Белая роза для гриффиндорца

Любовь ли это или блеск зарниц, Единство на двоих одной души? А может, льдистый кварц из-под ресниц, С которым мне по вечности кружить? По традиции, в конце семестра в Хогвартсе проводилась церемония награждения отличившихся учеников, плавно перетекающая в вечеринку. Гермионе торжественно вручили грамоту за отличную учебу, а Гарри директор преподнес его первый пойманный снитч, и поздравил с выдающимися успехами в спорте. Он сидит за столом, рассеянно вертя снитч в руках, и слушает торжественную речь Дамблдора. Неловкое движение рукой и снитч выскальзывает из пальцев. Гарри вытаскивает его из тарелки с пирожными и облизывает. Маленький золотистый шар немедленно раскрывает крылышки и легонько парит на уровне глаз. На нем медленно проступает затейливая надпись: «Я открываюсь под конец». Гарри удивленно смотрит на снитч, рассматривая надпись, потом аккуратно берет его пальцами и прячет в карман. После праздничного ужина начинаются танцы, в зале царит уже более непринужденная обстановка и ученики полностью расслабляются, веселясь и флиртуя друг с другом. Гарри сидит в одиночестве за столом: Рон куда-то скрылся с Гермионой, а танцевать ему не с кем – с Джинни они больше не общаются, а с Драко в школе они при всех не танцуют. Поэтому Гарри скучающе разглядывает танцующих, изредка делая глоток сливочного пива. - Такой очаровательный юноша и тоскует в одиночестве, - раздается рядом хрипловатый голос. Гарри поднимает голову и видит болгарского ловца, небрежно улыбающегося ему. - Вас можно пригласить на танец? – галантно продолжает Крам. - Извини, Виктор, я не танцую, - от смущения ерзая на стуле, произносит Гарри. И что этот Крам к нему в последнее время привязался? - Ну что ж, приятного вечера, - вежливо произносит болгарин, отходя в сторону, но Гарри замечает, каким хищным взглядом он окидывает его из-под вечно нахмуренных бровей. Вскоре гриффиндорец уже забывает о неприятном эпизоде – к нему подлетает записка - вертолетик, какие умеет делать только Малфой. Он поворачивается в сторону слизеринского стола – Драко украдкой улыбается ему и заговорщически подмигивает. Гарри разворачивает записку: «Встречаемся через 15 минут в восточном коридоре. Д.М.». Настроение сразу становится на порядок лучше – вечеринка уже порядком поднадоела и перспектива приятно провести время с Малфоем как нельзя кстати. Он едва заметно кивает в ответ и прячет записку в карман. Через некоторое время Гарри встает и незаметно выскальзывает из зала. Он идет по коридору к условленному месту и неожиданно останавливается - путь ему преграждает изрядно подвыпивший Виктор Крам. «Где он раздобыл огневиски?», только и успевает подумать Гарри. - Куда ты так спешишь, Поттер? – пьяно улыбаясь, интересуется Крам. – Может, все же потанцуем? Или придумаем более привлекательное развлечение? Ну, хватит уже ломаться! - Дай пройти, Виктор, - Гарри делает шаг в сторону, но Крам неожиданно хватает его за плечи, притягивает к себе и впивается в губы, давя и обслюнявливая. Гарри передергивает от отвращения, но не успевает он выхватить волшебную палочку, как обручальное кольцо вспыхивает ярким магическим светом и Крам отлетает на пару метров в сторону. Оглушенный, он падает на пол, и некоторое время лежит без движения. Растерянный Гарри не знает, что предпринять, когда в коридоре раздаются быстрые уверенные шаги и появляется Малфой. - Твою мать, Крам, ты охренел?! – в бешенстве орет Драко на очнувшегося дурмстрангца. – Решил, значит третьим запрыгнуть к нам в постель?! - Успокойся, Малфой, - Крам с трудом встает и, пошатываясь, прислоняется к стене. – Чего ты взъелся? Паркинсон сказала – у вас фиктивный брак. - Не переживай, настоящий! – презрительно выплевывает Малфой и с размаху кулаком засаживает Краму прямо в челюсть. – Чтобы я тебя здесь больше не видел – убью нахрен! - Что встал, пойдем! – слизеринец хватает Гарри за руку и быстро тащит за собой. Вторично упавший на каменный пол Крам медленно поднимается на ноги, утирая с рассеченной губы кровь рукавом мантии. - Слащавые кривляки, - зло бормочет он, сплевывая кровь,- вы мне за это еще ответите. Я тебе покажу, Поттер, вспомнишь меня…Подстилка слизеринская… Когда за Драко и Гарри захлопываются двери «их» комнаты, слизеринец буквально срывает с него одежду и они падают на шелковые простыни. Вспоминая впоследствии эту безумную ночь любви, Гарри мучительно краснел, а по всему телу пробегали мурашки. Глубокие поцелуи сменялись жадными ласками на пике самой несдержанной животной страсти. Малфой покрывал поцелуями щеки и губы Гарри, свою любимую ямочку на шее в изгибе плеча. Гриффиндорец был словно в плену опьяняющего чувства, то погружаясь в омут страсти до самого дна, то взлетая к небу в ощущении счастья. Он знает, что больше ни с кем не сможет почувствовать ничего подобного. Это - момент истины, когда дороги назад уже нет и изменить что-либо никто не в силах. На секунду прервав поцелуй, Гарри встретился взглядом с серыми глазами, под растрепавшейся белокурой челкой, и увидел в них отражение своей любви. Об этом ни разу не было сказано ни слова, но гриффиндорец знает, что это правда, и его чувство взаимно. - У тебя глаза, словно рюмка анисового ликера, - улыбаясь, прошептал Драко, - их хочется выпить до самого дна, и весь день, потом ходить пьяным. - Нет, мамины, - ответил Гарри, снова целуя его губы. Малфой передвигается ниже, обхватывает член гриффиндорца губами, облизывая головку и умело двигая ствол рукой. Гарри ощущает блаженство, погружаясь в жар всасывающего рта, он двигает навстречу бедрами, дрожа от страсти. Слизеринец проводит языком по уздечке и глубоко берет член, проталкивая его по самое горло. Еще несколько движений и гриффиндорца накрывает яркий оргазм. Облизнув вялый член, Драко выпускает его изо рта и мнет в руке. Гарри в смущении пытается сжать ноги и отстраниться, когда в него проникает палец. - Ты всегда так стесняешься, - усмехается Малфой, проворачивая руку и нажимая на точку удовольствия, - что это просто безумно заводит. Гарри тут же раскрывается и подается навстречу бедрами, забыв свое смущение и вообще все на свете. Эта ласка всегда сводила его с ума, позволяя сразу же добиваться новой эрекции. Он насаживается на ласкающие пальцы, откинувшись на постели и широко раздвинув ноги. - А ты меня хочешь? – жарко шепчет слизеринец.- Скажи! - Даа… - из последних сил стонет Гарри, - хочу тебя, Драко! Малфой наклоняется и забрасывает ноги брюнета себе на плечи. Прекрасные глаза гриффиндорца широко распахиваются, когда слизеринец одним движением заталкивает член сразу до середины, стремясь поскорее насадить на него любимого. - Драко, черт, больно! – стонет Гарри. - Прости, прости, - шепчет Малфой, успокаивающе поглаживая внутреннюю сторону его бедер. Лаская, и медленно целуя Гарри в губы, Драко засаживает член до самого конца. - Ты будешь только мой, ты понял – выдыхает Малфой, сладострастно двигаясь в теле Гарри, - и не смей смотреть на других! Гарри словно в тумане поднимает на него глаза и в ответном взгляде читает страх ребенка, у которого чуть не отняли дорогую, до боли любимую игрушку, вытребованную у родителей неделями, месяцами криков и истерик и оттого еще более драгоценную. Член задевает чувствительную простату и Гарри пронзает вспышка яркого удовольствия. В поисках опоры он судорожно хватает рукой простыни и с силой сжимает их в кулаке. - Теперь давай сам, Гарри, - шепчет Малфой, внезапно останавливаясь и замирая. Гарри подается бедрами вперед и насаживается на его член. Медленно, слишком медленно, но какая же это сладостная пытка. Она дарит особенные, необычные ощущения. Драко зажмуривает глаза, вздрагивая каждый раз, когда юноша под ним делает очередное движение навстречу, обхватывая член собой. Аа-ах! – из горла вырывается полувскрик-полувздох, Гарри взмок, волосы растрепались по подушке - кажется, еще чуть-чуть и он потеряет сознание от сумасшедшего потока наслаждения, разлившегося по телу. Член напряжен и прижат к животу, на его кончике выступили капли смазки. Драко выскальзывает из него, наклоняется и вбирает губами торчащий орган, облизывая и дразня языком головку. - Драко, черт, ну давай же! – Гарри в нетерпении подвигается к нему, яйца ноют в желании долгожданной разрядки. - Сдаешься? – шепчет Драко.- Скажи, что ты мой! - Да-а, я твой, - стонет Гарри, - весь, только не останавливайся! Малфой снова входит в отверстие – движения становятся рваными и резкими, он двигается в нем, всаживаясь на всю длину, уже не в силах ни сдержаться, ни остановиться. Это невозможно терпеть, это хуже пытки и прекраснее жизни. Член Гарри зажат между телами, он чувствует, что долго не продержится. Гриффиндорец громко вскрикивает и стонет под своим любовником. - Гарри, твою мать, не ори так! – Малфой закрывает его рот ладонью, - Сейчас сюда все привидения Хогвартса слетятся! Но Гарри продолжает стонать в такт размашистым толчкам Драко, сквозь его руку, и кончает, словно с высоты падая в бездну беспамятства. Секундой позже кончает Малфой, вздрагивая и изливаясь в тело гриффиндорца на самом верху блаженства. Он обессилено падает сверху, шепча «прости», «прости». Гарри смотрит Драко в лицо – светлые, почти прозрачные глаза потемнели, словно низкое зимнее небо на миг отразилось в холодной озерной воде, ресницы слиплись от влаги – и вдруг крепко обнимает его одной рукой, прижимая к себе, до боли зажмурив глаза. …Они не спят всю ночь, занимаясь любовью, не в силах оторваться друг от друга и засыпают только в часы глубокой тишины, когда зашедшая за горизонт луна уступает место ожиданию наступающего утра. Гарри смотрит на Драко – тот тихо спит на его плече, тепло дыша в щеку, и старается запомнить каждую черточку любимого лица. Он так и не сумел высвободиться из его объятий – блондин крепко обнимает Гарри во сне, словно боится, что кто-нибудь придет и отнимет у него лохматую зеленоглазую драгоценность. Гарри наклоняется и целует спящего в висок, туда, где кончик красиво изогнутой брови слегка прикрывает белокурая челка. - Мой, Драко, я люблю тебя, - тихонько, одними губами, шепчет он, обнимая слизеринца и постепенно погружаясь в глубокий освежающий сон. А Драко спит и не слышит ничего… …Обручальное кольцо на руке, зарывшейся во сне в белый шелк волос, ярко вспыхивает в утреннем полусвете и начинает мигать коротким разноцветьем отблесков. Виктор Крам, пошатываясь, добредает до слизеринской гостиной и падает на кожаный диван у камина. Он откупоривает припрятанную бутылку огневиски и делает большой глоток. Праздник еще не закончился и комната пуста, никто не мешает предаваться мрачным мыслям и строить планы мести. Но его уединение длится недолго. В тишине гостиной, нарушаемой лишь потрескиванием дров в камине, раздаются осторожные шаги, и в проеме двери появляется неразличимый в темноте силуэт. У кого-то тоже нет настроения веселиться, и этот кто-то, рано уходит с вечеринки. Крам недовольно оборачивается и видит Панси Паркинсон, кидающей на него не менее пронзительный взгляд. Потом слизеринка разворачивается на каблуках, подходит к сидящему на диване спортсмену, и садится на соседнее кресло. На минуту в комнате повисает тяжелое молчание. - Что, Вики, гриффиндорский выскочка не пожелал с тобой танцевать? – наконец сладко пропела Панси, оглядывая в дым пьяную гордость мирового квиддича, в помятой мантии и с разбитой в кровь губой. - Да что он себе возомнил! – зло бормочет Крам, исподлобья кидая взгляд на непрошенную собеседницу, - Я звезда! Лучший ловец мира! Кто угодно должен почитать за честь со мной танцевать! Рука «звезды» непроизвольно дернулась, расплескав огневиски и вызвав поток хриплых ругательств на болгарском. - Предлагаю заключить союз, - вздернув подбородок и прищурившись, предложила Панси. – Вместе мы придумаем, как извести этого Поттера. Крам икнул и, швырнув пустую бутылку в камин, заинтересованно уставился на Паркинсон. - А ты не так проста, как кажешься, девочка, - усмехнулся болгарин. – Ну что ж, годится. Думай, красавица! Я обещаю любую помощь в этом деле. По лицу Паркинсон расплылась улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Вечером в пятницу Гарри сидит с Роном и Гермионой в гриффиндорской гостиной у камина. Гермиона читает учебник по гербологии, а Рон с Гарри пытаются разложить пасьянс на картах – Трелони задала сочинение по гаданию на целых полтора свитка. Друзья сидят над картами уже давно, и это им порядком надоело. - Так, валет червей сюда, - деловито бормочет Рон, - значит, с семеркой это будет помощь друга, а с двойкой бубен – небольшие деньги. Ох, хоть бы какие-нибудь деньги, правда, что! Гарри тоже вертит карты туда-сюда, но толку получается мало. - И зачем вы продолжаете ходить на эти предсказания? – возмущается Гермиона. – Это же полная ерунда! Выберите как я, нумерологию – вот это настоящая наука. - Опять чепуха получается! – Рон в раздражении смешивает карты на столе. – Врут и все тут. Гарри, давай ты посидишь на моих картах, а я на твоей колоде? Может хоть что-то покажут. - Извини, я не могу, - Гарри немедленно краснеет и отворачивается. - Ты что, уже не… девственник? – Рон округлившимися глазами смотрит на друга, не веря собственным ушам. – И…с кем же ты…успел? - Прости, я не могу сказать, - уши и щеки Гарри уже пылают. – Это не только мой секрет и это слишком…личное… Ладно, я пойду спать, глаза уже слипаются. Он быстро сгребает учебник и карты в сумку, и идет к себе в спальню. - Нет, ты слышала, Гермиона, - никак не успокаивается Рон. – С ума сойти! - Да, вот это новость, - закусывает губу Гермиона, - плохо дело… - Почему? – никак не поймет Рон. - Я…читала о магических браках в библиотеке, - опустив глаза, произносит Гермиона, - это очень древний темный обряд, с малоизученными свойствами. Сейчас никто из волшебников старается не связываться с магическими браками, потому что…эээ последствия могут быть самыми неожиданными. Правда одно из известных науке свойств такого брака состоит в том, что никто, кроме супруга, не может его, безнаказанно, даже коснуться в плане…ну ты сам понимаешь… - Да ты что! – Рон выглядит ошарашенным, - значит, это Малфой?! - Ну, в общем, я думаю да, - вздыхает Гермиона.- Больше некому. - А Гарри об этом знает?– накидывается на подружку рыжий. - Почему же ты его не предупредила?? - Ты знаешь, честно говоря, никогда не думала, что до этого дойдет дело, - Гермиона выглядит смущенной и огорченной. - А вдруг Малфой его изнасиловал? – возмущается Рон. – Об этом ты не подумала?! - Навряд ли, - сомневается Гермиона, - почему он тогда ходит такой счастливый? Я никогда не видела Гарри таким. Вот соблазнить точно мог, он же такой хитрый! - Может, скрывает, - выдвигает предположение Рон. – Играет роль, потому что боится позора. - Да нет, такое не сыграешь, - не верит девушка, - скорее всего Гарри влюблен в Малфоя. И тут уже ничего не поделаешь… - Да уж, дела…- чешет затылок рыжий. – Ну что ж, будем начеку – следим за Гарри внимательней. Как бы он не попал в беду. - Уже попал, - вздыхает Гермиона. – Я как-то случайно услышала разговор преподавателей, что в Запретной секции есть книга о древних магических обрядах. Пришлось пойти на хитрость, чтобы ее прочитать. Оказывается, и развестись им нельзя. Магический брак заканчивается только со смертью одного из супругов. Так что клятва «Покуда смерть не разлучит нас» в данном случае не просто слова. - А как же отец Малфоя говорил, что разведет их после войны? – Рон совсем ошарашен таким известием. - Врал, - убежденно говорит Гермиона, - этот гад небось надеется, что Гарри погибнет в войне, а он со своим сыночком выйдет сухим из воды. - И что же теперь делать? – сникает Рон. – Чем мы можем помочь Гарри? - Ничем, - обреченно произносит девушка. – Зло уже сделано. Теперь будь что будет. Мы можем только быть рядом и помогать по мере сил. В конце апреля приходит письмо от Сириуса, Гарри разворачивает конверт возле окна в коридоре и долго вчитывается в неразборчивый почерк крестного. Послание приносит радостные вести – почти все хоркрусты найдены, войне скоро конец. Осталось два, сообщает Сириус, но местонахождение одного на карте не указано. Члены Ордена предполагают, что Темный лорд держит его при себе. Второй хоркруст на карте зашифрован, лучшие специалисты пытаются понять, что он собой представляет, и где находится. Как только это выяснится, крестный обещал сообщить письмом. Гарри читает и не видит, что за ним внимательно наблюдают горящие ненавистью глаза. Внезапно он ощущает сильный приступ дурноты, чуть не складывается пополам и, зажимая рот рукой, поспешно несется в уборную. Другой рукой он сминает письмо и на ходу пытается засунуть его в карман мантии, но не замечает, как промахивается и пергамент летит на пол. Чья-то рука ловко подбирает бумагу и, никем не замеченная, прячет в сумку. Гарри стоит над умывальником, тяжело дыша, и погружает лицо под холодные струи воды. Постепенно ему становится легче, он поднимает взгляд к зеркалу, и видит в отражении свое побледневшее лицо. Наверное, съел что-то не то, думает Гарри. Неполадки с желудком, надо будет сходить к мадам Помфри, провериться. Он откидывает со лба мокрые волосы пальцами, глядя на себя в зеркало, и тут же удивленно подносит руку к глазам – всегда ровное магическое сияние в обручальном кольце сменилось на подрагивание, словно там поселился сверкающий миниатюрный маячок. Гарри некоторое время смотрит на это явление, потом пожимает плечами и выходит из уборной. Вечером того же дня две фигуры шепчутся в пустом темном классе. - Ты уверена, Панси? – произносит голос с сильным иностранным акцентом. - Да, - жарко шепчет женский голос, - он обронил это письмо. Правда я не поняла, о чем речь, какие-то хоркрусты. Мне кажется, что-то затевается против Темного лорда. - Хоркрусты? – удивленно переспрашивает мужской голос. – Мне неизвэстно, что это такое, но директор Каркаров должен узнать об этом письме. Он найдет способ сообщить Лорду. - Он же давно сбежал? – удивляется девушка. - Каркаров держит связь со своим лучшим учеником, - самодовольно утверждает парень. – Я пошлю ему весточку, и директор скажет, что нам делать.