***
Стив был рад, нет — счастлив. Баки наконец с ним. Он наконец дома. Он скоро увидит Тони. Конечно, он знал, что она не бросится с улыбкой ему на шею и тем более не поцелует. Скорее, накричит и врежет. Наташа каждый раз, как они созванивались, сообщала, что он полный придурок и Тони, вполне заслуженно, рвёт и мечет. Вообще-то, так она не говорила и даже взбучку устроила лишь один раз, во время самого первого звонка. Но вместо этого Наташа убийственно отчуждённым тоном в конце каждого разговора добавляла, что Тони снова начали сниться кошмары, или что она напилась, или что она не выходит из мастерской уже три дня, или что она выглядит как ходячий мертвец и почти ничего не ест, или что даже Пеппер и Роуди не могут её отвлечь. Стив хорошо знал Тони, достаточно, чтобы понимать, что она считает себя ненужной, нелюбимой, брошенной. И это убивало. Потому что одновременно с этим Стив понимал — если бы он рассказал всё с самого начала, то она бы помогла и тем самым оказалась в опасности. Гидра следовала по пятам, а рисковать Тони и её жизнью Стив не мог. Если бы с ней что-то случилось, он бы себе этого никогда не простил. И потому решил, что пусть лучше она будет злиться, даже ненавидеть его, но останется жива, чем погибнет. Он обязательно всё расскажет, попросит прощения, и Тони поймёт. Не сразу, конечно. Будет долго дуться, игнорировать его, но потом поймёт. А Стив преданно будет ждать, ведь Тони того стоит. И всё равно, когда он её увидел, то не смог сдержать глупой улыбки. Сердце сбилось с привычного ритма, трепыхалось за рёбрами, потому что она такая красивая. Тони всегда красивая, но в этот миг особенно прекрасна, и Стив не мог дышать, не мог насмотреться на неё. Стоял, как истукан, посередине гостиной, и смотрел, как она подходит. А в груди всё горело, и кончики пальцев приятно покалывало от желания прикоснуться, снова ощутить её кожу и тепло, уткнуться носом в макушку, зарыться в тёмные пряди и вдыхать её запах. Всё тело словно напиталось электричеством, гудело от той энергетики, что волнами расходилась от Тони, и губы горели, стоило лишь заметить на её лице эту чёртову красную помаду и подведённые карандашом глаза. Они всегда были яркими, как два маяка в шторм, но теперь горели бешеным огнём и казались почти чёрными. Точно такими же они становились, когда Тони была возбуждена. Эта мысль током пробила позвоночник, и Стив едва устоял на месте, сдерживаясь из последних сил, чтобы не двинуться навстречу и не обхватить её лицо ладонями, припадая к губам и смазывая помаду. — Ну сейчас она устроит, — откуда-то сбоку услышал Стив шёпот Клинта, то ли опасливый, то ли насмешливый. Он не понял, да и не пытался. Кажется, Наташа предложила спор, но, на что именно, Стив тоже не разобрал: Тони стояла прямо перед ним. Сверлила тяжёлым взглядом, сжимала губы, хмурилась. Её грудь часто и высоко поднималась от тяжёлого дыхания, и тонкая ткань рубашки от этого натягивалась, демонстрируя очертания кружева. Чёрт, не время сейчас для таких мыслей! Нужно сосредоточиться и… Звонкая пощёчина оглушила. Голова мотнулась в сторону, не сильно, но всё же ощутимо. Левая сторона лица онемела. Стив ошеломлённо посмотрел на Тони. Она трясла правой ладонью и сквозь зубы чертыхнулась, бросила ещё один обжигающий взгляд из-под бровей и, развернувшись одним плавным движением, пошла прочь. И Стив только и мог, что смотреть, как она уходит, стремительно и ровно, под звук каблуков, ударяющихся о паркет, и потирать горящую щёку. Как сквозь вату он услышал громкий смех и повернулся на звук, уверенный, что сейчас увидит, как Клинт, согнувшись пополам, ржёт и даже не пытается сдерживаться. Но Клинт стоял ровно и выглядел почти таким же удивлённым, как и сам Стив. Смеялся Баки. И это… На самом деле это было немного обидно. Видимо, заметив суровый взгляд, Баки откашлялся и поднял руки в примирительном жесте. — Прости, я не должен был, но в свою защиту скажу, что со стороны это выглядело эпично. — Кто-то фыркнул, кажется, Брюс. — Я-то думал, что ты сильно преувеличивал, когда о ней рассказывал, но… Каюсь, она оказалась даже лучше. Баки улыбнулся беззлобно и, скорее, ободряюще, и Стив устало выдохнул. В конце концов, он заслужил и пощёчину, и этот смех. Чёрт возьми, он ведь и правда был придурком, который только и заслуживал, чтобы над ним потешались. И всё равно было тоскливо. — Она меня не простит, — покачал он головой. — Конечно, простит, — улыбнулась Наташа и положила ладонь на плечо. — Ты только извинись и дай ей время. — Ага, — насмешливо добавил Клинт, — только держись на расстоянии. Старк тут новую броню смастерила, пока тебя не было. Даже Халка уложит, так что… — Он неопределённо пожал плечами, намекая, что любому, кто взбесит Тони, явно не поздоровится, но в его глазах Стив не увидел издёвки, только дружескую попытку поддержать и приободрить. И Стив в ответ благодарно улыбнулся. На душе стало легче. Немного, по крайней мере. В конце концов, Тони всегда была отходчивой и уж точно не злопамятной. А злиться сейчас… Нет, причины у неё были, и вполне обоснованные, но она поймёт, потому что, Стив был уверен, она сама бы поступила точно так же, поменяйся они местами. Стив глубоко вздохнул и, кивнув мыслям, направился к Фьюри. Их ждал долгий разговор.***
Одноглазый директор Щ.И.Т.а был тем ещё старым лисом, изворотливым, прожжённым жизнью, хитрым и скрытным. Один его вид вызывал у Баки… не страх, конечно — после всего пережитого это чувство словно атрофировалось, — но противный холодок, который спускался по позвоночнику. И взгляд его… Как вообще так пугающе можно смотреть одним глазом? Но Стиву этот лис, кажется, доверял. Чёрт знал, как сопляку это удалось, но Баки не упекли в самую секретную и глубокую тюрьму для абсолютных психов и маньяков, а только поместили в камеру с усиленной охраной на время обследований и всяких тестов. Стив и тут, разумеется, встал в стойку и протестовал, но Баки его вовремя остановил. Стив всегда был чересчур наивным, странно, что и теперь таким же остался, но Баки понимал — ему тут никто доверять не кинется. И эти тесты — меньшая плата за спокойную жизнь. Да и усиленная охрана на поверку оказалась ерундой. При желании Баки смог бы сбежать в первую же ночь. Но желания не было. На секунду оно промелькнуло, потому что стены этой камеры на миг показались стенами крио-капсулы, но потом он отогнал все страхи. Стив его в обиду не даст. И если бы он не доверял Фьюри, то они бы и не оказались сейчас здесь, а прятались до сих пор по дешёвым мотелям и обшарпанным квартиркам. И до сих пор Баки бы видел перед собой грустную мину Стива и слушал его стенания о Тони и том, что она не простит. А на это никакого терпения не хватит. И не то чтобы Баки рассказы Стива бесили или злили — нет, конечно. Он прекрасно понимал, как трудно тому приходится, как его мучает чувство вины и тоска по женщине, которую он любит. И сам тоже чувствовал себя виноватым за то, что Стив носился с ним, а не наслаждался любовью, ведь глаза Стива врать не умели — он и правда любил Старк. Сильно, неудержимо, страстно. Так любят лишь один раз в жизни, если верить сопливым книгам и фильмам. Баки им не верил, но верил в Стива и знал, что тот был однолюбом, каких поискать, и в своих чувствах не скупился. Если уж и любил, то только так, чтобы навсегда и без памяти. Баки не мог не радоваться за него. Особенно теперь, когда встретился с той самой. Он понимал, что дочь Старка будет той ещё штучкой, со всеми присущими Старкам лёгким сумасшествием и эксцентричностью, но Тони явно переплюнула своего отца. Пощёчина без единого слова чего стоила. Да и не нужны были ей слова — всё читалось на лице, в глазах, в той энергии, что пульсировала вокруг. От неё Баки чуть не подпрыгнул тогда — настолько это было мощно. Пробивало куда-то в грудь, к самому сердцу, и заставило заворожённо наблюдать, улавливать каждое движение, даже самое мимолётное. Тогда-то Баки и понял, почему Стив не смог перед ней устоять. Старк была чертовски привлекательна во всей этой разрушительной мощи и, ко всему прочему, выглядела как грёбаная кинозвезда. Не как эти современные профурсетки, которые одеваются, словно проститутки, и красятся так же, а как те, из его сороковых. Идеальные губы, покрытые кроваво-красной помадой, которую так и хочется смазать пальцем или, ещё лучше, губами; идеально начерченные угольно-чёрные стрелки на глазах, словно кошачьих — таких же хитрых, диких, призывно горящих; идеальные мягкие волны тёмных блестящих волос, в которые хочется запустить пальцы и чуть оттянуть, заставив открыть беззащитную шею. Дальше Баки запретил себе думать. Стив его лучший — единственный — друг, и позволять себе подобные мысли было просто омерзительно по отношению к нему. Так что он отмахнулся от них и снова позволил радости за него, радости начала новой, теперь уже нормальной жизни захватить его. К тому же сделать это было нетрудно. Ошеломлённое лицо Стива выбило вообще все мысли из головы, а потом стало не до того. Дни превратились в нескончаемую рутину: завтрак — визит докторов — обед — визит психиатра — ужин — визит докторов — сон (если, конечно, удавалось уснуть, потому что кошмары никто не отменял). Распорядок иногда нарушался приходом Стива и разговором с ним, но даже он не приносил долгого успокоения. В подкорке всё равно продолжало скрестить неприятное ощущение скованности, словно он в клетке. Так оно и было, конечно, но ведь теперь он не пленник, не марионетка, а это «заточение» лишь временное и открывает путь в нормальную жизнь. Умом Баки это понимал, но инстинкты порой одерживали верх над разумом, и в такие минуты накатывала паника. Но спустя несколько дней всё вроде бы пришло в норму. В эдакую извращённую норму, но даже она была блаженством на фоне всех изуверств и мучений, пережитых за семьдесят лет. Тогда начались дни, пропитанные надеждой и предвкушением. Оно читалось и у Стива в глазах, когда тот рассказывал, что комиссия, занимавшаяся Баки, готова была признать его неопасным для общества, что скоро всё закончится и его со дня на день выпустят. И в один из таких дней к нему пришла Старк. Теперь она не была похожа на кинодиву. Скорее, на девочку-подростка в своих ярко-жёлтых кедах, драных на коленках джинсах и обычной белой майке. Но, что самое странное, даже несмотря на этот немного нелепый наряд, она искрила чем-то, чему Баки не мог найти названия — то ли привлекательностью, то ли притягательностью. Старк окинула его долгим изучающим взглядом, чуть прищурившись и растянув губы в усмешке, и хмыкнула, уперев руки в боки. Баки незаметно поёжился, обвёл её взглядом, а после посмотрел в глаза так же внимательно. Без каблуков Старк оказалась совсем миниатюрной — ниже Баки на голову минимум — и всё равно умудрялась смотреть словно сверху-вниз. Почему-то это заставило улыбнуться. — Ну что, солдатик, — произнесла она наконец, — слышала, у тебя проблемы с рукой? Баки на секунду растерялся, не ожидая вопроса, и только кивнул. Тони на это вздёрнула бровь и ещё раз окинула его взглядом, а после пожала плечами и указала на стул. — Падай, посмотрим, что у тебя там. — И, пока Баки всё ещё немного заторможенно выполнял просьбу, положила увесистый чемодан на стол. Баки наблюдал, как она ловко щёлкнула замками, открыла его и вытянула оттуда инструменты. Грудь пережало и сковало холодом. Он зажмурился, заставил себя дышать и громко сглотнул. Открыл глаза и увидел Старк, которая стояла между его разведённых ног. Она склонила голову набок и приказным тоном сказала: — Раздевайся. — Что? — опешил Баки. К щекам прилила кровь. Он ведь не смущался уже… да никогда, а тут всего одно слово заставило почувствовать себя чёртовым девственником, впервые глядящим на женщину так близко. — Ого, ты, оказывается, говорящий! — притворно удивилась Старк и нетерпеливо вздохнула. — Я говорю, раздевайся. Чтобы осмотреть руку, ты должен быть раздетым. Как минимум по пояс. — Она фыркнула. — А мне сказали, что у тебя с головой всё нормально, — с издёвкой добавила она. — Так и есть, — ответил Баки, снимая кофту. Растерянность исчезла, и на смену ей пришло какое-то странное озорство. — Просто я не привык, что незнакомые женщины просят о таком. Ты бы хоть выпивкой угостила для начала. — Он улыбнулся улыбкой, какой в прошлом охмурял девушек. Старк же на это лишь тихо рассмеялась. — Я, кстати, Джеймс Барнс, — протянул он ладонь, только сейчас понимая, что официально они не знакомы. — Можно Баки. — О, я знаю, как тебя зовут, солдатик, — усмехнулась она, — я всё о тебе знаю. — Интонация, с какой она это произнесла, и взгляд, каким одарила, заставили Солдата проснуться и насторожиться. У Старк есть сотни причин недолюбливать его и ни одной, чтобы относиться хотя бы терпимо. Но мгновение спустя в карих глазах что-то переменилось. — Но раз уж мы люди воспитанные, то так и быть. — Она обхватила его руку своей ладошкой. — Тони. — И всё? Просто Тони? — Баки чуть сжал тонкую руку. Та оказалась прохладной — должно быть, из-за соприкосновения с металлом инструментов — и чуть шершавой. Это было приятно. И немного волнительно. Или просто Баки настолько отвык от таких прикосновений, ведь здесь к нему прикасались только для того, чтобы взять какие-то анализы, или проверить реакции организма, или для другой подобной ерунды. — Ты можешь, конечно, обращаться ко мне мисс Старк. — Она вытянула ладонь из хватки и с добродушной улыбкой добавила: — Но я за это разобью тебе нос. Ну что, приступим? — Валяй, Тони, — повёл Баки плечом. Почему-то он ни капли не сомневался, что она и правда способна претворить угрозу в жизнь. ~*~ — Поговори с ним, — внезапно даже для самого себя сказал Баки, пока Старк перебирала контакты в области запястья. Она замерла и из-за фонарика, который сжимала зубами, забавно фыркнула. Выпрямилась, всё ещё смотря на руку. Фонарик погас — наверное, она выключила его языком, и от этой догадки сразу же всплыли картинки того, что ещё она могла бы им сделать. Баки отбросил их в сторону, старался по крайней мере. — У Роджерса, видимо, смелости не хватает подойти и поговорить со мной, раз он общается через посредников. — Она наконец посмотрела в глаза, и Баки не смог увидеть ничего в её взгляде. Только стена изо льда. — Стив тут ни при чём. То есть он сказочный придурок, не спорю, но он лишь хотел защитить тебя, — постарался объяснить Баки. — Он думал, что если ты не будешь ничего знать, то останешься в безопасности. У него всегда была странная логика, — улыбнулся он и пожал плечами, стараясь разрядить обстановку. Тони нахмурилась, отвела взгляд и долго смотрела в сторону. Раздражённо хмыкнула и покачала головой. Один чёрт знал, о чём она думала, но Баки лишь надеялся, что не сделал ситуацию между ней и Стивом ещё хуже. Она снова вздохнула, на этот раз тяжело и как-то обречённо, и Баки про себя улыбнулся. — Ты ведь уже на него не злишься. — Я всегда на него злюсь, — устало выдохнула Старк и закатила глаза. — Это ведь Роджерс, он… — Болван, — закончил за неё Баки. Старк метнула в его сторону странный, как будто осуждающий взгляд. — В хорошем смысле, — тут же добавил он. Она улыбнулась. Легко, искренне и так светло, что в груди что-то сжалось и загорелось огнём. — Болван, — согласилась она. — Я подумаю. Над тем, чтобы поговорить с ним. — И снова обхватила фонарик губами. Огонь в груди перетёк ниже. Баки задержал дыхание и сглотнул. Он снова ощущал себя живым, способным не к жалкому прозябанию, а полной радостей и прелестей жизни.