Зверополис. Столько стоят мечты

Действие последнее. По следам прошедшего крокодила. Ночи в Репод Сити бывают прохладными и скоротечными, а дни жаркими и долгими. Часть 1

Есть ошибки. Количество исправлений (1)       Вечер. Где-то в глубинах города Репод Сити.       Истёртый протектор колеса старого грузовичка оставил след на вязкой, из-за сточных вод, что текли из прогнившей трубы, грунтовой дороге. Грузовичок формами напоминал буханку хлеба. Весь его низ был прогнившим и ржавым, в отверстиях подобно сыру. Он замер возле ветхого здания. Свет фар выудил из полумрака искривлённое крыльцо и черный вход — двухстворчатую дубовую дверь, слегка накренённую по всем осям, отчего она уже никогда не сможет плотно прилегать к косякам и вероятнее всего открывалась с трудом и громким скрипом.       Здание, возле которого остановился грузовик, стояло на изогнутой улице. Дома расположенные на ней имели хаотичную застройку, отчего заплутать в извилистых улочках местного «муравейника» было проще простого.       Не взирая на то, что стоявшие вокруг дома имели неказистый вид: искривленные, перекошенные, накрененные, покосившиеся, надломленные, они всё ещё были крепкими. Огромные балки — каркас этих домов порой достигали чудовищных размеров от двух до четырёх метров. Имея такие «кости» здание могло просуществовать сотни и сотни лет даже в тяжёлых условиях заболоченной местности. А именно в такой низине, судя по сырости, и располагались эти дома.       Если с каркасов у домов всё было более-менее хорошо, то вот с обшивкой, что состояла из обычных досок, дела обстояли из лап вон плохо. Раньше — это заметно по краске стен домов, за ними очень тщательно ухаживали, постоянно обрабатывая раствором и подкрашивли, сейчас же, когда большая часть местных жителей покинула эти места, местные домики стали напоминать надгробия, а сама улица — кладбище. Стояла глубокая ночь. На небе разгулявшийся ветер разогнал все тучи, освободив сцену для полной луны. Её жалкое отражение виднелось в грязной луже, вода в которой едва успокоилась, когда колесо грузовика проехалось по ней.       Было прохладно и сидевший за рулём грузовика коренастый крокодил, заглушив бурчащий от старости мотор, выдохнул; пар из его пасти вырвался наружу обдав запотевшее стекло. Закинув ключи в карман грязного пиджака Ала́н открыл скрипучую дверь и выпрыгнул из салона. Когтистые нижние лапы падают на холодную землю, утопая в грязи почти по щиколотку. Скрежет и хлопок прогнившей двери. Засунув лапы под мышки Ала́н закутался в пиджак. Ненавистный холод. Из ноздрей вырывается пар. Обойдя грузовик он остановился возле задней дверцы. Прежде чем открыть её Ала́н внимательно огляделся. Вокруг него, подобно деревьям в ночном лесу, стояли старые деревянные здания. Тишина и все проклятый холод.       Ухватившись за ручку Ала́н открыл заднею дверь и, заглянув вовнутрь, тихо произнёс:       — Приехали.       Эти слова он адресовал двум самкам крокодила: Беатрис и Шайле. Они быстро оживились. Обе сидели на огромной куче крупных сумок и со стороны, если не знать, кто это такие, то походили на обычных торгашей-челночников, что перевозят товары между городами, загружая их в казалось безразмерные баулы.       Замёршие рептилии быстро начали подвигать громадные сумки к краю, ближе к Ала́ну, который стал забирать их. Набрав в обе лапы как можно больше сумок, коренастый крокодил, в раскачку двинулся к черному входу старого здания и вскоре скрылся в его мрачном чреве. Оставшиеся сумки забрали Беатрис и Шайла, распределив их поровну.       Захлопнув хвостом дверь, Беатрис скрылась в здании вслед за Шайлой.       Внутри дома стоял мрак, сырость и холод. Подлый холод, что бил со всех сторон делая любое движение рептилий вялым, словно они находились в жиле.       — Нам на чердак. — раздался голос Ала́на.       Он стоял возле лестницы в ожидании отставших дам.       Прищурившись, Шайла попыталась разобрать внутреннее убранство здания, но её глаза вырывали едва различимые силуэты: углы коридора, очертания лестницы. Несмотря на полную луну и отсутствие облаков из-за заколоченных досками окон разглядеть что-либо в здании было очень проблематично. Единственным источником света являлись кривые щели между досок, которыми были забиты окна. Подобно жалюзи они пропускали лунный свет в форме прямоугольной линии. Та, ворвавшись во мрак как отчаянный воин света, растворялась в нем, освещая небольшой участок и окрашивая его в серые тона.       Шайла и Беатрис двинулась на голос Ала́на и вслед за ним стали подниматься по местами скрипучей лестнице. Выше и выше, проходя мимо однообразно серых коридоров, одинаково тускло освещённых.       Вскоре лестница вывела их на чердак здания. В отличие от большинства подобных мест чердак этого строения был переделан под жилые квартиры или же под провизионные склады, а может и вовсе под другие нужды. Шайла так и не смогла понять. Лестница с последнего этажа поднималась на чердак и упиралась в длинный коридор. Он шёл от одного края крыши до другого, пронзая чердак насквозь. Фронт крыши являлся одновременно стеной длинного коридора, где находились, наверное, единственные окна, не заколоченные досками.       С правой и с левой стороны коридора располагались двери в различные помещения.       — Сюда. — пнув нижней лапой одну из дверей сказал Ала́н.       Свернув налево Шайла и Беатрис двинулись за коренастым крокодилом.       Помещение в котором оказалась Шайла было относительно просторным, даже, несмотря на то, что косая крыша съедала львиную часть пространства. Было относительно сухо, но всё так же холодно. Источником естественного освещения было небольшое круглое, похожее на иллюминатор корабля, окно, расположенное прямо на косой крыше. Лунный свет, как прожектор, бил сверху вниз освещая интерьер помещения. Он кстати был не такой скудный. Шайле даже показалось что тут кто-то жил.       Два матраса лежавшие на полу друг напротив друга у противоположных стен. Сверху они были застелены тонкими одеялами. Имелись даже подушки, правда, без наволочек. Еще был сундук и невысокий столик. Он идеально вписывался из-за своих размеров в комнату. Располагался он как раз возле косой стены, что являлась одновременно ещё и крышей. На столе, среди старых газет и смятых бумажек, стояла масляная лампа. Именно к ней первым делом двинулся Ала́н когда положил все вещи в центре комнаты. На удивление Шайлы Ала́н довольно быстро разжёг лампу, ему даже не пришлось добавлять в неё масло.       Свет. Теплый свет. Да, конечно, небольшая лампа не могла обогреть помещение, но почему-то её свет заставил Шайлу почувствовать себя теплее. Скинув сумки она оглядела помещение повнимательнее. Пока Шайла осматривалась, а Ала́н возился с уборкой стола, закрыв за собой дверь и тем самым отрубив поток холодного воздуха, что гулял по коридору, в комнату вошла Беатрис.       — Замёрзла? — скинув в общую кучу свою ношу, хлопотно спросила Шайлу Беатрис.       Молодая самка крокодила хотела кивнуть, но вовремя спохватилась — меджаи стойко переносят все трудности.       — Нет. — стуча зубами ответила Шайла.       На морде Беатрис сыграла легкая улыбка.       — Ала́н — холодно. Я скоро вернусь. — приказала Беатрис. Ещё раз взглянув на Шайлу она вновь улыбнулась.       Раскрыв на мгновение дверь, и впустив холодный воздух, глава «Клана Арбитр» скрылась в потёмках обители коридора, захватив с собой худой рюкзак.       Разобрав столик Ала́н вернулся к вещам, что ворохом лежали в центре помещения.       — Вам помочь сэр. — заметив как коренастый крокодил начал разгребать кучу спросила Шайла.       Она подошла поближе.       — Вот, вот и вот. — выбрав из стога три рюкзака он откинул их к лапам Шайлы. — Это тебе.       Кивнув, меджай подобрал вещи.       — Твое спальное место это. — Ала́н указал на один из матрасов. Продолжил, вытащив из сумки круглый металлический шар. — Я буду спать напротив.       Шайла кинула взор на второй матрас, что лежал возле противоположной стены. Отбросив оставшиеся сумки к своему спальному месту Ала́н поместил круглый шар на стойку — трехпалое основание с вырезом в центре, куда идеально вставлялся металлический шар. Помести в центр шар Ала́н ухватился за небольшую ручку, что располагалась на «полюсе» шара.       Пока Ала́н возился с обогревателем Шайла отнесла выданные ей вещи к своему месту и от нечего делать уселась на холодный матрац. Прижав колени к груди, она обняла себя хвостом, засунув окаменевшие от холода пальцы лап подмышки. Её внимание всецело сосредоточилась на коренастом крокодиле.       Сняв с «полюса» металлического шара крышку, Ала́н налил внутрь вязкую жидкость. После чего добавил специальный порошок. Закончив, он надел крышку обратно, повернув её и тем самым закрыв на замок. Именно в этот момент внутри шара, что был полым, начиналась химическая реакция, которая выделяла тепло. Пока шар не нагрелся Ала́н быстро надел на него сверху ребристую «рубаху» из алюминия. Наблюдая за обыденными для Репод Сити действиями коренастого крокодила, Шайла подняла с пола инструкцию по применению обогревателя. Развернув её, она бегло прошлась по принципу работы аппарата.       «Шар обогревающий 2ζ (автор 288). Производство Репод Сити. Тепло как в пустыне!»       Подобные шары были очень распространены в городе рептилий. И на то были весомые причины. Во-первых, для их работы не нужно было электричество, а лишь два химических компонента. Во-вторых, в отличие от каминов или других котельных им не нужна была сложная система трубопроводов. Ещё одним плюсом был тот факт, что шар можно было переносить как обычный обогреватель. Некоторые рептилии использовали его как нагреватель для воды, помещая шар в емкость с водой.       Обогревающий шар был ещё и прост в эксплуатации. С ним мог справиться даже ребёнок. Всё было просто, сам механизм состоял из трёх составляющих: подставка, непосредственно сам шар внутри которого и происходил процесс, и наружная «рубаках» — радиатор — обычно состоящий из двух частей, что скреплялись между собой «проглатывая» шар. Именно радиатор помогал быстро раздавать тепло.       Для того чтобы запустить «печку» необходимо было смешать два компонента: специальную жидкость и порошок. По отдельности оба элемента не являлись горючим средством, но смешиваясь, они вступали в реакцию с большим выбросом тепла. Естественно эти компоненты имелись в открытой продаже и даже отличались свойствами друг от друга. Более качественные могли выделять тепло от трех до четырёх часов, те, что подешевле — час-два. Были и специализированные: сгорали быстро, но при этом нагревали шар почти до алого цвета, другие, наоборот, медленно нагревали, зато долго работали. Были и самозаполняющиеся шары, что пополняли вещества сразу после того как старое топливо отработает свой срок.       Из последних плюсов, что можно было отнести к данному аппарату, была его безопасность, так как открытого огня не было и не было опасности поражения электрическим током. В сущности если не смешивать компоненты вне шара подобный метод отопления был очень практичным и не без основания сыскал популярность не только в Репод Сити но и в других городах.       Нагретый шар стал выделять тепло. Ала́н не выдержал соблазна и поднёс холодные ладони к аппарату, так как это обычно делают греясь у костра. Сидевшая неподалёку Шайла с завистью поглядела на него. Она ещё раз вспомнила о своей мечте, когда воображала что вместе с госпожой Беатрис будут вот так сидеть в засаде. Но реальность оказалась куда прозаичнее. Там, в её мечтах, они почему-то уже были лучшими подругами: весело беседовали, подкалывали друг друга, прикрывали во время ночной атаки и в них точно не было Ала́на. Да и дело было вовсе не в муже госпожи Беатрис, просто в её мечтах всё было иначе, а сейчас она невольно стеснялась что-либо спросить, тем самым поставив себя в неловкое положение перед своим кумиром. Гнёт авторитета и субординации давил на Шайлу не давая ей вольно завести беседу с Беатрис. Да и сама серьёзность будущей операции не позволяла шутить. В глазах Беатрис Шайла не хотела выглядеть не компетентной взбалмошной девкой. Вот поэтому она сейчас грустно опустила глаза, признаваясь самой себе в элементарных вещах: как же сильно мечты отличаются от реальности!       — Сядь поближе, погрейся. — заботливо произнёс Ала́н и подвинулся уступая место у «камина» замёрзшей девушке. Не смея отказать Ала́ну и самой себе в желании согреется, Шайла благодарно улыбнулась и уселась рядом с коренастый крокодилом. Ладони двух замерших рептилий припали к горячему радиатору. Постепенно в комнате становилось теплее.       Шайла оторвав взгляд от своих ладоней и поглядела на морду Ала́на. Не зная как себя вести с мужем госпожи Беатрис, Шайла слегка занервничала. К счастью это длилось не долго, и она быстро нашла тему для беседы.       — Господин Ала́н, можно вас спросить? — Шайла нарушила затянувшееся молчание.       Беатрис вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Поправив худой мешок, свисавший с её плеча, она медленно стала спускаться по лестнице. Лестничный пролёт. Ещё. И ещё один. Очутившись на втором этаже, она без раздумий, словно зная куда идти, свернула в мрачный коридор. Пробираясь по нему точно как по подземелью глава «Клана Арбитр» остановилась возле непримечательной двери. Когтистая лапа с идеальным маникюром ухватилась за дверную ручку. Беатрис вошла в квартиру.       — Господин Ала́н, можно вас спросить? — Шайла нарушила затянувшееся молчание.       — Да. — потирая лапы ответил Ала́н.       — А что мы тут делаем?       Никто не объяснил ей, куда они приехали, а она сама побаивалась спросить.       — Это здание точная копия того крыла куда тебя поместят в «Красный Домик». — ответил Ала́н.       — Прямо точная-точная? — почему переспросила Шайла.       — Почти, кое-где пришлось поменять планировку. — уточнил Ала́н.       — Вы сами это сделали? — не зная что ещё спросить, спросила Шайла.       — Нет, нанял нескольких работяг.       Очутившись в квартире, Беатрис, скинула с плеча худой рюкзак, раскрыла его и вытащила из него несколько плотных мешков. В свете лунного света прямоугольных софитов на мешках виднелась жирная надпись: «Для трупов. Санитария Репод Сити». В её глазах блеснули скрюченные тела нескольких мертвых зверей сложенные в кучу в дальнем углу комнаты.       — Нет, нанял нескольких работяг. — ответил Ала́н.       — А это не опасно? — спросила Шайла.       — Нет.       — А где все жители?       Усевшись в позу лотоса, Шайла стала греть подошву нижних лап.       — Съехали, теперь здесь обитают лишь бандиты.       Беатрис разложила несколько пакетов на грязный пол. Подойдя к горе окоченевших трупов, что больше напоминали сложенные в кучу манекены, она с легкостью выдрала из неё одного крокодила с колотой раной в шее. Отнеся его к пакету глава «Клана Арбитр» уложила тело. Едва слышный звук замка. В следующий пакет Беатрис поместила молодого варана с пробитым черепом. Отодвинув заполненные пакеты в сторону, она разложила новые.       Горячий воздух, что искажал воздух рядом с печкой, стал обжигать Шайле ступни. Но для замерзшего меджая эта колющие покалывание было лишь в радость. В комнате становилось всё теплее и теплее.       — Сэр, а для чего всё это? — вновь задала вопрос Шайла.       Она покосилась на дверь, за которой скрылась Беатрис в надежде услышать её шаги. Слегка согревшись Ала́н стал распаковывать вещи.       — Времени запоминать расположение комнат на операции у тебя не будет, поэтому ближайшие дни мы проведём здесь…       — А госпожа Беатрис? — перспектива остаться на пару дней в компании мужа госпожи Беатрис Шайлу явно не радовала.       Оставив без внимание вопрос меджая Ала́н спокойно продолжал:       — Я подготовлю тебя к операции, а дальнейшим займется Беатрис.       Неохотно, Шайла кивнула.       Последнее — пятое тело «исказилась» сильнее обычного. Старый гребнистый крокодил с открытыми, застывшими в ужасе глазами, замер в позе несущего перед собой кастрюлю зверя. Уложив искривленное тело в мешок, Беатрис попыталась застегнуть молнию, но из-за скрюченных, вытянутых окаменевших из-за трупного окоченения лап, замок не хотел застегиваться.       Согревшись, Шайла стала следить как Ала́н раскладывал вещи. По большому счету это была всевозможная макулатура: от книг и тетрадей, до схем и чертежей. За дверью всё ещё не было слышно шагов Беатрис и Шайла решила продолжить беседу.       — Я хотела ещё раз поблагодарить вас господин Ала́н за то что придумали как спасти меня от позора. — вновь поблагодарила Шайла коренастого крокодила.       Разбирая бумаги Ала́н всё так же холодно ответил:       — Не стоит благодарностей.       — Я просто думаю… точнее я очень рада, что госпожа Беатрис и вы, сэр, дали мне такой шанс проявить себя. — продолжала Шайла. — Я знаю что это очень ответственное мероприятие и я обещаю что не подведу вас.       Она улыбнулась, а Ала́н, подняв голову, мрачно и печально поглядел на неё.       Выход из ситуации Беатрис нашла быстро. Откинув подол пиджака, она вынула свой меч. Наступив на плечо, чуть ближе к локтю, нижней лапой она заставила окаменевшее тело изогнуться под таким углом, который был необходим для удара. Удар! Размахнувшись хопешем, Беатрис отрубила мертвому крокодилу лапу по самый локоть. Серповидный меч с легкостью раздробил сустав и хрящи, оставшись торчать в полу подобно топору. Отпустив воткнутый меч глава «Клана Себек» схватил отрубленную лапу и закинула её в мешок. Со второй лапой Беатрис поступила также.       Едва уловимый шум застёжки.       Поняв что Ала́н не расположен вести разговор Шайла замолчала. Её взор вновь упал на дверь за которой скрылась госпожа Беатрис.       «Всё же, как мне повезло, что госпожа предоставила мне такую возможность. — Подумала Шайла. — Когда-нибудь я стану такой же сильной, смелой и справедливой как она».       Молодой меджай вновь замечтался.       Уложив отрубленные части тела в мешок, Беатрис убрала на место свой меч. Схватив за лямки два мешка, она, подобно буйволу что вспахивает поле, потащила их за собой. Вытащив мешки из здания самка крокодила открыла дверь грузовичка и ловко закинула их во внутрь. Закончив, она вернулась обратно в обитель мрачного здания.       «Осталось ещё трое» — на автомате подумала она.       Стало теплее, от чего уютнее. Исходящий жар от обогревателя стал «душить» Шайлу и та вернулась на свой матрац. К тому времени Ала́н закончил разбирать вещи. Возле его спального места появилась гора книг и скрученных в рулон ватманов. Коренастый крокодил заботливо положил под всю эту кучу добра несколько картонок. Ближе к косой крыше-стене, почти возле столика расположился сундук в который Ала́н сложил продовольствие и сопутствующею посуду. Закончив с распределением пожитков, он оперся ладонями о столик, и, развернувшись к Шайле, наблюдательно устремил на неё свои глаза. Всем видом он пытался сказать, что хочет что-то сказать, но как бы, не решается первым начать разговор.       — Да. — догадавшись, Шайла решила сделать первый шаг.       Глаза Ала́н выцепили в полумраке силуэт девушки. Достав из внутреннего кармана пиджака потертую фотографию Ала́н приподнял её перед собой. Сосредоточившись на фотографии он время от времени бросал взор на Шайлу словно сравнивая изображение на фото с самкой крокодила. Увидев эти движения Шайле стало интересно, что изображено на той фотографии. Вообще, она впервые так долго находилась наедине с мужем Беатрис. Более непонятного и загадочного зверя она ещё не встречала. Безусловно Ала́н был очень умным зверем, но Шайла всё ещё воспринимала его как обычного альфонса с загадочным амплуа СПФ — так воспринимали Ала́на все в бастионе. И даже сейчас, когда Ала́н, по словам Беатрис, разработал план чтобы спасти её от позора, она всё ещё относилась к нему как обычной «болванке».       — Вы что-то хотите спросить сэр? — вновь спросила Шайла, так и не дождавшись ответа на первый вопрос.       — Разденься. — спокойно сказал Ала́н.       Шайла мотнула головой. Молодой самке крокодила показалось, что эти слова ей почудились. Находясь в ступоре, она с лёгким оскалом переспросила:       — Простите сэр?       — Сними с себя одежду. — спокойным тоном повторил Ала́н. Нет, не послышалось. Ещё несколько секунд Шайла находилась в прострации. В её голове не как не могла уложиться мысль о сказанном.       «Да как он позволил себе сказать такое!» — резко рявкнула Шайла. На её морде появилось возмущение.       — Сэр! — вскочив на лапы вскрикнула оскорблённая сказанным Шайла. — Вы что себе позволяете! То что вы муж госпожи Беатрис… — Шайла призадумалась и продолжила, поправив саму себя, — вот как раз потому что вы муж госпожи Беатрис… и… — в гневе она пыталась подобрать слова, — Это возмутительно! Вы что себе позволяете! Я немедленно доложу об этом госпожи Беатрис. Я не позволю вам… Да вы больной!.. В порыве справедливого негодования Шайла сжала кулаки и искренне жалела, что в них нет её хопеша. Она продолжала разъярённо поливать Ала́на всевозможными оскорблениями, постоянно напоминая, что об этом узнает госпожа Беатрис. Лишь излишняя возмущённость не позволяла Шайле сосредоточится на уставшей морде Ала́на по которой было видно, что он смиренно ждет, когда юная девица перебесится. Угрозы молодого меджая стали ещё реальнее когда, впуская холод, в комнату вошла Беатрис.       — Вы чего так шумите? — закрывая дверь, спросила она       Шайла тут же бросилась к ней.       — Госпожа Беатрис ваш муж говорит непристойные вещи. — доложила она.       — Правда, и какие?       Пройдя мимо меджай, спросила Беатрис. Она направилась к мужу и встала рядом с ним.       — Вы не поверите миссис, но минуту назад ваш муж сказал мне что бы я разделась. — выпалила Шайла.       Она возмущенно, ища справедливость, поглядела на Беатрис. И не нашла её там. Беатрис стояла плечом к плечу с Ала́ном. Они оба глядели на неё. Взяв из лап Ала́на фотографию Беатрис поглядела сначала на изображение, а потом на грозную девушку.       — Всё верно, раздевайся. — повторила неподобающею просьбу мужа глава «Клана Арбитр».       Подобные слова окончательно запутали Шайлу, введя её в состояние комы.       — Для чего? — уже спокойнее спросила она.       То что госпожа Бетарис повторила просьбу Ала́на меняло ситуацию кардинально.       Подчинившись, Шайла ухватилась за пуговицы пиджака. Когда он упал на матрац, она вновь задала вопрос:       — Можно узнать что происходит?       Ей явно надоело быть в неведенье.       — Сейчас всё узнаешь. — лишь подогрев её любопытство и недовольство, ответила Беатрис.       Разочарованно вздохнув, Шайла продолжила скидывать себя одежду. Провозившись с неудобными пуговицами блузки, и, наконец, избавившись от неё, она расстегнула молнию брюк, резко опустив их вниз. Холод вновь обуял её тело. Несмотря на то, что в комнате было относительно тепло, Шайлу пронзил озноб. Она старалась не смотреть на двух зверей, что стояли у столика. Если взгляд Беатрис Шайла могла ещё выдержать, то вот видеть, как её муж смотрит на неё, Шайла не могла. Да одна мысль об этом заставляла её испытывать чувство отвращения и безграничного стыда. Лишь то, что всё это необходимо для операции — Шайла правда ещё не знала как это поможет, заставляло её продолжать оголяться.       Вытащив щиколотки из штанин, она легонько оттолкнула их к остальной одежде. Оставшись в одном нижнем белье, она быстро ухватилась за замок лифчика.       — Достаточно, дальше ненужно. — Остановила её Беатрис.       Более радостного приказа Шайла ещё не получала. Опусти лапы по швам, она робко подняла голову. Ала́н и Беатрис переглянулась между собой, Шайлой и фотографией в их лапах. Оба вновь взглянули на полуголую самку крокодила, что стеснительно стояла перед ними в лучах настольной лампы.       — Я же тебе говорила что тут не так много работы. Можешь одеваться. — произнесла Беатрис.       — Тогда ты займешься её фигурой. — уточнил Ала́н.       Шайла настолько устала быть в неведенье, что факт того что она стояла в нижнем белье перед Беатрис и её мужем отошёл на второй план. Она вновь захотела задать мучивший её вопрос: «Ну для чего всё это? И что там, на той фотографии?!» Её чувства можно было разглядеть даже невооружённым глазом. Вырвав из лап Ала́на фотографию Беатрис подошла к Шайле и протянула её в лапы молодой девушки.       — Через месяц ты должна иметь такую же форму как и она. — произнесла Беатрис. Прижимая одежду к телу, Шайла внимательно поглядела на фотографию что дала ей глава «Клана Арбитр». На фото была изображена самка крокодила позирующая на каком-то подиуме, скорей всего на соревнованиях по культуризму, так как из одежды на ней было лишь плавки и прилегающий к груди пояс-топик, а тело самой участницы застыло в позе стрелка из лука. Все мышцы культуристки были натянуты и выпирали сквозь кожу. Казалось что она состоит из сплошного набора, порой гипертрофированных, мускул. За её спиной, на заднем плане, виднелись такие же накаченные тела других участниц. Даже Шайле, тренировавшийся всю свою жизни и в данный момент находившейся на пике своих возможностей, было куда стремиться, глядя на эталонный образец красоты тела. Теперь она окончательно запуталась, а вопросы росли как грибы после дождя. Эх, а она то думала, что узнав что изображено на фото ей всё станет ясно. Откинув её на матрац, Шайла решила убить двух зайцев сразу: одеться и окончательно добиться правды.       — Госпожа Беатрис, я понимаю, что задание секретное, но я не понимаю для чего всё это? — застёгивая брюки, спросила Шайла. Она схватилась за блузку.       — Если будешь выглядеть как она, то тебя не изнасилуют в «Красном домике» мисс Тайинели. — объяснила Беатрис.       Застёгивая блузку, Шайле захотелось закричать: «Да, и почему же?! Потому что я буду самой сильной?». Она сдержалась, но призналась самой себе, что с каждым ответом вокруг неё становится всё больше вопросов. Возможно всё станет на свои места и нужно лишь подождать. Ведь, в конце концов, они стараются ради меня» — смерилась она.       — Здесь ты проведешь с Ала́ном несколько дней. Я вернусь, как только вы закончите подготовку. После мы займёмся твоим телом. Думаю за месяц мы сможем нарастить достаточное количество мышц. После чего проведём последний инструктаж и внедрим тебя в «Красный домик». — продолжала Беатрис.       К тому времени как глава «Клана Арбитр» закончила говорить, Шайла оделась.       — А разве моё отсутствие и отсутствие господина Ала́на не вызовет подозрений? — спросил меджай.       — Для этого я возвращаюсь в клан. Не бойся, я все устрою так, чтобы ваше отсутствие выглядело естественным. — Беатрис оглядела зверей, — Ладно, работайте, я загляну к вам через пару дней. Произнесла она. Перед тем как направиться к двери самка крокодила схватила за плечи Шайлу, и, улыбнувшись, добавила, — Не подведи меня.       — Я не подведу вас мэм. — воспаряла духом Шайла.       — Всё, до встречи. — попрощалась Беатрис. Прежде чем скрыться за дверью она добавила, — Я выкинула мусор Ала́н.       — Хорошо. — отозвался коренастый крокодил.       — Тихой воды госпожа Беатрис.       Глава «Клана Арбитр» ушёл, и взгляд Шайлы, оторвавшийся от двери, упал на Ала́на.       — А что за мусор? — не понимая, спросила Шайла.       — Не бери в голову, лучше ложись спать, завтра у нас очень много рабаты. — ответил Ала́н.       — А вы сэр?       — Я лягу чуть позже, мне нужно кое-что приготовить.       Кивнув Шайла уселась на матрац. Расправив одеяло, она с удовольствием занырнула под него. Тепло. Положив щеку на холодную подушку, Шайла укуталась посильнее, старательно заткнув все отверстия между одеялом и матрацем, чтобы тепло не выходило наружу. Перед её глазами виднелся деревянный пол. Дальше шёл отопительный аппарат, за ним стояла настольная лампа, освещающая небольшое помещение. В самом конце, возле противоположной стены, на своем месте сидел коренастый крокодил. В его лапах виднелась толстая книга.       «А не такой уж он плохой» — смотря на мужа госпожи Беатрис, подумала Шайла.       Зевнув, она погрузилась в сладкий сон, сон полных мечтаний о том, как она вместе с Беатрис отбивается от толпы кровожадный наёмников, что терроризируют несчастных жителей небольшой деревушки и восстановит Справедливость, и Добро, наконец, победит Зло.       Поздний вечер. Бастион «Клана Арбитр». Лазарет.       Тусклый свет подобно одинокому светлячку проглядывался сквозь окна второго этажа лазарета. Внутри, в полумраке, стояла Тепло. Сон.       Одинокая свеча. Она располагалась на столике рядом с койкой, где лежал недавно прооперированный змееморф. Рядом с ним, сидя на стуле, находилась Мянга. В её лапах было смоченное полотенце, а внизу, рядом с хвостом, стояло ведро с чистой холодной водой.       Она сидела неподвижно, периодически вставая со стула и меняя полотенце на лбу змееморфа. Мянга подходила к этому делу очень ответственно, ей очень хотелось показать господину То, что она не безответственная работница и на неё можно положиться. Отгоняя от себя усталость она часто моргала, особенно после того как завала. Это помогало, но не так хорошо как хотелось. А когда Мянга начала клевать носом, то в бой шла тяжелая артиллерия: она опускала лапу в ведро с холодной водой и, набрав немного в ладонь, протирала себе мордочку. Сон после этого заметно отступал. Отступал, чтобы с новой силой вернуться. Она снова зевала, моргала и начинала клевать носом, едва не падая со стула.       Изредка в её борьбу со всемогущим Морфем вырвался едва заметный стон Шишо. Змееморф что-то беспорядочно бормотал. Было ли это хорошим знаком или наоборот — плохим, Мянга не знала, а спросить у измученного после трёх часовой операции То она не решалась.       Вколов змееморфу дозу антибиотиков сразу после операции, То, с остальными меджаями, оттащили Шишо на второй этаж и оставили Мянгу ухаживать за ним. «Как только его состояние изменится, дашь мне знать» — приказал гавиал. Сам То спал на соседней койке по левое плечо от Мянги. По всей вероятности оставлять друга под присмотром Мянги, что показала себя не с самой лучшей стороны он не хотел, но измотанному То не оставалось ничего другого как рискнуть.       — А-а-а-а… — вырвалось из засохших губ Шишо.       Его стон заставил Мянгу всколыхнуться. Поменяв повязку на голове звееморфа, она вновь упала на стул.       «Я только на секундочку глаза закрою, но спать не буду. Просто дам глазам отдохнуть» — закончив, пошла на компромисс сама с собой Мянга. Она зевнула, прикрывая ладонью пасть.       Не сильный ветерок легонько влетел в окно. От порыва едва заметно зашевелились занавески. Ветерок подобно влюбленному юнцу, что пробрался в спальню к своей возлюбленной, под покровом ночи скрывавшей его от её глаз зорких родителей, стал танцевать с дамой своего сердца — огоньком, что горел на свече. Пламя, под влияние ветра стала страстно изгибаться, колыхаться, норовя погаснуть от резкого порыва. Но в последний момент ветер ослаблял хватку, и огонь вспыхивал с новой силой. Танец огня свечи и ветра отражался игрою теней на стенах лазарета.       Ночи в Репод Сити бывают прохладными, и Мянга, растворившись в блаженном сне, поёжилась от остылого потока воздуха. Она опустила мордочку, положив подбородок на грудь.       Ночь и сон.       Скрип досок на лестнице. В темноте появилось несколько силуэтов, что поднялись на ней. Они медленно и по-кошачьи тихо подошли к заснувшей девочке.       — Она уснула?       — Тссс.       — Хе. А она ничего, с виду милая. Даже с учетом того что у неё нет лапы.       — Ты то что знаешь о красоте малявка.       — Эй.       — Да тихо вы оба. Если разбудите мистера То, то мы с вами точно попадём.       — А если попадёмся на глаза учителю Апатону, то нас не спасут даже медицинские листки.       — Давайте быстрее, у меня лапы горят.       — Тсссс. Давай, буди её, только тихо.       Лапы молодого гавиала медленно окутали спящую Мянгу со спины: одна из них целилась зажать пасть, другая горло.       — Ты чё творишь?       — А чё?       — Ты её разбудить хочешь или ликвидировать?       — Чё?       — Ты её будешь так, словно снимаешь с поста часового.       — Ну, так она точно не закричит от испуга.       — Это потому что у неё разорвётся сердце от страха дубина.       — Ребята, у меня лапы горят, я больше не могу держать кастрюлю. «Так положи её на пол», «Так положи её на пол»: раздались с не большой задержкой два голоса.       Скорей всего стоявшие рядом звери превысили допустимый порог децибел и Мянга резко проснулась.       — Я не сплю мистер То. — произнесла она то, что первое всплыло у неё на уме. Мянга вздрогнула от испуга и огляделась, с трепетом ожидая увидеть строгий взгляд То.       — Тише, это мы.       — Тссс.       — Тихо.       Наперебой стали говорить стоявшие рядом ученики, протягивая в сторону Мянги свои лапы. Протерев глаза, она сбросила пелену и смогла разглядеть стоявших возле неё зверей. Это были её «пациенты»: Ластик, Епитион, а так же едва знакомый ей гавиал Дрэдноуд.       — Вы что тут делаете? — мгновенно сориентировавшись в ситуации, спросила Мянга.       — Мы вам еду принесли мисс. — мгновенно ответил Ластик.       Он поднял с пола горячую кастрюлю, откуда шёл приятный запах мясного бульона. Для большей конспирации вся четвёрка отошла в дальний угол палаты, чтобы спящий То не смог их услышать или уловить запах еды.       — Сахар принесли? — взяв кастрюлю в лапы, спросила Мянга.       — Ага. — кивнул Епитион. Он достал из кармана бумажный кулёк с кубиками сахара. — А можно на неё поглядеть?       Протянув сахар, спросил он.       Раскрыв кастрюлю, Мянга в один присест слопала всё содержимое. Следующим в бездонную пасть девочки отправилась половинка буханки хлеба. Её Мянга, откусывая большими кусками, разжёвывая. Покончив с хлебом, она уткнулась носом в дно кастрюли, и под озадаченные взгляды ребятни, стала облизывать её, издавая характерный звук трущегося языка о металл.       Голод. Многие млекопитающие знакомые с метаболизмом рептилий лишь поверхностно, всегда удивлялись тому, что всё те же крокодилы способны жить по полгода без еды. И ещё больше удивлялись тому, как это жители Репод Сити могут страдать от голода, с такими-то способностями?! Да, жить без крошки хлеба на протяжении многих месяцев вполне посильная задача для тех же крокодилов, но вот только процесс этот протекает куда неприятнее, чем млекопитающие могут себе представлять. В основном, несведущие млекопитающие думают так: «Наелась рептилия от пуза и не знает голода пару месяцев», на самом деле голод приходит достаточно быстро, почти, так же как и обычных млекопитающих. Уже через несколько часов рептилия вновь хочет есть.       На то каково всё же рептилиям в месяцы невольной голодовки яснее всего ответил известный учёный Гапака От Танно: «Представьте себе, что вы поели и через половину дня сильно проголодались, но утолить голод нечем. Голод начинает донимать вас всё сильнее и сильнее. Проходят дни, недели. Вы теряете массу, становитесь слабым и в скором времени умираете от истощения. А теперь представьте, что подобный процесс длится полгода. Все полгода организм рептилий поедает сам себя».       Устойчивость рептилий к длительному голоданию на самом деле не добрая сверхсила, а ужасное проклятье.       Облизав до абсолютной чистоты кастрюлю, Мянга отдала её обратно, обменяв на свёрток сахара.       — Где она? — тихо спросил Епитион.       — Тут.       Мянга двинулась к одной из тумбочек и, стараясь не шуметь, открыла ящик. Занырнув в него, она вынула на лунный свет несколько тряпочек, в которые была завернута совсем ещё малюсенькая черепашка.       Вокруг неё мгновенно собрались ребята. Нежно положив ребёнка на кровать, Мянга немного отступила, давая им разглядеть её       — Такая маленькая.       — Ага.       — Вы что никогда детей не видели? — удивилась Мянга.       Ластик и Епитион вопросительно поглядели на неё, а стоявший в стороне Дрэдноуд пояснил:       — На обучение привозят шестилетних. В ближайшие десять лет мы живём за этими стенами и выходим в город очень редко. Тут любая вещь из внешнего Мира в новинку. Отчего-то Мянге показалось слова молодого парня знакомыми и оттого грустными. Пока Мянга слушала Дрэдноуда, Епитион, под взгляд Ластика, осторожно отодвинул кусочек ткани, оголив мордочку малышки. Едва уловимо посапывая, черепашка спала. Получив в своё распоряжение от Апатона малышку, Мянга мгновенно хотела почесать себе голову, но из-за физических ограничений: держать черепашку и чесать макушку одновременно она не могла, этого сделать. Стоявший неподалёку Дрэдноуд оказался в ещё большем замешательстве. На его счастье Мянга уже имела дело с малышами. Живя на улицах в банде Тоното ей часто приходилось ухаживать за грудными. Их привозил сам Тоното или кто-то из его приближенных. Когда голод в Репод Сити достиг своего пика подобные «посылки» приняли ужасающий характер. Умирающие с голоду родители оставляли после себя настоящую армаду детей.       Тоното хотел вырастить из малышей собственную армию попрошаек, воришек, а когда те повзрослеют, ещё и разбойников. Все хлопоты и заботы по их воспитанию ложились на плечи таких как Мянга — самых младших в иерархии их банды. Однако Тоното быстро покончил с этой задумкой, узнав сколько времени ему придется кормить ораву беспомощных малышей, прежде чем те смогут приносить ему прибыль. Однажды он собрал весь «детский сад» и отвёз их в неизвестном направлении. На вопрос Мянги: «Куда?», он грубо ответил, что это не её дело и что лучше ей не задавать лишних вопросов.       Позже поползли слухи о том, что Тоното сдал сирот в приют. А ещё позже заголовки всех газет в Репод Сити пестрели ужасными новостями говорящие о том, что в номе, где орудовала банда Тоното, в сточной канаве нашли тела более чем девять младенцев. Правда, на тот момент, подобные заголовки были обыденностью. Ужасающей обыденностью.       Так что став в одно мгновение незапланированным опекуном Мянга не растерялась. Первое что она предприняла так это попросила Дрэдноуда принести ей горячей воды. Ученик на меджая — элитного война Репод Сити вначале пасанул, но позже всё же согласился. Пробравшись тайком в столовую, — а только там можно было раздобыть горячую воду, так как промывочный день в бане, куда так же подавалась горячая вода, должен был наступить лишь через пару дней, Дрэдноуд раздобыл кастрюлю горячей воды.       Разбавив её до приемлемой температуры Мянга первым делом отмыла малышку от грязи, которая плотным слоем облепила её со всех сторон. Всё это время Дрэдноуд отчего-то находился рядом, внимательно наблюдая за Мянгой, хоть до этого всем своим видом желал как можно быстрее убежать из лазарета.       — Ты чё на меня так смотришь? — заметив краем глаза, как молодой гавиал не сводит с неё глаз, спросила Мянга.       — Ничего я на тебя не смотрю. — фыркнул он и резко отвернул голову.       Именно в тот момент в лазарет вернулись Ластик и Епитион. Первое что их привлекло это громкий крик проснувшейся из-за купания малышки.       — А что ей нужно? — спросил Ластик.       — Она хочет есть. Слушайте, можете достать немного ткани и сахара.       — Ага.       Вторая фаза операции прошла так же успешно, как и первая, хоть отряд теперь состоял из трёх будущих меджаев. Получив в своё распоряжение кубики сахара, Мянга растворила их в воде и с помощью пипетки накормила оголодавшую черепашку. Укутав её в принесённую ткань, Мянга уложила малышку спать.       — Мы к тебе заглянем ночью.       Пообещав навестить, троица ребят, боясь нагоняя из-за долгого отсутствия, выбежала из лазарета.       — А можно её покормить? — спросил Ластик.       — Нет, ты её разбудишь. — запретила Мянга.       — Ладно, пойдёмте. Вдруг наше отсутствие заметят. — невольно занервничал Дрэдноуд.       — Ну, ещё секундочку.       — А как мы её назовём? — заинтригованно-взбудоражено спросил Епитион.       — В смысле? Никак мы её называть не будем. Её нужно показать господину Апатону и остальным учителям. — ответил Дрэдноуд.       — Думаешь они разрешат её нам оставить?       — Не знаю. Всё, пошлите. — Дрэдноуд стал нервничать ещё сильнее.       — Конечно оставят, ведь мистер Шишо не зря её спас. — предположил Ластик.       — Да, точно. Вдруг она ценный свидетель. — поддержал Епитион.       — Чушь какая-то. — фыркнул Дрэдноуд.       — Я буду её защитником. — тут же определил себя Ластик.       — И я. — прильнул Епитион. — Меджаи всегда должны защищать слабых.       — Тише вы. — влезла Мянга. Протиснувшись между ними, она приблизилась к кровати, на которой спала черепашка. Накрыв её, она добавила:       — Разбудите.       Расступившись, ребята позволили Мянге убрать ребёнка обратно в закрома тумбочки.       — Всё, пойдём. Мы и так задержались. Ластик, не забудь кастрюлю.       — Ага.       Парни засуетились.       — Мы завтра к тебе к тебе заглянем, после обеда. — сказал Дрэдноуд.       Собравшись, всё трое двинулись к лестнице, но к их ужасу, внезапно, в проёме лестничного пролёта стало светлее — на первом этаже кто-то включил свет. Послышались голоса и топот лап.       — Всё, нам конец. — проблеял Ластик.       Мянга хотела предложить им спрятаться под койки, но её опередил Дрэдноуд.       — Сюда, быстрее.       Он отодвинул занавеску у ближайшего окна, и, под удивлённый взгляд Мянги, вся троица, подобно ниндзя, ловко выпрыгнула в него, растворившись в темноте. Шаги на лестнице и тихие голоса.       На всякий случай Мянга быстро ретировалась обратно к своему рабочему месту, присев на стул возле змееморфа.       Голоса становились всё громче, а шаги всё ближе. Через секунду, держа в лапе масляную лампу, из-за угла появился сначала Апатон, а за ним госпожа Беатрис.       — Его обнаружили в кустах возле ворот, без сознания. — объяснял Апатон.       Он сопроводил Беатрис к койке, где лежал змееморф. Увидев зверей Мянга спрыгнула со стула и уважительно поклонилась. Словно предчувствуя присутствие главы «Клана Арбитр» на соседней койке, прямо за спиной Мянги, зашевелился То. Протерев морду лапами он быстро встал и сделал поклон.       — Госпожа Беатрис. — произнёс всё ещё сонный То, отодвинув Мянгу «на задний план».       Глава «Клана Арбитр» в свете фонаря за своей спиной, что держал стоявший сзади неё Апатон, преподнесла когтистый палец к губам.       — Тссс.       Проглотив засохший комок в горле То кивнул.       — Как он? — заботливо, словно мать, спросила Беатрис. Она нагнулась над Шишо и нежно положила на его лоб ладонь.       — Уже лучше. Ещё бы час-другой и мы бы не спасли его. — Признался То.       Убрав лапу со лба змееморфа Беатрис поглядела на То.       — Ты молодец.       — Спасибо мэм. Шишо мой друг и я рад что оказался тут чтобы помочь ему.       — Не волнуйся То, Шишо сильный, он выкарабкается. — уверенно произнесла Беатрис.       — Я в этом не сомневаюсь мэм. — подтвердил То.       — Он сказал кто это с ним сделал? — уже зловещи спросила Беатрис.       — Нет мэм. Но Шайла говорила, что с ним оставался Толипсо. — просветил То.       — А где Толипсо?       То пожал плечами.       Не получив ответ, Беатрис развернулась к крокодилу что держал за её спиной лампу.       — Апатон, найди Толипсо. Я хочу узнать, кто напал на Шишо. — приказала она.       — Слушаясь госпожа. — кивнул Апатон.       Вернув свой взор обратно к То и Шишо, она мягко добавила:       — Отдыхайте. То.       — Да мэм.       — Как только Шишо придёт в себя, сообщи мне.       — Как прикажите госпожа.       Кивнув, Беатрис развернулась и направилась к выходу. За ней поспешил Апатон. Мянга так же хотела сделать шаг вперёд с мыслями: «Я же всё ещё не извинилась за порванную штанину», но её опередил То.       — Госпожа Беатрис, позвольте отнять у вас минуту времени. — вежливо попросил гавиал главу «Клана Арбитр» уже на лестнице. Спускаясь следом, То теснился между стеной и Апатонм, что шел позади самки крокодила. Утихающие голоса на лестничном проёме. Чтобы лучше расслышать их Мянга на автомате двинулась к углу, за которой скрывалась лестница.       — Что тебе То?       — Я по поводу моего провала на экзамене.       — Ничего страшного То, через год попробуешь снова. У тебя ещё две попытки. Главное подготовься получше. Я видела отчёт, у тебя проблемы с выносливостью.       — Вот об этом я хотел поговорить госпожа Беатрис. Можно узнать, когда вернётся доктор Хайл Ю-Онори…       Доктор Хайл Ю-Онори, как догадалась подошедшая к углу Мянга, подслушивая их беседу, это постоянный доктор в бастионе, а То, видимо, его заменял. Мянга продолжала подслушивать, даже когда голоса перешли на первый этаж.       — … пока я его замещаю в лазарете у меня нет достаточного времени тренироваться мэм. — объяснил проблему То.       — Слушай То, я всё понимаю, но сейчас у доктор Хайл Ю-Онори очень ответственная миссия, я не могу его снять с неё. Тебе придётся потерпеть.       — Но… — тишина. И вновь смеренный голос покорно продолжил, — простите госпожа, я всё понимаю, я потерплю мэм.       — Не забудь сообщить мне, когда Шишо придёт в сознание.       Свет на первом этаже погас.       Раннее утро. Где-то в глубинах города Репод Сити.       Столб лунного света, что пробивался сквозь круглое окно, расположенное на косой крыше-стене чердака старого здания, резко изменился, когда настало утро: с холодного и мрачного на тёплый, с бледно-синего на светло-жёлтый.       Ночи в Репод Сити бывают очень холодными особенно в зимнее время, иногда опускаясь до минусовой температуры. Когда же приходит день то солнце, словно старый обогреватель, медленно раскочегаривает остывший город. Медленно, но верно. Уже ближе к полудню в тени градусник может показывать «+40», а на солнце и того больше. Такая жара может сильно ударить даже по холоднокровным любителям тепла. Гордые жители города рептилий начинают прятаться от палящего зноя. В ход идет всё: кто побогаче часто строят себе в домах комнаты из холодного мрамора, другие используют кондиционеры, тканевые навесы, ямы, рвы с проточной водой, большим спросом пользуются места отдыха у родников или на худой конец тень от деревьев и зданий, любое средство идёт в ход чтобы укрыться от испепеляющего ультрафиолета. Животные, что работают в этот тяжёлый период времени, используют огромные плащи из плотной ткани. Подобная одежда весьма популярна в Репод Сити, она может укрыть от раскалённого солнца и согреть во время ночной прохлады.       Но сейчас, в промежуток между ранним и поздним утром, примерно с семи часов до десяти, наиболее благоприятное время для баскинга. Неотъемлемая часть утренних процедур, такая же как умывание или чистка зубов. Множество рептилий открывают створки окон чтобы выглянуть наружу и принять солнечную ванну. Такой заряд энергии для рептилий чем-то схож с чашкой крепкого кофе поутру для млекопитающих. Замёрзшие холоднокровные выползают на крыши зданий — многие, если не все, здания оборудованы площадками для баскинга. Утренний ритуал напоминает одновременно и медитацию, и йогу. А ещё, наверное, это единственное время, когда жители измученного города забывают о проблемах и о том кошмаре что творится там внизу, на улицах. Ноздри Шайлы уловили запах жареной рыбы. Она приоткрыла глаза и по привычке потянулась к поясу чтобы ухватиться за рукоятку своего хопе…       «А, да, точно» — вспомнила Шайла нащупав на поясе вместо своего именного оружия обычный нож. Скинув с себя одеяло, она поёжилась от холода — ночь уже ушла, но сдавать свои позиции не торопилась.       — Доброе утро сэр. — зевнув и оголив все шестьдесят пять зубов поприветствовала своего наставника Шайла.       Приподнявшись, она поглядела на Ала́на. Муж Беатрис сидел возле плиты. Но прежде чем собрать её он убрал в сторону обогревающий шар и достал из сумки два металлических листа. Один из них имел ножки — пучки прутьев из трёх четырёх штук. Они располагались по всем четырём углам листа. Нижний лист металла был невероятно толстый и соответственно очень тяжёлый. Внешняя сторона листа была покрыта черным слоем подобно нагару на старой сковородке. Центр был относительно чистым, в нем проглядывалась текстура металла. По периметру листа шёл высокий бордюр, всё из-за того же толстого, черного металла. На прямоугольный лист клался специальный материал, который являлся горючим. Это было мягкое эластичное вещество чем-то схожее по структуре с гидрофобным песком или пластилином, или, чуть отдаление, с жевательной резинкой. Оно, кстати, так же как и любимый продукт жвачных млекопитающих, могло иметь разные цвета. Горючий материал легко можно было разорвать и также легко склеить обратно. Ему легко можно придать нужную форму. Состав горючего пластилина был прост: смесь между медным купоросом и опилками, пропитым в специальном растворе.       Ала́н, поместив прямоугольный формы «блин» — горючее вещество, на нижнюю часть плиты, так, чтобы оно занимало всё свободное пространство. После чего достал ячеистую решётку из алюминия чем-то напоминающую решётку для гриля. После чего коренастый крокодил вдавил алюминиевую решетку в «пластилин». Для «розжига» Ала́н использовал обычную воду. Обильно смочив водой «пластилин», он закрыл всё сверху медной крышкой, на которой имелось два круглых диска с невысокими кроями. В них можно было разогревать или готовить пищу.       Химический процесс, проходящий в «недрах» плиты, стал нагревать тонкий лист меди. Положив на них пару лепёшек Ала́н подождал, когда они нагреются. Перевернул. После чего он достал банку, внутри которой виднелась смесь из кусочков жареной рыбой и тонким обжаренным картофелем — всё это было обвалено в сметане и сыре. Ала́н вывалил холодную массу на горячие лепёшки. После, используя кончик ножа, завернул края лепёшки, окутав жареную рыбу с картофелем, так же, как Шайла укуталась вчера поздно ночью в теплое одеяло.       К тому времени как Шайла окончательно проснулась Ала́н уже снял с плиты два горячих рулета и уложил их в плотную бумагу.       — Доброе утро сэр. — повторил меджай.       — Доброе утро.       Поприветствовал Шайлу Ала́н и протянул ей один из рулетов обёрнутый в плотную бумагу, которая, впрочем, уже успела потемнеть из-за жира, что вытекал из щелей сложенной лепешки. Накинув на плечи теплое одеяло, Шайла села в позу лотоса на матрац и с радостью приняла из лап коренастого крокодила угощение.       — Спасибо сэр.       Она мгновенно чувствует, как её лапы впиваются в твердую бумагу, а кончики пальцев обжигает раскалённая пища. В нос ударяет приятный запах жареной рыбы.       — Чай.       Когтистая лапа самца протягивает в её сторону картонный стаканчик с горячим чёрным напитком, что полон яркого аромата.       — Спасибо мистер Ала́н.       Аккуратно приняв горячий напиток Шайла, с характерным: «Сссс» быстро ставит его на пол, после чего машет лапой, стараясь как можно быстрее охладить кончики пальцев.       — Можно просто Ала́н. — сказал коренастый крокодил.       Усевшись напротив, на свой матрац, он тут же увидел как на морде самки крокодила появилось выражение которое не иначе как: «Нет, уж лучше будет мистер Ала́н» прочитать было нельзя, Ала́н кивнул — согласившись. В его лапы так же падет лепёшка в плотной бумаге и стаканчик с чаем.       — И так мистер Ала́н, с чего начнём? — откусывая завтрак, спросила взбудораженная Шайла.       — В твоём рюкзаке… — начал Ала́н.       Облизнув измазанные в пище пальцы Шайла опустила на пол кулёк с завтраком, расположив его рядом со стаканом чай и полезла в один из рюкзаков, что вручил ещё вчера ей Ала́н.       — Нет, в другом. — направил её коренастый крокодил, когда заметил что она копается не в том. Продолжил, — Там внутри есть синяя книга. Она. Разверни её. Ага. Глотнув чаю и откусив кусок от завтрака Ала́н поглядел, как Шайла выполнила все его приказание и теперь сидела перед огромной картой-планом. Её непонимающий взгляд гулял по ней от края до края.       — Это детальный план «Красного Домика» мисс Тайинели. — уточнил Ала́н. Шайла подняла глаза, и СФП продолжил, — К концу этого месяца ты должна выучить его наизусть. Ты должна ориентироваться в нем даже если ослепнешь. Шайла кивнула.       — Что ещё сэр?       — Ешь, у нас много работы.       Приказывать второй раз Ала́ну не пришлось.       Два крокодила сидели на пыльном чердаке в окружении холода. Горячий чай приятно обжигал лапы, а запах лепёшки, внутри которой «тлела» начинка, так и просился на язык.       Сидя напротив Ала́на Шайла иногда поглядывая на коренастого крокодила. Она никогда бы не подумала, что её первое утро на задании будет проходить в обществе мужа Беатрис. Даже сейчас, когда это являлось реальностью, её не отпускало странное чувство. Даже не так, это было смесь чувств. Как будто кто-то взял неловкость и смешал её с толикой страха, горской досады, сдобрив щепоткой раздражения. Странное чувство, с которым Шайла старалась бороться.       Да, муж госпожи Беатрис оказался совсем другим. Он не как не походил на хитрого альфонса и ловеласа — именно таким его считали все в «Клане Арбитра», да и за пределами его, наверное, тоже. Ещё недавно Шайла ужасалась тому, как вел себя мистер Ала́н, когда нашла его во время прогулки Мянги. Он сидел в коридоре на белом ковре и казалось был под действием наркотических препаратов или попросту пьян — хоть она ничего такого не унюхала, или, как предположила Мянга, являлся душевнобольным. Что послужило причиной такого состояния Ала́на, Шайла не могла предположить, даже после того когда провела с ним несколько дней в заброшенном доме в ходе обучения. Вскоре она поняла, что Ала́н был совершенно иным зверем, чем казался на первый взгляд. И чем больше она находилась с ним рядом, общалась, тем больше осознавала, что Ала́н совершенно уникальный в своем роде зверь.       «Понятно, почему госпожа Беатрис выбрала именно его» — как-то раз сделал вывод Шайла.       Ала́н оказался непросто умным, он был сравним с тем, кто на всё знает ответы. Скрипя зубами она начала сравнивать его со сверхзверем, хоть, признавалась сама себе, что от такого сравнения ей становится невыносимо тяжко на душе. К этому выводу она пришла не сразу. Признаться, в начале обучения Шайла даже испытывала к Ала́ну чувство неприязни. Подобное чувство испытываешь к зверю что считает себя всезнайкой. Высокомерным всезнайкой. Хоть Ала́н никогда не показывал заносчивость или самолюбование Шайле отчего-то хотелась уколоть его — показать ему, что он не может предусмотреть всё и вся.       Перво-наперво Ала́н заставил Шайлу разместить манекены зверей — они «складировались» в соседней комнате, на красные отметки — кресты, которые Ала́н заблаговременно нарисовал прямо на полу.       — Можно узнать, что мы делаем? — устанавливая очередной манекен гребнистого крокодила, возле окна спросила Шайла.       — Эти манекены играют роль реальных охранников в «Красном домике». — ответил Ала́н. «Ага, попался!» — вскликнула про себя Шайла.       — Сэр, а с чего вы взяли что охрана будет находиться именно в этих местах? — едва сдерживая улыбку и восторг спросила Шайла.       — Начальник охраны мисс Тайинели — Эглайс Дэжэ. Этот гребнистый крокодил был офицером армии Репод Сити. Служил в «Первом Легионе» генерала Энриэля. — спускаясь по ветхой лестнице с ведром краски и кисточкой, для нанесение знаков расположения охраны, отвечал Ала́н.       — И? — неся вслед за Ала́ном пару манекенов вновь поинтересовалась Шайла.       — У военных есть своя директива по размещению постовых. Вот, например, вероятнее всего офицер поставит часового там, где есть возвышенность или там, где лучший обзор…       Слушая Ала́на Шайла искривила морду. Без всякого сомнения всё что говорил Ала́н Шайла знала, всему этому её обучали при подготовке на меджая. Ничего нового или удивительного Ала́н ей не сказал. Однако использовать подобную информацию как способ обнаружения постов охраны заблаговременно был одновременно и прост до безобразия, и гениален. Правда, единственно, о чём Ала́н не удосужился упомянуть так это десяток фотографий сделанных с соседних зданий «Красного Домика». На них виднелись постовые.       Шайла всё ещё скептически поглядывала на Ала́на боясь оспорить его суждение.       — Невозможно предугадать нахождение постовых с точностью до метра заранее не проведя разведку. — логично усомнилась Шайла, когда расстановка кукол-постовых была закончена.       Они остановились на первом этаже здания, возле входной двери черного входа. На её удивление Ала́н не влез в спор. Он едва заметно улыбнулся и спросил:       — Сколько этажей в здании?       — Четыре, плюс чердак. — быстро ответила Шайла. Подготовка на меджая дала свои результаты. Молодая девушка чуть-чуть приподняла подбородок.       — А подвал?       — А, да, точно! Ещё подвал. — вспомнила Шайла и приспустила подбородок.       — Когда спускалась по лестнице, заметила какие доски скрепят? — закрывая ведро с краской и ставя его в угол, вновь спросил Ала́н.       — Э-э-э-э. Да, какие-то скрепили. Я точно не помню сэр. — напрягая память слегка нервничая ответила Шайла.       — Когда ты попадешь в «Красный Домик», ты будешь новенькой, и большинство мест в доме для тебя будут недоступны. Единственное свободное пространство, где тебе позволят находиться это северное крыло…       — Копия этого здания. — стараясь показать что она всё помнит, перебила крокодила Шайла.       — Правильно. Там имеется всего одна лестница. Ходить по ней ты будешь не так часто, поэтому запомни каждую ступеньку особенно те, которые скрипят.       — Поняла сэр, чтобы передвигаться бесшумно. — догадалась Шайла.       — Да.       — Простите сэр, мне бы хотелось узнать, так сказать, общий план. Как я подберусь к цели. А что если она будет в другом крыле? — Шайла вошла во вкус. Азарт охотника стал будоражить ей кровь.       — Ито и будет в другом крыле. — подтвердил Ала́н.       — Но, как же?..       — Ты убьешь его даже, не встретившись с ним. — улыбаясь ответил Ала́н.       «Но как?!» — вскипела мысль в голове меджая. А к азарту ещё добавилась и интрига.       Раннее утро. Внешний двор бастиона «Клана Арбитр». Лазарет.       — Я не сплю. — С трудом разомкнув глаза вскочила со стула Мянга. Покрывало, что было накинуто кем-то на её плечи, мгновенно слетела вниз.       От испуга её сердце застучало так сильно, что она подумала что вот-вот с ней случится сердечный приступ. А доктора — оглядевшись и обнаружив лишь себя и спящего змееморфа, как назло рядом не было. Мянга протёрла глаза и зевнула. Потянулась. Сквозь окно пробивались первые лучи солнца. Они тускло освещали второй этаж лазарета.       — Мистер То? — закончив разминку Мянга оглядела пустую палату. Никого, лишь она и изредка стонущий змееморф.       Подавшись вперёд, Мянга дотронулась до лба Шишо.       «Скорей всего ему стало лучше» — подумала она, когда почувствовала что лоб раненого зверя не пышет пламенем.       Закончив осмотр пациента Мянга бросилась к тумбочке, где прятала малышку черепашку. Упав на колени она ухватилась за ручку и раскрыла дверцу. Забравшись вовнутрь почти на половину, Мянга с ужасом обнаружила, что её там не оказалось. «Убежала?!» — эта первая мысль, что влетела в её встревоженную голову. И первая же покинула её, когда Мянга не нашла на полке ни импровизированной кроватки из кусков ткани, ни свертка сахара.       — То. — догадалась Мянга.       В это мгновение за её спиной раздался едва уловимый голос Шишо.       — Талипсо… — простонал хриплым голосом раненый змееморф.       Услышав его, Мянга резко обернулась. Шишо зашевелился и вновь произнёс: «Талипсо». Вскочив на лапы, Мянаг бросилась вниз по лестнице.       — Мистер То! Мистер То, он очнулся!       Закричала она.       — Талипсо… — обрав оставшиеся силы, повторил Шишо.       Его обессиленный взгляд упал на самку крокодила. Он использовал всю волю, чтобы не закрыть глаза и не потерять сознание.       — Всё-всё, отдыхай. — Беатрис заботливо и нежно остановила попытки змееморфа сказать что-то ещё.       Глава «Клана Арбитр» прибежала в лазарет как только То сообщил ей что Шишо очнулся. О том что она торопилась было заметно по её одежде. Пиджак, что всегда застёгивался на все пуговицы, сейчас был нараспашку, а белая блузка весьма просторно оголяла шею и грудь. Однако судя по виду Беатрис, это её нисколько не смущало. Она стояла у кровати Шишо. За её спиной находился То, а за спиной гавиала Мянга. Змееморф затих и глава «Клана Арбитр» уже намеревалась обернуться, как из пасти Шишо вновь раздались звуки:       — Ребёнок…       — Отдыхай. Это приказ. — произнесла Беатрис.       И Шишо, как послушный меджай, исполнил его, погрузившись в сон.       Развернувшись Беатрис поглядела на То.       — Ребёнок? О чём это он? — спросила она.       Мянга сжала в кулаке спинку ближайшей кровати. Её сердце вновь забилось сильнее, а на лбу выскочил пот.       — Когда Шишу принесли, мы обнаружили в его лапе ребёнка, совсем ещё грудную девочку краснухой черепашки. — не став скрывать правду объяснил То. Мянга сжала спинку кровати ещё сильнее. Зная суровый нрав главы «Клана Арбитр» не понаслышке она ожидала худшего. Устремив волнующий взгляд на могучую, для неё, самку крокодила Мянга ждала сурового решения.       — То, — спустя пару секунд раздумий наконец начала Беатрис, — у тебя имеются все препараты для того чтобы Шишо поправился?       — Да миссис. — кивнул гавиал.       — Хорошо. Если что нужно обращайся. Я распоряжусь, чтобы твои заявки приходили ко мне без очереди.       — Благодарю вас мэм.       Бросив мимолётный взор на потерявшего сознание змееморфа, Беатрис, выполнив свой долг, обогнула То и пройдя мимо Мянги, как мимо пустого места — девочке даже пришлось отступить чтобы взрослая самка крокодила не сшибла её с лап, направилась к лестнице.       — Госпожа, а что насчёт ребёнка? — так и не поняв судьбу малышки, осмелилась спросить Мянга.       Остановившись, Беатрис обернулась.       — Пусть пока побудет в лазарете на попечительстве То. Она наверняка как-то связана с тем, что произошло с Шишо. Я постараюсь найти её родителей. — быстро ответила глава «Клана Арбитр», добавив, но уже про себя: «Главное это найти Талипсо. Он точно должен знать что произошло».       Самка крокодила скрылась за углом, где находилась лестница, ведущая на первый этаж.       Как только Беатрис покинула стены лазарета, То, а вслед за ним и Мянга, которая думала-мечтала о том, что гавиал направился на завтрак, последовала за ним.       — Вот. — произнёс механическим голосом То.       Перед нижними лапами Мянги, едва не упав на пальцы, приземлилось пустое ведро и тряпка. То самое пустое ведро и та самая тряпка. Ненависть к этому промывочному инвентарю воспылало в глазах девочки не меньше чем ненависть к гавиалу, что кинул их.       — Помоешь первый и второй этаж. — снимая белый халат продолжал давать указание То, — После чего польёшь цветы за лазаретом, уберешься в операционной, только аккуратнее со скальпелями, не хватало ещё тебя зашивать. Сходишь в прачечную и заберёшь чистое постельное бельё. Но перед этим заберешь из кладовой грязное бельё и сдашь его. Вот тебе ключ. — Гавиал протянул слегка приоткрывшей пасть девочки небольшой ключик. Когда она взяла его он продолжил. — Протри все стёкла и подклей обои в углах, клей найдёшь в кладовой. — глубокий вздох чтобы набрать побольше воздуха. Пока у Мянги продолжала приоткрываться пасть, То продолжал, — Прибей табличку возле двери, а то она отвалилась. Почини спинку у кресла и приколоти дверцу у седьмой тумбочки. Инструменты найдешь там же, в кладовой. Да, кстати, как только отнесёшь грязное бельё и получишь новое, прежде чем складывать его уберись в кладовой. — То продолжал, пока у Мянги вслед за пастью стали расширятся ещё и глаза, — Не забудь ещё пройтись по всем углам снаружи и смахнуть паутину. Добавь масло в лампы, только не пролей ничего. Маслёнку ты найдёшь в кладовой. — Один глаз Мянги невольно задёргался в нервном тике. — Потом разрыхли почву у лечебных растений, они находятся на заднем дворе прямо за лазаретом, полей их. Возьми со склада удобрение, а то оно кончилось и сдобри почву, только не сильно. Возьми лучше побольше удобрения, неизвестно когда его привезут снова. Обычно его раздают в мешках по пять и гросс (144) килограмм. Возьми сразу мешок гросс (144) килограмм и положи его в ящик, что стоит возле огорода. Там, кстати, ты найдёшь инструменты для работы в саду с лечебными травами. Только прошу, не потопчи там всё своими лапами и хвостом. — То вновь заполнил лёгкие новой порцией воздуха и продолжил с прежним усилием. — Рядом с ящиком в саду есть бочка нужно наполнить её водой, обычно туда вмещается от пяти до (60), до семи до (84) ведер. Кстати, этой водой ты и будешь поливать растения, но это уже вечером, когда она нагреется. — То наконец закончил, поставив жирную точку в конце, — Если успеешь до обеда, то можешь перекусить.       Его взгляд упал на девочку, что стояла напротив него с открытой пастью и выпученными глазами. Сдвинув брови Мянга с ненавистью всех голодных беспризорников не только Репод Сити, но и других городов пытала его взглядом. Ей казалось, что в голосе гавиала был нескрываемая издёвка.       «А, не пошёл бы ты в жопу!» — громко прокричала Мянга. Несмотря на то, что это прозвучало в её голове, от громкого крика души звон в её ушах стоял самый, что есть, настоящий. Она мотнула головой пытаясь придти в себя. Да выживая на улице, в банде Таното, ей не приходилось так вкалывать. Это настоящий рабский труд! Унижение высшей степени, особенно для вольнолюбивых рептилий, что презирают рабство. Всё естество в Мянге жаждало выплеснуть весь справедливый гнев на «рабовладельческий строй То», и лишь голодное журчание в желудке остановило вольнолюбивую девочку.       — А пожрать сначала можно? — сквозь зубы прошипела она в надежде, что ещё удастся попасть на завтрак.       — А ты разве не ела? — ухмыляясь пуще прежнего удивлённо-наигранно спросил То.       — Да я вчера даже не обедала. Вкалывала весь день. Сначала мыла пол, потом всю ночь сидела с этим вашим змееморфом. — бурлила Мянга.       — Его зовут Шишо. — уточнил То.       — Да мне все равно как его зовут! Я жрать хочу! — возмущенно выплеснула оглодавшая девочка.       — А резвее ночью тебя не подкармливали? — неожиданно спросил То.       Вся злость Мянги мигом сменилось на удивление. Она даже слегка отклонилась назад.       — Вы… знали?..       — Ага.       — Но вы же спали.       — Запах еды будит лучше звона сигнализации.       — А… — Мянга не знала что сказать.       — Ладно, я на завтрак, а ты, прежде чем начать, покорми малышку. Она спит у меня в первом ящике стола.       То указал на стол в коридоре, где он обычно принимал пациентов и вышел во двор. Через пару секунд размышлений за ним вылетела Мянга. Щурясь от солнечного света, она оперлась о старый дверной косяк и громко прокричала гавиалу вслед:       — Да не буду я всё это делать!       — Тогда ты не получишь еды.       — Тогда я убегу!       — Желаю удачи.       — Тогда… тогда… — Мянга хотела козырнуть чем-то серьёзным, но все её жалкие карты лежали на столе, а козырей в её порванных рукавах не было. Разве что кроме одного. — Тогда я лучше вернусь в тюрьму!       — Отлично, за хвостик проводить?       То развернулся и развёл лапы. На его нахальной морде играла усмешка. Он вновь потопал по тропики в сторону столовой куда «ручейками» стали стекаться все жители бастиона.       — Вы не заставите меня!       Громкий крик в спину удаляющего гавиала.       — Тебе ещё повезло, что Шишо сам в туалет ходить будет.       Зубоскалясь ответил То.       Сжав лапой дверной косяк Мянга с истошной ненавистью смотрела на То, и на всех кто направлялся в то прохладное раннее утро в столовую на завтрак. Развернувшись, она вернулась обратно в лазарет. Удар! Подойдя к ведру, Мянга пнула его лапой. Последнее, издав громкий металлический стук, ударилось о стенку и отрикошетило от неё, приземлившись на чистую кровать.       «Да никогда! Я что им раб?! Столько дел! Да я половины и не запомнила! Завтра же я сбегу отсюда! Хрен они меня остановят. Да для меня проскользнуть мимо их охраны, как хвостом вильнуть!» — скалясь в гневе твёрдо решила Мянга. Она стиснула кулаки и зубы.       В этот момент из стола То раздался громкий плачь ребёнка.       — Шиоиисс. — нервно вздохнув и уперев свой нос высоко в потолок выругалась Мянга.       Ночь. Где-то в глубинах города Репод Сити.       Чердак старого здания вновь наполнился слабым лунным светом. Смешавшись со светом от настольной лампы, он окрасил убранство чердака в сине-желтые тона. Чердака, который уже стал для Шайлы родным домом: обжитым, слегка неказистым, но уютным, где у неё имелся свой личный уголок. Усевшись на матрац, Шайла накинула на плечи толстое одеяло. Откинувшись спиной, она оперлась о деревянную стену. Разложив перед собой план здания «Красного Домика» Шайла в тысячный раз проходила по нёму взглядом. Иногда она воображала, что гуляет по нему.       — Так делают гонщики быстрокаров. — сказал Ала́н.       — Что?       — Чтобы быть уверенными, что они хорошо знают трассу гонщики быстрокаров мысленно проезжают её в своём воображении, со всеми поворотами: от начала и до конца. Если время в их воображаемом заезде равно времени круга в их реальном заезде, зачинит, гонщик хорошо знает трассу. — пояснил Ала́н.       Шайла запомнила этот момент так как Ала́н впервые за многие дни не сидел уткнувшись в книгу или какой-нибудь чертеж. Иной раз ей казалось, что муж Беатрис специально избегает с ней контакта. Во время подготовки он говорил только по делу, а в моменты отдыха он и вовсе молчал. Поначалу Шайле это нравилась, но после пары дней её стал основательно мучить голод общения. Пару раз она пересиливала себя, и, набравшись смелости, пыталась завести с мистером Ала́ном диалог на отрешённые темы, но он отмахивался короткими фразами.       Отдушиной после таких утомительно молчаливых дней были визиты госпожи Беатрис. Когда глава «Клана Арбитр» приезжала Шайла расцветала. Она встречала её как дочь что встречает с работы любимую маму. Без устали говоря, Шайла пыталась узнать обо всём, что случилось в бастионе.       — Шишо? — удивившись, что Беатрис вдруг спросила о змееморфе, переспросила Шайла. — А что с ним?       — Всё хорошо. Я просто хочу узнать, когда и с кем ты его последний раз видела? — принимая из лап мужа стаканчик чая, спросила Беатрис.       — Э-э-э. — Шайла напряглась, вспоминая, — У здания военного совета, в номе эл (11). Именно там мы встретили Мянгу…       — Мянгу? — удивлённо переспросила Беатрис.       — Ту девочку, что принесла кассету. — напомнила Шайла.       — А-а-а.       — Я и мистер Ала́н уехали, а Шишо и Талипсо остались.       — Ага. Понятно.       Самка крокодила кивнула. Заметив её задумчивый взгляд, Шайла опять поинтересовалась:       — Что-то случилось мэм?       — Нет. Всё хорошо. Не отвлекайся от задания.       — Да мэм.       Глотнув горячего чая Беатрис поглядела на Ала́на.       — Сколько ещё времени тебе нужно? — спросила она.       — Ещё пару дней.       — Хорошо, тогда я приеду к вам через два дня. Спасибо за чай. — поблагодарила Беатрис и протянула недопитый чай в лапу Ала́на. — Всё, я побежала.       — Тихой воды вам. — провожая почти до первого этажа своего кумира прокричала вслед Шайла.       Сев в старый грузовичок с прогнившим дном Беатрис скрылась за кривым поворотом, оставив молодого меджая грустно смотреть на опустевшую мокрую улицу. Подготовка у мистера Ала́на скоро закончится, а это значит, что начнётся вторая фаза подготовки с госпожой Беатрис. Этот факт очень радовал Шайлу, и она, улыбаясь, радостно взлетела по лестнице на чердак, почти не касаясь скрипучих ступеней. Последние дни Шайла и Ала́н провели уточняя нюансы плана по убийству Ито — младшего сына Каашь. Наконец, перед ней в полной мере раскрылся план составленный Ала́ном, разве что кроме одного нюанса. Ала́н сказал что если она будет иметь точно такое же тело та атлетка на фотографии то её не изнасилуют в «Красном домике». Что? Как? Почему? Это лишь одни из сотен вопросов мучившие молодую девушку. Она гнала их от себя прочь. Не хотела думать. Меджай всегда выполняет поставленную перед ним задачу. Эта догма была возведена в абсолют в «Клане Арбитра», превратившись в аксиому. И Шайла была готова к этому. Готова? Она не знала правду. От одной мысли, что её будут насиловать, Шайлу бросало в дрожь. Она не боялась смерти. Она не боялась отнимать жизнь. Она не боялась сражений. Она боялась быть обесчещенной, и как назло Судьба выдала ей именно такое испытание. Быть опозоренной в клане, и обесчещенной. Позор!       Беатрис и Ала́н уверяли её что восстановят её честь в клане и не позволят надругаться над ней в «Красном домике». Шайла хотела верить в их слова. Очень хотела верить им. Но в душе понимала что это невозможно. Что они смогут сделать, когда она останется там, среди извращенцев и уродов пришедшие в «Красный домик» чтобы удовлетворить свои низменные инстинкты?       Даже невероятно умный Ала́н не сможет ничего сделать. Хоть и говорит обратное. Шайле осталось доверить им. Поверить им на слово. Поставить на кон все, что ей дорого. Поставить на кон себя, во имя Справедливости, во имя Мести, во имя её Мечты. Последние дни Шайла все чаще проводила в раздумьях, даже когда тренировалась. Тем более мистер Ала́н стал отлучаться всё чаще и чаще. Обычно он уходил вечером и возвращался ближе к полуночи. Куда именно он уходил Шайла тактично не спрашивала.       «Не говорит, значит так нужно» — логично думал меджай.       Но однажды Ала́н ушел рано утром. Приготовив завтрак, он тихо закрыл за собой дверь. Раздался щелчок замка.       — Как жалко Ала́н что мы с тобой стали встречаться так редко. — усмехнулся варан в белом халате с бейдижеком старшего научного сотрудника «Фэнгус Хосса» поглядев на коренастого крокодила что пройдя охрану вновь стоял на пороге его лаборатории находившейся глубоко под землёй.       Подойдя к старому другу Ала́н горячо обнял его.       — Я тоже рад тебя видеть Фэнгусс. — не без толики грусти произнёс Ала́н. — Вдвойне жалко, что мы встречаемся лишь по делам.       Обнявшись, два друга медленно побрели вдоль столов, что рядами заполняли просторное прямоугольное помещения — химическую лабораторию.       — Знаешь что Ала́н. — шагая радом с коренастым крокодилом с ностальгией произнёс Фэнгус. — Я здесь счастлив…       — Это ты уже говорил. — напомнил Ала́н вспомнив прошлую их встречу. Тогда он навещал Фэнгуса вместе с Беатрис.       — Да, да. Здесь у меня есть всё. — желая выговориться продолжал учёный-варан,       — Честное слово Ала́н, я бы здесь прожил всю свою жизнь.       — Под землёй, в четырёх стенах?       — У нас есть спортивная площадка и не плохая зона отдыха. — парировал Фэнгус.       Дружеский смех.       — Но знаешь, что больше всего меня гнетёт в этом месте? — спросил задорно варан.       — Нет. — честно ответил Ала́н.       — Здесь нет рыбалки Ала́н.       Смех. Фэнгус продолжил:       — Больше всего на свете я мечтаю сходить на рыбалку. Как тогда, на баркасе твоего отца.       Продолжая идти мимо столов напичканных до краёв всевозможными приборами, пробирками и стопками записей, Ала́н и Фэннгус подались воспоминаниям.       — Твой отец умел ловить рыбу Ала́н.       — Да, когда у него был динамит, ловить рыбу у него получалось очень хорошо.       Снова раздался весёлый смех.       — А помнишь как Беатрис окотило волной от этих взрывов?       — Ха-ха-ха. Она до сих пор считает, что мой отец собирался её убить, а не накормить рыбой.       — А помнишь, как ты застрял на краю водопада, на том покосившемся дереве? — весло вспомнил Фэнгус.       — Я спасал баркас от падения с водопада. Кто же знал, что отец уснул ночью, и мы поплыли не потому руслу реки.       — Он хотел тебя спасти с помощью динамита.       — Да, отец верил, что с помощью связки динамита можно решить любую проблему. — вспомнил Ала́н.       Вновь смех, который, впрочем, со временем стих на гарусной ноте.       — Я скучаю по нему. — печально произнёс Фэнгус.       Он и Ала́н остановились возле огромного стола заваленного казалось всеми вещами, что могли иметь место быть в лаборатории.       — Я тоже. — добавил скорбно Ала́н.       Глубоко вздохнув, Фэнгус решил уйти от грустных воспоминаний.       — Как Беатрис? Как дети? Ещё не решил кого хочешь?       — Двух мальчиков и двух девочек. — твёрдо ответил Ала́н.       — Выбрал имена?       — Ой, Фэнгус, только ты не начинай. Меня Беатрис с самого их формирования измучила этим вопросом. — утомлённо ответил Ала́н.       На мордах двух друзей вновь появилась улыбка.       — Кстати Густав заходил на днях. — вспомнил Фэнгус.       — Как он?       — Как всегда — хочет быть генералом. — весело ответил Фэнгус       — Ха-ха.       Разговор вновь затих.       — Фэнгус. — через некоторое время серьёзно сказал Ала́н.       — Да-да. — поняв что пора перейти к делу встрепенулся учёный.       Он ухватил Ала́на за локоть и подвел его к своему столу.       — Вот смотри, простейшая химическая реакция, как раз то, что тебе нужно, из обычных компонентов. Их довольно легко достать.       Подведя за локоть коренастого крокодила к своему столу, варан поставил на угол, — а только это место на его столе было относительно свободным, бочкообразную колбу с жидкостью.       — Что это? — заинтригованно спросил Ала́н.       — Вода. — быстро ответил Фэнгус. Варан не стал медлить и добавил в неё пару ложек белого порошка. Пояснил. — Сода.       Размешав соду в воде, он потянулся за вторым кульком, лежавшим рядом с пачкой, откуда он взял соду. Зачерпнув из второго кулька щепотку, слегка желтоватого порошка, он добавил его в колбу с содой.       — Лимонная кислота. — уточнил он.       Как только в колбу с содой попала лимонная кислота, тут же произошла бурная реакция. Вода в колбе забурлила, вспенилась. Появившейся пар, чем-то напоминающий туман, стал выплескиваться из сосуда. Реакция длилась недолго и быстро стихла. Стараясь успеть Фэнгус поднёс к колбе горящею спичку. Когда он приблизил её к поверхности воды, она тут же потухла.       — CO₂ — угадал Ала́н.       — Углекислый газ. — кивнул варан.       Кивая, СФП продолжал следить за утихшей реакцией в колбе.       — Спасибо, ты меня очень выручил.       — Пустяки. Но помни, углекислый газ тяжелее воздуха.       Ала́н кивнул.       — Вот ещё. То, что ты просил.       Фенгус обошёл свой стол и занырнул под него. Вынув из сейфа, что располагался под столом пластмассовую квадратную коробочку он протянул её Ала́ну. Но как только лапа коренастого крокодила вытянулась, чтобы взять её, варан вздрогнул и нехотя отдернул лапу, словно не желая отдавать её Ала́ну.       — Что? — спросил Ала́н, увидев колебания Фэнгуса.       — Ала́н, это очень опасный яд. Бери его только перчатками. Если он попадёт на кожу, то последствия могут быть очень страшными. — предупредил его Фэнгус. Смотря на серьёзную морду варана Ала́н кивнул, давая понять что понимает всю опасность. Лишь после этого Фенгус протянул ему коробку, на крышке которой виднелась потёртая надпись, разобрать которую было невозможно.       — Надеюсь это того стоит. — немного грустно произнёс Фенгус. Опечаленный варан протянул к лапы Ала́на свернутую бумагу. — Здесь ты найдёшь все необходимые инструкции.       Бастион «Клана Арбитр». Лазарет.       День только начинался, а солнце уже испепеляющее жарило. Безжалостно обжигая кожу, каждого кто осмелится выглянуть из тени. Было видно, что шутить оно вовсе не собиралось. Дни в Репод Сити бываю особенно жаркими в это время года.       «Ненавижу!»       Мянги подбросила половую тряпку и лихо заехала по ней лапой, как футболист бьющий по воротам. От удара ветошь отлетела и вжмякнулась в стену. Прилипнув, она несколько секунд провисела и грохнулась вниз, издав хлюпающий звук. Тяжело дыша, Мянга глядела на выполненную работу: второй и первый этаж лазарета был вымыт. Для этого ей понадобилось вдвое меньше времени, чем вчера, и, казалось, втрое больше сил.       «Этот То, настоящий деспот! Клянусь, я задушу его!»       Мянга достала из деревянного ящика, сбитого из необтесанных досок, старую лейку, размером, как ей показалось, с динозавра. Ручка лейки легко доставала ей до пупка. Едва удерживая лейку-гиганта одной лапой, Мянга наполнила её водой из ближайшей цистерны. Дальше, оплескав большую часть пиджака и брюк, она, скрепя зубами, потащила её к клумбе с цветами, что росли за лазаретом. Работа шла тяжело. Подавив большую часть цветов лапами, но полив остальные, она, наконец, закончила и по старой доброй традиции ознаменовала это яростным пинком — пустая лейка отлетел к углу лазарета.       «Сегодня же ночью убегу! Я не собираюсь здесь вкалывать за горстку еды. — Мянга призадумалась и дополнила, — Да мне даже этого не дают!»       В животе вновь раздалось протяжное урчание. К нему добавился приступ рвоты. Всё это произошло одновременно в момент, когда Мянга вошла в операционную чтобы убраться в ней. Первое что бросилось ей в глаза это окровавленный стол, где оперировали змееморфа. На фоне остального белого помещения он выделялся контрастными красными потеками засохшей крови. Они заполнили большую часть стола, кое-где стекая по ножкам или просто капая с края, падая на кафельный пол операционной.       Эту часть задания Мянга выполнила дольно быстро, хоть вид оттертой от металла крови, что смешиваясь с водой, окрашивая её в светло-розовый оттенок, был ей противен. Единственной досадой в этом деле был порез пальца лапы. Мянга получила его, когда безрассудно схватилась за медицинские инструменты лежавшие на белом подносе возле стола.       — А-а-а. — мгновенно засунув порезанный об скальпель палец в пасть, произнесла работница.       Подобная травма не могла помешать её активности, так как ученица самого Ука быстро применила все свои медицинские навыки и остановила кровотечение.       — Вот так лучше. — радовалась Мянга привязывая смоченный слюной подорожник к порезанному пальцу. Перебинтовать палец единственной лапы не самая простая задача, но Мянга с ней успешно справилась, хоть и потратила на это кучу времени, попутно измазав в крови часть вымытого первого этажа.       «Вы мне за всё заплатите. Я непросто отсюда сбегу, я ещё вас обчищу. Ха-ха!»       На мордочке девочки появилась злодейская усмешка.       — Так, что у нас тут? — тихо произнесла она.       В её перевязанной лапе, из-под бинтов которого торчали грязные края подорожника, появился небольшой ключ что дал ей То. Открыв им «сокровищницу», а точнее кладовую, юная расхитительница гробниц с горечью обнаружила, что ничего по-настоящему ценного там нет.       Высокое прямоугольное помещение, чем-то напоминающее по строению шкаф, было завалено всевозможным хламом. На полках и возле них располагалась: корзина с грязным бельём, запасная швабра покрытая паутиной, паутина окутавшая пыльные коробки, коробки разного размера, со знаком обвившейся вокруг чаши змееморфа, халат, пыльный халат, пыльный халат в паутине, грязный пыльный халат в паутине с засохшими пятнами крови на рукавах, пустые пыльные полки, пыльные полки с паутиной, пыльные полки с паутиной на которых лежало постельное бельё и… шкатулка! Один её край выглядывал из-за уступа самой верхней полки. Он тут же привлёк к себе внимание воришки.       Облизнувшись подобно змею, что увидел жирного кролика, Мянга подалась вперёд. Зацепившись лапой за ближайший выступ — полку, она подтянулась. Одновременно с этим её нижние лапы упали на полку, что была снизу. Взбираться по полкам имея одну лапу было невозможно, но Мянга быстро нашла решение. Альтернативой отсутствующей лапу стала её челюсть. Чтобы подняться выше Мянга впилась зубами в ближайшую полку. Держась челюстью, она переложила лапу на верхнюю полку. Подтянулась. Подобный метод подъема хоть и был довольно медленным, к тому же заставляя невольно пробовать на вкус почти каждую пыльную полку, но являлся рабочим. Вот так, кусая полку за полкой, Мянга кряхтя, пуская слюну из пасти, добралась до самого верха. В её глазах отразился уголок шкатулки. Осталось всего ничего — протянуть лапу и ухватить сокровище. Сжав челюсть чтобы не упасть, она вытянула лапу и ухватила шкатулку. Однако вместе с победой её постигла неудача. Из-за обильного слюноотделения — всё же долго находится с открытой пастью черева-то именно этим, Мянга не смогла удержаться. Сжимая челюсть с огромной силой, она отчетливо слышала, как её зубы проскребли по обслюнявленной полке. Не успев ухватиться, Мянга с грохотом рухнула вниз. Во время падения, в надежде остановить его, она пыталась ухватиться за любую возможность. Именно это послужило дальнейшему «сходу лавины». Как только Мянга шлепнулась на пятую точку, на неё сверху обрушилась практически всё содержимое кладовой, похоронив её под собой. Столб пыли поднялся высоко в воздух и осадками, подобно пеплу взорвавшегося вулкана, осел на первом этаже лазарета.       Некоторое время под грудой вещей не было движения, но вскоре «гора» зашевелилась и из её вершины появилась лапа державшая шкатулку. В скором времени, раскопав себе выход на белый свет, вылезла обладательница одинокой лапы. Не обращая внимания на боль от падения, Мянга с азартом впилась в шкатулку не только когтями лапы, но и взглядом. В её мечтах она уже нафантазировала многое: то, что в этой шкатулке находится драгоценности, которые обеспечат ей безбедное существование до конца жизни или, на худой конец хвоста, там будет много денег, чтобы купить много еды. Достаточно много, чтобы не голодать всю оставшуюся жизнь.       Слегка высунув язык, Мянга положила шкатулку на ближайшую койку. «Взорванная» кладовая за её спиной отошла на десятый план, все внимание девочки было сосредоточено на шкатулке.       Она лежала на сером одеяле: деревянная, прямоугольная, с узорчатыми вырезами геометрических фигур, на вид и на сжатие лапой довольно крепкая, пыльная, без особых надписей, тяжелая, если потрясти то там что-то гремело, потемневшего серо-коричневого цвета, с замком, без ключа и запертая.       Сдув с неё пыль Мянга решила её открыть.       «И как это сделать?» — подумала она, разглядывая «крепкий орешек».       Первые попытки сломать шкатулку прыгнув на неё и разорвать челюстями, закончились полнейшим провалом. Не помогла даже ножка тяжёлой койки — Мянга хотела расколоть шкатулку как орех. Когда и это не помогло в бой пошло самое грозное оружие разумных зверей — мозг!       «…Прибей табличку возле двери, а то она отвалилась. Почини спинку у кресла и приколоти дверцу у седьмой тумбочки. Инструменты наёдёшь там же, в кладовой…» — вспомнила слова То Мянга.       — Молоток. — догадалась она.       Мордочка Мянги повернулась в сторону хаоса, что творился в кладовой и даже за её границами. Делать нечего, и Мянга, предварительно спрятав шкатулку в одну из тумбочек, что стояли возле кроватей, принялась наводить порядок.       «Дождусь ночи и тогда вскрою шкатулку. Заберу все деньги и метну хвостом как карась отсюда» — быстро составила, как ей казалось, идеальный план будущая миллионерша.       Навести порядок в кладовой оказалось куда тяжелее, чем его создать. Однако отсутствие лапы с лихвой восполнялось упорством и поднятым, из-за находки, настроением. Даже мучивший Мянгу голод ненадолго отошёл на второй план. Разобрав кладовую, предварительно помыв её чтобы скрыть все улики, а заодно стереть отпечатки лапы Мянга обнаружила небольшую сумку, где хранились всевозможные инструменты. Но самое главное, что там был так нужный ей молоток.       «Ура! Отлично! Осталось доиграть свою роль послушной служанки и дождаться ночи» — подумала она.       Схватив корзину с грязным бельем, она с хитрой улыбкой потащила её к выходу, где и скрылась в лучах жарящего солнца.       Поход в прачечную оказался весьма трудоёмким заданием, чем-то схожим с квестом в ролевой игре про магов, драконов и подземелья. Первая проблема настигла Мянгу прямо за калиткой лазарета. Очутившись на тропинке и оглядевшись, она поняла что совершенно не знает куда ей идти. Но её счастье мимо походил высокий молодой варан — ученик на меджая, как догадалась по его простой одежде Мянга. Именно он указал ей направление и даже больше — помог донести корзину. Однако обратный путь ей довелось проделать самостоятельно. Но перед этим Мянге основательно пришлось пообщаться с толстой самкой аллигатора, что явилась заведующей прачечной. Последняя очень скептически отнеслась рассказу однолапой девочки что сама госпожа Беатрис послала её в помощь к То, в лазарет. Однако получив подтверждение истории Мянги у секретаря главы «Клана Арбитр» Ханаптепа, она решила что таким образом госпожа Беатрис решила наказать То, и выдала ей чистое постельное бельё.       Обратный путь под палящим зноем Мянга проделала в мечтах о мороженом, которое несомненно купит на деньги что прятались в шкатулке. Было настолько жарко, что промокшая после полива цветов одежда высохла прямо на ней и вновь намокла, но уже из-за пота.       С трудом дотащив корзину с чистым бельём до лазарета Мянга с удивлением обнаружила что То всё ещё нет. Возвращаясь, она повстречала несколько групп учеников, что шли явно из столовой, а это значит — завтрак закончился. Впрочем, отсутствие угнетателя всех свободолюбивых крокодилов Мянгу нисколько не расстроил. Летая в мечтах о будущем богатстве она, закинув предварительно в кладовую корзину с чистым бельём, приступила к дальнейшим работам.       Протереть все стёкла в лазарете оказалось очень простым заданием. Внезапно свалившейся на неё удача в виде несметного богатства, что хранилась в шкатулке и по праву, как считала Мянга, должно достаться ей, несколько не опечалило того факта что протирая одно из окон она так сильно увлеклась, что не заметила как оперлась на него, отчего оно треснуло. Махнув лапой, она приступила к следующему заданию. Подклеить отошедшие обои. Нет ничего легче! Найдя отошедшие из-за постоянной сырости кусочки обоев Мянга оторвала их «с корнем».       «Нет торчащих кусков обои, нечего клеить. И клей сэкономила» — рассудила она. Дальше, после недолгих раздумий, Мянга наконец вспомнила.       «…Прибей табличку возле двери, а то она отвалилась…» — сказал То.       Выйдя на улицу Мянга очутилась во власти огненных лучей беспощадного солнца. Табличке, что требовался ремонт, находилась прямо возле входной двери в лазарет. Забравшись на стул, Мянга поравнялась с ней. Прямо перед её мордой висела покосившаяся, едва державшаяся табличка с потускневшей, выцветшей надписью: «Ла…рет». Всё что нужно было сделать — это прибить её новым гвоздём. В лапе Мянги появляется блестящий на солнце новенький гвоздик. Прицелившись, она расположила его прямо по центру верхней линии. И всё же в этом бесхитростном деле с идеально проработанным планом было одно большое «но». Вложив единственной лапой в пасть гвоздь Мянга подняла молоток что лежал у ней под лапами.       — Хммм… — недовольно произнесла она.       Засунув единственной лапой молоток подмышку, Мянга вытащила из пасти гвоздь и приложила его к табличке.       — Да что б тебя.– злясь сказала она.       В этот момент казалось бы и без того сложная ситуация усугубилась ещё тем что едва державшаяся табличка рухнула вниз.        — Шиоиисс!       Выругалась Мянга.