Так странно. В комнате воцарилась идеальная тишина. Как та, что иногда случается если «заложит» уши. Моя мучительница молчит, она выглядит несколько странно, ее рот напоминает букву «о», а лицо вытянуто. Женщина неотрывно смотрит куда-то на пол. Проследив ее взор, я вздрагиваю — на полу лежу
я. Из-под
меня вытекает тёмная кровь, оставляющая большие пятна на алом ковре.
Как же так? Я стала призраком? Но ведь эта женщина меня не видит? Или ей это не дано?
Дверь отворяется, и мы одновременно поворачиваем головы к вошедшему. На пороге стоит старуха, с которой мне довелось увидеться ранее, ее лицо белее мела, а и без того выпуклые глаза, кажется, сейчас вылезут из орбит, оно и понятно — к её горлу приставлен нож, взгляд Джедайта не сулит ничего хорошего.
— Что это значит? Что ты себе позволяешь? — женщина поджимает губы, её ноздри раздуваются от гнева.
Но Джед не отвечает на вопросы, он смотрит на пол. Туда, где лежу
я. Краска сходит с его лица, оно так бледнеет, что губы на этом фоне кажутся алыми. Он обводит комнату взглядом, я смотрю на него в предвкушении, но Джед тоже смотрит сквозь меня, словно не видит. Это сбивает с толку. Не найдя искомого, Джедайт снова обращает взор на тело, лежащее на полу.
— Что вы с ней сделали?!
— Не твоё дело. Немедленно отпусти Цирконию.
— И не подумаю.
Дверь снова отворяется и на пороге показывается Зойсайт, он настороженно осматривает комнату. Его волосы совсем выбились из низкого хвоста, на щеке виднеются следы чего-то черного, лицо словно заострилось ещё больше: и от этого высокие скулы и острый подбородок Зоя ещё сильнее выделяются.
Его глаза расширяются, он бледнеет:
— Ами! — Зой осторожно переворачивает
меня и проверяет пульс. — Ами… — он поднимает взгляд на женщину, пленившую меня, и от этого взгляда хочется плакать.
Я не жалею о своём поступке. Нет. Ведь до Мины теперь не добраться. Кроме меня слабых мест у неё не было. Но, глядя на лицо Зоя, я начинаю понимать, что поступила ужасно. Его лицо, его глаза — напрочь лишают уверенности в правильности принятого решения. Я не хотела, чтобы он страдал. Ни на секунду.
— Что ты с ней сделала, Берилл? — лицо Зойсайта перекошено, губы трясутся.
— Я? Ничего. Кто знал, что любовь всей твоей жизни имеет суицидальные наклонности? — она улыбается. — Не забывайся, Цоизит. То, что ты на особом положении у Кунсайта, для меня абсолютно ничего не значит.
Зой отпускает
меня , кажется он сейчас придушит эту Берилл голыми руками. Я никогда не видела у него такого взгляда. И если раньше Зоя можно было сравнить с лисой, то сейчас он скорее походит на волка.
— Ты ничего против меня не можешь сделать, Цоизит, — нараспев, улыбаясь, произнесла Берилл.
— Кунсайт этого так не оставит. Ты ответишь за убийства, — в глазах Джеда столько ненависти, что становится не по себе. — За всё, что ты натворила.
— У вас нет доказательств, а Кунсайт не станет наказывать меня из-за какой-то девчонки, — взгляд Берилл обращается на Цирконию: — Ты сослужила мне хорошую службу. Спасибо, — она сжимает руку в кулак, и старуха, все ещё удерживаемая Джедайтом, неожиданно обмякает в его руках, словно теряет сознание.
Только вот реакция парней даёт понять, что Циркония не просто упала в обморок. Джед потрясён, он кладет тело старухи на пол.
— Ты убила её без права на перерождение, — впервые вижу Джедайта таким потерянным. — Ты… Ты…
— Достаточно истерик, Жадеит. Хватит на сегодня плачущего Цоизита.
Зойсайт бросается к Берилл, но она ловко уворачивается от его нападения.
А потом происходит нечто странное — парни медленно оседают на пол, хватаясь руками за головы. Джед бьётся лбом об пол, как в припадке, у меня внутри все холодеет от этого жуткого зрелища.
— То, что я не могу повелевать вами, не значит, что я не могу вас приструнить!
Вы посмели угрожать
мне!
Парни стонут и катаются по полу, а я не могу ничего сделать. Неожиданно Зойсайт начинает кричать, так же, как и Джед когда-то:
— Кунсайт! Кунса-а, — он даже не может договорить.
— Здесь он вас не услышит, — злая усмешка уродует красивое лицо женщины.
Пытаясь хоть как-то помочь парням, я бью Берилл в живот, но мой удар остаётся незамеченным.
Неожиданно возгласы парней прекращаются — они лежат на полу и смотрят в потолок, с трудом переводя дыхание. В дверях стоят Кунсайт, Масато и Хотару.
Мужчины, как и все остальные до этого, смотрят сквозь меня. А Хотару едва заметно улыбается, глядя в мою сторону.
— Что здесь происходит? — Кунсайт в несколько широких шагов преодолевает расстояние, отделяющее его от Берилл.
— Твои подчинённые задумали бунт. А всё ради этой девчонки, — она кивает в сторону моего тела.
Кунсайт бросает на него короткий взгляд, потом смотрит на Зоя, и на мгновение в его взгляде появляется нечто, похожее на сожаление.
—
Я ведь приказал не трогать её.
— Этот человек проявил агрессию, а потом заколол себя моим кинжалом, — Берилл пожимает плечами и садится обратно в кресло. — Циркония была в сговоре с этой девчонкой. Мне пришлось её устранить.
— Ложь!!! — Зойсайт бросается было к женщине, но Хотару с лёгкостью перехватывает его. Никогда бы не подумала, что в этой хрупкой девушке столько силы.
— Вы стоите за убийствами будущих психопомпов, Циркония успела это рассказать, — голос Джеда сочится ненавистью.
— Вели ей говорить правду, Кунсайт, — голос Хотару звучит уверенно, в нём проскальзывают повелительные нотки.
— Кто ты такая, чтобы я перед тобой оправдывалась? Не пытайся свести личные счёты через Повелителя.
— Душа Ами не покинула тело, но еле держится в нем, — Хотару произносит это совсем тихо, присаживается на пол рядом с моим телом и берёт меня за руку. Интересно, что она нам расскажет, если я призову её и потребую рассказать правду? — уголок её рта едва заметно приподнимается.
— Этим ты уничтожишь её душу, — голос Берилл звучит беспристрастно, но она заметно бледнеет.
— И что с того? Ведь главное, что мы узнаем правду, — равнодушие Хотару сбивает меня с толку.
Хотя, с какой стати я рассчитывала на её участие?
— Нет! — Зой смотрит на Кунсайта глазами полными боли, но тот глядит лишь на Хотару, словно обдумывая её слова.
— Я приказываю тебе говорить правду и рассказать о том, причастна ли ты к убийствам психопомпов.
Берилл резко выгибает спину, её ногти впиваются в подлокотники кресла. В глазах Хотару читается триумф, повернувшись к Зою, она еле слышно шепчет:
— С Ами все будет хорошо.
Берилл тем временем начинает отвечать:
— Я отдавала приказы по уничтожению будущих психопомпов, — она судорожно хватается за горло. — Люди не достойны возрождения. Если убить всех проводников — некому будет переводить души и колесо возрождения прервётся. Мир заполонят призраки, а люди постепенно вымрут. Призраками можно управлять, в отличие от живых.
— Мы обязаны хранить мир людей, — Хотару смотрит на Берилл с презрением.
— Чей мир? Этих существ, которые даже не знают, чего хотят? Которым чуждо понятие долга и чести? А может напомнить тебе, как эти самые люди обошлись с твоими подданными?
— Для чего тебе понадобилось нападать на Рей? — Джедайт перебивает её.
Лицо Берилл искажается, как от боли, она плотно смыкает губы и наклоняет голову.
— Отвечай, — Кунсайт едва заметно сжимает руку, и Берилл резко вскидывает голову и смотрит на своего повелителя.
— Когда-то давно ты влюбился в смертную и забыл о своём долге. Ты проводил с ней слишком много времени и стал зависим от человека. Тогда я решила спасти тебя, мои слуги убили её.
Кунсайт поджал тонкие губы, хмуро глядя на Берилл.
— И ты снова стал собой и вернулся к нам. Но через какое-то время смертная снова обрела жизнь и ты опять умудрился отыскать её. Раз за разом, эпоха за эпохой, ты слепо шёл за ней, как щенок, забывая о миссии, и лишь гибель этой женщины возвращала тебя.
Кунсайт сохранял поразительное спокойствие, но его руки сжались в кулаки, а скула на щеке стала подергиваться.
— Мне надоело постоянно бороться с ней и я обратилась к оракулу.
— А когда он дал ответ, убила его, — тихо шепчет Хотару, всё также держа
меня за руку.
Берилл, проигнорировав её реплику, продолжает:
— Он предсказал несколько исходов. Но сказал, что именно в этом времени будет шанс раз и навсегда расправиться со слабостью повелителя. Или меня уничтожит жрица храма, что подружится с человеком, покинувшим колесо возрождения. И тогда я решила, что убью жрицу раньше.
— Ты имеешь отношение к аварии? — Кунсайт, казалось, готов наброситься на подчинённую.
— О, да-а-а! — видимо поняв, что ей уже нечего терять, Берилл перестала контролировать произносимые слова. — Цирконии даже делать почти ничего не пришлось, этот идиот затормозил, опасаясь сбить животное, и убил собственную семью.
— Ложь!!! Ты убила их!!! Ты! — я молочу кулаками по животу ненавистной женщины, но она ничего не замечает.
Моих родных больше нет, а она стоит здесь и даже не морщится от боли! Желание уничтожить, разорвать в клочья, развеять по ветру сжигает меня изнутри. Но я не могу ничего предпринять.
— Тише, тише дитя. Она получит сполна, — Хотару гладит
мои волосы, подняв голову, она смотрит на Берилл: — Это ты препятствовала прохождению Мины в колесо?
— Только так можно было навсегда расправиться с ней. С призраком никто не стал бы считаться, психопомпы уничтожили бы её раз и навсегда, а ты, — она смотрит на Кунсайта: — Ещё не был с ней знаком. Но эта синеволосая девчонка спутала все карты. Она не должна была выжить.
— И тогда ты решила использовать её, чтобы добраться до Мины? — произносит Джед.
— Мне нужны были обе девчонки, но вы слишком быстро спохватились и помешали Цирконии, — Берилл вновь переводит взгляд на Кунсайта: — Людские чувства затмили твой разум. Сейчас ты зол на меня, но на самом деле ты знаешь, что я права. Каждый раз после гибели той девчонки, к тебе возвращался покой.
Кунсайт кидается на Берилл так неожиданно, что никто из присутствующих не успевает среагировать. Он хватает её за шею и прижимает к стене.
— Возвращался покой?! Покой?! — его лицо искажается от ярости. — Ты убивала её раз за разом, убивала меня вместе с ней! Знаешь, каково это?! Я снова и снова терял её! Она не могла прожить нормальную жизнь, потому что ты решила, что так будет лучше!
Берилл вздрагивает от хлестких фраз, как от ударов, по её щекам текут слезы. Та, что разрушила жизнь моей семьи, та что уничтожила сотни жизней — плачет. Происходящее нелепо и абсурдно, только вот слезы и отчаяние женщины — настоящие.
— Кунсайт, пожалуйста, — едва слышно шепчет она. — Ты поймёшь, я знаю. Ты всегда понимаешь меня.
— Ты противна мне, — Кунсайт резко отпускает руку, и женщина сползает по стене, её глаза пусты, невидящим взором она смотрит куда-то в сторону.
— Каково твоё решение? — Хотару остаётся спокойной, но в её глазах видны печаль и сожаление.
Кунсайт снова смотрит на Берилл, всё ещё сидящую у стены, а потом поворачивается к Джеду:
— Та девушка, о которой ты говорил, она правда жрица?
Джедайт кивает, он выглядит слегка взволнованным:
— Она обладает способностями. В ней чувствуется кровь подданных Хотару.
— В таком случае, пусть Хотару займётся с ней ритуалом. Берилл достаточно была с нами, пора ей пожить человеческой жизнью.
— Нет! Позволь мне остаться! — Берилл заламывает руки, умоляюще глядя на Кунсайта.
Но тот не удосуживается ответить ей, он разворачивается к Хотару:
— Ты знаешь, что нужно делать. А её душа, — кивок в сторону моего тела, — Скоро появится перед нами.
— Позволь помочь ей, Кунсайт, — Хотару вопросительно смотрит на своего повелителя.
— Ты знаешь, чем это грозит для тебя.
— Знаю, но на моё место есть достойная замена, которая сменит и Берилл. Это ваш шанс всегда быть вместе, теперь, когда с нами есть жрица, это стало возможным.
— Храни себя, Сатурн, — в голосе Кунсайта слышится печаль.
— И ты храни себя, Кунсайт.
Комната начинает кружиться, как через пелену я вижу присутствующих в ней, а затем всё исчезает.
Белый туман, что парит в воздухе, мешает разглядеть место, в которое я попала. Здесь царит приятная прохлада, а в воздухе веет сыростью, как близ водоема. Туман немного расступается, и взору открывается небольшое озеро с прозрачной кристально чистой водой.
Я иду к нему — тропинка под ногами узкая, но достаточно чёткая и ведёт она прямиком к воде. По глади плавают маленькие снежно-белые кувшинки с жёлтой сердцевиной, лепестки многих из них ещё не раскрыты, хотя местами виднеются и увядшие цветы.
Я подхожу ближе, не в силах оторваться от созерцания нежных кувшинок, вызывающих чувство умиротворения и покоя. Они медленно качаются на воде, их белоснежные лепестки слегка светятся едва уловимым для глаза, будто потусторонним, лиловым светом.
— Нравится?
Я поднимаю голову — неподалёку от меня, рядом с берегом, в длинном светлом платье стоит Хотару. Её, прежде короткие, чёрные волосы почти достигают пят, а глаза, кажется, стали ещё больше и темнее.
— Где мы?
— В мире душ, — лицо Хотару озаряет загадочная полуулыбка.
— Что произошло? Почему мы здесь?
— Пока есть возможность и твоё тело лечат от ран, я хочу поговорить с тобой. Спасибо за то, что согласилась помочь мне вывести Берилл на чистую воду.
— Вы знали, что это она стоит за убийствами?
— Только предполагала. До появления твоей сестры, она умело скрывала все следы. Ранее Берилл просчиталась лишь однажды — убив оракула, — по лицу девушки пробегает тень.
— Что будет теперь?
— Три человека вернутся к жизни — Зойсайт, Масато и Джедайт.
— А Мина?
— Тебя по возвращению ждёт небольшой сюрприз, — Хотару прячет едва возникшую улыбку. — Благодаря тебе я могу спокойно уйти.
Видимо уловив замешательство, охватившее меня, она продолжает:
— Рано или поздно мы все уходим. Я последую в ваш мир — всегда хотела знать каково это — быть человеком.
В этот момент Хотару как никогда походит на самого обычного человека — её радостный вид заставляет и меня улыбнуться.
— Я думала, вы презираете людей.
— Презираем? — она вскидывает брови в изумлении. — Не самое подходящее слово. Скорее мечтаем оказаться на вашем месте. Ведь это так здорово — заниматься тем, к чему тебя по-настоящему влечёт, быть рядом с любимыми людьми, наслаждаться прекрасными видами этой планеты.
— Но разве сейчас вы не можете этого делать?
— Могу… Всё, кроме нахождения рядом с любимыми. А какой прок от всего остального, если мне не с кем разделить свою радость?
— Спасибо за то, что помогли мне.
Мне не хватает смелости выразить свои мысли и чувства — благодаря Хотару то, о чём я раньше и мечтать не могла исполнилось, и отчего-то мне совсем не хочется расставаться с этой удивительной девушкой.
— За расставанием будет встреча. Не забывай об этом. Никто не уйдёт навсегда, — Хотару подходит ближе и протягивает мне подвеску с кулоном в виде символа бесконечности. — Прими мой подарок и отдай его той, которую любишь, — она поднимает голову и смотрит на небо.
Я невольно повторяю за ней — белые, едва заметные облака, в виде тонких волокон, повисли в лазурном небе, так напоминающем глаза мамы.
— Увидимся когда-нибудь! — Хотару улыбается, а мир вокруг тускнеет и кружится.
***
Тонкая полоска солнечного света пробивается сквозь небольшую щель между шторами, закрывающими большое окно.
Я лежу в постели, по самый подбородок укрытая одеялом, и с интересом разглядываю место, в котором очутилась — комнату выполненную в кремовых и бежевых тонах, на стенах которой висят картины с морскими и прибрежными пейзажами.
— Очнулась? Как ты себя чувствуешь?
Повернувшись на голос я вижу по другую сторону постели Мину — живую, настоящую, осязаемую.
— Мина? Ты… Ты… Мина…
— Да, это я, собственной персоной. Это всё благодаря Хотару.
— Но ведь она вернула к жизни трёх людей…
— Она отдала свою жизнь за твоё спасение, а теперь я новая богиня возрождения.
— Что?
И тут мой взгляд падает на подвеску в виде знака бесконечности, висящую на её белоснежной шее. Заметив, куда я смотрю, Мина касается кулона:
— Ты бредила и просила меня принять этот подарок. А потом Кун объяснил мне в чём дело. Это дар Хотару. Теперь мы с Кунсайтом будем вместе. Прости, я наверно слишком много болтаю. Зойсайту и Рей это не понравится.
В этот момент в комнату входят упомянутые сестрёнкой, словно они стояли под дверью и ждали подходящего момента. Я не верю своим глазам — Зоя окружает изумрудная, насыщенная аура. Этот цвет поражает своей яркостью.
— Ты очнулась, — Зойсайт подходит к кровати и садится на край. Его бледное лицо осунулось, под глазами залегли тёмные круги.
— Зой.
Я протягиваю руку и прикасаюсь к его лицу, он льнёт к ладони, как котёнок и прикрывает глаза. Сколько же всего он натерпелся в последнее время.
— Спасибо, родная, — он целует мою ладонь. — Ты спасла нас всех.
Его слова болью отзываются в груди. Хотару.
Видимо я произношу её имя вслух, так как Зойсайт, чуть отпрянув, произносит:
— Она давно хотела уйти, но слишком переживала о своём долге и не могла оставить его так, когда над психопомпами нависла угроза. Ты помогла ей стать свободной.
— А Берилл?
Зойсайт едва заметно морщится, вместо него отвечает Рей:
— Она переродится в нашем мире и не вспомнит о своей прошлой жизни. Но вряд ли её душа сможет оценить выпавший ей шанс.
Аура подруги переливается насыщенным пурпурным цветом, её мистическая сторона стала ещё сильнее.
— Но как вы узнали обо всем?
— На ваших телефонах стояли маяки. Мы с Джедайтом не сразу увидели, что вы покинули школу. Но когда не нашли вас, то сразу кинулись следом, — Зойсайт заметно мрачнеет. — Мы обнаружили Рей, а твой телефон валялся в кустах. Я прочёсывал окрестности, а Джедайт отправился в обитель повелителя, чтобы просить о помощи, но его внимание привлёк запах дыма, следуя по которому он обнаружил одну из подвальных комнат сгоревшей.
— Но как вы поняли, что это связано со мной?
— В нашем окружении ты единственная голубовласка. Джедайт шёл со своим открытием к повелителю, когда ему в коридоре встретилась Циркония. Её потрепанный вид насторожил Джеда. И, расспросив Цирконию, он узнал правду.
— Она так просто ему рассказала?
— Джедайт порой бывает очень убедительным, — Зой поджимает губы, а я понимаю, что даже знать не хочу, что скрывается за этими словами. Джедайт спас меня и я благодарна ему за это.
— Так значит, вы теперь тоже свободны?
— Да, и можем жить самой обычной жизнью.
— Ты её утомил своими разговорами, Ами нужно поспать, — Рей, поднимается со своего места, широко улыбаясь. — Поспи, дорогая, нам скоро нужно возвращаться домой. Ты трое суток не приходила в сознание.
Рей и Зойсайт поднимаются со своих мест, Мина чуть задерживается:
— Мне нужно поговорить с ней.
Что-то в голосе сестрёнки заставляет меня волноваться. Когда мы остаёмся вдвоём, Мина, собравшись с духом, начинает разговор:
— Ами, так как я теперь вместо Хотару и Берилл одновременно, у меня не получится быть с тобой, — она прикусывает губу. — Моё место теперь здесь, рядом с Кунсайтом.
— Ты жалеешь об этом?
Она смотрит на меня с изумлением:
— Нет, что ты! Я не жалею, но… прости, что оставляю тебя.
— Если ты будешь счастлива здесь, рядом с Кунсайтом, то буду счастлива и я.
В этот момент мне ужасно хочется попросить Мину не покидать меня, остаться, но в глубине души я понимаю, что должна отпустить её так, чтобы сестрёнка не мучила себя чувством вины.
Мы крепко обнимаемся и я вдыхаю цветочный запах, окружающий Мину. Она вернулась к жизни, став богиней смерти.
***
Большие белые облака мчатся по яркому весеннему небу, воздух веет прохладой, но уже чувствуется та самая апрельская погода, при которой кажется, что ещё немного, ещё чуть-чуть и в жизни произойдёт самое настоящее чудо.
Мы с Зойсайтом лежим под цветущей сакурой. Розовые лепестки кружатся в воздухе, поддерживаемые ветром, и их причудливый танец и нежный аромат не может не вызывать чувства наслаждения.
Чуть поодаль, под другими деревьями, расположились Рей с Джедайтом и Макото с Масато. Мы частенько собирались вместе, а цветение сакуры тем более не могли упустить.
— Знаешь, мне иногда не верится, что всё позади, — дыхание Зоя щекочет кожу. — Но теперь я понял одну вещь.
Мой выжидающий взгляд побуждает его к продолжению:
— То, что происходит в жизни, то, что мы считаем непреодолимыми проблемами — это ещё не конец. Дальше может быть хуже или лучше, но и это не конец. Раньше я сдавался слишком рано. Ты научила меня бороться.
Вместо ответа я целую Зойсайта, вкладывая в поцелуй все свои чувства. Это он научил меня бороться, не появись он в моей жизни, я так бы и сидела в своей скорлупе.
Зой прав, произошедшее многому научило и навсегда изменило нас.
Но пока есть те, кого мы любим и ради кого живем, пока есть то, во что мы верим, мы будем раз за разом возвращаться к жизни, сколько бы времени на это ни понадобилось.
