Зверополис. Столько стоят мечты

Действие 38. Специалист Фундаментального Построения. Часть третья

Есть ошибки.

Действие 38. Специалист Фундаментального построения. Часть третья

        Утро.  Центральная площадь района «Подземные Норки».             Лапка импалы  переворачивают страницу еженедельника. До чистого листка  бумаги дотрагивается кончик ручки.  Держа ручку в сломанных пальцах, облачённые в специальные перчатки — протезы,  она с трудом подписывает листок: «Третье число».       Взглянув на свой корявый почерк Анира грустит.  А ведь когда-то она училась каллиграфическому письму.  А теперь с трудом может провести прямую линию. И казалось бы, по прошествии такого такого количества времени, можно было уже смириться с тем что её пальцы уже никогда не обретут ту подвижность что была раньше, но — нет, в душе  продолжает кровоточить рана.       Как же тяжело! Испытывая ноющую боль в пальцах Анира продолжает писать на чистом листе бумаги, старательно пытаясь выводить каждую букву. Закончив, она наконец поднимает голову. Рядом с ней стоит уставший, вымотанный ночной доставкой продовольствия для «Подземных Норок»  Алан.       Он стоял в грязной подворотне,  возле угла одного из зданий что прилегали к центральной площади. Опёршись плечом о кирпичную кладку дома крокодил скрестил лапы на груди и внимательно следил за тем что происходило на площади.       Убрав в светло — зелёную сумочку письменные принадлежности импала приблизилась к нему. Встав рядом с ним она также поглядела в ту сторону что и он. С их места было прекрасно видно всю площадь.  Всё что на ней происходило. В центре площади, рядом с постаментом и статуей основателя района «Подземные Норки», была построена большая деревянная сцена. По форме строения она напоминала одновременно и сцену, и площадку, и помост, и  эшафот.  Подняться на неё можно было по специальной лестнице, сделанной также из толстых, прочных пород  дерева. В центре сцены была трибуна.       Рядом со сценой расположилось пять огромных контейнеров, которые до отказу были забиты коробками с продуктами. Чтобы быстро узнать их содержимое на картонных коробках имелась маркировка: острый зуб — пища для хищников, тупой — для травоядных. Возле каждого из контейнеров ютилось три — четыре зверя. Один из них был бойцом банды братьев Ган, а остальные должны были раздавать пищу всем нуждающимся.       Вчера,  поздно вечером, когда Алан собирался отправиться в «Лисьей Район», где его ждал Грэг Этоннг с первой партией гуманитарной помощи, у него произошёл значимый разговор с Оттавой. Лев,  услышав о задумке крокодила, поспешил лично ознакомиться с его планом,  а заодно задать главный вопрос волновавший его: «Какого хрена он творит? И зачем привлекает ненужное внимание к компании «Орис и Ко»? Алан знал что такой разговор произойдёт ещё когда продумывал план о восстановлении района.       Главным козырем в его диалоге с Оттавой стал закон Джаниэля Саванны.         — Если жители района увидят как главы мафии раздают еду и заботятся о жителях своего района, да и вообще, им  не всё равно на них — это поднимет авторитет братьев Ган  среди обычного населения.  А лояльные жители, видя произвол полиции на блокпостах и  хорошее отношение к ним со стороны мафии, будут куда менее охотнее помогать органам правопорядка, защищая своих тёмных покровителей.  — аргументировал Алан.       Скрепя зубами суровый лев согласился с доводами крокодила.       Заручившись поддержкой Оттавы,  Алан сделал так чтобы все мошенники и спекулянты, решившие заработать на раздаче продовольствия, отсеялись одни махом.  Согласитесь, мало кто в здравом уме будет пытаться провернуть тёмные делишки  за спиной у глав мафии района «Подземные Норки» — Оттавой и Байка Ган — о свирепом нраве и жестокости которых ходили слухи по всему криминальному Зверополису.       Обезопасив гуманитарный груз от криминальной стороны мегаполиса Алан приказал Ютки распечатать листовки в которых говорилось о бесплатной раздаче  продовольствия утром третьего  числа. Используя проверенный метод, а именно  всю туже «банду» старшеклассников, которые помогли Алану с распространением листовок о разборе котельной, он оповестил всех жителей района  о раздаче пищи.       Настало это время.       Стоя возле задумчивого Алана Анира не понимала почему они здесь, а не на сцене, в центре площади. Там, где сейчас стоял: Нит, Грэг Этоннг, Шорсти, Диггер  и съёмочная группа с 56 канала в морде одного льва с камерой. Нит, стоявший рядом с трибуной за которой находился Грэг Этоннг, чувствовал себя явно не в своей тарелке в отличии от своего собрата по виду. В лапах молодого бегемота был рупор. Стоя на сцене, в объективе камеры и на всеобщем обозрении он громко говорил, выдавая одну пламенную речь за другой. И судя по стекающим, словно ручейки в полноводную реку, животным идущим по улицам, слушателей в это утро у него будет много.            Грузовики с продовольствием пришли поздно ночью. Расположив их на площади Алан ушёл домой оставив пару бойцов братьев Ган для охраны.  Как только взошло солнце он был уже тут.       По началу, когда помост только возводился усилиями нанятых  Грэгом Этоннгом рабочих, немногочисленные прохожие с любопытством наблюдали за работой и пятью огромными контейнерами.  Вскоре к ним присоединились  другие звери. В их лапах были листовки о бесплатной раздаче продуктов. А в  глазах был голод и толика надежды что всё это не очередной обман.       Стоявший на краю сцены Шорсти  внимательно наблюдал как вокруг сцены собралась толпа из пятидесяти разнообразных зверей.       «И всё?» — оглядев жителей района невольно подумал он.       Стоя в тени огромного коня Шорсти закурил.       В этот момент оператор — лев,  перевёл объектив своей камеры с  Грэга Этоннга на Нита, а потом на зверей. Сделав панорамную съёмку он «облетел» толпу собравшихся животных. «Точкой» в его операторском  фокусе оказался курящий толстый хомяк Шорсти.       Запечатлев его всего на пару секунд оператор продолжил снимать молодого бегемота, речь которого продолжала пестрить пламенными эпитафиями в адрес Администрации Зверополиса.  Он даже не увидел как Шорсти, заметив свой «экранный дебют», приподнял правую лапу вверх,  давая отмашку огромному коню.         Через пару секунд после немого приказа на свободное плечо льва — оператора падает огромное «бревно» — верхняя лапа Диггера. Весящий больше тонны конь обнял льва одной лапой, словно старого друга. Прижав его к себе он наклонился, целясь губами в ухо кошке.       — Ещё раз заснимешь меня или мистера Шорсти, я устрою твой жопе колоноскопию с помощью твоей же камеры. Уяснил? — улыбаясь на публику и махая лапой, жестоко прошептал на ухо льву Диггер.       Побледневший оператор проглотив комок в горле. Заметно кивнув, он отвернул объектив камеры в сторону, подальше от того места  где стоял капо братьев Ган.       — Вот и молодец. — произнёс напоследок огромный конь.       Похлопав льва по плечу, отчего последний слегка присел, Диггер отошёл обратно к Шорсти.       Всё это время к площади начали стекаться новые массы граждан района. Все они подходили к сцене чтобы услышать громкие слова молодого бегемота.       — Жители района «Подземные Норки»! — громко кричал в рупор  Грэг Этоннг, — Сегодня важный день! Сегодня вы поймёте, что вы не одни! Я, Грэг  Этоннг, покажу вам, что остальные жители нашего великого города Зверополис не бросают своих  в беде!  В этих контейнерах находятся продукты собранные для вас по всему городу. Всеми, кому не безразлична судьба сограждан! Обычными гражданами, такими же как и вы! Здесь есть всё: мясо, вода, медицинские препараты первой необходимости, пища для травоядных! Всё это отдано вам — жителям «Подземных Норок», бесплатно, в знак солидарности к вашему положению!  Здесь не только помощь  обычных обывателей, даже крупные компании не остались равнодушны к вашей проблеме! Слышите! Даже корпорации, которые мы обычно представляем как жадных толстосумов  имеют сердце. Все сплотились чтобы помочь вам!       И этих товаров было бы в разы больше, если бы не наша с вами любимая Администрация! — из толпы донеслись возгласы — осуждающий гул. Грэг Этоннг, спустившись с трибуны, подошёл к краю сцены и продолжил, — Меня считаю оппозиционером Администрации и самого Мэра! Говорят — ты только критикуешь! Нет! Я ещё и вижу что творят зажравшиеся чиновники обнявшись с жадными банкирами! Вижу и говорю вам! Вам, жителям Зверополиса!  Как ещё трактовать их поведение?!  Они заперли вас — огородив блокпостами! — громкий гул  толпы стал нарастать. — Оградили вас клеткой словно диких зверей! — снова громкий гул поддержки слов молодого бегемота, — Им проще спрятать проблему чем решать её! Словно вы пыль и грязь которую неохота убирать, а проще загнать под ковёр чтобы никто не видел её, а замечал лишь «чистоту»! Чистоту города: вылизанные улочки, довольные, обеспеченные граждане!  Утопия! Они думают что это утопия?! Вы знаете лозунг нашего города: «Взявшись за лапы мы построим утопию»! Так вот, нельзя объединиться в круг и создать лучший мир пока одного из членов семьи нет! Я говорю про ваш район! Ваш, и другие, подобные районы  которым повезло меньше чем более богатым «собратьям»! Но несмотря на все преграды что возвела перед нами Администрация мегаполиса, несмотря на все запреты и угрозы наказания — мы здесь! С вами! С вами все жители Зверополиса! И пусть слышат все кто был против этого, кто не верил в альтруизм свободных граждан великого Зверополиса — нас не остановить!!!       Нит закончил говорить и поднял лапы вверх.       Гул! Шум! Крики одобрения! Громкие хлопки в ладоши. Со всех сторон стали слышны одобрительные возгласы. В этот момент площадь уже наполнилась значительным числом животных которая давно перевалило за сотню.       Всё это попало в объектив камеры.         Грэг Этоннг не мог скрыть своего восторга от происходящего. На его морде сияло воодушевление. Он кивал и улыбался, одновременно с этим поднимая лапы вверх —  одобряя толпу. Под овации молодой бегемот ходил по краю сцена туда — сюда. Через некоторое время он снова поднёс к губам  рупор. Подняв одну лапу вверх он показал жестом чтобы толпа притихла и успокоилась. Так и произошло.       — Но я не герой, который приходит на помощь в трудный час. — начал он, — Я обычный зверь, такой же как и вы. —  снова одобрительный отклик со стороны толпы. Кивая, как бы говоря что он слышит народ, Грэг Этоннг продолжил,  —  И я часто не вижу того что видят другие. Часто прохожу мимо нуждающихся.  Так бы произошло и  в этот раз, если бы не одни зверь. —  Грэг Этоннг приблизился к Ниту. Положив на плечо старому бегемоту свою лапу он «по-дружески» подтолкнул его вперёд: ближе к краю сцены, ближе к толпе зверей.         — Вот ваш герой! — похлопывая по плечу Нита продолжал Грэг Этоннг, — Нит  Ритс — обычный житель вашего района! Именно он связался со мной и  рассказал что тут происходит! Всё то что сейчас лежит в контейнерах, вы обязаны только ему и никому больше! Он не стал  стоять в стороне! Не стал терпеть произвола властей! Он решил что-то предпринять! Вот истинный герой! Встречайте, Нит  Ритс!       «Гром» — бурные овации. Сквозь него отдельным  звуком слышен громкий свист. К той сотне  зверей, что была на площади присоединилась ещё одна.   Скорей всего «сарафанное радио» сработало и весть о том что на центральной площади выступает Грэг Этоннг и будут радовать бесплатно пищу, стала разносится по району быстрее ветра. Всё улицы ведущие к площади наводнили звери. Вливаясь в общую массу стоявших возле сцены зверей, они стали расширять толпу в арифметической прогрессии. В этот момент часть зверей, что были возле контейнеров стали получать продукты.  Очередь за бесплатной едой выстроилась на несколько сотен метров и терялась где-то в глубине улиц.         Ко второй сотне животных присоединилась третья, к ней четвёртая, пятая… Вскоре зверей стало так много, что  радиус толпы вырос до размеров площади. Среди огромной массы средних животных возвышались крупные звери. Они походили на огромные горы в окружении бескрайних холмов.       Животные поменьше ютились на деревьев. Они заняли все ветки, как занятые места в огромном театре при аншлаге. Тем кому не нашлось места на дереве забрались на  железный забор сделанный из кованых прутьев и ограждавший площадь.  Малые животные также заняли подоконники, сандрики окон  и межэтажные карнизы домов окружавших площадь.       Так же среди толпы можно было заприметить ещё пятерых операторов с камерами. Огромная толпа  издавала  бессвязный шум. Лишь иногда, словно под руководством невидимого дирижёра, она  взрывать эмоциями: одобрительными, разочарованными, радостью, ненавистью…       Огромная масса зверей доведённая до отчаяния, собранная в одном месте,  подобно  критической массе. Это был фитиль, напалм, готовый вспыхнуть от одной искры… от одного слова.       Наблюдая за толпой Шорсти знал это. Хомяк невольно вздрогнул когда прочная сцена стала пошатываться от топота многочисленных зверей.  И даже огромный Диггер, который был всё это время спокойным, стал нервно озираться, пытаясь понять куда можно ретироваться в случи если разъярённая толпа  рванёт на сцену. Оглядевшись, и поняв, что отступать некуда он невольно сжал кулаки.       Смотря на «океан» собравшихся животных Нит  проглотил комок в горле.  Сотни глаз смотрели на него. Грэг Этоннг подошёл к смущённому таким внимание к своей персоне Ниту. Протянув ему рупор он тихо произнёс:       — Настал твой час, выйди и скажи всё что думаешь. Всё что на душе. Они ждут тебя Нит. Грэг Этоннг говорил ободряюще, подбадривая явно волнующего бегемота. Собравшись с духом Нит кивнул и вышел на край сцены. В этот момент внезапно страх перед толпой исчез, а вместо него в душе бегемота вспыхнуло пламя!       —  Жители «Подземных норок», — громко говоря в рупор, начал Нит, — меня зовут Нит  Ритс! И я, как и вы, житель этого района!  И я, как и вы, устал от произвола властей! От их  алчности и жадности! От их лицемерия!  Я устал видеть, как когда-то прекрасный и чудный район стал походить на разлагающийся труп! Я помню те времена когда в переулках был  слышен весёлый детский смех! Я помню, как здесь, на этой площади, устраивались  торжества! Я помню улыбающиеся морды рабочих — зверей в окнах автобуса. Да, они были уставшими от работы, но в них не было печали! В них  была уверенность в будущем! В будущем не только нашего района, но и всего Зверополиса! В них была вера! Вера в то, что мы одно целое!       Воздух опять содрогнулся от одобрительного гула.       Нит продолжил:       — Признаюсь вам я и сам не верил в то, что  нам помогут. Я всегда  привык рассчитывать на собственные силы!  И как же я был не прав! Сила в единстве! Теперь я это прекрасно понимаю! Я…       Голос Нита заглушил неистовый крики множества зверей.       — Да!       — Говори Нит!       — Даааа!       — Верно!       Шумела толпа!       Весь этот хаос что творился возле сцены, на площади  и особенно возле контейнеров с едой снимал оператор — лев. Стоявший неподалёку от него Грэг Этоннг периодически то громко хлопал в ладоши, то высоко поднимал лапы вверх, поддерживая и вдохновляя свою «публику». Внезапно он прищурился и резко изменился в выражении. Улыбка с его морды пропала. С прагматичным взглядом он быстро подошёл к оператору — льву и произнёс, указывая на  один из контейнеров с едой.       — Вот там, — Грэг Этоннг указал оператору направление, — сними ту мамашу с малышами что получила еду. — лев оператор кивнул и тут же исполнил приказ. Молодой бегемот безэмоционально продолжил, — Сосредоточься на детях и стариках. Их больше всего жалеют.       Оператор снова кивнул. Отдав распоряжения,  Грэг Этоннг, подняв лапы вверх, радостно улыбнулся продолжая поддерживать толпу в её криках. Он отошёл от льва с камерой и приблизился к Ниту.       Через пару десятков секунд толпа притихла давая возможность старому бегемоту продолжить говорит. Что Нит и сделал. Поднеся к пасти рупор он продолжил:       — Я вижу это единство жителей Зверополиса в их действиях! В их помощи! И  сейчас  я хочу вам сказать с полной уверенность, что это только начало! Толь… — снова «взрыв»  эмоций. Радостный гул толпы заставляет окна ближайших домов вибрировать. Сквозь этот шум «пронзающим мечом истины» летят слова Нита, — Это только начало! Скоро у нас будет столько пищи, сколько нам необходимо!!! И пусть Администрация  и дальше возводит стены, этим они не остановят жителей Зверополиса!!! Потому что пока мы едины, мы непобедимы!!! Вот что я вам скажу: «ЗВЕРОПОЛИС ЕДИН — ЗВЕРОПОЛИС НЕПОБЕДИМ»!!!          Нит сжал кулак и поднял его вверх.       — ДА!!!       Послышалось в ответ из сотни  пастей.       — ЗВЕРОПОЛИС ЕДИН!!!         Снова крикнул что есть силы Нит. И снова в воздух, пронзая небеса, взлетел его сжатый кулак.       — ЗВЕРОПОЛИС НЕПОБЕДИМ!!!       Отозвалось в ответ.       — ЗВЕРОПОЛИС ЕДИН!!!       Крик души старого бегемота. Сжатый кулак опять вздымается вверх.       — ЗВЕРОПОЛИС НЕПОБЕДИМ!!!             Слышит он в ответ. Но на этот раз это были голоса не сотни зверей, это был взрыв вулкана! Тысяча, две, три тысячи голосов! Примерно столько животных собралось на площади. Их невозможно было сосчитать. Они собрались не только на площади, ка которой уже не было места, но и «забили» все прилегающие к ней улицы.       Крики этих зверей подобно раскату грома пролетели по всему Зверополису. Казалось что они содрогнули фундамент самой Администрации! Словно ударная волна  рёв разъярённых, жаждущей справедливости и хорошей жизни, животных донёсся до каждого уха в огромном мегаполисе.          Продолжая скандировать лозунг Нита толпа не собиралась  успокаиваться, а даже наоборот,  ещё больше разошлась.       Их крики оглушили Шорсти. Крепкие доски помоста стали ходит под лапами хомяка как будто было землетрясение. Он даже не успел заметить как вместо пятидесяти, сотни животных  их стало окружать тысячи зверей. А вокруг сцены, на площади, вверх стали взлетать тысячи лап. Тысячи сжатых кулаков. Они словно грозили небу.       Вскоре Шорсти перестал слышать ничего кроме тихого эха. «Тусклый» гул в «запечатанных», от криков, ушах хомяка был похож на тревожную музыку, точнее на одну  низкую ноту. Она, словно истинный страх, который смешался с откровение, высвободился из глубин разума толстого хомяка.       Шорсти прозрел. Обняв голову лапами он не заметил как из его пасти выпала сигарета.  Сжав пальцы хомяк начал почёсывать себя по голове, словно это были не его пальцы и не его голова, а поляна с листвой и грабли. В таком положении он напоминал зверька которого мучили жуткие головные боли.         Заметив это Диггер спросил, стараясь перекричать грохот «взрывающихся кулаков»:       — Мистер Шорсти, всё в порядке?!       Эти слова Шорсти даже не услышал, в его голове по-прежнему стояла тревожная нота. Сорвавшись с места он бросился к краю платформу, к тому краю что был ближе к узкой улочке-переулку, где Шорсти в последний раз видел крокодила. Всем своим видом он напоминал нервного больного жаждущего принять лекарства, чтобы наконец успокоить боль терзающая его последние дни. Или  на жаждущего выпить глоток воды иссохшего путника прошедшего знойную пустыню.       «Где ты сука?! Где ты Алан?!» — виднелось в его дрожащих глазах отражение его мыслей.       Пытаясь разобрать среди лап, кулаков, голов и морд одного крокодила, Шорсти  шептал: тихо, словно маг что произносит страшное, запрещённое заклинание:       — Где ты шестерёнка кожаная? — ему наконец удалось заприметить фигуру крокодила. Алан стоял с тени, в переулке, возле одной из стен ближайшего дома. Не сводя взгляда с тёмно-зелёной фигуры Шорсти продолжал шептать свои мысли вслух, даже не замечая этого. — Ты ведь тоже вне системы Алан? Ты же тоже видишь их… эти шестерёнки… но для тебя они другие. Да, кожаный? Для тебя шестерёнки это не звери которыми можно манипулировать,  для тебя шестерёнка это целая система, состоящая из своих шестерёнок. И ты можешь двигать эту огромную шестерёнку — систему, с помощью одной маленькой!  Точно так же, как это делал… Миандрий!       Дрожащие глаза толстого хомяка впились в едва различимый силуэт крокодила. Но теперь Шорсти смотрел на Алана иначе. Как? Он и сам не мог понять.         — Зверополис един — Зверополис непобедим! — кричала толпа.       Их голоса — голоса и крики тысяч животных,  резонансным эхом отражались  от одной стены узкой улочки — переулка до другой. Так, подобно шару бьющемуся от стены к стене, громкий девиз углублялся в даль, разнося весть о изменениях всем остальным жителям злополучного района.       «Рутина» — читалось в усталых глазах крокодила.       Безэмоционально смотря на результат своей работы Алан заметил, а поначалу услышал, тихие слова молодой импалы, что стояла рядом с ним по правую лапу.       — Зверополис един — Зверополис непобедим. — вдохновенно, тихо повторяла лозунг Анира.       Импала зачарованно и воодушевлённо глядела на толпу зверей скандирующую лозунг Нита. Она с усилием воли, через ноющею боль, сжимала кулак, слегка приподнимая его вверх.  Происходящее действие на площади ей явно нравилась. Слегка повернув голову к Анире Алан заставил импалу невольно отстраниться от происходящего и обратить на него свой внимание.       — А что дальше мистер Алан? — улыбаясь, спросила Анира.       В её голосе чувствовалось безграничное уважение к коренастому крокодилу.  А в взгляде теперь читалась надежда. Теперь, в её глазах,  перед ней стоял не обычный грузчик — работник и не  матёрый контрабандист, теперь Алан был для неё неким лучком света: тем животным который может менять мир, которому под силу изменит  «фундаментальные» его законы!       Молодая импала радовалась и улыбалась. Почему? Разве так должен вести себя зверь  которого через четыре дня должны жестоко изнасиловать и убить?! Почему она не предпринимает попытки убежать? Да, её постоянно охраняют… но всё же… почему? И почему она так радуется сейчас, когда с того момента как погибли: господин Орис, охранники и Хорти, Анира была в ужасной апатии?  Не считая тех редких моментов когда она забывалась. А может всё дело в раздаче пище? Может, видя свою причастность к этому делу, она невольно пытается искупить свою вину перед теми к чей смерти, по её мнению, она была причастна?          Неужели она готова принять ужасную смерть? Или она верит в меня? В то, что я смогу её спасти от страшной участи?       Резкая боль!       Вспышка воспоминаний пронзает память Алана.         Репод Сити.       Он бежал по огромному коридору  оставляя за собой кровавый след.  Кровь падала на белый ковёр, что застилал все коридоры старого замка. Силы были на исходе. Мутное сознание заставляло картинку перед глазами размыться.       Впереди огромная  двухстворчатая дверь. Удар! Врезавшись в неё плечом Алан снёс одну из дверей с петель. Резкая боль в вывихнутом плече. Он не помнит её, помнит лишь то, что его друг Фэнгус Хосса вправлял его уже потом, когда всё кончилось…       Алан увидел! О, как бы он хотел это забыть! Но нет! Теперь даже смерть не сможет «изъять» из его памяти эту картину.       Влетев в огромный зал он упал на окровавленный ковёр. Алан поднял взгляд. К багровому ящику, с диким оскалом, подходит самка крокодила. В её окровавленных лапах тесак. Рядом с ней  лежит Беатрис. Она смотрит на неё снизу вверх. Беатрис лежит позади неё, на пока ещё белом ковре. В её спине  торчит тесак. Превозмогая невыносимую боль, жена Алана ползёт по кровавому, когда-то белому, ковру.        — Умоляю Шайла, — Алан слышит умоляющий, слёзный голос своей жены, — пощади … лучше забери меня … молю Шайла…       Когтистая лапа Шайлы схватила одно из четырёх яиц лежавших в багровом ящике. Её взгляд исказился безумным гневом. Сжимая кулак с ребёнком Алана и Беатрис Шайла безумна прошипела:       — Вы за всё заплатите, мрази…       Треск. Хруст. Боль! Смерть!       Беатрис потеряла сознание.       А Алан видел, как когтистая лапа Шейлы раздавила его не родившегося ребёнка… Безумный крик Алана взорвала зал и содрогнул колонны.  Крик полный ненависти и бесконечной боли утраты лишь обрадовал самку крокодила. Растирая в кулаке мёртвое тело нерождённого дитя она смаковала каждый момент.       Шайла произнесла:       — Ты снова не успел Алан. Ты снова опоздал.           Алан закрыл глаза.       «Что если я снова не успею?  Что если я снова ошибусь?  Как в ту ночь… когда  я ошибся… когда я  потерял…»  — мысли, сквозь жуткую боль.       Из закрытого глаза Алана стекла одинокая, скупая слеза. Слеза отца, по чьей вине два его ребёнка не увидят белый свет и солнечные лучи.       «Это я должен был умереть, а не они… — глубокий вздох. Выдох. Алан продолжал размышлять, — Я должен быть умнее. Я должен стать умнее. Намного умнее. Я должен всё предвидеть на десять, на двадцать ходов веред».       Он открыл глаза. Выдох. Сквозь него нечаянно и не контролируемо, само по себе, вылетает слово:       — Ты не успел…       — Что? Вы что-то сказали мистер Алан? — снова спросила Анира.       Она всё ещё надеялась услышать ответ на свой вопрос: «А что дальше мистер Алан?»       — Я говорю что нам нужно успеть. — ответил Алан, — Главное успеть доставить побольше припасов пока Администрация города не раскусила наш маршрут по водным путям.       Но даже это ненадолго.   Альтруизм это хорошо, пока он тебя несильно обременяет, как только это выйдет за рамки «добровольного» в зону «обязанности»  помощь снизится. И это правильно, мы не можем, да и должны, сидеть на шее у всего Зверополиса.       Логично рассуждал крокодил. Анира кивнула полностью соглашаясь с Аланом.       — Так что дальше, мистер Алан? — взволнованно — воодушевлённо повторила импала.       По всему её виду было заметно, что ей побыстрее хотелось узнать что ещё придумал этот умный крокодил.       — Дальше? Дальше, мы восстановим инфраструктуру района, чтобы обеспечить его самодостаточность. — ответил Алан.       Своим  ответом он полностью удовлетворил  желание Аниры узнать о их планах на будущее и одновременно с этим подбросил ещё больше «угля» в «топку котла»  любознательности молодой импалы.       Алан ждал её реакции.  И она не заставила себя долго ждать.  Ещё пару месяцев назад любой бы другой на месте Аниры покрутил бы палец вокруг виска, когда услышал бы от простого грузчика подобные смелые заявления. Но сейчас, под крики и шум толпы, во взгляде  Аниры не было и толики сомнения в Алане. Она всецело верила в него, в то что он действительно сможет сделать то о чём говорит. Кивнув, она в очередной раз взглянула на сцену где расхаживал старый бегемот Нит. Крича в рупор он утопал в  «лучах» ответной реакции от толпы животных.          — Всё равно, — немного опечалено произнесла Анира, — это как то не справедливо.       — Что? — спросил её Алан.       — Ну, это  же вы всё придумали мистер Алан. И вы должны были ходить по сцене. Жители района должны знать кому действительно обязаны помощью. —  произнесла она. Смотря на то как Анира попыталась в какой-то степени «защитить» его, Алана легонько улыбнулся.       — Неважно кто стоит на сцене мисс Анира. Главное что жители получат помощь.       — Да, конечно, вы правы, но всё же, всё равно, как то несправедливо… Анира замямлила  и попыталась,  от неловкости, помять лямки своей сумки.          — Нет. Это должен быть Нит мисс Анира. Я, как крокодил, плохо бы смотрелся в роли «спасителя района».       Пойдёмте мисс Анира, здесь и без нас разберутся, а у нас с вами ещё куча дел. На то что произойдёт дальше, нам смотреть не обязательно.       Прозвучали грустные, загадочные слова Алана. Хотя возможно Анире это показалось, и Алан просто был уставшим.       Оттолкнувшись от кирпичной кладки Алан развернулся и побрёл по переулку в противоположную от площади сторону. За ним, словно ученик за учителем, поспешила молодая импала.         Их силуэты скрылись в глубинах развалившегося переулка.         Крокодил и импала уже не слышали как по улицам, разгоняя поток животных, старались пробраться на площадь, где были организаторы самовольного скопления зверей, полицейские автомашины. На их дверях и капотах виднелась эмблема Главного Департамента Полиции и его лозунг: «Приходить на помощь всегда и везде». Полицейская сирена и громкий, приказной голос из динамика вещал:       — Жители района «Подземные Норки» немедленно покиньте площадь и разойдитесь по домам! Своими действиями вы нарушаете директиву по вашему райну:  положение пятое: «Жителям района «Подземные Норки» запрещается устраивать любые общественные собрания, протесты, митинги». Повторяю, немедленно разойдитесь по домам.       Говорил огромный чёрный буйвол сидевший за рулём одного из пяти полицейских джипов, что были направлены разогнать протестующих.       — Фууууууу!!!       — Пошли вон с нашего района Административные прихлебатели!       — Да, спасибо большое, но с нас хватит вашей защиты  полицейские мрази! Где вы были когда моего мужа забили палками бандиты?! Уроды!       — Что, пожрать приехали саранча!       — Чтобы вы все сдохли клопы!!!       — Сжечь их!       — Сожгите этих клопов!       — Зверополис един!       — Зверополис непобедим!       — Суки!       — Пида…       Недовольный гул  словно волна убийца прошёлся по многотысячной толпе. От края к центру. Разгневанные животные подобно огромному безумному зверю издали истошный вой. В нем не было ничего: ни разума, ни воли, ни жалости. Это был чистый гнев! Подобный «зверь» мыслил примитивно, отбросив даже намёк на инстинкт. Даже у быка бегущего в ярости на красную тряпку было больше общего с разумным животным, чем у  безликой толпы.  Кипящая «лава» из зверей бурлила в жерле «вулкана справедливой мести». И подобно этому вулкану она извергала «пепел» — смрад слов ненависти к подъехавшим полицейским.          Как только весть о подъехавших полицейских донеслась до сцены Грэг Этоннг подошёл… нет, он подлетел к оператору — льву.       — Снимай, снимай полицию. Быстрее, быстрее! — запинаясь, словно марафонец, проговорил он. Толкая льва вперёд он продолжал твердить, — Если получится их спровоцировать это станет настоящей сенсацией.  Вот тогда Администрация попляшет у меня. Снимай их. Нужно вывести их из себя, чтобы они начали бить жителей района. Это будет бомбой!         Голос Грэга Этоннга был взволнован как никогда, и больше напоминал голос животного поставившего в рулетку все свои сбережения и теперь трясущегося от адреналина, пока крутился шарик.       Оставив оператора Грэг Этоннг вырвал из лап Нита рупор.       — Вот! Вот доказательства моих слов честные граждане района! Вместо того чтобы  вам помочь Администрация прислала свою «свиту» прикормленных червей! Червей, чья основная задача обеспечивать защиту! Но не вашу — обычных  жителей Зверополиса! Эти черви созданы чтобы охранять их жопы!  Но им нас не сломить!!!  Пусть убираются обратно в ту гнилую нору откуда они выползли!!! ДОЛОЙ ПОЛИЦИЮ!!!       Прокричал гневно Грэг Этоннг. На его морде появилась «улыбка», которая больше походила на циничный оскал.       Взорвавшийся вулкан, извергавший до этого момента лишь «пепел», взорвался новой силой! Взрыв! И теперь  в воздух полетели обломки «расплавленной лавы». Сотни зверей, схватив всё что валялось под лапами: бутылки, камни, кирпичи, куски труб и железных прутьев, стали бросать все эти предметы в полицейские машины. Вся это атака сопровождалась тонной нецензурных слов в адрес работников правопорядка.       — Сдохните уроды!!!       — Умрите мрази!!!       — Пусть умрут выши дети!!!       Последнюю фразу прокричал один из операторов ютившийся в толпе. Он схватил кирпич и со всей силы запулил в стекло ближайшего джипа.       Бросок — полёт…       Удар!         Глухой треск, от развалившегося кирпича.       — Ай! — тут же вскрикнула молодая пума в полицейской машине, когда на лобовом бронированном стекле появилась лёгкая трещинка от попадания в него тяжёлого кирпича.       — Майна одень каску. — быстро, чётко приказал огромный чёрный бык. Молодая пума в миг исполнила приказ.  Взяв с заднего сиденья не только каску, но и электрошокер она поглядела на старшего товарища.       Чёрный буйвол разглядывая толпу зверей, что окружила колонну из полицейских машин, в попытках понять их положение. И судя по его суровой морде на которой читалось неподдельное волнение положение полицейских было весьма плачевным.       — Бого что…       Майна не успел продолжить как Буйволсон  «перебил»  её. Схватив тангенту он произнёс:       — Кит, это Бого их больше чем было сказано.       Голос напарника звучал волнительно.       — Вижу. Нужно отходить. — отозвалось в ответ.       — Сзади проезд перекрыт. — отозвалось по рации от другого полицейского джипа.       Кирпич — полёт…       Удар! Глухой треск. Лобовое стекло полицейского  джипа завибрировало. Это заставило Майну сжать рукоятку электрошокера ещё сильнее.       — Нужно прорываться! — раздался голос медведя Кита по рации.       Бого лихорадочно думал. Майна отчётливо видела как его зрачки в «панике» бегали из сторону в сторону. Приподнися тангенту к губам он произнёс:       — Мы не можем бросить транспорт здесь.       — Да, но давить жителей мы тоже не можем. — отозвалось в ответ.       Удар! Глухой треск.  На этот раз он раздался со сторон дверного стекла.       Майна взглянула в сторону своего водительского сиденья. Через лёгкую «паутинку» на стекле она увидела огромного лося в лапах которого виднелась железная арматура.       — Выходи пиз… — яростно кричал лось.       Он схватился за ручку двери, но на счастье Майны и Бого успел заблокировать двери.       — Держись. — произнёс чёрный буйвол.       Бого взглянул в дрожащие глаза своей напарницы. В этот момент раздался голос из динамиков:       — Вызовем подмогу. Они не пробьют наши джипы. — предложил Кит.       — А если дело дойдёт до огненных коктейлей? — проглотив комок в горле обеспокоенно сказал Бого.       Молчание.       Сидя в салоне машины, как в клетке, полицейские слышали грубую брань ненависти в свой адрес. Он всё чаще сопровождался канонадам ударов тяжёлых  предметов о стекла и корпус бронированных джипов.       — Ты думаешь что до этого дойдёт? — испуганна спросила Майна.       Она поглядела на огромного чёрного буйвола. Пума старалась держать себя в лапах, как  профессионал, но в её дрожащих глазах Бого увидел страх. Страх молодой девушки, практически ещё ребёнка, чья жизнь может закончится в ужасной агонии — саженной заживо,  до костей, в полицейской машине.       — Перевернём их! Выкурим этих опарышей!       Были слышны приглушённые голоса зверей…         Компания «Орис и Ко».       11:34.       Именно столько времени виделось на часах главного офиса что висели на первом этаже главного офиса, прямо над входной главной дверью. Скрип двери. Зайдя в помещение Алан поднял голову вверх чтобы убедиться что успевает к приходу брата.       В этот момент рабочий шум, что стоял уже второй день, быстро сошёл на нет. «Опаздываем» — подумал Алан.       Быстро взбежав по лестнице на второй этаж, крокодил даже не удосужил взглядом своих работников. Под скрип досок он скрылся в своём кабинете.       В этот момент, придерживая лапами дверь, вслед за Аланом, вошла молодая импала. Её взгляд тут же уткнулся в работников с первого этажа. В их взгляды.       Вокруг неё стояла относительная тишина, а почти все работники провожали гневным взглядом своего управляющего крокодила. Даже те кто не поднял взгляд на Алан и казалось был занят работой выдавал одну и туже эмоцию, что и у всех.       В их взгляде читалось величественное презрение, с капелькой ненависти и щепоткой гордыни. Гордостью в данный момент был тот факт, что несмотря на то что Алан не собирался выдавать им премию они всё же её получили.       Анира вспомнила, как вчера, под одобрительные крики работников, Нит объявил что Алан выдаст премию.       Как и вчера в их словах, а теперь на их мордах сегодня, читалось одно и тоже: «Правильно Нит, вправь этому кожаному мозги», «Пусть знает, а то решил тут командовать», «Но думал себе деньги забрать? Да?», «А когда вернётся господин Орис, тебе ещё влетит по полной программе от него!»       Нечто подобное Анира видела в их модах. Одним слово они выглядели гордо, бесстрашно, словно победили страшного узурпатора — тирана. Однако их бесстрашие быстро таяло, когда Алан поворачивал морду в их сторону. Как это произошло сейчас — прежде чем войти в кабинет крокодил кинул на работником мимолётный взгляд.       Внезапно на первом этаже тут же поднялась рабочая суета гам и шум.       — Привет Ютки.       Поздоровалась Анира, обходя рыжую лисицу стоявшую возле огромного железного шкафа, что был возле двери.       — Здравствуйте мисс Анира. — вежливо отозвалась Ютки.       Оставив рыжею лису возле шкафа импала поднялась вслед за крокодилом.       Когда Анира добралась до кабинета господина Ориса первое что она увидела так это огромного гребнистого крокодила. Густав сидел на высоком стуле возле стола. На его широких плечах висел чёрный кожаный плащ, а на его коленях лежал старый потёртый дипломат для крупных зверей.       Ещё один предмет который всегда был при нём это сумка, по форме напоминающую футляр от гитары. Она располагалась между его нижней лапы и ножкой стула.       Отойдя к углу импала стала слушать разговор двух братьев.       Протянув сторону Алана дипломат Густав произнёс:       — Первая доля с продажи кирпича. Вечером получу вторую.       — Пусть останутся у тебя. Так безопаснее. — ответил Алан.       Положив обратно чемодан на колени гребнистый крокодил продолжил:       — Вот документы что ты просил.       Густав достал из внутреннего кармана своего плаща увесистую папку и протянул её брату.       — Здорово. — взбодрившись сказал Алан.       Приняв документы он тут же уселся за огромный стол. Раскрыв папку он тут же углубился изучать в её содержимое.       — Уверен что успеешь? — смотря на брата спросил Густав.       Не отрываясь от содержимого папка Алан кивнул.       Продолжая смотреть на брата Густав прищурил глаза.       В его голове невольно всплыли воспоминания. …       Два крокодила: он и Алан направились к высоким воротам, где стояли бочки.         — Вообще я удивлён Алан, — произнёс Густав.         — Чем?         — Я ожидал что к тому моменту, когда я приеду в Зверополис ты уже построишь собственную империю. А ты стал грузчиком. Простым работягой, — с легкой иронической насмешкой произнёс Густав.        — Что в этом плохого?         — Нечего. Просто это на тебя непохоже. …       «Вот теперь я тебя узнаю Алан» — читалось во взгляде Густава.       В нависшей тишине едва различимо слышался: тихий шум телевизора, шуршание бумаги в лапах Алана и глубокое, низкое, глухое дыхание Густава, похожее на гулу ветра исходящего из глубокой пещеры, когда на её дне что-то обрушилось, и этот звук, пролетев тысячи метров, вырвался из её входа.       Сквозь всё это невозможно было услышать застывшую в углу импалу. Время шло и Анире показалось что её присутствие никто даже не заметил. От этого ей стало неловко, как будто она подслушивала разговор рептилий.       Показательно покашляв в ладошку, для обозначения своего присутствия, Анира робко, с заботой спросила:       — Мистер Алан, мистер Густав хотите чаю?       — Нет, спасибо. — «не поведя ухом», продолжая наблюдать за братом ответил Густав.       Анира посмотрела на Алан. Тишина. Коренастый крокодил продолжал увлечённо изучать документы. Догадавшись что чай никому не нужен, она уже намеревалась направиться в свой кабинет, но остановилась услышав голос Алана.       — Это то что нужно. — радостно произнёс он.       Брат Густава оторвал взгляд от папки.       — Точно? — внимательно спросил Густав.       — Точно. — подтвердил Алан.       Загадочный диалог двух братьев снова заставил вспыхнуть тлеющие «угли» любопытства в душе любопытной импалы.       — А что это мистер Алан? — кивнув в сторону документов что дал Алану его барт, спросила Анира.       В её глазах Алан опять увидел огонёк не только любопытства, но и радости. А последняя эмоция в последние дни была не частым гостем молодой девушки. Она даже подалась вперёд: сделав два шага к столу и вытянувшись, чтобы попытаться разглядеть папку в лапах крокодила, которая так воодушевила Алан, и которая несомненно должна помочь гражданам района и восстановить «Подземные Норки».       Сквозь радость и любопытство ималы был заметен страх — раскроет ли Алан ей свой дальнейший план или нет?       На морде коренастого крокодила появилась улыбка. По ней Анира сразу поняла что Алан готов поделится дальнейшими действиями. Увидев улыбку она словно прилежная школьница, что хочет быть любимчиком учителя, и который сейчас даст ей ответственное поручение, подбежала к Алану.       Подойдя к высокому столу за которым сидел Алан, она услышала его голос. Правда вопрос что задал Алан был адресован не ей, а его брату.       — Густав ты помнишь что говорил отец про ресурсы постоянно приносящие деньги? — спросил Алан.       Импала мгновенно взглянула на брата Алана, словно боялась упустить ответ.       Суровый до этого гребнистый крокодил «смягчился» в морде. Его голос при ответе стал мягче.       — Отец говорил, что постоянно могут приносить деньги две вещи: все то что входит в зверя, и все то что из него выходит. — произнёс Густав.       Он тут же, как и его брат, улыбнулся, когда вспомнил как их отец, сидя в гальюне с бутылкой крепкого алкоголя и сигарой — дым от которой, словно пар заполнял всё пространство помещения, громко выдавал одну экономическую «мудрость» за другой. Пока крокодилы, поддавшись воспоминаниям, легонько улыбались, Анира скорчила мордочку.       — Мисс Анира…       Голос Алана заставил импалу забыть о ассоциациях и развернутся к Алану.       — Мисс Анира, — повторил Алан, как только привлёк внимание Аниры. В лапах крокодила появилась книга. Поднеся её поближе к мордочки импалы Алан продолжил, —       Почему «Подземные Норки» называются именно так? Пока Алан задавал вопрос Анира внимательно прочитала оглавление книги: «История создания района «Подземные Норки» и автобиография его основателя Гастрина Итина — Ни. Тьма, лишь тень от света».       Поняв суть вопроса, Анира всё же не могла на него ответить. Будучи воспитанной в приюте «Маленькие Ушки» и не имея «района — родину» она не знала истории «Подземных Норок»; как её изучают родившиеся в этом районе молодые зверята. По этому она владела данной информацией поверхностно.       Но всё же собравшись с мыслями она ответила всё что знала:       — Район «Подземные Норки» имеет своё название так как под ним имеется огромная сеть коммуникаций. Он почти весь изрезан подземными: тоннелями, ходами, огромными очистными трубами, резервуарами, бассейнами, сантехнической и очистной канализацией и прочей сопутствующей этому виду инфраструктурой. Я слышала что без должной карты и хорошего проводника, в сложной системе труб можно потеряться как в глубокой пещере.       А раньше, когда Зверополис был не такой большой, на этом месте располагались шахты по добыче угля. Некоторые из них даже сейчас работают… ну работали. Когда город разросся Гастрин Итин — Ни — основатель района, приказал закопать все входы во все шахты, так как закапывать всех их было чрезвычайно долго и не прагматично. Так и поступили. Со временем они скрылись под толщей земли. А ужу выше них начали класть трубы и прокладывать ходы для инфраструктуры района. Анира усмехнулась и продолжила:       — По району даже постоянно ходил патруль, и стояли посты в местах, где можно попасть в канализационную систему района. Это делалось для отлови молодых и не опытных спелеологов — любителей подобных мест и других зверей любящих подобным образом пощекотать себе нервы. У нас каждый год пропадают десятки таких зверей. Их даже никто не ищет, так как это очень опасно.       Многие подземные шахты наполнены ядовитым газом, а некоторые частично или полностью затоплены или обвалены.       Говорят что иногда в подземной канализации случаются обвалы. Они происходят в тех местах где новые новая канализация близко соприкасалась со старыми проходами закрытых шахт. Опоры шахт гниют и не выдерживают и из-за пустот рушатся. Обваливаются прямо под полом у канализации, создавая новый вход в древние, старые шахты. Как они устроенны и их план — схемы давно пропали при пожаре в архиве района. По этому попав туда — уже невозможно выбраться. На всех таких входах висят предупреждающие таблички.       Анира закончила говорить.       — Верно. — кивнул Алан. В ответ Анира заулыбалась, а он продолжил, — А вы знали что во времена когда здесь находились шахты, точнее в то время когда их начали закрывать, но ещё до строительства района, городская стена Зверополиса проходила как раз рядом с берегом реки «Тело Змеи».       Анира отрицательно помотала головой.       — Так вот, именно здесь, на этом участке берега реки жители старого Зверополиса стирали одежду и набирали воду. — пояснил Алан.       Анира кивнула продолжая внимательно слушать крокодила.       — Когда началось строительство района Гастрин Итин — Ни решил ничего не изменять. Как по вашему какая задача у «Подземных Норок»?       — У нас много прачечных… — догадалась импала.       Алан кивнул подтверждая, что Анира ищет ответ в правильном направлении.       — Иииии? — подталкивал Алан её, словно экзаменатор нерадивого студента.       — Очистительных предприятий? — ответила Анира и вопросительно поглядела на крокодила.       — Точно. — убрав книгу ответил Алан. Пододвинув к краю стола папку принесённую Густавом — так чтобы импала смогла её изучить, крокодил продолжил:       — Очистительная компания «Чистые Воды» — одна из немногих компаний, что сейчас на плаву в «Подземных Норках». Именно она то нам и нужна.       Бегло ознакомившись с выпиской из реестра о компании «Чистые Воды» Анира подняла взор на Алана, как бы спрашивая его: «А почему она не обанкротилась?»       — В отличии от других компании по очистке и прочих: прачечных, котельных — эта компания специализируется на очистке фекальных вод. — объяснил Алан.       Анира снова скорчила на мордочке гримасу отвращения.       — Неприятно. — тут же прочитал эмоцию на её мордочке догадливый крокодил, — Вот и остальные жители Зверополиса не хотят видеть эти «продукты» вытекающие из своих унитазов. И поэтому готовы платить за это. По этому компания «Чистые Воды» остаётся на плаву. Соседние районы, из-за своего близкого расположения к «Подземным Норкам» проще иметь дело с «Чистыми Водами», чем с другими компаниями подобного типа. Чем ближе, тем дешевле.       По данным этого документа, — Алан кивнул на огромную папку в тоненьких лапах импалы, — у них восемь очистных колодцев — это достаточно много, чтобы обеспечить очистку не только ближайших соседей, но и их соседей — соседей, увеличив количество клиентов. Вопрос: «Почему это не происходит»?       Задав Анире вопрос Алан облокотился и переплёл пальцы лап положив на последние свой подбородок. Он не стал дожидайся ответа и снова ставить молодую импалу в положение — ученик на экзамене мямлит в слух, пытаясь угадать правильный вариант.       — Уголь, — Алан ткнул указательным пальцем с сторону папки, — они используют для очистки фильтры на основе угольной крошки. Это технология «отстаивания» фекальных вод. А этот процесс очень медленный, по этой причине они не могут обслуживать больше клиентов. У них банально не хватит на всех времени: отстойники не успеют отфильтровать воду. Для улучшения этого процесса остальные очистные фабрики давно используют улучшенную систему очистки, точнее…       Алан указал жестом на папку намекая Анире на то, чтобы она перевернула страницу. Импала так и поступила. На соседней странице на большом листке было изображено, судя по внешнему виду, огромное устройство. По форме она напоминало толстый цилиндр. Сверху и снизу цилиндр зарывали два выпуклые толстые крышки; закрученные на толстые гайки по краям, они плотно прижимали крышки к цилиндру, а их монолитность и частота использования говорила о высоком давлении внутри устройства. На одной из крышек, сверху, был виден кусок трубы. Скорей всего это было отверстие подачи, как догадалась Анира рассматривая план — схему конструкции. Выход же у устройства был сбоку нижней части цилиндра. Вся эта конструкция была «связана» между собой бесчисленным количество трубок, разного диаметра, датчиком, вспомогательных насосов, прикреплённых прямо к устройству. О массивности и высоте конструкции можно было судить по паре вертикальных лестниц идущих снизу и достающих ровно до середины объекта, впиваясь в горизонтальную лестницу опоясывающею цилиндр.       Сам вид конструкции был представлен на листке в виде нескольких картинок: больших и малых, схем, рисунков, макетов и фотографий. Но главное было внизу листа — там виднелась основная информация.       «ОСБД- 7 000 кб. ч.» — продажа, б/у, компания «Пузырь» р. «Мокрые Ветра» ул. Водинистая 77А, цена 37800 монет, тел…» — читая Анира слышала голос Алана.       — «ОСБД» — это очистная станция большого давления центрифуги. Она увеличивает КПД отстойников на 200% — сокращая время на очистку.       — И что вы будите делать с ней?       Оторвавшись наконец от папки спросила Анира.       — Мы её купим, на те деньги что вы выручили от продажи кирпича, и отдадим компании «Чистые Воды». Увеличив с помощью «ОСБД» их производственную мощность, мы увеличим их «пропускающею способность», что даст им ресурсы — время, для обработки большего количества фекальных вод, тем самым увеличив КПД компании мы дадим ей возможность получить новых клиентов. С учётом логистики, как мы помним: чем ближе клиент к продавцу — тем дешевле и лучше, плюс низкая цена за услуги у компании «Чистые Воды» даёт очень заманчивое предложение для ближайших районов и их соседей. Увеличив количество клиентов мы увеличим доход, увеличив доход — мы дадим толчок к росту компании, а в следствии и к росту найма новых работников. Что в свою очередь должно снизить уровень безработицы и к насыщению район и его жителей деньгами.       К тому же, это подтолкнёт и другие компании обсуживающие или предлагающие услуги компании «Чистые Воды»: такие как например котельные или насосные станции, а те в свою очередь также начнут набирать обороты, и как следствие расширя штат сотрудников. — воодушевлённо объяснил Алан.       — И главное, что у компании «Чистые Воды» всегда будет клиентура ну пока в Зверополисе будут те кто способен гадить. — тихо засмеявшись, с хрипотой дополнил экономический план брата Густав.       Пропустив это очевидное дополнение Анира всецело сосредоточилась на Алане.       С каждым его словом стоявшая рядом импала всё шире раскрывала глаза, слегка приоткрывая пасть. А под конец речи крокодила она и вовсе сияла летая в мечтах от будущих возможностях. О перспективах. На её мордочке появилась улыбка. Ещё чуть чуть и она бы запрыгала на месте словно озорная девчонка прыгающая через скакалку. Но то ли большая и увесистая папка в её лапах, то ли коротенькая мысль промелькнувшая в её голосе всего на секунду, как бы намекая ей о рамках приличия и о том что она уже взрослая, но как бы там не было Анира сдержалась. Махнув хвостом пару раз она всё же выдала своё игриво-боевое настроение — сразу бросится в бой и немедленно начать выполнять план придуманный Аланом. «Ёрзая на стуле» Анира не могла удержаться:       — Что нужно делать мистер Алан? Едем на переговоры с владельцами «Чистые Воды»? Мне приготовить документ? — тараторила взбудораженная импала.       — Для начал мисс Анира будьте так добры приготовьте мне крепкого чая. — уверенно начал Алан. — Нас ждёт очень напряжённый день.       — Как скажите мистер Алан. Я сейчас.       Обрадовались импала и тут же бросилась к выходу. И тут же остановилась и вернулась обратно.       — Ой, забыла.       Анира положила на стол паку с данными о компании «Чистые Воды», которые в порыве исполнить просьбу мистера Алан чуть не утащила с собой.       — Одну секундочку. Я мигом.       Её голос скрылся за дверью.       — Алан. — сказал Густав.       — Да.       — Почему владелец компании «Чистые Воды» не догадался поступить так же? Алан задумчиво поглядел на брата, ждавшего ответ на свой вопрос.       — Это мы обязательно узнаем.       Встав со стула Густав собрал все свои «пожитки»: дипломат с деньгами и сумку по форме напоминающую футляр от гитары.       — Я тебе ещё нужен?       — Вечером зайди забери документы о перевозке и о покупке «ОСБД».       — Хорошо.       Под скрип досок гребнистый крокодил скрылся за дверью.       Он вышел из здания когда весь персонал первого этажа готовился к обеду, который, впрочем, из-за второй партии кирпича что уже томился на причале компании «Орис и Ко» в ожидании баржи, проходил в авральном режиме.       К стоянке возле главного офиса компании «Орис и Ко» подъехала низкая, красная спортивная машина. Припарковавшись на свободном месте Октус заглушил мотор. Он стих, а вместе с ним и стихло радио, издав последние слова популярной в криминальных кругах песни,

Родные улицы — родной район, мой отчий дом…

подобно умирающему зверю.       Выкинув в открытое окно окурок от сигареты Октус намеревался открыть дверь, и невольно кинул взгляд на своего пассажира — выдру Нимино.       Он сидел тихо слегка пофыркивая, скорей всего он это делал всю дорогу: от центральная площадь района «Подземные Норки» до компании Ориса, но из-за звука двигателя этого было неслышно даже серому лису.  Помимо этого он Нимино время от времени нервно, словно наркоман что сидит долгое время без дозы, потирал свой гипс на лапе, точнее то пространство — между гипсом и лопай, которая судя по его изменчивой морде: то довольной, то не довольной, очень сильно чесалось.       — И кто она? — едва заметно пошевелив носом спросил Нимино.       Отпустив ручку двери Октус развернулся вполоборота к выдре Нимино. Серый лис догадался о чём идёт речь. Скоре всего он уже так сильно привык к запаху рыжей лисицы, которую постоянно подвозил и отвозил от дома, что деже престал ощущать её запах в салоне машине — словно он был естественный.       Однако Нимино — выдра, с её не самым острым обонянием, унюхала его.       — Одна лисичка работающая в отделе логистике.       — Эта та которая подходила к нам у ворот? — догадался Нимино.       Самец выдры так и не понял кивнул Октус или нет. Серый лис открыл дверь и вышел из салона машины.       — Слышь, — выйдя на улицу вслед за Октусом продолжил Нимино, — зачем тебе всё это?       Закрыв двери два зверея поглядели на друг друга поверх крыши автомобиля.       — Нимино, ты говорил у тебя есть хороший друг юрист. — пропустив вопрос выдры сказал Октус.       — Ну. Есть такой.       — Он может мне помочь с одним документами?       Отойдя от автомашины самец выдры и серый лис медленно побрели к входной двери главного офиса компании «Орис и Ко».       — Ты соскочить хочешь? — догадался Нимино. Октус ничего не ответил, но по его глазам и выражению морды Нимино понял две вещи:       «Порошу не распространяйся об этом» и «Так он поможет он или нет?».       Последнюю серый лис озвучил вслух.       — Ты же знаешь законы «Джаниэля Саванны»: выйти из наших рядов это не то что спрыгнуть с поезда на полном ходу, это как спрыгнуть с самолёта без парашюта на его полном ходу.       — Я знаю закон Саванны, — слегка огрызнулся Октус, — и по тропе я всегда ровно шёл: когда пахло дракой — лапками не сверкал, за свою семью по локоть кровью умывался, законы «Клетки» уважал, крошкой последней делился, чужое не брал, своё слово держал, а за слова плохие в свой адрес, всегда наказывал; пусть авторитетные братья Ган у любого из наших спросят, да хоть по всему Зверу клич бросят, любой Старшой и кто при авторитетах обо мне плохого ничего не скажет. Моя шерсть без репейников, имею полное право попросить у авторитетных Ганов завязки. А если кто захочет мне что-то предъявить так пусть лично в морду скажет.       Выпалил Октус.       — Ну я хочу. — серьёзно сказал Нимино.       Сжав кулаки Октус внимательно поглядел на самца выдры. В его взгляде не было злобы — лишь молчаливое предупреждение.       — Ты мне 60 монет долгу в карты точишь. — усмехнувшись легонько улыбнулся Нимино. — А ты сам знаешь карточный долг дороже шкуры.       — Ну, во-первых это не долг — дай отыграться, — не серьёзным, но в тоже время серьёзным томном: подобно тому как гик или фант какой-нибудь фэнтезийной вселенной по срезному обсуждает концепцию не существующих вещей или явлений, ответил Отуст, — во-вторых ты сам мне это позволил. Так что претензии предъявляй самому себе. Октус и Нимино весле засмеялись.       — Ну так чё поможешь с документами? — не унимался Октус.       — Помогу. Только ты раньше доставки третьей контрабанды не поднимай этот вопрос. — голос Нимино стал тихим. Он подался ближе к серому лису продолжил всё также тихо но теперь ещё зловещи серьёзно, — Ганы могут подумать что ты струсил и боишься что нас заметёт СООП. Если третья контрабанда пройдёт гладко сможешь просить, а если нет… — голос Нимино стал ещё осторожнее, — тогда введут «Красный Уровень опасности на район и главы мафии округов объявят Ганам "сэппуку" — а это значит что любой из районов может объявить нам войну, а заодно это даёт бойцам банды без обсуждения покинуть банду.       — Ни один член банды не должен платить за прощёны своих боссов. - одновременно с кивком Нимино произнёс правило из кодекса Джаниэля Саванны Октус.       — Тогда и сверкнёшь пятками. — логично рассудил самец выдры.       Они остановились у входной двери.       — Значит все зависит от этого Алана? Получится у него или нет. — так же логично подметил Октус.       Нимино даже не успел кивнуть как неожиданно огромная дверь распахнулся и в ней показался огромный гребнистый крокодил в лапе которого был потрепанный дипломат а на плече виднелась сумка в форме гитары.       Отойдя в сторону два средних зверя пропустили молчаливую рептилию. Не произнеся ни слова Густав спустился по лестнице невысокого крыльца и быстрым шагом направился к высоким железным вратам ведущим прочь из компании «Орис и Ко». Сопроводив презрительно — враждебным взглядом огромную рептилию в чёрном кожаном плаще, Октус и Нимно продолжили разговор.       — Не очень то они и суетятся по поводу третьей контрабанды. — заметил Октус. — Сделаю как миленькие, деваться им всё ровно некуда. Если что, Ганы их с потрохами сожрут.       Произнёс Нимино и надавил на дверь плечом. Последняя с трудом поддалась.       Под шум рабочей обстановки, что вырывались наружу все сильнее и сильнее Нимино спросил:       — Кстати, хотел спросить, а ты чё с утра в ресторан гонял?       — Так, по делам. — уклончиво ответил серый лис. Стоя в дверях он сразу заприметь Ютки, даже среди мелькающего, суетного персонала.       — Ты сейчас куда? — оставаясь за порогом двери спросил Октус.       — Мразь пойду охранять, Элинориса сменю. А чё?       — Ты, это, прикрой меня на часок? Идёт?       — Идёт. — отмахнулся самец выдры.       Повернувшись он направился к лестнице ведущей на второй этаж.       Лапа серого самца лисы отпустила входную дверь и та незамедлительно захлопнулась.       Прохладный ветерок созданный закрывшейся дверью обдул лапки одной рыжей лисицы. Она стояла к ней спиной возле своего рабочего места — столика средних размеров поверхность которого была засыпана рабочими документами. Единственное свободное место на нем был край угла, на котором располагалось место начальницы Ютки небольшой мышки.       Заметив что её сотрудница копошится в своей сумочке из которой пахло запечёнными на сковородке бутербродами мышка произнесла:       — Ютки, как пообедаешь, достань мне свидетельство на право перевозки крупногабаритных грузов.       — Хорошо. — вынув из пасти бутерброд ответила Ютки и тут же продолжила, — Он в архиве.Я сейчас принесу, потом поем.       — Ага. — ответила мышка углубившись в свои документы. — Сначала кирпичи, теперь ещё какой-то крупногабаритный груз… эээ, как его там, «ОСБД» вроде. Да у нас такого аврала и в лучшие времена не было.       Продолжая бормотать она не обращая внимания на рыжую лисицу.       Попрощавшись, на время, с таким желанным бутербродом, Ютки направилась к огромному железному шкафу, вся фронтальная сторона которого полностью состояла из разных по размеру выдвижных, металлических ящиков. Подобные шкафы часто использовались в качестве картотеке.       Пропустив угрюмого самца выдры, вошедшего недавно в офис через главную дверь и направившись по огромной лестнице на второй этаж, Ютки подошла к шкафу. Зацепив тоненькими когтистым пальчиком металлическую ручку ящика она потянула последнюю на себ…       Внезапно одна огромная лапа сильного зверя ухватила её за живот — зацепив со спены рыжую лисицу словно крючок. Ютки хотела вскрикнуть, но в этот же момент вторая лапа всё того же зверя упала ей на пасть. Рывок! В одно мгновение она оказалась на улице, в полном смятении.       Всё произошло так быстро и так молниеносно, что ей показалось что она провалилась в одну из пространственно — временных дыр, перемещающие любого зверя на сотни тысяч световых лет в другие миры. К счастью это было лишь иллюзией в её голове, так как вместо цветов из иных миров, перед ней, на фоне причал где грузили вторую партию кирпича, возникла морда знакомого лиса — Октуса.       Прежде чем она успела опомниться и дать этому наглому серому самцу взбучку, в её голосе молнией пронеслась мысль о том что она раньше не верила: «Да как можно провести зверя, незаметно подкравшись сзади? Да так, чтобы она не заметила! Да ещё так ловко! Не верю» — так раньше размышляла Ютки, комментирую очередное кино в котором криминальные боссы похищают девушку главного героя.       Поверив этот «миф» на собственной шкуре, она не могла не удивится той ловкости и силе серого лиса который в один миг вытащил её из главного офиса — через дверь на улицу, да так, что никто из её коллег и глазом не повёл. Но не только этот удивительный факт ошарашил рыжую лисицу, был ещё один: не менее важный и не такой заметный с первого взгляда. Этот факт был куда более приятным и даже слегка возбудил самку лисы; то с какой заботой и нежностью произошло её похищение. Несмотря на быстроту и резкость всего произошедшего, она не почувствовала ни боли, ни даже неприятного ощущения. Ни одни волос не упал с её головы, и даже, как ей показалось, что её причёска — уложенная в локоны шерсть на макушке головы, даже она не пошевелилась.       Испуг прошёл, и осознав сверхсветовое перемещение, грудь Ютки исказилась канонадой — барабанной дробью бешено стучавшего сердца. Оно билось так часто, что рыжая лисица чувствовала всем телом вибрацию от его резонирующих ударов.       — Дурак что ли? — испуганно выпалила она. — У меня чуть сердце не разорвалось. Положив одну свою лапу себе на вздувающуюся грудь, второй Ютки ударила по груди серого лиса, чья улыбка была пропорциональна её испугу.       Поцелуй! Второй сокрушительный удар! Не церемонясь Октус легонько дотронулся до её губ своими губами и тут же отпрянул назад. И как раз вовремя! Промедли он хоть микросекунду и ладонь лисицы врезалась бы ему в нос с той же скоростью что он вытащил её из офиса.       — Привет. — весело поздоровался Октус. — Что делаешь?       Всё ещё находясь во власти адреналина Ютки даже позабыла о бескомпромиссном поцелуи наглого лиса. Отодвинув эту вопиющую узурпаторскую атаку на второй план, она всецело, увлечённо, выискивала на Октусе участок тела в который врежется её коленка.       Но на счастье бывшего мореплавателя серого лиса настроение Ютки, подобно изменчивому океану быстро переменилось. Страх отпрянул, дрожь прошла, а сердце, хоть и продолжало сильно биться, стало успокаиваться. Адреналин быстро растворился и теперь вместо страха и мести её овладел смех. Подобно тому кто после сильного испуга: осознав что опасности нет и это всего лишь розыгрыш, пытается таким способом выплеснуть накопившиеся чувства.       Стоя на верхней ступеньке крыльца Ютки отступила назад и прислонилась спиной к двери. Улыбаясь, лиса проговорила:       — Привет. Я чуть от страха не померла. Ты смерти моей хочешь?       Она протёрла лапками мордочку.       — Ютки, у тебя же обед? — спросил Октус, сменив игривое настроение озорного хулигана на неряшливо -деловое.       — Да. — кивнула рыжая лиса. — И если ты мне будешь мешать, то мой бутерброд точно съест кто-нибудь ещё.       — Поехали в ресторан пообедаем. Я приглашаю. — предложил Октус.       Ютки приспустила плечи и слегка задрала вверх подбородок, словно зверь что объясняет уже в сотый раз очевидную вещь:       — Октус мы же уже говорили об этом. Я не против свидания, просто сейчас действительно некогда, честно. У меня тридцать минут, даже на машине: туда сюда, мы не успеем; да и что это за свидание — быстро прибежали, всё смели со стола и убежали.       — Погоди — погоди, — подняв палец вверх остановил её здравые рассуждения серый лис, — вот…       Он вынул из кармана чёрную широкую ленточку.       — Что это? — заметив ткань спросила Ютки.       — Это сюрприз. — загадочно ответил Октус.       Расправив ткань в лапах он преподнёс её к мордочке рыжей лисицы, с явным намерением завязать ей глаза. Прислонив затылок к двери Ютки постаралась отодвинуться он ленты подальше.       — Октус у меня нет времени играть в твои игры. Из нас двоих только у меня есть серьёзная работа, а у тебя, как я вижу, куча свободного времени, которые ты решил потратить на чушь…       — Поверь мне, ты не разочаруешься. — по доброму, заботливо произнёс серый лис.       «Уже жалею» — именно это можно было прочитать на кислой мордочке рыжей лисички, когда она позволила Октусу завязать ей глаза.       — Здорово, инфаркта у меня не случилось и ты решил меня заморить голодом. — саркастично-грустно и одновременно насмешливо, сказала Ютки. Она этого не видела, но почувствовала как серый лис тихо посмеялся. Аккуратно завязав на большой, пушистый бант чёрную ленту на затылке лисицы, Октус сделал шаг назад. Секунда тишины, подобно вечности. За это время ничего не произошло.       — Ну, и? Что дальше? — фыркнула недовольно лиса.       — Так, — отозвался Октус. — значит сейчас слушай внимательно: встань на коленки и открой пасть…       Удар! Октус успел спрятать голову втянув её подобно черепахе. Рыжая лапа разрезает лишь воздух.       — Я тебе щас как дам по загривку! — выпалила Ютки.       Сквозь тьму до неё доносится весёлый смех.       — Извини, извини это шутка, не смог удержатся. Обещаю, больше такого не повторится. Всё, пошли, у нас мало времени. — продолжая хихикать как маленький, извинился Октус.       Под конец слов его голос стал серьёзней. И только это, а ещё сильные лапы Октус, остановили попытки лисицы снять с глаз повязку. Положив лапы на её плечи Октус стал руководить «слепой» лисой, направляя её. Всё то время пока он вёл Ютки Октус постоянно повторял: «Вот сюда», «Левее», «Чуточку правее», «Ага, вот так», «А теперь прямо», все эти слова он сопровождал лёгкими нажатиями — поворотами на плечи лисы — управляя ей как штурвалом. Изредка он убрал лапы с её плеч и обходя с боку аккуратно брал её за лапку, заботливо повторяя и придержавшая:       — Вот тут аккуратнее — рельсы. Ага, преступай. Теперь второй.       Даже ничего не видя Ютки знала куда направлял её похититель — в «домки для поцелуев». Он же дом где когда-то располагалась охрана компании Ориса. Именно так назвал его Октус вчера, когда предлагал ей уединиться там.       «Ну хитрюга! Если ты ведёшь меня туда для того чтобы делать то о чём я думаю! И там не будет моря «Песнь Зверополиса» и огромный яхты! Я…» — подумал Ютки.       После чего рыжая лиса точно определилась с той частью тела Октуса, которая познакомится с её коленкой.       Наконец они достигли двери старого заброшенного здания.       Запах!       Дёрнув раз тонким носиком Ютки втянула запах вырвавшийся из открытой двери, хотя, справедливости ради, стоит отметить тот факт, что уже на подходе рыжая лиса отчётливо улавливала приятные запахи.       — Мммм… пахнет варёными омарами. — вожделенно, с аппетитом, произнесла она. За её спиной, пока рыжая лиса облизывала губы, Октус ударил себя по лбу — метафорически конечно.       «Здорово Октус! — пронёсся голос в его голове полный сарказма и надменного «похлопывая в ладоши», — Ты прямо гений! Решил обвести вокруг хвоста лису завязав ей глаза. Превосходный план! Что тут скажешь!»       Так как сюрприза не получилось, Октус издал тихий расстроенный выдох и развязал похищенной девушки глаза.       Перед взором Ютки тут же возникло убранство старой комнаты. Довольно большой комнаты.       Несмотря на то что она была уже заброшена упадок и уныние, которым часто отличались подобные места, здесь едва проглядывались; казалось что хозяева просто куда-то уехали на очень долгое время.       В каждой стене имелось по два окна. Высоких, прямоугольных. Большая их часть выходила на открытое пространство — поляну, что была между этим домом и главным офисом компании Ориса; это положение обеспечивало всю комнату почти непрекращающимся потоком солнечных лучей, вне зависимости от его положения на небе. Лишь одна стена, то что смотрела в сторону бетонного забора ограждавшего компанию, находилась в тени. Две больших, разросшихся яблонь, а именно они создавали ту прохладную тень, словно лапы матери, что обняла своего ребёнка, обняли заброшенный дом охраны с одной стороны.       Рамы окон хоть и выглядели поношенными временем, однако держались вполне прилично, словно старый военный офицер, который несмотря на старость и общую немощность всё ещё старается стоять выпрямив спину и выпятив грудь; на его потёртым с и седанами молью кители, в вперемежку с заштопанными от дырами, от пуль и ударов штыком, виднеются заслужены боевые медали. Благодаря стойкости оконных рам были живы и стекла. И лишь на одном окне из двух, на той стене что была всегда в тени, виднелась пробоина — ветка яблони пробила небольшое стекло и подобно вору, что ищет замок от двери проникла в комнату. А вместе с ней проник запах переспелых яблок и шум насекомых. Воздух был влажным, но не настолько чтобы начался отчётливый процесс гниения.       Помимо высокой влажности он был ещё и немного прохладным. Это чувствовалось даже через шерсть.       Стены были уклеяны обоями; опять же довольно потёртыми, но ещё не настолько — было видно что здесь недавно кто-то жил. Единственный диссонанс, в их тёмно-серых, едва различимых тонах, вводил тот факт, что все они были разные: как и по рисунку, так и по цвету, который впрочем с годами стал общим темно — серым, так и по размеру. Остальное убранство комнаты было скудным: четыре кровати, что располагались возле «тёмной» стены, старый телевизор с погнутой антенной, накрытый белой тканью, старый комод с пыльными тарелками, несколько стульев разного размера и фасона и стол… А вот стол был особенным. И не только потому что он стоял в центре комнаты, а ещё потому что он вырывался из общей композиции заброшенного дома; подобно яркому, кислотно-зелёному предмету на фоне тусклого серого гнетущего антуража, стол был покрыт белоснежной скатертью, настолько же контрастный, как и вырвиглазный кислотно-зелёный предмет.       На столе, ближе к краю, напротив друг друга, стояли две широкие глубокие фарфоровые тарелки такого же небесно белого цвета что и скатерть. «Прослойкой» между ними служила светло-розовое полотенце. Рядом с каждой из тарелок красовалась серебряная ложка, вилка и ножик. Чуть правее располагались пустые хрустальные бокалы. Рядом с ними, в небольших вытянутых фужерах стояли жёлтые адонисы: по одному у каждой тарелки. Ближе к центру стоял графин с… Ютки шевельнула носиком — принюхавшись, с гранатовым соком.       В центре стола расположилось главное блюдо; на большом подносе стояла супница, накрытая крышкой.       Поражённая такой филигранной сортировкой, которая очень напоминал столик в элитном ресторане, Ютки двинулась вперёд.       Втягивая носом приятный запах шедший из супницы рыжая лиса с трудом удерживала слюну в пасте. А подойдя к ближайшему стулу она и вовсе услышала как стены здания содрогнул её: «Рррррр!» — урчание живота.       — Офигеть Октус! Это всё ты устроил? — восхищённо произнесла Ютки. Одновременно с этим она прижала ладошки к пасти от удивления и продолжала невольно дёргать носиком не в силах устоять перед аппетитным запахом.       — Ну ты же у меня вся такая деловая леди — времени нет на обед. — весело подколол лису Октус, — Вот я и решил перенести часть ресторанчика чуть ближе к твоей работе. Ну, что скажешь?       — Что скажу? — переспросила улыбаясь Ютки. Она повернулась вполоборота к Октусу стоявшему за её спиной. — Скажу что это просто потрясающе Октус. Я и точно уверена, что сегодня не буду дробить ни чьи орехи своей коленкой.       Тихо добавила она.       — Спасибо, я старался. И это, скажу тебе, было не легко… — пропустив последнюю часть её слов, произнёс серый лис, и, опомнившись, мотнул головой, непонимающе спросил, — прости, что ты там последние сказала?       Ютки улыбнулась, а Октус как истинный джентльмен помог даме усесться за стол — отодвинув стул.       — Спасибо. — поблагодарила она его. Продолжая восхищаться столом Ютки весло продолжила, — А ведь и правду, как в ресторане. Не хватает только музыки.       — Ха, ты плохо меня знаешь.       Хитро усмехнулся серый лис.       Продолжая заставлять Ютки удивляться, он двинулся к одному из подоконников. Скинув с квадратного предмета «ширму» — серую ткань, закрывавшего его, Октус раскрыл «оркестр» — старый магнитофон.       Палец серого лиса упал на кнопку и в комнате захрипела тихая музыка, наподобие тех что играют в ресторанах.        Раскинув лапы в сторону подобно иллюзионисту представляющий свой трюк зрителям, Октус произнёс:       — Ну?       Он, подобно всё тому же иллюзионисту, что ждал аплодисменты, ждал похвалы. На мордочке рыжей лисы появилась широкая улыбка. Октус улыбнулся в ответ. И судя по его морде, большой похвалы чем радостная рыжая лиса ему и не надо было. Однако длился дебют серого «иллюзиониста» не долго. Хриплая музыка резко исказилась. Раздался протяжный сжёванный звук. Развернувшись к магнитофону Октус воспринял его не иначе как старого пройдоху моряка Билла, с кем имел честь проседать штаны в местном баре; старый, пьяный моряк заседавший в баре круглыми сутками и пивший пиво без устои, впивался гнилыми клыками в солёную рыбу которую очень любил, а ещё он любил подтрунивать Октуса. Заживавший плёнку магнитофон смеялся над серым лисом точь — в — точь как пьяница Билл.       — Сука, проклятье. — выругался серый лис и бросился машине, которая так не вовремя решила его подставить.       Раскрыв кассетоприемник Октус вынул оттуда кассету за которой тянулись её «кишки».       — Ютки, есть карандаш? — оценивая ущерб спросил Октус.       — Да ладно Октус, всё и так прекрасно. Давай лучше есть. — мило улыбнувшись произнесла Ютки, подбадривая своим голосом слегка опечалившего лиса. Главное блюдо — супа из омаров ударил своим манящим ароматом сразу же как только Октус открыл крышку супницы. Бульон от которого у голодной лисицы текли слюни пестрил разнообразными ингредиентами. В нем чувствовалась: щепотка цукини, укроп, рыбий бульон, зелень, чеснок и естественно огромные куски мяса омара. Разлив главное блюдо по тарелкам Октус уже намеревался начать незатейливую беседу, но сразу понял что она, беседа, вызовет у голодной лисицы лишь приступ кашля, так как Ютки с такими энтузиазмом взялась за пищу, что походила больше на голодного беспризорного ребёнка, чем на работника среднего звена. Октус не успел съесть и половины, когда в тарелке рыжей лисы появилось дно. Протянув пустую тарелку, Ютки попросила добавки; с такими глазами что будь на месте Октуса более сердобольный зверёк он тут же бросился в слёзы, жалея лису. Лишь после добавки, Ютки, слегка икнув, наелась от пуза.       — Как же вкусно. Это правда из ресторана?       Октус кивнул и положил в свою пустую тарелку ложку.       — Я лет сто не была в ресторане. Спасибо. — искренни поблагодарила она серого лиса.       — Я же обещал, что свожу тебя в ресторан.       Тихо ответил серый лис. Стук ложек и тарелок стих и в комнате стало заметнее тише.       — Так значит, выходит, что это наше первое свидание? — сквозь тишину раздался приглушённый голос Ютки.       — Выходит — да.       — И… о чём поболтаем?       Октус не сводил глаз с лисы и пожал плечами.       Взяв на себя инициативу, сытая и оттого довольная лиса, произнесла:       — В прошлый раз ты интересовался если у меня кто-то. Думаю настала моя очередь?       Оживившись Октус кивнул, согласившись:       — Валяй.       — Ну, есть кто?       — Нет.       — Что, никого? И некогда никого не было? — удивилась лиса.       — Ну, как никого не было — девка в каждом порту. А если ты о серьёзных отношения, то — да, никогда, никого. — грустно произнёс серый лис.       — И что, неужели ты ни когда, к никому не испытывал чувство — любовь?       Октус отрицательно покачал головой и добавил в слух:       — Никогда… до того момента.       — До кого?       — До того момента, когда подвёз тебя до дома.       От неожиданной правды Ютки стало неловко. Покраснев, она опустила глаза. Заметив это Откус встрепенулся, и стараясь сгладить неловкий момент, оживился.       — А ты жила с кем-нибудь?       — В смысле? Были ли у меня долгие отношения?       — Да.       Ютки на секунду призадумалась и ответила:       — Нет. Было пару попыток, но дольше чем на пару месяцев ничего не выходило. А теперь… кому я нужна… с восемью малышами.       Кашель!       — Кхе — кхе. — тут же раздался поперхнувшийся голос Октуса, который в этот монет решил доесть последний кусочек омара.       Рассмеявшись Ютки прижала ладонь к пасти, как раз в тот момент когда серый лис потянулся за графином, чтобы налить себе сока.       — Шутка. Это тебе за то, что ты меня похитил. — «злорадствовала» коварная лисица.       Откашлявшись и отпив сока Октус привёл аргумент в свою защиту:       — Так это всё ради сюрприза!       — У меня сердце чуть не разорвалось!       — А я чуть не подавился!       — Если будем жить вместе, то точно недолго: каким темпами один из нас точно сыграет в ящик.       Радостный смех.       — Ну, а у тебя? — раздался озорной голос рыжей лисы.       — Что?       — Есть дети?       — Не знаю, надо спросить у портовых шлю… — Октус вовремя опомнился и промямлил, — хотя — нет. Зная их нравы, точно нет. А у тебя? Только серьёзно. Предупредил серый лис, и на всякий случай отодвинул тарелку от себя подальше.       — Давай не будем об этом. Хорошо. — уклончиво ответила Ютки.       — Да ладно. Неужели — никого?!       — Октус…       — Нет, правда. Ты же уже не девочка, тридцать… — тараторил Откус       — Тебе это так важно? Если у меня ребёнок? — перебила его Ютки.       Тишина. Лисы замерли глядя в глаза друг друга.       — Нет. — правдиво ответил Октус. — Не важно.       — Один, — произнесла тихо, слегка печально рыжая лисица, после чего опустив глаза в пол продолжила, — был…       Тишина. Ветки яблони при порыве ветра постукивали в окна дома.       — Прости. — тихо произнёс Октус.       — Да нет, все нормально, я же понимаю что ты не знал. Да и я это помню урывками. — показав что она не злится на него Ютки продолжила:        — Это было очень давно. Я сама тогда по сути была ещё ребёнком. Мне было 16 или около того. Это случилось в школе, в старших классах. Было всего один раз, но этого хватило чтобы я забеременела. Конечно же, и для моих родители, и для его — это был шок. Они так боялись… а я впрочем, нет. Не знаю почему, наверное ещё не понимала, что это…       Было принято решение рожать ребёнка. Только беременность, как и роды, проходили очень тяжело. Мне говорили, что мой организм пока ещё не был готов к такому. Роды были преждевременными… малыш был недоношенным… и… в один момент встал вопрос: спасать меня или малыша…       Тишина. Проглотив комок в горле Ютки продолжила тихим и слегка надрывистым голосом:       — Родители выбрали меня. После родов я долго восстанавливалась, а врачи сказали, что я больше не могу иметь детей… Рыжая лиса замерла. Не шевелясь она смотрела в пустую тарелку пытаясь вспомнить. А что вспомнить? Она и так и не смогла ответить ни Октусу, ни самой себе.       Ветвистая ветка дерева, подобна костлявой лапе самой смерти, продолжала скоблить по стеклу, нарушая гробовую тишину помещения. — А… — робко, в не естественно для своего типажа начал Октус.       Ютки приподняла взгляд. По её мордочке серый лис видел что его голос вывел её из мира полного забвения и прошлого, что тяжким бременем тащилась за ней.       Стараясь поддержать грустную лисицу Октус улыбнулся и весёлым голосом, пускай все ещё тихим, сказал:       — А ты часто пыталась?       — Что? — не понимая спросила Ютки.       — Ну, часто пыталась забеременеть?       — А-а-а-а-а… ну, я-я-я-я… — не зная что ответить промямлила лисица.       «Солгать? Сказать правду?» — крутилось в её голове.       — Просто организм такая сложная вещь, что некогда не знаешь на что он способен. — не дожидаясь ответа продолжал Октус. Он продолжил, но уже бодрее и намного веселее. — Я когда мореплавателем работал у нас был случай: одному матросу -зебре в голову влетел гарпун. Здоровый такой, большой; влетел в основание челюсти, почти возле горла, пробил череп и вышел чуть левее макушки. Коровищи было — всю палубу залило. Я даже помню как из конца гарпуна, на его острие, торчал кусочек мозга несчастного парня. Череп в той области, откуда вышло остриё гарпуна, раздробила так сильно, что я мог бы спокойно просунуть туда свою лапу по самый локоть. Мы думали всё, конец полосатому…       Скорчив мордочку Ютки всё же продолжала слушать страшную историю с большим интересом, позабыв о грустных мыслях из своего детства.       — И он что, выжил?! — удивлённо спросила она.       — Он даже сознание не потерял.       — Да ладно!       — Ага. Вся команда была в шоке. Наверное как и пострадавшая зебра. Короче, на его счастье рядом с нами был военный корабль Зверополиса: они часто сопровождали нас в походе, особенно возле «Хребтов Безумия», где расположилась банды пиратов. Так вот, наш кэп вызвал их по рации и объяснил ситуацию. Через четверть часа за бедолагой прилетел спасательный вертолёт…       — Погоди — погоди, — перебила его лиса, — и ты хочешь сказать, что всё это время эта зебра была в сознание?       — Ага.       Серый лис кивнул.       — Брешешь!       — Вот тебе клык.       Октус преподнёс коготь большого пальца к кончику своего левого клыка, и, зацепив один за другой, дёрнул его с характерным звуком.       Ютки засмеялась.       — Что дальше? — спросила она.       — Беднягу доставили на военный корабль и там провели операцию.       — И он выжил?       — Да. И даже больше! После двух месяцев больничного он вернулся обратно на наше судно.       — И никаких последствий? — не веря в морские басни скептично — весело усомнилась Ютки.       — Ну как никаких — так то у него в голове была здоровенная дыра. Ну, читать писать не мог…       — Ну, вот, видишь, а ты говоришь всё хорошо, без последствий.       — Ну, в его оправдание могу сказать, что и до этого инцидента он не умел ни читать, ни писать. Так что для него ничего не изменилось.       Весёлый смех.       — Я к чему клоню, — продолжил Октус сквозь смех, — главное стараться и как можно чаще. Мало ли, что врачи сказали.       Серый лис растёкся любовной улыбкой. Облокотившись, как и Ютки, на стол, он не сводил свой взгляд с её мордочки, с её тела. И судя по прищуренным глазам хитрой лисы она тоже любовалась его чертами.       — Это предложение?       Тихо, страстно произнесли её губы. Ютки продолжила:       — А вдруг я не выдержу и наброшусь на тебя прямо здесь?       Её голос звучал нежно и возбуждающие, однако Октус, на долю секунды, почувствовал себя в шкуре рыжей лисицы, которая отпрянула от его машины идя по ночной дороге. Это длилось всего мгновение.       — Тогда я буду вынужден воспользоваться противолисьем баллончиком.       Улыбаясь, не сводя глаз с Ютки ответил серый лис и вынул из кармана брюк знакомый баллончик от компании «Скунс Нюх». Комнату опять оглушил весёлый смех.       Когда он стих, рыжая лиса слегка погрустнев, с толикой печали улыбаясь.        — Спасибо тебе за всё Октус. — искренне произнесла она, — С удовольствием поболтала бы с тобой ещё, но мне нужно бежать — работа.       Она уже намеревалась встать из-за стола, как Октус остановил её.       — Подожди секунду. Ты ещё не попробовала вина.       — Октус, я на работе.       — Поверь мне, такого ты ещё не пробовала.       — Октус.       — Ой, да брось ты, от одного бокала ничего не будет.       — Ну хорошо, только по-быстрому.       Ютки присела обратно за стол.       В этот момент, выпятив грудь, Октус громко хлопнул в ладоши и важно произнёс:       — Официант.       Тишина.       Снова хлопок в ладоши и снова важный, но уже слегка раздражённый голос серого лиса:       — Зверь! Официант! Кхм — кхм!       Наблюдая за Октусом, который похлопывал в ладоши и косился на старую дверь, ведущую в соседнюю комнату Ютки опять хотела спросить его: «Под чем он в данный момент?». Но прежде чем её губы разомкнулись обшарпанная дверь открылась и оттуда вышел их официант — самец лани.       Одетый в чёрный смокинг, в белых перчатках и чёрной бабочке, он гордо подняв подбородок, с сонным видом, важно произнёс:       — Прошу прощения господа, сегодня очень загруженный день.       В его лапах, как по волшебству, появилась тёмно — зелёная бутылка игристого вина. Расположив её более презентабельно: положив дно бутылки себе на ладонь и придерживая её за горлышко второй лапой он развернул бутылку этикеткой в сторону лисиц. На той лапе что придерживала бутылку, между локтем и запястьем, висел белоснежное полотенце.       Приблизившись к ним самец лани нагнулся и показал бутылку более наглядно, словно это был младенец новорождённый.       — Прошу вашего внимание леди и сэр — «Тайна Полночи». — гордо произнёс официант демонстрируя этикетку вина, — Урожай 3122 года. Собранная на плантации знаменитого виноградника «Лаплуандиии», что к востоку, в 40 километров от Зверополиса. Одно из самых лучших игристых вин. Урожай 3122 года был весь богатым. Всего было изготовлено 15 000 таких бутылок. Спустя 10 лет их осталось не больше тысячи.       Вино изготовлено из сорта пино нуар. Именно эта серия вин была собрана с восточного холма виноградника «Лаплуандиии», с очень старых лоз. Вкус очень богатый, сильный, со слоями рафинированных фруктов, дыма и сухих цветов, с долгим послевкусием.       Закончив презентацию самец лани ухватился за горлышко чтобы открыть бутылку.       — Подождите, — остановила его Ютки, — я не могу, я на работе, я не пью… да и вино наверное, жутко дорогое.       Судя по её взволнованному голосу именно последний аргумент был весомее всего.       — Мадам. — вежливо, уверенно перебил её самец лани. — Это вино не пьют — им наслаждаются. Подобно утренней росе, подобно свежести гор. Поверьте мне на слово: из всех вин в мире, если кому и позволено коснуться ваших губ, то только этому. Оно не пьянит — оно дарит ясность. После него даже самый тяжёлый день будет лёгким, подобно нежному бризу ласкающему шерсть.       Ютки засмущалась и официант открыл бутылку. Старая комната наполнилась приятным, немного терпким ароматом вина.       Налив вино в бокал дамы официант преподнёс её в лапы лисицы подобно чаше вечной молодости.       — Пробуйте.       Ютки приняла бокал.       — Ээээ… — простонал Октус.       Он приподнял свой пустой бокал, отчётливо напоминая официанту о своём присутствии.       Удостоив лишь косым взглядом самца лиса, официант отрешённо произнёс:       — Сэр, боюсь вам нельзя алкоголь — вы за рулём. А нам ещё все это собирать и увозить в ресторан.       — Чего? — возмутился серый лис.       Прежде чем Октус успел придти в себя от шока и наглости стройного официанта, последний продолжил, всё таким же благородным, но почтительным тоном:       — Не желает ли сэр подарить даме цветы.       Официант вынул из внутреннего кармана смокинга обычный жёлтый одуванчик подобно которым была усеяна вся поляна возле заброшенного здания. Протянув его в лапы Ютки официант опять покосился на озадаченного серого лиса. По его морде было видно, что всё что сейчас происходит, после презентации вина, явно было импровизацией самца лани и не входила в его изначальный план.       Ошарашенный и слегка непонимающий что приходит Откус кивнул — соглашая.       — Прелестно. Всего двадцать монет.       Официант положил на стол рядом с верхней лапой рыжей лисицы цветок.       — Сколько?! — едва сдерживая себя чтобы не закричать, возмутился Октус.       — Сэр, — тут же парировал спокойно официант, — разве это деньги, когда первоклассный повара, лучшего рессорна на района пол ночи пыхтел чтобы приготовить вам это превосходное блюдо, после чего привёз всё сюда, сервировал стол, а потом, до обеда, томился в жалкой лачуге ожидая вашего прихода, чтобы угостить вашу даму изысканным вином…       «Да-да-да» — именно эту эмоцию причитала на недольной морде серого лиса Ютки. Наблюдая за всем происходящим, она время от времени подносила к губам вино. С её мордочки не сползала улыбка. Рассчитавшись с официантом, Октус мило улыбнулся рыжей лисе, тщетно стараясь скрыть своё недовольство.       — Большое спасибо сэр. Это очен щедро с вашей стороны. — не унимался официант. Приняв купюру из серых лап он развернулся к даме и продолжил петь дифирамбы, — Уважаемая мисс, вам невероятно повезло с таким отзывчивым и щедрым спутником…       Ютки кидала взгляд то на официанта, то на обнявшего голову серого лиса на морде которого отчётливо читалось: «Ой, да замолчи ты уже».       На счастье Октуса так и произошло. Поклонившись, оставив бутылку на столе, стройный самец лани удалился в ту же комнату из которой вышел.       Это обрадовало Октуса, и прежде чем от стал извиняться за не предвиденный экспромт к его уху примкнули губы рыжей лисицы.       — Спасибо за всё Октус. Если директор не оставить меня после занятий, встречай меня вечером в домике для поцелуев. — нежно прошептала лисичка.       Поцелуй. Раскалённые, как угли, губы Ютки коснулись уха серого лиса.       Этот крошечный момент вызвал настоящий экстаз в душе Октуса. Фееричный экстаз пронзил его тело подобно молнии, что угодила в громоотвод. В его глазах даже потемнело. Всё стало мутным. Испытав весь спектр наслаждений он наконец смог открыть глаза и рыжий образ невероятно желанной лисички растаял словно мираж.       Схватив бутылку дорого вина он встал из-за стола. Пошатываясь, подобно раненому в самое сердце войну, он подошёл к открытой двери. Солнце. Шум ветра. В воздухе всё ещё летал запах Юкти. Он был подобен колдовской пыльце. Закрыв глаза серый лис с наслаждением втягивает воздух в попытках уловить ускользающий запах самки…       — Как всё прошло? — раздался голос самца лани за его спиной.       — Если не считать твоего выступления, то отлично.       — Здорово. Поможешь собрать стол?       Официант углубился в комнату. Послышался шум посуды.       Облокотившись на дверной косяк Октус смотрел в даль. Его взгляд медленно сполз вниз и упал на бутылку игристого вина, которую он почему-то взял с собой.       — Слушай, а откуда у тебя такое вино? Ты что у Ганов в погребе его взял?       — Ой, Октус, ты то не тупи! Я понимаю эта рыжая лисичка, но ты то — прожжённый бандит, давно бы должен был бы понять — это обычное вино. На «Тайну Полночи» у тебя же в жизнь денег бы не хватило. Хватит задавать глупые вопросы, лучше помоги. Глубоко вздохнув Октус преподнёс горлышко бутылки к губам. Опрокинув её, он сделал два больших глотка.       — Иду.       Серый лис скрылся в глубине дома.