Зверополис. Столько стоят мечты

Когда крокодил уходит под воду, значит, он готовится к атаке.

Действие 21

Есть ошибки.

      Кончик пальца едва коснулся округлой ручки двери и тут же отпрянул назад.       «Ожог».        Анира тут же прижимает лапу к груди, словно ручка двери состояла из расплавленного металла. На её мордочке читается боль. Боль не от «ожога», а от сознания собственной нерешимости. В какой-то степени трусости.       Она закрывает глаза и слегка опускает голову.       К первой лапке примыкает вторая. Анира с трудом скрещивает едва подвижные пальцы лап между собой. Дотронувшись ими до подбородка она что-то шепчет, словно молится. Губы невольно дотрагиваются до кожаных перчаток. Тех самых, без фаланг пальцев, которые ей приходилось носить, чтобы хоть как-то взаимодействовать с объектами.       — Я сильная. Я смогу. Я сама решу эту проблему. — с трудом можно было расслышать её слова, даже сквозь тишину после окончания рабочего дня.       Наконец Анира приходит в себя и устало выдыхает. Разомкнув пальцы, она резко разворачивается и отходит от двери.       Импала подходит к деревянным перилам ограждавшим балкон второго этажа, где находился её кабинет и кабинет господина Ориса. Лапы Аниры, облаченные в «перчатки-протезы», ладонями опираются на перила. Она в очередной раз мысленно ругает себя за трусость.       «Это уже какая попытка? Пятая? Шестая? Седьмая?» — проносится в её голове строгие мысли.       Импала морщится, словно презирает себя. Ещё раз тяжело вздохнув она задумчиво оглядывает помещение.       Главный офис компании «Орис и Ко».       Большое здание, первый этаж которого занимали несколько разных по размеру столов для работников: бухгалтерии, логистики и прочих офисных должностей. Столы занимали почти все свободное место на первом этаже. Лишь с левой стороны они делили его с высокими металлическими шкафами, где хранилось большое количество документов. На противоположной стороне, примкнув к правой стене, шла широкая, деревянная лестница. Она вела на второй этаж. Именно на нем виднелся силуэт импалы.       Второй этаж здания состоял из двух кабинетов и балкона. Выйдя на него, можно было легко наблюдать за всем что происходит внизу. Этой стратегической позицией часто пользовался господин Орис. Отсюда можно было легко вычислить зверька, решившего отлынуть от работы. Отсюда же можно было выдать ему нагоняй. А ещё, с этой позиции, легко можно было найти нужного зверя и крикнуть — «Эй, а ну марш ко мне! У меня для тебя есть задание!» Осознание того, что взор строгого босса постоянно следит за тобой сверху, заставляло работников первого этажа всецело отдаваться работе. Это не главная, но все же одна из основных причин того, что в рабочее время здесь стояла настоящая суета.       Осматривая убранство первого этажа Анира вспомнила, что когда попала сюда впервые, то вся это суета ей напомнила кадры из старого фильма, который часто показывали в её детском приюте «Малые Ушки». В нем была сцена, где на бирже ценных бумаг упали стоимости всех акций, а вмести с ними множество брокеров впали в истерику. Добавьте сюда несколько десятков листков бумаги, которые лихо взмывают вверх, постоянный шум, гам и суету, и образ обычного рабочего дня первого этажа полностью сформируется у вас в голове.       Анира улыбнулась, вспоминая прошлое. Как много ярких воспоминаний о прожитых здесь годах! Как много светлых чувств при словах: Нит, Джонри, Юрий, Зэрка, Хингли и Лингли, Кайл, а теперь и Алан … Орис…       Взгляд Аниры застыл на больших круглых часах, висевших над входной дверью.       — …господин Орис. — вырвались из её пасти слова.       Тик-так. Тик-так.       Секундная стрелка на часах быстро спешила вперёд. Благодаря её движению минутная стрелка так же медленно двигалась, попутно подгоняя неторопливую, «старую» часовую стрелку.       Движение. Постоянное движение определят жизнь. Как только движение прекратится, то умрет и сама жизнь. Какими бы приятными ни были воспоминания, жить прошлым это значит замереть. Умереть.       Иногда Анира представляла себе свою жизнь как быстрое движение секундной стрелки. Как и она, Анира постоянно находилась в движении. Вокруг неё постоянно кипела жизнь, мелькали события.       Детство в приюте «Маленькие Ушки». Взросление. Любовь и горечь разочарования. Страшная комната с облезлыми обоями. Бесстыжие, полные похоти глаза. «Кома». И тихий голос надежды…       "… спокойно малышка. Я здесь… я рядом… больше никто тебя не обидит. Я всегда буду рядом…" — вспоминает она добрые слова сильного зверя.       Потом шли долгие дни и месяцы восстановления. Новая жизнь. Новые друзья. Новая работа. Новая семья. Новая любовь. И новое отвращение к ней…       Анира долго не могла признаться самой себе, а что говорить о том, чтобы признаться господину Орису. Как бы она не старалась она не могла заставить себя вновь почувствовать к нему то теплое чувство любви, что когда-то сжигало её душу. Ей казалось, что в ней было два разных зверя: юная, влюбленная в Ориса импла и молодая Анира, которую воротило только от одной мысли о близости с толстым бизоном.       Но это ведь не хобби какое-нибудь. Не увлечение. Как можно начать диаметрально противоположно относится к одному и тому же зверю?       Неудивительно что Орис стал вести себя грубее, когда заметил как Анира сначала уводила от него свой взгляд, «прятала» губы во время поцелуя, а потом и вовсе, стала отталкивать его, когда дело доходило до близости.       И это та самая импала, которая пару лет назад запрыгивала на него в одежде, состоявшей из одних только коротеньких шортах. Она впивалась в его губы горячим поцелуем. Она отдавалась ему без остатка, сгорая от блаженства. Она любила его!       «Она любила его?» — возник вопрос у Аниры.       Или все это лишь детская несмышленость? Незрелость. Невозможность правильно понять свои чувства. Возможно даже переоценить их.       С большим сожалением Анира понимала Ориса.       Как можно было относится к любимому зверьку, который сначала влюбляет тебя в себя, а потом отталкивает. Несомненно, Орис связывал все это с материальными благами и возводил в абсолют. Для него Анира превратилась в одну из продажных самок, которые дарили тебе любовь взамен на материальные блага. Для него все было просто — Анира воспользовалась им чтобы обеспечить себе защиту, кров, образование, а потом, когда он больше нечего не мог ей дать, она выбросила его.       Только вот Анира знала, что деньги здесь не причем. Они никогда не влияли на её чувства к Орису … ни тогда, ни сейчас. Но убедить в этом упертого бизона было невозможно.       «Можно ли купить любовь? Можно ли её продать?» — эти вопросы стали мучить не только Ориса, но и Аниру.       Все изменилось в ту роковую ночь. Тот роковой поцелуй изменил их навсегда. Больше года они жили как отец и дочь. Орис любил её, он даже смотрел на неё по-другому, без желания.       Она поцеловала и отдалась ему, тем самым навсегда изменив их отношения. Тогда выходит это она все испортила? Но почему же Орис не остановил её? Как можно судить юную, незрелую самку, которая в своей жизни не имела ни малейшего опыта в серьезных отношениях? Она даже не знала что делает и к чему это все может привести. Но если Анира не понимала, то Орис — взрослый, опытный зверь должен был догадаться, или хотя бы усомнится в её чувствах. Он должен был спросить себя — «А не запуталась ли Анира? Вдруг это не любовь, а просто незрелое чувство неопытной самки, которая после страшной травмы впервые смогла почувствовать себя защищенной». Он должен был остановить её!       Остановить? Несомненно, Орис в глубине души понимал, что Анира сама не знает что делает. Но весь его разум, вся его логика рухнула, когда хрупкая лапка юной импалы дотронулась до его груди. Он сдался, не в силах перебороть желание. Словно загипнотизированный он видел, как с её хрупких плеч спала полупрозрачная блузка. Все вокруг перестало существовать, когда такие желанные бедра самки колыхнулись в темной комнате.       Остановиться. Как можно было остановиться, когда перед тобой обнажилась твоя мечта. И тот, кто сейчас подумал о сексуальном влечении будет одновременно прав и одновременно не прав. Дело было не в желании овладеть юной самкой, по крайней мере до той роковой ночи, дело было в апогее их взаимоотношений.       Даже если Анира не поцеловала бы его тогда, Орис не перестал бы любить её. Но любить в другом ключе, как дочь, друга. Они часто проводили время вместе, наедине: завтракали, обедали и ужинали вместе, готовили еду, смотрели телевизор, весело общались и даже засыпали вместе — обнявшись.       Анира вспомнила как засыпала на его груди и ходила в доме в «легкой» одежде, но никогда, никогда со стороны Ориса не было даже намёка на интимную близости.       «Какой же я была глупой» — вспоминает Анира.       Она даже не осознавала, что играет на чувствах Ориса. Но чувствовал ли он к ней нечто большее, чем просто любовь друга и «отца»? Скорей всего — да. Смог бы он перешагнуть через себя и поддаться первоначальному инстинкту? Нет. Только не после того что он сделал для Аниры и отчего её спас. Орис был не самым лучшим зверем, и в жизни совершил много плохих поступков. Но насиловать свою мечту. Нет. Он бы лучше умер, чем посягнул на Аниру без её согласия.       По этой причине Орис не смог сдержаться, когда Анира раскрылась перед ним. Для него этот момент стал апогеей их отношений.       Она устало выдохнула и закрыла глаза.       «Когда все стало так сложно?» — вновь пронесло у неё в голове.       Тик-так. Тик-так.       Тихое биение секундной стрелки. Оно нарушает тишину пустого помещения. Анира открывает глаз и в её разуме вновь возникают, теперь уже потухшие, серые, воспоминания. Одни из лучших моментов в её жизни были связаны с Орисом.       После той роковой ночи, их отношения вышли на новый уровень. Она и Орис наслаждались своей близостью. Казалось, что это никогда не закончится. Анира была счастлива и даже не замечала как мир вокруг неё стал менялся. Лишь изредка она непонимающе смотрела в сторону Нита. Она часто слышала, как он громко спорит с Орисом. Ругался. Но когда она задавала вопрос — «Что случилось?» и Нит, и Орис расходились в разные углы — словно боксёры после очередного раунда.       Тогда она не понимала, что происходит и почему Нит злится на Ориса, и сводила все это на разногласия по поводу общего бизнеса. Лишь только совсем недавно она осознала из-за чего был их спор.       «Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал с ней…» — пронеслись в её голове слова произнесённые Нитом.       Тик-так. Тик-так.       Тихое биение секундной стрелки.       В то время Анира была настолько счастлива что не замечала ничего. Ни новой «должности», что дал ей Орис, ни опасности в виде новых знакомых. Анира помнила, когда Орис впервые представил ей своих партнёров — двух львов.       …- Познакомься Анира — это братья Ган. Оттаво и Байк, — представил Орис ей двух львов, — они мои партнеры по бизнесу.       — Здравствуйте, очень приятно, — беззаботно ответила Анира, даже не представляя с каким монстром имеет дело.       — Нам также приятно с вами познакомиться мисс Анира. — вежливо ответил Оттаво, — Орис часто рассказывал о вас. И все что я могу сказать сейчас, глядя на вас, это то, что у господина Ориса очень плохо со словарным запасом.       — Почему? — удивилась Анира.       — Ну, потому что его скудное описание вашей красоты и на сотую долю не передает истинное положение вещей.       Анира рассмеялась и смущенно заулыбалась.       — Да-да мы поняли, — пробубнил Орис. После чего перевел взгляд на Аниру и протянул ей в лапы «Черную папку», — малышка, у меня для тебя есть новая должность…       Любезные, добрые, общительные и иногда даже смешные и забавные — так ей виделись братья Ган. Даже сейчас, зная всю подноготную этих страшных зверей Анира не может воспринимать их как абсолютное зло. Для неё они всегда будут страшными монстрами, которые смогут покарать любого обидчика Аниры и защитить её.       Весть о том, что она стала работать на братьев Ган, разлетелась довольно быстро, особенно среди криминальной среды.       Она часто заходила в ресторанчик братьев Ган «Наше Дело». Пила там кофе, смотрела на прохожих и улицы. Более душевного заведения она не припомнит. Дежурившие возле входа незнакомые ей звери вежливо кивали в её сторону и здоровались. Всегда предлагали ей свои услуги. Спрашивали — «Не беспокоит ли её кто-нибудь? Не обижает?» После гнусного предательства своего первого и осознания своей беспомощности, такая забота окрыляла. Опьяняла…       И Анира признавалась самой себе, что это ей начинало нравится.       Однажды гуляя по улице она нечаянно «выронила» кошелёк, по крайней мере ей так показалось. Деньги, документы, визитки и прочая мелочь — все можно было восстановить, да и денег там было немного, но все равно неприятная ситуация. Каково же было её удивление, когда через час в её дверь постучались.       Анира открыла дверь и увидела молодого самца зебры. Он был взволнован и часто извинялся. Говорил так быстро что она ничего не понимала. В конце концов он протянул ей её кошелек, и поклонившись, убежал прочь.       Под покровительством братьев Ган она мола позволить себе гулять поздней ночью, в самых разных местах. Конечно в то время район «Подземные Норки» был куда более спокойным в криминальном плане и разные округа района контролировали сюзерены братьев Ган. Которые прекрасно знали кто такая Анира и что им будет если с неё упадёт хотя бы один волосок.       В ночном клубе, в который она часто ходила чтобы потанцевать, ей всегда предложат пару бесплатных коктейлей и лучшее место. Тут же спросят все ли ей нравится и не пристаёт ли к ней кто-нибудь? Возле выхода её обязательно ждало такси, а вежливая охрана клуба всегда пропускала её без очереди.       Бывало, что прямо на улице возле неё остановится машина и сидевшие в ней суровые на вид зверей, вежливо поздороваются и обязательно скажут — «Передавайте авторитетным братьям Ган наше уважение к ним мисс Анира. Всего доброго вам». Назовут «имя» своей банды и укатят дальше по своим делам.       Такая степень защиты, в какой-то мере власть и авторитет, туманил молодой Анире разум. Орис даже побаивался что опьянённая таким положением вещей Анира ударится во все тяжкие. Но нет. Анира всегда вела себя сдержанно. Даже танцы в ночных клубах, в которых Орис не под каким предлогом не хотел участвовать, для Аниры были всего лишь отдушиной от рутинной работы, а не способом напиться до беспамятства и показать «кто тут главный».       Это был сказочный мир. Где она чувствовала себя маленькой принцессой. От того новая ссора Нита с Орисом пролетела мимо неё. Лишь однажды Нит сумел «достучаться» до Аниры.       -…малышка, — взволновано проговорил Нит. Он тяжело дышал после очередной перепалки с Орисом, — послушай меня родная. Держись подальше от братьев Ган. Они плохие звери. Я помогу тебе. У меня есть деньги и связи в Репод Сити. Пожалуйста, убегай пока есть время. Иначе будет поздно…       Тик-так. Тик-так.       Секундная стрелка бежала вперёд.       "…будет поздно…" — очередное воспоминание в голове Аниры.        Уже поздно что-то менять. Хотя все изменилось. Сказочный мир, в котором ты принцесса, разбился словно хрупкое стекло, раскрыв правду. Реальность сильным ударом трубы раздробила не только челюсть и пальцы лап, но и веру в безопасность, показав, как она иллюзорна.       И любовь. Потускневшая со временем она все больше и больше превращалась в отвращение. Мир перестал радовать её. А вскоре он и вовсе, начал пугать. Осколки иллюзионного, сказочного мира со страшной скоростью вонзились ей в глаза. Сквозь кровь она увидела реальную картину вещей.       Анира сжала, насколько ей позволяли сломанные пальцы, деревянные перила.       Тик-так. Тик-так.       Секундная стрелка бежала вперёд. Анира представляла себе свою жизнь как быстрое движение секундной стрелки. Как и она, Анира постоянно находилась в движении. Вокруг неё постоянно кипела жизнь, мелькали события. Во только её, как и секундную стрелку никто не спросил, куда она хочет двигаться.       Оглядываясь в прошлое Анира понимала, что все события произошедшие в её жизни она наблюдала со стороны и ни разу не участвовала в них. Не принимала решение.       Сбежать из приюта было решение её первого. Решение устроить Аниру к себе на работу принял Орис. И даже втянуть её в преступный мир было его решение.       Всю свою жизнь Анира только и делала, что поступала так как ей скажут.       В её голове снова возникли воспоминания…       — Да с вашими возможностями вы сможете многое. Новые встречи. Новая любовь. Наконец, полноценная семья. Дети. Все это мы можете получить. Новая жизнь, — волчица вздохнула, видя как Анира полностью замкнулась в себе и продолжала всхлипывать, — и только вам решать какой она будет.       «И только мне решать какой она будет» — уверенно и как-то воинственно повторила Анира. Она закрыла глаза и опустила голову. Её морда исказилась болью. С трудом отпустив перила, Анира подняла лапы. Сквозь широкий разрез белой блузки она нащупала на груди медальон в виде саламандры, который подарил ей Алан.       — Когда ящерице угрожает смерть, она отбрасывает хвост, — спокойно с заботой проговорил Алан.       — Что?       Анира всхлипнула и вытерев влажные глаза вопросительно взглянула на Алана. Стоя в мрачном коридоре огромный крокодил говорил мягко, нежно, доверчиво:        — Тогда. Возле помойных баков вы меня спросили о поговорке, которая бы дала ответ на ситуацию, когда хочешь что-то сделать, но цена за это может быть высока. Анира перестала плакать и искренне улыбнулась.        — Вы запомнили.        — Да, — кивнул Алан, — когда ящерицу хотят поймать, это всего удобней сделать за хвост. Как только ящерицу ловят за хвост, она отбрасывает его.       Глаза Аниры блестели в лучах тусклого света.        — А как же без хвоста?       Алан ухмыльнулся по-доброму.       — Он отрастет заново. Ящерица теряет хвост, но остается жива, — пояснил он.       «Ящерица теряет хвост, но остается жива» — повторяет, словно молитву Анира.       Тик-так. Тик-так.       Секундная стрелка бежала вперёд. Анира представляла себе свою жизнь как быстрое движение секундной стрелки. Как и она, Анира постоянно находилась в движении. Вокруг неё постоянно кипела жизнь, мелькали события. Во только её, как и секундную стрелку никто не спросил, куда она хочет двигаться. Куда все это приведет её?       Снова воспоминания пронзают разум…       …Это же не ваша вина в том, что он связался с бандитами. Вы еще совсем юная вам ведь недавно исполнился двадцать один год у вас вся жизнь впереди. Если вас посадят — а вас посадят, вы сможете выйти на волю только через 10 -15 лет. Стоит оно того?       «Стоит оно того?» — очередная мысль бьет в уставшую голову Аниры.       Тик-так. Тик-так.       Секундная стрелка бежала вперёд. Анира представляла себе свою жизнь как быстрое движение секундной стрелки. Как и она, Анира постоянно находилась в движении. Вокруг неё постоянно кипела жизнь, мелькали события. Во только её, как и секундную стрелку никто не спросил, куда она хочет двигаться.       Но самое страшное, что осознала Анира так это то, что и секундная стрелка, и она, не знали, что на самом деле их движение — это замкнутый круг.       Анира открывает глаза. Её взор застыл на едва различимых во мраке часах.       «Я та ящерица, что отбросит хвост и разорвет замкнутый круг» — уверенно пронеслось в её голове.       Полная решимости Анира, поправив лямку своей светло-зеленой сумки, развернулась в сторону двери кабинета господина Ориса.       На улице стояла поздняя ночь. Только «холодный» лунный свет, лившийся из больших окон главного офиса, разгонял темноту. Он окрашивал все помещение в синие тона. Среди всего этого темного полумраке виделись два желтых огонька. Первый лился из открытой двери кабинета Аниры, а второй источник света проникал через закрытые жалюзи и стекло кабинета господина Ориса.       Его дверь была закрыта.       Анире и Орису пришлось задержаться на работе в связи с последними событиями. Буквально несколько часов назад она, под присмотром мистера Шорсти, передала Алану деньги его брата за провоз контрабанды. И почти в то же время Оттаво передал ей новую комбинацию чисел.       А это значит, что дел с «Чёрной Папкой» только прибавится. Благодаря этим числам Орис с Анирой могли не только «общаться» с последним в цепочке контрабанды — покупателем, но и узнать сколько денег поучат братья Ган за эту партию, и какой груз и вес, будет у следующей контрабанды.       После того как все подсчеты в «Черной Папке» были сделаны, Анира, по приказу Ориса, спрятала её в сейф в своем кабинете. И вот теперь, выполнив все указания, она в нерешимости стояла перед кабинетом своего господина, одновременно признаваясь себе в трусости и осознавая, что другого такого идеального момента для разговора у неё может и не быть.       Анира делает робкий шаг вперед.       Жёлтый свет, проникавший сквозь щели жалюзи, освещал небольшое пространство возле двери. К нему, выходя из «мрака нерешительность», медленно двигалась импала. Ещё один неуверенный шаг и новая волна страха накатывается на её душу. Снова шаг. Вдруг, неожиданно, яркий свет озаряет идущею импалу. Свет ослепляет её, и она невольно прищуривается, попутно прикрывая ладошкой глаза.       — Приготовь машину, я буду через десять минут. — доносится до неё голос господина Ориса.       Анира несколько раз моргает, стараясь привыкнуть к свету. Дверь распахнул телохранитель Ориса — Байтон.       — Ясно. — сухо отвечает Байтон.       Открыв дверь он выходит из кабинета. Анира тут же делает небольшой прыжок в сторону, когда массивный бизон без всяких церемоний двинулся в её сторону. Окинув маленькую импалу безразличным взглядом, Байтон направился в сторону лестницы.       Пропустив крупного бизона Анира заходит в кабинет господина Орис и закрывает за собой дверь.       Пыль и дым от сигары тут же бьет ей в нос.       Сквозь огромные пыльные окна, с завешанными жалюзи, проглядывает тьма. Несколько больших шкафов с кипами книг и папок стояли возле противоположной окну стены. Рядом со шкафами стояла невысокая стремянка, которой обычно пользовалась Анира чтобы поливать цветы. Пару столов, возле наполовину остекленной стены, также были завалены документами. Множество папок можно было увидеть и под столами. Среди всей макулатуры, что была под столами, выделялся небольшой столик. На нем располагалось несколько разнообразных, весьма дорогих горячительных напитков.       Сверху, прикреплённый к потолку с помощью кронштейнов, крепился старый телевизор, который вечно показывал одни помехи.       Возле дальней стены находился огромный, добротный, дубовый стол. Свет от настольной лапы освещал множество папок, документов разбросанных по столу и сложенных в стопки, старый пыльный телефон, рядом с которым дымилась сигара неаккуратно положенная в пепельницу, квадратная, почти пустая бутылка крепкого алкоголя и стоявший наполовину наполненный тем же алкоголем стакан с толстыми стенками.       Свет от лампы так же падал на Ориса сидевшего с задумчивым видом в своем огромном кожаном кресле.       Повесив пиджак и рубашку на спинку кресла, а галстук закинув на край стола, Орис что-то усердно писал. На его торсе осталось лишь белая, местами испачканная от пепла, майка, да старые подтяжки, которые скрипели и чуть не лопались, когда огромный живот и грудь бизона «вздувалась».       По тяжелому дыханию господина Ориса можно было понять, что он очень устал.       — Закончила. — утвердительно произнес господин Орис, когда заметив краем глаза Аниру, — Тогда собирайся. Я через десять минут подойду.       Он продолжал что-то усердно писать, а Анира сделала пару шагов в его сторону.       — Орис, нам нужно поговорить. — уверенно произнесла она.       Тут же осознавая, что не верит в то, что смогла произнести эти слова.       Услышав твердые, уверенные слова Аниры, в которых еще и отсутствовало слово «господин» Орис тут же отложил ручку в сторону, скорей всего догадываясь о том, что разговор будет серьезным и важным.       Он приподнял взгляд на импалу.       — Хорошо. И о чём ты хотела поговорить? — быстро и так же серьезно спросил Орис.       — О нас. И о наших отношениях. — продолжила Анира, продолжая удивляться тому что сказала. И прежде чем Орис успел открыть пасть она продолжила, — Прошу тебя, выслушай меня. Не перебивай. Пожалуйста.       Взяв из пепельницы сигару Орис закурил и молча кивнул.       — Я не знаю, как тебе это сказать, — начала Анира, — я не знаю кем ты меня посчитаешь после этого, — она выдохнула, — можешь считать меня шлюхой, проституткой, да кем угодно… но я больше так не могу Орис, — Анира взглянула на огромного бизона все ещё не веря, что она горит это ему лично, а не в отражение своего зеркала, — я не знаю, как это произошло … я … я больше не люблю тебя и не хочу быть твоей. Я не хочу нашей близости.       Орис молча смотрел на Аниру.       — Знаю, знаю, — заметив на себе его пристальный взгляд продолжала Анира, — ты скажешь, что все это было ради денег и что я использовала тебя. Но нет Орис. Слышишь — нет. — её голос стал мягче, — Я искренне сожалею что так подло поступила с тобой. Ты был добр ко мне. Защитил меня. Дал мне все, что я сейчас имею. Если бы не ты, то я наверное давно бы умерла. И от этого мне вдвойне неприятно говорить тебе эти слова.       Пойми, я много думала об этом. Особенно в последние дни. Я стала взрослее и начала понимать, что те чувства что я испытывала к тебе в юности это … они были искренними, но ненастоящими… не знаю… трудно объяснить. Я была молодой и глупой. Я не понимала, что делаю.       Надеюсь ты поймешь меня. Я люблю тебя Орис, но как друга. Я всегда буду благодарна тебе за то, что ты спас меня. — Анира посмотрела на молчаливую, каменную морду Орис, — Знаю ты сердишься. Злишься на меня. Но я больше так не могу Орис — насильно мил не будешь. — Анира «выдохнула» и продолжила, но уже более покорно, — А теперь, можешь кричать на меня, я это заслужила.       Она склонила голову в ожидании того, когда взорвется Орис. Но на её удивление этого не произошло.       Спустя несколько секунд тишины она медленно подняла взгляд на Ориса. Огромный бизон сидел в тусклых лучах лампы. Убрав сигару в пепельницу, он не моргая смотрел на Аниру. В его глазах виделось дрожащие отражение импалы, которое исказилось. Орис застыл, казалось перестал дышать. Анира могла только предполагать, что он сейчас чувствует и что от него стоит ждать. Все ещё ожидая взрыва она проглотила комок в горле. Но и на этот раз Орис остался спокоен. Вместо гнева, на его щеке появилась едва заметная слезинка.        Он знал, что этот день настанет. Он знал, что он придёт. И он был готов к нему.       — Хорошо. — невероятно спокойно, словно смирившись, произнес Орис.       Это все? «Хорошо» — это все что сказал господин Орис. Все ещё не веря в происходящее Анира с ужасом ждала подвоха. В глубине души она понимала, что за внешнем, спокойным обликом Ориса, в его душе бушует пламя. И это лишь вопрос времени, когда оно вырвется на волю.       В ожидании взрыва Анира внимательно смотрела на Ориса.       — Ты серьезно? — робко, со страхом спросила Анира. — Ты отпустишь меня?       — А что ты от меня ждала Анира? — голос Ориса дрогнул, — Я знал что это вопрос времени и что ты рано или поздно подойдешь ко мне с этим вопрос. — он печально взглянул на Аниру, — Я лишь жалею что это произошло так рано.       Думаешь я не видел. Не замечал, как ты охладела ко мне. Как воротила от меня взгляд. Думаешь я не чувствовал, как тебе противно быть со мной?       — Орис… — проглотив комок в горле, произнесла Анира.       — А что Орис? — перебил её бизон, — Что Орис?! Спасибо тебе за все, но дальше я сама?! Чего ты от меня ждала?! Что я начну кричать и ругаться?! Или упаду на колени и начну умолять тебя остаться?! Нет, спасибо! Ты и так у мне забрала все что хотела, а перед уходом ещё и вытерла копыта о мою душу. Спасибо. Но позволь мне оставить себе хотя бы часть достоинства. — Орис с отвращением посмотрел на импалу, — Ты перестала меня любить не потому что я изменился, а потому что та юная девушка, которой ты когда-то была, давно умерла. — Орис с трудом выговорил последние слова.       Все это время Анира стояла опустив голову. Изредка она кивала, словно соглашаясь со словами Ориса. Когда он закончил Анира приподняла голову. Её глаза блестели налившимися слезами.       — Ты прав Орис. Прав. Это я виновата. Прости меня, за все. — смирившись произнесла Анира.       Тишина. Свет от лампы освещает застывшую моду Ориса. Он сквозь пелену накативших чувств смотрит на стройное тело импалы.       — Так значит вот так? — все ещё не веря в произошедшее тихо произносит он — Вот так все и закончится?       — Отпусти меня пожалуйста. — умоляя произнесла Анира. — Если все ещё любишь, отпусти.       Анира, шмыгнув носиком, печально и смиренно стояла перед ним.       Образ Аниры расплылся в глазах бизона. По щеке Ориса медленно скатилась новая слезинка. Скатившись по плотной шерсти она упала на пыльный стол, «разлетевшись на осколки» где-то между дымящейся пепельницей и стаканом.       — Я всегда тебя любил. И всегда буду любить. — искренне и печально произнес Орис, — И неважно какой ты будешь и какой станешь. И если ты так хочешь, то хорошо. Я отпускаю тебя. Иди.       Орис опустил голову вниз.       Смотря на раздавленного бизона, Анира чувствовала как к её душе, волнами, подбегали разнообразные чувства. Они накатывались все сильнее и сильнее: радость от свободы, гордость за смелость, печаль и сожаление от сказанного, ненависть к самой себе и тому, что ей пришлось сделать с чувствами дорогого для неё зверя, пускай он и стал ей противен, и даже страх.       Со всем этим набором смешанных чувств Анира развернулась и двинулась в сторону двери. Оставив в прошлом, и за спиной, огромного, опустившего голову, бизона.       Хрупкая, облаченная в перчатки — протезы, лапа импалы дотронулась до дверной ручки.       — Анира постой. — раздался глухой голос Ориса.       Импала замерла возле самой двери.       — Да, Орис. — Анира, не отпуская ручку двери, развернулась в пол-оборота.       Господин Орис сидел неподвижно, обняв опущенную голову огромными лапами.       — Прежде чем уйти приготовь документ. — не поднимая головы произнёс он.       — Хорошо. А какой? — спросила Анира.       — Документ на увольнение.       — Кого?       — Себя. — с ноткой жестокости произнес господин Орис.       Страх что засел в её душе с того самого момента, когда она вошла в кабинет господина Ориса распространился по её душе.       Анира, отпустила ручку двери и развернулась в сторону господина Ориса.       — Ты меня увольняешь? — с явным удивлённым раздражением произнесла она.       — Да. — сухо ответил господин Орис.       — Это ты мне так мстишь? — сделав шаг в сторону бизона, спросила Анира.       — Нет. Просто ты не подходишь под нужные параметры. — господин Орис приподнял голову и взглянул на импалу.       — А раньше подходила? — с ненавистью спросила Анира.       — А раньше подходила. — утвердительно и так же злобно произнес господин Орис.       Анира снова сделала шаг в сторону бизона.       — И это после стольких лет работы? — растерянно и печально задала вопрос Анира, — После всего, что было между нами… — расстроено продолжила она, после чего презрительно посмотрела на Ориса. — Это низко Орис. Не ожидала от тебя такого. Но если ты так хочешь, то я уйду… так даже будет лучше.       Анира развернулась в сторону двери.       Шаг.       — Куда? — раздался нервный голос Ориса.       Анира остановилась. Её маленькие ушки дернулись.       — Куда, ты уйдешь? — донеслись до неё нервные слова бизона.       Анира снова развернулась к нему мордой.       — А тебе какая разница? — сухо спросила она.       — Большая разница. — резко начал господин Орис, — Ты говоришь, что стала взрослее, что все изменилась, — господин Орис развел лапами, — но по факту ты все такая же глупая импала. — поймав на себе «воинственный» взгляд Аниры господин Орис логично спросил, — Куда ты пойдешь? А счета за лечение?       Морда Аниры изменилась, а в голове возникли воспоминания…       С задумчивым взглядом она смотрит на столик. Там, под пустой чашкой, лежат несколько конвертов. Все они из больницы «Здоровый Зверек». И во всех них довольно приличные суммы за лечение. Часть из которых взяла на себя страховая компания, а часть пообещал погасить господин Орис.       — Как ты сможешь оплатить их без работы? — спросил господин Орис.       Он внимательно посмотрел на Аниру.       В ответ на его вопрос импала растерянно развела лапки и проговорила:       — Не знаю. У меня есть сбережения, попробую оплатить с их помощью. — предположила Анира и тут же поймала себя на мысли что её сбережений не хватит даже на половину долга. Она тут же оскалилась и продолжила, — А тебе какая разница?! Я могу продать квартиру. — подытожила Анира.       — Брось. — саркастично-воинственно произнес господин Орис, — в нашем районе никто не станет покупать недвижимость, тем более твоя квартира оформлена на мое имя. Все что ты имеешь — принадлежит мне. — голос господина Ориса стал грубее, в нем слышалась власть.       Не сводя глаз с Аниры он встал с кресла и оперся кулаками о стол.       — И я тебе принадлежу? — прошипела Анира.       В ответ Орис выдохнул, словно корил себя за сказанное. Он опустил взгляд вниз.       — Ты так долго рассуждал о любви и о том можно ли её купить и продать, — продолжала ненавистно «шипеть ядом» Анира, — а сам шантажируешь меня этим. Я ничего не просила мне покупать! Мне никогда не нужны были твои деньги. Ни тогда, ни сейчас. — её голос дрогнул.       Анира сдвинула в порыве гнева брови и тут же сняла с плеч свою светло-зеленую сумку. Всхлипнув, она нервно начала копошиться в ней.       — Анира. — подняв взор, спокойней произнес Орис.       В этот момент Анира вытащила из сумки связку ключей, попутно выронив какую-то, зацепившуюся мелочь. Как только в её лапе появились ключи, она со всей злости запулила их в сторону господина Ориса.       Ключи пролетели мимо стоявшего неподвижно бизона. Они звонко ударяются о стену где-то за спиной Ориса, окончательно обозначив свое падение.       — На, забирай! — громко простонала импала.       На глазах Аниры выступили слезы. Легким током её тело пробила дрожь. Анира, нервно дрожа, провернула всю свою сумку и «выпотрошила» её. Содержимое сумки хаотично вылетело из неё и разлетелось по полу.       — Все забери! — зарыдала Анира.       Размахнувшись, она швырнула пустую светло-зеленую сумку в сторону господина Ориса. Не долетев даже до стола, сумка падает на пыльный пол.       Всхлипнув, она продолжила:       — Мне от тебя ничего не надо.       По щекам Аниры рекой потекли слезы, и она закрыла лапками мордочку.       Свет от лампы, что стояла на столе, упал на стройный силуэт плачущей Аниры. Он также осветил и грустную морду Ориса.       Устало выдохнув, Орис молча сел на свое кресло.       — Дело не в деньгах Анира, — спокойно, с мрачным оттенком, произнес он, — дело в другом.       Анира продолжала тихо всхлипывать.       — Ты мне нужна малышка, — печально продолжил Орис, — нужна как никогда раньше. — в глазах бизона появилась пелена, — Я не справлюсь без тебя. Сломаюсь. — каждый новый стон плачущей Аниры разрывал его душу, — Я знаю, что стал противен тебе. Знаю. Знаю, что я так же виноват в том, что позволил тебе тогда поцеловать меня. Но сейчас дело не в этом малышка. Дело не в деньгах и даже не в том, чего мы хотим. Дело касается самой жизни и смерти. — произнес мрачно Орис.       Анира всхлипнула ещё пару раз и протерла лапками мокрую шерсть на щеках. Её взгляд упал на Ориса.       — О чем ты? — удивлённо спросила она.       — Братья Ган. — «мертво» сказал правду Орис, — они никого не отпустят и никому не позволят уйти. По этой причине ты мне нужна. Мы нужны друг другу. Прошу тебя, не уходи от меня. Я не выдержу без тебя.       Орис снова привстал с кресла и снова оперся кулаками о стол.       — Нет. — отрицательно качая головой не верила Анира, — Нет Орис. Нет. Нет…       — Послушай меня Анира, — перебивая её — «Нет» быстро говорил Орис, — пока мы вместе, пока каждый из нас делает свое дело, у нас есть шанс вырваться.       Орис вышел из-за стола и быстрым шагом направился в сторону отступающей и постоянно твердящей — «Нет Орис. Нет. Нет…» импале. Буквально за пару шагов он приблизился к Анире и аккуратно схватил её за локти.       — Пожалуйста, посмотри на меня малышка. — умоляя, произнес он.       Анира вздрогнула и подняла взгляд.       — Думаешь я не замечаю к чему все идет? — уже тише продолжил Орис, — Думаешь я ничего не вижу и ничего не понимаю? Оглянись малышка, мы в капкане, — Орис посмотрел в мокрые глаза Аниры, — кольцо вокруг нас сжимается. Братья Ган не просто ходят по краю, они ходят по краю с закрытыми глазами. Это только вопрос времени, когда СООП накроет всех нас.       Анира прижала лапку к груди.       — Я не понимаю о чем ты? — стараясь быть удивленной, спросила она.       — Брось малышка, — Орис нежно держал импалу за локти, прижимая её к себе все ближе и ближе, — ты не настолько глупа Анира. Ты же задавалась этим вопросом? — голос Ориса стал тише, словно он боялся, что его услышат братья Ган, — если нас накроет СООП, то мы все сядем в клетку. Все. И очень надолго.       Взгляд Аниры застыл на морде Ориса       — И ты, и я это знаем, что это вопрос времени. — Орис произнес эти слова полушепотом, с явным оттенком беспокойства, страха, — И сейчас наша главная задача с тобой это избежать этой участи. Ты понимаешь меня Анира? Понимаешь?       Орис легонько потряс импалу за локти, чтобы она вышла из оцепенения.       — Но для того чтобы у нас все получилось — каждый должен продолжать выполнять свою функцию, — продолжал уверенно господин Орис. — Ты мне нужна Анира. Нужна как никогда раньше.       Грудь Ориса стала вздыматься, а взгляд медленно сполз вниз по тонкой шее импалы и застыл где-то в районе большого выреза её белой блузки.       — Нет. — отрицательно качая головой произнесла Анира, — Нет Орис. Нет. Я никогда больше не стану твоей…       Её мордочка все сильнее и сильнее искажалась отвращением и гневом. Анира попыталась вырваться из лап бизона.       — Я обещаю Анира, я клянусь, что вытащу нас, — продолжал господин Орис стараясь удержать Аниру, — только дай мне время.       С трудом сжав кулаки импала начала бить бизона по груди в надежде освободится.       — Нет. Нет! — с каждым новым словом Анира все яростней пытались вырваться из «капкана» Ориса. Под конец она даже закричала.       Орис разжал хватку и Анира тут же отпрыгнула от него в сторону. На её морде появился гнев.       — Я больше никогда не буду твоей Орис. — всхлипнув, проговорила Анира и подняла воинственный взгляд на господина Ориса.       Бизон стоял посередине комнаты. Свет от лапы за его спиной подчеркивал его темный силуэт.       — Будешь. — мрачно произнес он, — Никуда ты не денешься.       Анира почувствовала страх. Он вырвался словно электрический импульс и в миг распространился по её телу. Она задрожала, когда его мрачный взгляд застыл на её теле.       — У тебя нет выбора Анира. — продолжал господин Орис, — Ни у кого из нас нет выбора. Мы все связаны. Все мы шестеренки огромного механизма. И пока каждый из нас выполняет свою функцию, механизм работает исправно. Но стоит хоть одной шестерёнке перестать выполнять свою функцию и весь механизм тут же развалится.       — Чушь. — гневно, с ненавистью, произнесла Анира. — Все это чушь. Ты сам выдумал эту теорию и сам же в неё поверил.       — Чушь? — мрачный взгляд господина Ориса сменился на воинственный, — Тогда что ты собираешься делать Анира? Как ты решишь эту проблему?       — Я уйду от тебя Орис. — оскалилась Анира, — Уйду, и мне плевать, сколько это будет стоить.       — Куда?       — Подальше от тебя. Я найду деньги, оплачу все долги и уеду от тебя. — уверенно произнесла Анира.       Орис сделал шаг в сторону словно хищник, который стремится обойти свою жертву со стороны. Свет от лампы за его спиной осветил импалу и половину морды бизона. Воинственный взгляд Ориса сменился на печальный. Огромный бизон устало вздохнул, словно учитель который пытается донести истину до упрямого, непонимающего ничего ученика.       — Не я тебя держу Анира. — пытаясь снова объяснить, сказал Орис, — Тебя не отпустят братья Ган.       Хаотично бегающие по темной комнате зрачки Аниры говорило о том что она о чем-то усердно размышляет. Ищет ответы. Решения.       — Ты думаешь, что они так просто тебя отпустят? — продолжал господин Орис, — Особенно с учетом того что ты знаешь.       — Я поговорю с ними, — нервно, явно не найдя выхода в голове произнесла Анира, — объясню им что я хочу начать новую жизнь. Скажу, что никому никогда ничего не расскажу…        Анира нервничала словно зверь пойманный в смертельную ловушку и который в отчаянной попытке вырваться, мечется из стороны в сторону.       — Да послушай себя. Что за чушь ты несешь? — устало, с явным раздражением, произнёс Орис.        Он сделал шаг в сторону «мечущейся» Аниры:       — Ты думаешь, что братья Ган станут слушать твои детские наивные сопли? Ты ещё веришь в то, что они так добры к тебе потому что любят тебя? — Орис сделал очередной шаг в сторону взволнованной Аниры, — Они перерезали горло родной матери и отцу, — мрачно говорил Орис, — не задумываясь, убили свою нерождённую сестру. И ты все ещё веришь в то, что они поступят с тобой справедливо и отпустят тебя? Нет Анира. Стоит только тебе перейти им дорогу, и они тебя… они просто измельчат тебя.       Орис подошёл вплотную к мечущейся импале.       — Мне все равно Орис, — зажатая между шкафом и телом Ориса Анира металась по выделенному ей пространству, — Я убегу. Спрячусь. Скроюсь от них. Уеду далеко-далеко, где они не смогут меня найти, — не сдавалась Анира.       — Они тебя найдут, — серьезно, даже без оттенка угрозы в словах, отчего они прозвучали ещё более зловеще, произнёс Орис, — для них это дело принципа. Анира устав метется, застыла. Её взгляд уперся в местами грязную майку бизона, а ушки ловили каждое его слово, произнесенное сверху.       — Пойми, они живут по законам «Джаниэля Саванны», — сказал Орис, — я знаю, что ты мельком слышала об этом звере и созданном им законе.       Анира не любила разбираться во всех тонкостях криминальной среды, на все же, с учетом её положения, ей неоднократно приходилось слышать о неком кодексе «Джаниэля Саванны» и непосредственно о самом его создателе Джаниэле Саванны — звере который вывил рамки преступного мира Зверополиса на совершенно новый уровень.       — Кодекс «Джаниэля Саванны» очень строго относится к таким зверям как, бегуны. Те звери, что состояли в составе банды, по разным причинам решили убежать и попытаться скрыться. А ты Анира — часть банды, как и я. — закончил мрачным голосом Орис. Анира с дрожащими глазами подняла взгляд на Ориса. Огромный бизон никогда никого не боялся, но сейчас на его морде был страх. Анира никогда не видела ничего подобного.       Но даже этот довод не остановил её. Она лишь ещё раз повторила одну и тут же фразу — «Я та ящерица, что отбросит хвост и разорвет замкнутый круг. Я та ящерица, что отбросит хвост и разорвет замкнутый круг». Словно молитва эта фраза крутилась у неё в голове.       Именно она заставила хрупкую импалу вновь сказать:       — Нет. — тихо, явно не осознавая последствий своего решения, прошептала дрожащим голосом Анира, — Нет Орис. Я не верью тебе. Ты врешь. Нет. Нет… Анира толкнула Ориса, и тот решил дать ей немного свободы, сделав маленький шаг назад. Однако его морда была все ещё серьезной. Хоть в ней и поселился страх, но в его глазах виднелся тусклый лучик любви. Любви и заботы к близкому, любимому зверьку, которого он старался напугать, чтобы тот не совершил роковую ошибку.       — Не веришь мне, — проложил бизон, — а зря. Ты знаешь, что делают с такими бегунами по закону «Джаниэля Саванны»?       Слова господина Ориса стали жестче и грубее. Он снова приблизился к трясущейся Анире, которая опять начала метаться между его лапами. Схватив импалу за плечи, он силой заставил её остановиться.       — Хочешь узнать, что с ними делают? — его взгляд уперся во взгляд Аниры, — им отрезают нижние лапы, — голос Ориса стал зловещим и пугающим, — сначала пальцы… — в глазах Аниры отражался мрачный бизон, — потом щиколотки… — в глазах Ориса отражалась испуганная произнесенным Анира, — потом дело доходит до коленей…       Глаза импалы снова покрылись слезами, а Орис почувствовал как зажатая в его лапах Анира обмякла. Она дрогнула, Орис почувствовал это.       — А ты знаешь, что делают по закону «Джаниэля Саванны» с беглянками самками? — «добил подкошенного война» Орис, — тоже самое… но прежде чем это сделать её сначала лишают чести.       Откровенно намекнув на наказание Аниры, Орис разомкнул хватку.       Опуская голову он смотрел как, опершись спиной о шкаф, Анира медленно сползла вниз. Вместе с ней по её мокрым щекам медленно сползают горькие слезы «зверька попавшего в капкан». Слезы, пропитавшие шерсть на её щеках и шее, начинают падать на белую блузку. Анира закрыла лапками мордочку, когда оказалась возле огромных задних лап бизона.       В тихой комнате раздался стон.       Тяжело выдохнув Орис отошел к столу.       Тусклый свет от лампы падает на тлевшую сигару и наполовину пустой стакан с алкоголем. В нем можно различить отражение морды бизона. Ненависть — оно заставляет его исказиться гримасой боли. Печаль — до его уха доноситься стоны раздавленного им же любимого зверя. И наконец, циничная расчетливость — она заставляет в его голове озвучить фразу — «Так будет лучше. И для неё… и для Меня».       Орис злобно проводит по своей морде лапой и стирает с неё все эмоции. После чего быстро хватает стакан с алкоголем и мгновенно опустошает его.       Глоток. Выдох.       — Найти бегуна, предателя с длинным языком возле уха полиции или того кто посягнул на целостность банды и призвать его к суду по закону «Джаниэля Саванны» — для любой банды это дело чести, — продолжает устало он, — по этой причине Ганы пойдут на все чтобы найти Миандрия. И им плевать, сколько крови будет пролито. Они убьют всех кто встанет на их пути: СООП, полицию, всех работников моей компании, — Орис усмехнулся, — и даже того умного, но очень глупого крокодила… и меня они убьют, — бизон медленно развернулся в сторону Аниры и его голос дрогнул, — они убьют тебя и всю мою семью.       Он посмотрел в сторону Аниры.       Зажав лапками мордочку она плакала. Изредка в большой комнате раздавался её едва слышный стон. Полностью упав на пыльный пол, она оперлась спиной о шкаф. Взгляд Ориса упал на её хрупкие щиколотки, на которых, чуть выше пяток, находились милые «косички» меха. Его взгляд на мгновение задержался на тонкой голени. И наконец, коленки — они всегда были прижаты друг к другу узкой юбкой Аниры. Она стягивала бедра. Юбка подчеркивала попу импалы и заканчивалась где-то низко на бедрах Аниры.       Один только вид обтянутых в узкую юбку задних лапок Аниры заставлял господина Ориса испытывать огромное возбуждение и прилив крови. Её одежда — это был рабочий дресс код Аниры, одобренный лично господином Орисом и который она не имела право нарушить.       — Все Анира, — произнес с легким вожделение господин Орис, — поехали, я отвезу тебя домой. Я сегодня очень сильно устал.       Орис обошел стол и быстро накинул себе на плечи пропитанную, после напряженной работы, потом рубашку.       Продолжая тихо всхлипывать, Анира не шевелилась.       Схватив попутно пиджак, Орис машинально проверил наличие в нем кошелка.       Сквозь едва различимую пелену слез, сквозь едва различимые «щели» между поломанных пальцев Анира увидела как Орис затушил сигару и быстро поправил брюки в области паха.       Она закрывает глаза и еще сильнее прижимается к шкафу.       — Я сказал вставай Анира. — доносится сквозь тьму ужаса властный голос Ориса, — Вставай, или ты хочешь сделать это здесь? Но насколько я помню, ты не хочешь, чтобы нас заметили, — голос Ориса стал язвительным. Он продолжал, — Видишь, я делаю так как ты хотела. Не хочешь чтобы нас заметили, значит я останусь у тебя дома… вставай…       Дрожа всем телом, Анира с трудом смогла закрыть уши, чтобы хоть на секунду перестать слышать слова её господина.       Тишина.       Ночной дремучий лес. Опавшие листья ковром застилают его «пол». Над огромными могучими деревьями виднеется звездное небо и луна. Её лучи, пробираясь сквозь кроны деревьев и падают на старый камень.       Неожиданно на его мертвой поверхности камня появляется маленькая Саламандра. Она быстро осматривается: то ли любуясь звездным небом, то ли видом ночного леса, а может она просто вышла на охоту за насекомыми.       Охота.       Саламандра бросается вперед, но её резко ловят. Огромная лапа, что поймала маленькую Саламандру в сотни раз больше неё и тысячи сильнее. Она подносить её к самой пасти, чтобы съесть. Но неожиданно Саламандра отбрасывает хвост. В последний миг ей удается выпрыгнуть из пасти.       Бедная ящерица падает на «пол». Она чувствует агонию. Боль пронзает её разум, ведь она только что потеряла часть своего тела!       Единственное что не чувствует Саламандра так это страха.       Где-то из глубины мрака до Аниры доносится мерзкий голос, но его заглушает тихие слова Саламандры — «Я та ящерица, что отбросит хвост и разорвет замкнутый круг».       — Хвост. — испуганно произносит маленькая импала.       Саламандра смотрит на маленькую Аниру и отвечает:       — Он отрастет заново.       Смотря на покалеченную, но несломленную Саламандру Анира твердит эти слова словно молитву. И с каждым новым повторением они звучат в её душе все крепче и сильнее. А под конец, Анира произносит их как боевой клич — «Я та ящерица, что отбросит хвост и разорвет замкнутый круг. Я та ящерица, что отбросит хвост и разорвет замкнутый круг! Я та ящерица, что отбросит хвост и разорвет замкнутый круг!!!»       Тишина резко разрывается.       Огромная лапа бизона хватает хрупкую лапку импалы и тянет вверх.       — Я кому сказал? Вставай. — вырываются в её сознания властные слова, — Хватит вести себя как ребенок. Ты же пять минут назад утверждала, что ты взрослая. Вставай. Орис без усилий поднял лежащую на полу Аниру. И тут же пожалел об этом. Как только она оказалась на задних лапках то тут же набросилась на огромного бизона с кулаками. От неожиданной атаки Орис отпускает лапу Аниры и та отпрыгивает в сторону.       Однако не безболезненные удары хрупких лап Аниры о его огромную грудь пугают Ориса, а взгляд импалы. Он стал бешеным, яростным. В них Орис увидел лишь ненависть, истинную ненависть к себе.       Анира «взорвалась».       — Это ты втянул меня в это! — яростно кричала Анира, — Ты втянул меня в этот мир! Ты сделал это специально, чтобы я не смогла от тебя уйти! — догадалась она, — Мразь! Жалкая мразь! Толстый анальный червь! — Анира плюнула в морду Ориса, — Урод! Да я лучше сдохну в канаве, изнасилованной братьями Ган, чем ещё раз позволю тебе меня поцеловать! Я все равно никогда не буду твоей! Слышит меня Орис! Никогда! Я вас всех сдам СООПу! — истерично кричит Анира, — Чтобы ты поскорей сдох! Кусок гав…       Резкий взмах лапой.       Он сносит импалу словно огромное цунами хрупкое молодое деревце. Анира отлетает в сторону верхних полок шкафа. Резкий удар. Падение. Тело Аниры, столкнув с полки несколько папок и книг, быстро рухнуло вниз на пыльный пол. Громкие крики яростной истерики смолкают в один миг.       Тишина.       Глаза Ориса округляются от увиденного, а к душе, волной яростной стихией, летят слова — «Что произошло?!»       Первое что пришло ему на ум это отрицание — «Нет, это не я. Я никогда не посмел бы тронуть…»       Его взгляд с ужасом опускается вниз. Страх пропитывает его душу от увиденного. Огромный книжный шкаф. Внизу, возле его основания, в «обломках» макулатуры, лежит неподвижное тело Аниры.       «Это не я! Я не мог!» — под крик ненависти рвется на части весь его мир.       С большим трудом Орис поднимает перед собой свои огромные лапы. Они легко закрывают лежавшее тело импалы.       Дрожь. Огромные лапы Ориса дрожали. Он видел это своими дрожащими глазами, когда весь его мир рушился в безумном землетрясении от содеянного.       Орис сознал…       И весь его мир в одно мгновение наполнился ненавистью к самому себе. Он был готов растоптать, удушить, утопить всех кто был причастен к «убийству» Аниры в те далекие года. Но теперь, среди всех этих ненавистных ему морд, стоял он сам…       — Ты ударил меня пап. — разносится тихий «мертвый» голос Аниры.       Орис тут же опускает лапы в отчаянной попытке убедить себя что это говорит Анира, а не его разум пытается свести его с ума.       Анира лежала на правом боку, упершись спиной о шкаф. Казалось её тело полностью обмякло. Одна коленка сползла поверх другой. Голова импалы лежала на правой лапке. Она не шевелилась. В таком положении Орис видел её «мертвую» мордочку.       Он с ужасом смотрел в её открытые глаза.       В это мгновение время, весь мир, и все застыло для него. Мир умер, как и он. И лишь лучик крошечной надежды, пробиваясь сквозь стоны мертвой души Ориса, нёс единственное, что ещё отличало его от мертвеца.       Все о чем он сейчас мечтал, так это только об одном…       «Моргни» — озвучила надежда его единственную мечту.       Анира моргнула.       Лишь упавший неподъемный камень с души Ориса позволил ему вмиг очутиться возле Аниры. Орис нежно приподнимает её и усаживает. Придерживая её за плечи, он опасался что Анира снова может упасть. Орис аккуратно опирает её спиной о шкаф.       — Где болит? — Орис быстро осматривает голову, мордочку, шею и плечи Аниры, — тут болит? Скажи где больно? — он быстрым взглядом проходится по телу дочери в ожидании серьезных увечий.       Однако к счастью для него ничего подобного не было. Не было даже намека на синяк или прочие увечья. Скорей всего Орис просто отшвырнул Аниру в сторону. Но он даже этого не помнил. И не понимал, как его лапа могла подняться на любимого зверька.       — Прости меня, — из глаз Орис хлынули слезы, а на морде вперемежку между злостью и ненависть к самому себе заиграло раскаяние, — прости меня пожалуйста дочка. Я… прости, прости, прости, ты в порядке малышка?..       — Ты меня ударил пап. — снова произнесла Анира. Орис медленно дотронулся до подбородка Аниры и внимательно посмотрел на неё. Он не увидел там синяков. Он не увидел там ссадин. Он не увидел, переломов и ожогов… Та травма, что он нанес Анире, была намного страшнее.       Из глаз Аниры потекли слезы, а мордочка исказилась в страшных муках.       Орис тут же обнял Аниру и нежно прижимает её к груди.       — Я знаю, что поступил неправильно дочка, — рыдал Орис, — знаю, и никогда не прощу себя за это. Знаю, что и ты никогда не простишь меня. Просто выслушай меня. Пожалуйста.       Медленно и нежно поглаживая голову Аниры, он слегка покачивает ее, словно родитель, который успокаивает своего младенца.       — Ты права, — говорит Орис, — ты права малышка — это я виноват. Это моя вина Анира. Это я втянул тебя в криминальный мир. Я никогда себе этого не прощу. Но я вытащу нас, обещаю. Слышишь Анира, вытащу. А меня есть план. У меня всегда был план.       Орис оторвал мокрую мордочку Аниры от груди и обнял её своими огромными лапами Он продолжал говорить уверенным голосом:       — Он обязательно сработает, мы избавимся и от братьев Ган, и от СООПа, и от клетки. Прошу верь мне Анира. Но только пообещай мне, что никогда не обратишься в СООП или полицию и не убежишь. Иначе мой план рухнет. Я не смогу без тебя малышка. Я умру без тебя. Я не выдержу и дня. Я сломаюсь, — умолял Орис, после чего посмотрел слезными глазами в глаза Аниры и искренне произнес, — потом… потом я отпущу тебя Анира. Я… я навсегда исчезну из твоей жизни как страшный сон, — Орис продолжал, в надежде достучаться до импалы, — прошу малышка, умоляю, позволь мне спасти свою семью и тебя…       Ты мне веришь?       Анира едва заметно «кивнула».       — Ты мне обещаешь?       Голова Аниры, зажатая словно в тиски огромными лапами Ориса, едва заметно «кивнула».        — Я люблю тебя и отдам жизнь за тебя. — произнес Орис, — но сейчас ты мне нужна как никогда.       Он склонился над Анирой и нежно поцеловал её в губы.       — Все, давай собираться. — устало произнес он.       Свет от настольной лампы освещает большой стол господина Ориса. Свет падает на огромную кипу разбросанных по всему столу документов, пепельницу в которой лежала размятая, потушенная сигара, её пепел виднелся по всему столу и даже на документах. Свет освещает стакан с толстыми стенками и квадратную бутылку, с красивой этикеткой, «Веселый Слон», которая стояла рядом.       Свет осветил морду огромного бизона находившегося возле стола. Его взгляд был грустный, усталый, сожалеющий. Было видно, что Орис продолжал корить себя за содеянное.       За его спиной, присев на коленки и изредка шмыгая носиком, сидела Анира. А в её лапах была светло-зеленая сумочка, куда она собирала выброшенные в порыве гнева вещи, валявшиеся на полу.       Тяжело выдохнув, Орис схватил квадратную бутылку с алкоголем, и под легкий «хлопок» пробки, наполнил себе полный стакан.       «Веселый Слон» — достаточно крепкий, дорогой и приятный напиток, но даже он в таких количествах заставляет огромного бизона морщится.       Глоток. Второй.       Орис громко ставит стакан на стол.       Выдох. По телу разносится приятное тепло.       — Это не моя теория, её придумал Нит. — спустя мгновение произнес Орис.       Копошение за его спиной прекратилось. Орис стоял возле своего стола, спиной к Анире. Он не видел её, но чувствовал как взгляд импалы замер на его спине.        — Про шестерёнки и механизм. — пояснил Орис, когда с горечью проглотил огненно — горький, из-за алкоголя, комок в горле, — «Каждый должен знать свое место и выполнять свою функцию. И тогда, и только тогда, и при таких условиях, весь механизм будет работать исправно» — сказал он мне тогда.       Я никогда не воспринимал его слова всерьез и считал их больше бездумным философским рассуждением. Какой механизм? Какие шестеренки? И что за бред несет этот бегемот? Но чем больше я жил и чем больше я видел, то тем сильнее начал воспринимать эти слова по-другому. Всерьез.       Я никогда тебе не рассказывал Анира, но мы с Нитом познакомились очень давно ещё в те времена, когда между Зверополисом и Репод Сити строилась вторая железнодорожная ветка.       В то время я работал обычным работягой, как впрочем, и Нит. Для выполнения поставленных сроков наши бригады объединили. Там и познакомились.       Мы строили мост через огромный каньон. Работать приходилось в тяжелых условиях, а сроки поджимали. Кому-то из верхушки хотелось успеть достроить мост к подписанию договора о «Дружбе» между Репод Сити и Зверополисом. — Орис опустил голову вниз и усмехнулся, — политика…       Вздохнув, он продолжил:       — Проблема заключалась в том, что работы производились в «Диких Землях», красивые места там, только дикие. Короче, доставка материалов для строительства занимала очень много времени и сил. И чем дальше в «Дикие Земли» тем сложнее.       Даже увеличение периодичности поездов, что доставляли груз, не спасало ситуацию. Мы не укладывались в сроки. Даже с учетом того что будем работать 24 в сутки без перерывов. Тогда кто-то из верхушки решил, что поезда с едой стоит сократить, а экстренный поезд для доставки больных и получивших травму зверей во время работы переоборудовать под товарный поезд, чтобы увеличить доставку материалов.       Если бы случилось серьезное ЧП и пострадало бы много зверей, то с большой долей вероятности они бы все погибли. Мы были фактически отрезаны от цивилизации. С минимальным количеством медицинских средств и с минимальным пайком.       Если бы я не был там то, наверное, не поверил в то, что в наше время рабство все ещё существует. Но мы работали. Сотни и сотни зверей, млекопитающихся и рептилий. Бок о бок. Было непросто. Тяжело, но мы не сдавались. А знаешь почему? — спросил Орис.       Тишина. Он чувствовал как Анира молчит и смотрит на него. Не дожидаясь ответа, он продолжил. — Однажды к нам приехала высокая шишка. Всех работников собрали. И он нам сказал — «Что для Зверополиса и Репод Сити очень важно, чтобы мы успели построить мост к церемонии подписания договора о «Дружбе». Говорил что постройка моста — это как символ дружбы…       Бла, бла и все в таком духе. Глупые речи для стада. Никогда в них не верил. И лишь под конец этот баран сказал что-то по-настоящему ценное — «Если работа будет закончена в срок, то всем работникам выплатят годовую зарплату».       «Вот это другой разговор» — подумал я тогда.       Годовая зарплата — это хорошие деньги. Именно за ними множество зверей ехало работать в суровые условия. И это был мой шанс. Моя мечта организовать собственную транспортную компанию становилось реальнее.       Ещё тогда, смотря на этого барана, прилетевшего на личном вертолете, я понял для себя, что не хочу всю жизнь работать за прогнившую монетку.       Естественно такая новость всех воодушевила. Мы удвоили наши усилия и с трудом, но все же успели в срок. Мост был достроен. Договор подписан. Все с нетерпением ждали награду. И как показывает все чаще и чаще жизнь — мечта обычно разбивается, когда держишь её прямо в лапах.       Оказывается, из-за каких-то проволочек и бюрократической путаницы наши бригады не внесли в какой-то список. Тот же баран, что обещал нам кучу денег, теперь мямлил языком, уговаривая всех не бунтовать и отнестись к делу спокойно. Пообещал, что наши бригады внесут в список в следующем году.       Естественно всем было очень обидно. Столько сил было потрачено.       Если все обиженно покачали головой и пошли молча работать дальше, то Нит был в ярости и решили действовать по-своему. Он решил, что богатые как всегда наживаются на бедных. Корпорации и прочее…       Он это любит.       Честно говоря, я тоже не был в восторге от сложившейся ситуации. К тому же наученный горьким опытом я прекрасно понимал, что денег нам не дадут, а будут придумывать отговорки до тех пор, пока наши контракты не истекут.       Мой как раз кончался ровно через полгода, а это значит, что денег мне не видать. И тогда мы с Нитом решили действовать сами.       «Если компания не собирается нам платить обещанное, то тогда мы сами возьмем у неё положенное. То, что она нам задолжала по праву. Плюс проценты» — решили мы. Работая долгое время, мы с Нитом были прекрасно осведомлены, где находится ценный груз. Охраны практически не было, так как «Дикие Земли» были необитаемы, и охранять там, по сути, не от кого.       Наш выбор пал на огромную цистерну с довольно дорогим химическим веществом. За три ночи мы перекачали химическое вещество в другую, пустую, цистерну. План был прост до безобразия. Воспользовавшись дополнительной железнодорожной веткой, мы с Нитом на паровозе довозим цистерну до одной из её тупиковой ветки, где нас должны были ждать покупатели, с которыми договорился Нит. В свое время он долго жил в Репод Сити и знал многих, … таких как Ганы.       Мы должны были продать им химический реагент, а полученные деньги разделить поровну. Простой план.       Вот только Нит мне ни сказал, что на самом деле никаких покупателей нет. Он все это выдумал, чтобы я ему помог. Ему нужен был помощник, сообщник.       Вместо того чтобы направить паровоз с цистерной по тупиковой ветке, он направил его в сторону моста. Только в последний момент я догадался, что он задумал. Нит мстил. Паровоз на такой скорости быстро сошел с рельсов, мы это видели стоя на краю, куда спрыгнули в последний момент. Он упал вниз на дно карьера. Раздался взрыв. Опорные балки не выдержали и мост рухнул.       Помню, что спросил его тогда — «Нит, сука, какого хрена ты творишь?». А он мне ответил — «Вот что бывает, когда одна шестеренка выходит из строя».       Если я хотел ограбить компанию и забрать свое по праву обещанного, то Нит хотел подвести компанию к банкротству. Тот химический реагент, что вылился, быстро вступил в реакцию с воздухом и надолго поселился в почве. Практически это был яд для всего живого.       Месть Нита была изобретательной. Помимо того что компания несла убытки в связи с потерей моста, то из-за вылитого реагента рабочим придется ждать пока он выветрится, чтобы заново установить опорные балки.       Естественно нас вычислили, но к тому моменту мы уже давно бежали в Репод Сити. Орис развернулся мордой к Анире.       Импала сидела на коленях на пыльном полу и внимательно смотрела в его сторону. При тусклом свете в её глазах поблескивали маленькие слезинки.       — Мне плевать на всех, — продолжил Орис, — я хотел забрать свое у компании. Нит же хотел справедливости. Добился ли он её? Он считает что — да, добился. Он заставил компанию нести серьезные убытки. Но на деле Нит даже не знал, что компания после инцидента с мостом уволила всех работников на этом участке. Если раньше у них и была призрачная надежда на свои деньги, то теперь её не стало.       Теперь ты понимаешь Анира почему нельзя действовать эмоционально. Нужно искать выход. Осторожно. Иначе ты как Нит — погубишь всех.       В лапах Ориса появились ключи от квартиры Аниры, которая она в порыве гнева запустила в его сторону. Импала оперлась лапками о пол и встала. Накинув на плечо лямки своей светло-зеленой сумочки, она медленно подошла к господину Орису.       Связка ключей падает в маленькую ладонь Аниры.       — Я согласна с тобой Орис, — убрав ключи в сумку, тихо соглашается Анира, — я согласна, что у тебя есть план и все такое. Но пожалуйста, выслушай меня. Можно мы…пока ты осуществляешь свой план … ну, спасения от братьев Ган, ну мы … не будем вместе. Прошу пойми меня. Я готова ждать и терпеть, … но не, — Анира проглотила комок в горле, — не с тобой… не вместе. Понимаешь?       Под конец слов она скомкалась и обняла локти лапами.       Господин Орис сделал шаг в её сторону, что заставило Аниру ещё сильнее сжаться. Она опустила глаза, когда перед ней возник огромный силуэт бизона. Подойдя вплотную к Анире Орис склонил голову. Его широкие ноздри уперлись в макушку импалы и с жадностью начали втягивать в себя её запах. Аромат молодой самки будоражил кровь и мысли господина Ориса.       Поцелуй.       Орис нежно поцеловал Аниру в лоб.       Снова поцелуй. Орис продолжая втягивать в себя запах самки, попутно спускаясь ниже. Он целует её в щеки. Губы — терпкий вкус алкоголя остается огненным «жалом» на губах Аниры. Они тут же «высыхают», трескаются. Это становится невыносимо и Анира с отвращением проводит по губам своим языком, чтобы увлажнить их. Её мордочка тут же искажается гримасой отвращения. В её пасть проникает горький вкус алкоголя и слюны Ориса.       Тем временем голова Ориса опускается ниже и начинает целовать пропитанную слезами шерсть на шее импалы. Анира продолжает морщится.       — Постой Орис, не надо, — говорит Анира стараясь остановить горячие поцелуи бизона, — пожалуйста, прекрати. Я не хочу.       Но огромный бизон продолжает целовать её шею и втягивать запах, он опьянен телом импалы и не слышит её. Наконец Анира не выдерживает и отпрыг…       Орис ловко ловит её за локти.       Подняв голову он возвышается над ней. Анира видит, как его одурманенный взгляд сползает по её телу. Наслаждаясь каждым изгибом, он все больше и больше возбуждается. Его дыхание становится тяжелым и частым.       — Я больше не могу терпеть малышка, — с вожделением произносит Орис, — я ждал этого момента с того дня когда ты попала в больницу. После нашего последнего раза у меня никого не было Анира. Я сегодня очень устал.       Находясь в «объятьях» Ориса, Анира даже не думает сопротивляться. Огромные лапы Ориса обхватили её локти, словно смертельные капканы, намертво привязав к себе.       Но даже, несмотря на свое беспомощное положение Анира уверенно произносит:       — Нет Орис. Я не могу так больше.       Она тут же чувствует, как сильные лапы бизона сжали её лапки. Они словно тиски сдавили вены. Анира почувствовала, как передавленные Орисом лапы начинают неметь.       — Я же тебе объяснил Анира, — нервно начал господин Орис, — что каждый должен быть на своем месте. Только так мы вырвемся на свободу и спасемся. Пока ты будешь выполнять свою функцию, я буду выполнять свою. Поняла?       Орис сжал лапы Аниры ещё сильнее. Мордочка импалы тут же исказилась болью. А на глазах снова появились слезы.       Анира кивнула. Она поняла, что какой бы сильной не была «Саламандра» Орис не отпустит её. Анира впервые поняла, что если она не подчинится, то Орис может взять её силой. Перед ней впервые стоял другой зверь, к которому она начала испытывать не только отвращение, но и страх.       Орис сделал шаг назад.       — Сними блузку. — раздались нетерпеливые слова Ориса.       Анира кивнула.       Импала тут же опустила правое плечо, и её светло-зеленая сумка сползла с него. Она упала на пол, прямо возле нижних лап Аниры.       Хрупкая лапка имаплы, облачённые в резиновые перчатки-протезы, с трудом ухватилась за молнию своей белой блузки.       Полные вожделения глаза Ориса следят за движением ползунка. Он начинается от груди и заканчивается внизу, в районе нижней части живота. Расстегнув молнию, Анира медленно хватает за две «половинки» блузки и распахивает их. Это заставляет Ориса облизать засохшие губы и невольно перенести вес на другую лапу, в попытке снять напряжение во «вздувшихся» от возбуждения штанах.       Белая блузка медленно сползает по лапкам импалы и падает на пол, рядом с сумкой. Анира отводит взгляд в сторону, но все равно чувствует на себе взгляд Ориса. Даже не глядя на него, она с точностью до миллиметра может сказать на какой части её тела остановились сейчас его взгляд.       Взгляд Ориса сначала проходится по оголенным плечам импалы. Анира чувствует это каждым кончиком шерсти. Она слышит, как дыхание бизона усилилось и теперь воздух, выдуваемый его легкими, начал шевелить её шерсть.       Господин Орис опускает свой взгляд ниже, на грудь Аниры. Он замирает на ней. Облаченная в белый бюстгальтер её грудь время от времени поднимается и опускается. Это движение завораживает Ориса.       Он столько раз видел Аниру обнаженной, что казалось, рассмотрел на её теле каждый волосок, но все равно каждый раз, когда перед ним вновь возникает её силуэт, облаченный в нижнее белье, он словно самец-юнец пускал слюну в предвкушении, впервые увидеть голое тело самки.       Это заставляло Ориса снова чувствовать себя молодым.       С большим трудом Орис оторвал свой взгляд от груди и медленно опустил его вниз: живот, с красивым градиентом шерсти, который становился темнее к спине, узкая талия, на которую была натянута, словно пружина, юбка — карандаш, широкие, такие желанные бедра.       Анира застыла и перестала дышать. По биению сердца Ориса, которое она чувствовал по вибрации на полу, она уловила «сигнал» — «Дальше».       Лапы Аниры потянулись к замку лифчика. С усилием воли и просто с большим усилием Анира расстегивает его. Лямки лифчика тут же ослабевают, и вскоре, нехитрым движением верхних лап и плеч, он так же падает вниз, оставляя свою владелицу оголенной по пояс, пред завороженным взглядом её господина.       Обнаженная грудь импалы заставляет «давление штанов» бизона зашкаливать. Стараясь ослабить его Орис быстро опускает лапы вниз и расстегивает передние пуговицы своих брюк.        Орис ускоряется, когда замечает, как Анира тянется к молнии юбки.       Едва слышимый звук расстегивающейся молнии.       Анира краем глаза замечает как из расстегнутых брюк господина Ориса начинает выпирает его член. Она тут же опускает взгляд вниз. Там, внизу, сквозь голую грудь, Анира смотрит на молнию своей юбки и пытается расстегнуть её. «Если этому суждено случится, то пусть это произойдет быстро» — проносится в её голове. Анира приказала себе ничего не чувствовать, как будто это было возможно. Она старалась действовать на автомате, лишь бы эта мерзость поскорее бы закончилась.       Справившись с молниями на юбке, Анира просто убирает лапы по швам. Она с трудом, но все же поднимает взгляд на стоявшего рядом бизона.       В его наполненных пламенем любви глазах виднеется взрыв возбуждения. Детонатором этого взрыва послужила медленно сползающая, с бедер молодой самки, юбка. Сначала она оголила бедра. Спускаясь ниже юбка «раскрыла» трусики Аниры, после чего, словно по команде своего хозяина Ориса, быстро упала вниз, полностью оголив хрупкие нижние лапы импалы.       Это представление заставило Ориса застонать от выброса тестостерона и эндорфина.       — Анирочка… моя малышка, — почти бессвязно прошептал он, когда его взгляд в очередной раз прошелся по телу практически обнаженной самки.       Анира знала, что нужно делать дальше, это было видно по тому, как Орис невольно начал двигать бедрами и медленно переваливаться с одной нижней лапы на другую.       Её лапки, расположенные «по шву», поползли к бедрам.       «Чем быстрее это начнется, тем быстрее это закончится» — снова пронеслось в её голове.       Анира засунула под лямку трусов свои большие пальцы.       Движение вниз.       — Стой. — неожиданно, с возбуждением, произнес господин Орис, — в этом нет необходимости.       Анира, слегка приспустив трусики, застыла в нерешительности и в непонимании. На её удивление Орис не бросился к ней чтобы овладеть. Хотя обычно он не удерживается на этом моменте. На этот раз нет.       Господин Орис обошел стол. Оказавшись возле кресла, он налил алкоголя в стакан.       — Иди ко мне малышка, — развернувшись, произнес господин Орис. Немного удивленная Анира, перешагнув через упавшее бельё, направилась в сторону бизона.       — Иди, иди сюда, — возбужденно продолжал командовать господин Орис.        Скрестив лапки на груди, то ли от страха, то ли от холодного ветра, что проникал через щели окна, Анира медленно подошла к господину Орису.       Когда она оказалась напротив него, господин Орис развернулся в её сторону.       — Я сегодня очень устал, а твоя истерика совсем меня подкосила, — продолжал говорить он возбужденно и быстро, — сегодня тебе придется все сделать самой.       Анира только-только хотела спросить — «Что происходит?» как вдруг, её взгляд застыл на действиях господина Ориса.       Бизон, ловким движением лапы расстегнул замки подтяжек и последние быстро упали вниз. После чего он, слегка дрожащими от предвкушения близости, лапами, расстегивает последнюю пуговицу, державшие его «вздувшиеся» от прилива крови штаны.       Взгляд Аниры быстро опускается вниз, так же быстро, как и спадают штаны Ориса.       — Иди сюда, — тяжело дыша, произносит господин Орис.       Анира на автомате делает шаг вперед, но тут же ловит себя на мысли что готова бросится в бега в любую секунду. Краем глаза она замечает закрытую дверь в офисе господина Ориса. Её голову тут же проникает мысль — «Бежать! Скорее бежать!»        Но вместо этого она послушно делает ещё один шаг вперед. Коря себя за трусость, Анира замечает как Орис быстрым движением стянул с себя трусы и рухнув на кожаное кресло, широко раздвинул колени.       — Подойди, — властно произнес он.       Дверь! Она становится такой близкой. Бежать! Желание становится таким неотвратимым. Но вместо этого Анира снова делает шаг в сторону бизона.       Окинув взглядом полуголого Ориса, она старается, не морщиться от отвращения. Когда Анира понимает чего хочет от неё господин, к горлу подбирается комок, а мысли о спасении становится все сильнее и желание.       — Нет, — слегка мотая головой, произносит Анира, — Орис, я никогда не делала этого. Я не хочу. Пожалуйста, не надо.       Под конец речи её голос дрогнул, а глаза снова стали влажными.       — Ты же знаешь как я люблю чтобы ты меня называла. — развалившись на кресле напомнил господин Орис.       — Я не хочу. — произнесла через боль Анира.       — Я тоже много чего не хочу делать, — философски ответил господин Орис, — но все же делаю.       Анира заплакала и умоляющим взглядом продолжила:       — Не заставляй меня это делать пап.       В одно мгновение со сказанным господин Орис вскочил с кресла, и пасть Аниры тут же оказалась зажата в его кулаке.       — Не смей, — злобно оскалившись, произнес он, — слышишь меня, никогда не называй меня так во время нашей близости. Я уже тебе говорил это. Мне не нравится, когда ты меня так называешь. Ты меня поняла?!       Испугавшись, что он снова сможет её ударить, Анира быстро кивнула несколько раз.       Господин Орис отпустил мордочку Аниры.       — Да господин Орис, я все поняла, — быстро затараторила Анира.       — Каждый должен выполнять свою функцию, — опустив огромные лапы на плечи импалы, произнес господин Орис, — Каждый должен быть на своем месте. Ты ведь хочешь освободиться от братьев Ган?       — Да господин Орис, — быстро ответила Анира.       — Каждый должен знать свое место, — господин Орис надавил на плечи Аниры и та, под тяжестью его лап, не выдержала и опустилась на коленки. Взглянув сверху вниз на Аниру, расположившуюся между его коленей, господин Орис продолжил, — твое место тут.       Он убрал лапы с плеч Аниры.       В темной комнате раздался его тихий голос:       — А мое место тут.       Господин Орис откинулся на спинку кресла. В его лапе появляется наполненный алкоголем стакан.       Глоток.       Алкоголь, обжигает горло и быстро растворяется в его крови. Разум понемногу начинает хмелеть, а образ облаченной в одни лишь туристки Аниры заставляет господина Ориса глубоко дышать в предвкушении первого поцелуя.       Откинув голову назад, он ждет…       Внизу, на пыльном полу, протерев мокрые от слез глаза Анира, с усилием воли, делает два маленьких шага. Стоя на коленях, она двигается ближе к паху господина Ориса. Её взгляд «из-под стола» невольно цепляется за его убранство в попытках найти острый предмет. Ничего не найдя она снова переводит взгляд туда…       Отвращение, острым запахом плоти бьет ей в нос. Он заставляет Аниру «выворачиваться наизнанку» от одной только мысли того что ей предстоит сделать.       Отвращение к толстому бизону достигает своего апогея. Она не просто не хочет с ним близости, она даже не хочет видеть его. Аниру начинает подташнивать и не только из-за того что прямо перед её носиком расположился огромный член господина Ориса, а от осознания того что когда-то это возбуждало её и она была готова любить отвратительного зверя.       По «тону» дыхания господина Ориса Анира поняла, что он в нетерпении от начала «представления».       Смотря вперед, Анира заплакала. С полным осознанием собственного поражения она поняла, что избежать всего этого у неё не получится.       Молча рыдая, Анира привстает, чтобы оказаться на одном уровне с толстым членом Ориса. Облокотившись на большие ягодичные мышцы, она с большим трудом обхватывает основание члена.       По мокрой шерсти Аниры сползает последняя слезинка уважение, к когда-то спавшему её зверю.       «Ничего не изменилось. Я все там же, — проносится в её голове страшные мысли, — под той лавкой… просто теперь она стала больше и богаче…».       Поцелуй.       Он заставляет вырваться из пасти господина Ориса вожделенное:       — Аххх.       Тихо стонет господин Орис, когда чувствует на себе губы Аниры. Он чувствует локти Аниры. Её дыхание возле своего «начала».       Поцелуй.       Уже выше. Утопая в безумстве наслаждения, Орис закрывает глаза. Вся кровь из его тела стремится вниз. Страсть начинает поднимать его желание.       — Я так долго ждал этого момента малышка. — почти бессвязно бормочет господин Орис, — Я так долго ждал тебя…       Эти слова заглушает звон в ушах Аниры. Её душа разрывается криком отчаянья и неимоверным желанием все прекратить. Но проклятые губы, подчиняясь неизбежному, продолжают целовать.       Анира почувствовала, как член господина Орис стал наливаться «желанием». Вскоре он дернулся, слегка ударив её по мордочке, и начал возвышается над ней.       Ухватив его основание она с трудом смогла сжать сломанные пальцы лап. Примерно понимая, что нужно делать Анира начала водить лапами по поверхности члена. Поступательными движениями. Вверх — вниз.       Это действие возымело невероятный успех. Сквозь слезы и боль Анира слышала «яркие» вздохи её господина.       Это движение отнимало у неё много сил, однако Анира не останавливалась, стараясь как можно быстрее с этим покончить, чтобы сбежать отсюда, как можно быстрее и как можно дальше.       Однако в глубине души она хоть и желала все прекратить, но зная чем все это закончится…       От возбуждающих действий лап Аниры Орис застонал, и по инерции начал двигать бедрами, помогая Анире в её «труде».       С каждым движением, «заключенные» в объятья лап импалы «начало» Ориса, приносит его владельцу невероятно феерический экстаз, который заставляет стонать от наслаждения огромного бизона.       Несмотря на всё желание Ориса ускориться, он чувствует как сидевшая между его коленей импала начала замедляться. Анира устала.       Поступательные движения, которые приносили невероятное наслаждение Орису, затихли, но тлевшие угли любви требовали продолжения.       — Малышка…, — нежно простонал Орис, умоляя импалу продолжить.       Орис качнул бедрами, словно намекая Анире о продолжении «представления».       Расположившись на полу, Анира тяжело дышала. Горькие слезы унижения и отвращения рекой текли из её глаз. Они размывали все перед взором импалы. И это, наверное, было к лучшему. Рыдая, Анира практически ничего не видела, зато чувствовала. Чувствовала, как Орис стонал от её прикосновений, чувствовала как он с вожделением начал двигать бедрами в ритм её движения.       Устав дрочить член господина Ориса, Анира поднесла свои губы…       После непродолжительного «антракта», Орис наконец опять почувствовал как язык импалы прошелся по всей длине его «стержня» и закончился на вершине ярким поцелуем.       Поцелуй — он словно укол чистого экстаза заставил кровь Ориса возбужденно кипеть. Сердце бизона билось, словно удары молота. Блаженство перемешивается с «экстрактом» эйфории и заставляет хмельную голову Ориса закружится. Он на несколько секунд открывает глаз. Его взор устремляется в старый, бледный потолок. Он тут же начинает кружится, а перед глазами возникают черные пятна. Орис закрывает глаза в предвкушении…       Снова поцелуй.       Соленые от слез губы Аниры касаются кончика члена господина Ориса. Она больше не в силах смотреть. Анира закрывает глаза и, проклиная себя за все, продолжает целовать…       Поцелуй.       От него у Ориса затряслись колени. Сладкие губы страсти касаются «острия» его любви. Этот поцелуй окончательно сносит голову бизону. Не в силах сдерживаться Орис опускает лапы вниз.       В полной, кромешной темноте Анира чувствует, как две огромные лапы Ориса обхватили её голову. Она тут же зажимает до боли глаза и … пасть. Анира пытается отвернуться в сторону на мощные лапы господина Ориса настойчиво прижимаю её губы к основанию своего члена.       Мордочка импалы искривилось до безобразия, когда член Ориса начал сквозь губы пробиваться к её зубам и деснам.       Неожиданно что-то треснуло в душе у Аниры. Сломалось. Её плечи дрогнули, и казалось уже не способная плакать Анира «взвыла» с новой силой. «Кровавые слезы» волнами полились из её глаз.       Анира открыла пасть.       И тут же огромный член господина Ориса занимает всю полость внутри. Стараясь остановить его Анира упирается лапами в его толстый живот. Но все бесполезно.       Огромное тело бизона содрогается в «конвульсиях» наслаждения и блаженства. Оно волной проходится по всему телу Ориса и заставляет его душу «распахнуть крылья».       Вскоре первая волна блаженства проходит и её тут же сменяет страсть. Любовная страсть, что готова смести все на своем пути, лишь бы продолжать эволюционировать, развиваться.       «Быстрее. Глубже. Сильнее» — проносится по всему телу Ориса голос обезумевшей страсти.       Повинуясь первобытному зову плоти Орис обхватывает голову Аниры покрепче и отодвигает её, давай возможность Анире глотнуть воздуха, после чего он резко подает её вперед, стараясь отдать импале как можно больше себя и своей любви.       Пока нескончаемое блаженство переполняло Ориса, Анира послушно повиновалась лапам Ориса.       Она уже давно перестала что-либо ощущать и чувствовать. Все, что когда-то вызывало у неё чувство отвращения и мерзости, теперь перестало восприниматься как чувство, теперь оно больше походило на смерть. Эмоциональную смерть. Безразличие ко всему, что сейчас с ней делают.       Анира знала, помнила это чувство … пока толстый член Ориса двигался у неё в пасти, пытаясь поместится там целиком, Анира вспомнила где впервые почувствовала «смерть» — там, в той комнате с облезлыми обоями, откуда вытащил её на лапах тот … кто теперь просто трахал её в пасть.       Анира перестала, что-либо чувствовать. И лишь проклятые слезы не прекращали литься из «мертвых» глаз импалы. Они стекали с мокрой шерсти и смешивались со слюной, которая в изобилии текла из пасти. Все это под стоны, хлюпанье «поршня в цилиндре» падало вниз на пыльный пол.       Указав несколько раз «примером» на импульс и частоту движения Орис убрал с головы Аниры свои лапы. Открыв глаза он опустил взгляд вниз, где на «горизонте» его живота время от времени поднимается и снова опускается макушка головы импалы. Дрожащими лапами Орис тянется к стакану.       Глоток. Терпкий вкус алкоголя в разы увеличивает экстаз. Поставив стакан на место, господин Орис пытается что-то сказать, но в результате из его пасти доносятся лишь стоны наслаждения.       — Я… я…,— с трудом вырываются бессвязные слова из его пасти, — я люблю теб…       Неожиданно. Яркая вспышка оргазма проносится по его телу. Пронзая каждую клетку его мозга, она несет немыслимое блаженство. Нарастающий экстаз достиг своего пика.       Продолжая двигаться в заданном темпе Анира почувствовала как по телу господина Ориса пробежали мурашки. Его тело дрогнуло насколько раз. Начало пульсировать. Орис то прижимал колени, то расставлял их как можно шире. Анира почувствовала, что скоро господин Орис кончит и тут же отпрянула назад, но…       — Аааа. Дааа, — раздался наполненный блаженством голос Ориса в темной комнате.       Старый телевизор, что висел на потолке и показывал одни помехи, неожиданно поймал сигнал и заработал. Сквозь искажения сигнала появилось изображение. Шёл какой-то репортаж. Кадры с корреспондентом быстро сменились и теперь на экране появился небольшой горящий дом. Вокруг него, на приличном расстоянии расположилась толпа зевак, которые наблюдали за действиями пожарных.       Два пожарных схватив толстый, длинный ствол шланга направились в сторону входной двери дома. Оказавшись возле двери они открыли кран и мощная струя пены ударила вперед. Пена в одно мгновение заполнила помещение и теперь в изобилии начала вытекать из него.       Яркая вспышка экстаза ядерным ударом пронеслась по телу Ориса. В одно мгновение он перестал что-либо чувствовать кроме блаженства. Его разум растворился. Все напряжение спало и Орис обмяк в кресле. Ему даже показалось, что он растекся на нем словно желе. Казалось ещё чуть-чуть и сердце вырвется из груди. Глубокое, быстрое дыхание постепенно выпрямилось.       В ушах стоял тонкий звон. Сквозь него Орис с трудом расслышал тихий стон. Плачь.       Приоткрыв глаз, он увидел как Анира, обхватив лапами "испачканную" пасть, поднялась с колен и быстро подбежала к своим вещам…       Орис обессилено закрыл глаза. Поэтому он не видел, как Анира, дрожащими лапами схватила часть своих вещей разбросанных на пыльном полу. Прижав их к мокрой груди и пасти, молнией, даже не одевшись, выбежала прочь из его кабинета.       Тик-так. Тик-так.       Секундная стрелка на часах быстро спешила вперёд. Благодаря её движению минутная стрелка так же медленно двигалась, попутно подгоняя неторопливую, «старую» часовую стрелку.       Тусклая лампа стоявшая на столе освещает убранство комнаты. Свет падает на пыльный пол, на шкаф возле которого валялись «осколки» макулатуры. Свет освещает стол: пустой стакан и квадратную бутылку крепкого алкоголя, пепельницу, огромное количество документов, файлов и папок на нем. Свет падет на практически лежавшее в кресле тело бизона.       Некоторое время Орис все еще не мог придти в себя. Остатки блаженства после «взрыва» все ещё щипали его нервные окончания. Опущенные вниз огромные лапы, словно лианы свисали с кресла, слегка покачиваясь. Даже собрав остатки сил в кулак Орис не смог бы пошевелить ими.       Блаженство, абсолютное блаженство расслабило его тело и разум.       Через некоторое время к нему стали возвращаться силы. Огромный бизон с усилением воли приподнял лапы и выпрямился. Он словно очнулся после гипноза. Вокруг стояла относительная тишина. А свет из настольной лампы с трудом пробирался сквозь темноту огромного кабинета.       Несколько раз моргнув, Орис осмотрелся. Вокруг никого не было.       Морщась, он привстал с кресла.       — Сука. — посмотрев вниз, на остатки своей любви, выругался бизон.       Он быстро проходится по темному помещению в надежде найти тряпку. Его взор цепляется за белую блузку забытую Анирой.       Вытерев остатки «любовного сока», Орис быстро приводит себя в порядок: брюки с трудом застегиваются на толстом животе, тут же к ним прикрепляются старые кожаные подтяжки, рубашка и пиджак также занимают свои места. Перед уходом Орис гасит настольную лампу.       Тьма.       — Анира. — громко произносит Орис, выходя из своего кабинета. — Ты где малышка?       Сквозь тьму, стоявшую в главном офисе, Орис замечает тусклый свет. Он проникает на балкон второго этажа через слегка приоткрытую дверь кабинета Аниры.       Поправив пиджак, Орис делает пару шагов вперед и оказывается возле проема двери.       — Анира? — тихо, словно боясь спугнуть импалу, произносит он.       Он приоткрывает дверь.       В кабинете Аниры горела настольная лампа. Она, так же как и её «собрат» в кабинете Ориса, отчаянно боролась с окутавшее все помещение тьмой. И, так же как и «собрат», она проигрывала это сражение.       Сквозь тусклый свет освещавший стол Аниры, завеянный кучей документов, компьютер, шкаф с документами и прочую офисную мебель, Орис замечает силуэт импалы.       Она стояла неподвижно в дальнем, самом темном углу. Вокруг неё лежала разбросанная одежда. Прижав лапы к голой груди Анира стояла молча, смотря в отражение в зеркале.       Орис зашел в кабинет и тихо стал приближаться к замеревшему силуэту обнаженной импалы. Даже когда он приблизился к ней вплотную Анира не пошевелилась. Казалось, что её разум находится где-то далеко отсюда.       В отражении зеркала, за спиной Аниры возникла огромная грудь Ориса.       — Я знаю малышка, что тебе было нелегко, — тихо, заботливо произнес Орис, — но ты единственная кто способна по настоящему любить меня. Все те дни, когда ты была на волосок от гибели и лежала в больнице, я мечтал об этой ночи. Я сходил с ума без тебя. Не находил себе место. Я буквально умирал…       В отражения зеркала на оголенные плечи Аниры нежно опускаются огромные лапы Ориса. Анира продолжает стоять неподвижно. Она даже не моргает. Её лапки едва заметно сжимают маленький медальон в виде саламандры.       Она уже не плачет. Давно. Она равнодушно смотрит на свое обнаженное тело, за спиной которого находился силуэт господина Ориса. Она уже давно ничего не чувствует, ни лап бизона, что нежно опустились ей на плечи, ни слипшейся, от спермы Ориса, шерсть на мордочке, шеи, груди и даже животе.       Последняя слезинка выкатилась из глаз Аниры и окончательно превратила её душу в безжизненную высохшую пустыню.       «Ничего не изменилось, — безразлично повторяет она сама себе, — я осталась там, под той лавкой…»       — …спасибо тебе Анира за все, — наконец доносится до её разума тихие слова благодарности господина Ориса.       — Пожалуйста, господин Орис, — монотонно отвечает Анира.       — Ты как?       — Все хорошо господин Орис.       — Все хорошо?       — Да господин Орис.       — Точно?       — Да, — произнесла все так же монотонно Анира, после чего продолжила уже «веселым» голосом, — просто я никогда раньше этого не делала…       — Ничего, я понимаю, — Орис убрал с плеч Аниры свои лапы, — надеюсь, мы все сегодня с тобой прояснили?       — Да господин Орис.       — Хорошо малышка, — спокойно сказал Орис.       Он склонился над ней и нежно поцеловал Аниру в затылок.       — Вот, ты забыла.       Орис повесил на голое плечо Аниры её испачканную белую блузку.       — Спасибо господин Орис.       — Собирайся Анира, — направляясь к двери произнес Орис, — я отвезу тебя домой.       — Хорошо господин Орис…       Ночь.       Тик-так. Тик-так.       Секундная стрелка на часах быстро спешила вперёд. Благодаря её движению минутная стрелка так же медленно двигалась, попутно подгоняя неторопливую, «старую» часовую стрелку.       Лунный свет проникает через зашторенное тонкой занавеской окно.       Лунный свет вырывает из мрака детали кухни: столешницу, арку ведущую в спальню, телефон, висевший на стене возле арки, стулья, кухонную посуду и разнообразную технику, холодильник, люстру, прикрепленную к потолку, раковину, деревянный пол, небольшой шкаф из которого виднеется пакет с птичьим кормом.       «Холодный» лунный свет освещает стол.       Стол. Он стоит посередине кухни. Нож. Он лежит ровно по центру стола. Металл тускло блестит при лунном свете.       Остриё лезвия направленно в сторону сидевшего на стуле зверька.       Анира сидела за столом абсолютно голой.       В её памяти короткими, яркими вспышками снова и снова возникают одни и те же образы.       Она вспоминает, что как только зашла домой то тут же сорвала с себя всю пропитанную запахом Ориса одежду. Если бы не проклятые поломанные пальца, то она тут же бы разожгла огонь и сожгла её.       Душ!       Анира молнией забегает в него. Она даже не помнит, какой была вода в тот момент. Холодной? Горячей? Какая разница. Все о чем она мечтала, пока ехала домой в машине господина Ориса, так это как можно быстрее смыть с себя всю грязь.       Но сколько бы она не стояла под душем, сколько бы шампуня и мыла не вылила на себя, избавиться от гнетущего вонючего запаха ей так и не удалось. Казалось, что он навсегда поселился в её меху.       Господин Орис навсегда останется с ней.       «Останется? Навсегда?! О нет! Нет. Нет. Нет-нет, — твердит безумная мысль в голове Аниры, — этого больше никогда не случится. Я об этом позабочусь».       На морде Аниры возникает безумная улыбка.       Её глаза блестят в лунном свете. В них отражается острие ножа. Лапа Аниры медленно тянется к рукоятке. Безумная улыбка становится все шире, когда её лапа хватает рукоять ножа и подносит к горлу.       «Где аорта? С правой стороны? Или с левой?» — проносятся безумные вопросы в голове у импалы.       Неважно. Скоро все закончится. Для нее, но не для других.       Из глаз Аниры снова потекли слезы. Она уже не могла плакать, но плакала, через боль.       «Видимо мне так и суждено умереть под той грязной лавкой» — произносит она последние слова в своей жизни, которые окончательно подытоживают её бессмысленное существование…       Анира надавливает на рукоять ножа и острое лезвие вонзается в её горло. Кровь. Она брызжет из открытой раны. Анира падает вниз в окровавленную лужу…       Именно этот образ возник в её болевшей голове.       «Будет больно? — спрашивает неизвестно у кого Анира. — Неважно. Лучше уж так, чем…, — в голове Аниры на мгновение возникают образы её друзей: Нита, Джонри, Кайла, Юрия, Хингли и Лигнли. Они печально смотрят на неё. Анира продолжает, — простите меня пожалуйста, но … я больше так не могу…»       Анира обхватывает рукоять ножа двумя лапами и со всей силы сжимает.       Укол. Кончик ножа углубляется в горло.       Анира не выдерживает.       Бросок. Острый нож падает на стол с характерным металлическим звуком. Слезы. Анира взрывается новой волной слез.       «Мразь! — слышит она отчетливый, грубый голос в своей голове, — Трусливая мразь! Даже этого сделать не можешь! Не удивительно, что господин Орис подмял тебя под себя! Так и будешь отсасывать ему всю оставшуюся жизнь, как гнилая шлюха! А если захочешь ему возразить, то отлетишь в сторону, как комар, от одного его взмаха лапы».       В её голове тут же возник образ…       Расположившись между коленей господина Ориса Анира почувствовала как его член задрожал. Дрожь пронзила его тело и волной прокатилась внутри…       Он был на пределе.       Анира отпрянула назад в последний момент, когда струя…       К горлу Аниры тут же подкатил комок рвоты. Вскочив со стола, она бросилась к раковине. Как раз вовремя. Её вырвало.       Кран. Вода. Анира жадно глотает ржавую, из-за сломанной очистной, воду и усиленно полоскает пасть.       «Трусливая мразь!» — снова твердит жестокий голос в её голове.       Тело Аниры задрожало и её снова вырвало. И она снова полоскает пасть. Казалось, что это никогда не закончится.       — Я... н-не-не могу, — зарыдала импала.       Закрыв воду, она сползает вниз на холодный пол.       «Твое место тут. — разносится мрачный голос в её голове, — Твое место тут Анира. Ты столько раз спрашивала сама себя — «Кто я для Ориса? И кто он для меня?» Хочешь получить ответ?!»       Анира прижала колени к груди и заткнула ушки ладонями, стараясь заглушить страшный голос в своей голове.       — Нет. Нет. Нет. — тихо твердит она.       «Ты для него наложница, — продолжает жестокий голос, — и всегда ею была. Ты всегда была его наложницей, даже не любовницей, … а всего лишь игрушкой, которую можно трах…»       — Я покончу со всем этим, — рыдая, злобно произносит Анира.       Она решительно кидается к столу. В её лапах снова мелькает нож. Анира обхватывает ножик обеими лапками и направляет его в свою грудь.       «Сделай это! — твердит ей злобный голос в голове, — докажи всем, что ты не трусливая мразь! Покончи со всем сейчас!».       Мордочка Аниры наполняется гневом. Всего один удар и все будет кончено. Все её мучения закончатся.       Удар.       Анира с силой бьет себе острием ножа в грудь.       Укол.       Резкая боль в груди пронзает её тело. Она сделала это, скоро все закончится. Анира закрывает глаза…       Но вскоре чувствует, что боль в груди постепенно стихает. Она открывает глаза и с удивлением смотрит вниз.       Острие ножа, которое должно было пронзить её, уткнулась в единственную вещь которую осталась на обнаженном теле Аниры.       Саламандра. Маленький медальон, что подарил ей когда-то Алан. Острие лезвия уперлось точно в него, не дав тем самым нанести серьезные увечья.       В её голове всплывают воспоминания…        …— Прошу прощения мисс Анира, но вам все же стоит немного потерпеть, — раздался голос Алана с дальнего конца стола. После его слов все звери смолкли и перевели взгляд на крокодила. Алан продолжил, — и принять ещё один подарок.       Улыбнулся он. После этих слов Алан обошел стол и приблизился к Анире.        — Вот, — сказал Алан. Он вынул из кармана брюк цепочку с кулоном и протянул их Анире.        Когда кулон оказался в лапках импалы она смогла рассмотреть его получше. Кулон — изображение бегущей саламандры. Ящерица широко расставила лапки, а ее тело извивалось синусоидой.        — Там есть секрет, — после мимолетного молчания заговорил Алан. Он указал когтистым пальцем на основание хвоста саламандры и продолжил, — поверните хвост.        Анира ухватилась пальцами за хвост и с трудом повернула его, после чего он тут же отстегнулся.         — Когда ящерицу хватают за хвост, — прошептала она.        — Она отбрасывает его, — продолжил Алан, — но остается жива…       Пальцы Аниры разжимаются, и нож падает на стол. Вместо него в лапах Аниры появляется медальон. Она подносит его поближе, чтобы лучше разглядеть. После чего Анира хватается пальцами за хвост саламандры и отстегивает его.       …Секрет в том, — продолжал Алан, — что когда вы отстегнете хвост у медальона, вы даете себе обещание, что пойдете до конца и не остановитесь, пока не добьетесь желаемого. Порой это неимоверно больно, — Алан грустно улыбнулся, словно хотел добавить от себя — «Я знаю это по собственной шкуре». Он продолжил, — хвост прячется с внутренней стороны, — Алан указал на обратную сторону медальона, там, на тонкой шпильке крепился отстегнутый хвост саламандры, — дело в том, что когда вы добьётесь результата, то присоедините отломанный хвост обратно.       Анира внимательно рассматривала медальон. После того как Алан закончил говорить, она подняла на него вопросительный взгляд.       — Таким образом вы как бы замыкаете круг, — пояснил Алан, — и хвост у вашей саламандры отрастает заново…       Анира мило улыбнулась, смотря на огромного доброго крокодила…       Слезы «замерли», а мрачные голос, твердивший о смерти, растворился словно призрак.       «Я та ящерица, что отбросит хвост и разорвет замкнутый круг» — спокойно и уверенно произнесла Анира и отстегнула хвост у саламандры…       Ночь.       Тик-так. Тик-так.       Секундная стрелка на часах быстро спешила вперёд. Благодаря её движению минутная стрелка так же медленно двигалась, попутно подгоняя неторопливую, «старую» часовую стрелку.       Ночной свет, льющийся из окна, падает на убранство кухни. Он освещает стол, на котором лежит голова молодой импалы. Она уснула.       В её левой лапке зажат небольшой медальон в виде саламандры. А в правой лапке находится визитка «Салон красоты «Мечта»…       — Я положу визитку на кровать, — тихо проговорила старший офицер СООПа волчица Тимра Лост, — это обычная визитка. Обычного салона красоты. Если захотите с нами связаться, то позвоните по этому номеру. Надеюсь, вы примите правильное решение.       Тишину квартиры «разрушают» гудки упавшей трубки телефона.       Гудки. Гудки.       — Да, — раздался бодрый голос на той стороне.       Анира слегка удивилась, когда ей ответили посередине ночи.       — Здравствуйте, мне дали визитку, — всхлипнув, произнесла Анира, — мое имя Анира Орис. Я получила визитку от агента СООПа…       — Оставайтесь на связи, — перебил её бодрый голос на той стороне.       Спустя мгновение тишины раздался голос волчицы:       — Старший офицер СООПа Тимра Лост, — представилась волчица, — мисс Анира.       — Да.       — Я так понимаю вы готовы сотрудничать?       — Да.       — Это правильное решение мисс Анира. Я знаю, что вам было трудно его принять, но вы…       — У меня одно условие, — твердо произнесла Анира.       — Какое?       — Пообещайте мне что никто из «Ночной Смены» и вообще никто из работников компании Ориса не пострадает и не попадет за решетку. — сказала Анира.       — Даю слово мисс Анира, — правдиво ответила волчица, — нам нужны только братья Ган.       — И не трогайте крокодила Алана Драго — дополнила Анира, — он ни в чем не виноват и Нита тоже не трогайте…       — Мисс Анира уверяю вас, никто кроме братьев Ган не пострадает. Мы даже постараемся помочь господину Орису, — успокаивающе произнесла волчица.       — На Ориса мне плевать. — мрачно огрызнулась Анира. Неловкая тишина.       — Хорошо, — произнесла волчица.       — Что конкретно вам надо от меня? — спросила Анира.       — Нам нужны данные из «Черной Папки», — ответила Тимра Лост.       — Это будет очень трудно. Выкрасть её не полу…       — Ничего красть не надо, — перебила её Тимра Лост, — все данные вы будете посылать через сеть на вашем компьютере.       — Что конкретно вам надо?       — Все. Все от первой страницы до последней. Перепечатаете «Черную Папку» и отошлите данные по электронному адресу. Мы пришлем вам утром конверт со всеми нюансами. Запомните его, вызубрите наизусть и сожгите. Вы поняли?       — Да, я поняла. И ещё?       — Что?       — У вас в отделе есть предатель.       — Вы уверены мисс Анира?       — Да, через него братья Ган получают информацию и следят за вашими действиями.       — Вы знаете кто это?       — Нет. Я лишь знаю, что он непосредственно занимается делом о контрабанде и в курсе всего, что происходит у вас.       — Спасибо мисс Анира, мы вам очень признательны. Вашу помощь трудно переоценить. Спасибо. Будьте осторожны. Обещаю, мы вас не бросим и вытащим.       Гудки…       Анира отпустила трубку, и она упала вниз.