Выбор

Люблю смотреть в окно на спящий город. Конечно, ночь не назовешь спокойным временем суток, как-никак именно сейчас активизируются силы Тьмы. Но что-то умиротворяющее есть в том, что даже огромному мегаполису нужен отдых. Люди, наши корни, в большинстве своем мирно спят в своих постелях (или не совсем в своих, что, в принципе, не так уж важно), чтобы утром снова включиться в этот безумный ритм жизни, в котором все куда-то спешат. На работу, к любимым, домой, по делам – главное, что люди не умеют не спешить. Откуда это стремление постоянно торопиться? Впрочем, я знаю ответ. Человеческая жизнь слишком коротка. Это мне, Иному, не нужно опасаться что-то не успеть, а людям чересчур мало времени отведено, чтобы не бояться хоть раз остановиться. Люди, люди…Не понимаете вы, что в этой вечной спешке можете упустить нечто важное. Впрочем, не мне вас учить. Хотя иногда так хочется… В этот момент чьи-то руки обнимают меня со спины. - Света… - оборачиваюсь, чтобы увидеть ее лицо, и замираю. Передо мной стоит Костя. Я смотрю на него и не могу вымолвить ни слова. Вопросы «Как? Откуда? Кто?» так и рвутся наружу, но я не в состоянии произнести их вслух. А он молча смотрит на меня, и на его лице такое странное выражение, я боюсь осознать, какое именно. Вихрь мыслей кружится в моей голове, я не понимаю, что происходит и что с этим делать. А Костя продолжает сверлить меня взглядом, в котором сквозят обида и какая-то непонятная надежда. Внезапно он наклоняется ко мне и резко целует. Я ощущаю чужие губы, их напор, и не могу не ответить. Разум послушно молчит, и я, не задумываясь о том, что делаю, прижимаюсь к Косте еще ближе, обнимая руками его за талию. Он продолжает изучать мой рот, почти грубо, до боли, но я понимаю, что заслужил. Его глаза закрыты, а я не могу насмотреться на него. Костя прерывает поцелуй и принимается срывать с меня одежду, торопливо, словно боясь не успеть. Я с внезапным страхом понимаю, что это может означать, и начинаю раздевать его. Пара мгновений – и мы оказываемся без одежды. Костя прижимается обнаженной грудью к моей груди, руки скользят по талии, ниже, ласково поглаживая, и у меня вырывается первый стон, едва слышный, но Костя внимательно смотрит мне в глаза, а потом снова целует. На этот раз – нежно, бережно. Но я не хочу этой нежности, я ее не достоин. Опускаюсь на колени перед ним, намереваясь искупить хотя бы часть своей вины самым логичным сейчас способом, но Костя не позволяет, резко дергает за плечи, заставляя подняться на ноги, и толкает меня на кровать. Нависает сверху и целует в шею. Прикосновения его губ выметают из моей головы остатки здравых мыслей. Он языком касается ушной раковины, и мое тело предательски дрожит. Костина рука опускается на мою грудь, ласкает, двигается ниже, проходит ямочку пупка, скользит дальше. Первое касание – такое желанное, мне хочется, чтобы он продолжал двигать рукой бесконечно долго. Я сам нахожу его губы, пытаясь вложить в поцелуй все, что чувствую. Костя упивается моими губами, прикусывает нижнюю, проводит по ней языком. О таких поцелуях я не мог даже грезить, меня трясет от избытка эмоций. Я чувствую, что уже на грани, и сам отнимаю его руку от своего паха. Он удивленно смотрит на меня, но снова ничего не говорит. Впрочем, слова сейчас не нужны, и без них все ясно. Боль была ожидаемой, но так и нужно. Костя осторожно двигается, наблюдая за выражением моего лица, выискивая в нем сомнение или просьбу остановиться. Но я не хочу, да и не могу прекратить. Постепенно болезненные ощущения начинают сменяться совершенно новым чувством, идущим из глубины моего тела. Я обнимаю Костю за плечи, словно стремясь слиться с ним в единое целое, безмолвно призывая двигаться сильнее. Комнату заполняет наше шумное дыхание, наши стоны звучат практически в унисон. Быстрые движения, страстные поцелуи, бешеное сердцебиение. Мы никогда не были с ним так близки, и дело не только в физическом контакте. Кажется, что именно здесь и сейчас – центр Вселенной, и нет никого больше, кроме нас двоих. - Антон, я здесь, - сбивчиво шепчет Костя, и только тогда я понимаю, что всхлипываю, а по моим щекам текут слезы. - Костя, прости… Мир взрывается тысячей осколков, принося долгожданную эйфорию. Костя вскрикивает и обмякает, прижимая мое тело к матрасу. Я слушаю его шумное дыхание и не могу прекратить обнимать его за плечи. Кажется, что если я уберу руки, то он снова исчезнет. - Костя, я тебя… …Резкая трель будильника заставляет меня открыть глаза и недоуменно оглядеться по сторонам. Я один в своей постели, рядом нет никого, и уж тем более нет Высшего вампира Константина Саушкина. Сознание отказывается верить в то, что все, что произошло, было лишь сном. Губы все еще горят, тело помнит его прикосновения…Дотрагиваюсь руками до щек – они влажные. Слезы словно сами по себе продолжают бежать из уголков глаз, и я благодарю Свет за то, что Света с Надей на даче. Все наконец-то встает на свои места. Я настолько не хотел осознавать свои чувства к нему, что скрыл их даже от самого себя. Вот почему я так тяжело переживал его смерть. Дело не в дружбе. Вернее, и в ней тоже, но любовь – она ведь сильнее. Каким же я был глупым. Свет и Тьма… Мы делаем выбор каждый день, от банального «что съесть на завтрак» до решений, кардинально меняющих человека или окружающее его пространство. Как сложно жить дальше, если ты выбрал неправильно…