка больше не злится! Получается, освещение напрямую зависит от настроения Мадары? Звучит как фантастика, но я верю!       В голове с тихим скрипом проходят математическое расчеты. Так, одна лампа стоит около пятисот рье... На маленькую пещеру-спальню хватит и одной, на пещеру-зал, по-хорошему, нужно штук шесть... Но если сэкономить... — О-о-о! — восхищенно протянула я, прикрывая вытянувшийся в четвертую «о» рот и поднимая взгляд в потолок. Что Зецу, что Мадара смотрят с непониманием, но даже без чужой поддержки я чувствую себя гением. Перевожу взгляд на предка и уверенным тоном прошу: — Деда, улыбнись.       Мадара медленно поднимает бровь, выказывая вопрос. Ну нет уж, сначала я должна убедиться, что все работает! — Вот так улыбнись, — повторяю и даже демонстрирую, как именно надо улыбаться. Сама я предпочитаю улыбки в стиле «тринадцать два не предел», но к окружающим требования другие, так что приподнятых уголков губ вполне хватит. Спустя три секунды настойчивых взглядов мою просьбу наконец выполняют. — Ва-а-а!.. — визжу, счастливая от подтверждения гипотезы. В пещере действительно становится на несколько тонов светлее. Так можно даже не одну лампу убрать, а целых две! — И что это было? — улыбаться Мадара перестает, заменяя достаточно милую рожицу выражением насмешливого недоумения. Внутренний свет, однако, никуда не девается, так что я продолжаю прыгать от счастья. — Когда я стану главой, я буду офигеть какой практичной, — заявляю важно и на секунду прекращаю прыжки. «Когда»?!» — так и читается на лицах обоих дедов, и они явно прикидывают, за сколько дней я развалю переживший несколько кровавых эпох клан, если моего энтузиазма таки хватит на то, чтобы занять желаемую должность. Ну ничего, сейчас я им расскажу о своем открытии, и они мигом переубедятся! — Только что — ты понимаешь, дед? — за одну секунду мы сэкономили минимум пятьсот рье. И ведь это от одной слабехонькой улыбки! А что, если улыбаться будет весь клан?! Это ведь миллионы свободных рье! — Как связаны улыбки и экономия средств? — мою нечеловеческую, с точки зрения некоторых людей, логику почему-то не понял даже Зецу, по факту человеком не являвшийся. Удивительно, что с этим вопросом он опередил Мадару, но не зря же последний называет Куро своей волей — он явно хотел спросить то же. Как связаны, как связаны... у них зрение уже из-за тусклого освещения просело? Как можно было не заметить таких изменений в обстановке?! — Вы правда не заметили?.. — спрашиваю с искренним недоумением. — Что за две секунды твое настроение поменялось с непонятной истерики на такой же непонятный энтузиазм? — с нескрываемым сарказмом протянул дед (тот, который «деда», а не «дедуля-какуля») и «припечатал»: — Да. — Что «от улы-ы-ыбки станет день светле-е-ей», — пропела я и отметила, что от моего распрекрасного вокала в комнате тоже светлеет, а значит, у Мадары поднимается настроение. Ну раз так, буду музицировать почаще. Особенно по ночам. Не потому что ночью темнее, а потому что ночью дед часто проявляет особое стремление уйти от меня в работу и активнее пытается спровадить меня спать. Я в верности своих выводов была уверена на все сто. — Когда ты улыбнулся, в пещере стало чуточку светлее! Лампы у тебя на редкость стремные, так что даже маленькой улыбочки хватает, чтобы заменить одну.       Но дед, правда, нет. — Ты серьезно?.. — уже зная ответ спросил Мадара и вздохнул. А что, похоже, что нет? По-моему, это обалденный план! Как только появится время, возьмусь за его исполнение! Начать, думаю, следует с Конохи. Я там нахожусь большую часть времени, да и влияния у меня там больше. Хотя в других убежищах, если постараться, тоже можно успеть провести профилактическую беседу с соклановцами о роли улыбок в грамотном планировании бюджета. — И только не говори, что все еще хочешь стать Главой. — Я не хочу стать Главой, — возвещаю вкрадчивым тоном, а после самодовольно ухмыляюсь. — Я ей стану. Сегодня я, между прочим, сделала огромный шаг в сторону этого. — Страшно подумать, что это было, — протянул дед, усаживаясь за стол. Сверкнув глазами в сторону свободного местечка рядом с ним, а после на тормозящего Зецу, спешу занять его. Аха-ха! А я быстрее, бе-бе-бе!       «Бе-бе-бе» — вторит эхо, и я ловлю себя на том, что язык Зецу таки показала. Кхм. Да, о чем это я?.. — Я отговорила Кио от переворота, — бросаю с нескрываемой гордостью и почти обижаюсь, когда на меня смотрят... как на лгуна, в общем, смотрят. — Он, нехороший, задумал что-то против Кагами, но я хорошо-о-о ему объяснила, почему это плохая идея. И он передумал!       Добрую секунду стоит непонятная тишина. Непонятная, потому что Мадара смотрит на меня с непередаваемым выражением лица, глаза Зецу будто стали еще больше, напоминая собой два блюдца с куриным бульоном, таким наваристым, жирным... Так вот, я всех этих взглядов отчаянно не понимала. — Еще раз и поподробнее, — улыбка деда, о которой я так просила, почему-то вновь вернулась на его лицо и, несмотря на свою миролюбивость, выглядела несколько опасно. Однако душа все равно понеслась вскачь. — Короче, смотри, я, когда ты на меня обиделся, только немного посидела с Зецу, а потом пошла разбираться с тем, что мне пришло от клона, — бодро начала я, на ходу разделяя, что рассказывать надо, а без чего дед свой век доживет и не почешется. — И я там типа... э-э-э... прохожу мимо («шпионю» звучит как-то не очень), а они там разговаривают! Прикинь, что Кио ему сказал! «Веди себя прилично, твоя помолвка с Изуной-химе — шанс для всех нас, потому что Главная ветвь все еще имеет влияние», ха! Нет, блин, нашел же, что ляпнуть! Ну, я сразу просекла, что тут зреет очередной заговор, вышла, высказала ему все, что думаю и... — То есть ты с пол-оборота ввязалась в конфликт со старейшиной, — Мадара почему-то выглядел так, словно сейчас либо захохочет, либо схватится за голову. Дую губы. — Это он ввязался в конфликт со мной! — поправляю, вздернув подбородок. — Короче, я высказала Кио все, что о думаю, и он впечатлился. Но с Кайо мы все равно поссорились... От него я такого не ожидала! — Мне сейчас интересно, в разговоре с Кио ты тоже называешь его так? — внезапно спросил дед, и я заткнулась. Ха?! — Ну… да? — черт, теперь мне неловко. Сама знаю, что это неправильно, но он не заслуживает моего уважения! — Дед, ты же сам говорил, что не имеет смысла лебезить перед теми, кого не уважаешь, потому что тогда это уже лицемерие. Помнишь?       А то ты так на меня смотришь, словно забыл. — Помню, но это не значит, что тебе стоило хамить старейшине, — и почему эти слова звучат так неубедительно, когда их говорит кто-то вроде него? — Предатели клана уважения не заслуживают, — бросаю резко и тут же исправляюсь: — Ну, только ты.       И спустя секунду до меня доходит, что ляпнула я совершенно не то, что следовало. Внутри все натягивается от того, как потемнели глаза деда. Он делает глубокий вдох, а я забываю, как дышать. И в следующий же миг становится понятно, что мою оговорку мы собираемся игнорировать. — Хорошо, предатели не заслуживают, — примирительно согласился со мной он, очевидно, решив, что, как химе, я должна придерживаться именно такой позиции. По крайне мере, обычно Мадара пытается мне «правильных» ценностей не сбивать. — Но разве он тебе об этом прямо сказал? — А вот об этом ты узнаешь, когда я рассказывать закончу! — я, между прочим, старалась, когда придумывала план рассказа, а ты! — На самом деле, по-настоящему Кио — да, Кио — впечатлился уже потом. Тогда я была зла и почти сразу ушла, но потом в столовке я вызвала его на тет-а-тет. — На что? — дед многозначительно прищурился, смеряя меня взглядом, что, должна признать, впечатляет, когда он сидит в полуметре от тебя и возвышается где-то на голову. Уф, а еще этот полумрак... закончились плюшки прогрессивного освещения. — На разговор наедине, — перевела я и сразу же почувствовала, что перевод дедушка не оценил. Вернее, он не оценил само мое заявление. «Ты совсем дура?», — так и спрашивал он глазами. Я таки была уверена, что ответ «нет». — Ну, точнее, у нас были сопровождающие, но они остались в коридоре. И вот именно тогда-а-а он и подтвердил мои подозрения. Кагами в роли Главы его не устраивает, ты представляешь?! — Как ты его на такое разговорила?.. — пробормотал Мадара, но я его услышала. А после он кинул на меня такой взгляд, что я сразу поняла, что сейчас нужно будет внимать. — Ты же понимаешь, что нашла себе проблемы?       Голос деда звучал вкрадчиво и весомо, но... — Это проблемы нашли меня, — возражаю гордо, в следующий момент, правда, ловя подозрение, что это так себе аргумент. Волевым усилием принимаю серьезный вид. — Все в порядке. Я же сказала, что отговорила Кио от переворота. Он не выглядел так, будто собирается идти против Кагами. —А что насчет тебя? — Учиха продолжал сверлить меня нечитаемым взглядом, теперь, впрочем, эффектно опираясь щекой на руку. Мне показалось, что он, общаясь со мной, параллельно о чем-то думает. Возможно, о том, какая я глупая или типа того. — Каким образом ты его «отговорила»? Прочитала лекцию о верности клану? Повисла и ныла до тех пор, пока он не сказал «я не буду устраивать переворот, только отцепись»? Даже ты должна понимать, что ничего он не передумал, и, вероятно, скоро за тобой при... — Я напугала его, — говорю с ледяным спокойствием, и дедушка тут же прерывает свою речь задолбанного жизнью и проблемами, в которые влипает его внучка в том числе, человека. Даже Зецу пялится так, словно у меня волосы превратились в мох, а кожа позеленела. Мы будто на секунду поменялись местами, — хихикаю про себя.       «Ты. Напугала. Очень смешно», — так и висит в воздухе, и это... ну, немножко обидно. Я легко могу предположить, что Мадара скажет на этот счет: он наверняка уже представил, как я выскакиваю на Кио из-за угла и кричу «Бу!». По крайне мере, его я «пугала» преимущественно так. Однако... — Я создала атмосферу и хорошо отыграла роль, он действительно был напуган, — поясняю, мыслями уносясь в тот время. Фыркаю от смеха. — Трон, свет и пафосное лицо в сочетании со слухами могут оказать мощный эффект.       Фантазия предка явно сменила наклон, но результат был тот же. Я и пафос в его представлении были вещами плохо совместимыми. — Хорошо, — вздох, — но все-таки не думаю, что все решилось так просто. С вероятностью сто к одному, от переворота Кио не отказался. И ты. Теперь. Его. Мишень.       И почему дедушкин голос звучит так недовольно? — Не отказался?.. — расстроенно опускаю нос. Я подозревала, не такая глупая, но... Хотелось думать, что старейшина выключит жажду власти под впечатлением от Изуны-джи и включит свою запылившуюся за ненадобностью совесть. Мадара не знает, как именно я его запугивала, если бы знал, разговор вышел бы другой. Вот только есть нюанс: вероятно, даже с ограниченной информацией он не ошибается. Да и с Кио он знаком лучше, чем я. И все-таки верить не хотелось. — Значит, надо сказать Кагами, да? Я скажу… — Если доживешь, — ой как мрачно смотри-и-ит. Стоит обеспокоиться тем, чтобы дожить до отбытия из убежища вообще. — Ты ведь путешествуешь с Кайо, который оказался предателем?       Кайо. Предатель. Ага, конечно, — пронеслось у меня в голове. Тот еще оксюморон. Почти как Кайо и «улыбаться во весь рот» или Кайо и «звезда вечеринки». Ну бред же. — Кайо — не предатель! — ох, и почему мой голос звучит сейчас так по-детски капризно? Не хватает только надуться и кинуть негодующий взгляд поверх пухлых щек. — Мы просто друг друга недопоняли, потому и поссорились слегка. Точнее, даже ссоры не было. — Он же разговаривал с Кио, — объясняют мне, как маленькой, — и тот, очевидно, не слишком боялся упоминать о своих планах, так?       Так, но ты не знаешь Кайо. И не то чтобы старейшина прям обсуждал с ним свои замыслы, там, по моему, вообще только я и просекла, что дело пахнет паленым. — Он просто попросил его быть со мной вежливым, — как будто это требовалось... — Я, правда, тоже сначала не так поняла. Но потом мы поговорили, и он сказал, что это недоразумение. И объяснил, почему согласился на помолвку! — И ты поверила? — скептично протянул Мадара тоном «я уже знаю ответ». — И почему? — тихо поинтересовался Зецу у пустоты, явно не понимая, как можно было согласиться на такое, если причина не в политических интригах. Пф! Ну, из тебя, Золушка, тоже невеста так себе. Как представлю тебя в белом свадебном наряде, аж дрожь берет. Предржачная. А о характере и вовсе не стоит заикаться. Так что поговори мне тут! — Я похожа на его маму, — отвечаю с покерфейсом, решив, что пустота ответа черни не даст, а оставлять его в неведении плохо. Ну-с, Зецу ответили, теперь любимый дедуля. — Он был очень убедителен. Кайо сказал, что, с его точки зрения, Кио лишь беспокоился о репутации убежищ. У него нет такого богатого опыта в интригах, как у меня.       «Опыт. В интригах. У тебя», — в такие моменты легко поверить, что Золушка действительно воля Мадары. Поразительная синхронность. — И ты поверила? — настойчиво повторил дед, продавливая слова сквозь зубы. — Он сказал, и ты поверила?! — Это же Кайо, — сказала я так, словно это объясняет все. Тому, кто его знает, это многое говорит, но Мадара с ним не общался. — Понимаешь, дедушка? Кайо! — С твоих слов этот Кайо совершенно не вызывает у меня доверия, — прошипел он, прикрывая ладонью глаза. Наверное, чтобы не видеть отражения искренней уверенности в непогрешимости командира на моем лица. — Или он настолько замечательный человек, что ты любому его слову веришь?       Интонации на последних словах были самые что ни на есть саркастичные. Но мой мозг не успел это обработать, так как чувство вины вновь дало о себе знать. Если меня слушать, Кайо действительно кажется тем еще типом... — Мы с ним не особо ладим, — бурчу, отмечая, что корректнее будет сказать «ладили». Сейчас все гораздо лучше. — Но я знаю, что верить ему можно. Он хороший.       Если забыть о его педантизме, отмороженности, периодически остром языке и богатой истории всех тех гадостей, что мы друг другу наговорили... Чисто объективно, да, неплохой человек. — Да ладно? — Мадара верить не спешил. Мадара с Кайо был не знаком, и потому судить он мог лишь по моим жалобам. Чисто для собственного спокойствия мне следовало кратко прояснить, какой Кайо на самом деле. Но слов, вроде «ответственный», «спокойный», «вежливый», будет недостаточно. Аргументы стоит подкрепить конкретными примерами. — Да, на самом деле, он не такой плохой, как можно подумать, — и понеслась душа вскачь. — Кайо редко грубит мне, он очень тактичный. Он заботится о нашем с командой психическом состоянии и многому учит. Когда мы сталкиваемся со следами кровавых побоищ, он закрывает мне глаза, а еще разрешает не смотреть на пытки. Даже если я кричу на него, он остается спокойным и не кричит в ответ. Кайо очень ответственный, поэтому мы никогда не задерживаем отчет, но при этом, если мы устали, он пишет его сам. И при этом сенсей может поддерживать наши забавы: это он вырастил мне трон, чтобы впечатлить Кио. Он лечит нам раны, даже если они не смертельные. И сам готовит на миссиях! Кайо очень-очень заботливый, например...       Взгляды слушателей за время моей воодушевленной тирады становились все страннее и страннее, подозрительнее и подозрительнее. Но я списывала это на шок от того, как разнится описанный образ с тем, что они знали до этого. Так, какую бы ситуацию назвать?.. — Например, он греет мне постельку, — вот! Что это, если не пример истинной заботы? — Даже сегодня мы...       Когда температура в помещении резко падает градусов на пять, я прерываюсь. Дедушка смотрит на меня бешеным взглядом, и в миг, когда он сжимает мне плечи жесткой хваткой, я понимаю, что он такого контраста в описаниях одного и того же человека не оценил. Считает, я плохо себя вела с Кайо? — Повтори-ка, — от тона, которым мне озвучивают эту просьбу, мороз бежит по коже все быстрее. Эм, дед, а не слишком ли близко твое лицо? Хотя черт с ним, с лицом. Почему у тебя шаринган горит?! — Например, он... греет мне постельку... Даже сегодня мы... — повторять слова, когда на тебя смотрит злой непонятно от чего Учиха, оказывается, трудно. Бедные преступники. Когда глядишь на это со стороны, не так пробирает. А фразу я таки решаю договорить. — Даже сегодня мы спали вместе.       «Не стоило», — накатывает осознание. От того, что после этих слов Мадара отстраняется и даже встает, легче не становится ни на миг. — Изуна, — все, ждем неприятностей, — ты принцесса, верно? Ну так скажи, как можно было!.. — Раньше он действительно плохо себя вел, — бурчу в свое оправдание. Ну блин, да знаю я, что принцессе так очернять собственного соклановца не к чести! — И он мне не нравился... — А теперь ты поверила ему, просто потому что он греет тебе постель! — обычно шаги деда были бесшумными, но сейчас их было отчетливо слышно. Так отчетливо, что мне не по себе. Мне, но не моему языку. Блеснувший в глазах предка шаринган напомнил мне о важном пункте. — Нет, на самом деле, я поверила ему, потому что просканировала шаринганом, — да-да, такой я нехороший человек. Не доверяю хорошему Кайо. — Он не лгал.       Если так подумать... — А вот насчет Кио я не уверена, — шаринган включать было как-то не к месту, да и Изуна-джи наверняка давил бы морально, без использования додзюцу, как костыля. Грустный вздох. — Думаешь, он сделает что-то, пока меня не будет? Меня не будет в Конохе еще месяц... Но ведь если он передумал, то нехорошо получится!       Я сторонник позиции, что каждый заслуживает второй шанс. Учиха все такие, что им нужен второй шанс, а я их химе. Учиха-химе должна быть милосердна и сострадательна, но при этом сильна, чтобы держать наглецов в узде. Тяжело быть Учиха-химе. — Сомневаюсь, что он передумал, — тему моего поведения с отдельно взятыми личностями мы, очевидно, откладываем на потом. Но тон у деда так и остался жестким. Даже если сядет обратно, на коленки лучше не проситься. Эх. — Если бы я только могла остаться здесь, — тяну тоскливо, — можно было бы последить за ним месяц, и, если будут какие-то подозрительные шевеления, написать Кагами. — Я этим заниматься не буду, — резко сказал Мадара и... зря сказал. Это же гениально! Он тут живет, наверняка, за всем следит, хоть краем глаза. — Дедушка-а-а, — пропела я, автоматически сходя в режим «Изуна-химе строит глазки». — Ты же как раз тут живешь. И следишь за всякими интригами, да? Может, тогда ты напишешь мне, когда... — Я же сказал, нет.       Печальнейший вздох, взмах ресницами, взгляд в пол, а затем наверх. Пробрало? Ну-у-у, не будь ленивой букой. — Но я же не прошу следить за ним специально, просто напиши, если заметишь что-то такое.       Секунда. Тишина. Раздумие. — Хорошо, — и победа. Ес-с-с! — А теперь поговорим о том, как ты собираешься защищаться, когда тебя решат устранить.       «Когда»?! — Наверное... кулаками? Катоном? — я же шиноби, по ситуации смотреть буду. Но он, кажется, не об этом. — У меня конвой есть. Сильные ребята. Джонин и... чуунин, или что-то около того.       Для богоподобного ниндзя «джонин» и уж тем более «чуунин» звучат, мягко говоря, не впечатляюще, что, с одной стороны обидно, а с другой, приятно, так как является следствием заботы обо мне. Хотя это перебор, я считаю. Во-первых, я сама по себе сильная, и то, что об этом вечно все забывают, уязвляет. А, во-вторых, глупо считать, что на мое устранение сразу пошлют сильнейших шиноби. У нас их, вообще-то, дефицит, если кто не знал. — Хотя, если такое случится, в бой, наверное, лучше не вступать?.. — тяну на пробу. Лицо Мадары светлеет, что намекает — оно. — Думаю, если понадобится, уйти я смогу.       Даже без особого труда, — едко добавляет внутренний голос, намекая, что тема с вечной недооценкой моего потенциала действительно «трогает». Если возможные преследователи не будут сенсорами, мне даже напрягаться не придется, так как я сенсорными техниками владею и даже на «пассиве» хорошо чувствую окружение. Если будут, дело набирает крутой оборот, но... — Кстати, а я твое задание выполнила, — бросаю, внезапно вспомнив, что ведь вообще-то в последнюю встречу получила от деда «домашку». Тренировки у нас редко проходили лично, зато всякие трудновыполнимые задачи он ставить передо мной любил. — Смотри!       Встав на лавку, чуть прикрываю глаза, сосредотачиваясь. Приглушить чакру до минимума, при котором я смогу использовать ее для передвижения и не «фонить». Вдох. И одним прыжком я оказываюсь на потолке. Но стоять спокойно — это для слабаков и заурядностей, так что в следующий миг я уже начинаю носиться по всему залу бешеной белкой: по потолку, стенам, полу. Так быстро, как только способна. Кто-то может подумать, что это просто демонстрация способности «липнуть» к поверхностям даже с заглушенной чакрой и особого толка, если противник не сенсор да еще и стоит прямо перед тобой, не имеет. Но на самом деле тут фишка с восприятием. Каждый человек в мире шиноби в какой-то мере ощущает чакру. И, обращая на кого-то внимание, он при этом наполовину пользуется зрением, а наполовину этим ощущением. Таким образом, если ты скроешь чакру, для окружающих ты не то чтобы совсем пропадешь, просто станешь более незаметным. Сольешься с природным фоном в какой-то мере. На условном первом уровне это позволяет «исчезать» для гражданских, на более высоком — и для шиноби тоже. С техникой маскировки сочетание выходит бомбическое.       Дедушка этим, к примеру, пользовался на уровне столь продвинутом, что даже Хьюга его не сказать, чтобы совсем не могли увидеть, они просто не обращали на него внимания. Вообще. И раз уж я постоянно тусуюсь с этим «пустым местом», то он постепенно начал меня учить этой фишке. Чтоб не палила, ага. — Ну как, заметно?! — кричу радостно, «бахаясь» с потолка на стол, а со стола — на пол, но тут же вскакивая. Такие мелочи нас смущать не должны! — Я даже шаги бесшумными сделала! — С восприятия каких-нибудь идиотов ты пропадешь полностью, — выдавил Мадара, потирая виски. Я оскорбилась несильно, так как идиотами для него были все. Вообще все, кроме него самого и, быть может, Изуны-джи. — Но даже у них закружится голова, если будешь носиться перед ними, как упавшая в воду кошка. И какой смысл заглушать шаги, если приземляешься ты так? — А идиотов каких? — меня справедливые колкости совершенно несправедливо не задели. Что меня больше интересовало, так это оценка моих способностей. «Идиот» в представлении дедушки — понятие растяжимое, и подразумеваться под ним может кто угодно: от сопливого генина до Хаширамы Сенджу. Так себе точность, а? — Как Хьюга? — Как ты, — о, эм... Это же комплимент? Я хороший сенсор. На уровень Хьюга я так-то и не рассчитывала — слишком читерные у них способности, — а вот скрыться от сенсоров В-ранга... неплохо. А уж если разбираться подробнее, то и от А-ранга спрячусь (реальный мой ранг по этой дисциплине был, определенно, выше официального). — В целом, сомневаюсь, что за тобой вышлют кого-то действительно толкового, так что этого хватит. — В общем, я мо-ло-дец, — важно киваю. А после резко замираю. Очаги конвоя подозрительно дрогнули и начали удаляться от очагов родни. — Че-е-ерт. Скоро уже выходить! Эти двое что, вообще свою семью не любят?! Как быстро!       Я бы растянула прощание часа на два, как минимум, а они... Хотя, возможно, им (ну Кайо уж точно, не знаю, что там с Коори) просто не о чем разговаривать или неловко. В очередной раз убеждаюсь, что, несмотря на некоторые трудности, мои отношения с Мадарой куда лучше, чем у многих с родными матерями, отцами и прародителями. — Подведем итоги твоего пребывания здесь, — дед прикрыл глаза, и голос его, что удивительно, звучал уже не столько едко, сколько устало или даже обреченно. — Ты достала всех и каждого со своими опросами, подняла опасную тему, сама же расстроилась, на волне расстройства вступила в конфликт со старейшиной, задумавшим смену власти в клане, и теперь тебе светит реальная угроза быть убитой в пути в остальные убежища. Тут ты абсолютно права: мо-ло-дец. — Жить нужно так, чтобы было, что вспомнить в старости, — пробурчала я в свое оправдание. Не такой похвалы я ожидала, но, что уж там, правду ведь говорит. В принципе, на этом осознании можно было уже заткнуться, но язычок... — Как ты.       Глупый маленький язычок, тебе не хватает разумности! И умения прекращать шевелиться, когда надо. — Чтобы жить, как я, нужно быть, как я, — отрезал Мадара и продолжил уже спокойнее. — Пока тебе многого не хватает. Ты лезешь в проблемы, с которыми не способна справиться. — Пока?.. — робко предполагаю я. Однажды я должна научиться с ними справляться. Нормально. Иначе Главой мне не стать. Кто может дать оценку моему потенциалу, как не прошлый Глава клана? — Пока, — не стал играть в строгого деда дальше Мадара. Видимо, хватило моей истерики из-за одного лишь его недовольного вида. — Я предполагал, что мозги и силу ты будешь наращивать постепенно. Но, очевидно, этот процесс придется ускорить. Мозгами займемся, когда у меня время появится, а силу будешь наращивать по дороге.       От перспективы «наращивать мозги» с дедом резко становится не по себе. Страшно даже предположить, как он будет это делать. Ну, не традиционными способами, это точно. Попросила я его однажды непонятную тему объяснить — запомнилось надолго. И тема, и методика. — Прошлое твое задание было на скрытность, — продолжал он, — но с такой склонностью находить себе противников не по зубам тебе лучше подтянуть другие навыки. («Тем более, что скрытность ты развиваешь с трудом» — повисло между строк.) Тайдзюцу без хорошего спарринг-партнера подтянуть не выйдет, а вот техники... Будешь учить дотон. — А? — глупо выдала я, недоуменно моргая. — Дотон?.. Эм, почему дотон?       Это даже не вторая моя стихия! — Потому что на твоем заявлении о разговоре один на один с Кио мне явственно представилось, как твои кости ломаются под техникой дотона, которой этот тип владеет и которую очень удобно применять в закрытых каменных помещениях, — с нескрываемым сарказмом проговорил Мадара, и вопросы отпали. Ответы, правда, нет. — Потому что меня напрягает грохот, с которым ты проникаешь в мою пещеру. Ах, да, а еще потому что, поверь, весь пафос теряется, когда о том, чтобы вырастить трон из земли, приходится кого-то просить.       Кхм, тут не поспоришь. — Таким образом, твое задание на месяц: освоить преобразование чакры дотона и выучить минимум одну технику ранга хотя бы С, — бескомпромиссным тоном проговорил Учиха, явно наслаждаясь ужасом, вылезшим на мое лицо. Новая стихия? За месяц?! Да еще и с техникой?! Я умру! — А ты мне поможешь? — просящие мордочки — наше все. Сомневаюсь, что смогу освоить даже преобразование без учителя. Честно, лучше бы суитон попросил! — Дотон даже не вторая моя стихия, лишь третья. Я без понятия, как ее тренировать. У тебя же есть какие-нибудь дела рядом с моим маршрутом? Страна Земли? Чая? Рек? — Третья? Замечательно, точно справишься, — мордочка не сработала. Иммунитет?! — С тренировками тебе придется справляться самой, в этом месяце у меня в этих странах дел нет. — Но... Быть может, где-то рядом с ними? Или в Стране Огня? — пробормотала я. Мне нужен человек, который сможет научить меня дотону. Причем, желательно, чтобы им был не Кайо, потому что... Потому что в последний раз я его с этим предложением послала, кхм. — Ну хоть где-нибудь! — В этом месяце я с тобой встретиться не могу, — повторил он и вдруг кинул задумчивый взгляд на всеми забытого Зецу. Черный тут же проявил свою нечеловеческую интуицию, и его глаза сверкнули подозрением. В меня это, увы, надежду не вселило. Моя интуиция тоже была немного выше нормы. — Но Зецу будет в Стране Земли через две недели. Он заменит меня. — Мадара, может, не стоит? — сразу предпринял попытки избавиться от сомнительной участи быть моим учителем Зецу. — Я буду занят. Этап подготовки требует очень много вре... — Постарайся закончить быстрее, — но куда ему против оригинала...       Лицо Зецу скривилось так, что я чуть не захохотала. Дед этого не видел, так как повернулся ко мне, но я имела возможность оценить это зрелище. Моя оценка: десять из десяти. О перспективе учиться дотону у Золушки то же сказать не могу. — Меня будет учить Зецу? — плаксиво спросила я, даже не пытаясь скрыть свое разочарование. Чернь-сенсей? Боже упаси! Точнее, Мадара. Все, что может сделать Зецу, может сделать и он, так? И наоборот в какой-то мере это тоже работает, да? — А может, лучше ты постараешься закончить побыстрее и сам меня научишь? Или Зецу превратится в лужу и разделится на двух маленьких Золушек...       Идеи, конечно, были шедевральные. — Месяц — и без того лучший вариант развития событий. Мне что, еще и на тебя отвлекаться? — но дедушка их почему-то не принял. А я, между прочим, только за то, чтобы он на меня отвлекался. — Либо Зецу, либо справляйся сама. Выбирай.       Черный человек посмотрел на меня с такой надеждой в огромных желтых глазах, что последние засветились от этой мольбы. В комнате светлее не стало, но я прониклась его желанием. Аж жалко его стало. Учеба будет трудной для нас обоих... — Зецу, — бурчу, скрещивая руки на груди и дуясь.       Выбирая между Зецу и Кайо, которому я отказала в обучении своей гордой персоны новой стихии с такими эпитетами, что самой теперь стыдно... Зецу, Зецу и еще раз Зецу. Не такая уж и плохая жижа, если подумать. Он же воля дедушки, в конце концов, что может пойти не так? Дотоном владеет, по дороге встретимся, мотивация учить есть. А то, что зубы у него страшные и питается он не пойми чем... Ну, не съест же он меня (насчет остальных, правда, не уверена).       Знакомые, отдающие странной прохладой на фоне остальных Учиха, очаги двигаются все быстрее и увереннее, приближаясь... ко выходу? Мы условились там встретиться, и мое алиби гласит, что я торчу сейчас снаружи, дыша свежим воздухом. — Теперь точно все. Я ухожу, — я сейчас заплачу. Ну мы же даже толком пообщаться не успели! Все испортила та не-ссора. Мы поболтали до этого, но мало! И ведь еще месяц потом не увидимся, один З-Зецу этот!.. — Пока, дедушка...       И я понуро побрела к лазу, ведущему сразу на поверхность. Настроение было хуже некуда. Шаг — стук, шаг — стук. Сейчас я ниндзятской походкой не заморачивалась, как и, впрочем, походкой химе. Шла, как шла, и... А-а-а! Знаю, он сейчас не в том настроении, чтобы держать меня на коленках или обнимать, но я просто не могу!       Остановившись, кидаю решительный взгляд на стоящего неприступной глыбой Мадару. Разворот. Медленные шаги быстро перетекают в бег, и на шею деда я буквально взлетаю. Гравитация тут же тянет вниз, поэтому в следующий миг «лечу» превращается в «вишу», но задуманное можно сделать и в такой позиции. — Нельзя уходить так просто, — говорю и чмокаю его в щеку. Как Зецу, но без того отвращения. Сползаю. Улыбаюсь. — Теперь точно пока.       И бегу из пещеры, карабкаясь по лазу на пределе своей скорости. Не потому что я рада, и жить стало легче, не потому что мне неловко, и я смущаюсь. Нет, просто в этот раз лицо Мадары не стало мягким или демонстративно каменным. То, как он покосился при этом на Зецу, было неописуемо, и я сразу догадалась:       Он, черт возьми, реально передал тот поцелуй, а-ха-ха-ха!       Вывалилась на улицу я весьма вовремя: соклановцы как раз подходили к месту встречи. Единственное, что пошло не так: ждать, пока я успокоюсь и перестану биться головой о деревья в приступе неконтролируемого ржача (представлять, как происходил процесс передачи, было не лучшей идеей), пришлось долго. И лоб потом болел, да.