Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Сюрп. Сю-ю-юрп.       После обсуждения всех всплывших открытий, нам с Кенджи не оставалось ничего кроме как пить чай и продолжать разговор по инерции. Впрочем, стоит признать, общаться без цели узнать важную инфу, просто так, для меня гораздо приятнее. Формулировки были заумные, но по факту мы были как две бабки на базаре: сплетничали и строили теории заговора. — «Почему нам выдали такую миссию»… Да, действительно, интересный вопрос, — медленно соглашаюсь, прикидывая, какие у меня самой есть мысли на этот счет. Кенджи столь же медленно кивает, с важным видом отпивая чаю. Выглядит он так, словно для него все серьезно, но я продолжаю фантазировать насчет бабок, базара и сплетен. Так просто… легче держаться. Небо у горизонта уже оранжевое, счет идет на минуты, но время еще не вышло. — Кагами-доно не стал бы без причины так менять политику в отношении младшего принца, — Кенджи выглядел так, словно ему эта тема крайне интересна. И неудивительно. Довольно странное изменение… — Новый шпион во дворце… — Могла появиться информация, меняющая расклад, — заканчиваю чужую мысль. Я уже думала об этом, и, в целом, такой вывод закономерен. Кенджи еще во время пути сообщил мне об успешном внедрении нашего шпиона в светские круги. Личности того, правда, не знал никто, кроме Главы и старейшин, поскольку лишняя огласка этой даме (с большой вероятностью, это именно куноичи — это они обычно идут в столицу под вымышленной личиной) крайне противопоказана. Но все равно вывод напрашивался сам собой. У нас появился шпион и как раз тогда, когда он должен был завоевать доверие и начать получать важную информацию, мы резко меняем стратегию? Точно не совпадение. — Это точно имеет отношение к связям принца. Кто-то ему покровительствует… и это кто-то очень влиятельный, но очень скрытный, ведь до сих пор о нем никто не знал, — продолжил рассуждать Кенджи. Умолк. Повисла неловкая тишина. Я молчала. Он молчал.       Кем может быть этот покровитель, никто из нас не знал. Подобные вещи четко отслеживались, хоть бы на уровне слухов, но тут все было ровно. А если и были какие-то «неровности», непопулярные слушки, то мы — не столичные — о них не знали.       Незаметно я вновь скосила взгляд в окно. Если солнцу до «земли» еще где-то сантиметр, то можно ли считать, что закат уже начался? Небо красное, так что теоретически… Но практически Кенджи лучше бы удержать меня как можно дольше, иначе с него наши старшие соклановцы шкуру спустят. Ведь я же так «нуждаюсь» в контроле!.. Тьфу. (Кто еще тут нуждается?)       В общем, если я попытаюсь уйти сейчас, Кенджи обязан будет попытаться меня задержать, и в итоге мы все равно время потеряем. То есть, он, по сути, выиграет (ведь я же теперь не могу просто фыркнуть, хмыкнуть и хлопнуть дверью… не могу же?). Ввязываться в заведомо проигранный бой — хреновая стратегия, тем более, что в «войне» это мне не поможет. Итого, у меня есть выбор, как провести оставшееся время: споря о том, чтобы уйти, или споря о том, какая личность стоит за принцем.       Даже не знаю, что «заманчивее». Думать о работе не хотелось, но подрывать свой авторитет — не хотелось тем более. Эх… Ну ладно, чего я тут умного сказать могу? Тайный влиятель на принца наверняка, хоть и не показывает своего влияния, но все-таки крутится где-то поблизости. Моя проблема заключалась в том, что конкретных предположений я сделать не могла, ибо об окружении принца знаю минимум информации. Впрочем…       Похмыкав и повертев прядку волос вокруг пальца с деловитым видом какое-то время, я глубокомысленно хмыкнула (ещё раз)… — Этот человек вряд ли слишком тесно общается с принцем и часто его навещает, — вещаю медленно и нудно, как по учебнику. Довольно очевидные мысли, кто-то вроде Кенджи способен додуматься до них и сам… Хотя, — думаю, заметив, как на меня смотрит соклановец, — может и не такие очевидные. Странно. Тупым Кенджи я бы не назвала при всем желании, но он смотрит так, словно я сказала нечто экстраординарно умное. Погодите… Это же не связано с тем, что он считает тупой меня?! Дойдя до такой мысли, я чуть не поперхнулась от возмущения. Но сдержалась и, только специально начав использовать более «умные», чем следовало бы, словечки, ощутила, что справедливость восстанавливается: — Для индивида с такими властью и известностью, которыми мы его наделяем, было бы абсурдно недальновидно привлекать к себе внимание. Информация о том, что младший принц собирается претендовать на престол стала бы сенсацией и породила бы в обществе настоящий эксцесс!       Так-то, мой дорогой. Думай, в следующий раз, прежде чем сомневаться в мне и моей способности рассуждать на подобные темы. То, что они на меня тоску наводят, только это и значит, и к наличию или отсутствию возможности быть хорошим собеседником отношения не имеет вообще. Фыркнув, я вновь скосила взгляд на объект, меня интересующий…       Закат, закатик!.. Ну быстрее же!.. Солнце определенно склонилось ближе к горизонту, но пока недостаточно. Гулять мне точно придется в сумерках…       Поразительно, но Кенджи либо не подал виду, что его смутил мой намек, либо его это реально не смутило. Честно говоря, выглядел он так, словно намека вообще не уловил. Его взгляд остался все таким же пораженно-восторженным. Ну… Может он просто глупее, чем я думала? Бывает же так, что чувак кажется крутым и интеллигентным, а на деле — обычный человек?       Вторая теория с крахом провалилась, когда из нас двоих тем, у кого были какие-то предположения насчет личности Покровителя, оказался Кенджи. — Нивако Сойши, — многозначительно протянул парень. Звучало это уверенно, и, учитывая, что у меня идей не было, я была готова поверить в это с разбега. Смущало только одно. Нивако Сойши… Губы дернулись в легкой улыбке.       А это кто? — Это новый воспитатель принца, — пояснил Кенджи, я выпала в осадок.Новый воспитатель? Кандидатура хорошая, но… новый? Я предполагала, что это кто-то из «старичков», кто-то, уже набравший влияния, но какое влияние может быть у нового во дворце человека? Амбиций у него может быть сколько угодно, однако какой резон нам его поддерживать? Вдобавок я думала, что Кенджи полностью разделяет мои размышления, сам же говорил, мол, это кто-то влиятельный, а он… А он внезапно выдает нечто этому противоречащее. — Он довольно быстро набирает влияние как над принцем, так и во дворце, и это все удачно совпадает по срокам с изменениями в действиях клана.       Это правда звучит хорошо, так хорошо, что даже лучше, чем версия со «старичком», но… Я даже чувствую себя уязвленно. Теория Кенджи звучала лучше моей, а он все еще смотрел на меня сияющим взглядом. Я переставала его понимать. И все еще ощущаю себя униженно от того, что мое предположение — противоположное по смыслу, тем паче — проигрывает в логичности его. Это все ставит меня в неловкое положение. В «семье» на это можно просто забить. Останется в нашей общей памяти такая ситуация, и что с того? Но если говорить о борьбе за власть (пусть даже борюсь я далеко не с Кенджи… А хотя, он ведь внук самого влиятельного старейшины и силен — все может повернуться так, что он сможет претендовать на пост Главы), то это недопустимо.       Благо, я быстро поняла, как можно вывернуть ситуацию в мою пользу. Если чья-то теория лучше, это ж не беда и не повод завидовать. Это повод похвалить подчиненного за сообразительность. — Интересная теория, — улыбнулась снисходительно я и похвалила соклановца в истинно благородном стиле. Да, это, конечно, не моя теория, но я же тут главная, а значит вполне могу похвалить. Отмечать чью-то мозговитость тоже входит в мои обязанности. Наверное… Кагами так делает. Кенджи, казалось, напрягся, и я, поняв, что это могло звучать «ядовито», поспешила развернуть мысль: — Я не так уж много знаю о жизни дворца… (драматичная пауза)Но это звучит действительно разумно, Кенджи-сан. Нужно будет проверить этого… — Нивако Сойши, — улыбнулся уголками губ (едва-а-а заметно) Кенджи и, кажется, зарделся. Ай да я, отлично умею хвалить своих людей! Даже хладнокровного Кенджи-сана развела на восторженное (но скрытое, разумеется) «А-а-а, Изуна-химе меня похвалила!». Да я сама от этого чувства ощутила восторг. Но оба мы свои чувства скрывали, потому что мы гордые Учиха и все такое.       Я была в восторге от того, что смогла идеально похвалить подчиненного (или, быть может, будущего помощника?.. Надо обдумать). Я также была в восторге от того, что во всей этой мутной миссии начали появляться прояснения. Я была в восторге и от того, что своего восторга не выдавала. Но самый большой восторг я испытывала потому, что солнце наконец коснулось земли и даже неплохо за нее опустилось. О да. — Займемся этим завтра, — протянула я мелодично, расправляя плечи с демонстративной статью. Вальяжно щурюсь и медленно поднимаюсь. С деланной скромностью расправляю невидимые складки на кимоно. — А пока, Кенджи-сан, нам пора расходиться. Отправляйтесь к остальным и помогите им. Я, если понадоблюсь, буду в саду. До скорых вестей.       И я, вздернув чванливо нос, гордо прошествовала к выходу. Прошла десяток горделивых шагов. Потом еще один. Смотрела на все, полуприщурившись, с выражением ощущения собственной важности. А потом, убедившись, что никто не видит, начала ускоряться до тех пор, пока быстрый шаг не перешел в бег.       Я иду в сад, юх-ху!

***

      Задумываясь о прогулке, я, по правде, представляла совсем другой сад, нежели тот, в который пришла. Просто в тот, в который мне хотелось, было бы резонно идти хотя бы при каком-то свете, а я — даже «не знаю», кого за это благодарить — вышла уже в темных сумерках. Тот сад большой и немного похож на лабиринт, поэтому вечером и без шарингана (а я же не могу активировать додзюцу на территории дворца — пользы от этого будет меньше, чем вреда) там шарахаться — такая себе идея. Вдобавок, я знаю его только из своих воспоминаний и даже при свете дня не факт, что нашла бы его быстрее, чем за час.       В целом, небольшой уютный (в солнечном свете — наверняка!) садик, на который я наткнулась, тоже мне нравился. И хоть было так темно, что хоть глаз выколи (тьфу-тьфу-тьфу), я была больше довольна, чем нет.       Я серьезно, темень такая, что пипец просто.       Трава шуршала под ногами, и ориентировалась в пространстве я в основном по ощущениям. Стукнулась об камушек — значит, тропинка, наступила на что-то мягкое — трава, уткнулась в препятствие — куст, нужно сворачивать. Кусты встречались часто, тропинка постоянно виляла, а я чувствовала себя глупо, вечно путаясь в этой темноте, но мне, пожалуй, это даже нравилось. Кто бы знал, какое счастье творить глупости и не продумывать потом, какие у них будут последствия. О, я прекрасно знала, что могу запачкать кимоно, поранить ногу, если острый камушек попадет в гета. Но я могла об этом не думать, это было не важно. Не важно для меня. Для меня важным было только мое собственное спокойствие от одиночной прогулки в сумерках, когда имеющийся тусклый красный свет только мешает больше видеть, и такой же одиночной прогулки по саду впотьмах, когда начинаешь скучать и по тому тусклому свету.       Вообще, мне не всегда нравилось гулять в одиночестве. Куда интереснее идти рядом с кем-то, заваливать этого кого-то впечатлениями и, ну, всякой ерундой, над которой этот кто-то будет посмеиваться и на которую тоже будет говорить какую-то ерунду. Но когда «кого-то» нет, а те, кто есть, только напрягают, нужно побыть в одиночестве. Все-таки бы очень хотелось, чтобы рядом был кто-то, кому мои рамки не нравятся так же, как мне. Тому, кому от моих глупостей ни холодно, ни жарко, только, может быть, смешно и весело.       Наверное, за неделю пути я здорово себя накрутила, миссия-то началась совсем недавно, а я уже взвинчена до предела. Просто удивительно, оказывается, полностью осознавать свалившуюся на тебя ответственность и даже немного себя накручивать на ее счет. Единственное, что мотивировало меня, это мысль, что именно так и можно стать Главой в моем положении.       Мое положение… Мое положение — положение не самое удачное для таких амбиций. Химе есть химе, и странно для принцессы метить на пост короля. Так все считают, и бороться с этим предубеждением уже может быть сложно. Именно из-за таких сложностей я и молчу пока, кем хочу стать, пытаюсь выправить свою репутацию катастрофы. Потому что в моем случае важна каждая мелочь. Заяви громогласное «Я стану Главой!» девчонка со славой главной проблемы клана, именно этот ее образ и будут вспоминать раз за разом. И всячески начнут препятствовать, и признавать заслуги не будут. Просто потому, что первое впечатление от кандидатки в главы будет именно таким. Мне откажут, меня попытаются задвинуть… Я не слишком за это злюсь на соклановцев, додумывая, что они считают, что так для меня же и будет лучше. Вроде как подобная работа человека с моим характером сделает несчастным. Но все-таки…       А все-таки, сделать меня несчастной могу только я сама. И напрасно они думают, что, став Главой клана, я буду, как Кагами и большинство моих предшественников, строить серьезную мину и отбрасывать человеческую часть себя. Так что мой супер-план: сначала я подготавливаю почву для своего дебюта как наследницы… Ну, то есть, убеждаю клан, что могу и серьезной быть, и вообще кое-какими навыками для управления ими обладаю, чтоб они мою идею в штыки не восприняли, а еще попутно совершаю какой-нибудь военный подвиг, чтобы они — не дай бог — не подумали, что я химе быть собираюсь. Обычному человеку сложно будет подумать, что человек, обладающий выдающимися политическими и управленческими способностями, решит ограничить свои жизненные цели замужеством и ролью фикуса на заднем плане, но мои соклановцы никогда обычными не были.       Что касательно военного подвига… Достаточно обдумав необходимость показать силу при учете официального-таки статуса химе и загруженного графика в связи с политической деятельностью, я решила, что это будет проще и действеннее всего (а то есть идеальное комбо). Все гениально, все просто. Для демонстрации навыков теоретических и правда нужно работать долго и постепенно. Один успех не определит успех всего. Но когда дело касается боевки… Тут вполне достаточно совершить нечто значимое один раз, и тебя запомнят. Один раз выпендрился, заработал тем самым имя, которое тебе еще долго служить будет, доказал даже тем людям, что этого лично не видели, что ты силен. И — вуаля — ты проходишь порог «силы» для поста Главы клана.       Когда дело касается боевки выпендреж важнее усердия, вот честно. Пчелок-трудяжек замечают немногие и еще меньше людей обсуждают их. Сильных шиноби на самом деле много, но так ли много известны? Почти половина «монстров» даже в книге Бинго не записана и вовсе не потому, что так хорошо скрываются.       Вот совершу я такой крутецкий подвиг, а потом ка-а-ак скажу всем: «Эй, я хочу стать Главой! Где запись на выборы проходит?», и все такие… — мечтала я, невольно ускоряя шаг и сбивая дыхание. Сердце колотилось, ноги заплетались…       Кто, черт возьми, еще додумается предаваться мечтаниям в кромешной тьме в незнакомом месте? Естественно, я навернулась. — Вай!.. — взвизгнула и полетела в кусты, приземлившись кверху задом. Ситуация, конечно, неловкая, что капец. Но все в порядке, меня ж никто не видит. Щас я встану, кимоно поправлю…       Не успела я даже приподняться над уровнем куста, как ощутила чей-то пристальный взгляд на той единственной части, что была доступна другим для обзора, или, если выражаться корректнее — на причинном месте. Ох ё, — пронеслось у меня в мыслях и я тут же рывком встала на ноги. Развернулась…       Человек, заставший меня в таком положении, находился не близко. Но зато он явно обладал учиховским зрением, потому что как я могла разглядеть его лице в свете фонаря (а раньше их зажечь нельзя было?!), так и он явно видел меня. Видел и многозначительно ухмылялся. Стремненько.       Я не шиноби, я больше — и «пока» — не шиноби, — повторяю себе, собирая всю свою силу воли, чтобы не свалить немедленно. Вот кто бы знал, что, оказывается, светской даме порой приходится быть храбрее бравого шиноби?! Ниндзя, если столкнулся с противником не по силам (или просто слишком напряжным), не зазорно развернуться и просто убежать, вдобавок еще и сделав вид, словно вообще чела не заметил. Но когда ты представительница уважаемого клана, столкнувшаяся с другим важным представителем посреди ночи в саду, просто развернуться и уйти, внезапно, не вариант. А как хотелось бы…       Таинственный незнакомец моих терзаний не разделял, только хмыкнул чему-то — если я правильно поняла то странное дерганье головой — и плавной походочкой направился… ко мне. Я вытянулась стрункой, которая вот-вот лопнет. Если он меня узнает… У-у-у, да это ж конец моей репутации! В худшем случае, он еще и с дружками своими обсуждать это будет, а потом сплетня охватит весь дворец!..       Если бы дворцу было дело до того, какой частью тела я предпочитаю знакомиться в первую очередь, — вдруг рассудила я и резко успокоилась, — и если бы был хоть какой-то шанс, что он меня узнает. Излишней любовью к сбору информации страдают только шиноби, и если о «своих» светские львы еще старались что-то вызнать, то вот ниндзя и даже «публичных» их представителей воспринимали как инструмент в этом действии, а никак не объект.       А даже если конкретно этот и решил бы слегка ознакомиться с политической ситуацией Конохи, хах, в это «слегка» я бы не попала. Я, конечно, твердо настроена это исправить, но, божечки, как же хорошо, что пока это не так!       Правда, от того, что сам он меня не знает, проблемы не решаются. Потому что скорее всего (ну раз уж он уже соизволил ради меня с веранды спуститься и по газону пройтись — сама-то я ни шагу не сделала), в какой-то момент представиться-таки придется. Но до этого момента я должна успеть исправить его мнение обо мне.       Включай обаяние, Изуна. — Не самое удачное время для прогулок, — протянул мужчина низким баритоном, пару секунд посверлив меня взглядом. И главное, встал-то как: мне, из-за того, что яркий свет бьет по отвыкшим от него глазкам, его лица не видно, зато он мою щурящуюся мордочку видит весьма-весьма хорошо. — Как неловко… — тяну смущенно, — гулять так поздно было не лучшей идеей. Но мне так этого хотелось… — Юной девушке не хватает свободы? — лица все еще не видно, но интонации дают возможность делать выводы. Ну… Он странный. В такой манере со мной обычно говорят старики или особенно одухотворенные аристократы, но… Но то, как он говорил, никаким комментариям не поддавалась. Мне не понятна эта эмоция, но это точно не снисхождение. — Время действительно не лучшее для прогулок. Особенно в одиночку.       Так… Шанс, что этот тип окажется кровожадным вампиром или оборотнем, определенно, слишком мал, да? Не дело это, бояться странных незнакомцев только потому, что они странные. Жизнь вообще настолько странная штука, что это к тем, кто ведет себя «нормально», должны возникать вопросы.       Его слова походили бы на угрозу… Умей я угрозы воспринимать. А так я отмечала, что интонации непонятные, но не сильно напрягалась. В случае чего, коль уж на то пошло, это ему стоит бояться меня. Кто из нас двоих «демон» с шаринганом, плюющийся огнем, а кто обычный человек? — Кому-то вроде вас не следует гулять без сопровождения, — «добил» незнакомец.       Искренняя моя реакция напоминала бы что-то вроде «Ха, а зачем мне сопровождение? Я и сама с усами!». Но даже завуалированное это было бы неуместно. А уместно было бы, страшно подумать… — Прошу прощения, — извиниться. Бр-р-р. Даже если негласные правила я нарушила, я все равно не понимаю, почему обязана извиняться перед тем, кто это застал. У него психика от этого пострадала, что ли? — Порой очень хочется побыть одной.       Со стороны тени (как я видела его) ощущался пристальный взгляд. Тишина повисла на целые две секунды. Скорость мышления у этого мужчины оставляла желать лучшего. — Понимаю, — вдруг сказал он изменившимся тоном. Каким-то сладостно-понимающим. Не то чтобы это звучало фальшиво, просто очень контрастно. — Тогда мне оставить вас? Или проводить до покоев?       Это манипуляция или не манипуляция? Разумеется, меня нельзя оставлять одну. Но и провожать лично не обязательно. Я хотела вежливо отказаться… — Ну что вы, не стоит. Я была бы благодарна, просто выдели вы слугу. — Ах, какая жалость. Я отослал всех слуг. Могу лишь предложить свои услуги.       Но не получилось. — Ах, какое «счастье», — пародирую слегка, да. — Тогда, будьте добры…       Мы тут же начинаем двигаться чинно и важно в сторону веранды. После идем по ней. Я ненавязчиво кошусь на навязавшегося сопровождающего и анализирую его поведение, походку, жесты. И что-то явно не так. Он двигается грациозно, с подобающей статью, уверенно…       Вот на пункте с «уверенно» вопросы и возникают. Я, вроде как, не сказала, где живу. И он не приставленный ко мне гид или что-то такое. Можно было бы решить, что он просто следует за мной, но нет. Это я шла чуть позади него. На первом повороте, когда из двух возможных путей мужчина выбрал правильный, я успокаивала себя тем, что в другой стороне гостей просто не размещают, ну или это просто удача. Но один раз — случайность, два — совпадение, а три — это, уж извините, уже закономерность.       Мне было бы приятно быть личностью узнаваемой. На данный момент это моя мечта! Которая с реальностью имеет не так много общего. В Конохе, среди джонинов или просто клановой элиты, меня знают. В клане — знают все. Но во дворце дайме… Увы. Знать обо мне больше минимума мог только сталкер. Стоит ли говорить, что в этом жестоком мире сталкеры обычно не из любви слежку приставляют?       Устраивать истерики пока (да и вообще) смысла не было. Он не надиктовал мне мою родословную и не описал любимую пижаму, не намекнул на знание моих секретов. Можно исходить из того, что он просто во мне заинтересован. Но это тоже не очень хорошо…       Хватит молчать. Если он знает что-то обо мне, то и я должна узнать. Пожалеет еще, что в информационные игры с шиноби ввязался. — Вы та-а-ак хорошо ориентируетесь во дворце, — тяну с намеком на некоторое нарушение протокола. То есть, слова приличий не нарушают, но ох уж эти интонации. Но девчонке из клана «вояк» некоторые проколы простительны. На общей репутации шиноби сказываются не очень: мало того, что даже аристократические военные кланы признают себе равными с трудом… Но не то чтобы это вообще так сильно сказывается на ней.       Я, конечно, могла бы пригрозить, жестко спросить, а какого, собственно, хрена, вы, сударь, так уверенно меня провожаете, если даже имени не знаете. Но это позволило бы только подтвердить догадки, и все. А пересилив себя немного и сыграв дуру, можно узнать что-нибудь еще. Имя, для начала. Даже имя будет хорошо, а остальную информацию мне, если что, соклановцы подгонят. — Это просто не-ве-ро-ят-но. Я даже этот чудеснейший сад нашла случайно. И не уверена, что смогла бы найти свои покои самостоятельно… Но вы, кажется, сможете меня сопроводить и без моих подсказок! Мне кажется или я осваиваю искусство сарказма? Хм… Прелестно. — Вы просто топографический гений, — «добиваю», слегка, возможно, переборщив. Но мужик лицом не выдает и капли сомнений в моих словах. То ли правда гений (актерского мастерства), то ли того… не очень. — Живя в таком месте постоянно, со временем начинаешь ориентироваться, — ненавязчиво прихвастнул незнакомец. Я начала нервничать. Так, обычный человек на постоянной основе жить во дворце не будет. Он явно не слуга. Одно сложить с другим, и выходит, что человеком он должен быть известным… А я впритык, ну никак не могу вспомнить, кто же это такой. А я же!.. Я же знаю людей такого уровня считай в лицо. Пусть не лично, но по портретам или детальным описаниям — знаю же! Но этот человек ни на одного из них не похож. А на кого похож, тот во дворце жить не будет, у него свои территории. — О-о-ох, в таком случае мне до конца жизни придется пользоваться услугами проводника, — испускаю короткий смешок. Незнакомец… А, черт. Меня это уже достало. Как его зовут?! Все, сил моих больше нет. — Кто знает, быть может, я еще не раз обращусь к вам с просьбой помочь мне найти дорогу, господин… Ой.       «Ой». А мы уже вторую минуту не знакомы. Как вопрос решать будем?       На мое ойканье мужчина смешливо фыркнул. Я чуть не фыркнула в ответ. Разумеется, не от того, что мне смешно. — Нивако Сойши, — произнес чинно и с подавляющим спокойствием… кажется, воспитатель моего принца. А…Ой. Ой! О-о-ой-ёй-ёй!.. В горле застрял кашель, а меня слегка перекосило. Не, ну так-то объяснимо тогда: живет во дворце, весь такой важный, а мне незнаком. Если бы я подумала чуть дольше, может, и сама бы догадалась: не так много новичков за два месяца моего отсутствия появилось. Покерфейс я держала всеми силами, но шок был слишком велик. — Слышали обо мне?       Не помри от гордости, чел. Что бы я сейчас ни сказала, чтобы понять, на кой черт ты на меня инфу искал, по факту я твое имя помню только благодаря Кенджи. — Ну разумеется! Вы ведь сам воспитатель младшего принца, известная личность! — честности в списке моих достоинств, коль уж на то пошло, нет. — А я Учиха Изуна, химе клана Учиха. Быть может, и вы обо мне слышали.       Вообще-то, шанс этого мал. Но по лицу этого… Сойши было прекрасно видно: слышал, и еще как. Вот насколько «как» еще предстоит выяснить. — Да, конечно, Изуна-химе, — ухмыльнулся он. Я чуть за сердце не схватилась. Изуна-химе?! Какая я тебе Изуна, ах ты!.. Но наезжать, хоть и могла, я не стала. Пришлось стиснуть зубы. — Говоря откровенно, я поражен, что ваш клан нашел время отправить вас с поздравлениями для моего воспитанника. Очень за это признателен, это многое для нас значит.       Хвастовство в тоне Сойши было почти открытое. «Для моего воспитанника», «это многое для нас значит». А еще это был почти открытый намек… Я открыла рот, подавилась возмущениями, закрыла. Он что, намекает на то, что Учиха слишком редко бывают в столице и не уважают дайме?! Какая бы ни была формулировка, какой бы ни был тон, такое заявление могло трактоваться только как укор. И, учитывая, что мне и так этот Сойши не слишком-то нравился, после этого заявления (увы, скорее обдуманного, чем нет) я его чуть ли не возненавидела.       Самым противным стало четкое осознание, что выразить свою ненависть ни словом, ни взглядом я права просто не имею. И не из-за его статуса и приличий. Просто… С младшим принцем что-то происходило. Кенджи предположил, что это связано с Нивако Сойши, его новым воспитателем. Сам Нивако Сойши не был обладателем особой власти (разве что над самим принцем, но для крупных игр этого мало), но я плохо шарю в закулисных играх столицы, так что могу только предположить, что не только на принца он имеет влияние. У него может быть много связей, которыми он может воспользоваться для того, чтобы продвинуть младшего принца на престол. Ни имен, ни четких подозрений Кагами мне не выдал, но это первое, что идет в голову. Учитывая, что младший принц оторван от дайме и остальной семьи, использовать его можно только как будущую марионетку на троне. И все бы хорошо, только об этом ни единого слуха не было. Прямо говоря, шансов, что такое дельце выгорит, критически мало, так что ни один разумный человек в это не полезет.       Жалко только, что Учиха разумными не всегда назвать получается… — думаю с беспокойством. Кагами же не дурак, да? В политике-то уж точно. Поддерживать такую затею… Такими темпами резня случится до того, как Фугаку чуунином станет, не то что женится и детьми обзаведется! Я себя, конечно, в жизни не ограничивала, но не могла же я так повлиять на мир, что у него временные рамки сместились? Ну там, безрассудством Главу клана заразить… Так, это уже звучит глупо. Мне просто не хватает информации. Все еще остается шанс, что Сойши невероятно сильный игрок, этакий козырь, просто скрывался (но это так не работает…). Ну или он вообще тут ни при чем, но тогда у меня зацепок нет.       Как бы странно это ни звучало, буду исходить из первой версии. Если Сойши — кукловод, в чьих руках куколка-принц, то наш клан, предположительно, собирается заключить с ним какую-то договоренность. (Господи-боже, Кагами, ну не надо!) И я как представительница… Полагаю, надо отношения хотя бы не запороть, если не наладить. — День рождения принца — важный праздник, — щурюсь в улыбке. Звучит, как хреновое оправдание, если уж брать на себя эту ношу. Ну извините уж, что не можем в любой момент по желанию прийти к вам развлекаться да за влияние бороться! Знаете, ну очень «внезапно» оказывается, что когда на кону стоят жизни твоих близких, предпочтительнее защищать их на войне, а не предаваться веселью! У нас есть связи с аристократами, но мир шиноби клану Учиха ближе и дороже. Шиноби со всякими благородными в вечном конфликте. Светские обжоры считают себя выше ниндзя, воспринимая их как грязных наемников, а ниндзя презирают тех в ответ, поскольку белоручки из высшего света и понятия не имеют большей частью, как дорого могут обходиться их капризы. Пока они веселятся на приемах, не важно, какова ситуация, в мире шиноби оружие берет в руки ребенок, не достигший и десяти лет.       В этом конфликте я не хотела принимать чью-то сторону, но принимала. Потому что тоже была ребенком, сжавшим в руке кунай до того, как отпраздновать первый юбилей.       В любом случае, мое заявление было не очень убедительным, так как Учиха пропускали праздники и по-важнее. Однако упоминать это было бы крайне не… — Но помнится, на день рождения его брата, наследника, Учиха не отправляли делегаций, — …вежливо. Я не понимаю, он тупой или меня провоцирует? Исходя из моих теорий, должно быть второе, но черт!.. Черт, почему так убедительно косит под первое? Чего он добивается своей провокацией? Проверяет выдержку химе союзников? — Тогда была тяжелая военная ситуация, — говорю мрачно. Ситуация и сейчас не легкая, но в тот промежуток все совсем плохо было. Впрочем, когда бы было легко? Будут это прямые столкновения или диверсии, война никогда не кончается. — Учиха — одна из опор Конохи, мы не могли оставить селение без помощи. Дайме все понимает, и его наследник — тоже. Давайте оставим эту тему, Сойши-сан. Так или иначе у Учиха появилась возможность отправить представителя, и вот я здесь.       Это «Сойши-сан» было произнесено с нажимом. Если он ко мне по имени обращается, то я и буду. Едва ли его статус выше моего. — Искренне рад, Изуна-химе, — сказал мужчина, и это… Это не очень было похоже на фразу «для галочки» или хотя бы ложь. Я себя чувствовала стремно. Если придираться к языку жестов, то точно можно было сказать, что Нивако я очень даже нравлюсь. Он постоянно косится в мою сторону, склоняется ко мне корпусом, очень внимательно смотрит. И я его просто не понимаю.       У меня-то теорий на его счет было две. Первая гласила, что он интриган, серый кардинал, решивший выйти в свет, обладающий незаурядными актерскими способностями. А вторая намекала, что он идиот полнейший, а у Кенджи просто слишком развито воображение. У Учиха, знаете ли, не редкость. Но ни первая, ни вторая теории не объясняли такого поведения. Будь это провокация или глупость, все эти телодвижения в образ не вписывались. Будь он хорошим актером, лучше бы скрывал симпатию, даже если бы та была. Ну или не стал бы мешать все в кучу. А даже если идиот… Хм, а вообще, если идиот, то, может, и не понял вообще, что глупость сказал. Но тогда это еще страннее. Как можно идиота поставить воспитывать принца? Пусть младшего, но принца же!       Постепенно появлялась еще одна теория, являющая собой нечто смешанное. Сойши-сан-то, конечно, интриган прожженый, но все эти интриганы почему-то очень любят меня недооценивать. Я уже не маленькая девочка, но мало ли как разнится наше восприятие возраста. Может ему в сорок лет действительно кажется, что я дура и всех этих странных заигрываний не замечу. Маловероятно настолько, что аж на правду похоже. Но тогда все еще страннее и стремнее, ибо если он считает меня идиоткой из-за малолетства и первого впечатления, то его симпатии смотрятся…       Тьфу, Индра-прародитель, спаси и сохрани меня от этого. Не дело это, чтобы твои потомки перманентно привлекали к себе всяких педофилов.       Мне, разумеется, хотелось думать, что это шуточная теория. Но она как-то не отбрасывалась, так что я решила: прощай свобода, похожу-ка пока лучше в сопровождении соклановцев. Они большие, страшные, зыркнут — все педофилы отвалятся. А если и нет… Ну, так вообще приличнее и правильнее будет.       В тишине идти как-то страшно. Казалось бы, кто из нас двоих способен сломать другому ребра одним ударом? Но Нивако вел меня к моим покоям так уверенно, а на дворе было так темно… Тишина напрягала, а еще напрягала мысль, что, возможно, с этим человеком мне и моему клану придется иметь дело (очень сомнительное дело!), а я его совсем не понимаю. Так опытный кукловод он или мне стоит искать прикрепленные к нему нити? — Чудесный все же вечер, Сойши-сан, — завожу разговор на самую нейтральную тему. Мне не нужно, чтобы он прямо говорил о чем-то, но какие-то мелочи видны только во время разговора. Их мне хватит. Вновь провоцировать меня резона… — Совершенно не жалею, что вышла. — Чудесный, чтобы юной леди гулять одной? — нет. Чудесный, ахах, вечер, чтобы… Че?       На мгновение показалось, что у меня сейчас лицо потрескается, настолько натянутой стала дружелюбная улыбка. Вдох, Изуна, выдох. Вдох. Выдох. Я держалась, как могла, но все равно не смогла сдержать взгляда аля «Ты совсем идиот?!». Воспитатель этот долбаный наш мирный диалог не то, что не поддерживал, он его убивал, закапывал и осквернял! Я ему: «Ва-а-ах, какой человек передо мной стоит, держите тонну комплиментов и эпитетом. Кстати, я Учиха Изуна, прынцесса» — а он такой: «А-а-а, Учиха, те чмыри, которые «дэрэ» наследника пропустили». Я держусь, молчу, игнорирую факт сталкерства, хотя уже сто раз могла высказать претензию. Переборов себя, говорю ему: «Ах, чудный вечер, Сойши-сан», милашку играю, о вежливости не забываю, хотя уже матом его крыть хочется, а о-о-он!.. А он мне: «Тюдесьний вечерь, тьтобы юной ледьи гулять одьной».       Бомбило у меня так, что я думала, открою рот — и из него огненный шар вырвется. И спалю я тогда этого придурка до тла… А-а-ах, какая приятная фантазия. Жаль, что нельзя. — Ха-хах, — смеюсь «колокольчиком». — Пожалуй, что и так. Мои сопровождающие не были расположены к прогулкам, но разве можно удержаться, когда такой чудесный день?       Я сейчас прослежусь. Даже не намекнула на свои истинные чувства. Да, в Серенити всякое бывало, я вернулась из него более стойкой, но… Тамошние дети — детский же и лепет, по сравнению с подобными людьми. Можно сказать, вторую проверку моих нервов я прошла. Первой был Шиджо-сама. — Вы позволяете своим подчиненным указывать вам? Как же так? — я сейчас взорвусь. Шиджо-сама, вернитесь, я все прощу!       Мне так не нравился этот Сойши, и при этом хорошие отношения с ним казались такими важными для клана. И все-таки мои нервы сдавали, уже вечер, я и так устала. Еще раз я пытаюсь, и все. Если этот… придурок еще раз начнет меня провоцировать… Даю слово, я использую гендзюцу и свалю в туман. Да-да-да, на жителях дворца гендзюцу применять не рекомендуется, знаю. Но там речь о попытках влияния через иллюзии и закладки, которые обнаружить в сознании можно, а я просто создам гендзюцу, в котором милый и почтительный (тут любой коноховец уже сказал бы: «Кай») соклановец уведет меня. Если не получается выйти в «плюс», то хоть «минуса» бы избежать.       Сойши все еще вел себя чертовски странно. Провокации — символ неприязни или хотя бы опасности. И вместе с тем такой запутанный язык жестов. Эта странная симпатия, какая-то возбужденность (как энергетика выпил) — не вязалось это с образом интригана. Но и для простофили тоже странно. Я так мало о нем знаю, так что не могу судить о его мотивах.       Как же хочется свалить…       Соблазн был велик. Но для начала — последняя попытка быть милой. — В кланах все иначе, нежели вы могли привыкнуть, — я старалась, но все-таки тон стал холоднее, чем раньше. Нефиг придираться к нашим порядкам. — Моих сопровождающих можно назвать моими подчиненными, но прежде всего они — мои соклановцы. В семье статусы не имеют такого значения, не правда ли?       Честно, если бы сейчас этот мужик начал со мной спорить, я бы его убила. Руки зудели весьма отчетливо. По формулировке можно подумать, что спорить со мной Сойши не стал, но на самом деле…       Когда из-за угла вышел мой соклановец, милый и почтительный, я не удержалась от мысленно выданного «Кай». Гендзюцу я вроде не создавала. Но перезапуск чакры не помог, как и на секунду вспыхнувший (скрытый легким гендзюцу) шаринган. Кадо-сан не пропадал, а чакры его я все еще не чувствовала. Шестеренки в мозгу закрутились. Что происходит?       А потом до меня дошло, что Кадо-сан, вероятно, просто приглушил свою чакру, чтобы незаметно шнырять по дворцу в поисках принца. Кадо-сан, насколько мне было известно, сенсором не был, так что офигели от такой встречи мы оба. И оба же сохранили фирменный покер-фейс. Да я вообще не удивлена, да. А вы что подумали? Разумеется, все было запланировано, и вообще… (Вообще!.. Зачем так пугать-то?!) — Изуна-химе? — Кадо-сан якобы удивился чисто из приличия, но я знала: поражен до глубины души. Оценив взглядом мое состояние (кимоно…), Учиха перевел взгляд на моего собеседника. Довольно прищурился. — И господин Нивако. Надеюсь, я не помешал вашему разговору?       М-м-м… А теперь экспресс-курс в отношение «света» к сопровождению и восприятие сопровождением себя. И о том, как выеживаются тут шиноби. Сопровождение обычных гостей это по большей части слуги, которые что-то там вякать вышестоящим не смеют. Еще в сопровождении могут быть люди, у которых есть свой закрепленный статус и обращаются с ними соответственно этому статусу.       А есть шиноби. Клановые тем паче. Их можно было бы определить как наемников безвольных, как сошек бесправных, но хрен бы там. Во-первых, если я главный представитель, то они просто представители. Во-вторых, если придираться к моему статусу химе, то даже через меня они — родня химе. И еще кучи важных шишек нашего клана. А еще крутые шиноби, которые — формально — могут быть не очень значимы, а вот фактически — капец какими важными фигурами. Так что в общении с Сойши Кадо-сан, конечно, придерживался вежливости, но не сильно робел. А еще он все-таки один из лучших наших экзекуторов, допросами занимается. Он не лизоблюдит, лизоблюдят ему.       Кадо-сан… — я была близка к восторженному фанатскому визгу. Ограничилась радостным и влюбленным взглядом. Стоило мне только подумать, стоило замечтаться, как он пришел меня спасти!       Так я и дала ему сейчас меня покинуть. — О, нет-нет, мы как раз заканчивали, — рассмеялась я тихо, мило и с таким облегчением, что по межвзглядному каналу мне от соклановца прилетело: «Изуна-химе, вы в порядке?». В ответ я ему послала тем же невербальным способом: «Нет, спаси меня, он людоед, каннибал, убийца моих нервов! Бери меня на ручки и неси отсюда подальше!». К счастью, межвзглядный канал транслировал только эмоции, а не слова, а эмоции неприличными быть не могут. — Полагаю, вам больше не нужно меня провожать, Сойши-сан. До скорых… встреч? Думаю, мы пересечемся на празднестве.       Спорить или говорить гадости (из-за свидетелей, что ли? Кадо-сан выглядит внушительно… я б тоже побоялась) Сойши в этот раз не стал. Мы распрощались, затем разошлись… Я шла и улыбалась. Не гордо, но облегченно. Кадо-сан все косился и косился на меня, пока мы шли… Пока наконец не созрел. — Вы все-таки ушли гулять, — покачал головой Кадо-сан. Тц, вот не надо сейчас меня отчитывать. Я теперь главная, это я всех вас отчитывать буду. Как накосячите, так сразу. — Я же предупреждала, — пожимаю плечами. — Думали, передумаю? Хм. — И с Нивако-сама познакомились, — ну… да. — Вы иногда поражаете меня до глубины души. Вы хоть знаете, где нашелся младший принц? — М-м-м? — заинтересованно сверкаю глазами. — Он был со своим воспитателем. В его покоях. Кейтаро обнаружил его, когда Нивако-сама вышел на прогулку, — чем больше Кадо-сан говорил, тем больше я удивлялась. То есть, я была буквально в паре десятков метров от того, кого мы искали? Сейчас это уже ни на что не влияло, но я была в шоке. — Не знаю, как вы с Кейтаро не пересеклись. Вы же в саду гуляли? Неужели специально скрылись, Изуна-химе?       В последнем вопросе крылось возмущение. Кто скрывался? Я? Да единственные, кто чакру свою от меня скрыл, это вы! — Не говори глупостей, Кадо-сан, — задираю подбородок. — Это просто очень забавное совпадение.       Совпадение… Да, ни на что оно уже не влияло. Принца нашли без меня, и сама я его не встретила бы. Но все-таки такая случайность подняла мне настроение. Даже если я теперь такая холодная и скучная, кажется, боги на моей стороне. Это придает уверенности. Просто так внезапно и естественно в голове вновь поселилась уверенная мысль:       «Я смогу».