Глава 17 Недолгая дорога домой
— …ин — проговорил Ник, закончив свою общую мысль в одно слово. — Да, а рабочий день только начался, — проговорила в ответ Джуди, тяжело выдыхая. — Поехали. На месте преступления осталась лишь небольшая группа для сбора улик и фотографирования места преступления, а также для получения записей видеонаблюдения, а все остальные вернулись в участок. Ещё осталась небольшая группа техников по эвакуации огромного бронированного грузовика. Колесо огромного автобуса остановилось возле разметки пешеходного перехода. Мимо сидевшего за рулем автобуса полицейского бегемота Джонси прошла радостная толпа молодых зверей, учившихся в школе. Они радостно подпрыгивали и громко кричали. Первыми пролетела толпа молодых зебр, за ними пробежали хрюшки, лисицы, куницы, белки, красивые ламы и прочая, прочая малышня. Бедный бегемот Джонси даже устал смотреть на всё это разнообразие. Последним в списке оказался маленький бегемотик, он не успевал за своими сверстниками. Увидев за рулем полицейского автобуса своего крупного сородича Джонси, малыш остановился и радостно начал махать копытцем, широко улыбаясь. Лампочка с идущими лапами на светофоре начала мигать, давая знак, что скоро пешеходам надо уступать дорогу транспорту. Но это совершенно не волновало маленького довольного бегемотика, смотревшего на Джонси. Джонси тяжело вздохнул и закатил глаза, потом всё же улыбнулся в ответ и помахал школьнику. Нельзя было описать всю радость, которую испытывал в это момент маленький бегемотик. Его даже не огорчил нагоняй, который он получил от учительницы-волчицы, которой пришлось срочно возвращаться за ним на проезжую часть, чтобы убрать его с дороги. Автобус, которым управлял Джонси, был полон полицейских. Его выслали, чтобы забрать их с площади Банка Лемуров. Наконец загорелся зеленый свет для транспорта. Автобус медленно тронулся и продолжил свой путь по направлению к центральному участку полиции Зверополиса. — Работы там для них будет прилично, на весь день и ещё на завтра останется. Не говоря о том, что придется добиваться от Банка Лемуров записи их камер наблюдения, а это требует особого решения суда. Это только начало, ещё волокита с бумагами, свидетелями, адвокатами Банка Лемуров, юристами, юристами адвокатов и адвокатами юристов, а ещё вечернее пресс-собрание для разговора с прессой. Разбор всего, что случилось, по крупицам, доклады каждого сотрудника полиции, с каждым их шагом. Соединение всего этого в единую картину, работа над ошибками, разбор правомерного действия каждого, кто так или иначе участвовал в операции. Подача в суд на охрану Банка Лемуров, разбирательство, суд и… — монотонно говорил сидящий в грузовике лев Падди, глядя на Ника, сидящего напротив него. С каждом его новым словом рыжие уши Ника опускались всё ниже и ниже, а пасть, наоборот, немного приоткрывалась. Он смотрел на огромного льва, словно тот, как судья, выносил ему смертный приговор. Автобус немного качнуло из стороны в сторону, и голова спящей Джуди упала Нику на плечо. Она уснула, как только они погрузились в автобус. Под теплыми лучами солнца она наконец согрелась. В одной её лапке был промокший сломанный телефон, в другой — маленький ремешок. Справа и слева от них сидели уже два знакомых Нику волка, Кекс и Зерни, они слегка улыбались, слушая речь льва. — Но это не самое страшное, — проговорил Кекс, когда закончил Падди. Ник перевел взгляд на него. — Вот дальше пойдёт полная рутина! — продолжил Кекс. — Что снова будем сидеть в засаде? — предположил Ник. Кекс слегка ухмыльнулся и продолжил: — Ты вроде умный лис, а до сих пор не понял, что нельзя шутить с волками. — И тем более необходимо относиться с уважением к тем, кто больше тебя раз в десять, — добавил сидевший напротив него Падди. Он приблизился к Нику почти вплотную. Голова льва была настолько огромна по сравнению с телом Ника, что если бы лев захотел, то проглотил бы лиса целиком. Воцарилась тишина в автобусе. Крупные звери смотрели на Ника. — Ну, лис, что думаешь? — спросил его Падди, прищурив глаза. Ник невольно отпрянул назад и, смотря на огромную голову льва, заметил с ноткой иронии: — Я вот не пойму, почему нас не сажают в автобус с белками-снайперами и минёрами-кротами. Негромкий смех раздался по всему автобусу. Падди улыбнулся и, немного посмеиваясь, отпрянул назад. Автобус с полицейскими наконец въехал на территорию автопарка главного департамента Зверополиса. — Ну, ребята, у нас гости, — проговорил Падди, смотря в окно и наблюдая за столпотворением вокруг главного входа в полицейский участок. Пресса уже штурмовала полицейский участок. — Смотрите, и старшие братья уже здесь, — проговорил бегемот Джонси, подъезжая к разметочной линии для стоянки автобуса в автопарке полицейского участка. Все животные с интересом смотрели на две белые дорогие машины. Они были припаркованы недалеко от того места, где проезжал автобус. На них виднелась эмблема в виде города Зверополис и надпись в виде символов СООП. Увидев, как все заинтересовались происходящим на улице, Ник просто не мог сдержать свое любопытство. Он аккуратно положил голову спящей Джуди на спинку сиденья. Убедившись, что не разбудил её, быстро спрыгнул со своего места и также примкнул к стеклу. — А кто это — старшие братья? — спросил он у всех сразу. — Это? — ответил Падди. — Это — специальный отдел по особо опасным преступлениям. — Точно, — прошептал Ник, вспоминая курсы полицейской академии. — Они занимаются особо опасными делами, — произнес стоящий рядом с Ником носорог, — их направляет сама администрация Зверополиса или лично мэр. Ник хотел возразить, что их не было, когда разыскивались хищники во время помешательства от горлодеров. Но потом вспомнил, что Златогрив их специально сдерживал, так как был причастен к пропажам хищников. — Их появление означает, что мэр и администрация очень сильно взволновались происшедшим, — проговорил кто-то из полицейских в автобусе. — Да, бедный шеф, — пожалел Буйволсона Джонси. И резко затормозил, остановив автобус. Ник рассматривал через стекло машины СООПа, и его немного качнуло при остановке. Сзади него тело Джуди в сонном состоянии покачнулось и рухнуло на сиденье Ника. Она даже не проснулась. Как только двери автобуса раскрылись, туда тут же влетел Буйволсон. Он налету проглотил какие-то таблетки, несколько раз прокашлялся и быстро затараторил: — Кекс, Зерни и Падди, за мной, не сдавая обмундирования в подвал. Там встретите Горноса и остальных. Задача — сопроводить преступника в одиночную камеру. Все видели, что СООП приехал? Я к ним, возможно, поеду в мэрию. Ещё сам не знаю. Как только придёт в себя Гарри Драго, звонить мне, ясно? — раздавал приказы Буйволсон. Лев и два волка тут же вылетели пулей их исполнять. А шеф полиции продолжал: — Так, Джонси, за тобой утренний развод на смены, подменишь меня. Так, Уайлд, тебе отчет о твоих действиях. Ни слова о своём экспромте, переговоры ты не вёл! Ясно? Ник кивнул в ответ. — Был в засаде вместе с Кексом и Зерни, — не угомонился Буйволсон, — иначе вместе с Гарри сядем в тюрьму. — И, уже выходя из автобуса, прокричал: — И кто-нибудь разбудите Хоппс, наконец! Шеф полиции выбежал из автобуса и бросился по своим делам. — Какая пчела его ужалила? — приговорил один из носорогов. — Ты бы и не так побежал, когда твоя карьера висела бы на волоске, — произнес Джонси, глядя вслед шефу. В подвале было прохладно. Холодный железный стул. Рядом с ним — такой же железный стол. А напротив него — ещё один стул. Вся эта мебель была намертво приварена к железному полу. Из мебели это всё, что было в комнате. Рядом со стулом, в полу, в стенах и потолке находились металлические скобы. Они также были приварены. В них были продеты мощные стальные цепи. Они полностью сковывали преступника. Свирепый Гарри Драго смотрел только вперёд, его тело было полностью парализовано цепями. Кожаный намордник плотно охватывал его морду. Он совершенно недавно пришел в себя. В комната где он сидел была ярко освещена, с одной дверью, такой же железной и серой, как всё вокруг. Напротив него, рядом с дверью, находилось огромное зеркало. Оно покрывало почти всю стену. Гарри поднял взгляд на зеркало и увидел своё отражение. Он знал, что за его отражением есть ещё одна комната, где на него смотрят и следят за каждым его вздохом. Чувствуя привкус крови в пасти от выбитых зубов и не обращая внимания на боль в голове, он прищурил глаза, стараясь привыкнуть к яркому свету. Как только он пришел в себя, ему дали ровно одну минуту на акклиматизацию. Он ждал лишь одного, ждал, когда откроется металлическая дверь. За стеклом огромный лев Падди внимательно наблюдал за Гарри. За его спиной стояли два волка, Кекс и Зерни с вооруженными винтовками, заряженными ядовитыми дротиками. Лев быстро поднял трубку стационарного телефона, стоявшего у него на столе, и нажал на цифру «1». На той стороне отозвался шеф полиции, лев тихо и быстро произнес: — Он пришел в себя, шеф. Лампочка в комнате, где сидел Гарри, несколько раз моргнула. Однако это не отвлекало крокодила от раздумий. Он, словно на охоте, пристально смотрел на дверь, не отвлекаясь ни на что. Наконец его томительное ожидание окончилось. Дверь неприятно заскрипела, и в комнате появился силуэт шефа полиции. Смотря прямо в глаза огромной рептилии, Буйволсон сел напротив. Он дышал спокойно, но было видно, что, несмотря на мнимую спокойность, шеф полиции торопился, отчего немного волновался, хотя и старался скрыть это. Гарри также смотрел ему в глаза. Он видел его насквозь. Шеф полиции — плохой актер. Ему больше идёт открытое проявление своих мыслей и чувств. Особенно гнева. Гарри невольно пощупал языком отверстия на десне от выбитых зубов. Да, это был именно тот собеседник, с которым он бы хотел иметь дело. «Бескомпромиссный, сильный, всегда держит своё слово. Идеальный бизнес-партнёр, сложись все иначе…» — подумал Гарри. Да и сам Гарри в душе был такой же вспыльчивый, упрямый, всегда рассчитывал на свою силу. Эти качества и подвели его. И сейчас, обдумывая всё это, он знал, что ему осталось совсем недолго и всё, что он может, это рассчитывать на последний трюк — на хитрость. Игра «кто кого переглядит» быстро надоела Буйволсону. Его ждала работа, и сделать её надо было быстро, пока не вмешались работники СООП. — Ну и натворил же ты дел, Гарри — начал Буйволсон. — Ты просто не понимаешь, какую суматоху поднял. — Кролика, — сквозь маску прошипел Гарри. — Что? — Хочу видеть кролика, — снова проговорил Гарри. — А мороженого с шоколадом не желаешь? — начал свирепеть Буйволсон. — Да ты хоть знаешь, что с тобой сделают? За тобой уже приехали из спецотдела. А ты знаешь, куда они тебя отвезут? А мне позарез нужна правда. Причина твоих действий? Это связано с финансовой сделкой между твоим отцом и Банком Лемуров? — Сначала хочу увидеть кролика! — ответил Гарри. — Потом будем говорить с тобой. Буйволсон после этих слов привстал, грозно рыча. — У тебя мало времени, — продолжал Гарри, невзирая на угрозу. — За мной уже идут. — Знаешь, — вдруг сменил тон Буйволсон и отпрянул обратно на стул, — а может, это к лучшему. Пусть с тобой СООП разбирается. Теперь ты — их проблема. Не хочешь говорить — не надо. Буйволсон встал со стула и направился к двери. Но, прежде чем уйти, добавил, косо смотря на Гарри: — Знаешь, твой отец хотя бы умел проигрывать достойно. Буйволсон вышел из комнаты под злобным взглядом Гарри. — Следите за ним, — проходя мимо Падди, проговорил Буйволсон и направился вглубь коридора. Двери лифта открылись, и Буйволсон с задумчивым видом вышел в огромный главный зал полицейского участка. Приветствуя шефа, бегемот, охранявший двери лифта, ведущего в подвал, встал по стойке «смирно». — Приветствую, шеф! — проговорил он. Буйволсон его даже не заметил, он был погружен в свои мысли. «Да что затеял этот крокодил? Зачем ему Хоппс? Хочет взять её в заложники? Да невозможно, там на нём столько цепей, что стадо слонов удержат. Не получится у него сбежать. Тогда зачем она ему?» В это время к нему подбежал испуганный, весь на нервах от суматохи, что царила в участке, Когтяузер. — Сэр, вас там ждут! — почти кричал он. — Шеф! Буйволсон продолжал идти, не обращая внимания на него. — Шеф! — снова проговорил Когтяузер. — Там из особого отдела вас ждут. — Что? — наконец опомнился Буйволсон. — Где? — В вашем кабинете, — отвечал гепард. — Там мисс Майна. — Что? — взбудоражился Буйволсон и перевёл взгляд на Когтяузера. — Только этого мне не хватало?! Зачем её прислали? Когтяузер пожал плечами в ответ. — Так-так-так… — приложил копыто к подбородку Буйволсон. — Значит так, слушай. Когтяузер приподнялся на цыпочки и подошёл поближе к своему шефу полиции, чтобы не упустить ни слова. — Дуй к Хоппс и веди её к заключённому, — прошептал он. — Он с ней поговорить хочет. Пусть поболтает с ней по душам, если хочет. А я пойду и поздороваюсь с нашими старшими братьями. И передай остальным, чтобы без сюрпризов там. Пусть в оба глаза глядят! Буйволсон отдал приказ, и Когтяузер мигом бросился его исполнять, а сам шеф медленным шагом направился в свой кабинет.Глава 18 Вырванный с корнем старый друг
«Свежий сок» — гласила надпись на кнопке. Ник скорчил недовольную мордочку и проговорил: — Нет, не то. Дальше шла кнопка с надписью «Прохладный ароматный лимонад». — Не-е-ет… — Ник покачал головой в знак несогласия. Дальше — «Напиток от Газелле». — Неплохо, — начал говорить рыжий лис грустноватым тоном, — но не сейчас. Дальше шёл шоколадный напиток, от которого Ник тоже отказался. Наконец он добрался до того, что ему хотелось сейчас больше всего. Кнопка с надписью «Кофе». — Восемь и двадцать пять… — проговорил Ник, хлопая автоматически по карманам лапой в поисках денег. Верхний — пустой. Карманы брюк. Ага! Удача. В левом что-то зазвенело. Ник аккуратно достал содержимое кармана. Держа горстку мелочи на ладони, он внимательно её пересчитывал. — Десять… — проговаривал он тихо. — Так, двадцать пять плюс ещё десять… Ник стоял возле автомата с напитками. Но так продолжалось совсем недолго. Его тщательные подсчёты были окончены, когда на него упала большая тень. Ник медленно поднял глаза. Впереди, прямо перед ним, стояли два огромных тигра. Они были одеты в строгие черные костюмы. На правой стороне груди обоих Ник заметил небольшой шеврон с надписью «Агент №8 отдела СООБ администрации Зверополиса» и «Агент №14 отдела СООБ администрации Зверополиса» соответственно. Две пары глаз с широких морд смотрели на Ника сверху вниз. Их лапы были скрещены сзади, отчего вырез пиджаков на груди немного отодвигался в стороны. Оттуда выглядывали лямки бронежилета. Также большая толстая лямка проходила у них по груди, от левого плеча к правому бедру. На ней крепились автоматы, которые Ник увидел, как только его взгляд добрался до самого верха. Он смотрел на них, широко раскрыв глаза. Его лапа с мелочью была протянута вперёд. Лис не мог понять, чем он заслужил такое внимание. Он стоял возле автомата с напитками, который, в свою очередь, стоял возле стены, и Ник совершенно никому не мешал. Не мешал — в смысле не загораживал путь. Так в Зверополисе сложилось исторически по каким-то природным причинам. Но так или иначе, за всю свою жизнь Ник ни разу не видел, чтобы зверь большего размера уступал зверьку меньшего размера дорогу. И чем больше были эти различия, тем больше была уверенность крупных зверей в своей правоте. Как они полагали, их правота состояла в том, что крупных животных надо обходить. И желательно делать это с большим уважением. Может, всё дело было в банальном зрении. Ведь тому же бегемоту или тем более жирафу было трудно уследить за мелкими зверями. Или ещё более правдивая версия, которую часто брали за аргумент «большие» представители Зверополиса. Их позиция гласила, что в данном случае маленькие животные должны обходить стороной больших, так как именно им угрожает большая опасность быть расплющенными. С одной стороны — Ник соглашался с таким утверждением, но с другой — уступая дорогу, Ник замечал, как гордо и вальяжно проходили мимо него эти крупные животные. Они инстинктивно чувствовали себя более важными. Со временем он перестал обращать на это внимание, но сам факт такого отношения имелся. И вот теперь, стоя перед двумя тиграми, он не понимал, чем он им помешал, пока вдруг не догадался. Он громко, но с небольшим волнением произнес: — Э-э-э… кофе хотите? Он невольно перевел взгляд на автомат с напитками и тут же сделал маленький шаг в сторонку, но остановился. Сразу после этих слов тигры разошлись в стороны, освободив место между ними. Туда грациозно прошла стоявшая за ними пума. Она была, как и тигры, одета в тёмный строгий костюм. На груди, также как, и у тигров, был шеврон, который гласил «Заместитель начальника отдела СООБ администрации Зверополиса». Правая лапа была у неё за спиной. Она подошла к лису и встала напротив него, слегка повернув мордочку вбок. Пума с интересом наблюдала за поведением рыжего лиса. Ник тем временем замешкался, переводя взгляд то на пуму, то на автомат с напитками. Первым делом он хотел уступить ей место. Потом, кинув взгляд на её выразительную мордочку, понял, что она специально ждёт своей очереди. И это смутило Ника ещё больше. Он старался не подавать вида, что волнуется, и быстро начал считать свои монетки в лапе. Пума терпеливо смотрела на него несколько секунд, пока Ник двигал монетки по своей ладони. И тут она не выдержала и, слегка наклонившись, проговорила: — Что, не хватает денег? В её голосе не было сарказма, какой-то надменной шутки или даже скрытой усмешки. Она произнесла это с долей лёгкой иронии и даже с оттенком доброты и заботы. После её слов у Ника возникли противоречивые чувства. С одной стороны — ему было не совсем приятно, так как вся эта ситуация напоминала ему детство, что его, словно маленького лисёнка, с добротой подкалывали взрослые, говоря о банальных вещах. С другой — чувство, возникшее сразу после первого, выражалось в его мыслях: «Не хватает. Попались бы вы мне, леди, в былые времена, и денег не хватало бы у вас». Но оно, может, и к лучшему для Ника, что судьба не свела их раньше. Судя по её статусу, для мелкого мошенника это кончилось бы плачевно. И на этих эмоциях Ник ничего не смог выдавить из себя, а лишь скорчил мордочку, обозначение которой можно было прочитать как «ну вроде как да». Однако неловкий момент, который создала пума, она так же быстро исправила. Хоть Ник с виду выглядел растерянно, на самом деле он понимал всю ситуацию и анализировал её, пытаясь понять, какой характер у этой пумы, стоящей перед ним сейчас. Причём Ник чувствовал, что она тоже полностью понимала ситуацию и контролировала её. И надо отдать ей должное — она ловко манипулировала словами, интонациями и их оттенками. Умозаключения Ника были прерваны, когда пума вытащила левой лапой из кармана пиджака купюру и протянула её Нику. — Два кофе, — проговорила она любезно. — Будьте добры, средний размер. Она мягко улыбнулась, говоря эти слова. Ник вставил купюру в приемное отверстие, и на табло автомата появилась надпись «20». В этот момент он снова размышлял о том, как ловко она провернула свою манипуляцию. Теперь из смущенного «ребёнка» он превратился в джентльзверя, помогающего даме, попросившей его о просьбе. Он слегка ухмыльнулся, еле заметно, правой стороной, чтобы не раскрыть себя. Два стаканчика среднего размера, что с трудом помещались в лапах Ника, слегка обжигали его ладони. Из них шёл приятный аромат. Ник аккуратно смотрел на них и, стараясь не уронить, понёс их в сторону пумы. Закончив действие, он поднял глаза вверх. — Благодарю вас, сэр, — скромно и с маленькой ноткой игривости проговорила пума. Она не заставила себя ждать и быстро взяла один стаканчик у Ника, также левой лапой. Ник проводил её взглядом, держа в лапах горячий напиток. Пума скрылась в кабинете шефа, оставив двух своих подчиненных возле двери. А вот шеф полиции не спешил к ней на душевную беседу. Ник наблюдал, стоя возле автомата с напитками, как Буйволсон о чём-то разговаривал с Когтяузером. И только после того, как тот убежал от него, Буйволсон медленным шагом направился в свой личный кабинет. По его морде и походке было видно, что он явно не желал этой встречи. Ник не стал долго смотреть на шефа полиции и поспешил по своим делам. Буйволсон тем временем стоял возле двери в свой кабинет. Сверкающая надпись на двери гласила: «Шеф полиции Главного отделения Зверополиса Бого Буйволсон». Буйволсон стоял в нерешительности. Он не желал открывать эту дверь, пусть и свою. Вся его душа противилась этому. Он отдал бы многое, чтобы отложить этот момент. Но это было неподвластно огромному Буйволсону. И приходилось смириться с неизбежным. Нужно было покончить с прошлым. Нужно было войти в дверь. Первое, что он сделал, прежде чем войти к себе в кабинет, это взглянул на двух тигров, что стояли по обе стороны его двери. Видя его нерешительность, один из тигров сказал: — Вас ждут, сэр. — Я знаю, — произнёс он в ответ. Он достал из кармана маленькую таблетку и, негромко кашляя, проглотил её. Его большое копыто крепко сжало ручку двери и быстро её открыло. Он быстро вошел в кабинет, захлопнув за собой дверь. Буйволсон при особенности своей природы был не очень зрячим, поэтому в его кабинете всегда было светло. Но сейчас там царил полумрак. Все было дело в жалюзи, висевших на окнах и плотно закрытых. Они не пропускали солнечные лучи с улицы. Из всего света осталась только маленькая настольная лампа. Но она плохо справлялась с осветлением всей комнаты. И ещё — включённый монитор компьютера, свет от которого падал на стол и бумаги, разбросанные на нём, приятным синим оттенком. В полумраке шеф полиции, пытаясь что-то разглядеть, напряг зрение. Он пытался найти пуму. Буйволсон знал, что в отличие от него, она прекрасно видела в темноте. И прекрасно знала его слабость. Она специально создала темень в комнате. Он смело сделал шаг вперёд, в центр комнаты. Хотел или не хотел, но Буйволсону пришлось играть в её игру. Он тщательно всматривался. Почти посередине комнаты, ближе к окну, располагался его стол. Он был завален макулатурой, с которой Буйволсон всё не успевал разобраться. И его чувства подсказывали ему, что после сегодняшнего инцидента её только прибавится. За столом стоял огромное мягкое кресло с высокими подлокотниками. Первым делом он ожидал увидеть в нём пуму. Но её там не оказалось. Прежде чем взгляд Буйволсона перешел к мебели, что стояла у дальней стены, его нюх опередил его зрение. Кофе. Пахло кофе прямо возле него с правой стороны, где находились два небольших кресла и столик между ними. Буйволсон повернулся в сторону кресла, откуда шёл запах. И там, в полумраке, разглядел два зеленых кошачьих глаза, смотревших на него. Он тут же щёлкнул по небольшой кнопке на его столе, что располагалась с самого краю. Жалюзи медленно развернулись и поднялись вверх, открывая окно. Яркий свет медленно, но уверенно заполнил кабинет. — Здравствуй, Майна, — проговорил он. Как он и предположил, в кресле располагалась пума. Она медленными глотками пила кофе и, положив лапу на лапу, прищуривалась от яркого света. — Привет, Бого, — грустно ответила пума Майна, едва заметно улыбаясь. — Давно не видел тебя, — продолжал Буйволсон. Он обошёл стол и сел в своё кресло. — Да, много времени прошло, — ответила Майна. — А я смотрю — ты уже заместитель начальника спецотдела. Быстро же ты. Наверное, не жизнь, а мечта? — заметил Буйволсон. — Я смотрю, и ты всё ещё в кресле своей мечты, — намекала Майна на истинную мечту Буйволсона. Она знала его давнишнюю мечту. Он был лучшим в школе, потом в академии полиции. И просто грезил местом шефа полиции Зверополиса. И так часто повторял это себе и всем друзьям, когда еще был рядовым, что все со временем перестали сомневаться в том, что именно он, и никто другой, достоин этого места. — Да, поверить не могу, что ты, — отвечал шеф полиции, — теперь мой босс. Как резко мир перевернулся. Честно говоря, я думал, что твоей карьере конец. — Спасибо за честность, — сухо ответила она, — я согласна. Да, мир перевернулся очень резко. Но, как ни странно, я всё же скучала по нашему участку. Даже спустя много лет. Даже несмотря на всё то, что здесь произошло. Майна с грустью осмотрела офис Буйволсона. — Ты же знаешь, что ты нам не подходишь, — проговорил Буйволсон. — А раньше подходила. Да к тому же была лучшей, — еле заметно ухмыляясь, проговорила Майна. — Была, — уточнил Буйволсон, — я даже не верю, что ты раньше работала здесь. Для меня это был лишь кошмарный сон. — Зато мой сон был реальностью, — перебила его резко Майна. Буйволсон молчал в ответ, он не хотел этого разговора. И поэтому всю свою жизнь он бежал от него. Майна поставила кофе на столик и обиженно сказала: — А ты помнишь, как ты получил это кресло? Она показала на кресло шефа полиции левой лапой. — Давай не будем, — Буйволсон перешёл на угрожающий тон. — Не стоит ворошить прошлое. — Ну да, конечно, ты никогда не хотел говорить об этом, — нервно говорила Майна. После этих слов она слегка оскалилась. — Я так и знал, — не выдержал шеф, прикрыв морду лапами и пытаясь не смотреть на неё, продолжал: — Знал, что от этого не уйти. Я знал, что ты рано или поздно постучишься в дверь моей квартиры или офиса. Ты найдешь меня и будешь, словно страшный кошмар, теребить мою рану. Теперь свирепеть начал шеф полиции. — А ты и рад был бы всё забыть, — проговорила злобно в ответ Майна, — только не можешь, как и я. — А что ты ждала? — вспылил Буйволсон. — На что наделась? Ты что, думала, что я встану на колени перед тобой и буду умолять тебя простить меня? Так ты себе это представляла? — Буйволсон вспылив снова, немного остыл, и продолжил уже внятным, но тем же угрожающим тоном: — И снова прошу, не начинай этот разговор. Майна слышала, как он дышал глубоко и с небольшим хрипом. Она знала, что стоит на вулкане, который вот-вот взорвётся. Но этого она не боялась. Она столько лет представляла этот разговор. Столько же раз она и мечтала о нём, и теперь отступать не намеревалась. — А я думала, что напарники всегда прикрывают друг друга, — теперь злиться начала Майна. — Прикрывают, — повысил тон Буйволсон. — Согласен, если только твой напарник не лицемерный лжец, что крутил интриги у меня за спиной. Я думал, что могу тебе доверять. Да, ты была мне как сестра. Но то, что ты сделала, уже не исправить. Ты предала меня. Ты предала нашу дружбу. И я не буду просить прощения у тебя. И даже после того, что с тобой сделали. Я не винил себя. Ты сама виновата. Ты сама пошла на это. Это не моя вина. Буйволсон с каждым словом накручивал себя всё больше и больше и под конец речи уже встал с кресла, будучи весь на взводе. — Так, значит? — полетело в ответ на его слова от Майны. — Крутой офицер Буйволсон, неустрашимый, гроза всех преступников! — Она тоже повысила голос и привстала с кресла. — Крутой, как скалистый обрыв. Всегда верен своему слову, благородный и сильный. А на деле — недальновидный и вспыльчивый эгоист, не способный просчитать наперёд и два шага соперника. К тому же ещё и трус! — А ну перестань! — прикрикнул Буйволсон, стараясь усмирить разбушевавшуюся пуму. — Возможно, ты права. Я неидеален, но я хотя бы всегда был верен себе, закону и друзьям. Которых не предавал никогда. Которым когда-то была для меня и ты! Буйволсон вышел из себя, его кровь снова закипала. И огромная мощная грудь резко вздымалась. Лишь на последних словах Буйволсон запнулся. В его голосе промелькнула искорка доброты. Но ненадолго. В ответ пума присела на край дивана, грациозно держа осанку, она тихо продолжила: — Ты говоришь — ты неидеален, а какой тогда была я? Тогда, давно. Я ведь тогда была ещё стажёром. Если ты неидеален, то я в то время была совсем глупой и несмышлёной. И первым напарником и наставником стал ты. Наивная глупая пума. Тогда для меня ты был героем. Тем, кто придёт на помощь в любой момент, тем, кто примет удар на себя. На тебя можно было положиться, как на каменную скалу. Ты был моим идеалом, я… я… я… — Майна даже слегка грустно улыбнулась. — Да я даже была влюблена в тебя. Буйволсон немного приостыл и, казалось, перестал дышать. Он присел обратно в кресло и посмотрел на Майну. — Думаешь, я не догадывался? — тихо произнес он. — Но ты — словно погода в тропиках. Тебя никогда не угадаешь. Твои чувства не прочтёшь. Ты была настолько загадочна, насколько и коварна. И поначалу я был шокирован и растерян. Но вскоре я раскрыл и прочитал тебя, найдя к тебе ключ. Глаза. Глаза не лгут, Майна. Твои глаза, Майна, тебя выдавали твои глаза. Таким Буйволсона, как сейчас, видели немногие из зверей. Грустным и по-настоящему открытым. — Но я знал, — продолжал он, смотря в зеленые глаза кошки, — что ты любишь не меня, а мой образ. Ты сама себе его выдумала и влюбилась в него. А потом, когда твои глупенькие мечты разбились о реальность, ты нашла во мне врага. Не понимая, что сама стала врагом своих фантазий. — Буйволсон сделал небольшую паузу и продолжил: — И даже если любила или уважала как своего наставника, то почему, почему ты не послушала меня? Почему пошла наперекор приказу и даже моему совету? Что ты пыталась доказать? Что такая же храбрая? Что ты достойна работать наравне со мной? Нарушив не только устав, но и подставив своих друзей-коллег? Майна сидела, аккуратно сложив лапки на коленях, и слушала его. Она опустила голову, словно снова была его стажёром, а не начальником. Буйволсон закончил говорить и тоже опустил голову. Спустя пару секунд он услышал тихие слова пумы: — Я мечтала, чтобы ты гордился мной. — Что? — не расслышал он. — Я, — чуть громче повторила Майна, — мечтала о том, чтобы ты гордился мной. — И поэтому нарушила мой приказ. И поэтому предала меня, и поэтому погибли звери. Майна, ты просто не представляешь, что натворила! — грубо говорил Буйволсон с нотками оскорбления. Он словно выносил ей приговор. — Такое не прощают. Майна еле держалась, она чуть слышно всхлипнула. — Да, это так, — подтвердила она. — Я совершила ошибку. Чудовищную ошибку. Но на тот момент выбор был невелик. И я выбрала. Я глупая, тупая пума. — Майна стала строже к себе. — Я выбрала из плохого и очень плохого. Я сделала его. Выбор. Слышишь? Сделала! И теперь всю оставшуюся жизнь буду жить с его последствиями. По крайней мере, я не бежала, как ты. Ты, бесстрашный рядовой Буйволсон, всегда держащий удар. Ты убежал, как трусливый койот. Ты тогда разбил не моё сердце, ты тогда разбил мои мечты. Пума опустила голову и закрыла мордочку лапами. — Оставил меня одну, — продолжала говорить она сквозь стон, — со всем кошмаром, что я натворила. Буйволсон сидел молча, смотря вниз, в его копытах был карандаш. Он нервно крутил его, вспоминая те события. Потом медленно поднял взгляд. — Знаешь, сколько стоили твои мечты? — тихо проговорил он, потом продолжил. — А я всё помню. В глазах буйвола вспыхнуло пламя. — Прошу, не надо, — почти умоляла Майна. Если не физически, то психологически, она буквально в слезах стояла на коленях перед Буйволсоном. — Вэнди… — мрачно произнес Буйволсон. Он смотрел прямо на пуму, в его душе пылала жестокость. — Стой! — проговорила быстро пума, словно это были не имена, а острые раскалённые иглы, вонзавшиеся ей в голову. Она ещё сильнее сжала голову лапками. — Корно, — безжалостно продолжал Буйволсон, его губы дрожали. Он напоминал каждого, кого любил и кого по её вине теперь нет с ним рядом. Всех, кого он потерял. — Умоляю… — прошептала она, словно маленькое дитя, и сильнее зажала ушки лапками, не желая слышать имена. — Ранго! — добил её Буйволсон, словно жестокий палач. Майна так сильно сжала ушки, что теперь в её голове стоял звон, как после сильного удара. Стояла полная тишина в офисе Буйволсона. Он смотрел на корчившуюся от боли пуму. В его копытах треснул карандаш, и его обломки упали на стол. Майна сквозь слёзы медленно убрала лапки от ушей. — Спасибо, — искренне прошептала она. Потому что знала, что список ещё не полный. — Я поэтому и не хотел этого разговора, — жестоко проговорил Буйволсон. — Теперь ты понимаешь, почему я не пришел к тебе, после того, что с тобой сделали эти изверги? Я хоронил своих друзей. И среди них была ты, Майна. Майна опустила лапы и шмыгнула носом. Было видно, что она полностью подавлена, разбита. То, что она и так знала, то, что её преследовало каждую ночь в её жизни, — всё это произнёс Буйволсон. Её герой. Тот, кем она мечтала стать. За каждым именем, которое произнёс Буйволсон, стоял её коллега. Стояла правда. И он был прав, зря она мечтала об этом разговоре. Старые раны принесли лишь больше боли. — Тебе не стоило приходить, — сухо сказал Буйволсон. Кофе, стоявший на столе в стаканчике, давно уже остыл. Яркие лучи солнца скрылись за небольшой тучкой, даря прохладу всему мегаполису. Становилось пасмурно. Скорее всего, надвигался дождь. На кресло падала еле заметная тень грациозной пумы. Майна подняла взгляд на Буйволсона. Её пушистые лапы, что так скромно лежали на коленях, поднялись вверх. Она подняла их невысоко, ровно перед своей мордочкой, словно она сдавалась. Буйволсон прекрасно видел её. Майна медленно растопырила пальцы лапок. Если не знать, куда смотреть, то можно и не заметить. Но Буйволсон знал, куда нужно смотреть. На левой пушистой лапе виднелись четыре милых пальчика, и, если присмотреться, то можно даже увидеть спрятанные когти пумы. Однако Буйволсон смотрел не на левую лапку Майны, он смотрел на правую лапку. Там был лишь один хватательный пальчик, большой палец. Остальных пальцев не просто не было, они вместе с когтями были выдраны. Даже не отрезаны, выдраны с мясом, живьём из её лапы. И даже сейчас, спустя столько лет, под появившейся шерстью, на месте, где были ранее её пальцы и когти, скрывались ужасные раны. Буйволсон проглотил комок в горле. — Вот, — проговорила Майна, по щекам которой текли слезы, — а вот так выглядит цена за твою мечту.