***
Утро — ужасное время, день — отвратительное, ну а ночь — вообще!.. — злобно думала я, невыспавшаяся и проведшая практически сутки в состоянии унизительного ожидания и обиды. Думала, терла распухшие от слез и недосыпа глаза и все никак не могла сконцентрироваться на отчете. Отчет был героически написан за меня Кенджи, но прочитать его нужно было обязательно. Забота Кенджи казалась… странной. В моих глазах он таки был недостаточно заботлив, недостаточно терпелив и слишком вспыльчив. Но и сказать, что ему совсем на меня плевать я не могла. Не после того, как он сидел до часу ночи над моим отчетом. Поводов придираться к тому, что он недостаточно ласков в проявлении своей заботы, не было, просто я… Я просто… Ну просто Кенджи был недостаточно «Кайо»! Не так, чтоб прямо «дед», но для меня само слово «забота» давно стало ассоциироваться с одним конкретным человеком, поэтому… Поэтому я в любой мелочи нахожу ассоциацию с Кайо. Вторые сутки думать о Кайо было уже невыносимо. Моей главной проблемой должны быть мутки неизвестных шиноби, а не его любовные похождения! Мне, в конце концов, нужно было пристально следить за тем, чтобы ситуация хотя бы не ухудшалась! Искать следы неведомых, продумывать, что буду делать, когда начнется наша большая миссия по охране поместья. Однако мысли мои выглядели примерно так: «Показывать свое подозрение Такеши-сану — не лучшая идея, но исследовать его дом и в частности кабинет следует в первые дни миссии. Дочь его вряд ли что-то знает, однако втереться ей в доверие и порасспрашивать чутка… Кайо меня бросил… Уа-а-а!..». В связи с тем, что половину выделенного на раздумья времени я думала, а вторую — шмыгала носом и пыталась прорваться к стадии принятия, размышления мои были не особо эффективны. Итогом трех (фактически — полутора) часов мыслительного процесса стал примерный план действий. Который, впрочем, не шибко отличался от того, что я прикидывала раньше. Ждать начала большой миссии, следя за событиями и не подавая вида, что что-то заметила. Потом, также незаметно покопаться у Такеши-сана ака самого подозрительного индивида в округе в кабинете, вполне вероятно, зайти к нему через дочку, любовь к которой, скорее всего, не была поддельной. Найдя виновных, в тайне от соклановцев (желательно), аккуратно и оперативно от них избавиться. Проблема была не в том, чтобы устранить врагов, а в том, чтобы сделать это тихо и незаметно для моих шиноби. Потому что, по сути, каких-либо проблем с простым устранением возникнуть и не могло. Да и скрыть это устранение от глаз гражданских тоже несложно. Зря я, что ли, столько джонинов с собой взяла? Даже если моих личных сил не хватит (после пробежки по лесу в них вообще появились сомнения), у меня есть Кенджи и К-Кай… Почувствовав, как закололо в носу (снова), я спешно начала обмахиваться листами с отчетом, силясь… ну, не знаю, видимо, высушить опять скопившиеся слезы. Хватит с меня! Убиваться по Кайо я готова вечность, но конкретно от слез у меня уже ужасно жжет глаза. Касательно Кайо и этой его… «этой»!.. Я не пришла к стадии принятия, застряв на торге. Хорошо, отлично, я готова принять его отношения! С самого начала было понятно, что пытаться помешать этому — не вариант даже не потому, что не получится. Получится, конечно. Но ведь «эта» может быть первой и последней любовью моего друга! Я не могу лишать его единственного шанса на личное счастье. Вот только себя счастья лишать я тоже не хочу. Потому что приняла решение не сдаваться. Мне нужно если и не поладить с его пассией, так хотя бы дать Кайо понять, что мое его время так и останется моим! Если свободного времени Кайо не хватает на двух главных женщин в его жизни, пусть освободит еще. В конце концов, с его трудоголизмом все равно нужно было что-то сделать. В этом плане Кайо не очень умеет в перспективу: очевидно же, что, работая 365 дней в год на протяжении 10 лет, он проработает меньше, чем работая, ну, скажем, 200 дней в год на протяжении 50 лет! Но ведь для того и нужны друзья, — думала я, успокаиваясь, — чтобы чертить диаграммки и приводить статистику! Я ему такую презентацию забабахаю! Сразу поймет, что друзья — это выгодно! Коварно хихикаю, в красках представляя свой будущий проект. Ну как таким не убедиться?! Когда Кайо ознакомится с приведенными цифрами (я, конечно, подберу более подходящие значения, а то 165 выходных для Кайо многовато, не осилит), он просто вмиг убедится! Впервые за долгое-долгое время мне стало легче… ну, не дышать. Чтоб дышать, надо высморкаться хорошенько. Но просто легче! Отложив бумаги, я скосила взгляд в сторону окна. Погода прекрасная, а я тут… — Ух-х… — потягу-у-уськи. Соскочив с кровати, я подошла к окну и обомлела, распахнув его. В лицо тут же хлынул поток прохладного свежего воздуха. Солнце светило ярко, пусть не в окно, но меня слепил и отраженный от зеленой листвы свет. Высунувшись из окна, я прикрыла глаза. Все-таки весна, несмотря на все невзгоды и трудности, это хорошо. Тихий шелест, птичий щебет, отдаленно слышны переговоры хозяев гостиницы и тех моих людей, кто пока не ушел на миссию. Где-то вдалеке шумит река, визжат на улице дети. Так разнообразно, но приятно тихо, не напрягающе. И всю эту не-тихую тишину разрезал визжащий скрип калитки. Кто-то пришел, и мелочь, казалось бы. Но я приоткрыла глаза, повернулась медленно-лениво, высунулась из окна чуть сильнее в любопытстве. И увидела там, словно он специально ждал, пока я продумаю, что ему сказать, его. Через секунду Кайо уже преодолел калитку и покинул зону моей видимости, но я уже знала — он здесь! И впервые предстоящая встреча с Кайо вызывала такие противоречивые чувства. Диаграммки-то я так и не подготовила…***
Выходя из номера, я чувствовала себя… некомфортно. Устраивая концерты, я немного не учла, что с их слушателями потом придется общаться. И ведь ладно бы, если бы концерт был реальный и все, его услышавшие, были очень им довольны! Но здесь «концерт» лишь метафора, и на практике от меня даже Айере поспешно съехала. Потому что при виде Айере, которая, по словам Кенджи, тоже поглядывала на Кайо с характерным интересом, меня крыло лишь сильнее. Как теперь ей в глаза смотреть?.. Коридор пуст, но до чего же странно молиться не о том, чтобы встретить кого-то знакомого, а чтобы не встретить! Перспектива столкнуться с каким-нибудь «слушателем» тревожила, однако… Такая тревога ничто перед тревожным набатом, звучащим во мне от мысли о будущей встрече с главным спонсором концерта. Кайо… — я закусила губу. Пусть я придумала план, аргументы, чтобы сократить ущерб, пусть все мои страхи — дело лишь будущего, будущее это неминуемо. И я никак не могу смириться с тем, что никак не могу его изменить. А если попытаюсь — провалюсь (ведь нет ничего сильнее Истинной Любви!), да и себе не прощу. Но да хватит себя накручивать. Если расплачусь сейчас, все аргументы перекроет мое зареванное лицо. Переходя к делам более реальным… Кайо уже подходит к дому, если идет со своей обычной скоростью задолбанный после миссий (ну, короче, просто своей обычной скоростью), или уже заходит в него, если идет чуть быстрее! А значит и мне следует ускориться! Поначалу просто участив шаг, вскоре я сорвалась чуть ли не на бег (но тихий!). Поворот, сквозь зал навылет, новый коридор!.. И я замираю, услышав знакомые голоса. Кто-то встретил Кайо раньше меня. Я стояла у самой входной двери, почему-то распахнутой настежь, как будто пряталась за косяком (я просто так остановилась! Я просто… но почему не могу сделать и шага вперед?..) и корчилась в непонимании. Кайо же… ни с кем не был близок, кроме меня. Его просто некому было встречать, мчаться к двери, кроме меня! А даже если кто-то и оказался там случайно (ведь нет же больше идиоток!), с ним некому было говорить. Для того, чтобы устроить новую драму, мне оставалось только сделать поглубже вдох, но в этот момент «знакомые голоса» послышались вновь и, в этот раз к ним прислушавшись, я их опознала. — Кайо-сан! — воскликнула почти радостно Каори, и я тут же смутилась своих как будто бы негативных чувств, мгновенно возникших к неизвестному встречателю. Невестка — вполне тот человек, который мог бы завязать с ним разговор. — Ты живой! А должен быть мертвый?! Испуганная подобным заявлением, я тут же высунулась из-за косяка чуть ли не на половину. Перед глазам предстал образ умирающего окровавленного Кайо, и тем более это было жутко, что образ этот я взяла из памяти, а не из фантазий. Стоило мне вылезти на свет божий, как меня ослепило. В доме свет был приглушенный, но на улице все аж блестит. Глаза заслезились (в кои-то веки не от грусти), а когда я прозрела… Кайо стоял, светящийся в моих глазах, рядом с Каори, и выглядел абсолютно целым. Замотанный, уставший, с заколебавшейся миной (ну, как обычно), но живой, здоровый, невредимый. И как будто не изменилось ничего, не было никакой Айко, даже кольца на пальце нет! Наверное, мне стоило выйти открыто, перестать скрываться. Но… Никто не заметил моей мелькнувшей тушки, а я, поняв это, не удержалась от соблазна. Спрятавшись обратно за косяк, я, тем не менее, немного выступала из-за него. Я могла свободно наблюдать за ними, но и они могли легко меня заметить. Могли, но… Каори не особо бдительна, а Кайо… Кайо, кажется, действительно устал. В любое другое время я бы его пожалела, немедленно потискала и отправила отсыпаться, но сейчас моей первой реакцией было злое: «А вот нефиг со всякими там!.. шляться! Если бы пришел сегодня домой, мы бы оба выспались!». Меня раздирали противоречия. Я должна быть рада, рада за него! Но я злюсь. И мне грустно… Так или иначе, разговор, свидетельницей которого я стала, продолжался. — Каори-сан, — склонил голову Кайо, смотря на невестку тяжёлым взглядом. Тяжёлым от усталости, но вовсе не холодным, равнодушным. По сравнению с остальными, к ней он относился довольно тепло, что, пожалуй, неудивительно. Однако, в отличие от случая с Айко, здесь у меня не было поводов переживать. Каори обожает Коори, Кайо никакие принципы бы не позволили излишне сближаться с невестой брата, да и… Взгляд, которым он смотрит на неё, не тот. Он тёплый, но влюбленные взгляды скорее «горячие». Иначе бы можно было сказать, что Кайо и в меня влюблён. — С чего бы мне быть мёртвым? Кайо чуть наклонил голову и посмотрел на Каори со скепсисом. Та неловко рассмеялась и поумерила эмоции. — Ну, просто, — Каори отвела взгляд, как будто бы отвлекшись на что-то, но на самом деле просто от неловкости (потому что первое, на что следовало бы отвлечься, это я, а я так и осталась незамеченной), — Изуна-химе уже вторые сутки так рыдает… То, как дёрнулся Кайо после этих слов, как исказилось его лицо беспокойством и тревогой, было приятно. На секунду мне даже стало легче, на мгновение мне даже показалось, что, быть может, и не разлучит нас никакая Айко. Но потом я представила, как бы он метался, если бы плакала она… Какая там была бы трагедия, какие чувства!.. По сравнению с ними эта «тревога» — просто какой-то пустяк. — Из-за чего? — тут же спросил Кайо встревоженно, но вскоре его лицо вновь вернулось к нечитаемому состоянию. Голос стал холоднее. — Что случилось? — Мы ждали тебя, чтобы выяснить, — ответила Каори, запнувшись не то на «тебя», не то перед «чтобы выяснить». Обращаться на «ты» к Кайо ей, очевидно, было тем более неловко, чем дольше она его знала. Но на и на «вы» к будущему деверю — так себе вариант, учитывая, что Кайо Коори младше, и отношения между ними не так, чтобы совсем прохладные. Стоило Каори это произнести, как взгляд Кайо вспыхнул ледяным огнем, который пробрал даже меня. — Н-на наши вопросы Изуна-химе не отвечает, только говорит, что в порядке, и плачет, — оправдывалась девушка, — Она странно реагировала на ва…твое имя, и нам показалось, что она ждет тебя, поэтому мы оставили ее в покое. — Или решили, что со мной что-то случилось, и побоялись лезть, — сказал, как отрезал, Кайо, и я не сразу поняла, почему он злится. У меня только начали появляться догадки о связи с этим заявления Каори, что Кайо «живой!», но тут произошло то, к чему я морально была не готова. — Хорошо. Я понял. Где Изуна-химе? Кайо явно собирался отправиться ко мне, а я… А я здесь! И диаграммки!.. Аргументы!.. Что сказать?! Заметавшись в поисках выхода из ситуации (ну не бежать же мне сейчас обратно в комнату!), я напрочь пропустила момент, когда Кайо получил ответ от Каори и отправился ко входу. Переступил порог. А там я. Глаза Кайо, практически врезавшегося в меня, расширились. Я, зажмурившаяся и опустившая взгляд к полу от страха, медленно начала тот поднимать. — Изуна-химе? — соклановец, увидев меня, даже опешил. А я, увидев его лицо вблизи, застыла. Ну конечно… Кайо всегда был красивым и за это, вкупе с умением себя вести, нравился людям. Неудивительно, что, когда он стал старше, эта симпатия трансформировалась. Теперь он привлекает всех девушек в ином смысле. Он нравится им, и, как только в нем вспыхнет искра ответной симпатии, вся эта липнущая солома разгорится в огромный пожар. Я всегда считала, что в этой метафоре я — камень, которому хоть бы хны от огня, но сейчас приходит понимание, что я, возможно, тоже отношусь к соломе. И в этом пожаре моя дружба с Кайо просто сгорит. Кайо… — я заглянула другу в глаза. Теплые, но… Но никто не пьет чай с теплой водой, чтобы что-то заварить, нужна горячая. И в жизни так же. Кайо нашел себе другую водичку… А единственное, что греет меня, это мои же слезы, которые… Которые снова потекли рекой. — К-ка… А… Ва-а-а!.. — внезапно разрыдавшись, я уткнулась Кайо в грудь, пальцами судорожно хватаясь за его кофту. Я не хочу, чтобы он меня бро-о-оси-и-ил!.. Я тоже хорошая води-и-ичка-а-а!.. А-а-а!.. — Изуна-химе, — окликал меня парень. Я спросила «что?», больше походящем на «чт-уа-а-а!..», и на этом финте заревела в голос. Кайо отреагировал стоически. Не разозлился, не попытался сбежать, даже не смотрел на меня справедливым в такой ситуации взглядом «вот-обязательно-вам-устраивать-концерт-именно-сейчас?!». Вместо шквала негативных эмоций и претензий я ощутила нежное прикосновение, теплые объятия, услышала ласковый голос: — Изуна-химе, почему вы плачете? Что случилось? Вопросы — те же самые, что задавали мне все вокруг. Но интонации — совершенно другие, и голос — кого-то особенного. В голосе Кайо не было шока, удивления, укора, было лишь утешение и ласка, тепло. Теплый голос… — Теплый!.. — всхлипнула я, и Кайо явно увидел в этом знак к улучшениям. Зря увидел. — Но не горя-я-ячи-и-ий!.. Ува-а-а!.. Рыдая у него в объятиях, я чувствовала себя гораздо комфортнее, чем раньше. Но, почувствовав поддержку, опору, я, казалось, расквасилась еще больше. Я цеплялась за Кайо, ревела, хороня его в будущем браке, а потом все закрутилось — ручки, стены, коридор, кровать. Как-то так мы переместились в мой номер.***
Истерики не зря называют концертами. Сходство с пением здесь очевидно. Есть же такой феномен, что в одиночестве сцену взрываешь, поешь часами напролет, но как только попросят спеть в какой-нибудь компании, пару песенок споешь — и замолкнешь. Так и сейчас. Несмотря на то, что один взгляд на Кайо, которого мне суждено похоронить в гробу семейной жизни, был как ножом по сердцу, долго рыдать у меня не получилось. Может, по сравнению с Айко, ко мне Кайо еще не так хорошо относится, но даже так — тепло успокаивало, хоть хотела я того, хоть нет. Теплые объятия, теплый взгляд уставших глаз, изредка — теплый голос, говорящий теплые слова. Кайо всегда такой теплый, по-странному, не физически, а скорее на уровне ощущений. Комфортный. Как кроватка утром, как горячая ванна после тяжелого дня, как солнышко. Как тут не успокоиться? И я успокоилась. А раз успокоилась, пора начинать разговор. Пересилив себя, я оторвалась от груди парня, отсела от него, вытерла нос. Вздохнув, положила ладонь ему на колено. — Я… — ком стоял в горле, а сердце щемило. Но выбора у меня нет. — Я благословляю вас. И даже готова быть крестной. Кайо, только выдохнувший свободнее, что я наконец успокоилась, уставился на меня… «Что, простите?» — так и выражало его лицо. Но спросил он просто: — Что?.. — Я все знаю, — шмыгнула я, силясь сохранить ровный тон, — и готова помочь со всем! Со с-свадьбой, с ребенком!.. Даже с тещей, с внуками, с переездом! Со всем!.. Только не бросай меня! — Какой свадьбой?.. — пробормотал себе под нос Кайо, смотря на меня с искренним таким недоумением. Но я не верю. Кайо хороший актер, лучше, чем я. — Б-без друзей жить совсем не выгодно!.. — выпалила, судорожно вспоминая и подбирая аргументы. Глаза опять слезились. — Сначала это не очевидно, но послушай, я все подсчитала! Если ты будешь слишком много работать, то рано умрешь! Но если у тебя буду еще я, то тебе придется меньше работать и ты проживешь дольше! С тех пор, как мы подружились, стало ведь лучше?! Нет никакого смысла менять меня на неё, лучше брось работу, и мы!.. Не буду говорить за неё, но я буду о тебе заботиться! И тогда ты будешь жить долго-долго! Я тебе потом даже график сделаю, всё рассчитаю! И ещё!.. Разве вам не нужна будет помощь?! Когда ребенок появится, времени ни на что не будет! Но я смогу сидеть с ним, чтобы вы могли отдохнуть! Или когда ты отсутствуешь! Она гражданская, пока одна, мало ли что может случиться! Я присмотрю! По-дружески!.. Я тараторила, сбивалась, прерывала себя собственными же всхлипами, но держалась. — Изуна-химе! — пока Кайо не рявкнул на меня. — Что вы несёте? Какая свадьба? Какой ребенок? Он повысил голос?.. — Свадьба с… — я шмыгнула, всхлипнула, безуспешно попыталась вытереть глаза уже мокрыми от слез руками, — с Айко-сан. Стоило мне назвать ее имя, как глаза Кайо расширились в понимании. Вот! Видишь?! Я все знаю! — Айко-сан… — проговорил парень тяжело и потер виски. У него… головка болит? Из-за того, что переживает много? — С чего вы взяли, что я намерен на ней жениться? Звучит мрачно. Однако хватит игр в непонятки. — Я знаю, что ты ее любишь, — выдавила, как могла, спокойно, но прозвучало… Я не плачу, не плачу, не плачу!.. — Чай заварен, солома вспыхнула!.. Я не стану препятствовать твоему счастью! — Какая еще солома? — скривился он. — И откуда же вы это знаете? — Охреневшая, — буркнула на грани слышимости я и резко вскинула голову. — Сама видела. Мы с Кенджи были рядом, когда вы с Айко-сан там… Когда ты ее в шею… — Кажется, я понимаю, о каком моменте вы говорите, — взгляд Кайо заметно похолодел, и, даже поняв, что направлен он в пустоту, я не смогла избавиться от легкого озноба. — Хорошо, вы видели, как я флиртую с ней. Но что заставило вас думать, будто я намерен жениться на ней? А… У меня в голове что-то не стыковалось. Кайо не отрицал, что флиртовал с Айко, но, говоря об этом, он использовал такие небрежные интонации, что на простое отрицание серьезности его чувств это не походило. — Ты… флиртовал с ней, но… не хочешь жениться? — повторила я растерянно. Это шокировало. Кайо, взявший ответственность даже за бывшую ученицу, не собирается жениться на девушке, с которой так себя вел? Но потом я поняла. — Или ты думаешь, что не можешь этого сделать? Чтобы Кайо «поматросил и бросил»?! Никогда. Только не по своей воле. — С чего бы мне хотеть жениться на таком человеке? — Кайо начинал раздражаться, и это пугало. Кажется, я уже отвыкла от того, что он может быть жестким. Хотя, казалось бы, наоборот, это его мягкость должна удивлять. — На ком-то, способном убить собственного брата из-за старой развалины? — В-в смысле? — Айко-сан сестра жертвы в деле об убийстве, которое расследует Кайо, но неужели… Убийцей была она?! — Ну… Е-если… Если ты ее любишь, я готова закрыть на это глаза! Хочешь, я отчет сфабрикую?!.. Ой!.. Взглядом, которым Кайо на меня посмотрел, можно было убить. Заморозить насмерть. По спине потек холодный пот, побежали мурашки, что-то внутри скрутило. Предлагать при Кайо подделать официальный отчет по заданию — самоубийство. Предлагать подделать отчет ему? Самопожертвование. — Изуна-химе, — когда в последний раз мое имя звучало так холодно? — Вы читали мои отчеты? Отчеты?.. Ну… — Твои — нет, — потому что ревела при одном его упоминании. Да и Кенджи помочь вызвался. — Оно и видно, — хмыкнул Кайо. Так… токсично. — Иначе непонятно, почему вы говорите о любви. Агаюми Айко — главная подозреваемая в деле по убийству, в ближайшее время мы подтвердим ее виновность и представим доказательства городскому совету. Если бы вы читали отчет, вы бы знали, зачем я флиртую с ней. Тоном, которым говорил об Айко Кайо, никак нельзя было говорить о возлюбленной, не важно, осознаешь ты свои чувства или нет, скрываешь ты их от окружающих или нет. Если бы он скрывал свою влюбленность от меня, все равно Кайо сделал бы какой-то акцент на ее имени, хоть что-то, легкое колебание тона, особо холодный тон. Сложноуловимое доказательство ее важности для него. Мне показалось, я услышала легкую сталь на ее имени, но… В конечном итоге, главной героиней его речи была я. Даже на «городском совете» голос Кайо был теплее. Самоуверенно заявлять, что я знаю Кайо настолько хорошо. Но я знаю. Прошлое, какие-то события его жизни — нет, но характер, поведение — да. — И зачем? — я не читала отчет, и, теперь кажется, что зря. Но ведь будь там что-то важное, даже не для миссии в целом, а для разрешения этой ситуации, Кенджи бы мне сказал! Сказал бы ведь, верно? Кайо посмотрел на меня… Я почувствовала себя дурой. — Чтобы получить признание, — в любви? Со мной Кайо давно не говорил так раздраженно, холодно. Но я смотрела на него растерянно, не понимая, как связаны признания в любви и убийства, и он, кажется, смягчился. — Интерес Агаюми ко мне был очевиден, и я решил воспользоваться этим. Если она попытается найти во мне союзника, поверив во взаимность своих чувств, поймать ее будет несложно. Я онемела. Воспользоваться чувствами влюбленной девушки, пусть даже убийцы, ради выполнения миссии? Звучало ужасно. Недопустимо. И так… так привычно для шиноби. Я бы хотела не верить. Но в моей памяти хранились воспоминания о том, как Кайо когда-то учил нас тому же. Шиноби должен уметь получать информацию, и флирт — один из простейших способов это сделать. Кайо специалист по добыче информации, и как бы я ни хотела думать, что, являясь им, он ни пытать, ни флиртовать не умеет, это попросту глупо. Умеет. И, конечно, использует свои навыки. Я знала об этом, просто… Просто сталкиваться с этим с тех пор, как меня начало волновать, как там Кайо и что он делает, мне не приходилось. — Значит, т-ты ее н-не л-любишь? — мир помутнел, нос забился, голос задрожал. — Н-не л-люб-бишь? Крупные слезы потекли по лицу. (Снова.) Взгляд Кайо вновь стал теплым, тревожным. — Вы так об этом переживали. — произнес растерянно он, но… — Не плачьте. В ближайшее время я ни на ком жениться не собираюсь. В конце концов, мы с вами помолвлены. Я ожидала… Я хотела, чтобы он меня сейчас обнял, погладил, утешил. Но вместо этого Кайо резко поморщился, потер переносицу, схватился рукой за голову. — Тебе плохо?!.. — взвившись, я в панике заметалась, не зная, что делать. Тут взгляд упал на подушку. — Ложись скорее, сюда! Мы и так сидели на кровати, так что уложить Кайо на нее было несложно. Вскоре морщины на лбу парня разгладились, но его лицо так и осталось мрачным. — У тебя болит голова? Ты ранен? Отравился? Ударился? — перебирала я причины, судорожно вспоминая, не видела ли крови у него в волосах. — Голова… немного, — ответил Кайо слабо, уставше. — Не беспокойтесь. Просто не выспался. А… Э… Стоп. Если Кайо говорит, что «не выспался», то вряд ли это значит «лег в три часа ночи, а вставать в семь». Скорее уж… — Во сколько ты проснулся? — обычно же встает в рань свою любимую и ничего! — Лег?.. — У меня была смена. Я не спал, — сказал, как отрезал. Поджимаю губы. Он неестественно для себя груб, но… Глаза покрасневшие, уставшие, кожа болезненно-бледная. Сложно злиться. — Извините, могу я поспать у вас? Я потом все перестелю. — Конечно, — ответила успокаивающе я и, вытянув из-под Кайо одеяло, накрыла его им. Укрыла… И, немного помявшись, легла рядом. Наши лица друг напротив друга, но… Я смотрю на него, а он на меня — нет. Кайо смотрит куда-то в пустоту, расфокусировано. — Я посплю с тобой. Можно? Мне до глупого обидно, что — не важно, по какой причине — Кайо холоден со мной сейчас. И, наверное, лезть к нему сейчас неуместно. Но я не буду лезть! Не буду болтать. Я просто хочу немножко побыть рядом. Вместо ответа, Кайо молча приподнимает одеяло. Я, не теряя времени, ныряю к нему, прижимаюсь, внутренне содрогаясь от того, как контрастно ощущается на фоне не такого уж прохладного воздуха жар его тела. Печка моя любимая, — думаю, потираясь носом о ключицы парня. Кайо, опуская одеяло, вместе с ним укрывает меня и своей рукой. Обнимает. — Извините за мой тон, — шепчет, подбородком касаясь моей головы. Я, пользуясь моментом, проскальзываю у него под мышкой, обнимая в ответ, и потому не сразу реагирую. Он… извиняется. Он не изменил ко мне отношения, это просто разовый инцидент! Дышать становится легче, хотя одновременно мне кажется, что воздуха не хватает. — Я слишком устал, хотя это не оправдание. «Да ничего», — хотела ответить я. — Потом отработаешь, — ответила. — Разумеется, — он даже не спорил. Коже головы вдруг стало тепло, горячо, обжигающе!.. Мягко. От того, как Кайо коротко поцеловал меня в макушку, я должна была чувствовать себя ребенком. Но щеки обагрило кипятком. Отрабатывать свои грехи Кайо начал неожиданно рано, хотя я и не против. Поняв, что я хозяйка ситуации, я решила немного понаглеть. Подняв подбородок, выставила лицо навстречу новым поцелуям, едва давя довольную лыбу. Целовал меня только ветер. Че за фигня? Я открыла глаза, с недоумением смотря на Кайо. На вырубившегося Кайо. В целом, учитывая, что «ветер» — это его дыхание, это можно засчитать, — рассудила я, задумчиво глядя в мирное личико спящего соклановца. Прошли минуты… Не удержавшись, я осторожно коснулась пальцем его щеки. Погладила невесомо. Так странно… Мне было грустно, что Кайо испытывает ко мне лишь теплые чувства, не «горячие». Затем в его взгляде и голосе появился холод, который он мне еще отработает. А потом… А потом, как будто, стало горячо. Но от кого исходил на самом деле этот жар, от Кайо... или от меня, я не понимала. Или не хотела понимать.