А я-то думал, Вы счастливая, Когда одна на склоне дня Вы шли такая горделивая И не взглянули на меня. А я-то думал, Вы счастливая. Я думал, Вы счастливей всех, Когда смотрел в глаза игривые, Когда весёлый слышал смех… На Вас глядят глаза влюблённые. Им не понять издалека, Что в Вас тоска неутолённая, Святая женская тоска. Пётр Градов
Белла
Мои дни были наполнены беготнёй и заботами. И если организм поначалу с энтузиазмом принял этот темп за вызов, то душа подобных метаний не оценила. Мои сны стали рваными и какими-то тревожными, часто снились кошмары, в которых я не понимала, что сплю. Иногда я в страхе бежала по лесу, чувствуя, как нечто быстрое, смертоносное преследует меня по пятам… Было невыносимо жарко, а кожа чесалась, но я не имела права даже на секунду остановиться. Оно бежало за мной. Оно хотело причинить мне боль, сломать кости, разорвать. Оно было сильнее меня и знало, что я не смогу долго противостоять ему. Стоило подумать об этом, как под ноги подворачивалась толстая ветка. Я кубарем летела вниз, в какой-то лесной овраг, а оглянувшись, видела огромного белоснежного волка с алыми глазами, который, прижавшись к земле, готовился прыгнуть. Прямо на меня… В такие ночи я просыпалась с хрипом, резко, чувствуя, как бешено колотится сердце. В другие ночи я бродила по школе или городу и искала своих друзей, особенно Бо, а натыкалась лишь на незнакомые лица. Это было похоже на дурацкие розыгрыши, которые частенько пытался проворачивать Тайлер, наверняка и сейчас организатором был он… Чёртов Кроули… Я гадала, как он умудрился подменить всех учеников в школе? В конце концов, разозлившись, я проникала в кабинет мистера Грина и начинала искать личное дело Бо, в то время как внезапный липкий страх уже делал неловкими и бесполезными мои пальцы… Не находила… Ни его папки, ни дела Анжелы Вебер, ни Тайлера Кроули, ни Майка Ньютона, ни даже Изабеллы Свон… В эти странные моменты я ещё не понимала, что сплю, но уже начинала чувствовать, что подобное где-то видела… И когда я в приступе испуганной злости пинала ногой со всей силы ни в чём не повинный шкаф, мне на голову сваливалась новая папка… Открыв её, я каждый раз вслух читала имя девушки, холодея: Изабелла Мари Каллен. А иногда мне снился Эдвард. Чаще всего он был таким же, как в начале нашей дружбы. Вежливый, обходительный, улыбчивый. Мы говорили с ним о книгах, планировали походы в театр, оперу или балет… Он был таким добрым и чутким, что я забывала о нашей ссоре. А порой он просто смотрел на меня немигающим взглядом, а я смотрела на него. В его глазах читалось презрение и разочарование. Он либо молчал, либо спрашивал, почему я просто не скажу ему спасибо, навсегда оставив его в покое. А я цеплялась за прошлое, моменты теплоты, что-то униженно спрашивала, зная, что он мне соврёт. Проснувшись утром после таких снов, я удивлялась себе и играм своего подсознания, ведь сны всегда были чем-то подвластным мне. Обычно я легко вспоминала, что сплю, и брала чудовищ под свой контроль, но не сейчас. — Белла, если Бо нет рядом, это не повод пялиться на Калленов, — насмешливый голос Джесс напомнил мне о том, почему я не рассказываю ей про наши отношения с Квоном. — Боишься, что мальчик не потянет твой Гарвард? — Материально или интеллектуально, Джесс? И какой из двух мальчиков тебя интересует? — коварно спросила я, надеясь, что девушка не заметит подвоха. — А какой из двух мальчиков интересует тебя? — не попался наш тёртый калач-сплетник. — Я что-то ни разу не видела, как вы целуетесь с Бо. — Ты правда веришь, что я целовалась с Калленом? — я добавила своему язвительному голосу полпуда сочувствия, на что Стенли возмущённо вспыхнула. — Хватит отвечать вопросом на вопрос, Белла! — Она имеет на это право, — смело вмешался вернувшийся Бо, ставя рядом со мной поднос с нашей общей едой. — У Беллы сегодня праздник. «Какой праздник?» — чуть не спросила я, но Майк меня опередил. — Шаббат*, — невозмутимо ответил Квон, привычно приобнимая меня за плечи.*(еврейский праздник, который начинается в вечер пятницы и длится до конца субботы, в этот день евреям следует отказаться от работы, к слову, манна небесная во время их пути из Египта выпадала в двойной порции именно в пятницу). Я прыснула. — Так в чём ещё тебя обвиняют, дорогая? — не поддаться этому покровительственному тону было невозможно. — Говорят, часто смотрю на Калленов, — «покаялась» я, зная, что смотрю на них на самом деле редко. — Все часто смотрят на Калленов, даже я… Даже Майк… Правда, Майк? — Бо насмешливо посмотрел на побледневшего, а потом покрасневшего Ньютона, который снова побледнел, стоило ему бросить взгляд на вампирский столик. Я тут же заинтересовалась происходящим, но обернуться не успела. Пальцы Бо удержали мой подбородок: — Белла — настоящий ценитель предметов роскоши и искусства. А глядя на эту семью, невозможно не получать эстетическое удовольствие от увиденного… Верно? Глаза парня странно поблёскивали. В этот момент, напряженный, побледневший, он странно напомнил мне Эдварда, который безуспешно пытался прочесть мои мысли. — Не угадал, Бо, — я мягко отстранилась от него и посмотрела на вампиров. Они сидели на своём привычном месте полным составом. Не обращали внимания ни на разговоры глупых подростков, ни на меня. Не знали, как часто намёки на их семью врываются в мои сновидения… Мной завладела праведная злость и желание нарушить их размеренное спокойствие… — Я рассуждала о возможной фотосессии с Калленами в стиле той коллекции, что собирала в Аризоне. — Ммм… Люди и их питомцы? — Квон уже видел некоторые мои работы и догадался, о какой коллекции речь. Я кивнула. — У них есть питомцы? — оживилась Анжела, которая очень любила животных и сейчас наверняка гадала, кого завели Каллены. Мне стоило некоторых сил не скривиться, так как, согласно книге, их домашним животным, о котором они заботятся, обязана была стать я. — Нет. Но они бы прекрасно смотрелись в дуэте со своими дикими хищными прототипами… В моей голове действительно мелькали образы и картинки. Одноклассники молчали. — Посмотрите на Эмметта, — голосом экскурсовода начала я. — Это, безусловно, гризли. Огромный, тёмный и сильный медведь, грозный защитник своих территорий. Но может пройти мимо, если он в хорошем настроении. Однако, глядя на эту гору мышц, я бы на месте браконьеров рисковать не стала… Возможно, мне показалось, но напряжённые плечи Эмметта мелко затряслись. — Розали Хэйл — львица. Порвёт на части за свой прайд. Признанная королева дикой саванны. Убийственно красива и резка для врагов. Но вместе с этим может быть доброй, как кошка, особенно к детям… — я вспомнила, как недавно мельком увидела Розали и Эсми в магазине Сиэтла, где они увлечённо выбирали игрушки. Я впервые видела такую нежную улыбку на лице всегда холодной и идеальной блондинки. — Джаспер Хейл… Нет, не лев, скорее тигр. Он почувствует страх добычи и пойдёт на него, как на запах. Опасный противник. Если ты засмотрелся на его спокойную грацию и не успел зарядить ружьё — ты труп. Меня накрыло облако неправдоподобного спокойствия, которое прогнало воспоминание о душной комнатке администрации и тёмных глазах медового блондина, в которых читался голод. Спасибо, Элис. В тот день ты дважды спасла мне жизнь… — Элис Каллен — сыч. Небольшая сова, которую наши предки считали не только символом мудрости, но и предвестником опасности либо мелких неприятностей. Идеальное зрение и слух этой ночной охотницы позволяет ей услышать ужин раньше, чем тот вылезет из своей норки… Я сглотнула вязкую слюну и замолчала, глядя на последнего вампира. — А Эдвард? На кого похож Эдвард Каллен? — кажется, несмотря на слухи, Джессика всё ещё неровно дышала в сторону телепата. — Пума, быстрая, но промахнувшаяся пума, — лаконично ответила я и приступила к уже остывшему обеду. Вот теперь пусть упыри мучительно думают, где спалились, решила я. — А кем бы была ты на фото своей коллекции? — спросил Бо. В его глазах была странная задумчивость. Он вообще в последние дни был сам не свой, но, возможно, Квон просто устал, как и я? — Я, мальчик мой, белый, пушистый, но хищный зверёк… «Vulpes lagopus», что с латыни обозначает полярная лисица. А в России, из-за созвучности, меня бы назвали предвестницей кипиша и апокалипсиса… Я песец! — Звучит мило и гордо. — А то!Эдвард
— Эмметт, если ты продолжишь так ржать, то через восемь секунд начнёшь ломать школьную мебель, — серьёзно предупредила Элис брата. Здоровяк тихо, с закрытыми глазами, смеялся и постукивал в порыве чувств рукой по столику, я считал секунды. Пока не сорвусь сам. Помогало не очень. — Мне нужно переварить слова предвестника кипиша и апокалипсиса! — брат смахнул пальцем несуществующие слёзы с уголков глаз. — Девушка очень проницательна, — ровно заметил Джаспер, гася мою ярость с помощью своего дара. — Меня волнует, что она по сути назвала наши специальные способности, — продолжил он, переглянувшись с Элис. — Иносказательно, но она попала в точку по поводу всех нас. — Помнишь Элеазара? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Возможно, у Беллы такой же дар? Мне не хотелось в очередной раз думать о том, что девушка обладает моим даром телепата… Моё предположение успокоило эмпата, но он не знал того, что глодало меня. Белла угадала не только с даром. Она угадала с предпочтениями в охоте… В стиле охоты, а у всех, кроме Элис, ещё и с любимым блюдом. Да, Элис не охотилась на сов, но я видел, как она пикирует на добычу с веток деревьев. Боже, да она даже в дом предпочитала заходить через окно, вспорхнув с соседней ветки! Невероятно… — Заметьте, себя Белла тоже причислила к хищникам, а не домашним болонкам. Она идеально впишется в семью! — предсказательница сияла, хотя её видения оставались неточными. Я зарычал на сестру, а Розали хмуро осадила оптимизм Элис: — Не думаю, что Белла захочет это сделать. У неё и человеческая жизнь отлично складывается. — Тем не менее, ей снится Эдвард, она зовёт его во сне… Я воззрился на предсказательницу, как на предателя: — Никогда больше не подсматривай за Беллой, когда она спит, — хмуро попросил я Элис, надеясь, что та поймёт, насколько это личное для меня. Но сыч лишь надулся и продемонстрировал мне дулю. — Маньяк думает, что у него одного на это патентное право, — мысленно закатила глаза Роуз. — Неужели он не понимает, как это жалко? Почему просто нельзя оставить девушку в покое? О, я пытался… Но каждый раз, слыша собственное имя, произнесённое ею, я будто воскресал. Мысли Розали были правильными. Тогда как мысли других всё чаще возвращались к образу, виденному Элис. Белла — вампир. — Я сказал, что я не отниму у неё жизнь. И я сдержу слово, Розали. Но как быть от неё дальше, чем сейчас, я ещё не придумал. Слова проталкивались с трудом. Вдыхаемый воздух, в котором почти не чувствовалось её исключительного запаха, царапал меня изнутри. Мысли Бо, который теперь ясно видел во мне соперника, будили нестерпимую ревность! Он мог думать, что я его соперник. Я такого права не имел… Это было мучительно. Особенно сегодня, после того, как ночью я слышал, что Белла во сне нежно звала меня по имени и звала в театр. Я бы обошёл с ней все театры, все галереи, музеи, показал ей весь мир, ведь она так мечтала путешествовать… Я бы дарил ей подарки, если бы она позволила. Что-нибудь маленькое, чтобы она могла носить это с собой. Что-то, что напоминало бы ей обо мне. Но я не имел такого права. Я бы хотел говорить с ней всё время. Дышать её ответами. Мудрыми не по годам. Вживаться в её философию, её религию, в её представление о мире. Кто бы знал, с каким нетерпением я жду каждый выпуск школьный газеты, чтобы жадно вчитаться в её текст и мысли! Как ловил мельчайшие обрывки фраз, вглядывался в немое движение её губ. Я учился понимать её выражение лица, читать по глазам её чувства. Но я опять же не должен был этого делать. У меня не было на это права. — Может быть, вы — награда друг для друга? — вступился в защиту теории предсказательницы Эмметт, нежно обняв Роуз. — Лично я воспринимаю своё превращение именно так. — Да какая я для неё награда? — вспылил я, разбитый, вымотанный своей внешней неприступностью. — Я скорее неутешительный приз за участие в жизни, которую она могла прожить совершенно, если бы не встреча со мной… Её мечта — хирургия, Эмметт. Если ты думаешь, что Карлайл не мучается от жажды, оперируя людей, то ты ошибаешься. Я замолчал, вспоминая собственные ощущения от запаха Беллы. — Я не хочу для неё подобного. — Посмотри, как Белла относится к детям, Эм, — в голосе Розали я с удивлением услышал искреннюю симпатию к девушке. — Он не должен лишать её радости материнства ради своего эгоизма. Я проглотил это молча, так как её слова были правдой. — Изабелла Свон станет прекрасной женой, потом матерью… — продолжила сестра, но её перебила Элис: — Да, Эдвард, представь только, какой замечательной женой тебе может стать Белла… Это было похоже на подлый удар под дых. Такой же подлый, как и шёпот спящей девушки: Изабелла Мари Каллен… Миг, и я задохнулся. Я увидел в голове Элис картинку, которая, конечно, не была видением. Не могла им быть… Это было безнадёжной мечтой, химерой… Но эта химера звала и манила из моей бездны отчаяния. — Девушка-загадка, даже сейчас, вдали от неё, ты думаешь только о ней. Представь, что она полюбит тебя. Согласится стать одной из нас. Вы поженитесь, Эдвард. И больше никто не сможет разделить вас… Она будет твоей, понимаешь? Не его… Только твоей, Эдвард… — Иногда я начинаю бояться нашу пифию, — пробормотал Эмметт, глядя на моё отсутствующее выражение лица. Джаспер улыбнулся жене. — Моя маленькая Лилит-искусительница… Вместо того, чтобы отрезвить, этот диалог накрыл очередным ураганом моё сознание. Сотни слов переплелись в моей голове в запутанном клубке воспоминаний: курсы ясновидения и телепатии маленького Соломона, странные намёки Беллы, её реакция на тот же поднос, её первый взгляд на нас, в котором было больше раздражения, чем удивления, желание открыть окно на биологии, видения Элис, где Белла совершенно спокойно смотрит на то, как светится, переливаясь, моя кожа на солнце, как она изучает что-то важное и позволяет мне целовать свою шею, абсолютно точно зная, что я не человек, её рассуждения о браке, её совместные планы о Гарварде и её отчаянная попытка примирения, которую я так глупо упустил из-за своей ревности… Что, если я ошибся? Что, если Белла смогла бы принять мою сущность, полюбить меня, несмотря ни на что? Что, если мне хватит выдержки воплотить все её мечты в реальности? Перед моими глазами вновь пронеслось видение её комнаты, где она стоит в моих объятьях, не страшась ни холода, ни твёрдости моих рук. Что, если Белла Свон даст мне подобное право? — Ну, наконец-то! — простонал маленький чертёнок, с облегчением заметив, как картинки будущего стремительно меняются. Я обессиленно спрятал лицо в ладонях. Я не желал, чтобы Белла стала вампиром. Если она откажется разделить со мной вечность, я вышвырну себя из её жизни. Это будет лишь её выбор. Я поклялся себе в этом. — Слабак, — негодующе выплюнула белокурая Роуз, заметив ликование сестры. — Надеюсь, она тебя пошлёт, Эдвард. А была ли какая-то надежда у меня?Белла
— Солнце, пойдешь на физкультуру? — Бо бодро шагал рядом со мной после биологии. Было на этом уроке нечто примечательное. Сегодня Эдвард весь урок пялился на меня, пока я с улыбкой слушала мистера Баннера. «Пробрало пуму», — ликовала во мне безбашенная оторва, с нежностью вспоминая свои прошлые подразнивания вампира. Чувствовала, как Каллен смотрит на меня, но на взгляд не отвечала, даже головы не поворачивала. Мой ответ Чемберлену. «Да-да, Белла, ты кремень… Тебе даже не хочется посмотреть на его ошарашенную белокаменную физиономию», — шептала, подбадривая, выдержка. «Злая ты, Белла, — неодобрительно качала головой совесть. — Издеваешься, а сама планировала забыть и не вспоминать». Не только же ему меня игнорировать, в конце концов! И вообще, это Каллены меня почти преследуют. Или мне кажется… — Нет, Бо. Я забыла пуанты сегодня. Да и нужно согласовать всё по празднику… И в редакцию занести статью… — Ладно… — мой синеглазка заметно расстроился, но так же быстро повеселел: — Белла, а кем был бы я в твоей фото-коллекции «Люди и их питомцы»? — Хаски, — не задумываясь, с улыбкой ответила я. — Такой же полярник, как и я, но более домашний, верный и полезный, чем хитрый и непослушный песец. — Значит, в твоих глазах я пёс? Ах, да… Бо же не в курсе, что это моя любимая порода… Не будем исправлять эту оплошность… — Пёс — Майк, причём забавный такой ретривер. А ты — потомок северных волков, гордись! — Это, безусловно, меняет дело, — Квон закусил губу, чтобы сдержать улыбку. — Беги, маленькая подхалимка. Он осторожно обнял меня на прощание и пошёл в раздевалку. Я знала, что он ненавидит физкультуру, но если я ещё раз попробую отпросить его с занятий, то мистер Клапп начнёт кусаться. — Воу, балерина! — Майк окликнул меня, когда я уже собиралась уходить. — Что тебе нужно, Майк? — даже не помню, откуда начался наш разлад с Ньютоном, но в последнее время я начала избегать его, насколько это реально в одной компании друзей. — Ты могла бы быть помилее, учитывая, что я для тебя сделал, — буркнул он, позволяя мне вспомнить, с каких пор этот ретривер меня бесит: — Ты имеешь в виду свои бесценные услуги моей протеже в магазине твоего отца, Майк? Славно, что ты заговорил об этом, ведь после последнего случая я лично договорилась с мистером Ньютоном, что оплачиваю вместо него страховку Абигель. Глаза парня удивлённо расширились. В принципе, именно ради такой реакции я и договорилась в обход него. — Так что сейчас скорее ты мне должен за легального взрослого работника в ваш магазин. У нас с дедом аллергия на чудаков, которые пытаются пробудить в нашем еврейском начале чувство долга. Всегда так наивно с их стороны. — Эй, потише, я тебе не занимал. Просто она часто опаздывает. О, я заставлю его пожалеть о том, что он начал со мной этот разговор. — Предлагаешь мне отвозить её на работу? — я отточенным движением подняла левую бровь. — Вот только не надо на меня так смотреть, Белоснежка! Я не бревно и знаю, что у неё дети. — Ты не бревно, ты необработанный лесоматериал, Ньютон, — пробормотала я сама себе, думая, как бы половчее обтесать это полено. — А ты не думал, что школьник на её месте тоже опаздывал бы? Периодически отпрашивался на свидания, путал товары, не дай бог брал деньги из кассы, болтал с друзьями… — Ну, ты же ответственная… — буркнул Майк, немного краснея. Боже, мальчик, у вас денег не хватит припахать меня, учитывая мой обещанный оклад в фирме деда или то, сколько зарабатывают хирурги с моей квалификацией. — Майк, смирись, я никогда не назову тебя боссом. Будь хорошим мальчиком, иди на физкультуру и не трогай Бо. Ньютон помрачнел: — Ты встречаешься с ним из жалости, Беллс? — Нет, Майк. Я, конечно, меценат, но не настолько, — мне надоел этот разговор, и я попыталась уйти, но парень больно перехватил моё запястье. — Но тебе нравятся жалкие парни, сначала Каллен, потом вот Квон… — Пытаешься продемонстрировать, каким ты можешь быть жалким, Ньютон? Так мне просто умные парни нравятся, извини… — Граблю свою от цветочка убрал, — пробасил выросший как из-под земли Эмметт, сжав руку Майка, прежде чем тот успел бы мне нахамить в ответ. Меня тут же отпустили, а побледневшего парня встряхнули, как куклу, за грудки и доброжелательным тоном поинтересовались: — Ты назвал моего брата жалким, малыш? — комплекция вампира позволяла ему называть парня таким образом. — Ты не так понял… — Ты сейчас намекнул, что я тупой? — на квадратной, но жутко правильной морде Эмметта отразилось неверящее выражение лица ребёнка, которому разрешили покататься на люстре. — Нет! — в глазах Ньютона читался ужас. — Хорошо, тогда давай условимся, что тупой из нас троих ты, а этот милый цветочек, — Каллен небрежным жестом указал на меня, — ты руками не трогаешь, а в устном разговоре обращаешься к ней тихо и нежно. Если я вдруг не услышу нужной нежности, то я кое-что в твоем организме подкручу, и ты запоешь, аки Фаринелли, понял? Парень кивнул, вампир отпустил и, подмигнув мне, пошёл по своим делам, весело насвистывая. — А к-кто такой Фаринелли? — осторожно спросил меня Майк, со страху не ошибившись в прозвище певца. Я потрепала его по плечу: — Кастрат, Ньютон, кастрат, — сочувственно ответила я, глядя вслед неожиданному заступнику. Закончив свои дела, я, не дожидаясь Бо, поехала домой. Его машину уже починили, так что ездили мы отдельно. Хотя иногда он меня баловал, заезжая утром. Думая, что приготовить на ужин, я мысленно составляла опись холодильника. Куда ни глянь, выходил клин, а это значит, что нужно снова позлить своим присутствием милую кассиршу Дейзи. Интуиция кричала, что она мне не обрадуется. Интуиция не обманула. Стоило мне открыть дверь, как в меня маленькой торпедой врезался Банни. Место встречи изменить нельзя… — Держите его, он украл шоколадку! — визжала Дейзи, спеша к нам и размахивая руками. Я почувствовала, как у мальчика вспотела ладошка от страха, но он не вырывался, не пытался отдернуть руку, он просто смотрел на меня обиженными влажными глазами. — Что здесь происходит? — тихо спросила я подоспевшую кассиршу. Совершенно не хотелось повторения второй части «Марлезонского балета», но, кажется, придется… Ох, Банни… — Он украл шоколадку! — завопила женщина, показывая пальцем на ребёнка. — Я оставил вам все свои деньги! — шмыгнул ребенок, вытирая сопли рукавом куртки. «Merda…» — мысленно спародировала я подругу Зару, понимая, во что вляпываюсь. — Твоих грошей точно не хватит, чтобы оплатить эту шоколадку! Ты украл её! — отрезала Дейзи, пытаясь выудить ребёнка, который прятался за мной и явно искал защиты. — Пожалуйста, тише, — попросила я, пытаясь собрать мысли в кучу, от их криков разболелась голова. — Я не собираюсь быть тише! Этот парень — малолетний преступник! Он подрывает устои человеческого общества! Где его понимание основ частной собственности? Наш мир рухнет, если мы проигнорируем это безобразие! Я подняла бровь, удивившись её патетике. А потом мне вспомнился прекрасный русский адвокат Плевако и его почти анекдотичные защитные речи: — Вы правы, Дейзи… Сколько страшного видел наш мир. Вымирали динозавры, рушились горы, высыхали реки, извергались вулканы, дробились материки… Метеориты били нашу землю, потом пришли люди, начали подстраивать этот мир под себя, вели войны, брат шёл на брата, испытывали ядерное оружие на мирных городах, фашисты вытравливали народы… Всё пережила земля, лишь удивительнее и сильнее становилась человеческая цивилизация. Но вот случилось непоправимое… Банни украл у вас шоколадку. Этого мир, конечно, не переживёт, — пафос на этом во мне кончился, и я устало попросила Банни: — Малыш, отдай шоколадку Дейзи, ты совершил ужасный поступок. Мальчик без вопросов отдал сладость пристукнутой кассирше. — А теперь пошли, заберём твои деньги. После пересчёта оказалось, что малышу не хватило двух центов. — Два цента, мисс Дейзи. Обычно эту сдачу даже не забирают при расчёте. Но сегодня вы потеряли меня как клиента из-за этих двух центов. Всего вам доброго, — пожелала я спокойно, взяв мелкого за руку и направившись на выход. Значит, сегодня у нас будет паста. — Банни, зачем ты туда пошёл один? — спросила я мальчика, когда мы уже были в машине. — Я хотел встретить тебя. — Но, Банни, я живу в другом месте, а если бы меня там не оказалось? Малыш надулся. — Но ты же там оказалась… Что возразить, я не нашла. Мы ехали к дому мальчишки, и да, я была не пристёгнута, слишком поздно вспомнив, что сегодня папа заступил в дорожный патруль. Но мудрая мысля, как говорится, успела опосля… Проехав мимо обедавшего сендвичем папы, я увидела его однозначный жест, которым он скомандовал мне прижаться к обочине. Попала. Обернувшись к перепуганному несостоявшемуся воришке, я подмигнула и попыталась сделать что-то, чтобы он перестал выглядеть жертвой похищения: — Видел когда-нибудь шерифа в шоке, заяц? Мелкий отрицательно помотал головой. — Тогда вот что… Когда выдастся момент, назови его дедом. Но помни, так можно делать только в моём присутствии и только с этим мужчиной. В окно с моей стороны вежливо постучали. Я улыбнулась шефу как ни в чем не бывало и медленно, с усилием, опустила стекло. — Какие-то проблемы, шериф? Уверена, что я не превысила скорость. — Я буду чувствовать себя спокойнее, если ты будешь ездить пристёгнутой, — не поддержал моей шутки отец. — Чей это ребёнок? Я посмотрела на хмурого папу, который, вроде, не собирался сильно меня ругать, понимая, что с повязкой и в ремне безопасности ужасно неудобно водить машину. Слава богу, уже в понедельник можно будет снять это убожество. — Неужели не узнаёшь? — я состроила удивлённое лицо, потрепав мальчишку по тёмно-рыжим вихрам. — Привет, дедушка! — слишком вовремя вставил свои пять копеек хулиган, задорно улыбнувшись шерифу полиции. Эффект превзошёл все мои ожидания. Папа покраснел, потом побледнел, потом, видимо, понял, что это шутка, и, поджав губы, фирменно поднял бровь, требуя объяснений. — Это Банни… — сдалась я. — Сын новенькой, которая приехала из Нью-Джерси. Я встретила его в магазине продуктов, решила подвезти. На самом деле, он не там вышел из школьного автобуса, соврав, что мама заберёт его из магазина. Думаю, она уже нервничает, не дождавшись сына возле дома. — Как ты поняла про автобус? — удивлённо вскрикнул мальчишка, а папа лишь усмехнулся. У него не было ни малейших сомнений относительно моих интеллектуальных способностей. — Надеюсь, ты не доставишь моей дочке проблем, парень? Я улыбнулась, глядя, как мальчишка начинает розоветь, вспомнив случай в магазине. — О, никаких проблем, шериф. — Я тепло посмотрела на смущённый малолетний криминальный элемент. — По сравнению с близнецами директора Банни — ангел. Кстати, можно они с нами поедут в резервацию завтра? Я не спрашивала о планах Абигаль, но уверена, что она не откажется увидеть пасеку. — Ты собираешься сделать её продавцом в магазине Сиэтла? — догадался Чарли. Я кивнула, понимая, что пока это нереально. Нам нужен был человек либо из Сиэтла, либо с машиной… Хотя, если мой адвокат не даст затянуть бракоразводный процесс Абигаль и отца Банни… Я слышала, что Том обещал неплохие суммы после раздела имущества, компенсации за побои, алименты… Вопрос после этого будет в том, захочет ли эта женщина вообще работать. — Ты сегодня опять поедешь в Сиэтл? — папа прервал мои раздумья на этой печальной ноте. — Нет, мне нужно подобрать и записать музыку для праздника, я поеду туда в воскресенье днём, меня будут ждать флористы… А ещё я хотела в салон зайти, привести себя в порядок. Возможно, обёртывание, массаж и новая прическа вернут моим нервам прочность. При упоминании цветочников, папа вспомнил, что пара человек просили купить через меня букеты любимым. Форкс — город маленький, слухи расходятся быстро. Я привычно отсчитала деньги и записала в свою книжку фамилии и адреса для поздравлений. Этим займутся ангелочки, у которых нет первого урока в школе. — Миссис Грей обожает пионы, но… — шериф и сам понимал, что пожелание клиента нереально. — Я тоже люблю пионы, папа, но в феврале я максимум найду пионовидные розы. — Да, конечно, мистер Грей и не надеялся, но если увидишь… Он был согласен доплатить. Я вздохнула, кивая. Сама бы себе купила даже три штучки для запаха, но… Не сезон. Попрощавшись с отцом, мы поехали к дому Банни. Его мать уже курсировала у дороги с Анни на руках. Девочка увидела мою громыхающую машину и быстро засучила ручками и ножками. — Привет, маленький вертолёт, — ласково позвала я крошку и засмеялась от приветственного визга. — А где ваша немолодая няня? Абигаль пользовалась услугами женщины «очень» за семьдесят, та приходила покормить детей, когда их мама убегала на работу к Ньютонам. Но мне было жалко в этой ситуации и детей, и их медлительную нянюшку. — Миссис Сторкс пучит, она не смогла прийти… — глаза Абигаль были готовы вот-вот разразиться потоком слёз бессилия. — Я не могу уйти, но мистер Ньютон уволит меня за прогул. Теперь точно уволит. Я мысленно вздохнула и посчитала до семи. Что ж, я могу позволить себе посидеть с детьми, как раз сделаю домашнюю работу и набросаю план песен-поздравлений. У них нет компьютера, но, в принципе, это даже полезная разминка для памяти. Мне понадобится хорошенько подумать, чтобы вспомнить подходящие песни или мелодии. — Возьми пикап, пешком не успеешь, — я взяла свой рюкзак и осторожно забрала на руки счастливую Анни, которая тут же вцепилась мне в волосы и обняла за шею. Боже… Это будут долгие пять часов, я слишком плохо понимаю, что делать с такими маленькими детьми… Абигаль своей растерянностью очень напоминала мне мою дочь. Наверное, поэтому я позволила ей фактически сесть мне на шею… — Белла, я и так не знаю, как с тобой расплатиться… Ты помогла мне с работой, с адвокатом, тот случай в магазине, продукты, игрушки… Я не совсем поняла, какие игрушки она имела в виду и почему называет тот пакет фруктов продуктами, но молча взглядом заставила женщину перестать болтать и уезжать, пока я не передумала. Анни увлечённо слюнявила мои волосы… Я мысленно стонала, но на лице играла солнечная улыбка, пока провожала тоскливым взглядом свой пикап. — Банни, а про какие игрушки говорила твоя мама? — вспомнила я, заходя в дом. Ребёнок посмотрел на меня с неподдельным обожанием: — Про новые игрушки! — он показал рукой на небольшой коврик возле кресла. Там я увидела большого, мягкого, рыжего медведя с красным носом, несколько машинок, крупный конструктор, красочную детскую пирамидку, тканевую книжку, погремушки и зайца. В последнего я вглядывалась внимательнее всего, так как он казался мне странно знакомым. А потом я вспомнила, как случайно заметила Роуз в магазине возле полок с игрушками. В её руках был именно этот голубой зайчик в оранжевых штанишках. — На самом деле, это не я купила вам эти игрушки, дети, — призналась я, не желая присваивать чужие заслуги. Что-то тёплое шевельнулось в моём сердце. А потом я вспомнила о другом: — Значит, вы недавно получили продукты? — Да, — Банни смотрел на меня удивлённо. — Разве это не ты оставила вчера пакеты перед нашим порогом, Белла? — Пеля, Пеля, — лепетала Анни, дёргая меня за многострадальные волосы. Ну, надо же… Вампиры нашли, куда сбывать продукты…