Верная

Смерть. С этой женщиной в тёмной мантии и с косой Эмили познакомилась слишком рано. Она дразнит её, обозначает холодным дыханием, опаляющим спину девочки, своё присутствие, но эта дама держит дистанцию. Смерть преследует её, испытывает, оставляя между ними мизерное расстояние, показывая, что вот она, совсем близко, но недостаточно для решающего удара. Что-то держит Эмили в этом мире, не даёт Смерти настигнуть её и забрать в своё царство Мёртвых. Первое знакомство со Смертью состоялось два года назад. Именно в тот момент и закончилось беззаботное детство. Живя в округе Хоуп, в районе гор Уайттейл, очень сложно не встретиться с ней лицом к лицу. Здесь, в горах, где растут ядовитые растения, обитают дикие животные и птицы. Но самое страшное в этой местности — волки. Они в миллион раз ужаснее тех же медведей. Волков в этом районе бессчётное количество, их можно встретить даже на шоссе. И Эмили ненавидит этих тварей. Волки лишили её семью защитника и кормильца, они забрали у неё самого родного человека — отца. Охота — одно из самых полезных умений в этой среде обитания. Вся семья девочки на протяжении нескольких поколений занималась охотой. И она не стала исключением. Правда, для неё это было не больше, чем увлечение, так, скоротать время, в то время для отца это было смыслом жизни. Каждый день Эмили занималась этим ремеслом: приходила на место тренировок и стреляла из лука по мишеням, училась ставить ловушки для разного вида животных. Очень тяжело ей давались так называемые «прятки в лесу»: нужно уметь хорошо прятаться, ходить не издавая шума. Эти навыки сложные и долгие в освоении. Вначале у неё вообще ничего не получалось: она не попадала даже в край мишени, её ловушки не срабатывали. Эмили расстраивалась, злилась и хотела бросить всё, но папа всегда поддерживал её, не давал «скиснуть». Его слова навсегда впитались в память юной охотнице: «Запомни, необходим ежедневный труд, чтобы чему-то научиться. Ничего не приходит просто так». И вот в один из самых дождливых дней они с отцом пошли на очередную тренировку. По пути на так называемую «тренировочную площадку» девочка осматривалась вокруг. Ей нравился лес, нравились его особая тишина и спокойствие. Капли, падающие с неба, обволакивали всё её тело, от холодного и сильного ветра бросало в дрожь, но Эмили прыгала по лужам, кружилась и смеялась, папа наблюдал за ней с улыбкой на устах.       — Эми, хватит дурачиться, — мягко сказал он. После нестрогого замечания отца она послушно пошла вслед за ним, прислушиваясь к звукам, которые окружали её. Громкий шлепок, указывающий на столкновение водяных капель с острыми камнями и влажной землёй, чириканье птичек и звуки насекомых — всё это переливалось и смешивалось в приятную мелодию леса, вся какофония звуков представляла собой музыку природы. Счастливая улыбка не сползала с детского личика: происходящее не могло не радовать. Все говорят, когда эта девочка улыбается, в её глазах что-то зажигается, какой-то озорной огонёк, что делает Эмили похожей на хитрую лисицу. Они только подошли к самой чаще, когда папа неожиданно остановился, что заставило девочку отвлечься от своих размышлений. В мелодию леса вмешалась ещё одна «нота». Всё вокруг наполнилось воем: главарь волчьей стаи созывал свою свиту. Со всех сторон их окружило утробное рычание. И вот показались волки. Один выделялся из всех: он был гораздо крупнее остальных, его чёрная шерсть выделялась на фоне серых сородичей.       — Залезай на дерево как можно выше, Эмили! Быстро! — крикнул папа и подбросил её до ближайшей ветки. Крепко сжав руками ветку, она начала подтягивать всё своё тело. Поднимаясь дальше, её руки сводило судорогой от напряжения, но девочка продолжала лезть пока не оказалась на достаточно безопасной высоте. Она оглянулась в поисках отца. А зря. Всё её тело наполнилось животным страхом, разум отключился. Она наблюдала за папой, который старался увести волков от неё, но убежать далеко он не смог. Стая настигла его. Они набросились на него, как гиены на падаль. Самое ужасное в этом то, что Эмили ничего не сделала. Если бы её рука вытащила из колчана стрелу и, натянув тетиву, выстрелила, его можно было бы спасти. Но единственное, что она могла — это смотреть. Смотреть на то, как плоть её отца разрывают острые, волчьи клыки, слышать его крики боли, заглушаемые лишь сильным дождём. Девочка видела, как они оторвали его руки и ноги, поедали внутренности, превратили его тело в еле различимый кусок мяса. Когда всё закончилось, и волки, насытившись, ушли, оставив одни кости, Эмили чувствовала себя такой слабой и беспомощной. В принципе, она никогда и не была сильной, она ребёнок, была и до сих пор остаётся им. Вскоре её нашли охотники и проводили до дома. Всю дорогу она дрожала и заливалась слезами. А также в копилку с её страхами добавился ещё один. Теперь девочка боится волков. Даже спустя два года боль, словно плёнка, покрывает её тело. Она так и не смирилась, считая себя виновной в его смерти. От друзей отвернулась, поэтому всюду ходила в одиночестве. На самом деле ей очень сильно не хватает общения, ведь, когда ты с кем-то, боль притупляется, становится не такой сильной. Только мама способна понять её, но она смирилась со смертью отца, а Эмили — нет. Она прекрасно знает, что нужно просто продолжать жить: гулять с друзьями, веселиться, в общем, быть подростком. Но вместо этого девочка устроилась на работу. Она хоть как-то скрашивала её серые дни, не давая впадать в уныние. Но ещё нужно было и жить на что-то. Их семья лишились добытчика, и дела пошли худо. Мама говорит ей, что Эмили не должна задумываться над тем, как прокормить себя и её. Она считает, что её дочь начала работать только из-за этого, но девочке просто нужно было себя чем-нибудь занять, так сказать, отвлечься. После школы она каждый день приходила на подработку в закусочную Чеда Волански. Платил он, конечно, мало, но зато давал бесплатный ужин домой. Сейчас у всех с деньгами было, ну, если прямо сказать, не очень. В принципе, он принял девочку на работу только потому, что знал её отца. Они были напарниками по охоте, пока Чед не решил создать свой бизнес и остепениться. И да, кстати, с охотой Эмили завязала. Её лук целых два года лежит и пылится под кроватью, она даже не притронулась к нему с того «судного» дня. Это морально очень тяжело. Ужас, который девочка чувствовала во время потрошения отца, стал её постоянным спутником, он до сих пор откликается в ночных кошмарах. Многие замечали красные и опухшие от слёз глаза Эмили, особенно мама. Она прекрасно видит, что дочери нелегко, но не лезет к ней в душу, мать говорит, что она сможет справиться только сама, хоть это и очень трудно. Сегодня, как обычно, Эмили отправилась в закусочную подметать полы. Придя на рабочее место и начав уборку, она вальсировала по зданию, исполняя только ей одной известные движения, когда колокольчик на двери зазвенел, и следом в проёме показались несколько мужчин и женщина, которые подошли к хозяину заведения. У каждого в руках оружие. Девочка решила незаметно подслушать их разговор, делая вид, что тщательно подметает пол.       — Здравствуй, Чед, — поздоровался один из мужчин. — Что в этот раз можешь предложить?       — Ничего особенного, Илай. Овощи, фрукты, мясо. Коробки лежат снаружи у чёрного выхода. Правда, в этот раз меньше, чем в прошлый, сам понимаешь, с каждым разом мне привозят всё меньше продовольствия. Двое мужчин и женщина ушли за коробками, остался только, как Эмили поняла, Илай.       — Это да, грёбанные Сиды. Совсем скоро они совсем перекроют нам воздух, — ответил мужчина, при этом покачав головой. — Ладно, как твои? Молли уже, наверно, совсем взрослая.       — Нормально всё, — коротко ответил Чед, он не любил говорить о своей семье даже с близким окружением. А затем добавил: — Хотел тебе передать, люди Иакова снова приходили, требовали, чтобы я присоединился к их секте и перестал вас обеспечивать, иначе они уничтожат мою семью, бизнес. Думаю, эдемщики выполнят своё обещание.       — Ты знаешь, что всегда можешь положиться на нас. Если будет нужно, мы поможем, только скажи, — ободряюще произнёс мужчина и обернулся, посмотрев в сторону окна. Его компаньоны сигналили ему из кабины машины. — Меня уже заждались. До встречи.       — До встречи, Илай. Мужчина обернулся и, направившись к выходу, замер. Он посмотрел прямо в глаза девочке, видимо, заметил слежку. Эмили испугалась и быстро ретировалась в подсобку якобы положить метлу на место, но на самом деле она хотела уйти от его взгляда. Ей было очень стыдно за свой поступок. Мама говорит, что хорошие девочки никогда не подслушивают чужие разговоры. Но любопытство взяло верх. Решив переждать некоторое время в подсобке, девочка задумалась над их разговором. Фамилию Сид она, конечно же, слышала много раз. Кто вообще её не слышал в округе Хоуп? Но знаний Эмили об этой семье слишком мало, чтобы строить какие-то предположения. Она знает только то, что посетители закусочной упоминают их в отрицательном контексте. Эта фамилия часто идёт в паре с названием «Врата Эдема». Она совершенно не представляет, что это такое, но что-то подсказывает ей, что во «Вратах Эдема» нет ничего хорошего. Дверь в подсобку резко открылась, и в проёме показался Чед Волански, хмуро глядевший на неё. Эмили заметила грусть в его взгляде, такая несвойственная этому серьёзному мужчине.       — Эми, твой рабочий день ещё не закончился. Не отсиживайся в подсобке, бегом работать! — оповестил мужчина, а следом добавил: — И, как я заметил, ты любишь подслушивать чужие разговоры. Хочу попросить тебя ничего не выяснять, просто забудь. И не ввязывайся в неприятности, сейчас очень неспокойное время.       — Это из-за Сидов, не так ли? — очень тихо спросила девочка, на секунду подумав, что Чед её не услышал.       — Да, — коротко ответил он, указывая на окончание разговора. Хозяин заведения вышел из комнаты, а следом за ним Эмили. До конца рабочего дня её голову не покидали мысли о разговоре мужчин. Что может быть такого запретного в этой теме? В конце рабочего дня девочка снова попыталась расспросить Чеда, но тот ни в какую не шёл на контакт. И Эмили ушла, по сути, ни с чем, если не считать ужин, приготовленный мужчиной специально для неё с мамой. Её желание выяснить, что же такого страшного в этой семье, било ключом, но затем в её голове появилась мысль: «Если Чед ничего мне о них не рассказал, следовательно, это не моё дело. Мне стоит забыть об этом, в конце концов, я просто человек, не имеющий к этому никакого отношения». С этими мыслями девочка села на свой велосипед и отправилась домой. Неожиданно неподалёку раздались громкие голоса и выстрелы. Где-то справа она услышала звук тормозящих шин, а следом вновь раздались выстрелы. Это продолжалось буквально минуту, а после оглушающего крика, будто кого-то разрезали на куски, всё прекратилось. Тишина. Последнее время всё больше людей в горах Уайттейл стали пропадать: или же их находят убитыми, или вовсе не находят. Эмили даже не обернулась, лишь быстрее зашевелила ногами, набирая скорость. Тревога заполнила всю её голову, лишь одна мысль пробивалась сквозь этот «поток»: «Я не хочу пропасть без вести, не сегодня». Солнце уже зашло за горизонт, а значит девочка ушла позже обычного. Мама, скорее всего, места себе не находит: нечасто её дочка не приходит домой вовремя. Эта мысль буквально на миг задержалась в голове Эмили, но за ней пришла другая: «Бежать. Как можно быстрее бежать». Деревья, растущие около дороги, проносились мимо с невероятной скоростью, превращаясь в одно коричнево-зелёное пятно. Прохладный ветер с силой врезался в лицо, играя с каштановыми прядями волос, которые выбились из косы. Но девочка этого не замечала, она неслась по шоссе в попытке сбежать от вооружённых людей, а также и от самой себя, от своих страхов, которые уже очень долго преследуют её. И Эмили справилась, сбежала, как и всегда, но от проблем не избавилась. Вряд ли когда-нибудь сможет, особенно с таким подходом. Через двадцать минут после инцидента она была уже дома. Рекорд. Обычно доезжает минут за тридцать, а то и больше, видимо, инстинкт самосохранения сыграл свою роль. Оставив свой транспорт на заднем дворе, девочка прошла ко входу. Небольшой двухэтажный деревянный домик, болотная краска местами слезла, открывая вид на натуральный цвет досок. В темноте дом сливался с лесом, если бы не горящий свет в окнах, никто бы его не заметил. Входная дверь была раскрыта нараспашку, раньше такого никогда не происходило. Эмили возвращалась домой поздно несколько раз, но мама ни разу не искала её и тем более не оставляла дверь открытой. Что-то не так. Девочка перешла через порог и зашла в дом.       — Мам! Ты дома? — а в ответ тишина, звенящая и давящая на уши. Тишина, от которой начинаешь сходить с ума. Эмили насторожилась: «Куда она могла уйти на ночь глядя, при этом зная, что меня нет дома? Неужели и вправду пошла искать». Она аккуратно проследовала по коридору, пугаясь от каждого скрипа половиц, в душе было неспокойно, как будто что-то внутри предупреждает о предстоящей беде. Дойдя до лестницы, которая вела на второй этаж, она ещё раз крикнула:        — Мам! И снова молчание. Оставив пакет с ужином на кухне, девочка вновь подошла к лестнице, заметив красные пятна на белом дереве, она начала медленно подниматься по скрипучим, деревянным ступенькам. Казалось, Эмили шарахалась от каждого звука, будь то уханье совы или же пролетающий над крышей вертолёт. И вот перед ней вырастает дверь, ограждающая её от маминой спальни. Возможно, она не дождалась дочь и легла спать, но кровавые следы под дверью кричали совершенно о другом. Эмили не хотелось открывать эту дверь, она уже наперёд знала, что там увидит. И всё же решила отворить её. Рот округлился от увиденного, прикрыв его рукой, девочка старалась сдержать резкий порыв рвоты. Вся комната была в крови: обои, пол, вся находящаяся в комнате мебель, — а посередине комнаты лежало тело, точнее то, что от него осталось. Внутренностей, рук, ног не было, только кости и немного мяса. Вместо лица кровавое месиво, глаза отсутствуют. Только по медальону, висевшему на остатке шеи Эмили поняла, что это её мама. Она могла рассмотреть каждый её позвонок, пересчитать по пальцам рёбра. И всё-таки не выдержав порыв рвоты, её желудок выплюнул остатки непереваренного обеда. Глаза устлали слёзы, девочке больно, ей очень страшно и очень больно. Теперь волки загрызли и её мать, она осталась совсем одна в этом мире, полном опасностей. Смерть снова наступает ей на пятки. Она добилась чего хотела, Эмили мертва. Не физически, конечно, морально. Её душа умерла. Она, на удивление, спокойно вышла из комнаты и спустилась на первый этаж, всего лишь одна солёная капля направилась вниз по щеке. Сев за стол, Эмили начала уплетать ужин, её лицо ничего не выражало, как будто там наверху нет останков её матери, а сейчас обычный вечер. Съев всё до последней крошки, она просто встала и побежала куда глаза глядят. Да, Эмили снова бежит, порой ей самой кажется, что она только это и умеет. Бежать от проблем и от самой себя — её призвание. Девочка уже успела выбежать из дома и проследовать в известном только Господу Богу направлении. Мимо неё проносились деревья, кусты, ночные птицы и насекомые, она бежала, не разбирая дороги. Остановившись для того, чтобы перевести дыхание, Эмили огляделась вокруг: она оказалась в том самом месте. Она не приходила сюда два года, два ужасных года, полных страданий, боли и потраченных нервов. Это место лишь ухудшило её состояние, и девочка побежала дальше в неизвестность. Вдруг споткнувшись о корягу, она кубарем полетела вниз, встречаясь лицом с травой, грязью и камнями. Казалось, что этот круговорот никогда не закончится, но судьба решила сжалиться над ней и остановила эту безумную центрифугу. Кожа на теле саднила, кровь из раны на лбу попадала в правый глаз, раздражая его. Всё тело Эмили превратилось в один огромный комок из боли и страха. Теперь волки учуют кровь и страх, а значит её саму, и насытятся молодой, свежей плотью. Она повторит судьбу своих родителей. Страх, от которого девочка так яростно бежала, настиг её. Сегодня Эмили умрёт не только морально, но и физически. Она валялась на холодной земле, ожидая своей участи, как вдруг, какая-то неведомая сила заставила её немного приподняться на локтях и оглядеться. Буквально в двадцати от неё метрах находилось озеро. Девочке так внезапно захотелось умыть лицо, будто это как-то поможет смыть с себя липкий страх, но вода хотя бы смоет липкую кровь. Встать на ноги она не смогла, от резких движений у неё закружилась голова и боль разлилась волной по всему телу, и лицо Эмили снова встретилось с влажной от росы землёй. Новые попытки встать на ноги не увенчались успехом — идти девочка не могла, но ползти вполне. Любое движение отзывалось болью в каждой клеточке её тела. Приходилось делать всё плавно и медленно, Эмили казалось, что она только часа через три доберётся до места назначения. Добравшись до воды, она, не задумываясь, опустила туда руки. Вода приятно охлаждала израненную кожу, жжение от маленьких ран почти не чувствовалось, девочка рассматривала свои ладони сквозь воду, сейчас ей очень хотелось оказаться в этой прохладе всем телом, хотелось в ней раствориться. И вместо того, чтобы умыть лицо, она опустила его в воду, руками держась за песок, чтобы ненароком не потонуть. Когда воздух в лёгких начал кончаться, девочка аккуратно вытащила голову из воды и перекатилась на спину. Она смотрела на небо: уже наступила ночь, и миллионы маленьких огоньков зажглись, а также самый большой и главный — луна. Эта «дама» всегда поражала Эмили своей красотой, хотя, вроде бы, это всего лишь светящийся шар. В школе им рассказывали о такой науке как астрономия, изучающая звёзды. Оказывается, они соединяются в созвездия, по ним предсказывают даже будущее, но единственное созвездие, которое знает девочка — Большая Медведица или же, проще говоря, ковш. Совершенно безумные мысли начали посещать голову Эмили: «Интересно, а правда, что существуют зелёные человечки, которые живут в космосе и наблюдают за нами? Эх, было бы прикольно их увидеть. А вдруг они сейчас похитят меня и будут ставить на мне опыты?» И размышляя об НЛО и пришельцах, она медленно погружалась в спокойный сон. Если же её не украдут пришельцы или не съедят волки, у девочки будет тяжёлый день, но сейчас не об этом. Сейчас она просто спит. Сквозь сон Эмили почувствовала, как чьи-то руки подняли её тело с холодной земли. Она резко закашляла от боли в животе, когда этот некто грубо кинул её себе на плечо. Девочка хотела что-то сказать, но снова провалилась в желанную темноту. Пару раз она открывала глаза, видя перед собой чью-то спину, но снова засыпала. Этой ночью ей не снились кошмары, видимо, мозг настолько сильно устал, что решил не истязать её ещё сильнее. Эмили проснулась, но её глаза ещё закрыты. Ей совсем не хочется их открывать, она знает, что надо, но услышав тихое «чёрт», решила и дальше притворяться спящей.       — Я знаю, что ты не спишь, можешь открыть глаза, — оповестил откуда-то грубый голос. Девочка послушно разомкнула веки, решив не злить своего случайного спутника, и осмотрелась: она находился на заднем сидении машины, укрытая шерстяным пледом, за рулём сидел обладатель голоса. За окном проносились одни деревья да горы. Ни намёка на какую-нибудь жилую местность.       — Куда вы везёте меня?       — Туда, куда следует, — резко ответил водитель. — Может расскажешь о себе? Я нашёл тебя около озера, думал, ты откинулась. Я обшмонал тебя, а ты вдруг, это, зашевелилась, я аж перепугался. Что с тобой приключилось, деточка?       — Вас это не касается, — грубо сказала Эмили. Её передёрнуло от такого обращения. — Вы так и не ответили на мой вопрос. И кто вы вообще такой?!       — Скоро ты всё узнаешь. Отвернувшись к окну, девочка попыталась запомнить часть дороги, но бросила это дело, перейдя на размышления о произошедшем, при этом показывая своё нежелание продолжать разговор. Одна мысль быстро сменяла другую: «Кто этот человек? Куда он везёт меня? И что со мной сделает?». Её охватила паника, хоть внешне она старалась этого не показывать, но всё было видно по глазам, там отражались тайные мысли, захлёстывающие её с новой силой, которые она ещё не научилась скрывать. Мужчина заметил это, кратко посмотрев на неё через зеркало дальнего вида.       — Не бойся, Отец поможет тебе. Эти слова только сильнее напугали беспомощного ребёнка. Но затем пришли воспоминание о вчерашнем дне: «Мама. Её больше нет». Эмили еле-еле сдерживала навернувшиеся на глаза слёзы, до неё дошёл весь смысл произошедшего. Что она больше никогда не вернётся домой, в закусочную, школу, теперь она такая же пропавшая без вести. И самое главное — никто не будет её искать. Никому теперь нет дела до несчастной малышки. Не выдержав напора, из глаз полились слёзы, девочка прижала ноги к себе и, уткнувшись лицом в колени, тихо заплакала. На неё накатила волна припозднившейся скорби. Мужчина совсем не понимал, на что девчонка так отреагировала, но решил промолчать. А тем временем Эмили пыталась вместе со слезами прогнать свою боль. В её груди образовалась огромная дыра, которая, кажется, поглощала девочку всё глубже. Её любимой мамы больше нет, кто теперь защитит её от опасностей, затаившихся неподалёку. Она пыталась казаться сильной и независимой, но сложно быть тем, кем ты не являешься. Её родители мертвы, она едет с каким-то странным мужчиной непонятно куда. У неё было только одно желание — просто умереть. Если бы сейчас их машина случайно сорвалась с моста прямо в реку, и вода перекрыла кислород, Эмили была бы счастлива. Истерика потихоньку утихала, с каждой упавшей слезинкой становилось пусть немного, но легче. Автомобиль спокойно проехал через мост и свернул с асфальтированного шоссе на обычную сельскую дорогу. Спустя несколько секунд движения по кочкам они остановились у какого-то здания, на табличке было написано, что это лесопилка Барон.       — Ну всё, приехали, — оповестил мужчина своего пассажира. — Выходи.       — Нет.       — Деточка, лучше выходи по-хорошему, я надеюсь, ты не хочешь, чтобы я силой вытолкнул тебя отсюда?       — Отстаньте вы от меня! Я не хочу никуда идти! Просто оставьте меня в покое! — кричала девочка в надежде, что её просто оставят наедине. Но всё не так просто. Мужчина открыл дверь и вышел, прихватив винтовку, лежавшую на пассажирском сиденье. Девочка на секунду расслабилась, предоставленная самой себе, одиночество помогло сосредоточиться на собственных думах. Но в следующий момент дверь открылась, и в проёме показался мужчина. Что же, не хотела по-хорошему, будет по-плохому. Он ударил её прикладом по голове так сильно, что девочка тут же потеряла сознание, но перед этим в её голове быстро промелькнуло: «Никто меня не спасёт».