Обскур

«Реддл! Я понятия не имею, зачем тебе так сильно нужна моя смерть, но факт остается фактом. К счастью для тебя, я более не имею ничего против такого поворота, но взамен хочу одну очень простую вещь. Ты, насколько мне известно, не особо и планировал скрываться, так что это не спутает тебе карты, если весь мир узнает, что ты жив. Покажись. Приходи и убей меня. Назначь время и место или поймай меня, когда я выйду. Я в Хогсмиде каждую субботу. Почти каждую ночь я шляюсь по Запретному Лесу. Еще я знаю несколько секретных ходов в Хогвартс, если ты вдруг решишь устроить казнь здесь. Об одном прошу, сначала раскрой правду. Я хочу видеть их лица. С ожиданием, Поттер» Том растерянно смотрел на лист пергамента. Такого поворота он не предвидел… Снова и снова бегая взглядом по строкам, он отмечал излишнюю корявость почерка. Вот здесь… Маг осторожно провел пальцем по ряду слов, словно они были живыми и могли разбежаться… Здесь рука пишущего чрезмерно давила на пергамент, почти оставляя дырки острым кончиком пера. А здесь… Здесь рука сильно дрожала, словно дописывал Гарри уже в состоянии истерики. Почерк был его. Во всяком случае, Том откуда-то знал это, разбираясь в каракулях гриффиндорца. «Приходи и убей меня»… Ловушка! Однозначно ловушка. Но не мог же Дамблдор… Нет, Дамблдор не мог сделать такой ход, не должен был. И Гарри бы не стал такое писать, разве нет? Ему-то казалось, что они неплохо изучили друг друга за прошедшие годы, а теперь вот такой подарок. Возможно, хитрый ход самого мальчишки, чтобы доказать, что он, Том, воскрес, и чтобы Министерство оставило парня в покое? Но ведь не дурак - должен понимать, какой риск поступать вот так. Каждую ночь - по Запретному Лесу… Реддл зябко повел плечами. Его Избранный такими темпами может и не дожить до их финального боя. «Если все это правда», - напомнил себе маг. Если… Везде сплошные если. Прищурившись, маг пошел к Хвосту. Следовало срочно отправить несколько любезных сообщений своим Пожирателям. *** Гарри, не раздумывая, отпустил сову с привязанным конвертом, и в тот же момент понял, ЧТО он сделал, но было уже слишком поздно. Теперь время тянулось еще тяжелее, чем прежде. Он едва не кинулся прощаться с Гермионой и составлять завещание перед тем, как отправиться в Хогсмит в ближайшую субботу. В Запретном Лесу, где он пытался развеяться, он и вовсе пугался каждого, даже самого безобидного шороха. Он не хотел жить так, но и самоубийцей он не был, а то, что он выкинул, иначе как самоубийство расценивать не приходилось. Прошло несколько дней с отправки письма, и Гарри перестал ждать, что сова вернется с нераспакованным конвертом, не найдя адресата. Стоило признать, метод связи оказался весьма действенным, и письмо уже давно нашло своего получателя. - Гарри, ты такой тихий… - мягко начала Гермиона привычный разговор. - Все хорошо. Пожалуйста, дай мне подумать, - откликнулся в который раз парень, снова притихнув и уходя в свои мысли. Выскользнув из библиотеки под вечер, он надеялся, что на холодной улице он не встретит никого из школьников, поэтому, расположившись на берегу озера, он вернулся к своим размышлениям и прокручиванию различных вариантов решения. - Поттер! – Гарри в который раз проклинал сам себя за то, что не успел среагировать и достать палочку. Конечно, у него были оправдания… Например, долгая бессонница притупила его реакцию. Но разве нужны оправдания, когда вокруг толпы врагов? Нет, нужны действия. Секунда, и он уже бултыхается в ледяной воде, не в силах вынырнуть: сверху озеро покрыла тонкая корка льда, в которой Гарри без труда опознает замораживающее заклинание. Вода, впрочем, и сама по себе холодная, чего еще ждать в октябре? Собравшись с силами, Поттер плывет. Он гребет руками, толкается ногами, ощущая плотность воды. Это уже было с ним; знаем - плавали. Ну и что, что жаброслей нет?! Парень пытается обойти лед, постоянно поглядывая наверх, но похоже, что заклинание заморозило довольно большую поверхность. Ни палочки, ни шанса не остается, вода попадает в нос и рот, и тело инстинктивно пытается сделать вздох, все силы уходят только на сопротивление этому порыву. Не слышно ничего, кроме бульканья воды. Видно серо-голубой грязный свет, проникающий через толщу льда. Уставший от боли Поттер сдается, все же делая такой нужный вздох. Вода обжигает все внутри снова и снова, при каждом судорожном спазме… Агония кажется бесконечной, и Гарри молит темноту поторопиться, с радостью отдаваясь в ее власть. - Энервейт! – первое, что видит Гарри, – прищуренные серые глаза. Легкие снова сводит, и Поттер с трудом выкашливает из себя воду, переворачиваясь на бок. - Анапнео, - Драко и самого потряхивает, руки его мокрые, и похоже, что из-подо льда доставал Поттера именно он. - Малфой? – прохрипел Поттер, едва смог нормально дышать. - Ты как? – голос звучит не то чтобы обеспокоенно, но без насмешки или издевки. Краем глаза Гарри отмечает наличие целой группы слизеринцев, и сразу делает движение, чтобы увернуться, чтобы встать и бежать, - спокойно, Поттер! – сразу рявкает блондин. - Мы тебя достали не для того, чтобы убить. Сейчас высушу тебя, и пойдем каждый своей дорогой, - хмуро бурчит он. - Зачем вы… - Гарри сжимается, не в силах закончить вопрос. Ему только что спасли жизнь. - Этот допрос вместо благодарности, что ли? – чуть не рычит Забини сбоку, - заткнись, сушись и вали. Малфой шепчет себе под нос заклинания, и Гарри чувствует тепло. Палочку ему возвращает тот же Драко, после чего, полностью игнорируя недоумение, встает и уходит. Все уходят за ним. Гарри не в силах окликнуть их. *** Разумеется, Поттер все-таки заболел. Как ни грей человека, как ни суши, но плавание в холодной воде и попытки выпить озеро никому еще добра не приносили. - Тебе надо к Помфри! – почти кричит Гермиона, все же протягивая бодроперцовое другу, - мало одного только зелья. - Чтобы она увидела синяки или плохо срощенный перелом? С ума сошла? – Гарри фыркает, но сразу же идет на попятный. - Прости, но я правда не могу. - Но почему? О, Мерлин! Если бы учителя знали! Если бы хоть кто-то знал! – очередной спор до добра не доведет - переспорить Гарри, даже больного и раненого, очень сложно. - Мы сто раз обсуждали… - Нет, ты сто раз говорил мне как собачке: «Гермиона, нельзя»! – шипит подруга. - Дамблдор меня игнорирует. Ему плевать, или он тоже считает, что я убил Седрика и соврал про Волдеморта! – огрызается Гарри. — Тут Амбридж и вся страна ждут, когда я дам слабину или свихнусь! С них станется упрятать меня в Мунго, сказав, что я и это придумал! – голос срывается, и Поттер замолкает, наконец озвучив свои самые глубокие страхи. Тут он один, но есть хоть видимость свободы, а если его отправят в Азкабан или в Мунго, сколько он протянет там, в полной изоляции? Хотя даже изоляция лучше смерти. Или же нет? - Гарри… - подруга устало прикрывает глаза, - поспи, я посижу с тобой. Ты не можешь шататься по замку сейчас, в таком состоянии. - Разбуди меня к ужину, ладно? Надо хоть иногда там появляться, – она сразу кивает, бережно укрывая Поттера одеялом, и садится на его кровать, готовясь защищать его, если придется. *** Вчерашние события кажутся дурным сном. Слизеринцы спасли его от гриффиндорцев. Жутковато, словно мир в отражении. Гарри нервно озирается по сторонам, следуя за Гермионой к своему месту. Чары иллюзии должны продержаться пару часов. Есть здесь ему нельзя, конечно, но притвориться нормальным, посидеть и показать всем, что он пока жив и не сдался, это он может. Он растирает пальцы, готовясь достать палочку, если придется. Даже здесь, в Большом Зале, в скоплении учеников и преподавателей, он не чувствует себя безопасно. Взгляды, полные ненависти и презрения, направляют на него все, и, едва он садится, за столом Гриффиндора образуется пустое место вокруг. Гарри уже не обидно - он привык к такому слишком давно. Ученики шушукаются и переговариваются, и юноша приблизительно знает о чем. Вилкой он теребит еду в своей тарелке; есть хочется нестерпимо: он не ел ничего два дня, но конечно, позволить себе такое безрассудство здесь, в центре клубка Хогвартских змей, он не может. Хотя на несколько мгновений в голове и появляется шальная мысль: съесть все, что дали, вместе с ядами и зельями, и загреметь в лазарет на несколько дней. Или в гроб… Как получится. Впрочем, убить его не должны, такой скандал – слишком для школы. Отстраненный взгляд на проблему заставляет истерично улыбнуться, заставляя несколько гриффиндорцев напрячься: не каждый день увидишь безумную улыбку Поттера. Преодолевая себя, Поттер не ест. Бороться до конца, разве это не его девиз? Зал замолкает в мгновение ока, и Гарри отрывает взгляд от тарелки, первоначально глянув за преподавательский стол: обычно причиной тишины является Дамблдор. Но сегодня его почему-то нет: снова сбежал в свое министерство, или куда там бегает уважаемый директор? Учителя напряженно смотрят в сторону дверей. Вообще все смотрят в сторону дверей, и Гарри лениво и устало поворачивается, и не верит своим глазам. Группа магов в темных одеждах и капюшонах стоит у входа в зал, возглавляемая… ИМ? Гарри смотрит, не в силах отвести глаза, пока Реддл, уже совсем не похожий на змею, обводит зал пристальным взглядом. Он бросает беглый взор на дальний от дверей стол преподавателей и хмуро, и очень громко, хотя и спокойно сообщает: - Дернетесь, и я перебью всех в зале, - его взгляд кровожаден и буравит Макгонагалл, которая застыла с палочкой наперевес, не рискуя начинать драку в присутствии стольких учеников. Глаза Тома скользят по столу Гриффиндора в поисках чего-то. Зал погружен в тишину, которая почти звенит и взрывается в ушах, и Гарри едва отдает себе отчет в том, что происходящее – не сон. Может ли, что все были правы? Может, он спятил? - О, Мордред… - испуганно шепчет Гермиона, приводя его в чувство. Не спятил. Очень медленно мысли кружат в голове. Словно часовой механизм на израсходованной батарейке - с трудом, с надрывом, с неимоверным усилием. Гарри встает, зная, что получит аваду в ближайшие несколько минут, и в тот момент он должен быть дальше от подруги. Медленно, не доставая палочку, он покидает скамью, вставая посреди прохода, и делает несколько неуверенных шагов в сторону Пожирателей. Слышится писк Макгонагалл, остальная часть зала молчит. И красные глаза Реддла полыхают, изучая зеленоглазого юношу. Волдеморт легко шагает по залу, приближаясь к замершему парню, щурит глаза и выглядит почти возмущенно. Змеиные зрачки расширяются в удивлении, палочка взметается в воздух. - Спасибо, - говорит напоследок Гарри, ведь другого шанса отблагодарить уже не будет. Лорд исполнил все, о чем его попросили. Улыбка, полная облегчения, высвечивается на губах, вызывая еще большее раздражение, проскальзывающее в каждом движении Реддла, но Гарри уже все равно. Он прикрывает глаза. Слов заклинания не слышно, и секунда кажется вечностью, и лишь после наступает боль. Правда, не такая. Колени подгибаются, и Поттер падает на пол, закричав, хотя понимает, что это явно не Круцио. Картинки мельтешат в голове, взрывая ее болью и ужасом. Реальность теряет всякое значение. Мир затихает, а Гарри упорно продолжает не понимать, где он находится, что происходит, и происходит ли это с ним. Голова кружится, и с тошнотой справиться неимоверно сложно, тем не менее, с немыслимым трудом Гарри разлепляет веки, и сглатывает, пытаясь избавиться от горечи. Первое, что он видит, - красные глаза, источающие безумие.