Зверополис. Столько стоят мечты

Действие последнее. По следам прошедшего крокодила. Ночи в Репод Сити бывают прохладными и скоротечными, а дни жаркими и долгими. Часть 2

Есть ошибки. Количество исправлений (0)       Вальяжно двигаясь по протоптанной тропинке То старался держаться в тени деревьев. Это утро было особенно жарким. Разгневанное солнце пылало ненавистью ко всему живому. Едва взойдя, оно взялось за роботу так основательно и так усердно, что ближе к девяти утра температура в тени на градуснике достигал три дэк (30) градусов. Подобная жара слегка напрягало То заставляя его голову болеть. А в данный момент она нужна была ему очень сильно. То размышлял. Если он продолжит работу в лазарете, то у него не останется времени на подготовку для повторной сдачи экзамена на меджая. Каждый день без подготовки уменьшал его шансы.       То пытался совместить и тренировку, и работу в лазарете, но это было невыносимо трудно. Он не мог толком отдохнуть от тренировок и не мог работать в лазарете из-за усталости на тренировках. Ситуация обострилась ещё тем что доктор Хайл Ю-Онори был отправлен на какое-то задание.       Практически все «одногодки» То уже стали меджаеми или станут в ближайший год. «Неужели я так и останусь в учениках?» — сквозь боль в голове размышлял То. Даже если он никогда не станет меджаем, то клан не бросит его. Ему найдут место при бастионе, например, в том же лазарете. Возможно, в будущем, он заменит Хайл Ю-Онори. Работа достойная и необходимая, но всё же То мечтал не о том чтобы быть фельдшером. Он мечтал стать меджаем — элитным воином. Он мечтал, что его семья будет им гордиться. Он мечтал восстанавливать Справедливость и карать Зло. Неужели все эти мечты так и останутся мечтами?       Подобные размышления невольно вгоняли молодого гавиала в ужасную апатию. Он никогда не выделялся на фоне остальных братьев и сестёр, ни силой как тот же Талипсо, ни храбростью и выносливостью как, например, Шайла. Подходя к лазарету То усмехнулся. Даже на фоне «середнячков» он выглядел откровенно слабо. Шанс что он станет меджаем был невысок. Даже госпожа Беатрис это знает, оттого не слишком сильно волнуется, оставляя его работать в лазарете. «Видимо они уже всё решили за меня» — подумал он.       Мысль о том чтобы сдаться То стала посещать всё чаще и чаще. Но что-то его останавливало от признания поражения. Возможно это была гордость. Или же мечта в то, что у него всё ещё есть шанс. Глупая наивная мечта. А может он просто боялся признаться самому себе, что в душе он никакой не воин, а просто обычный гавиал со слабым характером. Среднестатистический парень без каких-либо выдающихся отличий. Глубокий вздох. От подобных мыслей у То ещё сильнее разболелась голова. Открыв калитку и войдя на территорию лазарета, удручённый гавиал прошёл мимо криво-косо прибитой таблички с выцветшей надписью: «Лазарет». Не обратив на неё никакого внимания, он зашёл в главный вход здания.       — Мянга? — улыбнувшейся прохладе, что царила внутри, произнёс То. Тишина. — Ну и куда ты делась?       Выйдя в центр первого этажа То увидел открытую кладовую. Краем глаза он заметил движение в окне. Двинувшись к подоконнику То наконец нашёл пропажу. За окном, там где находилась небольшой огород для выращивания лечебных трав, расположенный прямо за лазаретом, стояла Мянга.       Жара окончательно измотала юную девочку. Сняв с себя пиджак и закатав брюки до колен, она стояла в одной белой рубашке, подол которой был вытащен из брюк и теперь, пачкаясь, свисал почти касаясь колен. Один рукав рубашки был оторван, а второй закатан до локтя.       В таком «разорванном» виде, Мянга, постоянно изрыгая потоки проклятий и ругательств, активно работала тяпкой, убирая сорняки с грядок. Как только она попала в его поле зрение То, то на губах гавиала появилась улыбка. «Как же я раньше об этом не подумал?» — продумал То.       Опершись лапами о подоконник он выглянул в открытое окно и громко прокричал:       — Ей, Мянга, иди сюда, разговор есть!       В ответ на его зов растрёпанная девочка лишь демонстративно повернулась к нему спиной, делая вид что не слышит его.       — Брось! Иди отдохни, а то солнечный удар получишь. — глядя на вспотевшие дредлоки Мянги вновь прокричал То.       Как и ожидалось, упёртость Мянги было выше её здравомыслия. Продолжая игнорировать все крики То, Мянга усердно воевала с сорняками.       — Эй! — вновь прокричал гавиал.       На этот раз ему ответили.       — Отстаньте! Не мешайте работать, а то из-за вас меня вновь лишат обеда! — злобно вскрикнула она.       — Пойдем, чай попьем. Разговор есть. — решив не тянуть крокодила за хвост произнёс То и скрылся в глубине здания.       Как он и предположил, от такого предложения Мянга не могла отказаться. Достав из запертой двери кабинета доктора Хайл Ю-Онори две кружки и чайник с заваренным ещё вчера чаем, То расположил их на своем столе. Разлив холодный чай он уселся на стул в ожидании гостьи.       Мянга появилась на пороге через несколько минут. Застегнув на все пуговицы белую рубашку, она поправила растрепанные дредлоки, расчесав их пальцами лапы как граблями. На её плече висел пиджак, а недовольный взгляд упирался в гавиала.       — Чё? — с гонором, слегка заносчиво начала она.       — Зайди, хватит спину жарить. — стараясь быть вежливым предложил То.       — А тебе то чё?       — Вот, хочу поговорить с тобой.       — О чём?       — Чай будешь?       То приподнял кружку специально налитую для Мянги. Стыдливо вздохнув уставшая работница сдалась. Подойдя к столу Мянга уселась на стул, куда обычно садятся пациенты. Её пиджак упал к ножкам стула. Присев напротив гавиала она смерила его любопытным взглядом. То протянул ей кружку чая, дополнив угощение ещё и блюдцем с карамельными конфетами разгрызи которые, казалось, могли лишь крокодилы. Увидев угощение Мянга тут же поняла что То что-то хочет от неё. Приподняв подбородок как бизнес-леди на серьёзных переговорах, Мянга положила нижнею лапу на нижнею лапу и взяла кружку чая, предварительно откинув мизинец от тары — эту хитрость она подглядела у мистера Ука. Сделав большой глоток освежающего напитка, оба зверя пристально поглядели друг на друга.       Первым начал То:       — Слушай, мы с тобой начали с ряби на воде.       — И?       — Давай, может, нормально познакомимся?       В ответ Мянга молча глотнула чаю.       — Нравится работать? — вновь спросил То.       — Ни чё так, справляюсь.       — И что, всю жизнь будешь так вкалывать?       — Это я сегодня вкалываю. А завтра, может, стану богачкой.       — Это как?       — А вам-то чё?       — Да так, думаю, что я могу тебе помочь.       — Можете. Если перестанете мне мешать.       — Брось. Я между прочем имею право на то чтобы мне выделили двух-трёх учеников в помощь. Смекаешь?       — А от меня чего хотите?       — Слушай, мне позарез нужно начать тренировки, но пока я замещаю доктора Хайл Ю-Онори, я не могу нормально тренироваться. Понимаешь?       Глотнув чаю Мянга раздробила в пасти карамельку. Кивнула.       — Угу.       — Давай заключим сделку. — Предложил То. — Я обучу тебя медицине, и ты будешь замещать меня на посту. — Мянга приоткрыла пасть и То уточнил, — Я говорю про простые случаи. Слушай, тут в основном ученики получают либо ушибы, либо небольшие раны, редко переломы и вывихи. Я научу тебя их лечить, ну а если произойдёт что-то серьёзно, то тогда подключись я. Мне нужно лишь чтобы ты на некоторое время меня подменяла. Я буду тренироваться тут, недалеко. Если что, ты всегда сможешь меня позвать. Идёт?       Мянга смотрела на То с явной заинтересованностью, осталось лишь предложить ей «бонусы». Что То и сделал в следующем предложении:       — Работать по лазарету и в саду не нужно. Да и паёк у врачей куда лучше. Ну, что скажешь? Согласна?       Поставив на стол пустую кружку Мянга призадумалась. В ожидании её решения То откинулся на спинку своего стула и пригубил чаю.       — Значит, вы меня научите, всем этим штукам. — наконец произнесла Мянга.       — Если ты захочешь учиться — да.       Девочка вновь задумалась.       — Слушай, звери за подобные знания платят большие деньги. А медицинское образование всегда ценилось. Подумай, даже когда ты отсюда уйдёшь, ты всегда можешь найти работу. Да ещё с неплохим заработком. Ну, что? По лапам?       Подняв мордочку, Мянга кивнула.       Последующие дни Мянга проводила в окружении книг по медицине. Было бы не правдой сказать что учёба давалась ей легко, да и То оказался не таким хорошим преподавателем как она считала. Между ними часто вспыхивали ссоры, особенно в тем моменты когда Мянга ничего не понимала, а То никак не мог ей это растолковать. Однако через время они, остыв, вновь возвращались в «класс». «Класс» — одна из коек на первом этаже почти в самом углу, возле кладовой. Именно на ней спала, училась и жила Мняга.       Что касается побега и будущего богатства из шкатулки то эта история разрешилась неожиданным образом. Однажды когда То залез в кладовую за новым бельём для пастели Шишо, то не обнаружив шкатулку громко прокричал, старясь чтобы его услышала Мянга — в это время она сидела на верхнем этаже меняя повязку на ране змееморфа, по крайне мере так думал То.       — Мянга, ты в кладовой не видела деревянную шкатулку?!       В этот момент на втором этаже, злорадно улыбаясь, Мянга занесла над шкатулкой ударно дробящий инструмент — молоток. Жажда серебра так сильно обуяла её разум, что она совершенно не обращала внимание на змееморфа что лежал на кровати за её спиной.       Не получив ответа То почесал голову и удручено произнёс:       — Хайл Ю-Онори с меня шкуру сдерёт. — призадумавшись, То продолжил, — Вроде уважаемый доктор, а занимается полной ерундой. Вот зачем ему иметь образцы собственного кала? Для чего? Может это заморочки замкнутого врача? В это миг на втором этаже раздался удар мотка и треска дерева. И тут же протяжный крик полный отвращения: «А-а-а-а-а! Фу-у-у-у!»       Через минуту мимо То пробежала взбешенная Мянга, закрывая пасть лапой. Не ответив на его вопрос о том что случилось, она скрылась в темноте дверного проёма. Пожав плечами То продолжил искать шкатулку.       Естественно он её не нашёл, так как Мянга закапал её со всем засохшим содержимым глубоко под землю как и мечту стать богатой. Ну, а так как, мечта стать состоятельной сдвинулась на не определённый срок, юной особе ничего не оставалось как впиться всеми зубами в гранит науки.       Последний давался ей не легко. И если бы не практика, которой Мянге давалась проще чем теория, то То опустил бы лапы ещё при попытке объяснить базовые принципы анатомии. Скрепя зубами Мянга потихоньку прогрызалась в толщу знаний. И вот, спустя время, её пациенты престали чувствовать себя подопытными на столе психопата маньяка. Это было особенно тяжело. Вначале То присутствовал при каждом приёме пациента Мянгой. Он подсказывал ей как правильно: перебинтовывать, наносить гипс, вправлять суставы, накладывать швы, мазать мази, делать заметки в журнале болезней — этот момент особенно тяжело давался юной врачевательнице, делать уколы, измерять давление, температуру, работать с весами и даже с рулеткой. Мянга же в свою очередь старалась как могла, терпеливо выслушивая всю крику в свой адрес. Ну, как, терпеливо, не всегда терпеливо. И вновь пробегающие мимо лазарета ученики слышали громкие крики, брань и угрозы физической расправы с помощью медицинских инструментов которыми обильно поливали друг друга учитель и ученик.       Чтобы у Мянги появилось больше свободного времени для учёбы То, как и обещал, выгрузил почти всю тяжелую работу на троих учеников. Ими оказались знакомые Мянги: Ластик, Епитиона и Дрэдноуд. Если первые двое в основном ютились возле малышки черепашки, когда не были заняты работой, то Дрэдноуд старался держаться ближе к Мянге.       Однажды, когда будущая целительница косплеила СФП за работой, усевшись в позу лотоса на выделенной ей койке-месте, обложившись, как стеной замка, книгами и что-то переписывая в старую тетрадь из учебника, Дрэдноуд не выдержал и, вылив очередное ведро с водой в цистерну для полива лечебных растений, робко подошёл к тренеровавшимуся на поляне То.       — Слушай То. — стараясь не стоять на линии атаки работающим с мечом гавиала начал Дрэдноуд.       — Что? — пыхтя над очередным выпадом отозвался То.       — А… — парень не знал как начать. Взяв себя в лапы Дрэдноуд наконец спросил, — А как ухаживать за девочками?       В этот миг То замер словно кто-то наложил на него проклятье окаменения. Дрэдноуду показалось что находясь в этот момент гавиал в прыжке, то несомненно бы завис в воздухе. Ловко воткнув меч в землю То ленивым взглядам догадался о чем идёт речь. Глубокий вздох. Схватив майку с черенка вил, что были воткнуты в землю рядом, То обтёр мокрый торс. Бесконечно жаркие дни стояли всю неделю. Присев на корточки он сравнялся с Дрэдноудтом и поглядел в ту же сторону что и мальчишка. Сквозь солнечные лучи опаляющего зноя, словно в дымке, словно в мираже, за окном, через колыхающие занавески, виднелась юная девочка. Мянга сидела на койке, уткнувшись носом в книгу. Постоянно протирая пот со лба, она давно распрощалась с удушающим её пиджаком. Лёгкая, слегка прозрачная рубаках, одетая на голое тело, трепыхалась при каждом дуновении ветра. Несмотря на то что Мянга следила за этикетом и старалась застёгивать все пуговицы, жара настолько сильно давила на неё что она не могла себе не позволить расстегнуть верхние пуговицы. А иногда и все. Лишь позолоченная булавка, явно дорогая для Мянги, так как все остальные жители бастиона часто замечали юную девочку, задумчиво рассматривающую этот элемент, явно мужского, гардероба, тем более довольно большой для неё, скрепляла два края белой рубахи. Рубахи что так легонько колыхалась на ветру и так сильно колыхала чувства молодого Дрэдноудта.       Впрочем Мянга — неизвестно откуда взявшаяся девочка, да ещё и под покровительством самой госпожи Беатрис, вызывало в бастионе не меньше домыслов, слухов и догадок, чем последняя новость — позорные результаты анализов Шайлы, из-за которого её разжаловали в ученики. Среди других сплетен, что летали по бастиону были ещё нападение Талипса на Шишу, и то что госпожа Беатрис, узнав правду, решила во чтобы то не стало найти гребнистого крокодила. Но тот пропал как камень в морской бездне и даже меджай Апатон не может его найти.       — Шайлу, говорят, оправили в лечебницу.       — Врёшь.       — Да что б я шерстью покрылся.       — Если она и вправду жульничала на экзамене, то я ей больше лапу не подам.        — Конечно жульничала. Наверняка ей То помогал, они же лучшие друзья, а То всю жизнь ошивался в лазарете у доктора Хайл Ю-Онори.       — Думаешь это он помог достать ей запрещённые вещества?       — Ага.       — Вот дела, в жизни не подумала, что наша Шайла…       — Думаю, что все в бастионе согласятся больше не говорить в Шайлой.       — Позор ей.       — Позор.       — Клеймо позора!       Шептались жители бастиона.       Когда «справедливый» гнев и желчь ослаблялись они меняли тему разговора.       — Как её зовут?       — Вроде как Мянга.       — Да что-то на «М».       — Говорят её привезла сама госпожа Беатрис.       — Нет, её привёз мистер Апатон.       — Ничего вы не знаете, её спас от бандитов господин Манахэт.       — А ты откуда знаешь?       — Видели у неё лапы нет. Это ей бандиты отрубили. Господин Манахэт спас её и оставил под защиту клана.       — Вот это настоящий меджай.       — Настоящий Арбитр.       — Да, простите, Арбитр. Побольше бы таких справедливых зверей. Не то, что эта болотина Шайла.       — А я не верю что Шайла жульничала на экзамене.       — То, ты как змееморф подобрался.       — Анализы показали что она использовала стимулирующие препараты.       — Ничего она не использовала. Я вместе с ней сдавал экзамены, и я, и Шишо, и Талипсо могут подтвердить — Шайла — достойный меджай.       — То, а ты слышал что Талипсо с ума сошёл и поубивал кучу народу. Я когда за стены выходил видел заголовки газет.       — А ты больше верь всяким байкам.       — То, а как там Шишо? Надеюсь у него всё в порядке. Если нужно помочь, ты только дай знак.       — Спасибо. А про Шайлу вы забудьте и не смейте поливать её грязью без веских доказательств. Мы же с ней всю жизнь прожили бок о бок. Вы же знаете её как меня. Тишина. Виноватые взгляды опущенные вниз.       — Выходят медицинские тесты врут?       — Не знаю. Думаю, что госпожа Беатрис во всём разберётся и Шайлу восстановят в титуле.       — То? — оторвав взгляд от окна за которым сидела Мняга повторил Дрэдноуд. Присев на корточки он сравнялся с Дрэдноудтом и поглядел в ту же сторону, что и мальчишка.       — Хочешь совет? — спросил То.       Парень поглядел на гавиала и кивнул.       — Сосредоточься на тренировках и экзамене. Я слышал что она здесь пробудет не долго. — ответил гавиал и продолжил тренировки.       Слегка расстроено Дрэдноуд схватил два пустых ведра, бросил печально-прощальный взгляд на Мянгу и побрёл в сторону колодца.       Пока путь парня пролегал по раскалённой как сковородка тропинки, мимо него пробежали Ластик и Епитион. Не обращая внимание на расстроенную морду Дрэдноудта они скрылись в лазарете.       — Мисс Мянга, мы отнесли грязное бельё, как вы приказали.       — Я нес больше всех!       Наперебой хвалилась ребятня.       — Т-с-с-с. — поднеся к губам уголок книги, произнесла Мянга. Мальчишки как по приказу замерли. Она продолжила, — Мистера Шишу разбудите.       Шишо окончательно пришёл в себя пару дней назад. На радость всех, и особенно на радость Мянги, которая не желала убирать за змееморфом стул. Быстрым выздоровлением он был обязан крепким здоровьем, удачной операции и заботой Мянги, что была назначена То как его непосредственная сиделка. Если с первым и вторым поспорить было трудно, то последний фактор — забота Мянги, То ставил под большое сомнение особенно после того случая.       Когда Шишо пошёл на поправку То назначил ему усиленное питание, чтобы его друг побыстрее восстановить силы, — в тот момент Шишо еле волочил хвостом. Ответственным за кормление больного, по роковой ошибке, То назначил своего протеже — Мянгу. Отдав ей на ужин тарелку с мясным бульоном и четкие указания покормить больного змееморфа, То спустился на первый этаж.       Встав возле кровати и поставив поднос с горячим блюдом на тумбочку рядом, Мянга увидела своё отражение в бульоне. Вкуснейший запах мяса, округлые капли жира, что плавали в отваре, всё это было сдобрено специями! От всей этой канонады аромата в животе у голодной девочки зажурчало. Подняв ложку, наполненную вкуснейшим бульоном она аккуратно поднесла его к приоткрывшему пасть Шишо, жаждущему мясного бульона не меньше чем путник в пустыне жаждет воды. Змееморф даже нашёл в себе силы чтобы вытянуть шею и высунул раздвоенный язык, чтобы как можно быстрее получить заветное лакомство.       Замерев на полпути к цели ложка с бульоном неожиданно двинулась обратно. А за ней, издавая жалостливый звук: «А-а-а-а», подался Шишо.       — Одну секундочку сэр. — остановила голодного змееморфа Мянга, — Я только посмотрю не горячая ли она.       Объяснила сиделка и ловко опрокинула ложку с похлёбкой себе в пасть. Вкуснятина! Мянга вновь набрала ложку супа и добавила, — По-моему, слегка пересолено.       Она вновь хлебнула из ложки.       Невозможно было представить морду отчаявшегося змееморфа когда, придумывая очередное оправдание Мянга ложкой за ложкой отправляла в свой бездонный желудок очередную порцию наваристого мясного бульона. Если бы не состояние змееморфа он давно бы обкрутил наглую девочку семью кольцами и сжал, пытаясь выдавить наружу всё что было съедено, но из-за слабости бедный Шишо лишь мог беспомощно водить головой вслед за ложкой, что летала от чашки до губ Мянги и слёзно поскуливать, изредка горечно вздыхая.       К большому счастью Шишо на выручку ему пришёл То. Поднявшись тихо по ступенькам, гавиал поначалу остолбенел от увиденного.       «Да ты вообще, совесть имеешь?!» — разразился гром Справедливости в его голове. Первое что он захотел это швырнуть в Мянгу чем-нибудь тяжёлым, но побоялся зашибить Шишо. Метнуть меч у него то же не получилось так как последний находился во дворе, где он обычно тренировался. Всё что оставалось То так это громко закричать:       — Мянга!       Подпрыгнув на месте от испуга, Мянга едва не поперхнулась. То рванул в её сторону с явно не добрыми намереньями. Опрокинув тарелку супа прямо на бедного, змееморфа Мянга бросилась прочь. Небольшая игра в догонялки что перевернула половину палаты закончилась тем что девочка невзирая на всю подготовку То выскользнула в последний миг прямо из его хватки и скрылась за углом где находилась лестница на первый этаж. Лишь её многозначительно, часто произносимое: «Простите, простите, простите» — это всё что осталось от Мянги.       Неизвестно где ночевала Мянга в эту ночь, но на утро она появилась на пороге лечебницы в сопровождении постового. Опустив по пол виноватый взгляд она искренне сожалела о своём поступке.       — Ну ты… — начал бы То, но видимо весь гнев за ночь из него улетучился. Он продолжил, но уже мягче, — Перед Шишо извиняйся. Всё тот же извиняющий взгляд, но теперь он упирался в доски пола второго этажа, отчасти зацепляя ножку кровати на который лежал так нагло объеденный змееморф.       — Простите сэр. — склонившись, извинилась Мянга. Она не хотела поднимать взгляд на Шишо из-за чувства стыда. К счастью этикет Репод Сити не позволял ей этого делать: извиняющийся не имел право поднять голову пока с ним не заговорит тот перед кем он провинился.       — Прощаю. — на удивлении Мянги спокойно произнёс Шишо. Несмотря на то что в его голосе не было злобы, в нём чувствовался подвох. Подняв голову и увидев змееморфа державшего на ладонях малышку черепашку Мянга поняла, что подвох это не иллюзия. Шишо, поглядывая то на неё, то на стоявшего рядом То, хитро улыбался.       Кара змееморфа была безжалостной. Месть что придумал ей Шишо имела извращённый характер, задевающий Мянгу за самое святое что было у неё — желудок.       Месть.       Дрожащая лапа девочки протянула свою порцию обеда в лапы явно поправевшего змееморфа. Усевшись на стул она захотела закрыть глаза чтобы не видеть весь этот ужас, но не смогла, понимая что звуки в её голове будут выдавать ей куда более красочные картины расправы. Усевшись, она жалобно поглядела на Шишо в надежде что тот сменит гнев на милость. Но этого не произошло и Мечта Мянги пригубить честно заработанную ей миску супа испарилась в безжалостных глазах Шишо, отразившись Тенью Зла в его ехидно-зловещей улыбке.       Рядом с ними, сидя на соседней койке, и не сводя глаз с кары, сидел То. Он был подобен тем моральным уродам что приходят поглазеть на страдание невинной девочки которую нещадно уничтожают самым невообразимым образом. Слегка улыбаясь, он протянул Шишо кусок хлеба.       — Я попросил повара добавить в порцию побольше мяса. — издевательски произнёс То.       Он мгновенно стал жертвой пронзающего взгляда Мянги. То специально не смотрел в сторону последней, да этого и не требовалось так как он прекрасно всё чувствовал своей кожей. Взгляд Мянги был похож на жалящие лучи солнце, что падают на обгоревшую кожу.       — М-м-м. — поднеся к губам порцию горячего бульона пропел дифирамбы повару «извращенец-змееморф».       Мянга раскрыв глаза и приоткрыв слегка пасть проглотила ком в горле, когда Шишо, с явным наслаждением, опрокинул содержимое ложки себе в пасть.       — Вку-с-с-с-нятина!       Рапортовал он и опустил в миску с супом пустую ложку, чтобы вновь её наполнить очередной порцией мести. В этот миг Мянга поняла, что её мучения только-только начались.       Единственным что сглаживало трагическую ситуацию в тот момент так этот то что Шишо покормил бульоном маленькую черепашку.       Пока змееморф достаточно не окреп чтобы самостоятельно заботится о малышке обязанности опекунов упали на плечи Ластика и Епитиона во главе с Мянгой. Отчего-то ребята сразу привязались к ней.       «Почему?» — положив подбородок на лапу и наблюдая за тем, как Ластик и Епитион вновь спорят как всё же назвать ребёнка, задала вопрос Мянга.       — Значит вы живёте здесь как в общине? — пытаясь разобраться как-то раз спросила Мянга.       Она сидела на койке возле окошка — тут всегда было прохладнее из-за ветерка. Положив тетрадку и учебник на подоконник, Мянга отвлеклась от учёбы как только к ней пристала постоянная троица; Дрэдноуд натаскав воды для полива прильнул к внешней стене, прячась в тени, опершись плечом возле окна, а Ластик и Епитион сидели на койке напротив Мянги.       — Да, что-то наподобие этого. Покосившись на Мянгу ответил Дрэдноуд. Его слова подтвердила малышня — кивая. Стоявшее всю неделю пекло не особо подталкивало к душевным разговорам. Не зная как продолжить разговор все поглядели на тренировавшего То.       Гавиал выкладывался по полной. Для него это было действительно важно. Мянга не успевала открыть глаза как То уже во всю тренировался. Пока было прохладно он находился на тренировочном полигоне, пробегая полосу препятствий. В холодное утро мало кто из рептилий хотел, и мог, заниматься подобным. Когда вставало солнце, То оправлялся на задний двор лечебницы чтобы быть ближе к Мянге, пока та замещала его, и чтобы продолжить тренироваться уже с оружием в тени дерева. Впрочем, тень была подобна легкой майке в леденящий мороз.       То тренировался пока не падал на четвереньки. Упав, он отползал к стволу дерева чтобы набраться сил. Опершись спиной о кору То опускал голову. Время от времени Мянга наблюдала за ним. В эти моменты ей казалось что он о чем-то разговаривал сам с собой.       — Надеюсь у мистера То получится повторно сдать экзамен. — Вытянув шею, чтобы лучше рассмотреть тренировку гавиала, сказал Ластик.       В этот момент Мянга встрепенулась.       — Слушай, а чё у тебя имя такое странное? — спросила очевидное она. — Ластик. Похоже на резинку от карандаша.       В лапе девочки появился тот самый инструмент для записей, на одном конце которого была стирающая резинка.       — У него нет имени. — не сводя глаз с То быстро прояснил за паренька более старший Дрэдноуд.       — Э-э-э… — Мянга хотела продолжить, но на её вопрос заранее ответил Дрэдноуд.       — Ластика нашли возле главных ворот ещё в яйце. Он был обёрнут в какую-то тряпку, как, я полагаю, и его братья и сестры. — Дрэдноуд замолчал на мгновение и продолжил, — По все вероятности кто-то просто кинул тряпку с яйцами в дверь. Только по чистой случайности Ластик не разбился в яйце.       Дрэдноуд вздохнул, а Мянга поглядела на Ластика. Последний опустил голову и молчал.       — Старшие не желали ломать голову как назовут Ластика и отдали его нам. А мы с ребятами решили прикольнуться и назвали его первым чем попадётся — стёркой. — закончив говорить Дрэдноуд усмехнулся.       Разжалобить Мянгу — беспризорницу выросшею на улице было невозможно. За свои тринадцать лет она много чего повидла и сама могла рассказать о безумных зверствах что порой делаю разумные звери загнутые на край скалы ужаса, страха и голода. Зато рассмешить весёлой историей можно. Поглядев на парня Мянга улыбнулась в ответ.       — И чё, никто не смеётся над его именем? — задала логичный вопрос она.       — Нет. — ответил Дрэдноуд.       — Да, я и сам не обижаюсь. — так же повеселев подал голос Ластик.       — А тебя в честь чего назвали? — решила спросить Мянга. Её глаза упали на затылок и плечи Дредноуда стоявшего за окном.       — Папа был военным моряком. Назвали в честь боевого корабля. — ответил он.       — С юморком.       — Да, это у меня от отца осталось.       — А тебя? — Мянга поглядела последнего участника их шайки — молодого самца крокодила Епитиона.       Тот пожал печами.       Задумавшись, он не сразу понял что вопрос был адресован ему. А когда понял, быстро ответил, пожав плечами:       — Не знаю. Я почти не помню маму и папу. Господин Апатон говорит, что мои родители отдали меня в знак уважения к «Клану Арбитра» после «Багрового супа».       — Пффф. — пренебрежительно фыркнула Мянга.       — Ты чего? — услышав её реакцию развернулся Дрэдноуд.       — Все прекрасно знают что это генерал Тайл освободил лечебницу «Великой       Алинилаланой Длиннохвостой» и это он наказал тех каннибалов. Меджаи здесь не причём. — рассказала Мянга.       — Вот ещё! — возмутился Дрэдноуд. — Это госпожа Беатрис первая узнала о том, что лечебницу захватили бандиты. И это меджаи тайно проникли в лечебницу и вывели оттуда всех детей.       — Ха! — усмехнулась Мянга. Дрэдноуд сдвинул брови в кучу, а Мянга продолжала,       — Слышала я эти байки. Всё это выдумки и враньё.       — Вовсе нет. — неожиданно развернувшись полностью к девочки серьёзно возразил парень. — Это всецело наша операция, просто мы это агитируем. Мы не чванистые войны генерала Тайла которому приписывают лавры и ставят статуи, мы — меджаи — защитники. Мы последний оплот Добра и Справедливости в этом городе. Мы те, кто будет поступать правильно даже когда от этого зависит его жизнь.       Под конец речи голос Дрэдноуда стал надрывистым. А сидевшие рядом Ластик и Епитион стали кивать головой в знак солидарности к его словам. Слегка остолбенев от такого фанатизма Мянга решила не спорить с «культистами». Ну, разве что чуть-чуть.       — А вы-то откуда знаете?       — На основе этой операции нам рассказывают как правильно приникнуть на охраняемые объекты. — слегка успокоив праведный гнев ответил Дрэдноуд.       — А-а-а-а. — не веря, пропела Мянга. — Знаешь что Дрэдноуд?       — Что?       — Я много времени прожила на улицах города. Я видела такую кучу говна что вам и не снилась. Я столько мерзости, несправедливости и ужаса повидала. — Она продолжила слегка расстроено и немного печально, даже как-то виновато, — Я много плохого видела… вот, только меджаев там не было.       Всё замолчали. Толи оттого, что не хотели влезать в бессмысленный спор, толи из-за жары.       Жара. Настоящее пекло. Как будто солнце решило превратить Репод Сити безжизненную пустыню. Взгляды ребятни как по команде устремились на То. Изнеможённый гавиал опустошённо рухнул возле дерева.       — Ещё год таких тренировок и То сможет потягаться даже с Талипсо. — заметив прогресс старшего собрата, а заодно решив сменить тему сказал Дрэдноуд.       Мянга опять закатила глаза. Из её уст еда не врывались очередные сомлевающие слова, но, найдя в себе силы, она промолчала. Неосознанно разжав пальцы и уронив карандаш, что был в них, Мянга поднесла лапу к груди, где к рубахе крепилась позолоченная булавка.       «Ха! Да господин Лаки положил бы всех ваших хвалёных меджаев одной лапой» — потирая единственную вещь что осталась у неё от двух братьев Мянга провалилась в воспоминания.       Толпа взревела!       Получив негласный сигнал полицейский гребнистый крокодил протянул лапу к Мянги, чтобы схватить её за шиворот и оттащить к пеньку где стоял его напарник самец гавиала, в лапах которого был ржавый топор. Завидев когтистую лапу закона Мянга закрыла глаза в очередной раз пожалев, что согласилась идти с молодыми крокодилами. Сжав веки до невыносимой боли она ждала когда до неё дотронется безжалостного лапа закона.       Но этого не произошло.       — Ей!       Внезапный голос заставил её открыть глаза.       Первое что она увидела так это то что крепкую лапу полицейского, что тянулась к ней, сжала в кисти лапа Лаки. И судя по морде полицейского это «лапопажатие» ему было явно неприятно и очень болезненно. Он оскалился. Не желая показывать боль он дернул лапой, вырвав её из смертельной хватки.       Обойдя стоящую на коленях Мянгу Лаки встал между ней и полицейским, заслонив её спиной.       — Сэр, вы нарушаете закон. — не много робко, но воинственно произнёс гребнистый крокодил. Он обнял болевшее запястье, — Если вы не уйдёте с дороги я буду рассматривать ваши действия как акт агрессии к закону Репод Сити и полиции в частности.       Угрожающе произнёс он и вытащил из поясного портупея электрошокер.       — Рассматривай как хочешь. Но до неё ты и когтём не дотронешься. — спокойно-злобно заявил Лаки.       Сидя на коленях за спиной молодого крокодила Мянга увидела, как Лаки засунул лапы за пояса, под фрак, где находились его томагавки.       — Это дали тебе твои родители? — неожиданный голос молодого Ластика вывел её из воспоминаний.       Мянга мотнула головой и пелена прошедших дней рассеялась. Она оторвала лапу от булавки.       — Нет. — не до конца придя в себя ответила Мянга.       — А кто? — в глазах Ластика росло любопытство.       — Это… — Мянга не знала как ответить, — Это отдал мне один очень хороший зверь. Зверь, спасший меня от… очень плохого.       Наконец нашла слова Мянга.       — А ты помнишь своих родителей?       — Смутно. Помню лишь то что они постоянно работали на фабрике. Часто брали меня с собой туда. Мне кажется что они хотели заработать все деньги Мира. Всё вкалывали и вкалывали. Честно я больше помню не их, а старый кабинет их начальника или это была общая раздевалка, где меня оставляли на рабочий день, — Мянга вздохнула, — с утра до вечера.       — Странная мечта. — удивился Дрэдноуд.       — С чего бы это? — возразила Мянга. — Я бы то же хотела иметь кучу денег. Любой бы хотел.       Она поймала на себе полный недоверия взор Дрэдноуда.       — А вам вообще платят? — возмущённо спросила Мянга.       — В смысле, деньги?       — Агась.       — Да нам они здесь не нужны. Всё что нам необходимо: еда, одежда, оружие даёт клан. — ответил парень.       — Тупо всё это. — призналась Мянга.       — А в чем смысл гнаться за деньгами как твои родители?       — А в чем смысл жить без денег, без возможности что-то купить себе?       Бросив в друг друга вопросы без ответа ребятня вновь поглядели на То. Последний вернулся к тренировке.       — Так что, как назовём черепашку?! — неожиданно для всех прокричал уставший сидеть без дела, пока старшие мучались важными философскими вопросами, Ластик.       Поздний вечер. Лазарет.       В дверном проёме появился силуэт. Покачиваясь, измотанный тренировками гавиал, подобно пьяному зверю оперся о косяки дверного проёма. То закрыл глаза. Прошла всего неделя тренировок, а он едва мог выдержать нагрузки и даже близко не укладывался в нормативы.       «Всё это бессмысленно» — читалось на его морде.       Сделав шаг, он почувствовал ноющею боль. Если бы его раскатали катком, и он при этом смог выжить, то испытывал подобные ощущения что и сейчас. То усмехнулся. «Чувство юмора есть, значит всё не так плохо» — пытаясь приободрить самого себя, подумал гавиал.       Сжав челюсти, он зашел вовнутрь здания.       Передвигаясь подобно столетнему старику То еле-еле добрался до своего стола что стоял напротив двери, и, как ему показалось, расстояние от неё до него исчислялась столетиями. Опершись лапами о стол он расправил плечи. Всё кости в его теле скрипнули. То оскалился и мимолётно подумал: «Не разбудить бы Мянгу». Постояв так в лучах лунного света и тусклой настольной лампы, что «тлела» на столе, То собрался с силами и решил прожить свой путь в кабинет доктор Хайл Ю-Онори, где он жил. Внезапно до него донёсся тихий плач.       То замер. В ушных раковинах всё ещё стоял гул бешено стучащего сердца после долгого заплыва в бассейне. Сквозь него пробивался шелест колыхавшихся на дереве листьев, стрекотание сверчков и хруст его костей. Показалось? То приподнял голову и оглядел помещение скрывавшееся во тьме что пронизывали потоки лунного света которым каким-то образом удавалось проникнуть через зашторенные окна. Сквозь симфонию ночной арии до него вновь донёсся тихий стон, почти плач. Теперь он был отчётливо слышен и исходил из самого дальнего угла, там, где стояла кровать Мянги.       Опустив голову То закрыл глаза. Всё его тело, весь разум жаждало отключиться, рухнуть в объятья кровати чтобы раствориться в бесконечно приятном забвении. То вновь усмехнулся. «Хорошо всё же живётся циничным зверям. — подумал он, потом добавил. — Всё ещё осталось чувство юмора? Да?»       Собрав в кулак оставшуюся волю, опустошённый гавиал двинулся в сторону койки, где находилась плачущая девочка.       — Ей, чё ревёшь как водопад? — старясь казаться бодрым То рухнул на край кровати, отчего Мянга, укутавшаяся в одеяло как бабочка в кокон, подпрыгнула на месте. Скорей всего появление То для неё стало полной неожиданностью. Едва не выпрыгнув из одеяла, она, измазанная в слезах, прижала его к себе, подняв аж до уровня шеи. Сейчас, как заметил То, она походила на ребёнка что испугался монстра прячущегося под кроватью. Эта мысль растворилась в блаженстве, когда по его телу пробежала приятная рябь расслабления. Пока То испытывал настоящий экстаз от простого сидения на краю кровати, Мянга принялась наводить марафет. Держать одной лапой подол одеяла и вытирать обильно стекающие слёзы с мордочки она не могла, отчего кусок одеяла падает вниз, а одинокая лапа в отчаянье пытается скрыть все улики обильно стёкшиеся по её щекам.       — Ничего я не плакала. — запинаясь произнесла Мянга.       От того как нелепо Мянга пытается скрыть слёзы уголок пасти гавиала сдвинулся.       — Хвост прищемила? — предположил То.       Он приложил все усилия, чтобы его голос был весёлым и располагающим. И на удивление это сработало. Продолжая протирать мокрую, как после дождя, мордочку, Мянга усмехнулась и едва не рассмеялась. Смех сквозь горькие слёзы. К всему этому прибавилось постоянное пошмигивание носом.       Она, наконец, воспользовалась одеялом и вытерла «мокрое горе».       — Нет, не прищемила. — ответила Мянга.       — А что тогда?       — Родители приснились. — призналась Мянга       Протерев нос указательным пальцем и шмыгнув, девочка опустила голову. При свете лунного света То увидел как её плечи снова вздрогнули. Вот-вот и она вновь разрыдается.       — Эй. Всё. Хватит. — нежно произнёс То.       Гавиал подвинулся ближе, и в следующее мгновение Мянга упала в его объятья. Уткнувшись мордочкой в его грудь она вновь заплакала, но уже не так сильно. Обняв всхлипывающею девочку То опустил вторую лапу ей на голову. Неизвестно почему, но от этого Мянге стало легче.       Потерянное поколение детей. Детей что остались без родителей: злых, беспощадных, брошенных умирать на улице, незнающих или позабывших родительскую ласку, опеку и заботу. Мир в который они попали с порога встретили их хорошим ударом в морду. Очерствевшие ко всему доброму и хорошему они едва могли походить на разумных зверей.       То молчал слушал как тиха плакала Мянга прижимаясь к его груди.       Он часто слышал о том как она кичилась что может рассказать сотни грустных историй что мелькали перед её глазами, как бесконечный калейдоскоп ужасов. Здесь, в бастионе, у каждого была своя гарусная история. А какой она могла быть в умирающем городе? Порой от этого переизбытка хотелось убежать! Казалось что каждый желает излить тебе душу. Рассказать свою грустную историю. Как будто у тебя самого прошлое было безоблачным.       Скорей всего так черствеют звери. Когда подобные истории становятся обыденностью. В этом городе каждый потерял кого-то из близких, а вмести с ними и кусочек самого себя. Именно тогда приходит осознание того что Мир это лишь боль и страдания. Проще закрыть глаза на чужое горе. Отвернутся. А что ты можешь сделать? Мир жесток, нужно признать этот факт.       То знал это не понаслышке. Он так же знал что самый простой путь — отвернуться. Простой и в корне не верный. Именно так звери и черствеют. Когда престают сопереживать. И даже если на душе порой зависло гнетущее облако грустных мыслей, а от переизбытка чужих проблем, чужого горя охота повеситься, это не даёт тебе право опускать лапы. Эмпатия — это то, что делает нас разумными животными. Не проходить мимо, не закрывать ушные раковины и глаза на горе других зверей.       Будучи врачом То знал что многочасовая операция и хорошее лечение может поставить практически любого зверя на лапы. А ещё он знал, что простое сочувствие, объятье, может лечить не хуже.       Дни в Репод Сити бывают долгими и жаркими, а ночи холодными и скоротечными. В полумраке обнявшись седело два зверя. Лунный свет, падающий на них, и мрак что окружал их, создавал неописуемо красивую картину. То и Мянга были подобно замершей сатурей стоящей на дне океана. Символично вечной. Под толщей воды, куда казалось не должен пробивался Свет они прижимались друг другу, а Свет, которого тут недолжно было быть, несмотря на толщу тьмы, пробивался откуда-то сверху. Падая на их тела, он осветлял их.       Вскоре Мянга престала плакать, а То двигаться.       Выплакавшись она надавила лапой на грудь гавиала чтобы тот отпустил её, однако на её удивление этого не произошло.       — Эй, всё, я в порядке. — упираясь мордой в грудь То произнесла с соответствующим эффектом звука Мянга. Внезапно! Неожиданно лапа гавиала, что лежала у неё на макушке, медленно сползла вниз: пройдясь по дредлокам упав на спину, а позже огибая талию, очутилась у неё на правой ягодице.       «Ты охерел что ли?!» — прокричала Мянга. Всё едва посаженные смена дружбы к То мгновенно были выкорчены с основанием. «Только я подумала что он нормальный, а он опять за своё!» — бесилась Мянга. Она оперлась ещё сильнее о грудь То пытаясь скинуть извращенца гавиала что решил воспользоваться её минутной слабостью чтобы залезть в трусы, но не успела. Крупный гавиал наклонился и рухнул на неё, подмяв под собой.       — На-си-лу-ют! — прокричала Мняга. Несмотря на громкие крики, из-за того что То похоронил девочку под собственным телом, её зов о помощи был подобен тому если бы она уперлась мордой в подушку и громко кричала.       Не найдя в себе силы скинуть урода с себя Мянга решила вгрызться ему в шею! И именно в это момент на все её оскорбления и вопросы был дан ответ. Борясь за собственную честь Мянга отчетливо услышала как То захрапел. Она замерла. Оцепенев от страха, боясь что лапы гавиала сейчас начнут своё непристойное домогательство, обляпывая ей, она вновь и вновь слышала как её «насильник» мирно посапывал.       «Он уснул?» — вопросом догадалась Мянга.       Всё мгновенно стало на вои места: обессиленный из-за тренировок То просто отрубился. Мянга с облегчением выдохнула. Однако находится под самцом, по крайне мере в данный момент, она не желала. Кряхтя, стоная, слегка попукивая от напряга Мянга смогла вылезти из-под гавиала как из-под обломков. Глубоко дыша она очутилась возле собственной кровати на которой без задних лап спал То. Смотря на наглого узурпатора её территории Мянга первым делом поправила помятую пижаму — её ей выдали всего пару дней назад когда она впервые оправилась в баню.       — Вот как дам сейчас. — негодуя, сверкая острыми зубами, Мянга занесла кулак над головой спящего гавиала. — А меня чуть сердце не остановилось.       Сменив гнев на милость, отдышавшись, она всё же решила опустить кулак.       Ночи в Репод Сити бываю очень холодными. Холод что впивался в пятки юной девочки, быстро напомнил ей об этом правиле. Окончательно смерившись со своей судьбой, Мянга подошла к нижним лапам и хвосту То. Обхватив их как бревно она закинула части тела гавиала на кровать. Заботливо накрыв сверху То одеялом Мянга окончательно замёрзла.       — Ай-ай. — тихо проговаривая и танцуя как на углях — пол был очень холодным, Мянга поспешила к обратной стороне кровати.       Решение которая она приняла в последствии удивил её саму. Он был одновременно логичен по всем пунктам и полностью противоречил её догмам.       Подняв край одеяла Мянга запрыгнула на койку и повернувшись спиной к спящему То прижала холодные лапы к его теплым икрам — после тренировки тело гавиала было подобно печке. Накрывшись одеялом по шею, она засунула холодную ладонь подмышку и протянула между нижних лап свой хвост, прижав его кончик к груди. Одновременно с этим Мянга задумалась.       После той историей с дядей она дала себе зарок что не один самец больше не тронет её, особенно в том место куда лезла лапа пожилого извращенца. Однако теперь она сама запрыгнула в кровать к почти незнакомому ей зверю.       Это что получается, я нарушала свои же принципы? Вот ещё! Во-первых То вырубился, во-вторых если я он хоть намёк сделает на что-то такое я выцарапаю ему глаза! И, в-третьих, и это самое важное, этот засранец занял моё место! Моё, нагретое мною же, место! Хренас два ему, а не халявная печка!       В размышлениях юной пресмыкающейся была доля правды. Давно известно что сама по себе одежда или любая другая ткань не греет. Тепло становится из-за того, что зверь греет его изнутри, а ткань просто не даёт теплу рассеяться. Как всегда вся соль в мелочах. В отличии от теплокровных, которым достаточно укутаться в ткань и таким образом согревать себя, холоднокровные хоть и делаю тоже самое, но этот процесс у них налажен из лап вон плохо. Оттого, нагретое заранее место ценилось у пресмыкающихся высоко и отдавать его просто так не кто не желал. Дело могло дойти даже до драки! В своё время, да и сейчас, многим млекопитающие проживающим в Репод Сити могли предложить профессию «нагреватель постели». Работа не шибко высокооплачиваемая, зато не тяжёлая: пришел, полежал несколько минут под одеялом, нагрел пастель, ушел к следующему. В отсутствии «живого обогревателя» обычно под матрас клали нагретые пластины из металла.       Отстояв своё право на теплую постель Мянга закрыла глаза и тут же погрузилась в сон, подобно камню брошенному на водную гладь.       Оранжевые лучи проснувшегося солнца пробиваясь сквозь прямоугольные окошки подвального помещения рисуют картину рабочего дня на одной из фабрик. Просторное, пыльное помещения, все стены которого покрыты паутиной и заставлены разного размера шкафчиками. Прямоугольным шкафчиками для переодевания. Вся раздевалка фабрики помимо вездесущих шкафчиков: открытых, закрытых, сломанных, с дверцей и без, с замками и на защелках, открытых, откуда вывалилась, как стог со снегом, одежда, закрытых из щелей которых виднелись детали одежды, покошенных, иногда привёрнутых, больших и малых, имела ещё и другие элементы окружения. Большой стол застеленный старой прилипавшей к локтям и пальцем плёнкой. Вдоль этого стола, да и вдоль всех шкафчиков шли скамейки: чугунные, громоздкие, сделанные специально чтобы выдержать огромный вес здешних работников.       Всё помещение было заполнено пылью. А ещё в нём постоянно стоял едва слышимый гул. Так, как будто где-то не далеко, за толстыми стенами, работал какой-то мощный мотор.       Маленька, я едва научившиеся ходить девочка, покачиваясь, опираясь на хвост как на третью точку опоры, держа за лапку высокую самку крокодила остановилась возле огромного стола.       — А-а-а-а. — открыв пасть как бегемот она зевнула, одновременно поочерёдно моргая сонными глазами.       — Вот. Сейчас.       Крепкие лапки матери нежно хватают малышку и усаживаю ей на высокую скамейку. Боясь, что сонная девочка может свалится, мама подводил её лапу к краю стола и крокодильчик мгновенно вцепляется в него. «Зафиксировав» ребёнка молодая самка крокодила отходит с сторону, к одному из прямоугольных ящиков возле которого уже стоит молодой крокодил.       — Мне не нравится то что мы берём Мянгу с собой. Ей нужно в пруд, в детский садик.       — Да. Мне самому не по душе от всего этого. — вздыхает отец, — Но мы же с тобою уже всё решили.       — Знаю.       — Нужно потерпеть милая. Если будем экономить на садике и работать в три смены вдвоём, то через шесть месяцев мы сможем переехать в новый дом.       — Дороговато.       — Но мы же о нём так мечтали. Да и садик там лучше, работа, школа для Мянги.       Удручённый женский вздох.       — Да. Понимаю.       — Иди сюда.       Поцелуй.       — Если мы не сделаем это сейчас, то не сделаем это никогда. Сейчас нам трудно, но через шесть месяцев у нас будет больше времени для Мянги. Возьмём отпуск, будем гулять по Репод Сити. Ты я и Мянга. Вот будет здорово.       — Ага.       — Мечта осуществима милая. Нужно только потерпеть, немного потерпеть.       Покачиваясь подобно Шатаю-Болтаю сонная Мянга кренилась то в одну сторону, то в другую, норовя свалится. Однако её цепкая лапка впившееся в край стола не позволяла ей этого сделать.       — Эй, дочка.       Тихий заботливый голос прошептал и заставил Мянгу открыть глаза. Перед её взором возникли морды двух молодых крокодилов. Нежно улыбаясь они глядели на неё с невероятным чувством любви и заботы.       — Вот, держи раскраску.       Крепкая лапа отца протягивает в лапки девочки помятую книжку с надписью: «Крокодил» и пару цветных карандашей. Взяв их в лапки Мянгу чувствует, как мама нежно целует её в лоб.       — Не скучай милая, мы скоро вернёмся. Мы скоро будем вместе.       Через мгновение они оба растворяются в оранжевом свете.