Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Тишина. Свет, льющийся из расщелины в потолке, играет на атмосферу, но не на меня. Танцующие в воздухе пылинки делают ее удивительно умиротворяющей для сложившейся ситуации. Я мелко, по-лисьи улыбаюсь, прищурившись, окидываю взглядом стоящего передо мной Кио и все больше преисполняюсь уверенностью. Он смотрит на меня, но, кажется, видит Изуну-джи. Обычно я на такое злюсь: мне не нравится, когда меня сравнивают или тем более путают с ним. Вот только сейчас все иначе. Я сама поддерживаю его заблуждение. Использовать имя деда в какой-то мере неловко, но, в конце концов, я ничего не говорю прямо, Кио сам все додумывает.       «В крайнем случае это можно считать частью моего наследства!» — думаю, ощущая, что неправильность этого поступка все растет в моих глазах, и окончательно ставлю точку в этих отвлеченных размышлениях. — Изуна-сама... — не «химе», — Вы хотели со мной поговорить. — Верно, — эффектно закинув ногу на ногу, облокачиваюсь на руку. Каменная поверхность подлокотников неприятно царапает кожу, но ради пафоса можно и потерпеть. Кроме него, у меня ничего нет. — Ничего не хочешь мне сказать? — О чем это Вы, Изуна-сама? — заставлять других понервничать бывает приятно. Бывает иногда. Но сейчас не тот случай. Если ошибусь, мне таких издевательств над своей психикой не простят. — Не придуривайся, — фыркаю высокомерно. — Кио, ты знаешь, как наш клан наказывает предателей? Кагами будет «счастлив» узнать, что...       На лице старика появляется выражение, от которого воздух в груди застревает. Раньше я не могла сказать что-то наверняка, всем его словам тогда можно было найти объяснение. Но такое лицо не строят те, кого не в чем обвинить. Строят те, кого поймали с поличным. — ...убежища планируют что-то за его спиной, — слова тянутся, давая Кио сделать выводы, а мне — передышку. — Я, однако, дам тебе шанс оправдаться. Что не так?       Напряженная тишина. Я понемногу начинаю выпускать ки. Точнее, понемногу — это для, по моим предположениям, Изуны-джи, а мне давить такой жаждой крови и сохранять спокойный вид очень сложно. Хотелось бы прекратить: поддержание такой ауры сильно выматывает меня морально, сушит изнутри, хотя если описывать ощущения, то выходит «плещущаяся внутри кровь». Такой вот оксюморон. Однако отключить ки я не могла, так как результат она все же приносила. Я никогда еще не видела старейшину таким напуганным. Он даже не скрывал свой страх.       Изуна-джи, ты был очень сильным шиноби, — обращаюсь к родному деду мысленно, будто его дух действительно обитает в этих убежищах и может видеть мое представление, — спасибо. — Что не так, Кио? — спрашиваю настойчивее, и уровень ки, который я могу поддерживать, не испытывая при этом должных эмоций, достигает апогея. К счастью, этого хватает, чтобы старик начал говорить. — Политика Кагами доведет нас до вымирания, — допустим, не совсем его, но продолжай. — Клану не нужен Глава, прогибающийся под Сенджу!       «Кагами не прогибается под Сенджу!» — хотелось бы крикнуть мне, но я молчу, и только улыбка становится натянутой. Учитывая, что первые два Хокаге у нас были из Сенджу, и даже Третьего назначил Второй... Все в Конохе прогибаются под Сенджу. Вот только и все, кто живет в ней, знают, что это ненадолго: древесный клан вымирает. Потому что слишком много на себя берет, потому что лезет во все дыры и прорехи на фронте, ведь они «клан-основатель». Потому что дорогу своим же односельчанам переходить опасно. Все знают, что это ненадолго, и, как шакалы, ждут. Но люди, живущие в убежищах, могут не знать таких нюансов.       В голову лезут ненужные размышления. Наверное, вопрос вымирания Сенджу должен меня беспокоить: я все-таки тоже, в какой-то мере, одна из них. Да и без того, знать, что куча людей умрет, и просто смотреть — неправильно. Но голос совести перекрикивает глас разума: смерть Сенджу как клана — результат внутренних заморочек. Теоретически, у меня был бы шанс туда влезть, но какой авторитет будет у бастарда? Еще и по факту Учиха. Конечно, я могла бы приложить больше усилий. Я умею нравиться людям. Но на двух стульях в данном случае не усидеть: либо Сенджу, либо Учиха, и мой выбор, очевидно, давно уже сделан. Я направлю все силы, чтобы избежать резни. Я со всем... — Разберусь, — последняя мысль неожиданно звучит слишком громко, и когда ей вторит тихое эхо, я понимаю, что снова ляпнула нечто незапланированное. И повезло еще, что голос мой звучал достаточно решительно для «Изуны-сама» и даже смысл ляпа был уместен. Правда, в моих планах таких обещаний не было. Но ведь это правда! Я действительно со всем разберусь однажды... Даже не солгала, получается!       «Нужно сворачиваться, пока еще сильнее не провалилась», — думаю нервно и, приняв максимально величественный вид, изрекаю: — Если на этом все, то уходи, — спинка идиотского каменного трона внезапно кажется неудобной. Аж до зуда. Но осталось главное. — Сворачивай свои интриги и другим передай то же. Если я узнаю, что вы все еще занимаетесь чем-то подобным за моей спиной...       Интригующая пауза звучит на удивление уместно, как для вынужденного решения. Я не знаю, чем ему можно толком пригрозить. Расправа лично от меня — так себе угроза пока что, слава Изуны-джи не поможет, если дело дойдет до крайней точки. А устрашать именем Кагами — значит, пустить прахом все мои труды по созданию образа.       Страх — достаточно мощная мотивация, чтобы отступиться, а Кио, как по мне, выглядит достаточно впечатленным. Мне уже с трудом удается держать эту жуткую ауру, она словно давит на меня грузом. Непросто издавать жажду убийства, когда убивать, на деле, совсем не хочешь. — Иди, Кио.       Когда старейшина покидает зал, я уже едва держу себя в руках. Он может вернуться, он может вернуться, он может вернуться, — повторяю в голове без конца. Чакра удаляется мучительно медленно, и сил ждать уже нет. Да даже на облегченный стон меня не хватает, я просто сползаю по спинке, по сидению каменного стула и мелко дрожу. Ноги, внезапно, делаются слишком слабыми, чтобы выдержать вес тела.       Кайо заходит в пещеру шагом, который отстукивает где-то у меня в ушах, но не доходит до мозга. Командир ждал меня в коридоре, так как разговор был приватный, и, хотя непосредственно для переговоров с Кио он не пригодился, я рада, что позвала его с собой. Едва заметив мое состояние, Кайо тут же бросается ко мне. Вид он имеет очаровательно встревоженный, я несколько отстраненно чувствую, как он ощупывает меня на предмет повреждений, но сил смеяться над этим нет. К тому же приходит понимание: выгляжу я, наверное, действительно жутко. Лицо уж точно побледнело. — Я стоять не могу, — ноги так трясутся, что уверенность в своих словах у меня стопроцентная.       Честно, исходя из наших отношений в последнее время, я ожидала, что он возьмет меня на руки, как принцессу... но не тут-то было. Кайо прекрасно понял, на что я намекаю, но по старой ли привычке (раньше меня, как условного парня, таскали соответствующе), по иной ли причине в этот раз он предпочел повернуться ко мне спиной. Ну, не отказал, и то хорошо.       Фыркаю в мыслях, но голосок в голове бурчит, что раз я теперь «Изуна-химе», то мог бы и расстараться.       Буду считать, что сегодня я не принцесса Изуна, а Его Величество, Король Изуна-сама, — щелкает в голове оптимизм, и на приливе воодушевления я вполне себе резво залажу на подставленную спину.       Вообще, ожидая, что держаться самой будет трудно, я немало удивилась, когда в конечном итоге выяснилось, что мои руки гораздо сильнее, чем кажется. Я вряд ли бы соскользнула, даже не придерживай меня Кайо. В этом облике изящной и хрупкой химе я почти позабыла, какие сильные бывают шиноби. Какой сильной бываю я.       О Конохе думать совсем не хочется, поэтому, когда мысли сворачивают к рассуждениям обо всем, что произошло за последние дни, я им не препятствую. Произошло много всего. Бесконечные события, проблемы, поиски решений, новые знакомства со старыми людьми... Так, в моем представлении, выглядит «жизнь». И чрезмерное, с точки зрения окружающих, обилие красок мне вовсе не претит. Мне нравится «жить».       «А вот „умирать” на бессмысленных для кого-то, вроде меня, приемах совсем не нравится», — думаю, с досадой осознавая, что даже целый месяц приключений кажется мне коротким.