Когда Брагинский вошёл в обрядовую комнату, то внутри у него всё сжималось от ужаса, хотя внешне он старался этого не показывать. До последнего он как-то не верил, что ему придётся творить все эти мерзости, но сейчас момент настал и отступать было некуда.
Всё, что он прочёл вчера в книге, моментально вылетело из головы. Хотя ещё пять минут назад ему казалось, что он это отлично помнит.
Когда он встретил вопросительный, умоляющий взгляд голубых глаз Людвига, то ему стало совсем нехорошо. Иван отвёл взгляд и посмотрел на сестёр.
Они были одеты во всё белое, как и требовалось по обряду. Сам он обмотал вокруг шеи белый шарф, полагая что этого достаточно. Заодно прикрывает ожоги от крестика, на всякий случай, чтобы не рассердить Хозяина.
Наталья протянула ему ритуальный нож с костяной рукояткой, на которой были выцарапаны надписи на древнеславянском, непонятные для непосвящённых. Брагинский взял его, чувствуя себя хирургом, который совершенно забыл, чему его учили в медицинском институте.
Все трое они подошли к Людвигу и обступили его с разных сторон. Иван слева, с восточной стороны, со стороны сердца, Наталья справа. Ольга стояла возле головы, Байльшмидт её почти не видел, но чувствовал тепло и движения её тела.
- Что всё это значит? - стараясь быть как можно более спокойным, спросил Людвиг. Вышло ужасно. Голос его сорвался и прозвучал жалобно и умоляюще.
- Прости, - виновато сказала Наталья, - Мы должны это сделать. Ты - идеальная жертва.
- Я пытался тебя предупредить, - печально произнёс Иван, потупив глаза, - Но теперь уже поздно.
- Бедняжка, - вздохнула Ольга над его головой, - Потерпи, миленький, скоро всё закончится.
"Господи, они же все психи, - похолодев от ужаса, подумал Людвиг, - Эта семейка совершенно безумна."
Сам того не заметив, он воззвал к Богу, в которого не верил. В его положении оставалось только молиться. Но студент считал себя продвинутым атеистом, никогда не ходил в церковь и не знал ни одной молитвы.
- Второй точно не проснётся? - глядя на Ольгу, спросил Иван.
- Совершенно точно, - подтвердила она, - Я ему ещё чайку принесла прямо в комнату, теперь проспит до утра. Он такой милый, когда спит.
Людвиг чувствовал, что Ольга улыбается, говоря про Гилберта.
- Утром мы ему скажем, что его брат очень рано собрался и ушёл в лес, ничего нам не сказав, - усмехнулась Наталья, - Пусть поищет.
После этих слов Людвиг ощутил себя совсем одиноким и покинутым. Оборвалась единственная надежда, на долю секунды он впал в ступор, но потом попытался собраться с мыслями.
- Давайте договоримся, - дрогнувшим голосом сказал он, - Чего вы хотите? Убить меня? Но зачем? Неужели вы верите во всю эту чушь, в какую-то чёрную магию?
- Нет, - отрезала Наталья, - Убивать тебя мы не хотим. Нам нужны только твои мучения. Чтобы Хозяин принял жертву и отпустил нас на свободу.
Она кивнула в сторону Ивана и жёстко сказала ему:
- Начинай обряд, время пришло. Мы должны успеть, пока на небе полная луна.
Людвиг задёргался, стараясь освободиться, но жёсткие кожаные ремни держали его крепко. Он содрогнулся всем телом в животном ужасе, когда Иван с задумчивым видом стал вертеть в руках зловещего вида клинок с костяной рукояткой. Раньше студент видел такие только в кино.
- Кажется, первым делом надо нанести знак, - припоминая прочитанное накануне, сказал Иван, - Это отдаст его во власть Хозяину.
Наконец, решившись, он резко провёл ножом Людвигу поперёк живота. Стиснув зубы, Байльшмидт застонал. Он зажмурился, чтобы не видеть всего этого ужаса, только почувствовал, как что-то тёплое и горячее течёт по его телу, капая вниз по бокам.
- Ну ты и дурак, - тем временем недовольно сказала Наталья, - Зачем же так глубоко? Из него как из зарезанного поросёнка течёт. Нам нужно чтобы он мучился, а не умирал.
- Делай тогда сама, - взорвался Брагинский, - Думаешь, мне приятно?
Он протянул ей нож. Руки его сильно тряслись.
Наталья молча взяла ножик и твёрдой рукой нанесла на тело Людвига знак перевёрнутой пентаграммы. Она была сосредоточенна и аккуратна. Студент ощущал весьма чувствительную боль, когда лезвие скользило по его телу, вгрызаясь в него и оставляя ровные кровавые дорожки.
Он сдерживался до последнего, но наконец не выдержал и вздрогнув, застонал сквозь зубы. В уголках его зажмуренных глаз показались слёзы.
- Не дёргайся, - сказала ему Наталья, - Только сильнее тебя порежу.
Она отстранилась и вздохнула, глядя на дело своих рук.
- Ну вот, теперь всё хорошо.
Затем все трое запели какие-то заунывные молитвы, то на латыни, то на древнеславянском. От них Людвигу стало ещё более жутко, хотя казалось, что это невозможно. В тексте даже попадались слова, похожие на немецкие. Что-то вроде "приди" и "возьми".
Это единственное, что он мог понять.
Голоса становились всё выше, напев всё тоскливее, наконец, на самой высокой ноте, где-то наверху хлопнуло и раскрылось небольшое окно, как будто само собой. Из него хлынули потоки лунного света, заливая комнату, до этого погружённую в полумрак.
В самом центре находился жертвенный алтарь с лежащим на нем Людвигом. Студент ощутил себя ещё более голым и беззащитным, когда на него стала беспощадно светить луна.
Тем временем наступила тишина. Напевы прекратились. Лица стоявших вокруг него людей были суровы. Озарённые лунным светом, казалось, они не принадлежали к этому миру.
Иван смотрел на лежавшего перед ним Людвига и он тоже казался ему неземным существом. Его скульптурно вылепленное тело в лунном свете выглядело совершенно, как древнегреческая статуя. Брагинскому было ужасно жаль этого красивого, наивного, совсем не знавшего жизнь юношу, но пора было начинать. Наталья права, он - идеальная жертва.
Как старшему мужчине в роду, ему надо было исполнить обряд.
- Мы приносим тебе в дар... - хрипло прошептал он, стараясь смотреть куда-то в сторону, в пустоту. Потом прокашлялся и повторил ещё раз, уже громче, - Мы приносим тебе в дар эту невинную жертву, её кожу, её кости, её кровь, её плоть, всё что снаружи и внутри. Прими же!
- Что теперь? - одними губами прошептала стоявшая напротив него Наталья.
А теперь начиналось самое сложное. Вся суть обряда состояла в том, чтобы доставить жертве наибольшие мучения. Была разработана целая система, которая позволяла ей как можно дольше оставаться в сознании и не умирать. Всё это отрабатывалось методом проб и ошибок, сколько невинных людей пострадало при этом, лучше было не думать.
Иван просто вспомнил вчерашние записи и постарался им тщательно следовать. Чем быстрее всё это закончится, тем лучше.
Пока он делал разрез на теле студента, тот ещё крепился изо всех сил и только сдавленно стонал сквозь зубы. Возможно, он не хотел казаться слабым при Наталье, наивный мальчишка. Но когда кожа стала отделяться от мышц, Людвиг вскрикнул первый раз. Когда её лоскуток оторвался, обнажив плоть, он закричал по-настоящему, забыв обо всём от боли.
Потом он кричал уже не переставая. А удар по руке и хрустнувшая кость всё-таки вырубили его в глубокий обморок.
Внезапно наступившая тишина оглушала. Иван прислонился к стене, ноги едва держали его. Всё оказалось ещё сложнее, чем он думал.
- Теперь кровь, - деловито сказала Наталья, протягивая ему остро заточенный белый колышек.
Ольга тем временем положила мокрую тряпку на мертвенно бледный лоб студента, тот пошевелился и застонал, ощутив, как прохладные капли стекают по его лицу.
Иван взял колышек в руки и стал тупо вертеть его, словно не зная, что с ним делать. Хотя он помнил это слишком хорошо, лучше бы ему отшибло память.
- Ну? - поторопила его сестра, - Давай скорее, он уже очухался.
И подкрепила свои слова ободряющим поцелуем в губы, совсем не по-родственному. Казалось, что её возбуждает вся эта ситуация.
Иван оттолкнул её и отбросил колышек в сторону.
- Я не буду этого делать, - тихо, но решительно сказал он.
Наталья замерла в изумлении.
- Как не будешь? - закричала она, когда поняла, что он не шутит, - Мы уже начали обряд, его нельзя прерывать! Иначе Хозяин заберёт тебя. Или даже всех нас!
Ольга тоже в изумлении таращилась на брата, не понимая в чём дело.
- Пусть забирает, - обречённо сказал Иван, вспоминая устремлённый на него страдальческий взгляд небесно-голубых глаз, - Всё равно я не смогу с этим жить.
Хотя он сказал это очень тихо, но его услышали. И не только сёстры.
Внезапно в застоявшемся воздухе комнаты стали ощутимы едва заметные вибрации, как во время грозы. Тени в самом дальнем от входа углу сгустились, образуя участок темноты, куда не проникали ни слабый свет догорающих свечей, ни яркое сияние полной луны. Там царили непроницаемая темнота и мрак.
Все замерли, глядя на постоянно менявшее форму тёмное пятно. Людвиг смотрел на него мутным взором, он ещё не совсем вернулся в сознание. Но что-то было очень знакомое в этой черноте, что-то приятное и манящее.
Стена словно растворилась во мраке, образовался непроницаемо чёрный туннель, из которого подуло холодом, гнилью и запахом свежевскопанной земли. Это дуновение освежало Байльшмидта и как будто придавало ему сил.
Постепенно в зияющем провале темноты стали обрисовываться контуры человеческой фигуры, медленно выступающей на свет. Хотя трудно было назвать это человеком, настолько неправильными были её пропорции, очень странными, даже пугающими.
Длинные руки, несоразмерно худое туловище, большая голова с раззявленным беззубым провалом вместо рта... Людвиг содрогнулся при мысли о том, что скоро это существо полностью материализуется в комнате. Даже безумной русской семейки теперь он боялся меньше.
Они тоже совсем забыли о Людвиге, зачарованно наблюдая, как странная фигура медленно возникает из небытия.
- Хозяин, - наконец восторженно прошептала Наталья, прижав ладони к пылающим румянцем щекам, - Он всё-таки пришёл...
***
Гилберт проснулся посреди ночи и резко сел на кровати. Ольги рядом не было, что его немного расстроило. Слишком быстро она ушла в свою комнату, у него были ещё кое-какие планы на утро.
Байльшмидт не мог понять, что его разбудило, но долго задумываться над этим не стал. Ему дико хотелось спать и он снова улёгся и повернулся на бок, к стенке.
Он уже проваливался в дремоту, когда где-то в доме раздался крик. Гилберт снова подскочил и сон окончательно с него слетел. Это был крик, полный боли и отчаяния. Ему даже показалось, что кричит... Людвиг? Нет, этого не может быть.
Понимая, что теперь уже не уснёт, пока не проверит, и ругая себя за излишнюю впечатлительность, он второпях оделся, вышел и заглянул в комнату брата.
Там никого не было. Постель была пуста.
Снова раздались крики, откуда-то снизу. Каждый из них разрывал ему сердце. Теперь он был уже почти уверен, что кричит его младший братик.
Птицей Гилберт слетел вниз по ступенькам, в кухню. Свет зажигать не стал. В коридоре флигеля он увидел светлую полоску из приоткрытой двери. Крики доносились именно оттуда.
Он помнил, что возле стены лежит его рюкзак и нашарил его в темноте. Это было нетрудно, в окно ярко светила луна, так что он хорошо ориентировался. В рюкзаке, кроме палатки и спального мешка был ещё сигнальный револьвер, на случай, если они потеряются в лесу.
Револьвер был похож на настоящий и при этом очень громко стрелял. Гилберт надеялся, что злоумышленники, мучившие его братика и, возможно, захватившие Ольгу и её родственников, сразу не разберутся, и ему удастся их напугать.
Тем временем крики прекратились и наступила зловещая тишина. Обливаясь холодным потом, Гил пробрался в освещенную комнату. Надо было торопиться, тишина пугала его больше любых звуков.
Как ни странно, в комнате никого не оказалось. В изумлении он озирался по сторонам, пока не заметил широкую щель в стене возле книжных полок. Из неё дуло сквозняком и пробивался неяркий свет.
Несколько драгоценных минут ушло на то, чтобы разобраться, как открывается скрытая дверь. Механизм был несложным, но поддавался с трудом. Упираясь в стену он дергал и тянул полки на себя, пока дверь не отворилась и створка не отъехала в сторону.
Сжимая в руке револьвер, Гилберт решительно шагнул в полутемную комнату. Блики свечей и струящийся откуда-то лунный свет создавали фантастическое освещение и не давали ясно увидеть, что происходит.
Наконец его алые глаза привыкли и он чуть не вскрикнул от ужаса, когда осознал, что здесь творится.
***
Появление из сумрака пугающей фигуры Хозяина настолько завладело их вниманием, что никто не заметил как сзади скрипнула дверь. Они вообще ничего не замечали до тех пор, пока кто-то за их спинами не сказал дрожащим от ярости голосом:
- Что за расправа? Убью... Твари...
Слова чередовались с грязными немецкими ругательствами.
Иван обернулся и увидел стоявшего возле входа Гилберта. Трясущимися руками тот держал сигнальный револьвер. В полумраке комнаты даже специалист по стрелковому оружию не отличил бы его от настоящего.
Брагинский растерялся. Оружие ничего не могло сделать Хозяину, но для него и сестёр представляло опасность. Видно было, что парень на пределе и не задумается выстрелить. Поэтому он застыл на месте, не шевелясь и боясь его спровоцировать.
- Ты же говорила, что он не проснётся, - прошипела Наталья в сторону Ольги.
- Я ничего не знаю... - нервно отвечала та, - Это всё твои травы. Они плохо работают...
Стоя между отвратительным порождением тьмы и вооруженным человеком, находящимся на грани истерики, сёстры, забыв обо всём, принялись осыпать друг друга упреками. Казалось, ещё немного и они вцепятся друг другу в волосы.
Тем временем Людвиг с ужасом смотрел, как странное существо становится к нему всё ближе. Прежним способом, словно плывя над полом, незаметно, оно всё-таки приближалось.
Теперь уже целиком оно было на свету и можно было разглядеть мерзкие подробности, разлагающиеся ткани, словно у трупа, много дней пролежавшего в могиле. От него несло запахом гниения, который настойчиво забивался в ноздри, не давая нормально дышать.
Гилберт увидел это существо и оцепенел от изумления. Инстинктивно он нажал спусковой крючок и выпустил в него всю обойму сигнальных зарядов. Револьвер стрелял оглушительно, но ни капли не испугал монстра, он стал двигаться ещё быстрее.
Отшвырнув оружие в сторону, Гил в отчаянии метнулся к брату и лихорадочно стал отвязывать державшие его ремни.
- Людди, ну давай же, - чуть не плача говорил он, дергая крепко затянутые путы во все стороны, - Помоги мне, братик... Надо вытащить тебя отсюда...
Людвиг тоже дёргался и вырывался, но Наталья затянула ремни очень крепко и было очевидно, что они не успеют, Хозяин был уже совсем рядом с жертвенником и протянул свои узловатые, похожие на ветви руки, стремясь обнять ими обоих.
Иван смотрел на всё это и в голове у него не было ни одной связной мысли, кроме осознания того, что всё пошло не так. Причем только по его вине. Он сам нарушил обряд, отказался причинять жертве адские муки, но Хозяин всё-таки пришёл. Пришёл, чтобы наказать его. Он виноват и за всё ответит, а остальных пусть эта тварь оставит в покое.
Почти не соображая, что делает, он кинулся к Гилберту. Поднырнув под узловатую руку-ветвь, отшвырнул его в сторону с такой силой, что немец отлетел к самой стене. Потом встал перед жертвенником, заслоняя Людвига и смело посмотрел Хозяину прямо в черные провалы глаз. Странно, но страха перед ним он почти не испытывал.
- Возьми меня, - тихо, но чётко сказал он, - Это я нарушил обряд.
Его рука за спиной ободряюще сжала руку Людвига.
Раздался слабый хлопок и синяя вспышка. В воздухе ощутимо запахло озоном, как после сильной грозы.
Вспышка света была настолько яркой, что на мгновение все как будто ослепли. Когда Гилберт протер глаза, то увидел что жертвенник пуст. На нем осталось только красное покрывало, покрытое багровыми пятнами крови.
С другой стороны ошалевшими глазами на него таращились Ольга и Наталья. Ивана нигде не было видно.
Стена в углу опять стала совершенно целой, проход закрылся, монстр исчез. Исчез вместе с его горячо любимым младшим братиком и странным русским парнем с фиолетовыми глазами.
Гилберт стоял в полной растерянности, не понимая, что теперь делать и как вернуть Людвига назад. И вообще, где сейчас его бедный братик находится? У него просто крыша ехала от всех этих сверхъестественных явлений.
Вдруг во дворе бешено залаяла собака. До сих пор она сидела тихо, не отреагировала на выстрелы, а сейчас заливалась лаем, который было слышно даже в этой изолированной комнате.
Спустя несколько минут послышался отдалённый стук. Кто-то громко и настойчиво колотил во входную дверь.
Гилберт вопросительно посмотрел на Ольгу. Инстинктивно он продолжал ей доверять, несмотря ни на что. Девушка пожала плечами, как бы говоря, что не имеет понятия кто бы это мог быть.
Немец принял решение быстро. Покосившись в сторону Натальи, он вручил Ольге револьвер. То, что в обойме не осталось зарядов и он сигнальный, знать им было необязательно.
- Держи свою сестрицу на мушке, - строго сказал он, - Чтобы вела себя спокойно. Ничего не предпринимайте до моего возвращения.
Потом не удержался и легонько поцеловал её в губы. Ольга слабо улыбнулась.
- Будь осторожнее, - еле слышно прошептала она, - В комнате Ивана есть охотничье ружьё. Возьми, тебе пригодится.
Предупреждение было излишним. Гилберт был крайне осторожен, когда открывал дверь. Он зажёг свет во всём доме и держал в правой руке ружьё со взведенными курками, левой медленно отпирая замок.
Когда дверь распахнулась, он с удивлением увидел на пороге серьезного блондина в очках. На нем была надета чёрная водолазка под горло и вполне городская походная куртка. Блондин застенчиво улыбался. За его спиной маячили ещё два силуэта.
- Простите за вторжение, - сказал незнакомец по-русски, но с сильным прибалтийским акцентом, - Мы разбили палатку недалеко в лесу. Услышали выстрелы и забеспокоились.
Он прошёлся любопытным взглядом по сторонам.
- Не ожидали увидеть такой большой дом. У вас тут всё в порядке?
Правую руку он всё время держал в кармане, явно был чем-то вооружён.
- А кто вы вообще такие? - с подозрением спросил Гилберт, - Что вам понадобилось в этой глухомани?
Теперь он хорошо их рассмотрел. Парень с длинными волосами, стоявший за правым плечом блондина, держал в руках научного вида прибор, от которого тянулся провод к наушникам на его голове. Казалось, он напряжённо к чему-то прислушивается.
Стоявший слева мальчишка, явно ещё школьник, водил в разные стороны антенной, похожей на миноискатель. Антенна издавала шипящие звуки и слегка искрилась.
Странная это была компания. Странная и подозрительная.
Блондин кашлянул.
- Ох, простите, - сказал он, - Надо было сразу сказать. Мы независимая группа исследователей аномальных зон.
Он замялся, как будто решал говорить что-то или нет. Наконец вынул правую руку из кармана, снял очки и посмотрел Гилберту прямо в глаза. Видимо почему-то решил, что ему можно доверять.
- Вы знаете, - серьёзно сказал он, - что в вашем доме наблюдается очень мощная паранормальная активность?
