***
От моего утреннего настроения не остаётся и следа, когда в школе я вижу Макото Кино. Она сидит на своём привычном месте, за второй партой у окна. Когда я иду мимо её стола, мне сложно не смотреть на нее. Лицо девушки бледное, под опухшими глазами видны тёмные круги, меж бровей залегла складка. Мако сутулится сильнее обычного и мне кажется, что ещё немного и ребра пронзят её грудную клетку, так сильно она сгорбилась. Но сильнее всего состояние одноклассницы выдаёт её аура. Она серая и словно оборванная по краям. Моё сердце сжимается от боли, надеюсь Зой сможет им помочь. Школа взбудоражена нападением на Масато и его смертью, хотя никто об этом не говорит, но напряжение витает в воздухе. Учителя, ошеломленные гибелью коллеги, проводят уроки кое-как — говорят заученные слова, ставят отметки, но не делают замечаний, не хвалят примерных учеников, а некоторые даже забывают дать задание на дом. Для них Масато мёртв. Неужели и Зой когда-то вот так «умер»? Я смотрю на парня, но он с отсутствующим видом глядит в окно, словно происходящее его никак не трогает. Или это лишь маска? Видимость? Может ли Зой сейчас вспоминать то, что происходило с ним тогда? Последний урок наконец-то заканчивается и мы с Миной, Зоем и Джедом ждём Рей в машине. Джедайт молчит, но я вижу как обозначились желваки на его напряжённом лице. — Ты ни в чем не виноват. Я не вижу лица Зоя, так как сижу на заднем сидении, позади него, но голос парня звучит сочувственно. Он успокаивает Джеда? Но почему? Что случилось? — В ту ночь мне было поручено охранять его. Мне. Джедайт выходит из машины, громко хлопнув дверью. — Он должен был охранять Масато? — Да. Зой отвечает не сразу и словно с неохотой. — Но почему тогда он не смог его защитить? — Не знаю. Джедайт не говорит. Голос Зоя звучит отрывисто, он словно сдерживает себя, и я не решаюсь продолжать разговор. Мина смотрит на меня поджав губы, будто говоря: «Мне очень жаль». Я киваю ей и отворачиваюсь к окну. Через некоторое время Джедайт возвращается вместе с Рей. Парень молча садится на водительское место и мы едем домой. В салоне царит гнетущая тишина. Рей не смотрит на меня. Сегодня её дедушке должны делать операцию и все мысли подруги лишь об этом. Я легонько сжимаю её ладонь, Рей подняв голову смотрит на меня с благодарностью, но тревога из её аметистовых глаз не исчезает. — Останови на перекрёстке. Мне нужно навестить дедушку в больнице, — перекрикивая музыку, просит Рей. — Я пойду с тобой, — в голосе Джеда нет вопросительных ноток. И как-то ни странно, но Рей молчит. Прислушавшись к подруге, понимаю, ей просто не до разборок, все её мысли сейчас с самым близким ей человеком. Когда Рей и Джед высаживаются у больницы, Зой занимает водительское место. Остаток пути мы молчим. Мне хочется спросить, кто же такая Хотару, но обстановка для этого не самая подходящая. Лучше немного подождать. Сецуны нет дома, зато на диване в гостиной нас ожидает Кунсайт. Он сидит, как правитель на троне, словно это он владеет домом, а мы случайные гости, забредшие на огонёк. В льдинистых глазах Кунсайта появляется жизнь, когда он видит Мину. Губы мужчины изгибаются в подобии улыбки: — Я уже заждался. Пойдем, — мужчина протягивает Мине руку, которую она не задумываясь «принимает», одарив меня извиняющейся улыбкой. Мне не остаётся ничего другого, кроме как подняться наверх. Зой следует за мной, но парень явно не в настроении. И я не понимаю, что же произошло. Едва мы оказываемся в моей комнате, Зойсайт порывисто обнимает меня, прижимая к своей крепкой груди. Я скрепляю руки у него за спиной, и какое-то время мы просто стоим, обнявшись. Наши сердца бьются в унисон. Его объятья — лучшее успокоительное и самый надёжный антидепрессант. Когда, приняв душ, я возвращаюсь в комнату, то застаю Зоя лежащим на кровати. Он не сразу замечает моё возвращение, стеклянным взором глядя в потолок. Когда я ложусь рядом с парнем, он, вздрогнув, поворачивается ко мне, на его лице появляется привычное беззаботное выражение. — О чем ты думаешь? — Да так, ни о чем. — Зой, а скажи мне, Хотару — кто она? — Хотару повелевает циклом возрождения и смерти. Она имеет множество имён в нашем мире — Геката, Мара, Кали. — Значит, она богиня смерти? — Не совсем так. Если уж называть её богиней, то богиней возрождения и смерти. И иногда она помогает простым людям и может исполнить их заветное желание. — Постой, так миф об Орфее и Эвридике правда? И Хотару помогла Орфею? — догадка пронзает меня, как молния. — Ничто не берётся из ниоткуда, — загадочно улыбнувшись отвечает Зой. — Поедем ко мне, нужно встретиться с Кунсайтом и Масато. Если повелитель согласится, уже сегодня твой ненаглядный учитель получит относительную свободу. Мне кажется, или в голосе Зоя сквозят нотки ревности? Вот ведь глупенький. — Спасибо тебе. Я целую Зоя и когда он отвечает на поцелуй, понимаю, что поездку к нему домой нам придётся отложить на пару часов, но кажется парень не против.***
Дом Симидзу встречает нас тишиной и полумраком, будто в нем и не живёт никто. Зойсайт включает свет, который придаёт коридору подобие уюта, оттесняя тьму в уголки дома. — Подожди меня, пока я переговорю с Кунсайтом и Масато. Можешь пока осмотреть дом. — Не беспокойся, я найду чем заняться. Коротко поцеловав меня, Зой поднимается по лестнице. А я, воспользовавшись возможностью, начинаю рассматривать картины, висящие на стенах в просторном холле. Здесь нет ни одного намека на мифологию, только лишь цветы, много цветов. Не надеясь уже найти для себя что-либо интересное, подхожу к каминной полке и вижу там фото в рамке — Зой (совсем ещё подросток) стоит в обнимку с маленькой светловолосой женщиной и высоким рыжим мужчиной. Это его родители? Нахожу ещё несколько фотографий с этой парой и Зоем, и что-то на этих фото не даёт мне покоя. Присмотревшись получше, я понимаю — в глазах Зойсайта на этих фото горит яркий огонёк, который мне удалось увидеть вживую лишь пару раз. Наверно он очень тоскует по родным. — Я вижу ты нашла старые фотографии. Подняв голову, вижу Хотару, наблюдающую за мной. Никогда бы не подумала, что эта девушка является воплощением жизни и смерти, до того она маленькая и худенькая, да и бледное лицо с впалыми щеками совсем не навевает мысли о возрождении. — Пойдём со мной. Нам нужно поговорить, — Хотару уходит, не дожидаясь моего ответа, я следую за ней по коридору. Мы входим в полутемную комнату, и глаза не сразу привыкают к полумраку, ведь источниками освещения выступают маленькие светильники — на полу, на столике, на маленьких полочках. В комнате витает лёгкий аромат увядающих цветов, хотя их нигде и не видно. — Садись, — Хотару кивает на маленький диванчик у окна. Я сажусь, расправляя складки на платье, хотя в этом нет необходимости, сквозь зашторенное окно не пробивается ни полоски света. Хотару садится возле меня и её большие глаза, отражающие огни ламп, выглядят жутковато. — О чем ты хотела поговорить? — шёпотом произношу я, говорить в полный голос отчего-то не хочется. — Мне нужна твоя помощь. Что? Древнейшей богине нужна моя помощь? — Но чем я могу помочь тебе? — Выясни, кто стоит за покушениями на будущих психопомпов, и я верну к обычной жизни трёх человек. Тех, кого ты захочешь. Я только открываю рот, чтобы задать вопрос, но Хотару предупреждает его. — Есть исключение — я не могу вернуть к жизни тех, чьи души находятся в колесе возрождения. Значит у меня не получится помочь родителям и Малышке. — Почему ты просишь меня? Зой и Джед уже расследуют это дело. — Зойсайт и Джедайт слушают лишь Кунсайта. У меня нет собственных помощников, а длительное время находиться в мире смертных я не могу. Эти покушения удар не только по Кунсайту. В первую очередь это удар по мне. Другим проводникам я не доверяю. — Но доверяешь мне? — У тебя есть хорошая мотивация. Ты можешь помочь своим близким вернуться к жизни, а заодно узнать, кто же стоит за смертью твоей семьи. — Что ты будешь делать, когда узнаешь, кто стоит за этим? — Это уже не твоя проблема, — глаза Хотару блеснули. — Никому не позволено прерывать цикл смерти и возрождения. Можешь не отвечать прямо сейчас. Подумай над моим предложением. Дверь открывается, и в комнату проникает яркая полоска света. — Я уже потерял тебя, Ами, — Зой входит и прикрывает дверь. — Для чего тебе понадобилась моя девушка, Хотару? — Девичьи секреты не раскрываются. Вы вроде торопились по делам? — Да. Масато уже готов, пойдём, Ами. — Ещё увидимся, — Хотару обнимает меня, обдавая сладковатым запахом увядающих цветов.***
На улице уже стемнело и город зажег свои огни. В салоне автомобиля звучит песня Mettalica «Остальное не важно». Звук гитарных переборов ласкает слух, но мелодия бередит сердце. По дороге никто не произносит ни слова. Но я чувствую, как нервничает Масато, сидящий на заднем сидении. Его нервозность передаётся и мне. Стараясь хоть немного отвлечься, я начинаю подпевать, чем вызываю улыбку у Зоя. Когда автомобиль останавливается у дома Макото Кино, Масато замирает, но спустя какое-то время учитель выходит из автомобиля и, укрывшись в тени раскидистых деревьев, наблюдает за подъездом дома, в котором живёт Макото. — Несмотря на то, что я помог Масато, и они с той девушкой могут быть вместе, это ненадолго, — внезапно произносит Зой. Мы сидим в машине и в свою очередь наблюдаем за Санджойном, ждущим Мако. По его словам она должна скоро вернуться. Когда это произойдёт, я должна буду поговорить с Макото и подготовить её к встрече с ожившим возлюбленным. — О чем ты говоришь? — Психопомпы служат лет пять-десять, пока не появится смена. А потом мы уходим в колесо возрождения. Возможно сейчас это будет дольше, из-за смерти будущих проводников, но все же… Он говорит о Мако и Масато. А все мои мысли лишь о нас. Значит вскоре Зой тоже меня покинет? Как же так? У наших отношений нет будущего? — Мы тоже вместе ненадолго? — Ами… Зой отводит взгляд в сторону. — У нас ничего не могло быть. С самого начала. Меня словно ударили под дых. «У нас ничего не могло быть.» — Но было… Наверно мои слова звучат жалко. Потому что какое-то время Зой молчит. — Я не должен был позволять нам сблизиться. Прости. Мне не хватает воздуха, я не могу дышать, так же как и говорить. Тяжёлый комок подступил к горлу и мешает произнести хоть что-то. — Ами… — А если бы могло? Если бы у тебя был шанс вернуться к жизни? — Тогда я хотел бы разделить эту жизнь с тобой. Мне не нужно время, чтобы обдумать предложение Хотару. Я помогу ей и верну к жизни Зоя, Мину и Масато.