выдыхай

— если ты меня сейчас же не трахнешь — я сам тебя выебу, выблядок. рыжий дерганый, нервный. стоит, дышит тяжело, в пальцах хрустит воротник чужой рубашки, а ему похуй. ему плохо так, что уже хорошо, перед глазами всё плывет, а тело плавится, горит. но хэ тянь не спешит. он словно окаменел, и мо гуань шаню даже кажется, что этот придурок не дышит. только смотрит ему прямо в глаза нечитаемым взглядом, придерживает аккуратно за кисть и молчит. рыжий захлебывается собственной яростью, тащит хэ тяня ближе к себе с намерением поцеловать хотя бы, а натыкается на сухую горячую ладонь, прислоненную к своим губам. — ты пьян. — голос хэ звучит глухо. или это у мо в ушах набатом стучит, перекрывает все звуки извне. — остынь, рыжий. пойдём. гуань шань вскидывается, отпускает футболку тяня, отступает на несколько шагов назад. но хэ по-прежнему держит его за запястье: достаточно крепко, чтобы рыжий дёрнулся, но не смог вырваться. он рычит, чувствуя, как глаза застилает кровавой пеленой, ярость душит и душит его, затягивается тугим узлом на шее. — я никуда не пойду. — мо вновь дергает рукой, чувствуя, как крепче сжимаются пальцы хэ тяня. — окей, хорошо! что же ты сразу на попятную сдал, а, придурок? специально для тебя — акция! не хочешь выебать, так хоть въеби. ты же любишь так делать, хэ-блядь-тянь? вместо того, чтобы разозлиться или ударить, хэ только вздыхает и тянет его за собой. рыжий даже не упирается, выходит из туалета какого-то ночного клуба, в который хэ привел его интереса ради, и тащится за ним сквозь толпу. свежий воздух отрезвляет, мо глотает его, как совсем недавно влил в себя пару шотов чего-то крепкого. под ногами противно хлюпает после недавно прошедшего дождя, тянь всё ещё молчит, только сжимает запястье по-прежнему крепко и идёт вперёд. останавливается внезапно возле какой-то лавочки и рыжий, не спрашивая, садится, откидывается на спинку, чувствуя, как намокает ткань на спине. хэ закуривает, чуть отвернувшись, и в неровном свете фонаря он кажется хищной птицей, принявшей облик человека, но сохранившей свои дикие повадки и черты. гуань шань поджимает губы. единственный дикий здесь — это он. ярость тонет в темноте, расчерченной слабым желтоватым светом, тонет в постепенно приходящей трезвости, в молчании тяня. рыжий глотает остатки той надрывной злости, что разрывала его какие-то десять минут назад. хэ предлагает ему сигарету, — совершенно молча предлагает, просто пачку протягивает, а потом зажигалку кидает, — и мо чувствует, что не может отказаться. даже если он не курит. тянь прочищает горло, словно хочет что-то сказать. но вместо этого отворачивается лицом от рыжего, сплевывает куда-то на пол и, опершись локтями на собственные колени, тупо смотрит в ближайшую лужу. гуань шань кашляет, выкидывает окурок в сторону, нервно зажевывая губу. ему хочется встать, вскочить с этой чёртовой лавки, дать деру, а завтра сделать вид, что ничего не было. — всё это было лишь злостью? рыжий дергается, словно ему дали пощечину. у хэ хриплый голос, он поворачивает голову и смотрит теперь глаза в глаза, чуть нахмурившись. мо шумно сглатывает, отводит взгляд в сторону и спрашивает, еле ворочая непослушным языком: — что? тянь молчит. просто смотрит, словно в бегающем взгляде рыжего пытается найти ответ. хмыкает чуть насмешливо и отворачивается. гуань шань видит, как он слегка сжимает нижнюю губу зубами, а затем внезапно улыбается. — ну, тогда… — нет. — мо перебивает его торопливо, словно опоздать боится. — не…не всё. хэ. тянь поднимается сам. разгибается, разворачивается к нему всем туловищем, чуть наклоняется к лицу ближе. мо смотрит куда-то в сторону, пока тёплые, пахнущие табаком пальцы не обхватывают его подбородок, мягко заставляя повернуть голову. — что ты сказал? хэ улыбается. рыжий видит это, и ему внезапно становится так легко на душе, будто не было той неловкой ситуации, не было ничего до того момента, как они сюда пришли. он фыркает, кривит свой нос. — как будто ты сам не слышал, мудень. — и наклоняется, коротко собирает алкогольно-табачный привкус с губ тяня. — я сказал нет. хэ смеётся. а затем сам подаётся вперёд и целует уверенно.