Дневник Меркуцио

Глава 1. Франция, Париж. Aicom 31 августа 18.00 Настроение отвратительное. Какой-то год у меня вообще неудачный: отгремел Нотр, закончилось ледовое шоу и полное затишье с другими проектами. Все анкеты и резюме остались без ответа. Даже в новый Нотр дублером не взяли, а я на него очень рассчитывал. Вроде бы и предварительная договоренность была достигнута, а почему-то не заявили и договор не предложили. Может опять Ришар кому чего шепнул против меня? В общем, собирался я панически куковать без работы сезон, как вдруг эврика: на тебе, опять звонок от организаторов Риджа. — Мерком будешь? — Буду. А куда деваться? Но больших пряников я от этого турне не ждал. Вся труппа почти полностью обновлена. Даже Фруктуозо не взяли в этот раз. Спасибо Шартэ и Бриджит оставили. Ну Моник еще… А Мерка пока отпускать нельзя, все-таки у меня своя публика уже есть, устоявшаяся. Значит, организаторы заинтересованы пока во мне больше, чем я в них. И, значит, и попросить можно будет у них чего угодно — дадут. И первое, что разрешили мне — не посещать репетиции до осени, позволив отдохнуть и набраться сил дома на море в Каннах. Но вот, блаженный отдых закончился, и пришло время знакомиться с новыми коллегами. То есть та часть, которую я не люблю больше всего. Разумеется, после старания избегать народной любви после шоу. Отношения в коллективе это 80% успеха турне, но как показал опыт, далеко не всегда им удается сложиться несмотря на все старания и как никогда это ощутил во время Нотра. Так, ладно! Надо собраться с духом, побороть свои приступы социопатии и познакомиться с коллегами. Я же Мерк! Я был здесь до всех этих новеньких, а значит смогу…в конце концов это работа, нужно ее выполнять. А уж с кем подружиться, чтоб тоскливо не было, найду. Уж с Шартэ то точно получится, или с танцорами наладить общение всегда проще. Пафоса у ребят, как правило, поменьше, чем у солистов. Зал, который организаторы нашли для репетиций, оказался в Академии мюзикла. Ну, где Метро трудился и пестовал молодежь — будущее музыкальной сцены. Не слишком презентабельное помещение, двухцветные стены, покрашенные внизу ужасной зеленой краской, устойчивое амбре из женских духов, мужских одеколонов и пота (неподалеку уже тренировались танцоры). Обе новые Джульетты с Няней сидели у стены и мило о чем-то ворковали, на столе для сумок расположился парень (кажется он — будущий Бенволио) в кепке и что-то сосредоточено тыкал в телефоне. За пианино сидел Стефан, рядом с ним стоял новый Ромео и с деловым видом разбирал ноты. Неожиданно накрыл приступ необъяснимой аппатии. Они уже все подружились, стали коллективом. А я пропустил из-за своей лени первые знакомства. Как теперь в коллектив влиться? Старичков почти не осталось, а у новичков уже свои связи. Да и потом… Новый Ромео вызывал удивительное раздражение. То ли идеально красиво уложенными черными кудрями (между прочим, это моя фишка!), то ли деловитым видом, то ли мускулами, которых с лихвой хватило бы на двоих (кстати, мне бы тоже подкачаться не мешало бы, а то потолстел и в костюм Мерка не влезу). А то ли потому, что Метро даже не обернулся в мою сторону, махнул мне, в качестве «привет» и продолжил репетировать «J’ai peur» с новеньким. А я снова окинул его критическим взором. Нет, ну вы видели? С такими мускулами как он собирается играть хрупкого Ромео? Какого же размера ему френч шить будут? И еще более всего было не ясно, как мне следовало с ними себя вести? По идеи я самый опытный, старожила, и значит должен относится несколько снисходительно и покровительственно. Но как-то глядя на всю труппу приходило понимание, что такую манеру поведения мне просто не перед кем поддерживать. На меня никто не обращал внимания. Ни качок-красавчик Ромео, деловито кивающий Метро, ни Бенволио, не отрывавшийся от телефона, даже не попытались подойти ко мне, чтобы приобщиться к моему обществу и вкусить моего громадного опыта в успешных постановках. — Привет, Джон! — подошел Шартэ. Слава Богу! Хоть одно родное лицо. — Фредерик! Ты себе не представляешь как я рад тебе! Пошли, покурим? Ну, я покурю, а ты подышишь воздухом как обычно, а тот тут вообще нечем. Выйдя курилку, я с удовольствием затянулся. Как всегда сигаретный дым меня успокаивал. Хоть и не перебивал отвратительного чувства никчёмности и ревности к новым артистам. Неужели мое время ушло и я превратился в старика? — Ты на экскурсию пришел или как? Сегодня вроде бы королей петь не собираются. — Метро сказал, надо прийти, познакомиться с артистами. С новичками в смысле… Но как-то не знаю, Рик… Не слишком, я рад новому турне. — Тогда почему согласился? — Выбора не было. Работа есть работа, пока другой нет. У Рика зазвонил телефон. И пока он отошел, чтобы ответить, в курилку зашел еще один парень с озабоченным лицом и лохматыми светлыми волосами, высокий и худой, как жердь. Столкнувшись взглядом со мной, он кивнул. — Николя. Тибальт… Новый. — представился новоприбывший, и я подметил легкий непривычный акцент. — Джон. — я ответил сначала без энтузиазма, как никогда остро ощутив нехватку Тома. Как мне налаживать контакт с этим незнакомым парнем? Ведь линия Тибальт-Меркуцио в этом мюзикле не менее значительна, чем Ромео и Джульетта. И тут важна каждая деталь. А этого коллегу я совсем не знаю. И что делать? — Я тоже сегодня в первый раз вырвался на репетицию. Студенты все никак не отпускали. Метро пригрозил всеми карами небесными, если не приду. А тут пришел и вот пока никого не знаю еще… Видел нового Ромео? — неожиданно спросил он и вытащил пачку сигарет. Я кивнул. — Что скажешь? — А тебе как? — пожал я плечами. Никола пошарил по карманам в поисках зажигалки и не нашел. Я поделился своей, чувствуя неясную симпатию к парню. Было в нем что-то такое, словно мы на одной волне. — Выпендрежник. Как он с такими мускулами во френч влезет? — отмахнулся Ник, с наслаждением затягиваясь сигаретой. Я удивленно округлил глаза: почти полностью повторить мою мысль? Но Ник продолжил. — Но, думаю, его взяли за смазливенькую мордашку. Видел этот румянец, да? А реснички как у куклы? Ромео должен быть сладким красавчиком, вот и выбрали. — Ну, думаю, тут сыграл еще роль его опыт. Я почитал немного о нем. Парень молодой, да послужной список впечатляющий. — осторожно заметил я. Мне явно начинал нравиться этот Николя. Было в нем что-то такое… отвязное и хулиганское. Свежее. Именно то, что я так люблю в людях. — И поэтому с ним все носятся? Даже Стефан? Ясное дело, на него ставку большую делают, считай центр мюзикла… слушай, — он вдруг понизил тон до заговорщицкого и подмигнул — а давай ему напакостим? — Как? — я аж поперхнулся и от неожиданности округли глаза уставился на Никола. А тот хитро улыбнулся. — Ну, а что? Например, ему можно измазать стул клеем. Чтоб подпортить ему триумф и чтобы не сильно раздувался от чувства собственной красоты и величия. Меня стал душить смех. Образ отвязного Меркуцио, который, казалось бы меня покинул давно, снова подошел ко мне со спины с кошачьей грацией и обдал своим дыханием. Ник был явно хороший малый и это знакомство надо было развить посерьезнее. Вернулся Шартэ. — Привет, Никола. Вы тут докуривайте, и пошли обратно в зал. Всех собирают на общее фото. Джон, тебя это тоже касается. Roh putain! Как же я ненавижу все эти бесконечные фото. Сколько не позируй, все равно будет мало. А это так надоедает!