Когда Зойсайт, как мне кажется, уже начинает терять терпение, возле подъезда наконец-то появляется Макото Кино. Масато говорил, что она должна была быть на тренировке, однако, глядя на одноклассницу, я думаю, что она даже и не заходила домой после школы — на ней все тот же наряд. Макото медленно бредет по тротуару, её плечи поникли, во всем теле девушки видится смертельная тоска, а аура напоминает дымку от костра.
Зойсайт кивает мне, и я выхожу из автомобиля, припаркованного в тени деревьев. Предстоит нелёгкий разговор.
Макото не замечает меня, несмотря на то, что я двигаюсь ей на встречу, она находится в полнейшей прострации, и, может быть, это и к лучшему, ведь Масато совсем потерял страх и терпение и смотрит на девушку, позабыв о необходимости укрытия. Глядя на учителя, я стыжусь того, что посмела, пусть и мысленно, обвинить его в утрате осторожности.
Прислонившись к дереву, Масато внимательно следит за каждым движением Мако, словно старается навсегда отпечатать их в памяти. Учитель прикрыл рот кулаком, можно подумать, что он сдерживает себя от того, чтобы окликнуть Макото. Его красивое лицо, которым втайне восхищались многие девочки школы, сейчас омрачено печалью. Таким взглядом узник, приговоренный к темнице, смотрит на солнце, зная, что может быть видит его последний раз в жизни.
Больше ждать невозможно.
— Макото!
Услышав оклик, Мако вздрагивает, ей не сразу удаётся сфокусировать на мне взгляд.
— Ами? — она хмурится, остановившись.
Я подхожу к Макото, прокручивая в голове заранее заготовленные слова.
— Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
Мако смотрит на меня с удивлением. Понимаю её, ведь мы никогда не были подругами — здоровались, но не более.
— Прости, но мне сейчас не хочется говорить, — Мако делает шаг в сторону подъезда, намереваясь продолжить путь, но я хватаю её за руку.
— Это касается тебя и Масато.
Макото резко разворачивается ко мне, её лицо искажено от эмоций:
— Что тебе нужно?
— У меня есть кое-что важное для тебя. Давай пройдём в дом.
— Хорошо, — несмотря на то, что Макото согласилась с моим предложением, она все так же насторожена.
Мы молча поднимаемся на старом скрипучем лифте, не глядя друг на друга. Я стараюсь подготовиться к разговору, настроиться, несколько агрессивное поведение одноклассницы сбивает меня с толку. После долгих раздумий, все же решаюсь заглянуть в мысли Мако.
Что ей нужно? Откуда ей известно о Масато? Я никому не позволю очернить его имя.
Это будет сложнее, чем я думала. Макото с чего-то решила, что я хочу причинить вред Санджойну.
Тем временем двери лифта отворяются, Мако выходит первой, мне остаётся следовать за ней по длинному узкому коридору.
Мы входим в тёмную квартиру, и Макото неуловимым движением включает свет, позволяющий разглядеть небольшой коридорчик — вешалку и полочки для обуви, круглое зеркало, висящее на стене и маленький столик с телефоном. На старых обоях виднеются выцветшие узоры из цветов. Чувствуется, что квартира давно не видела хорошего добротного ремонта, но несмотря на это, она веет теплом и домашним уютом. Наверное все дело в запахе.
Раньше, впервые попадая в дом к какому-нибудь человеку, я всегда обращала внимание на запах. Помню, Мина всегда говорила, что это выдумки, и никакого «своего» аромата у дома нет, но Малышка искренне верила в мою идею и даже предлагала собственные названия запахам. В квартире Макото Кино пахнет булочками с корицей, причём свежими, ещё теплыми и к этому примешивается аромат роз. Мне сразу представляется огромный букет, перевязанный зелёной лентой. Простой букет без броской оберточной бумаги и дополнительных «трав».
— Проходи сюда, — Мако открывает дверь одной из комнат и включает там свет.
Я иду следом за ней. Комната поражает меня обилием живых цветов разных размеров и сортов. Одни растения стоят на полу в огромных горшках, другие расположены на небольших полочках, какие-то висят на специальных держателях. Цветы, несмотря на их обилие, не кажутся излишними, они очень гармонично вписываются в интерьер. На столе, под окном, я вижу высокую вазу, в которой стоит большой букет ярко-розовых роз. Так значит, это они источают этот приятный аромат. Заметив мой взгляд, Мако едва заметно вздыхает, по её лицу пробегает тень.
— Садись. Хочешь чего-нибудь?
— Нет, спасибо.
Я сажусь на диван, покрытый пушистым кофейного цвета пледом, но даже его мягкий ворс не помогает мне расслабиться. Мако так и стоит в дверях, оперевшись спиной о стену и сложив руки на груди. Для того, чтобы показать свою нерасположенность к беседе, ей остаётся только начать топать ногой. Но мне это даже нравится. Макото решительно настроена защищать того, кого любит. Ведь любит?
— Так что ты хотела сказать?
— Может, присядешь?
Бросив на меня хмурый взгляд, Макото садится в глубокое кресло, расположенное напротив дивана.
Сделав вдох-выдох и украдкой отерев влажные ладони о ткань платья, я смотрю на Мако:
— Не знаю, как начать этот разговор, — все те фразы, что я придумывала, разом покинули мою голову, оставив лишь пустоту — ослепительную и звенящуюю. — Как бы ты отреагировала, если бы узнала, что Масато жив, но немного отличается от себя прежнего?
Глаза Макото расширяются, она судорожно вдыхает, но быстро берет себя в руки.
— Не понимаю, с чего ты задаешь мне эти вопросы. Если нечего сказать по существу, то тебе лучше уйти, — она встаёт с кресла, намереваясь выпроводить меня.
— Пожалуйста! Пожалуйста, Мако! Это очень важно. Я знаю о ваших отношениях, но не собираюсь сообщать об этом кому-либо, или причинять вред мистеру Санджойну.
Она смотрит на меня с недоверием, а потом все же отвечает, отведя взгляд:
— Я была бы счастлива, окажись это правдой.
— У меня есть кое-что для тебя.
Достаю из кармана платья сложенный несколько раз листок и передаю его Мако, она хмурится, но потом принимает послание и погружается в чтение. Я, затаив дыхание, слежу за ее реакцией — Макото прикусывает губу, её аура так стремительно меняет цвет, что мне не удаётся разобрать эмоциональное состояние девушки. Неожиданно она поднимает голову — сколько надежды в её взгляде!
— Где он? — в ее голосе слышится едва заметная дрожь.
— Внизу.
Макото резко поднимается с кресла и выбегает в коридор, позабыв обо всем на свете, я едва успеваю остановить ее.
— Постой. Лучше пусть он сам сюда поднимется, на улице вас могут заметить.
Мако лишь кивает, возвращаясь обратно в комнату. Я набираю номер Зоя:
— Можете подниматься.
— Хорошо, meine Seele.
Услышав мой разговор, Мако вновь выходит в коридор, она, не отрывая взгляда, смотрит на входную дверь, заламывая бледные руки.
Когда дверь отворяется и Зойсайт, войдя в квартиру, отодвигается в сторону, открывая взору Масато, Мако замирает. Время словно останавливается, заглушая все звуки, губы Макото дрожат, глаза наполняются слезами, и в абсолютной тишине слышится короткий всхлип.
А потом Макото бросается к Масато, прижимается к его груди и громко всхлипывает, я вижу как подрагивают ее плечи и как крепко она обнимает учителя, будто боясь, что он снова исчезнет.
В глазах щиплет, а в горле появляется комок. Отвожу взгляд, чтобы не расплакаться.
— Не плачь, душа моя, — Зой обнимает меня. — Думаю, нам стоит оставить их наедине.
Я не рискую говорить что-либо, боясь разрыдаться от эмоций. Когда я стала такой чувствительной?
— Ты всегда была такой, но твое «возвращение» обострило некоторые черты, так бывает.
Теплый голос Зойсайта обволакивает меня, словно патока. Зой придерживает меня за талию, подталкивая к выходу, уже на самом пороге он оборачивается и обращается к Масато:
— Не забывай о моих словах.
— Я помню, — Масато отвечает, ни на секунду не отрываясь от объятий Мако.
Выйдя из подъезда, я глубоко вдыхаю прохладный воздух и смотрю на яркие звезды, виднеющиеся на небосводе. Как хорошо, что рядом с домом Макото нет неоновых вывесок или ярких витрин, затмевающих сияние звезд, которые всегда благотворно влияют на моё душевное состояние.
Стоит уже глубокая ночь, но Сецуна совсем меня не ищет. Видимо, Рей смогла придумать правдоподобное алиби.
Мы садимся в автомобиль, но Зой, вместо того чтобы завести двигатель, обнимает меня. Прижимаясь к нему и закрыв глаза, вдыхаю едва уловимый, свежий запах его парфюмерной воды. Даже сквозь толстое худи я чувствую тепло тела Зоя, его крепкие мышцы. Объятья прогоняют все тревоги, и мне хочется просто сидеть вот так и наслаждаться нашей близостью.
***
Проснувшись, я не сразу понимаю, что нахожусь в своей постели. Рей тихонько сопит под боком, Мины не видно. Подтянув одеяло и укрыв им спящую подругу, как можно тише поднимаюсь с постели и подхожу к окну — через дорогу, напротив дома, припаркован автомобиль Джедайта. Видимо сегодня нас охраняет он. Улица безлюдна, редкие машины проезжают мимо нашего дома, освещая ночную мглу яркими фарами.
Тихонько возвращаюсь в постель и намереваюсь еще поспать, но Рей открывает сонные глаза и смотрит на меня с улыбкой.
Такой улыбки я у нее не видела давно. Да она никогда
так не улыбалась! Аура подруги подозрительно розовая. Она влюбилась?
— Как прошла операция? Как дедушка? — шепчу я.
— Все хорошо. Но его еще немного понаблюдают в больнице, — она тоже отвечает шёпотом, хотя в комнате лишь мы вдвоём.
— Ты влюблена?
— Ничего-то от тебя не скроешь, мисс Голубые волосы, — подтрунивает надо мной Рей, потягиваясь в постели.
— Джедайт? — наверно я выгляжу слишком шокированной, так как мой вопрос вызывает у подруги новый приступ веселья.
— Джед, — в её голосе слышится улыбка.
Произнесенное Рей, имя психопомпа звучит удивительно нежно и ласково.
— Я и не знала, что
так бывает. Наверно особо и не верила в эти красивые сказки о любви, — глаза Рей сияют, как прожекторы, кто бы мог подумать, что влюбленная Хино это так красиво. — А какие у тебя новости?
Я делюсь с подругой всем, что произошло со мной за день. Она внимательно слушает мой рассказ, по мере которого аура Рей становится все тусклее и тусклее.
— Что ты будешь делать? Как собираешься вычислять преступника?
— Еще не думала об этом. И если честно, то особых идей у меня нет. Зою и Джедайту не удалось найти виновного, а какие у меня преимущества перед ними?
Рей переворачивается на бок, и свет, падающий из окна, освещает ее лицо:
— У меня есть предложение. Но оно тебе не понравится.
Я молча смотрю на подругу, мысленно с ней соглашаясь. Предложение скорее всего сумасшедшее, и оно мне уже не нравится.
— Можно попробовать поймать преступника на живца. Ему зачем-то нужна я. Мы сделаем вид, что я наконец-то осталась без охраны, а когда он вздумает напасть, Джед и Зой его схватят.
— Есть одно «но». Хотару не хочет впутывать их в это дело, она ясно дала понять.
— Ничего страшного, значит, будем действовать сами. Я завлеку преступника, а ты будешь следить за мной, и в случае чего сразу вызовешь парней на помощь.
— Это плохая идея.
— Другой возможности у нас не будет. Если ты хочешь спасти тех, кого любишь, придётся идти на риск.
— Рискуя твоей жизнью? Нет, ни за что.
— Из-за своих глупых страхов ты можешь упустить шанс помочь Мине и Зою. Ничего со мной не случится. Если бы я могла… — Рей неожиданно замолкает. — Если бы я могла, то сделала все, что от меня зависит, чтобы помочь любимым людям. И именно поэтому позволь мне сейчас помочь тебе — ведь ты один из самых близких для меня людей, — последние слова подруга произносит совсем тихо.
В этом мы с ней похожи, Рей тоже не умеет открыто говорить о своих чувствах, но её поступки всегда были красноречивее любых слов. И сейчас она хочет рискнуть своей жизнью для того чтобы помочь мне.
— Рей…
— Это называется дружба, — подруга явно чувствует неловкость от нашего разговора и пытается скрыть свое смущение.
Это называется не дружба, это просто Рей. Любимая, невероятная Рей.
***
Мы с Рей условились встретиться во время обеденного перерыва в женском туалете. Туда парни за нами явно не последуют, да и в школе они более расслаблены, чем обычно.
Когда я вхожу в уборную, то уже застаю там Рей, она стоит перед зеркалом, старательно делая вид, что её интересует состояние прически.
— Привет! — наши взгляды пересекаются в зеркале.
— Привет! — Рей немного недовольно смотрит на девчонок, которые никак не хотят выходить. В конце концов наплевав на них, подруга произносит:
— Джед и Зой сейчас в кафетерии и не заметят нашего ухода. Они ведь не думают, что мы захотим сбежать.
Я испытываю лёгкий укол вины. В людном месте парни давали нам относительную свободу, и мы обманываем их доверие. Но это для блага Зойсайта. Если все получится, то он вернётся к обычной жизни.
Стараясь не привлекать к себе внимания, мы с Рей покидаем здание школы. Я жду нападения, но в то же самое время жутко его опасаюсь. Нам удаётся благополучно добраться до дальней парковки, где уже стоит такси, водитель которого должен отвезти нас к озеру, что расположено не очень далеко от школы. Место тихое и безлюдное, но в случае чего, парни должны успеть вовремя.
Я смотрю на высокие здания, мелькающие в окне. Токио невероятно динамичный город, кипящий жизнью и событиями. Наверно он не отдыхает никогда. Миллионы судеб и историй пересекаются в мегаполисе.
Вот идут по тротуару люди, и они даже не догадываются, что две молодые девушки в автомобиле едут навстречу смертельной опасности. А я в свою очередь не знаю, какие заботы лежат на плечах этих мужчин и женщин, о чем они думают перед сном и с чьим именем на устах просыпаются. Обладатели этих имён помогают им идти дальше, снова подниматься, что бы ни случилось. И ради жизни и благополучия этих людей они рискнут. Наверно в этом заключается одно из проявлений любви. Рей была права, помощь стоит риска.
Словно почувствовав мои мысли, подруга едва уловимо сжимает мою ладонь. Я улыбаюсь ей в ответ.
Автомобиль останавливается и, расплатившись с водителем, мы выходим на улицу и направляемся к мосту.
Солнечный свет заливает набережную, его блики играют на поверхности, а лёгкий ветерок подгоняет воду, вызывая лёгкую рябь. Жаль, что сейчас нельзя в полной мере насладиться близостью природы.
— Я спущусь к озеру, а ты наблюдай за мной с моста. Если заметишь кого-либо, приближающегося ко мне, сразу звони парням.
Плохой, отвратительный план. У меня сжимается желудок, словно его схватила чья-то невидимая рука. Но отступать нельзя.
— Не смотри на меня так, Ами. Я взяла с собой электрошокер, — Рей ворчит, но в её глазах затаилась тревога.
— Будь осторожна, — все, что удаётся произнести.
— И ты.
Я наблюдаю за тем, как Рей спускается по ступенькам к берегу. С каждым шагом мне все сильнее хочется окликнуть её, но сжав кулаки, я подавляю это желание.
Подруга встаёт у кромки воды, и мне видна лишь её спина — чёрные волосы развеваются на ветру, плечи расправлены. Она непоколебима. Сначала я жутко нервничаю и пугаюсь любого шума. Однако, ничего не происходит и это позволяет мне немного выдохнуть.
Когда Рей начинает ходить туда-сюда вдоль берега, я хочу крикнуть ей, что пора возвращаться, но не успеваю — удар по голове погружает меня в темноту.
