***
Клэри украдкой смахнула выступившие слёзы. Они не должны видеть её слёз, иначе заберут и это. Она должна быть сильной ради мамы. Мама… 5 лет назад она видела её последний раз. 5 лет назад у неё забрали всё: любящие глаза, заботливо бьющееся сердце под её щекой, нежные с мозолями руки, перебиравшие её рыжие волосы, губы, которые всегда так тепло ей улыбались и дарили множество мимолётных материнских поцелуев. 5 лет из неё выковыривают все самые лучше и приятные воспоминания, стирают из памяти любимые лица, мечты и желания, строят на месте её разрушенного мира свой — строгий, правильный, несокрушимый. С каким удовольствием они забирают из её тела каждую частичку неправильного живого, с какой гордостью заменяют её на правильное искусственное. Они мастера своего дела, но её им не переделать. Она не позволит забрать им всё. Настанет день, и она с наслаждением вырвет из их грудных клеток неправильные живые сердца и выбросит их в бездну, забрав надежду на исцеление. Первым она лишит жизни своего отца. С каким удовольствием она это сделает! А пока надо держаться, осталось совсем немного и они поплатятся за всё, что сотворили с ней и её жизнью. Держаться… Больное сознание накрыла кромешная тьма.***
— Здравствуй, Кларисса! — с деланным дружелюбием, приветствовал отец. — Хочешь чай или кофе? — Спасибо за предложение, но я откажусь, — не выражая никаких эмоций, произнесла девушка, стоящая в центре комнаты. — Тогда хотя бы присядь, — приказал отец. Не колеблясь, девушка подчинилась. — Мне сказали, ты делаешь успехи, — садясь рядом с девушкой и обнимая её за плечи, проговорил Валентин. — Как думаешь, ты готова отправиться на миссию? У нас намечается небольшая операция, которую возглавляет Джонатан. Не желаешь поохотиться с братом? — Не имею ничего против этого, — безучастно отозвалась Кларисса. — Вот и славно. Готовься, через час вы выходите из лагеря. Похлопав её по плечу, отец встал и направился к выходу.***
Ты не поверишь, какое наслаждение видеть твои горящие ненавистью голубые глаза, Александр Лайтвуд. Я уверена, ты был рад избавиться от меня и воспользовался тем, что я исчезла в своих в своих целях. Интересно, Джейс теперь твой? А может вы оба нашли утешение в объятиях моего сладкого мага? Теперь это неважно. Забирай. Навсегда забирай. Твоя стрела готова пронзить моё сердце и избавить тебя от страхов о моём возвращении. Но как бы я не хотела умереть, моё время ещё не пришло. Прости, Александр. Мой маленький меткий дротик разносит твой лук в щепки, но стрела была выпущена, и я даже предчувствую желанный и пугающий конец. Джонатан отбрасывает меня в сторону, и я подаю на землю, раздирая колени и руки в кровь. Рисую руну и открываю портал. Пора уходить, мы посеяли достаточно хаоса.***
— Вы молодцы, мои дети, — хвалит Валентин. — Как ты себя чувствуешь после встречи со старыми друзьями, Кларисса? — Жаль, что они остались живы после встречи со мной, отец, — механически произносит рыжеволосая девушка. — Действительно, жаль, — слащаво улыбаясь, отвечает Валентин. — Но у тебя ещё будет время всё исправить, дочь моя. Через два дня заглянем к оборотням. — Хорошо, отец.***
Джонатан развалился на кровати в камере Клэри и теперь внимательно изучал её. Узница же неподвижно сидела на другом конце комнаты и смотрела в окно. Взгляд её был пустым. — Сестрёнка, что ты сделала с луком этого напыщенного индюка Лайтвуда? — спросил брат, заинтересованно глядя на сестру. — Ничего. Вспомнила один из старых приёмов, — безучастно отозвалась сестра. — Интересно. Кларисса, где же тебя научили, силой мысли разрушать оружие. Поделись-ка секретом, — глаза Джонатана угрожающе сверкнули. — Не хочу это признавать, но раньше у меня были талантливые учителя, братец. Я всего лишь использую их умения против них же, — невозмутимо ответила девушка. — Я не видел ни одного охотника, который мог бы уничтожить оружие другого взглядом, — в бешенстве прорычал Джонатан, вставая в кровати. — То, что ты этого не видел, не говорит о том, что этого не существует, братик, — взглянув на парня, ответила Клэри. — Не пытайся меня одурачить, Кларисса, — брат в два шага пересёк комнату и склонился над узницей. — Ты играешь роль идеального солдата для папочки, втираешься к нему в доверие, но я раскусил тебя. Я могу пойти к нему и всё рассказать, но пока не стану этого делать. Играй в солдатика, придумывай план побега. Я знаю, что это бесполезно. Когда отец разгадает твой замысел, я первым возьмусь за твоё перевоспитание, сестрёнка. — Я верна делу отца, брат, — глядя ему в глаза, произнесла девушка. — Твои сомнения беспочвенны. — Хорошо, сестрёнка, — Джонатан направился к выходу из камеры. — Готовься, через два часа мы отправляемся в гости к нью-йоркской стае оборотней.