Зверополис. Столько стоят мечты

Когда крокодил уходит под воду, значит, он готовится к атаке.

Действие 10. "Купол" над рептилиями или белка в стакане.

      — Эй романтик бесхвостый, — перебил его громкий голос лося Борги, — лапки неси сюда. Время не ждет, разговор есть.       Таиши свернула вправо и скрылась в одном из домов. А Утон проводив ее похотливым взглядом, бегом бросился к машине. Перебежав улицу он ловко запрыгнул в приоткрытую лосем дверь.       Закрыв дверь лось оперся на руль старой машины и внимательно посмотрел на белок. Утон и Ренган стоял перед ним на передней панели машины.       — Чё, не дала тебе Таи поместить твою ДНК в свою жопу, — толкая в плече Утона, смеялся над своей «остроумной» шуткой Ренган, — отшила как блохастого. Ах-ха.       — А я смотрю ты остряк, — слегка зловеще огрызнулся Утон, — слова новые выучил.       — Да я так, — посмеиваясь, махнул лапой Ренган, — шучу. Ты только не злись. Я же тебе сразу говорил, что не получится у тебя с ней ничего. Таи отшибленная на всю голову белка. В ответ Утон недовольно фыркнул.       — Злишься, — догадался Ренган, — зря. Я тебе тут кое-что хотел по секрету рассказать про Таи. Утон навострил уши и внимательно слушал Ренгана.       — Ты же знаешь, я на самом верху дома живу, — начал Ренган.       — Ну, — в нетерпении ожидал Утон.       — Мне сверху все видно, — говорил Ренган. Он улыбался и специально, на зло Утону, говорил медленно, — так вот. Я тут заметил, что Таиши каждое нечетное число возвращается домой намного позднее чем обычно. Скорей всего подрабатывает где-то в городе. Утон внимательно смотрел на своего «друга». Он ловил каждое его слово.       — Ночью на районе опасно, — продолжал Ренган, — вот она и придумала передвигается не по дороге, а по столбам и телефонным линиям. Дура мелкая. Думает, что так ее никто не увидит. И маршрут у нее всегда один и тот же.       — И чё ты предлагаешь? — слегка мрачно, с ноткой жестокости произнес Утон.       — Ничего…так, — безинтересно ответил Ренган, — делюсь информацией. Тебе же нужна помощь. А?       Утон задумчиво посмотрел в лобовое стекло. Его взгляд застыл на телефонной линии. Провода провисая, петляли от одного столба к другому.       — Но на твоем бы месте я бы плюнул на нее. У нее явно с головой проблемы. Иначе почему она почти все время проводит на дне карьера, с новой парой крокодилов.       — Крокодилов? — удивился Утон.       Он убрал взгляд с телефонных линий и перевел его на Ренгана. В этот же момент очнулся сидевший до этого в размышлениях лось Борги. Он настороженно посмотрел на белок.       — Да, крокодилов, — продолжал Ренган, — они наверное уже месяцев…       Голос Ренган стал для Утона приглушенным, когда он заметил как морда лося Борги изменилась. Слегка, и едва заметно. В тот момент Утона, словно ток, пронзила мысль. Отчетливая. Он не мог ошибиться.       «Ты что-то знаешь о них Борги. Верно?» — пронеслось в его голове.       — Ладно Альфы, хорош языками молотить надо и о деле поговорить, — проговорил бодро Борги, тем самым перебив Ренгана, который уже не на шутку разошелся вспоминая старую пару крокодилов, что жила на дне карьера раньше. В салоне наступила тишина. Две белки внимательно смотрели на лося, ожидая его указания.       — Помните двух медведей, — спросил Борги.       — Двух Альф — Бюна и Тогина? — вспомнил двух медведей Утон, что недавно появились на районе и продвигали «Дикие Законы». И которые слегка «присели» когда им навстречу повстречался огромный гребнистый крокодил — Густав, брат Алана.       — Альфы «Высокие», — уважительно сказал Ренган, — знатные. Законы клетки уважают. С ними можно воду мутить на монетки.        — Так вот короче, — подытожил Борги, — нам дали зеленый свет. Вы же знаете, что я Альфа со статусом. За мной серьезные звери стоят.       Ренган и Утон переглянувшись, уважительно кивнули. И это было правдой. Именно благодаря связям Борги они все втроем смогли выйти на волю намного раньше положенного срока.       По словам Борги к их освобождению причастен сам загадочный слон Миандрий. Борги частенько кичился этим фактом. Этим, и еще тем, что лично знает правую лапу Миандрия носорога — Хахтэнга.       Было ли это правдой, белки не знали. Но факт того, что как только Борги предложил Утону и Ренгану принять «Дикие Законы», вступив в банду Миандрия, и их тут же отпустили на волю, был неоспорим. Кого бы Борги ни знал на самом деле, он явно был очень влиятельным зверем. Иначе по-другому объяснить их досрочное освобождение было невозможно.       Таким образом Утон и Ренган оказались в банде Борги и теперь жили по «Диким Законам».       — Я же говорил, что своих не бросаю, — в очередной раз похвастался Борги тем, что смог вытащить из клетки старых друзей Утона и Ренгана.       — Нет предела нашему уважению к тебе Борги, — проговорили белки.       — Ладно. Теперь о деле, — отмахнулся Борги, — помните магазин Ереника, часть которого мы сожгли?        — Да.       — Так вот, походу этот старый осел…       — Погоди, так он вроде медведь, — перебил его Ренган.       — Да нет. Походу он точно осел, — рассмеялся Борги. Две белки поддержали его смех.       — Так вот, этот медведь не понимает намеков, — продолжал злобно и важно лось, — не хочет платить, так пусть горит. Альфы дали отмашку. Теперь настала наша очередь показать всем кто здесь главный. Этот район теперь наш и теперь тут правят «Дикие Законы»!       — Погоди, а братья Ган, — напугано напомнил Ренган.       — Да чё эти братья Ган нам сделают, — пренебрежительно фыркнул Борги, — ты знаешь какая за нами сила? Скоро братьев Ган закопаю в ямку. Сколько у них бойцов — 10 -20? А за нами целая армия. Запомните этот момент Альфы, скоро мы будем во главе пищевой цепочки.       Борги зловещи улыбнулся и краем глаза взглянул на заднее сиденье. Там, под тонкой грязной простыней, лежало несколько бутылок с горючей смесью, в горлышко которых был помещен фитиль.       — Да.       — Здорово.       — Денег будет море.       Две белки невольно замечтались, представляя себе свою мечту: власть, деньги, самки, уважение.       — Так куда лапы двинем? — закончив мечтать спросил Утон. Лось повернул ключ и машина завелась.       — Устанавливать «Дикие Законы», — твердо и немного грозно проговорил он.       Темно-серый, невзрачный, старый автомобиль со свистом сорвался с места и умчался по улице умирающего района.       Свист колес быстро повернувший за угол машины, легонько долетел до Таиши. Он тут же растворился в фоновом шуме дома.       Дом, в котором жила Таиши такой же старый и ветхий, с осевшим в грунт фундаментом, как и все дома на этой улице. Слегка покосившийся, накренившийся, он имел высоту в «2,45 этажа». Трудно было посчитать их точно из-за всевозможных надстроек и … надстроек над надстройками.       Хрупкие, старые стены дома охотно пропускали голоса всех живущих. По этой причине войдя в коридор, и закрыв входную дверь, Таиши снова услышала этот «шепот стен».        В самом доме не проживали крупные животные. Максимум кто здесь жил из «больших» зверей это пара куниц. По этой причине весь дом не имел сложных ходов и совмещенных лестниц для разных размеров животных.       Быстро передвигая лапами Таиши бежала вверх по лестнице. Она с родителями жила на самом верху.       — Сегодня такой важный день, — в очередной раз она проговорила сама себе вспоминая про то, что сегодня Алан наконец запустит дренажную систему и пойдет вода, — как это будит здорово. Она мимолетно вспомнила, как долго Алан готовился к этому…       Каждый день с работы он привозил по мешку разнообразных материалов: песок, глина, гравий, щебень, какие-то камни.       На вопрос Таиши — «Для чего тебе все это?», он отвечал — «Необходимо» или «Для дела».       Последнее что ему необходимо было достать, чтобы запустить воду, это древесный уголь. Алан долго не мог его найти. И вот, в один прекрасный вечер, он взял в лапы хопеш и уже намеревался идти и срубить какое-нибудь дерево на многочисленных свалках и пустырях заброшенных заводов, чтобы потом сжечь его и таким образом получить уголь. Но к счастью в тот вечер ему навстречу попалась Таиши.       — Что делаешь? И зачем тебе топор.       — Для фильтра нужен уголь. И это не топор.       — А Беатрис знает, что ты взял ее хопеш.       — Оххх. Алан устало выдохнул и двинулся вперед.       — Стой, — Таиши бросилась вдогонку, — не надо ничего рубить, я знаю где достать без проблем много угля.       — Правда?       — Ага, — Таиши кивнула, — здесь рядом есть котельная станция, там раньше мой папа работал. У них много угля.       — Точно?       — Да точно, точно. Я сама видела, когда маленькой носила ему обед. Пойдем.       Уже через несколько минут Алан с Таишей стояли в огромном душном и жарком цеху. Шум пара. Трубы что как змеи опутали все вокруг. Туча пыли и невыносимая жара. Несколько огромных котлов работали постоянно.       Услышав вопрос от молодой белки — «Можно ли у вас взять угля?», старый, испачканный в саже бурундук, голый по пояс, слегка пошатываясь, ответил — «Нет, у нас нет угля».       Он икнул и внимательно посмотрел на удивленные морды Алана и Таиши, которые отчетливо видели огромную кучу угля за его спиной.       В глубине души Алан знал что так и получится. Он уже смирился и решил уйти, но его остановил голос белки:       — Постой, подожди. Я сейчас прибегу. Побудь здесь.       Таиши бросилась к выходу из котельной, оставив Алана одного. Стоявший рядом с крокодилом пьяный бурундук удивленно выпучил глаза, когда увидел как огромный монстр послушно остался стоять на месте по приказу молодой белки.       Икнув, бурундук вытер слюну с подбородка и, опершись на черенок лопаты, произнес:       — Слышь парень … ты меня прости конечно, но ты самая огромная и уродливая белка, что я видел в своей жизни.       Он прищурено смотрел на огромного крокодила…       Это последние что слышала Таиши прежде чем выбежать из котельной.       Оставив Алана одного, Таиши молнией добежала до дома. Зайдя домой она аккуратно достала из-под кровати родителей картонную коробку. Выдвинув ее, она сказала:       — Прости папа, но мне необходимо для дела.       В ее лапке появляется бутылка с самодельным алкоголем. «Разграбив» запасы отца, Таиши метнулась обратно к Алану.       Котельная.       В грязные лапы бурундука подает увесистая бутылка.       — Бартер? — запыхавшись улыбается Таиши.       — А! — как бы вспоминая что-то, говорит бурундук, — так вам уголь нужен?! А что вы мне сразу не сказали. Берите, у меня его много.       Он развернулся в сторону огромной горы древесного угля…       Таиши улыбнулась, выйдя из воспоминаний.       Теперь ей не придется таскать воду из соседней котельной, что в двух кварталах отсюда. Это хоть и радовало Таишу, но было не самым важным. Самое важное это то, что впереди выходные, которые она проведет со своими друзьями.       От этой радостной мысли она еще быстрее побежала наверх. Быстро пробегая второй лестничный пролет, она заметила старого, как мир, мышонка. Он как раз вышел из своей квартиры.        «Пороно… Пароно… Парано», — Таиши все не как не могла запомнить как его зовут. В результате забросив эту идею, она громко проговорила:       — Здравствуйте сэр.       На радостях она даже забыла, что всегда недолюбливала это старого мышонка. Который, как ей казалось, все время пялился на нее. Хоть и отец говорил ей, что он слеп как крот.       Летая в мечтах Таиши скрылась на лестнице, а старый мышонок — мистер Пароновинович, обескураженный, медленно развернулся.       — А? Что? Кто? — проговорил он дряхлым и слегка напуганным, негромким голосом.       Прищурившись через толстостенные очки, он оглядел площадку. Никого не заметив, он скорей всего подумал что голос ему показался. Немного вздрогнув, он снова развернулся мордой к своей двери и задумчиво осмотрел ее, сверху вниз.       — Ааааа…я, — вспоминая, нерешительно прошептал он, — я выхожу из дома? Или наоборот, мне надо домой?       После неизвестно откуда взявшегося громкого голоса он совершенно потерял ход своей и без того туманной мысли.       Старый мышонок недолго простоял возле своей двери. Не зная что делать, он развернулся и еще раз осмотрел пустую площадку. И снова повернулся обратно к своей двери. Оглядев ее снова, он задумчиво спросил сам себя:       — А это моя квартира?       Старая круглая дверь открывается со скрипом и в маленькую комнатушку весело залетает Таиши.       Никого нет. Скорей всего родители еще на работе.       Белка быстро проходится по знакомому убранству старой квартиры: большая кровать родителей с заштопанным одеялом, большой шкаф, телевизор и кресло в котором вечно сидит ее отец, и там дальше, в углу, ее миниатюрная «комнатка» накрытая ширмой. Ни теряя ни секунды Таиши скидывает свою серую сумку и кидает ее на лежанку.       — Фууу, — облегченно выдыхает она, когда тяжесть от загруженной учебниками сумки спадет с ее плеч.       Стоило наверное переодеться, но в желудке звучит давно знакомый — «Урррр». Поужинать вчера было нечем, а сегодня утром она лишь взяла с собой воду. Семья Таиши была бедной, но в их доме всегда водилась «крошка хлеба». Однако в последние недели холодильник большую часть времени был пуст.       Но даже голод не особо сбивал ей настроение. Тем белее она вспомнила вчерашнюю ссору родителей и их обещание, ей и друг другу, раздобыть немного еды.       Закрыв по дороге распахнутую входную дверь, белка с надеждой бросилась на кухню.       Стул — прочь, задвинься под стол. Холодильник. Дверца.       Таиши осматривает содержимое и счастливо улыбается. На верхней полке лежат записка и рядом с ней, завернутые в плотную бумагу, два финика.       Мммм, вкусняшка аппетитная!       Голодная белка глотает слюну при виде засушенного фрукта пальмы. Он быстро оказывается в ее лапках, как и записка.       «Привет Таи. Сегодня только пол финика. Завтра мы с мамой поедем в центр района и купим еды побольше. Обязательно помой лапки перед едой. Папа».       Печально, но пол финика лучше, чем ничего. Положив записку на стол, Таиши даже не думала о том чтобы мыть лапы. Она с жадностью обнимает лапами финик и с большим удовольствием принимается его есть.       Уплетая за обе щеки сахарный фрукт, она подходит к открытому окошку. Где-то внизу, возле прогнившего стыка двух досок рамы, затаился «Арахнид Ужасный Кровавый». Она прищурилась. Нет. Нигде его не видно. Наверное плетет паутину в зарослях плюща. Набив щеки как бурундук, белка выглядывает из окна и кидает взгляд вниз, на дно карьера. Она кусает финик еще и еще. Нужно торопиться. Таиши замечает Алана. Он расхаживает возле огромных мешков.       Закончив с половинкой финика она вернула остатки в холодильник. После чего взглянула на свои передние лапки. Из-за финика они стали липкими.       — Мммм? — с набитой пастью задает она себе логичный вопрос. Поле чего мотнув беззаботно головой «проговаривает»:       — Хммм.       Приняв легкое и простое решение, она вытирает лапки о джинсы и выпрыгивает в открытое окно. Цепляясь за щели между досок, она быстро сползает вниз.       Алан с задумчивым видом стоял между домом и бассейном. В его усталых, мозолистых лапах была папирусная бумага. Одна из немногих вещей, что он привез с собой из Репод Сити. Ее почти было невозможно отличить от обычной бумаги, что повсеместно использовалась в Зверополисе. Лишь более грубоватая и слегка отдававшая желтым оттенком. На самой бумаге были видны его расчеты.        Он размышлял, переводя взгляд с бумаги на трубу, что была высоко над бассейном, потом на сам бассейн. После чего он задумчиво повернулся в правую сторону и посмотрел на сливную трубу, располагавшуюся на дне бассейна.       Нужно было все правильно рассчитать, так чтобы вода не переполнила бассейн и не затопила карьер.       — Плюс еще нужно отрегулировать подачу теплой воды в дом, — невольно произнес он, — так чтобы она не протекала быстро, но и не оставалась надолго в системе отопления — равномерно распределяя тепло. Еще душевая для Беатрис.       Алан посмотрел на душевую, что стояла возле дома, и куда он уже провел трубу. Труба соединялись с большой лейкой внутри душевой.       Алан вспомнил холодные ночи, которые он провел вместе с женой и детьми на дне карьера. Теперь они остались в прошлом.       Он услышал легкий скрежет коготков по ржавой трубе и шевеление в кустах.       — Дети Себека ни причинят вреда достойным…       Проговорила гордо Таиши. Она махнула кулачком и появилась из-за кустов. Пока она, как всегда, отряхивалась от ржавчины и пыли, Алан улыбнулся. С того времени как Алан и Беатрис приняли ее в семью и показали детей, белка старалась узнать о их клане все до последней крупицы. Таиши часто болтала с Беатрис на кухне. И ей, по-видимому, удалось все же разговорить ее. Алан был рад тому, что они сдружились.       — … И покарает зло, — отозвался Алан, закончив тем самым девиз их клана.       — Ну что все собрал? — Таиши уже вошла в роль начальника экспедиции, — все на месте? А то ты уже в который раз все откладываешь.       — Нужно было собрать все необходимое, — ответил он.       — Ясно, ясно, — проговорила белка, подходя к огромным мешкам, что стояли возле дороги. Ее голос прозвучал как голос начальника склада, что проводит ревизию.       — Можешь не волноваться, — ответил он. По всей вероятности ее такой ответ не устроил и она быстро взобралась на мешки.       — Так, давай по списку, — проговорила деловито маленькая белка, — что бы ничего не забыть. Алан кивнул и уткнулся в бумагу.       — Песок крупный, — сказала она, заглянув в один из мешков.       — Есть, — ответил Алан и даже сам не заметил, как поставил когтем на бумаге невидимую галочку.       — Дальше. Песок мелкий.       — Есть       — Булыжники крупные.       — В наличие.       Таиши продолжала заглядывать в каждый из мешков. А Алан невольно поддался ее озорной игре.       — Гравий? — спросила белка.       — Есть.       — Уголь.       — В наличии. После чего добавил, видя как Таиши ходит по мешкам:       — Одна слишком маленькая, но чересчур любопытная белка?       — Есть, — радостно подняла лапу Таиши. После чего продолжила, но уже с задумчивым видом, — И напомни…для чего нам все это?       — Будем делать фильтр для воды. Старый совершенно непригоден, а новый слишком дорогой. Будем выкручивается тем, что дала нам Природа.       — А где Беатрис? Таиши спрыгнула с мешков.       — Греет детей на солнце, — ответил Алан и грустно посмотрел как тучи скрывают солнце. Он продолжил, — пошли.       — Идем.       Алан схватил часть мешков в левую лапу, часть в правую. Оскалившись он закинул их на плечи и приподнялся. Мешки в правой лапе он перекинул через правое плечо, левые через левое плечо.       «Нужно во всем видеть хорошее» — подбадривал он себя. И подметил — что работа грузчиком у мистера Ориса хоть и была поначалу тяжелой, но все же благодаря ней он стал намного выносливее. И теперь мог позволить себе таскать такие тяжелые грузы.       Алан вздохнул и посмотрел на дорогу идущую вверх из карьера.       — Тяжело? — услышал он голос белки, которая уже отбежала от него на несколько метров, — помочь?       Алан ничего не ответил, а лишь тяжело дыша, медленно двинулся вперед.       «Главное подняться вверх, а дальше будет легче», — утешал он себя.       Уже через какое-то время, которое Алану казалось было приближенно к вечности, они стояли возле большой дыры в бетонном заборе. Впереди…        — Впереди их ждали «Дикие Земли»… Услышал он загадочный голос.        — Что? — тяжело дыша, спросил Алан. Измотанный тяжелым грузам и неблизким путем, ему показалось что Таиши что-то сказала.       — Может передохнем?       — Нет, осталось немного.       Алан посмотрел вперед.       За забором виднелся пустырь. Вдалеке был полуразрушенный, но еще работающий завод. И их цель. Труба, которая выходила из земли и бетонный колодец, куда его в свое время отвела Таиши. Это была та самая труба которая выпирала из стенки их кратера. Именно в ней была подача воды и фильтр который давно надо было поменять.       С большим трудом протиснувшись в дыру забора, из-за дополнительных габаритов в виде мешков, Алан двинулся вперед по заросшему сухому и пыльному полю.       Помня о своей неудаче пересечь это поле на своих двоих, Таиши ловко запрыгнула на штанину крокодилу и быстро вскарабкалась ему на плечо.       Уставший Алан, сосредоточившись на цели, медленно и упорно шел вперед. На время позабыв о юной спутнице. Под лапами была высокая, сухая трава, а слева шла труба. Она была поднята над землей и опиралась на П — образные металлические опоры. В самой трубе, через каждые три метра, с верхней стороны, шли круглые люки с решеткой. Через них можно было заглянуть во внутрь самой трубы.        Звон в ушах от нагрузки неожиданно пропал, и сквозь него донесся рассказ Таиши.       — …Я тогда подпрыгиваю вверх и ухожу из-под удара, — рассказывала какую-то выдуманную историю Таиши, начало которой он совершенно пропустил, — и ты не поверишь, сверху появился огромный отросток. Такой мерзкий. Светло-розового цвета. И он выплевывает на Утоонринга тот самый «Плотоядный Туман»… — Таиши посмотрела на Алана, — эй, ты меня слушаешь?       Алан тяжело дышал и молча шел вперед.       — Алан? Услышал голос Таиши, уставший, державшийся из последних сил крокодил.       — Мммм, — промычал он, стараясь не говорить, чтобы не сбить дыхание.       — А Беатрис принцесса? — спросила Таиши, все еще находясь во власти «Небесных Ущелий». Краем глаза он заметил любопытную мордочку белки.       — А с чего ты так решила? — несмотря на всю усталость спросил Алан.       — Ну, она же из клана, — уточнила Таиши, — ну… из клана Себека. А я насколько правильно поняла, то правителем Репод Сити становится самый влиятельный клан. Который выбирается путем голосования из всех кланов.       — Нет Таиши, — облегченно вздохнул Алан.       Он наконец дошел до колодца. Мешки, подняв пыль, падают на землю, а Алан глотая воздух пытается отдышаться.       — Беатрис ни какая не принцесса, — продолжает он облокотившись на бетонный колодец, — ее клан никогда не был могущественным или даже влиятельным. Он был небольшим, но гордым и уважаемым.       — А твой клан? — Таиши разошлась не на шутку, слыша новые подробности о прошлом Алана и Беатрис.       — У меня никогда не было клана, — ответил уже немного спокойнее, но все еще глубоко дыша Алан, — я без клана. Обычный крокодил из простых жителей города.       Алан невольно и ненадолго поддался воспоминаниям. Заметив это, Таиши тут же воспользовалась этим. Ее раздирало любопытство. Обычно всегда замкнутый Алан вдруг стал открываться ей.       — Это как? — аккуратно, боясь спугнуть Алана, спросила она. Алан смотрел в землю, на пыльные увядающие растения.       — Это почти как девушка из высшего общества и простой смертный.       — И как вы познакомились?       — Мой отец работал…у него была своя фирма…по перевозке товара, — Таиши заметила, что Алан старался подобрать слова, — ну назвать ее фирмой тоже не получается. Он … скажем так … он помогал животным доставить специальный товар, из пункта А в пункт Б. При этом он гарантировал что этот товар … скажем так, никто не увидит.       Алан окончательно пришел в себя и уже кусал себя за язык за сказанное. Но было уже поздно. Таиши всеми лапками и зубами вцепилась в него и его историю.       — Он был бандитом? — предположила она.       — Нет, — Алан слегка улыбнулся, — нет, он не был бандитом в прямом смысле этого слова. Он был, — Алан на мгновение запнулся, — он был … контрабандистом. И помогал перевозить товар между Зверополисом и Репод Сити.       Таиши слегка насторожилась его ответом, но чувствовала что он говорил правду. Заметив ее слегка ошарашенный и испуганный взгляд, Алан постарался успокоить ее. Он говорил мягко и добро:       — У него были свои принципы. И мораль. Он брался только за хорошие, в лучшем смысле этого слова, заказы. В основном это были медикаменты: бинты, вакцины и прочее. Того что в Зверополисе было с избытком и дешево, а в Репод Сите — нет. И наоборот. Когда мы были молодыми, я и мой брат Густав помогали ему в перевозке грузов. Я провел всю молодость с ним, пока не повстречал Беатрис.       Ее клану понадобилось кое-что переправить. Ответственной за эту операцию клан Себека назначил Беатрис и ее отца. И я в какой-то степени оказался у нее в подчинении. Как-то так…       Алан грустно повеселел и улыбнулся, наверное, сожалея о сказанном. Алан часто слышал как Таиши плохо отзывалась о бандитах и особенно о тех кто жил с ней по соседству: Борги, Ренгане и Утоне. И теперь наверное он присоединится к ее списку.       — А она была строгая начальница? — неожиданно произнесла Таиши.       Алан посмотрел на нее. Таиши улыбнулась, говоря всем своим видом, что нисколько не изменила свое отношение к огромному крокодилу.       — Заказчица, — поправил Таишу Алан, — строгая, но добрая и … немного другая.       — А, что тебе в ней понравилась? — Таиши спрыгнула с его плеча и встала перед его мордой прямо на один из мешков.       — Преданность, — с любовью ответил Алан.       Тишина.       Вдалеке мелькают молнии. Не сильный порыв ветра пронесся мимо двух зверей. Колыхались высохшие растения. Поднялась пыль. Скоро будет дождь. Алан смотрел на Таишу, а она смотрела на него.       — Ну, не будем терять времени, — взбодрился Алан, он посмотрел на тучи, — к тому же у нас его осталось мало.       Кивнув, Таиши согласилась с ним и прыгнула вперед — с мешка на высокий прямоугольный колодец.       Забравшись на колодец Алан открыл крышку люка. А стоявшая рядом Таиши с небольшой улыбкой и большой любовью наблюдала за ним.       — Погоди, — поднесла пальчик к подбородку Таиши, — так ты вроде говорил что работал в Администрации Репод Сити?       — Это уже потом, когда стал встречаться с Беатрис.       — А? Неужели занимаясь контрабандой между Репод Сити и Зверополисом ты ни разу тут не был?       — Ни разу. Мы получали товар за пределами Зверополиса.       — А «Дикие Земли»? Если ты переправлял товар между городами, … значит ты посещал их?! Иииии!       Алану показалось что Таиши сейчас лопнет от сделанных ею же выводов. От радости она захлопала в ладоши и запрыгала на месте от счастья.       — Охххх, — выдохнул раздосадовано Алан, — давай только не сейчас об этом…       Алан вскрыл люк фильтра. Внизу виднелся старый прогнивший, грязный и вонючий фильтр обернутый в сетчатую решетку. Он находился в цилиндрической емкости. Алан ухватился за ручку фильтра и вытащил его.       — Фу, — отпрыгнула Таиши, — мерзость.       Она закрыла лапами нос.       Алан отбросил огромный фильтр подальше. Запах гнили улетел вместе с ним. Достав ветошь он протер стенки фильтра и его дно, вычистив тем самым от грязи полностью. Дальше Алан насыпал угля, который помогла раздобыть ему Таиши. Он распределил его неравномерно по дну — горкой к выходному каналу. На угли высыпается крупный песок, за ним мелкий. Алан каждый раз расправляет его равномерно по всей площади. Потом идет гравий, мелкий грунт, камни среднего размера и все это закладываться крупными булыжниками.       Цилиндр, где раньше стоял фильтр, теперь был полностью заложен всевозможным Природным материалом. И вода, которая поступала по трубе сверху, протекая сквозь каждый слой, очищалась все лучше и лучше.       — Готово, — радостно выдыхает Алан, — осталось закрыть и пустить воду.       Крышка сверху занимает свое место и закрывает фильтр, и Алан, под радостный крик Таиши — «Ура», открывает краны.       Тишина. Шум ветра. Алан регулирует температуру и подачу воды, а взволнованная Таиши, шевеля ушками, старается разобрать из всего шума плеск воды.       Наконец вот он! Она отчетливо слышит его. Бульканье. Еще и еще. Все отчетливее. И наконец, тот самый шум — шум протекающей воды. Она радостно подпрыгнула, пока Алан закрывал крышку колодца.       — Вода! — радостно кричала она, прыгая то вперед, то назад от радости, — Вода! У нас получилось Алан! Вода, теперь у нас есть вода и вам не придется замерзать по ночам и мне теперь не придет…       Закрывая крышку Алан на секунду отвлекся и совершенно потерял белку из виду. Но радостные крики Таиши, что резко и обрывисто оборвались, заставили его взволнованно оглянутся. Слева от него, там, где стояла Таиши, было пусто. Улыбка мгновенно спадет с его морды.       «Куда она делась?» — быстрее молнией проносится его мысли в голове.       И не менее быстрее Алан бросается к тому месту, где стояла Таиши. Оказавшись на краю колодца, он мгновенно понимает что случилось.       Таиши прыгала от радости туда-сюда почти на сам краю бетонного колодца. И упала. Но если бы она просто упала на землю, в густую высохшую траву, это было бы только полбеды. Таиши провалилась в небольшую смотровую щель.       Она располагалась почти на стыке трубы и колодца. Сверху ее завалило листьями и прочим мусором. Туда-то и угодила белка. Это было заметно по тому, как мусор и листья, закрывавшие опасную щель, были разбросанный по сторонам.       Алан тут же бросает в пот, когда он понимает что произведет с маленькой Таишей. Упав в трубу, по которой уже текла вода, Таиши предстояло последнее приключение в ее жизни.       Поток воды, собрав все остатки мусора, что скопился в трубе: ветки, листья и прочую грязь погонит ее вперед. Сейчас она словно в смертельной водном аттракционе — неслась по трубе на встречу своей гибели.       Алан взглянул вперед на трубу. Она простиралась над землей метров на десять, после чего изгибаясь в колене, уходила в землю. И дальше она шла под землей пока не выпирала из кратера над бассейном рядом с их домом. Алан вспомнил, что по всей трубе до самого колена, с верхней стороны, были расположены три люка.       Это его шанс!       Злобно рыкнув, он сорвался с места, оставив на бетонном колодце глубокие широкие бороздки от когтей. Словно ветер, даже не поднимаясь на нижние лапы, Алан добежал до первого люка.       Круглый люк с решеткой. Решетка — толстые крепкие железные прутья, они были приварены к круглому люку создавая собой форму решётки. Через них можно было наблюдать, как внизу, по трубе, течет поток воды неся за собой весь мусор, что скопился за все это время.       Сам люк был прикручен к трубе ржавыми болтами.       Алан тут же вставляет свои широкие когтистые пальца в квадратные отверстия решетки. Они легко входят туда.       Рывок.       Алан изо всех сил рванул вверх и вырвал вместе с болтами и частью прогнившей трубы люк. Люк улетает в сторону.       Лапа Алан падает вниз, в трубу, пытаясь поймать Таишу. Зацепить ее. Возможно она еще…       Нет, ничего, лишь вода и грязь.       Время отсчитывает доли секунды и Алан понимает, что ее унесло дальше. — Нет! — рычит он от гнева.       Бросок вперед. Дальше по трубе, ко второму люку. Алан словно гепард, что гонится за добычей пролетает мимо его.       В его голове только одна логическая мысль — «Бежать к последнему люку…не возится с остальными…и уже там перехватить ее».       Он бежит как ураган. Неистова. Дико — словно рык страшного монстра. Быстрее смерти. Все вокруг размывается. Лишь последний люк, как последний шанс уцепить ту крошечную жизнь, что могла угаснуть по его вине.       И во всем этом хаосе, в его душе за секунду проносится страшная мысль. Мысль о том, что если он не успеет, то крошечное тельце мертвой молодой белки выкинет из трубы прямо в их бассейн. И в этом будет виноват только он.       Алан не помнил как очутился возле последнего люка. Он словно телепортировался туда. Холодные уверенные действия. Он словно робот. Четко быстро не теряя ни секунды … зато в голове, за это время, он умер несколько раз.       Люк. Пальцы в отверстия. Рывок вверх. Алан даже не почувствовал как сломал себе палец. И как вырвал люк с «корнями». Люк взлетел высоко вверх и, сделав несколько оборотов в воздухе, упал вниз.       К тому времени как люк упал, Алан уже пытался поймать белку в трубе. Он широко расставил когтистые пальцы, стараясь захватить большую площадь.       Его душа разорвалась на сотни мелких осколков, когда к ней прикоснулась ледяная мысль самой смерти, она шептал — «Поздно. Ты опоздал. Ее нет».       Морда Алан исказилась в бесконечных муках, когда сквозь пальцы протекала вода, а в ладонь набивалось только мусор. Неужели он опоздал?! Он не верил в происходящие. Вдалеке сверкнули молнии, и грянул гром.       И пришла тьма.       Шли секунды — как года. Именно так их воспринимал Алан.       С каждой секундой в его душе все сильнее угасал лучик надежды. Поздно. Мертвая тьма самой смерти окутала Таишу, унося ее в свой мир. Оставив огромный шрам на сердце крокодила. Шрам, который никогда не заживет. Шрам, который будет помнить последние слова страшной смерти — «Ты снова не успел Алан. Ты снова опоздал».       Все слезы горя заполнили его мир. Уже мертвый мир…       В котором когда-то звучал громкий, звонкий голос Таиши, — «Привет Алан! Как дела?».       — А...ла...н, — донеслось до него захлебывающиеся в воде слова Таиши.       Алан мгновенно, несильно сжал пальцы и вытянул лапу из трубы, как надежду.       С его лапы стекала вода. Он преподнес кулак к себе поближе и медленно раскрыл ладонь. В его лапе, помимо огромной горы всевозможного мусора было что-то мягкое и теплое.       На его огромной, мозолистой ладони, среди веток, листьев грязи и другого мусора, лежала мокрая Таиши.       — Кх-кхе-кхе, — выкашливая воду, Таиши преподнесла кулачек к пасти.       Алан сидел на трубе, держа ладонь перед собой он словно находился в гипнотическом сне. Крокодил смотрел на маленькую белку. Только сейчас он понял насколько сильно полюбил ее. Ему мимолетом вспомнились те размышления, что овладели им в том душном товарном вагоне, еще до того как они переехали границу…       …Все что казалось незыблемым и важным вдруг резко потеряло свою ценность. Все. Все кроме настоящей ценности, о которой мы обычно забываем, принимая как данность.       И только потеряв все что имеем, мы находим, то ради чего живем и умираем. Некоторым животным, на осознание казалось бы простых и банальных вещей, может понадобиться вся жизнь. Другим не хватит и двух. И лишь немногим судьба дает шанс прозреть за секунду. Только плата за урок иной раз непомерно высока…       И Алан не хотел снова платить эту непомерную плату.       Пока он задумчиво размышлял, Таиши уже пришла в себя. Она оперлась лапками на ладонь Алан и все еще откашливаясь привстала.       — Эй, ты чего? — раздался ее голосок, когда Таиши подняла взгляд наверх и увидела невероятно добрую, грустную и одновременно «бледную» от страха морду Алана, — Алан? Я в порядке. Только воды наглоталась.       Ее голос был веселым и звонким, как всегда. Кажется она даже не понимала что только что с ней произошло, и чем это все могло закончиться. Какой опасности она избежала? И от какой страшной участи спас ее Алан.       Белка встала на задние лапки и взъерошилась, стряхивая с себя избыток воды и остатки грязного мусора, что прилип к ней.       — Вот это я понимаю приключения, — задорно говорила она, — как в «Диких Землях».       Она снова посмотрела на Алана. Крокодил не сводил с нее глаз, а его грудь вздымалась так высоко, словно готова была разорваться.       «Приключения! В «Диких Земля»!!!» — яростно пронеслось в голове Алана.       Стоявшая в центре ладони Таиши начала замечать как пальцы Алана начали медленно сжиматься.       — Эй Алан, — испуганно проговорила Таиши, оглядываясь на то, как когтистые пальцы крокодила поднимаются, создавая вокруг нее импровизированный забор…       Карьер. Дом Алан и Беатрис.       Тишину в доме «разорвал» звук громко открывающейся, нараспашку, двери. Тяжелый топот крокодила и «яркие», явно недовольные крики Таиши.       На эти звуки из спальни вышла Беатрис. Перед ней тут же возникла картина. Тяжело дышавший Алан, с явно серьезной и слегка опечаленной, мрачной мордой зашел в дом. В его лапе, зажатой в кулаке, была Таиши.       Белка отчаянно пыталась выбраться из лапы «монстра». Она била его кулачками о большой палец яростно при этом крича:       — Отпусти меня, кому сказала! Не смей меня трогать! После чего начала ворочаться в его кулаке как юла:       — Дай только выбраться и я тебе покажу! Думаешь что ты большой и сильный?! Отпусти меня! Немедленно! Алан?! Я кому сказала?! И даже попробовала укусить его пару раз, издав при этом громкий:       — Ррррр…       Но прокусить толстую кожу Таиши конечно же не смогла. Все было тщетно. Алан крепко, но нежно, чтобы не раздавить, держал ее в своем кулаке.       Беатрис внимательно следила за всем происходящим пытаясь сообразить, что произошло с этими двумя, которые так дружно ушли пару часов назад из карьера.       Алан быстро подошел к огромному столу и поставил белку на его поверхность. Оказавшись на поверхности, Таиши еще несколько шагов, по инерции, пробежала вперед.       — Так то лучше! — огрызнулась она, — Ты что себе позволяешь?!       Ее мордашка исказилась «гневом». Таиши сжала кулачки, словно схватила руль автомобиля, и оскалившись показала зубки. Но даже в таком воинственном состоянии она не выглядела опасной, особенно для двух огромных крокодилов.       В это время Алан прошел дальше на кухню и взял со столешницы прозрачный, большой стакан. Он тихо рыкнул и вернулся обратно к Таиши.       В это же мгновение он перевернул стакан и накрыл им белку. Отчего последняя, оказавшись под стеклянным «куполом», взорвалась еще сильнее.       — Отпусти меня! Дурак! — Таиши перешла на оскорбления.       Она разбежалась, ну, насколько ей это позволяли стенки стакана, и с размаху врезалась плечом в стакан в надежде перевернуть его. Но у нее ничего не получилось. Поэтому в ход пошли кулачки, задние лапки и угрозы. Удар, пинок. Бурная критика в сторону Алана. Снова пинок и снова удар.       — Я часть клана Себека! — кричала Таиши, видя как Алан уходит от нее, — я меджай — элитный воин защитник и я требую чтобы ты…, — Таиши напряглась, упершись плечом в стенку стакана, — меня…отпустил… От напряга ее речь стала надрывистой.       — Алан что произошло? — спросила Беатрис, когда он прошел мимо нее и направился в спальню.       — Ты не помнишь где у нас гипс? — вопросом на вопрос ответил Алан.       Его голос звучал тихо, но по его тону было видно, что он был очень взволнован и даже напуган. А такое бывало с ним очень редко.       Алан скрылся в спальне, а до Беатрис, сквозь стакан, донесся звонкий, слегка уставший голос белки:       — Беатрис! Выпусти меня!       Беатрис тут же перевела взгляд на стол и перевернутый стакан, в котором молодая белка, тяжело дыша от гнева, развела лапы в стороны, как бы говоря — «Ну, что? Ты мне поможешь? Или как?». Беатрис подняла указательный палец вверх и быстро проговорила:       — Одну секундочку.       Она последовала за мужем в спальню, оставив молодую белку с открытой пастью и выражением мордочки, которое читалось не как иначе как — «Вы что серьезно?!». В спальне Беатрис подошла к Алану.       — Что случилось?       — Таиши упала в колодец, — быстро ответил Алан, — ты не помнишь где гипс? Алана сжал от боли зубы. Острая боль пронзила его правый безымянный палец.       — Вот. Держи. Беатрис достала из большого сундука небольшой кулек с порошком.       — Опустите меня немедленно! — донеслись тихие, боевые крики из зала.       — Ага, спасибо, — ответил Алан Беатрис, — дай воды.       Пока Беатрис убежала на кухню за водой, Алан присел на кровать. Перед его глазами возник его сломанный палец. Он уже начал разбухать. Алан приложил четыре ветки к нему, по углам, и перевязал их веревкой. Затянув узел покрепче, он рыкнул, показав зубы. Потом Алан обмотал палец бинтом. Дальше Алан сделал из плотной бумаги цилиндрическую основу. Он надел её на сломанный палец, а Беатрис залила в эту форму гипс.       Гипс стынет быстро.       Уже через несколько минут Алан появляется перед Таишей. Скрестив лапы за спиной, он наклонился к белке, что гневно смотрит на него через стенки стакана. За всем происходящим, стоя на кухне, наблюдает Беатрис.       — Ты не имеешь права! — начала Таиши, — мало того, что ты тащил меня в лапе по всей улице…, — она вытянула палец вперед, словно учительница, — а я ведь говорила, что так не принято делать Зверополисе. Так ты еще меня стаканом накрыл. Отпусти! Я из клана Себека! Я меджай…       — Меджай, — иронично перебил ее Алан, — элитный воин защитник… Он ухмыльнулся, словно бросая вызов отважной белке.       — Выпусти меня из стакана. Дурак.       — Да тебе только в стакане и положено сидеть. Я вообще удивляюсь, как ты до своего возраста дожила и не погибла еще?! Какие «Дикие Земли». Какие ещё приключения. Да ты на ровном месте можешь попасть в неприятности.       — Ой, да подумаешь, упала в трубу! Ничего страшного ведь не произошло?       — Упала в трубу?! Упала в трубу?! Ничего страшного?! — Алан свирепо выдохнул, стараясь успокоится, — Да ты могла погибнуть. Ты это понимаешь?       — Да ты все усугубляешь, — огрызнулась в ответ Таиши, но уже мягче, она заметила загипсованный палец на правой лапе Алана.       Ей стало неприятно. И очень печально. Она поняла, что в словах Алана есть доля правды. Тем более смотря на его загипсованный палец Таиши поняла, что он спасал ее даже не задумываясь о том что будет с ним.       От усталости бессмысленного спора Алан присел на стул. Его когтистая левая лапа схватила стакан и приподняла его. Поставил стакан на стол рядом с Таишей, он услышал ее, уже спокойный, голос:       — Алан?       Огромный крокодил злился. Это было видно по его вздымающейся груди, недовольной морде и глубокому «мрачному» дыханию. Он положил обе лапы на стол перед Таишей.        С большим трепетом, полным грустью и сочувствия Таиши глядела на друга. В глубине души белка понимала о чем говорил Алан.       Она поняла, что будь на месте Таиши Алан, она бы тоже не на шутку перепугалась. В этот момент Таиши прониклась к Алану безграничным уважением.       — Спасибо Алан, — послышался её дрожащий голосок.       Она медленно подошла к нему и положила свою маленькую лапку на гипс. Шмыгнув носиком, она была готова расплакаться.       — Прости меня, — прошептала Таиши и обняла огромный палец крокодила, — я обещаю быть осторожнее. Спасибо что спас меня.       — Одно озеро для всех. Одна правда для себя. Одна глубина для павших, — раздался негромкий, добрый, слегка властный и в то же время заботливый, мрачный голос Беатрис, — ты часть клана. И это не просто слова Таиши.       — Я понимаю, — отпрянув от Алан кивнула Таиши.       Взгляд Алан и Таиши встретились. Огромный крокодил улыбнулся, давая понять что не злится. И Таиши ответила ему в ответ безграничной улыбкой.       Они и без слов поняли, что стали очень дороги друг другу.       Тучи сгущались все гуще и гуще, давно поглотив солнце. День клонился к вечеру. Алан ушел на работу.       На вопрос Беатрис — «Почему вечером», он ответил — «Нит попросил выйти. У господина Ориса проблемы по доставке груза с компанией «Сахарная Летяга», да и еще кредит. Вообще, необходимо выйти».       Беатрис понимающе кивнула. Она завернула ему на работу килограммовый кусок жареной рыбы и проводила до самого выхода из карьера.       Спускаясь вниз, она невольно съежилась от холода.       Уже подходя к дому она увидела Таишу.       Белка сидела на огромном камне, на том самом, на котором по утрам обычно грелся Алан, перед тем как пойти на работу.       Таиши прижала колени к подбородку и обхватила нижние лапки верхним. Ее пушистый хвост окутал ее. Она сидела неподвижно смотря на то как из трубы бежит чистая вода. Эта сцена словно заворожила ее. Беатрис показалось что сейчас Таиши летает где-то далеко в мечтах.       Шум падающей воды. Он заполнял умиротворяющим «эхом» все вокруг. Сначала вода била о голые темно-синие блоки, но вскоре бассейн заполнился водой и громкий шум воды о камень пропал.       Алан все правильно рассчитал. Бассейн почти до краев наполнился теплой водой и не выходил из «берегов».       Только когда Беатрис подошла вплотную к камню, Таиши вернулась из мира грез.       — К-к-к-рас-с-сиво, — дрожащим голосом проговорила она.       Дрожащий голос Таиши заметила Беатрис. Она легонько коснулась ладонью спины Таиши. Холодная и мокрая.       Солнце давно спряталось и наступал прохладный вечер. Холодный, дождливый ветер пронесся по карьеру. От его прикосновения Таиши задрожала еще сильнее. Беатрис даже показалось что она слышит как белка стучит зубами.       — Пойдешь домой? — спросила Беатрис и оперлась о камень.       — Н-н-н-ее хоч-ч-ч-у д-д-д-ом-м-м-ой, — дрожащим от холода голосом ответила замерзшая белка.       Беатрис взглянула на Таишу. Ее мокрая одежда была вся грязная. Как и ее шерстка. Немудрено, с учетом того, где она побывала.       — Знаешь, Алан починил душевую, — продолжила ненавязчиво Беатрис, — там теперь есть теплая вода.       Таиши продолжала трястись от холода и стучать зубами. Она молчала, не сводя глаз с падающей воды.       — Кстати, я Алана попросила, чтобы он и тебе там отдельную полку построил, — продолжала говорить, как бы ни о чем Беатрис, — она там сбоку, в углу находится. Если хочешь, то можешь принимать душ у нас. Будешь всегда чистой и красивой. Шум падающей воды на мгновение заглушил раскат грома. Таиши вздрогнула еще сильнее.       — Ра-з-з-з-ве эт-то ва-ж-ж-но, — продолжая смотреть на гладь воды, стуча зубами проговорила Таиши, после чего собралась с духом и выдохнула, стараясь не запинаться от холода, — разве важно, как выглядит з-з-зверек снаружи, если в-в-внутри он хороший и у него б-б-богатый внутренний мир? Разве оболочка важна? Почему все смотрят только на одежду? Н-н-на внешность? На то, как выглядит зверь? Бывают, вон, какие красиво одетые, а присмо-т-т-т-ришься — внутри все гнилые.       Сжав и разжав кулаки от холода, Беатрис улыбнулась, видя как молодая белка задает нелегкие жизненные вопросы. А еще по-доброму ухмыльнулась, где-то глубоко в душе. Через несколько секунд она произнесла:       — А помнишь ты мне рассказывала про вашего соседа мистера Пароновиновича? Таиши тихо похихикала.       — Что? — удивилась Беатрис.       — Да, — слегка повеселела Таиши, — мне кажется все вокруг могут запомнить его фамилию кроме меня. Они тихо рассмеялись.       — Видела, сегодня, — ответила белка.       — А помнишь как он пахнет?       — Оооо, — все еще слегка смеясь, продолжила Таиши, — это з-з-запах мне никогда не забыть. Может, знаешь, есть такая жидкость, к-к-которую в трупы зверей закачивают перед похоронами.       — Ага, — кивнула Беатрис, — формалин.       — Вот-вот. Что-то наподобие этого з-з-запаха, — Таиши высунула язык в знак отвращения, — я все еще думаю, что он вообще зомби. Беатрис легонько улыбнулась, поддержав улыбку Таиши.       — А помнишь ты мне говорила про двух бродяг, что копались возле помойных баков, напротив твоего дома? — продолжила крокодилиха.       — А, те? — вспомнила Таиши, — те еще хуже воняли. Фу! Такая бяка. Мне д-д-даже кажется что они обкакались и описались одновременно. Таиши снова весело посмеялась хоть и с отвращением.       — Ты думаешь у них богатый внутренний мир? — сухо и как-то мрачно, но с добротой, задала последний вопрос Беатрис. После него веселая белка перестал смеяться и грустно задумалась.       — Я -н-н-не знаю, — понимая к чему ведет Беатрис скомкалась Таиши, — я не хочу к ним подходить.       — Опрятно выглядеть и быть чистой это не критерий плохой зверек или хороший, — говорила Беатрис, — это просто уважение к себе и к окружающим. Чтобы им было приятно с тобой общаться. А еще это критерий цивилизованности. Ты можешь прошагать пешком все «Дикие Земли» вдоль и поперек, но при этом не забывать следить за собой.       Таиши внимательно слушала слова своей подруги. И после того как она закончила, опустила взгляд на свою грязную одежду. Несколько секунд она внимательно разглядывала ее.       — Ну, думаю т-т-ты права, — согласилась с ней Таиши, — постираться и искупаться мне стоило. А то, наверное, я выгляжу и пахну как те звери возле помойных баков.       — Здорово, — взбодрилась Беатрис, — тем более я тебе кое-что покажу. Но при одном условии.       — Каком?       — Ни слова Алану, а то если он узнает, то точно убьет меня! Я кое-что интересное захватила из Репод Сити       — Поняла. Беатрис — я м-м-могила.       Таиши поднесла свой мизинчик к губам и поцеловала его. После чего вытянула вперед. Этот же жест повторила и Беатрис. Их мизинчики соприкоснулись.       — Тайна, — прошептали тихо две самки. Беатрис отошла от камня и прокричала:       — Сейчас схожу за вещами в дом и настрою воду. Ты идешь?       — Да, — отозвалась Таиши, — только домой за чистой одеждой с-с-сбегаю.       — Давай быстрее.       — А-г-га.       Внутри душевой было довольно просторно. В ней легко помещалась Беатрис и ее огромный мощный хвост, хоть его и приходилось обворачивать вокруг ступней. Свет проникал в прямоугольную душевую из единственного окошка, что располагался почти под самым потолком.       Стоял полумрак, но для Беатрис, как для крокодила, это хватало с головой. Она прекрасно видела в полумраке.       Пару вешалок, в виде гвоздей, были расположены в углу возле двери. Сверху торчала лейка.       Беатрис улыбнулась, смотря на свое отражение. Алан даже умудрился где-то раздобыть зеркало. Пускай оно было сколото и, наверное, это скорей всего было чье-то зеркало заднего вида от автомобиля, но для нужд Беатрис и такого хватало.       На полку кладется стеклянный флакон с этикеткой. На которой помимо надписей «Сделано в Репод Сити» изображена скрученная змея вокруг неизвестного растения. На вешалку падает теплое огромное полотенце, черный пиджак Беатрис, блузка, широкие черные брюки…       В дверь постучали.       — Открой, это я, — за дверью послышался голос Таиши.       — Сбоку, чуть повыше, с правой стороны есть маленькая дверца, — отзывалась Беатрис.       Негромкое шуршание коготков о деревяшки и вот маленькая дверца, что располагалась чуть выше среднего поперечного бруса, открылась. Таиши забралась в душевую, попутно впуская холод из открытой маленькой дверцы. В ее лапках была чистая одежда.       Пройдя вперед по доске, которая была прибита к брусу, Таиши приблизилась к небольшой площадке, что располагалась почти возле самого угла. К довольно широкой площадке, которую легко можно было спутать с обыкновенной полкой подходили толстый резиновый шланг. Он крепился к доскам и свисал над «мини душевой». По нему и должна течь вода.       Алан даже умудрился найти где-то совсем крошечные гвозди и прибить их для того чтобы Таиши могла повесить одежду.       «Бедный Алан, сколько же он раз попал себе по пальцу чтобы их вбить» — по-доброму подумала Таиши.       — Ты не представляешь, как я этого ждала, — с наслаждением проговорила Беатрис. И в глубине души Таиши понимала ее — крокодилы по большому счету водные животные.       — Открываю? — раздался голос Беатрис.       — Сейчас секундочку, только вещи повешу.       Кран повернулся. Раздался негромкий свист, вытесняемого воздуха. Вскоре из лейки полилась теплая вода.       — Не сильно горячая?       — Нет, нормальная. Теплая вода плотной струей упала на их тела.       — Вот смотри, — проговорила Беатрис и показала Таиши стеклянный флакон.       — Что это?       — Это самый лучший шампунь во всем Репод Сити, — уточнила Беатрис, — его даже в Зверополисе очень высоко ценят.       Она выдавила на подушечку пальца небольшую капельку ароматного зеленого шампуня и легко прикоснулась ею к макушке белки. Под воздействием воды шампунь мгновенно начал пенится и как показалось Таиши полностью покрыл ее, превратив в «снежный» комок.       Беатрис не солгала, аромат от шампуня шел очень хороший. Запахи смешивались один с другим, давая то бодрящий морозец, то наоборот, нежную теплоту и гладкость. В них не было «суматохи», перебора. Каждый оттенок, как ноты на полотне музы, знали свое место. Но все когда-то кончается, как и этот волнительный аромат приятных и порой даже новых незнакомых запахов улетучивается, оставив после себя приятное «послевкусие» на шерстке молодой белки.       Шампунь смылся, и Таиши невольно кинула взгляд на Беатрис Крокодилиха закрыла глаза, наслаждаясь водными процедурами. Совсем ненадолго она приоткрыла их и увидев на себе сочувственный взгляд Таиши. Беатрис перестала улыбаться и грустно оглядела белку.       Ее тело…       — Порой в университете, — тихо начала Таиши и скрестила лапки на груди, — многие…иногда…девочки и мальчики мне завидуют. Говорят — «Таи как тебе удается оставаться такой стройной?». А я не хожу мыться в душевую при университете. Просто я … я не хочу, чтобы меня видели такой.       Она опустила лапки по швам и Беатрис от увиденного проглотила комок в горле. Тело Таиши казалось стройным, только когда на ней была одежда. Но на самом деле дела обстояли куда плачевнее. Ее тело было не просто очень худым, оно было на гране крайней дистрофии. Наверное по этой причине она носила две майки — одну поверх другой, чтобы хоть как-то не выглядеть костлявой.       Через хрупкие плечи выпирали кости. Верхние лапки, локти — казалось на них просто натянули кожу. Даже сквозь шерсть можно было пересчитать «обнаженные» ребра. Истощенный живот почти «прилипал» к позвоночнику, отчего грудная клетка, «обглоданная» долгими годами недоедания, некрасиво выпирала «обнажая» каждую косточку.       Бедренные кости выпирали наружу. Они больше напоминали каркас шалаша, что был обтянут кожей убитого зверя.       Как и хрупкие, похожие на спички, нижние лапки.       Беатрис знала, что Таиши худая белка даже для своих лет, но теперь, когда вода «скомкала» ее шерсть ей оголилась жуткая правда.       Таиши печально смотрела на свою подругу.       «Почему?» — пронеслось у Беатрис в голове.       Она опустила морду вниз и оглядела уже свое тело.       Конечно Беатрис чувствовала что заметно похудела, но впервые за многие месяца она смогла рассмотреть себя повнимательнее. Она становилась худой. Постоянное недоедание, вечный голод, потихоньку начинал отгрызать от нее килограмм за килограммом. И этот страшный монстр не остановится пока не сожрет ее целиком. Оставив лишь тень.       — А как? — Беатрис взглянула на себя в зеркало, что висело перед ней, — как по…       — Если вообще ничего не есть, то самые трудные это первые четыре дня, дальше будет легче, — ответила Таиши, — я уже привыкла. Стараюсь пить побольше воды, чтобы заглушить голод. Поначалу не могла спать, но потом тоже привыкла. Ко всему привыкаешь, когда выбора нет.       Печально подытожила Таиши.       — А долго ты…?       — Самое долгое это почти неделю, — Таиши явно не хотела делится этой информацией, ей было стыдно, — чуть сознание не потеряла в университете.       Шум стекающей воды.       — А я, не поверишь, — стараясь говорить бодро, печально сказала Беатрис, — пока жила в Репод Сити никогда не знала что такое голод. А тут. Это вечное недоедание. Я конечно вытерплю. Мне просто жаль Алана. Порой злюсь от голода как бешенная, но не хочу не на ком срываться.       — Он у тебя хороший, — улыбнулась Таиши. Вспомнив об Алане, страх и голод как-то сами собой улетучились. Искренне улыбаясь, Беатрис ответила:       — Алан, это лучшее что могло произойти со мной.       Последние капельки воды упали с лейки, когда Беатрис и Таиши, одевшись, вышли из душевой.       После горячей воды даже холодный ветер казался им теплым.       Несмотря на все печали две самки все же нашли в себе силы не грустить. А может, они просто не могли по-другому. Отбросив все заботы, держа в лапах свои постиранные вещи они весело разговаривали.       — Погоди-ка, так ты говорила, что у тебя 13 монет есть, — вспомнила весело Беатрис, — неужели не возникало желание купить себе что-нибудь вкусненькое?       — Вообще-то уже 17, — уточнила весело Таиши, — и ты что?! Знаешь как я смотрела на тот эклер. Вообразив Таишу что пускает слюни возле витрины они засмеялись.        — Но, это деньги на экспедицию, — уже серьезнее закончила Таиши.       — Знаешь, — с нежностью и добротой сказала Беатрис, она посмотрела на маленькую белку, что шла возле нее, — это здорово, что у тебя есть мечта.       — Ага, — весело, но все же с каплей печали согласилась Таиши.       — Нет, серьезно! Я видела столько зверей в своей жизни, — продолжала воодушевленно Беатрис, — и все их желания сводились…       — Берегись Беатрис! — крикнула Таиши, указывая лапой наверх.       Белка мгновенно отпрыгнула в сторону, а на заболтавшуюся крокодилиху упал большой пакет с мусором. Пакет разорвался и все его содержимое разлетелось по сторонам, а часть осталась висеть на макушке, морде и чистом пиджаке Беатрис. Очистки, смятый картон, остатки еды и прочий пищевой мусор медленно сползая, падал с Беатрис.       — По диче жить … суки! — раздался громкий пьяный голос сверху, — других давить! Чё твари забыли, кто тут Альфа?!       Без сомнения Таиши узнала чей это был голос — лося Борги. Он высунулся наполовину из окна и кричал куда-то вдаль. Борги жил через два дома от дома Таиши и его окна как раз выходили в сторону кратера.       — Борги, — прошипела она. После чего бросилась к Беатрис.       — Сильно досталось? — спросила белка.       Беатрис мрачно стояла посредине разбросанного мусора. Она молча скинула остатки мусора с плеч, шеи и макушки.       — Дурак помойный, — выругалась Таиши, — он и раньше, до того как в клетку попал, плохо обращался со старыми крокодилами, что жили здесь. И постоянно мусор кидал им в карьер. Ты как?       — Нормально, — мрачно произнесла Беатрис.       В это время сверху, из окна раздался пьяный голос лося Борги. Скорей всего он напевал какую-ту песню:

Тихо, скромно и спокойно, Я по тропе всегда шел ровно, Законы клетки уважал, Всегда я копов презирал…

      Таиши взглянула наверх, в то окно, откуда пьяный лось голосил во все горло. Устав наблюдать за ним она опустила взгляд. К тому моменту Беатрис, взяв лопату, сгребла весь мусор в одну кучку и сложила его в большое дырявое ведро, которое она нашла на дне бывшего болота.       — Да ты не обращай внимание на этого дурака, — видя как злится Беатрис, старалась успокоить ее Таиши, — пойдем лучше… — Таиши мельком посмотрела наверх и снова крикнула, но уже более громче. С опаской. — Назад! Берегись!       Белка бросилась в сторону дороги, подальше от этого места. За ней, держа в лапах ведро с мусором, последовала Беатрис. И как раз вовремя. Спустя мгновение сверху на то место где они стояли, полетела струйка жидкости.       — Сука, как же хорошо, — раздалось все так же сверху, — да…       Таиши исказилась в мордочке от отвращения. Она развернулась и увидела как Беатрис, молча, держа в лапе ведро с мусором, пошагала вверх по дороге.       — Стой! — тут же поняла, что задумала Беатрис Таиши, — не надо Беатрис. Он этого не стоит. Она вмиг догнала подругу и ухватила ее за кончик хвоста.       — Он плохой зверь Беатрис.       Таиши проехалась на пятках по дороге, в попытке остановить крокодилиху. Догадавшись что это не поможет, она обогнала Беатрис и продолжала убеждать ее:       — Да ладно тебе. Я знаю обидно. Да. Только Борги … он бандит. Он из клетки вернулся. У него нож есть. И еще, он знает влиятельных зверей. Беатрис, да посмотри ты на меня.       Бежавшая рядом с Беатрис белка еле поспевала за ней. Она взволновано смотрела на Беатрис как на зверя добровольно идущего на казнь.       Они вышли из карьера и свернули налево.       Стоял вечер, отчего прохожих на улице было относительно мало. Все они предусмотрительно отходили в сторону видя мрачную морду Беатрис.       — Ты поступай как все на нашей улице, — все еще не теряла попытки остановить подругу Таиши, — просто промолчи и все. Не надо с ним связываться. Он тебя может покалечить.       Однако, несмотря на все мольбы, Беатрис молча двигалась вперед. Последнее что могла сделать Таиши так это преградить ей путь.       Она пробежала вперед и встала на пути Беатрис.       Огромная лапа крокодилихи упала рядом с ней, а немногочисленные прохожие, что стали невольными свидетелями этой сцены, бросали косые, любопытные взгляды на них. Таиши тяжело дышала. Она обрадовалась, увидев как Беатрис остановилась. Но ее радость длилась недолго. Сделав шаг в сторону мрачная Беатрис обошла белку и снова двинулась к своей цели.       — Нет, ты и в самом деле упертая, — проворчала Таиши.       Несколько машин разного размера тронулись с места когда загорелся их свет на светофоре, а Таиши подбежав к столбу, внимательно следила что будет дальше. Беатрис поднялась по ступенькам крыльца и остановилась возле двери Борги. Именно здесь Борги, Ренган и Утон распивали спиртное и приставали к Таиши в первый раз. Выглядывая из-за столба она сжала кулачки, надеясь, что Борги не будет распускать лапы.       «И вообще надо было дождаться Алана, — разумно подумала Таиши, — вот он бы ему показал». Несколько четких, громких ударов костяшками пальцев о деревянную, обшарпанную дверь.       — Вали сука в свое болото тварь кожаная! — раздался пьяный голос с той стороны двери. Беатрис снова постучала в дверь несколько раз.       — Нет, походу ты совсем тупая пиз…, — последние слова заглушил раскат грома, — у тебя с головой все в порядке?! Или ты сейчас уйдешь, или я тебе как презерватив кожаный на свой член натяну! Снова настойчивый стук.       — Ну как знаешь, сама напросилась, — голос Борги стал зловещим и грубым. Опасным. За дверью послышалась возня и тяжелые шаги.       — Приехали тут уроды всякие из Репод Сити, — злобно ворчал Борги. Дверь открылась и перед Беатрис возник высокий, слегка худощавый, но довольно крепкий лось.       Помимо майки на нем были широкие, длинные трусы. В зубах сигарета, а в левой лапе стеклянная бутылка спиртного.       — Свалила сука назад в помойку! — высунувшись наполовину из дверного проема, сверху вниз крикнул он на Беатрис.       Он был на голову выше самки крокодила и наверное вдвое тяжелее. Таиши только хотела вмешаться, но не успела.       — Ты уронил мразь, — мрачно произнесла Беатрис.       И тут же, слегка подпрыгнув, словно баскетболист что отправляет в корзину мяч, одела ведро с мусором на макушку Борги. Весь мусор вместе с землей, что был в ведре, высыпался на лося. Пищевые отходы повисли на его рогах, озлобленной морде и плечах. Увидев это Таиши быстро начала вспоминать: по какому адресу работает Алан, у кого из соседей есть телефон, что бы в случаи чего вызвать полицию и быструю помощь … и возможно морг.       Она хотела крикнуть — «Беги!»       Но времени на это уже не оставалось.       Борги практически взорвался как вулкан. Белке показалось что его глаза наполнились кровью. Мотнув головой, он скинул остатки мусора и бросился в атаку.       В его лапе большая стеклянная бутылка…       Но Борги не успел даже взмахнуть ею. Стоявшая перед ним с мрачным оскалом Беатрис вмиг сомкнула челюсти на его вытянутой морде. Раздался отчетливый звук укуса. После чего она отпрыгнула назад, словно собираясь упасть на живот. Мотнув мощным хвостом, она придала себе импульс и практически выдернула лося из дверного проема своей комнаты на улицу, словно гнилой зуб из пасти.       Лось, весящий почти полтонны, вылетел вперед. Не касаясь лапами пола, под действием Беатрис, он пролетел крыльцо. Только в самый последний момент она разомкнула челюсти, отдав Борги на поруки гравитации и инерции.       Приземлившись Беатрис широко расставила мощные задние лапы и мотнула хвостом. Ухмыляясь, она наблюдала как Борги улетел в сторону дороги.       Это видела и Таиши, и еще многие звери из окон своих домов. Лось кубарем прокатился по всей ширине дороги. Несколько машин чуть не столкнувшись с большим зверем, под визг шин, свернули в сторону и остановились, чудом избежав аварии. Лось упал на асфальт. Он прокатился пару раз. Локти, коленки и другие части тела, которые приняли на себя удар, были в ссадинах, ожогах и синяках.       Прокатившись кубарем через всю дорогу, лось Борги с грохотом врезался спиной в металлический, переполненный мусорный контейнер. Раздался громкий звук металла. Часть мусора из контейнера тут же упала ему на рога и голову. Он быстро приходит в себя.       — Убью! — крикнул Борги.       Еще не отойдя от шока Борги встает на лапы и молнией бросается через всю дорогу на Беатрис.       «Ну, теперь побежали!» — предположила Таиши.       И стоявшая до этого с «мертвым» взглядом Беатрис побежала. Но только не от лося, а на него.       В атаку.       Пока водители автомобилей любознательно выглядывали из окон, расстояние между Борги и Беатрис сократилась.       Крокодилиха остановилась в двух шагах от несущегося на нее лося. Она резко развернулась, и ударила хвостом Борги.       Удар. Словно хлыст. Он пришелся прямо по коленям лося.        Удар был настолько быстрым и сильным, что от его воздействия Борги принял вместо вертикального положения горизонтальное. А его желание биться тут же улетучилось, как только невыносимая бьющая в самое сердце и мозг боль, пронзила его тело.       Он подлетел вверх горизонтально на несколько метров, и тут же рухнул обратно на асфальт.       — Тварь, — прошипел он, — лапы … сука.       Стиснув зубы от невероятной боли в коленях, он намеревался подняться, но это ему не суждено было сделать. Беатрис, ударив хвостом, окончила разворот, который тут же перешел в прыжок. Запрыгнув сверху на Борги она уперла свою коленку ему в горло. Он этого приема он захрипел и закатил глаза.       — Сто…ой. — прохрипел он.       Но Беатрис даже не намеревалась останавливаться.       Последние два завершающих удара, окончательно отправляют Борги не просто в нокаут, а в мир вечной, нескончаемой, преходящей все границы, боли.       Беатрис упершись левой коленкой в горло Борги, бьет его два раза в пах.       Первый удар. Сильный, можно даже сказать жестокий. От этого удара Борги двинулся в противоположную удару сторону, «проехавшись» по асфальту на пару сантиметров.       Второй удар. Не менее сильный. Глухой. Свирепый. На добивание. Даже Таиши показалась что это было лишним. Она конечно хотела, чтобы Борги кто-то проучил, но так…        Таиши скорчила гримасу боли, практически чувствия каждым волоском весь ужас, что сейчас испытывает лось Борги.       Который в этот миг извивался словно червяк. Он обхватил верхними лапами свой пах и, скомкавшись в «личинку» высунул язык и выпучил от боли глаза. Было такое ощущение, что он даже не мог дышать.       Захлебываясь в котле боли, он глотал воздух, словно рыба что попала на сушу. Не о каком продолжении боя речи уже не шло. Он просто хотел отползти куда-нибудь и сдохнуть, только бы не испытывать эту всепоглощающую боль.       Стоя в свете автомобильных фар Беатрис, была абсолютно спокойна. Она даже не запыхалась. Мрачно осмотрев улицу, она подошла к съежившемуся в муках лосю и схватила его за шкирку. Чем в очередной раз удивила не только Таишу, но и всех тех, кто наблюдал как довольно стройная самка крокодила, даже не горбясь, спокойно тащит к мусорным бакам комок полный мучений в виде огромного лося.       Как только движение было восстановлено автомобилисты решили не испытывать судьбу и разъехались.       Оттащив лося с проезжей части Беатрис без всяких эмоций кинула его в сторону помойных ящиков. Тех самых, в которые он угодил еще при первой ее атаки.        — Ну все, ты покойница, — стеная от боли прошипел Борги.       Он лежал на боку, в мусоре. Обняв верхними лапами свой пах, он оскалился. То ли от боли, то ли от унижения. Но скорей всего и от первого, и от второго.       — Ты умрешь…       Беатрис уже намеревалась перейти улицу и вернуться обратно к Таиши, которая осталась на той стороне, но услышав его слова остановилась. В свете красного света от светофора самка крокодила мрачно и жестоко смотрела на Борги. В ее глазах не было сожаления. Как и не было страха.       Подул холодный ветер. С неба упало несколько капель дождя. Начинался дождь. Несколько машин проехали за спиной Беатрис. Они слегка заглушали надрывистую речь Борги.       — Вы чё? — говорил он постоянно стоная, — приехали тут из своей вонючей клоаки к нам в город и думаете, что можете тут устанавливать свои законы. Да кто вы… — он исказился от боли, — вы сука безродные уроды. Таких уродов как вы надо давить еще в яйце. Думаете, что вам все можно? Нет. Я не позволю вам устанавливать на нашей территории свои правила…        Красный свет светофора сменился на желтый, а потом на зеленый.       Таиши бросилась по пешеходному переходу к Беатрис, которая уже слегка наклонилась над лосем, чтобы внимательно рассмотреть его.       — Не бросать мусор, — громко проговорила она, — себе под лапы — это не мои законы. Это обычные правила санитарии и банальное уважение к себе и городу. А бросать мусор на головы других зверей это оскорбление. Если зверь долго мусорит в «доме», то со временем пусть не удивляется тому, что он живет в помойке.       Беатрис говорила громко, властно, настойчиво. С ноткой жестокости.       Таиши, перебежав улицу, остановилась возле нее. Ей показалось что слова Беатрис услышали даже некоторые жители улицы, что с любопытством следили за происходящим.       — Не мы такие — жизнь такая, — с болью произнес Борги.       Беатрис выпрямился, а на светофоре снова зажегся красный свет. Он упал на самку крокодила «окрасив» ее в красные тона.       — Тупее и глупее я еще не слышала отговорки, — мрачно произнесла она, — только ты определяешь, как живешь. Только ты определяешь как тебе жить — плыть по течению как все, или против него.       Ее мрачный голос прозвучал еще зловеще, когда она нагнулась и взяла с тротуара большую пустую бутылку.       — Беатрис, — не на шутку испугалась Таиши.       — А знаешь кто еще плывет по течению? — спросила зловещи Беатрис. Увидев в лапах самки крокодила бутылку Борги испугался и быстро помотал головой.       — Нет, — мгновенно ответил он.       — Только бревно плывет по течению, — ответила она.       На светофоре зажегся зеленый свет.       Беатрис бросила пустую бутылку, что была в ее лапе, в мусорный контейнер. Развернувшись она пошла через пешеходный переход к себе домой.       — Ну, — выдохнула Таиши, — ты точно не принцесса.       Сделав выводы, она бросилась вслед за подругой.       Ливень ударил в полную силу уже когда они подходили к самому дому. Он совсем немного захватил их. Взяв свои постиранные вещи, которые они оставили на большом камне, Беатрис и Таиши забежали в дом. Солнце уже окончательно пропало и стало темно.       Беатрис закрыла все ставни на окнах и дверь. После чего она зажгла лампу и поставила ее на стол. Тусклый свет осветил убранство знакомого дома.       В доме было тепло и сухо.       На теплую трубу ложится мокрая, постиранная одежда. На большой стол забирается Таиши. Она снова слегка замерзла, отчего в попытке согреется, потирала лапки. Заметив это Беатрис достает небольшой клочок полотенца.       — Это, — начинает Таиши, завернувшись почти целиком в полотенце, — это было круто! Она радостно и уважительно посмотрела на Беатрис.       — Правда?       — Да, — подтвердила белка, — ты не представляешь, как долго, все кто живет на нашей улице, ждали чтобы кто-то преподал Борги урок. У нас на улице в основном все жители меленькие. И Борги уже давно откровенно всех терроризирует. И то что ты сделала это… — у Таиши не нашлось слов, — это действительно круто!       Пока Таиши говорила Беатрис ушла в спальню. В спальне, возле лестницы ведущей на чердак и большой двуместной кровати, в стене, находился небольшой тайник. Об его существовании знали только она, Алан и Таиши. Именно в нем хранился багровый ящик с детьми.       Когда Беатрис работала в карьере и не могла следить за детьми, то прятала его туда. Как и в этот раз, когда ушла принимать водные процедуры, которые переросли в …       — А ты не боишься, что он придет тебе мстить? — послышался вопрос из зала.       Беатрис вышла из спальни.       Вместо ответа на вопрос она кладет перед Таишей багровый ящик с детьми. А рядом с ним другой, прямоугольный ящик. Открыв последний она вытаскивает оттуда свой хопеш и кладет его на стол.       — Нет, не боюсь, — спокойно отвечает она. Убрав пустой ящик под стол она мило улыбается смотря на удивленную Таиши. Белка сидела на коробке спичек. Полностью укутавшись в полотенце она высунула только голову.       — Будешь чаю? — спросила Беатрис и отошла на кухню.       — Можно. Таиши уже согрелась и теперь внимательно рассматривала узоры на багровом ящике.       — А где ты так научилась драться? — спросила белка. Попутно приготавливая чай Беатрис начала свой рассказ.       — Однажды, когда мне было шесть или семь лет я с папой отправилась в «Змеиный Сектор». Он долго не хотел меня брать. Но я все же уговорила его. У него там были какие-то дела, а я ни разу не была в «Змеином Секторе». Ты же знаешь они все…       — Да, закрытые, — показала свои знания Таиши, — мне Алан рассказывал, что змеи не особо любят чужаков и что в этих секторах лучше не появляться без соответствующего разрешения.       — Точно. Но в тот момент мне было жутко интересно посмотреть как они там живут.       — И что дальше?       — Я уговорила отца и он взял меня с собой. Я смутно помню подробности поездки, но оказались мы в какой-то старой школе. Пока папа занимался делами, я решила осмотреться и вышла во двор. Интересно же все… как у них устроено там.       Таиши слушая рассказ Беатрис положительно кивнула пару раз, соглашаясь с ней. Придерживая свой полотенец за углы, что бы он не сполз, Таиши уже вовсю расхаживал вдоль хопеша, рассматривая его.       Беатрис к тому времени закончила заваривать чай.       Этот чай Алан сумел найти на большом рынке, что был в центре района. Дешевый, не сильно хороший, но крепкий и достаточно ароматный. Самое то в дождливый вечер. Беатрис вернулась в зал держа в лапах большой стакан с горячим напитком и ложкой. Заметив подругу Таиши шмыгнула к коробке спичек и протиснув лапку вовнутрь достала из него свой маленький стаканчик. Она давно уже принесла его сюда.       Беатрис села за стол и набрав в большую ложку чая преподнесла ее к белке. Которая, окунув в ложку свой бокал, уже оттуда набрала себе напитка.       — И вот гуляю я возле их школы и вдруг замечаю, что в углу, возле лестницы в подвал несколько больших змееморфов избивают маленького ужонка.       — А это кто? — спросила Таиши и отхлебнула горячего чаю.       — Уж?       — Да.       — Ну, уж это тоже змееморф.       — Ясно. И что было дальше? Обняв лапками горячую кружку ждала подробностей Таиши.       — Сначала я хотела пройти мимо, но бедный ужонок так сильно плакал. Он был меньше их вдвое. А они просто толкали его. Хватали за хвост. Поднимали вверх головой и смеялись. Просто так, без особой причины. Я услышала, что ужонок предлагал им деньги. Но они им были не нужны, — Беатрис глотнув чаю призадумалась на секунду. Но вскоре продолжила, — уже став взрослой я поняла, что им просто нравилось издевается над ним. И тогда я не выдержала и как крикнула им.       — Что?       — Что — что?       — Что крикнула?       — Да, я уже и не помню. Наверное, что-то наподобие — «Отпустите его». Они конечно меня проигнорировали. И тогда я бросилась на них с кулаками.       — И ты им показала?       — Нет, — тихо созналась Беатрис, — ужонок, которого я бросилась защищать воспользовавшись моментом убежал. А меня в тот день сильно побили. Помню, что сжалась где-то у уголке закрыла лапками мордочку и умоляла прекратить.       — А твой отец?       — Он стоял рядом, — продолжила печально Беатрис, — он стоял и смотрел как меня бьют. Таиши проглотила комок в горле.       — Я когда увидела его еще сильнее «зарыдала». Помню дулась на него, наверное, неделю или больше. Потом не выдержала. В один прекрасный день подошла сзади и прыгнула ему на хвост. Старалась отомстить, наверное. Он ни слова не проронил, лишь развернулся и посмотрел на меня. Это взбесило меня еще больше. И вот я маленькая крокодилишка бросаюсь на огромного крокодила с кулаками. Бью его, бью. И все время надрывисто повторяю — «Почему не помог?! Почему не вступился?! Ненавижу!»       Он стоял неподвижно ожидая когда я устану. И вот наконец, когда я выдохлась он склонился надо мной, приподнял мою мордочку и сказал, глядя глаза — «Беатрис я горжусь тобой. Ты поступила так, как поступают немногие». Эти слова я запомнила навсегда.       Только потом спустя годы я поняла почему отец не вступился за меня. Это трудно описать. Но тот урок, что он преподнес мне тогда, очень сильно помог мне в дальнейшем. К несчастью я всегда была вспыльчивой … это, наверное, и погубило нас… Беатрис замолчала и наступила тишина. Тусклый свет от лампы освещал комнату. Ее, багровый ящик и Таишу. За окном барабанил дождь, который лил как из ведра, плотной стеной. Раскат грома. Он «сожрал» тишину.       — А драться? — уточнила Таиши, — так где ты научилась так лихо махать хвостом?       — Драться? Спустя пару месяцев отец привел нам в поместье одного старого крокодила. Я тогда его спросила — «Кто это?», а он мне ответил — «Хочешь, чтобы тебя больше никто не смог обидеть?». Я кивнула. Беатрис глотнув чаю немного взбодрилась.       — И с тех пор я занимаюсь «хвостоборьем», — подытожила она.       — Ха-ха, — неожиданно засмеялась белка.       — Что?       — Прости. Прости. Просто слово смешное. Смех Таиши поддержала Беатрис.       — Ну да, и вправду веселое.       В чашку наливается еще одна порция горячего напитка. Некоторое время в доме стоит тишина. Лишь гул ветра что гуляет на улице, раскаты грома что громыхают время от времени и шум дождя.       Таиши вдруг замечает, как Беатрис грустно смотрит на окно.       Согревшись белка слегка опускает кусочек одеяла. Она понимает, что тут в доме им хорошо уютно и тепло. Они пьют чай и весело беседуют. А там: в дождь, в холод, полуголодный, уставший, со сломанным пальцем трудится Алан. Как всегда, перенося тяжелые грузы. И от этой картины им становится очень грустно.       — Бедный Алан, — озвучила Таиши мысли Беатрис, — он так много сделал для нас.       — Алан, — вздыхает Беатрис, — он особенный. Другой. Все к чему он прикасается он старается изменить в лучшую сторону. Не знаю как это сказать, но понимаешь, такое ощущение что Природа наградила его даром — изменять все вокруг. Улучшать. Преобразовывать. И в этом ему нет равных.       — Я считаю, что мы должны сделать ему подарок какой-нибудь, — вдохновенно и с энтузиазмом предложила Таиши, — устроим ему праздник. Надо хоть как-то порадовать его. Ведь он так старается для нас. И так устает.       — Согласна, — встрепенулась, словно молодая белка, Беатрис, — что ты предлагаешь?       — Пока не знаю. Но вместе мы что-нибудь придумаем.       Водительская дверь темно-серой машины открывается со скрипом. И сразу же из грязного салона на мокрый асфальт упало несколько пустых бутылок из-под спиртного и смятые пачки сигарет.       Лось Борги с трудом передвигаясь, практически заполз в салон своей машины. Ноющая, пульсирующая боль постоянно отдавалась в голове.       Расположившись на сиденье он закрыл дверь. Как раз вовремя. На улице в этот момент начался настоящий ливень. Дождь словно водопад обрушился на весь район. Слегка покачиваясь на сиденье от очередного приступа боли, он сжал зубы. Борги глубоко дышал. Наконец, найдя в себе силы, он потянулся к бардачку. В его лапе оказывается полупустая бутылка спиртного. Опрокинув ее он делает три глубоких глотка.       Терпкий вкус алкоголя заставляет его поморщиться.       Борги опирается на руль, опуская морду вниз.       Алкоголь начинает действовать, заглушая потихоньку боль. В этот момент он вспоминает…       Он вспоминает все. То, как жалкая самка нанесла ему не мысленное оскорбление. То, как он валялся возле помойных баков корчась от боли и ерзая на голом асфальте в куче мусора. То, как на него через окна смотрела вся улица.       В тот момент он захотел закричать им всем — «Свалили суки в норки!». Но не мог. Кожаная тварь поставила его авторитет Альфы под сомнение! Она посмела бросить ему вызов. Борги сжал от гнева руль. Он сделала еще два больших глотка и выбросил в салон пустую бутылку. Он наконец понимает, что нужно делать.       — Такое не прощают, — мрачно говорит он, — за такое казнят.       Он вставляет ключ в замок зажигания и поворачивает его. Мотор машины завелся. Свет от фар. Он едва освещает дорогу из-за плотной стены дождя. Темно-серая, местами ржавая, старая автомашина медленно трогается с места. Сидевший за рулем Борги отчетливо понимает план дальнейших действий. Выпитый алкоголь только подогревает его замысел.       Он был прост — отомстить.       Вернуть себе статус Альфы. Но нужно не просто отомстить, нужно сделать так, чтобы эта месть была показательная. Чтобы каждая тварь, что живет на улице, видела на что способен Борги и какие у него связи.       С этими мыслями он приехал в нужное ему место.       Довольно большой внутренний двор. Мрачный, почти без света. Лишь маленькая лампочка освещала большую железную дверь.       Три ветхих, высоких здания что окружали двор были наполовину заброшены. Фары его машины осветили унылое убранство площадки: старые коробки, деревянные поддоны, строительный мусор, помойные баки.       Увидев их Борги сморщился. Он заглушил мотор. Свет от фар погас скрыв во тьме еще одну примечательную вещь. В углу двора, накрытый брезентом стоял большой белый фургон. Выйдя на улицу лось торопливым, переходящим в бег шагом, бросился к железной двери, которую освещала небольшая лампочка.        — Она у меня говно есть будет, — фыркая от злости шипел он, — кожаная сука. Мразь из-под ногтей.       Лось приложил передние лапы к больному месту и постучал в железную дверь.       — Два красных, — раздался сухой голос с той стороны двери.       — Сука, — прыгая на пятках вспоминал Борги условные знаки. Он призадумался, вспоминая комбинацию цвет — цифра, — эээ…75.       Тишина.       — Ну давай же, это я — Борги, — промокнув до нитки от дождя, жалостно проговорил он, — мне нужен Хахтэнг. Я Альфа.       Наконец раздался металлический скрежет задвижек.       Большая железная дверь открылась. Светлый, слегка желтоватый свет упал на лося Борги. Он стоял скомкавшись, от холода и боли.       Вся его одежда: пиджак, за которым была обычная майка и брюки промокли насквозь. Перед тем как приехать сюда Борки все же нашел в себе силы и зашел домой накинуть брюки и пиджак.       — Заходи, — проговорил крупный тигр открывший дверь. На его лапе в районе бицепса была повязка с двумя красными полосками.       Не дожидаясь второго приглашена Борги поспешил зайти.       Как только дверь закрылась Борги и тигр оказались в небольшом помещении. Высокие стены. Одинокая лампочка свисала сверху и ярко освещала прямоугольную комнату. Или если быть точнее «шлюз».       Закрыв за собой железную дверь, что вела на улицу, тигр постучался в соседнюю железную дверь с металлической задвижкой на уровне глаз.       Три громких удара по металлу.       Задвижка открылась и в ней появились два глаза. Они внимательно осмотрели небольшое помещение в котором стояло два зверя: тигр и лось Борги.       — Чисто? — спросил голос за второй двери у тигра.       — Чисто, — ответил тигр.       Звук задвижки и вторая дверь открылась, впуская тигра и Борги.       Для чего нужна была система с двумя дверями? Борги не знал. Он сильно торопился. Но если поразмыслить, то такая система «шлюза» позволяла исключить внезапную атаку. Пройдя шлюз, Борги оказался в довольно большом светлом подвальном помещении. Возле стен стояли стеллажи с разнообразными коробками. Несколько бочек с горючим веществом занимали один из углов. Помимо прочего, три-четыре довольно крупных ящика стояли посередине помещения. Один из них был приоткрыт и в нем виднелось разнообразное холодное оружие.       В подвальном помещении было довольно много зверей. Все они бегали то сюда, то туда, занимаясь своими делами. Некоторые из них перетаскивали ящики, другие что-то заливали в стеклянные бутылки.       На стене виднелась карта района «Подземные Норки».        Рядом с ней, на большой доске, висели фотографии. Здесь были фотографии завода, где находился «Стан Странствующих», схема расположений комнат, схема канализации, план нападений на «Стан Странствующих», смена «постов-охраны» Эбитрэна и его фотография. Была еще фотография какой-то волчицы, с ужасным шрамом на пол мордочки и много чего еще.       Не нужно быть детективом, чтобы понять что это был план операции.       Рядом с этой доской была другая. Довольно большая. Она висела на стене. На ней в форме треугольника были выложены фотографии. Сверху шли две фотографии. Борги узнал в них двух львов — братья Ган. Дальше, чуть ниже, шла фотография хомяка — Шорсти. Ниже — огромный белый медведь Йети. И дальше шли уже мало известные Борги звери — бойцы банды братьев Ган. Он также заметил, что три фотографии были перечеркнуты.       — Туда, — показал лапой тигр в сторону одной большой двери, — он там. После чего тигр ушел по своим делам. Убрав с морды лишнюю воду Борги направился к указанной двери.       Стук в дверь.       — Да, — донесся громкий и четкий голос с той стороны. Открыв дверь Борги зашел в комнату.       — Хахтэнг это я — Борги, — проговорил Борги. Он старался держаться уверенно.       — Заходи.       Борги закрыл за собой двери и оказался в большой комнате. Было светло, довольно тихо, тепло и сухо. Эта комната мало чем отличалась от других. Бетонные стены и пол. Строительный мусор в углу. Одинокая лампочка, что свисала с потолка.       Посередине комнаты стоял огромный стол, за которым уткнувшись в бумагу сидел носорог Хахтэнг.       — Мне нужно поговорить, — начал Борги, когда подошел к столу.       — Ты выполнил поручение Альфы, — спросил его Хахтэнг и отложив бумагу в сторону приподнял взгляд на лося.       — Да Альфа. Я передал медведям Бюну и Тогингу то что они просили, — кивнул гордо Борги, — 8 бутылок с зажигательной смесью. Скоро они нанесут удар по магазину Ереника. И заставят его сожалеть о том, что он не согласился жить по «Диким Законам».       — Хорошо, — кивнул носорог, — а зачем пришел?       — Нужна помощь.       — Какая? — сухо спросил Хахтэнг.       — Нужно проучить одних уродов, — злобно проговорил Борги, — одна сучка посмела лапу на меня поднять. Такое не прощают. Нужно срочно показать ей кто здесь главный. Ей, и ее уроду мужу. Эти твари приезжают к нам из Репод Сити и смеют устанавливать свои законы. Хахтэнг дай мне пару Альф, что бы уладить с пресмыкающимися один конфликт. Обещаю, они будут страдать за то, что смели бросить нам вызов.       Под конец речи слова Борги стали зловещими и угрожающими. В своих мечтах он уже видел как ножом вырезает на теле самки крокодила свое имя. Как отрезает хвост ее тупому мужу, как дробит…       — Речь идет о крокодилах?       — Да-да о них, — кивая, соглашался Борги, — о этих уродах.       — А что конкретно произошло. Облизав засохшие губы Борги рассказал всю историю.       — Ясно.       — Ну так что? — немного нагло спросил Борги, смотря на огромного носорога, — будем казнить кожаные мешки? Покажем кто тут Альфа!       — Секунду, — приподнял палец Хахтэнг, — сейчас позвоню и узнаю что дальше делать. Нерасторопность Хахтэнга начинала злить Борги. Разве он не видит, что происходит? Разве он не понимает, что такие как эти крокодилы вообще не должны существовать?       Эти и еще десятки других вопросов крутились в его голове. Однако, зная на что способен Хахтэнг, он все же благоразумно промолчал.       Пока лось стоял и кусал в ожидании решения губы, Хахтэнг поднял трубку телефона и преподнес ее к уху. Он набрал довольно длинный номер.       Гудки. Гудки. Наконец на той стороне взяли трубку.       — У нас возникла проблема Миандрий, — спокойно проговорил он. Услышав имя Миандрия лось Борги встрепенулся и оживился. О никогда не видел его. И даже в тюрьме он общался только с Хахтэнгом.       «Ну если за дело взялся сам Миандрий, значит все будет хорошо» — пронеслось у него в голове.       Пока Борги летал в фантазиях Хахтэнг быстро объяснил Миандрию всю ситуацию.       — Да, — кивнул носорог, — да здесь. Понятно. Ясно. Понял. Хорошо. Сделаем.       Он повесил трубку и встал из-за стола. Наконец все сдвинулось с мертвой точки. Обрадовался Борги.       — Так с чего все началось? — подходя к двери снова спросил Хахтэнг.       — Да с обычного мусора, — снова пояснил лось. Он отошел в сторону чтобы пропустить огромного носорога.       — И что потом произошло? Хахтэнг остановился и отойдя от двери подошел к куче мусора, что лежала в углу.       — Эта кожаная тварь психанула и приперлась ко мне. Она словно с цепи сорвалась уродка. Все лапы мне перебила, — жаловался Борги, — сука, до сих пор яйца болят. Я считаю так. Такое нельзя прощать. Я же работаю на тебя — верно? Поэтому думаю что…       — Ты не должен был думать, — зловеще перебил его Хахтэнг.       Носорог тут же вырывает из кучи мусора довольно длинную трубу.       Внезапный удар.       Хахтэнг резко разворачивается и с размаху бьет по нижним лапам лося Борги. Отчего последний подкашивается и падает на бетонный пол.       — Почему ты влез?! — свирепеет Хахтэнг.       Он размахивается и наносит удар по телу лося. Еще и еще. Снова и снова. Пока истошный «женский» плач не стал заполнять комнату.       Борги, совершенно не ожидая такого поворота событий, получил уже второй раз серьезный удар по нижним лапам. Он сжался в комок полный боли и разочарования. Одной лапой он обнял опухшие от боли нижние лапы, а второй голову.       Удары что наносил Хахтэнг сверху вниз трубой были сильными, но все же носорог сдерживал себя. Почти все они приходятся в бок и спину Борги, оставив на его теле огромные синяки. И лишь последний прошел вскользь по его рогам. От этого удара часть рогов у лось сломалось и отлетело в сторону.       — За что? — практически рыдая спросил Борги, когда Хахтэнг перестал его бить. Он не понимал что происходит. Отбросив трубу в сторону Хахтэнг мрачно стоял возле лежащего «сломленного» лося. Несколько секунд он молча слушал его стоны.       — Какое у тебя было задание? — наконец произнес Хахтэнг. Лось лишь всхлипнул. Его трясло от страха.       — Какое у тебя было задание Альфа? — настойчивее спросил Хахтэнг, — о чем мы договорились с тобой?       Уточнил он.       Заметив, из-под лапы, что у носорога нет больше оружия-трубы Борги слегка придя в себя ответил:       — Следить за парой крокодилов, что живут на дне карьера по адресу Карьерная 11.       — В тюрьме у нас был уговор, — уточнял Хахтэнг, — мы способствуем твоему выходу из клетки на волю досрочно, а ты предоставляешь нам еженедельный отчет о крокодилах: как живут, какие проблемы, что делают, и так далее.       — Я так и делал, — оправдывался Борги, — я думал вы специально заставили меня следить за ними чтобы избавить Зверополис от рептилий и других пресмыкающихся.       — Тебя сука выбрали только потому, — жестоко объяснял Хахтэнг, — потому что ты давно живешь на этой улице и твое появление не вызовете у Драго подозрений. Таким образом ты можешь тайком следить за ними не опасаясь быть раскрытым. Вот твоя первоначальная миссия. Просто следить и докладывать нам о них. И все!        Хахтэнг прикрикнул и Борги вздрогнул от страха.       — Зачем, ты тупая тварь, пошел на контакт с объектом? — спросил холодно Хахтэнг.       — Я…я…я…думал… — запинаясь начал оправдывается Борги.       — Дебил ты, — поставил точку носорог смотря на лежащего перед ним лося, — возвращайся обратно в дом. Сиди тихо как рыбка в аквариуме. И больше не смей даже пальцем тронуть крокодилов. Не смотри в их сторону, не говори с ними и даже не пытайся с ними разобраться. Разорвут и не заметят. Ты меня понял?! Хахтэнг прикрикнул.       — Да сэр, — стуча зубами ответил Борги. Он приподнялся на лапы и начал отряхивать одежду, — я все сделаю как меня просят Альфы.       — Умный, — Хахтэнг сел за стол, — все. На выход, свободен. И не забудь об отчете. Раз в неделю. Ты знаешь где его оставлять.       — Да, — кивнул Борги.       — Нарги! — громко крикнул Хахтэнг. Через секунду дверь открылась и в ее проеме появился крупный тигр.       — Да?       — Борги уходит, — кивнул Хахтэнг в сторону «забитого» лося.       Через минуту Борги сидел в своей машине и мрачно смотрел вперед.       Дождь не собирался заканчиваться, а казалось, наоборот, набирал силы.       В лучах света от фонарных столбов виднелась улица загнивающего района. Возле одного из обветшалый домов стояла телефонная будка. Взгляд Борги застыл на ней.       Все его тело изнывало от нанесенных ранений . Но Борги уже перестал замечать ту боль что терзала его тело. В его лапе виднелась новая, крупная бутылка спиртного. Сделав из нее два больших глотка он ополовинил ее окончательно.       Боль полностью отступила. Боль, но не обида.       — Никто не смеет так обращаться с Альфой, — шептал он про себя, — мрази…гнилые рептилии…я изведу вас…сгною…вырву как сорняк с корнями из города.       Его сердце наполнилось океаном ненависти к крокодилам.       — По диче жить, других давить, — прошептал он пьяным голосом.       Открыв дверь он вышел на улицу. Дождь мгновенно пропитал его одежду. Но Борги было уже все равно. Пошатываясь он направился в телефонной будке, попутно глотнув из горла крепкого алкоголя.       Оказавшись возле телефонной будки он вставил в приемник несколько монет.       Гудки.       — Главный Департамент Полиции Зверополиса слушает вас, — отзывалось из трубки.       — Здравствуйте, — Борги старался говорить трезво, — я хочу сообщить вам о одной паре крокодилов…       — Простите, вы сказали крокодилов?       — Да. По-моему, они не законно находятся на территории Зверополиса…       — Вы сообщали о них миграционной службе?       — Нет. Я думаю, что вы сами должны это сделать. Дело в том что эти рептилии…они…они по-моему как-то связаны с бандитами. Они живут в чужом доме. Терроризируют местное население. Возможно производят незаконные препараты. Они напали сегодня на меня и избили.       — Ваше полное имя, вид и где вы находитесь.       — Крокодилы живут по адресу «Подземные Норки» Карьерная 11, а я не могу вам сказать кто я такой. Я опасаюсь мести с их стороны. Прошу, проверьте их…это действительно опасные звери и они угрожают всем в округе.       — Сэр мы…       Борги повесил трубку.