Маленький, но уютный кабинет мафиозного босса одной из крупных семей Италии, освещало яркое солнце, сквозь приоткрытое окно. Палас, который был устлан на полу, был узорчатым, а недалеко от него стоял мягкий небольшой диванчик, рядом с которым стоял шкаф, обставленный разноцветными папками и кое-где были даже мраморные статуэтки. Возле стола стояли два стула прям напротив, а за столом сидел юноша с таким беспорядком на голове, что любой бы позавидовал. На спинке его стула висел чёрный пиджак, сам юноша был одет в оранжевую рубашку, которая была расстёгнута на несколько пуговиц, галстук небрежно валялся на столе, который был устлан-таки множественными бумагами. Его рука плавно ставила подписи, а глаза водили по строчкам, вычитывая несомненно важную информацию.
Вот уже год, как он заменил Девятого на посту босса Вонголы и всё было бы прекрасно, если бы не Реборн. Он настоял на том, чтобы Савада нашёл своего соулмейта. А это очень трудно, ведь на его лопатке было красивым почерком выведено: «Ты идиот, а не босс!», и это весьма печально, кто захочет такого злобно настроенного соулмейта? Точно не Тсунаёши, ведь он мягкотелый, даже спустя столько лет и под диким надзором репетитора, который не оставлял на нём и живого места.
За дверью послышался шум и в кабинет, врываясь, залетела девушка, распахивая настежь дверь со словами:
— Ты идиот, а не босс! Как ты мог так поступить?! Кретин!
И в подтверждение своим словам девушка ударила ногой о пол, постукивая каблуком по нему же. На ней был топ красного цвета, а бриджи чёрного цвета доходили до колен. Её каштановые волосы доходили до плеч и маленькая заколка-бабочка поддерживала прядку волос. Сложив руки на груди и остановившись в дверях, не спускала карих глаз с юноши в кресле, всем своим видом показывая: я уйду только после того, как ты умрёшь от моих рук.
Савада удивился. Именно, удивился. Это не то, что он хотел в данный момент услышать от незнакомки. Юноша отложил ручку в сторону, сцепил руки в замок, переплетая пальцы и укладывая поверх бумаг, а затем придал голосу максимально бесстрастный оттенок:
— Вы кто и как сюда попали?
Как только юноша договорил, в комнату влетел его хранитель Урагана и схватил девушку за плечи, чуть ли не оттаскивая за шкирку, как нашкодившего котёнка.
— Вам здесь нельзя находиться.
На что девушка рьяно начала сопротивляться и, наступив каблуком ему на ногу, ударила локтем в бок, обошла его, стремительно подобралась к столу, встала напротив, ударяя ладонями по столешнице и приближая без того злобное лицо к Тсуне.
У Савады начала гореть пламенем надпись.
Переведя взгляд с пристальных карих глаз и посмотрев на своего хранителя, проговорил: «оставь нас, пожалуйста», и, как только услышал смиренное: «хорошо», и его хранитель закрыл за собой дверь, продолжил, переведя взгляд к девушке. Юноша начал говорить, скрывая напряжение в голосе и «натянуто» улыбаясь:
— Что вас привело ко мне с таким настроением?
Девушку явно что-то беспокоило, парень успел подметить по беспокойному взгляду и как только незнакомка, вздохнув и скрестив руки на груди, ногой придвинула стул к себе и села, возмущённо начала говорить:
— Ваши подчинённые оккупировали здание детского дома! Я требую, чтобы вы их отозвали, немедленно!
— Так... это где? — Савада явно не понимал, что от него хотят.
— Ты идиот или притворяешься? — изогнув бровь и возмущенно проговорив, как будто её сейчас обозвали таким словом, словно она какая-то куртизанка.
— Давайте без оскорблений и изложите всю суть дела, я постараюсь вам помочь. — Его черты лица сменились на милость.
— Уж постарайтесь, — с нажимом ответила девушка. — Дело в том, что несколько дней назад под именем Савады Тсунаёши пришли какие-то ублюдки в наш дом и сказали, что по приказу вышестоящего мы, подчиненные семьи Вонгола, забираем то, что принадлежит нам. После этого я и пару воспитателей вместе со всеми нашими детьми были вынуждены идти на улицу! По бумагам, — выудив из рюкзака, который висел до этого на спине девушки, бумаги, и протянув их юноше, который взял их незамедлительно, принялся вчитываться, — по закону собор Пресвятой Девы Марии принадлежит приюту. Вы ведь понимаете, что это по отношению к детям нечестно, не отбирайте у них хоть такую семью!
От такого у Тсунаёши округлились глаза, ведь он ничего и никому не говорил об этом, тем более — забирать единственный дом для сирот.
— Я рассмотрю ваше дело до конца рабочего дня и в течение завтрашнего дня вы получите свой приют обратно, — ответил он, вздохнув и посмотрев на девушку. — Почему раньше не пришли?
— Я приходила! И не раз! Но меня этот не пускал к вам!
Под «этот» она, наверное, подразумевала его Хранителя.
— Хорошо, — выудив чистый лист из-под кипы бумаг и протянув девушке вместе с ручкой, попросил, мягко и ненавязчиво, даже несмотря на то, что его метка горела пламенем, как будто он в ад попал, а не в своём кабинете.
Быстро начеркав ровным почерком на бумаге адрес и вернув его Саваде, она встала с места и направилась к выходу.
— Как вас зовут? — аккуратно спросил юноша, посмотрев на напряженную спину девушки. Он должен знать. Имя своего соулмейта.
— Хару. Хару Миура, — не поворачиваясь, проговорила девушка и, открыв дверь, выскочила, мягко проговорив: — До встречи, Савада Тсунаёши.
А у Тсунаёши что-то в груди потеплело, постепенно разливаясь по телу и даже неприятно жгущие слова не причиняли ему боль.
Это судьба.
А может и Реборн, почему-то это версия была более подходящей, нежели судьба и предначертание именно ею. Взяв трубку телефона в руку и набрав номер, приложил к уху. Лучше сейчас, чем никогда. Пора наказать пару молчаливых людей.
***
Как Савада и обещал, уже к вечеру следующего дня приют для сирот Италии был возвращён их ним хозяевам, а те, кто без ведома Тсунаёши решил прикрыться его именем, чтобы не благочестиво поступить и выкинуть сирот на улицу, были исключены из их семьи с запретом приближаться хоть на сто метров не только к Вонголе, но и к сироткам.
Всю целую неделю после визита девушки в поместье юноша отчего-то вспоминал её. Её волевой характер ему явно нравился. Такой была и его мама, Нана.
При воспоминании о матери Савада невольно улыбался. Его отец и мать наконец-то вместе, ведь Емицу теперь не руководит ЦЕДЕФ, юноша об этом хорошо позаботился.
Закончив с делами, юноша накинул на себя пиджак и вышел из кабинета. Теперь на его столе нет того хаоса, что творился неделю назад. Он должен был закончить все дела, чтобы увидеть хоть немного те карие глаза, которыми на него смотрела его мать, когда ругала сына за плохие оценки.
Выйдя из особняка и сев за руль Мазды, юноша тронулся с места и поехал к выходу из своего поместья, погружаясь в раздумья, но не сводя глаз с дороги.
Спустя час езды он наконец достиг небольшого города, плавно въезжая в городок и паркуя машину. Заглушил двигатель и вышел из машины, небрежно хлопая дверцей, поставил машину на сигнализацию, засунув ключи в карман брюк и направляясь в сторону приюта. Не пугать же жителей таким автомобилем. Он ведь не хочет, чтобы кто-то знал о его приезде сюда.
***
С самого своего рождения Миура росла в сиротском приюте Пресвятой Богородицы Марии. Её учили всему тому, что знали монахини. По окончанию школы и достижению совершеннолетия девушка решила посвятить себя детям, помогая им во всём.
Но всему есть свои исключения и это именно тот день, когда она задумалась, что её соулмейт Савада Тсунаёши, тем более влиятельный человек в богатом обществе, которое Миура не особо-то и любила. Ведь они набитые денежные мешки и напыщенные индюки высшего общества, которым абсолютно плевать на них, простых смертных.
Услышав от пришедших людей имя своего избранного, девушка разошлась не на шутку и целых пять дней пыталась пробраться в особняк, чтоб вернуть то, что принадлежало им, а именно приют, где она росла и жила с рождения и как себя помнила.
Пробившись один раз через одного «идиота», девушка пробралась в кабинет и каково было её удивление увидеть там юношу своего возраста, тем более ещё достаточно красивого босса мафиозной семьи.
Ещё больше девушку удивило то, что он всё же выполнил своё обещание и приют им всё-таки вернули. Она знала о своём соулмейте, как и чувствовала жжение на правой лопатке, где светлыми буквами было выведено «Савада Тсунаёши». Всю неделю Хару только и делала, что думала о его карамельных глазах, мальчишеских чертах лица и улыбке, которая была несчастной и неправильной. Так улыбались только те, кто был несчастен, коим и являлся сам Савада Тсунаёши.
— Я в магазин ушла, надо на завтра накупить продуктов.
Получив благословение от настоятельницы, девушка ушла в город.
***
Смеркалось, и солнце уходило за горизонт, а он всё сидел на каком-то разваленном доме, рядом лежал сложенный пиджак, поверх которого лежал и галстук. Сам юноша смотрел на приют и боролся, чтоб зайти и пригласить её на свидание или же просто встать и уйти, но тут послышались приближающие шаги позади, и юноша обернулся, увидев девушку, но уже не в столь хорошей одежде: шорты до колен, рваная местами синяя футболка, тапочки сиреневого цвета и всё та же заколка на чёлке. Хару смутилась от столь внимательного взгляда, о чем юноше говорил её розоватый мягкий румянец. Не отрывая от неё своего взгляда, Тсуна встал с места и подошел к ней, мягко наклоняясь и едва касаясь её губ своими, от чего девушка покраснела до состояния «помидорка». От столь смелых собственных действий юноша отскочил от девушки как от огня, пробормотав под нос и немедленно выкрикнув извинения, отвесил поклон.
— Ничего. Ведь ты мой соулмейт и предназначен мне судьбой.
От столь откровенных слов Савада удивился и слегка покраснел, значит, она знает... Он не успел выйти из своих мыслей, как почувствовал нежный и такой наивный поцелуй, что живот скрутило.
— Спасибо за помощь и это, — произнесла она, замявшись и теребя пакет с продуктами. — Прости за тот случай, неловко как-то вышло, да и неправильно.
Всё это девушка сказала, смотря на парня и слегка смущенно улыбаясь.
— Я рада, что моим соулмейтом оказался ты, а не жирный дед с большим пузом.
На это заявление Савада негромко рассмеялся, ещё никто его так не сравнивал.
Вернувшись на своё место, он забрал у девушки пакет и усадил её на свой пиджак. Они завели беседу, изредка улыбаясь, смеясь и смущаясь.
***
Савада, распрощавшись и пригласив девушку на свидание, ушёл в своем направлении. По пути он столкнулся с юношей плечом, отчего Савада пошатнулся в сторону и услышал: «смотри по сторонам».
Его не покидало чувство, что он очень хорошо знает этого зеленоглазого паренька, чьи глаза были как два изумруда, но его быстро покинула эта мысль, как только в них взяла вверх Хару Миура. Надеясь на скорую встречу, юноша очень этому радовался, потому что редко встретишь свою родственную душу за столь короткое время.
