*Аюри*
Ощущение назревающей битвы накрыло с головой Аюри. Девушка внимательно осматривала арену и спящих на ней людей. Вдруг вспышка, дым опустился на ложе, в котором сидел Хокаге, хаос распространялся повсюду. «Я обязана его защитить!» Секунда и куноичи уже не было на наблюдательном месте. Вместе с остальными членами Анбу она ринулась за людьми, похитившими Хокаге. В их рядах затесались предатели, которые при удобном моменте скинули плащи и явили миру свои истинные лица. Это оказались всего лишь дети с повязками Звука. Ей не нравились шиноби из этой деревни, они ей казались скользкими и неприятными. Аюри кинулась спасать Сарутоби-саму из лап Кадзекаге. Так, стоп, Кадзекаге?! Самозванец или деревня Песка подняла против Конохи восстание? Всё больше вопросов заполняли её голову, на которые не находилось ответов. Предатель стоял, приставив к горлу Хокаге кунай. «Я не могу допустить этого!» Перед лицом Аюри выросла преграда: огненный барьер. Недолго думая, она предприняла попытку его устранить. Возле её ладоней принялись формироваться фиолетовые сферы — разрастающиеся круглые источники смерти, источавшие фиолетовое свечение. Аюри выставила вперед руки и приготовилась к удару с барьером. "Смерть" столкнулась со стеной и послышался оглушительный скрежет, на мгновения ослабивший преграду. Крыша дома, на которой они стояли, пошла ходуном. «Мало, нужно мощнее!» — девушка усилила поток чакры в руках и с трудом удерживала ладони, чтобы те не соскочили. Возле её виска пролетело что-то острое, блеснув на миллисекунду. Ей этого было достаточно, чтобы вовремя пригнуть голову. — Бесполезно, уходи! Это приказ! — крикнул один из лидеров Анбу. Но это был не Тензо. На этом мероприятии она должна была подчиняться совсем другому человеку. Сам факт того, что она вынуждена кому-то подчиняться, тем более не Тензо, раздражал её. Она проигнорировала приказ и продолжила сокрушать барьер из всех сил, которые у неё оставались. Только неизвестная природа её техники не могла его разрушить. Никто из их отряда не предпринимал попыток борьбы, то есть непослушания приказам, кроме Аюри. У неё не хватало объемов чакры, чтобы пересилить четырех людей из Звука, создавших барьер. Он мешал ей освободить Хокаге и это ещё больше раздосадовало её. «Я не могу пересилить себя? От меня ничего не зависит? Нет, я смогу». Чакра была на исходе. Аюри продолжала поддерживать сферы в ладонях, исчерпывая остатки сил. Она почувствовала, как чужие руки обхватывают сзади, её против воли утащили в сторону. — Нет, я могу! — отчаянно кричала она, хотя и понимала, что сил одной куноичи не достаточно, чтобы освободить Хокаге. Человек из Анбу оттащил её к остальным. Как ни странно бой внутри квадратного купола ещё не начался, Хокаге и Кадзекаге всё также стояли рядом. Глаза Аюри чуть не полезли на лоб, когда она подметила одно изменение в человеке, угрожавшем Сарутоби-саме: перед ней стоял никто иной как Орочимару – один из трех величайших Санинов. Челюсть Аюри едва не отвисла от удивления. Он переоделся Кадзекаге и, пока она пыталась вызволить Хокаге, снял маску. Орочимару весь был как змея: зеленые змеиные глаза с вертикальным зрачком, подведенные филетовой подводкой, стрелки которой опускались к переносице; мертвенно-бледная кожа; темные длинные волосы и вытянутое узкое лицо. Казалось даже, что вместо человеческого носа у него было два отверстия, но это не так - обычный прямой нос. Он стоял весь в облачении Кадзекаге: полы его мантии спускались к самому низу, голубые вставки неестественно смотрелись с его образом в целом, треугольный головной убор валялся рядом на крыше дома. Обстановка накалялась. Бой начался внезапно и события закрутились с молниеносной скоростью. Аюри до сих пор было неприятно наблюдать за этим со стороны, но ей не позволял вмешиваться командир, который, на её взгляд, был не прав. Орочимару призвал два гроба и они синхронно открылись. «Что это?! Джитсу призыва? Не может быть, это же техника второго Хокаге, неужели он настолько могущественнен?» Из этих ящиков вышли как живые первый и второй Хокаге, только девушка знала, что они мертвые, но всё равно их превосходство над другими от этого не убавилось. Аюри сейчас ощущала себя как никогда беспомощной и слабой. Злость кипела в её жилах, злость на себя и на свою никчёмность. От природы у Аюри был маленький запас чакры; если не этот факт, ей бы хватило сил разрушить барьер. Чтобы преодолеть этот недостаток, требовалось долго и упорно тренироваться в тайдзютсу и совершенствоваться физически, день за днем превозмогая себя. Аюри жутко это не любила и быстро выдыхалась после использования мощных техник. Вот и сейчас она судорожно пыталась восстановить сбившееся дыхание и спланировать дальнейший ход своих действий. Третий Хокаге при виде оживших товарищей заметно погрустнел, воспоминания захлестнули старика, но они не давали отвлечься от битвы, за что куноичи его уважала. Как бы больно ни было, нужно стараться перебороть это гадкое чувство. Слова Орочимару казались ей едкими и пропитанными ненавистью. Он всем сердцем ненавидел своего учителя и искренне желал ему смерти. Аюри мысленно составляла портрет характера этого человека: перед ней стоял безумец, который желал всю силу, существующую в этом мире, мечтал изучить все техники и никогда не умирать. Он был поистине сумасшедшим и в этом безумии тонул как утопленник. Он называл Хокаге никчемным старым пережитком прошлого, который уже ни на что не годен. А в действительности было ли это так? В данный момент Аюри видела перед собой лишь старичка, старавшегося всеми силами победить более молодую кровь. Может быть, Орочимару прав? Главное в этом мире – сила. Нет силы – ты покойник или тварь дрожащая, пресмыкающаяся перед чужим всевластием. Разве нужны этому миру слабаки? Пусть живут только достойные. Все готовы сожрать тебя с потрохами, если ты показываешь свою слабину, так, может быть, убивая тех, кто объективно не справится с жизненными трудностями, ты делаешь окружающим одолжение? Аюри сейчас переосмысливала свою жизнь, на поверхность сознания всплыли давно лежащие там мысли о человеческой силе. Девушка чувствовала закипавшую в сердце ненависть, которая была готова поглотить всех, кто встанет на её пути, без разбора. «Зачем мне чувствовать, зачем любить, зачем заводить с кем-то дружбу? Люди — низшие существа, из них только малая часть достойна внимания, а я так уповаю на них. Нужно думать только о себе и ни о ком боле». С молодых лет она уже знала, что защищать невинных и беззащитных не делает ей чести: эти люди часто остаются неблагодарными и дальше продолжают своё никчемное существование, забывая то, что ты для них сделал. Зачем ей спасать чужие жизни, которые даже смыслом не наполнены, и взамен рисковать своей драгоценной? Никакие деньги и благодарности не возместят ей здоровье, силы и моральные убытки. В последнее время, ей руководило только тщеславие, поэтому она старалась четко и безукоризненно выполнять свою работу. Ей не хотелось восстановить вселенскую справедливость, а желание помочь кому-то возникало в её голове всё реже. К своему сожалению, она совсем недавно поняла, что справедливости в этой жизни нет, поэтому не было смысла осуждать нынешний порядок вещей. Всё идет как должно идти: хорошие, плохие поступки – это лишь формальность. Только люди навешивают ярлыки на них и называют какие-то достойными, а какие-то порицаемыми. В действительности же эта грань слишком расплывчатая и её сложно уловить. Человек может помогать обществу, но при этом совершать плохие, в обычном понимании людей, поступки, просто он будет делать то, что другие побоятся представить и оклевещут аморальным, но в конечном итоге его действия пойдут на благо. Чья-то энергия направлена на поддержание хрупкого равновесия в обществе, а чья-то на его разрушение, и кто из этих двух людей будет прав неизвестно. Все равно маятник жизни вывернет события как ему нужно, и там и там есть свой смысл, смотря с чьей стороны посмотреть на этот мир — со стороны разрушения или же созидания. Хокаге использовал технику четвертого и погиб, забрав на тот свет силы Орочимару. Барьер спал и нападавшие позорно убегали, Аюри вместе с отрядом Анбу последовала за ними. Один из четверки звука, у которого было ненормальное количество рук, выплюнул паутину из своего рта. Это было бы мерзко, если не так опасно. Девушка успела вовремя среагировать и отпрянула назад, тогда как остальные попались в паутинную ловушку. Куноичи эгоистично оставила остальных членов Анбу позади себя лежать пойманными на траве, окрыленная своими недавними мыслями, и прибавила ходу, чтобы нагнать противников. В лесу она осознала, что вообще единственная, кто гонится за Орочимару и его приспешниками. «Опять этот гребаный лес, почему нельзя где-нибудь в другом месте сражаться? Я же не егерь, почему постоянно он...» — на ходу Аюри успевала даже ворчать. В погоне у нее появилось время разглядеть противников. У шиноби Звука одежда была практически идентичной друг другу: длинная туника с прорезями по бокам светлого серо-фиолетового цвета со знаком инь янь, которую опоясывала странная толстая фиолетовая веревка, завязанная бантиком сзади, черные обтягивующие бриджи и такие же бандажи на руках. Мальчик с двумя головами, как бы странно это ни звучало, вместе с девушкой и виновником сего торжества скрылись в ветвях. Аюри преградили путь оставшиеся: парень-здоровяк с тупым взглядом и человек-паук (имеется в виду, конечно, не марвеловский персонаж) с хвостиком тугих волос. Он проговорил: — Ты не пройдешь дальше. Его челюсти начали пережевывать липкую субстанцию. Губы напряглись, щеки надулись, и наружу низверглась паутина. Аюри как ненормальная уклонялась от атак, совершая даже для себя неожиданные пируэты и кульбиты. В гибкости и скорости движений ей не занимать, вот только сила ударов подводила. Она начала осознавать, что противник старается завернуть её в кокон из паутины. Куноичи обладала довольно мощным потенциалом в плане владения природными стихиями и ниндзюцу. Она активировала свою электрическую броню и разрубила нити чакры, находившиеся в паутине. Клану Хьюга в этом отношении было проще: они владели техникой мягкого кулака, что позволяло разрубать потоки чакры на раз-два. Аюри же приходилось подольше стараться, чтобы создать на концах пальцев подобие "игл", режущих нити чакры. Она позаимствовала азы из техники Хьюга и была этому очень рада, потому что это ей пригодилось. Смуглый парень с четырьмя руками недовольно хмыкнул. — Я вижу, у нас возник некоторый диссонанс. Нам нужно, чтобы ты отстал или умер. Но ты ни того, ни другого не собираешься делать. Как нам решить возникшую проблему? Еще один человек за это лето обращается к ней как к мужчине, даже как-то обидно. — Я думаю, вам стоит позволить мне пройти и проблема будет решена, — ответила Аюри. — О, простите, — он, кажется, понял, что она не парень, хотя бы голос выдавал в ней женщину, и на том спасибо. — Но это невозможно. Второй огромный парень сложил печати земли и попытался захватить Аюри в западню, но не на ту напал. Девушка легко уклонилась и отпрыгнула на ветку, находившуюся в нескольких метрах от противников. Она использовала атаку из огненной птицы и вложила практически всю оставшуюся чакру, чтобы увеличить местность поражения. Все вокруг горело, техника задела гиганта, и тот прижимал руку к части тела, которую обожгло. «Прекрасно, но где второй?» Аюри перевела взгляд в сторону источника своей боли, почувствовав укол, и её зрачки сузились: в плече торчал дротик. Но вырвать яд из руки она не успела, так как по её затылку пришелся тупой удар, и девушка провалилась в заманчивую темноту.***
«Что это? Я вижу свет? — куноичи начала приходить в сознание и размыкать слипшиеся ресницы: — Где я?» Поток света, струившийся из окна, мешал сфокусировать взгляд. «Что со мной случилось?» — мысли роились в молодой голове, но сформироваться во что-то осознанное не могли, им мешала гудящая боль, тупо отдававшаяся в затылке. Нос вдохнул порцию воздуха и уловил въевшиеся нотки нафталина и свежего белья. «Я в больнице» — решительно сделала заключение Аюри. Её взгляд упал на одеяло и плавно перешел к ступням. «Всё на месте». В этот раз её положили в другую палату: здесь была только одна койка с железными перилами и пружинами, возле двери стоял простой платяной шкаф в тон старого дерева, стены были выкрашены в скучный белый цвет, а справа от Аюри стояла маленькая тумбочка. Светло-зеленые хлопковые шторы спокойно вздымались от несильного ветра, доносившегося с улицы. Аюри опустила ступни на прохладный каменный пол и поднялась на ноги. В глазах потемнело и закружилась голова от резкого подъема, но она устояла и сделала первый нетвердый шаг к выходу. Из одежды на ней была только белая больничная сорочка по колено с длинными рукавами. Дойдя до двери, Аюри схватилась за косяк и сделала себе передышку. Ей казалось, что она сейчас пробежала стометровку, а не просто пять шагов прошла. Дверь со скрипом распахнулась, открывая вид на светлый коридор. В больнице было подозрительно тихо, никто не проходил мимо и из звуков был слышен только ветер. Аюри по стеночке передвигалась вглубь коридора, пока первая попавшаяся медсестра не поймала её и не отвела обратно в палату. — Вам сейчас не рекомендовано делать резких движений. Из вашего организма был извлечен яд и ещё у вас сотрясение мозга, лежите спокойно, — медсестра уложила Аюри на койку, подоткнула одеяло и расправила по длине ног. — Сколько времени я тут нахожусь? — Примерно два дня, сегодня вечером вам нужно будет подготовиться... — она замолчала и отвела взгляд в сторону. Аюри уже поняла, о чем медработник говорила. — К похоронам? Меня отпустят сегодня? — Да, у вас несерьезные повреждения, но это не значит, что мы вас выписываем. Вам следует потом вернуться и долечиться. Скоро к вам придет человек, который будет вас сопровождать. — Кто? — удивленно распахнула глаза Аюри. — Вам лучше знать, отдыхайте, — с этими словами медсестра вышла. Аюри потянулась на кровати и позволила себе зевок. «Интересно, кто за мной зайдет? Может быть, Тензо или один из тех, кого я оставила позади во время погони...» — девушка рассуждала про себя на эту тему и не заметила как уснула.***
Синевато-черное ночное небо простиралось на тысячи километров. Высоко светил лунный диск, источавший светлое желтое свечение, он был изъеден кратерами, как яблоко червями, и зловеще висел и смотрел на девушку. Вихри тумана проплывали рядом с ним, создавая таинственную вуаль. Аюри вглядывалась в небо и не заметила перед собой море, которое было словно зеркало, отражавшее луну. Плеск волн успокаивал нервы, Аюри почувствовала легкое качание почвы под ногами и предположила, что она находится на корабле. Так и есть — простой деревянный корабль с резными перилами. Аюри стояла на самом краю и осматривала просторы перед собой. К звукам моря добавились еще одни — шаги. Они почему-то ее совсем не напрягали, она на подсознании знала, кто это. Тензо подошел к ней достаточно близко, положил локти на перила и докоснулся до нее плечом. Разговор был не о чем, но Аюри с умиротворением всматривалась в его лицо. Тензо смотрел на нее как-то иначе, не как обычно, и вскоре их беседа прекратилась. Они устремили взоры друг другу в глаза и их губы медленно потянулись навстречу. Аюри вскружило голову и она закрыла глаза, почувствовав на своих устах поцелуй. Чужие мягкие губы соприкоснулись с ее, даря ощущение полета.***
Аюри резко проснулась и села на больничной кровати, приходя в себя. «Что я сейчас увидела?» — девушка поднесла пальцы к губам и аккуратно докоснулась подушечками. Сны такого содержания ей ещё не снились. Аюри положила руку на сердце, будто стараясь ухватить то тепло, которое она только что ощутила от поцелуя. В дверь тихо постучали. — Войдите, — Аюри бросила испуганный взгляд на источник шума. В палату зашел Тензо. Щеки Аюри зардели, словно он тоже мог увидеть её сон и пришел сюда над ней посмеяться. От потока собственных мыслей девушка не заметила его строгий взгляд. — Уже проснулась? — Да. Он тихо затворил за собой дверь и подошел к больничной кровати. Тензо был одет полностью в черное: черная кофта, черные штаны и обувь. В руках он держал сверток темной ткани. — Мне не хотелось тебя тревожить, но пришлось. Сегодня нужно почтить память Хокаге и погибших вместе с ним людей. Мне сообщили, что ты очнулась и нормально себя чувствуешь, поэтому, — он протянул ей темную ткань, — я попросил Югао подобрать для тебя подходящую одежду. Аюри вежливо приняла сверток. — Спасибо. Её тон казался совсем поникшим, она чувствовала себя виноватой перед ним за то, что опять действовала не по приказу. — Я помню, что сражалась с четверкой из Звука, но что было потом не знаю. Что произошло, Тензо? — Ты неправильно поступила, бросив команду. Его взгляд был полной противоположностью тому, который она видела во сне: строгий и немного печальный - никакой любви в нем не было. — Они могли тебе помочь. С твоей стороны это слишком опрометчивый поступок. Тебя вовремя заметила одна группа, находившаяся неподалеку, если не они, то я бы с тобой сейчас не разговаривал. Аюри понимала, что должна что-то сказать, что она не права, например, но слова застряли в горле. Она просто смотрела на него виноватыми глазами. Тензо первым нарушил молчание. — Переодевайся и приходи на площадь. Мы будем там, — с этими словами он развернулся и собрался уходить. Аюри в последний момент схватила его за запястье. — Прости меня. Тензо слегка повернул голову в её сторону. — Тебе не за что извиняться, — после этого он ушел. Аюри не выдержала, и как за ним закрылась дверь слезы потекли из ее глаз. Она вытирала их тыльной стороной ладони, но они накрапывали вновь и оставляли мокрые следы на ее руках. Собрав волю в кулак и остановив нахлынувшие чувства, Аюри посмотрела на то, что ей принес Тензо. Она развернула в руках черное длинное платье и, не теряя времени, сменила свой больничный наряд. Выйдя на свежий воздух, Аюри посмотрела на сгустившиеся тучи и пошла в нужную сторону. На улице практически не было людей, а если и встречались, то лица у всех были печальными.***
Во время похорон пошел ливень, омывая поминальный камень и фотографии, стоявшие возле него. Аюри долго всматривалась в лица погибших, но чувство утраты так и не приходило. Она не сожалела о случившемся, о том, что погиб Хокаге, ни о чем. Похороны для нее были обязательным мероприятием, которое она должна была посетить, не больше не меньше. Девушка отошла от всех в сторонку и специально не искала знакомые лица. Она тихо положила белый цветок на каменные плиты и ушла от этого места подальше. Её общее настроение было подавленным, и куноичи решила пойти к памятнику героев, погибших за Коноху. Аюри не хотелось возвращаться в больничную палату — это ещё одна причина, по которой она пошла туда. Аюри ещё ни разу не была у этого памятника, хоть поводов было предостаточно. Ливень стекал с ее плеч и неприятно заливался в одежду, волосы прилипли к лицу, а обувь стала на пуд тяжелее. По дороге дождь прекратился и выглянуло солнце, разгоняя грозные тучи. У большого гротескного памятника стоял высокий худой мужчина. Серые волосы слиплись от дождя, повязка у лица намокла и казалась на несколько тонов темнее. «Какаши...» — она узнала его и сбавила шаг, прислоняясь к дереву, чтобы он её не заметил.