Алва. Хроники Элемара II

      Предрассветный час, когда небо на востоке начинает светлеть и рассветная звезда Аруны стремится навстречу пробуждающемуся солнцу. В приоткрытое окно проникла предрассветная свежесть и прохлада. По календарю сегодня наступил первый день осени, но судя по ясному и безоблачному небу, день обещал выдаться жарким, как и все предыдущие дни. Осенние дожди пока что не спешили приходить в Малый Простор.       Но, несмотря на столь ранний час Клементина не спала. Все её мысли были заняты обдумыванием побега. Авантюрный план. Но либо так, либо оставаться на вилле под присмотром лорда Дариона в ожидании невесть чего и, каждую ночь ожидая нового покушения.       До слуха девушки-рыцаря донеслось тихое щебетание ранней пташки.       «Пора, — сказала себе Клементина, — медлить нельзя».       Она выбралась из мягкой постели, потянулась, прогоняя остатки сонливости. В комнате царила тишина и полумрак. Оглядевшись Клементина сразу заметила Алву, затаившуюся в глубоком кресле. Недвижимая словно каменная скульптура. Веки её были прикрыты будто в полудрёме. Клементина уже хорошо знала, что в предрассветный час её Алва погружается в странный, подобный смерти сон. Поначалу Клементину пугала такая странность, она боялась, что однажды Алва не откроет глаза, или что хуже кто-нибудь посторонний найдёт её Алву.       «Её Алва». От одной этой мысли Клементине становилось тепло на душе, и уже было неважно кто Алва или что на самом деле. Объединявшее их чувство гораздо сильнее любых различий. Клементина не могла объяснить, но чувствовала, будто они связаны, а их случайная встреча произошла по воле судьбы, и пока они вместе всё остальное почти не имеет значения.       Не желая тревожить спящую возлюбленную Клементина постаралась как можно тише покинуть комнату, чтобы привести себя в порядок, а заодно разведать обстановку на вилле.       Возвратившись, она застала Алву всё там же в кресле и так же неподвижной. Подойдя ближе, Клементина осторожно взяла её за руку, поразившись тому, какой холодной и твёрдой та была. Склонившись, Клементина тихо прошептала:       — Просыпайся, моя Искорка.       В тот же миг Алва открыла глаза, а на губах заиграла улыбка.       — С добрым утром, моя маленькая Звёздочка, — прошептала она в ответ. Взгляд её пронзительно синих глаз заставил сердце Клементины затрепетать, и в то же время в груди болезненно защемило. Потому как сейчас в небесно-синих глазах Клементина разглядела то, просто так не разглядеть. Девушка-рыцарь увидела, или скорее почувствовала в них отражение времени. Более трёх веков. Она хорошо помнила эти слова, сказанные Алвой в каюте корабля. Казалось вечность назад, но Клементина не забыла их. Более трёх веков.       «Что видели её глаза за сотни долгих лет», — задалась она вопросом. Каждый раз, пытаясь разговорить Алву, девушка-рыцарь натыкалась на непреодолимую стену молчания.       Улыбка Алвы сделалась печальной.       — Ну что бы, Звёздочка, не расстраивайся. Придёт время, и я расскажу тебе всю свою историю.       Клементина удивлённо приподняла брови, наградив Алву подозрительным взглядом и поинтересовалась:       — Ты можешь читать мысли?       — Нет, всего лишь догадалась.       Клементину такой ответ не слишком-то убедил. Не раз и не два Алва отвечала на ещё невысказанный вопрос, но чаще она старалась заранее уйти от ответа, особенно о своём прошлом. Чем лишь сильнее распаляла интерес Клементины.       — Зачем тянуть время, расскажи сейчас, хоть чуточку! или ты чего-то стыдишься?       — Ещё как, — хмыкнула в ответ Алва, — ещё как.       Девушка-рыцарь недовольно насупилась. Она никак не могла разобрать, серьёзна ли её Алва или только шутит.       — А вот я от тебя ничего не скрываю. Спрашивай всё-всё, мне нечего стыдится!       — Не успела просто, — рассмеялась Алва. Клементина возмущённо фыркнула:       — Настоящая рыжая бестия! — И тут же заработала довольную белозубую улыбку. Девушке-рыцарю захотелось придумать способ разговорить Алву, да такой, чтобы та не отвертелась. Уже даже начала подбирать слова, но вместо этого склонилась к ней намереваясь поцеловать. Неожиданно Алва поспешно отстранилась.       — В чём дело? — Клементина уже было решила, что сделала что-то не так.       — В твоей подруге. Не хочу, чтобы из-за меня вы обе окончательно рассорились.       — Ты о Миле, — поразилась Клементина, — в такой-то момент! Почему ты о ней заговорила?       — Потому, — спокойно ответила Алва, — что она стоит за дверью и всё никак не решится войти.       Выслушав её Клементина оглянулась. Дверь была закрыта. Но девушка всё равно недовольно поджала губы. Она хорошо помнила недавний выговор от Милианы. Ей в пору было бы разгневаться за то, что подруга решила вмешаться в её отношения с Алвой, но не могла. Клементина знала — Милиана не держит на неё зла. Просто, как выразилась Лаура, Мила ещё не отошла от открывшейся правды. «Не всей правды», — Клементина стрельнула глазами в сторону Алвы. — «Кое-что лучше сохранить в секрете».       Быстро осмотрев себя, чтобы убедится, что её наряд не вызовет недовольства подруги. Поправив на поясе перевязь с мечом, Клементина поспешила открыть дверь. В первый момент Клементина удивлённо смотрела на стоящего в дверях незнакомца. И лишь спустя мгновение она узнала Милиану. Та переоделась в мужской дорожный костюм: невысокие сапоги, простые суконные штаны и темно-зелёную куртку. Неприметная одежда, какую носят многие путники. Клементина узнала бы Милиану из тысячи, если бы не одна деталь. Лицо девушки неожиданно оказалось смуглым. Благородная бледность Милианы, свойственная членам знатных домов исчезла.       — Доброе утро, Клеми. — тихо сказала Милиана, смущённо отводя глаза от подруги. — Скажу сразу это всё Иветта. Не знаю, откуда она узнала, но вчера она изготовила средство из оливкового масла, сажи и не знаю чего ещё. Теперь я как уголёк!       Клементина не смогла скрыть своей улыбки. Милиана и правда, похожа на углежога, в кои-то веки попытавшегося отмыть лицо. Сразу и не узнать. Однако веселье Клементины тут же сменилось настороженностью — раз в изготовлении мази замешана Иветта, то Лаура обязательно поблизости, а значит ей никак не избежать скорой экзекуции.       Между тем, Милиана как бы невзначай заглянула через плечо Клементины, внимательно разглядывая комнату. Явно что-то высматривая.       — Где Алва? — спросила она.       Клементина опасалась этого вопроса. Все же вздохнула, повернулась, чтобы сказать, что та сидит в кресле, как вдруг рядом раздался тихий хриплый голос:       — Я здесь.       Обе девушки-рыцаря подпрыгнули от неожиданности. Алва, которая всё это время должна была сидеть в кресле за спиной Клементины, выступила из полумрака коридора прямо за Милианой. Она не только успела выскользнуть из комнаты, но и переоделась в дорожный наряд. Нацепив на себя плащ-пыльник и широкополую шляпу. На поясе у неё висела уже хорошо знакомая Клементине трофейная изалийская сабля.       — Скоро совсем рассветёт, — сказала Алва. — Поторопимся.       — Лаура и Иви должны ждать у конюшни, — тут же отозвалась Милиана. Клементина кивнула. Все нужные для путешествия вещи уже были собраны. Кое-что было заранее припрятано в конюшне под сеном. Она надела свой дорожный плащ. Взяла сумку, поправила перевязь с ножнами и в самом конце убедилась, что золотое кольцо с рубином надёжно висит на цепочке.         — Вперёд, — сказала Клементина.        Без лишних слов Алва пошла впереди.        Они покинули виллу через ход для прислуги, так на своём пути никого и не повстречав. Подойдя к конюшне Клементина забеспокоилась, поскольку ни Иветты ни Лауры поблизости не оказалось. Милиана так же взволнованно озиралась. Однако Алва быстро их успокоила. Оказалось, что кузины всё же услышали тихие шаги по гравийной дорожке и, опасаясь, что кто-то из слуг или охранников лорда Дариона решил обойти виллу, спрятались за густыми зарослями лавра, высаженного поблизости от конюшни.        Лишь окончательно убедившись, что это не слуги или охрана виллы, кузины вышли из своего укрытия. Обе девушки переоделись в неприметную дорожную одежду. Лица их были смуглыми, без намёка на благородную бледность. Задуманная Иветтой хитрость удалась — вряд ли хоть кто-нибудь распознает в них знатных аристократок из дома Ромори.         — Лошади уже осёдланные, — сообщила Иветта, голос её был растерянным. — Мы опасались, что их подготовили люди лорда Дариона, потому спрятались, когда услышали, что кто-то приближается.         — Не теряйте времени, нас пока никто не заметил! — неожиданно для всех распорядилась Алва. — Поторапливайтесь!        Как ни странно никто из девушек-рыцарей ей не посмел возразить, а Клементина приблизившись к ней тихо спросила.         — Это ты оседлала лошадей?        Алва утвердительно кивнула.         — Когда?         — Ночью. Перед тем как ты проснулась. Ты же знаешь, я не сплю по ночам.         — Прекрасно знаю, — хитро прищурилась Клементина. На своём опыте она узнала, что Алва не только не спит, но ещё и мешает спать. Но тут же постаралась выкинуть из головы неуместные мысли. «Сейчас главное побег», — сказала она себе. В этот момент к ней с важным видом подошла Лаура, и Клементина приготовилась к тому, что сейчас ей придётся опробовать на себе мазь Иветты. Однако Лаура, к общему удивлению, предложила мазь Алве, и сказала:         — Из всех нас ты самая белая и очень заметная. — После девушка-рыцарь чего протянула Алве маленький керамическую баночку, в котором находилась мазь.        Клементина с интересом наблюдала, как поведёт себя Алва. Тем временем та внимательно взглянула на керамический горшочек, принюхалась и недовольно поморщилась. Лаура, как ни в чём не бывало, продолжала держать баночку с мазью, терпеливо дожидаясь, когда Алва возьмет её. Клементина поймала страдальческий взгляд Алвы и поняла что пора вмешаться.        — Погоди, Лоло, сейчас не самое подходящее время, — сказала она. — Сейчас гораздо важнее уйти незамеченными.        Лаура кивнула, соглашаясь.        Девушки осторожно вошли в конюшню. Как и сказала Иветта, лошади были осёдланы. Беглянкам осталось лишь достать спрятанные под сеном мешки с припасами.        Клементина погладил гнедую кобылу, взяла поводья, но в этот момент лошадь фыркнула и отступила в сторону. Девушке рыцарю пришлось выпустить из рук поводья, чтобы удержаться на ногах и не упасть. В тот же миг лошадь успокоилась, её большие тёмные глаза смотрели на Клементину спокойно как ни в чём не бывало. Клементина обернулась и увидела, Алву. Та старательно держалась в отдалении. Лошади волновались, стоило ей подойти близко, и только чалый мерин оставался спокоен. Ему было всё равно кого вести на себе, лишь бы не забывали кормить, да баловали свежими яблоками.        — Поторапливайтесь. Проблем не оберёмся, если нас заметят! — Милиана уже выводила лошадь и стоил.        Оставив конюшни, беглянки направились к фруктовому саду. Шли молча. Солнце уже показало над горизонтом свой золотой край. Однако встретить кого-то в садах или виноградниках виллы господина Бафиро в такую рань не представлялось возможным. Плодовые деревья и высокие лозы винограда скроют любого от посторонних глаз. Беглянкам предстояло пройти через сады и спуститься к подножью холма. Тогда они окажутся почти в миле от Арк-Бренёра, так что городские жители их не заметят.        Эта идея принадлежала Алве. По большому счёту почти весь план побега. Начиная со сбора нужных вещей в дорогу и заканчивая маршрутом побега, принадлежал Алве. Клементина даже удивилась её вовлеченности во всё это. В тайне девушка-рыцарь опасалась, что её любимая попытается помешать ей покинуть виллу. Ведь если подумать, идея сбежать в тот момент, когда в королевстве разгорается конфликт между королевским домом Ториндор и Великим домом Альбиборо, кажется опрометчивой. Так же не стоило забывать и о чужеземных убийцах, не говоря уже о неведомой Серебряной тени. Всё говорило о том, что на вилле будет безопасно. Клементине казалось, что именно из-за Серебряной тени Алва с готовностью ввязалась в авантюру с побегом.        Улучив момент, Клементина поравнялась с Алвой и тут же заметила, что та как-то уж слишком насторожена, будто её что-то тревожило. Девушка-рыцарь сразу забеспокоилась — что могло встревожить её Искорку.         — Ты встревожена? — спросила она.        Алва мотнула головой, будто отгоняя назойливое насекомое, взглянула на Клементину.         — Странное чувство, — она говорила очень тихо. Девушке-рыцарю пришлось прислушиваться. — Мне показалось, будто рядом кто-то есть, но я ничего не видела, не слышала и не почуяла. Ни посторонних запахов, ни сердцебиения, ни дыхания. Здесь только ты, твои подруги и лошади. Странно…         — Вдруг тебе показалось?         — Может быть. Раньше такого не случалось. Мой слух и зрение гораздо острее, я чувствую пространство вокруг себя. — Она ненадолго замолчала и огляделась. — Странно…        Клементина хотела засыпать Алву вопросами, но не решилась в присутствии подруг. Вместо этого она старательно прислушивалась и внимательно смотрела по сторонам, но вокруг были лишь ряды виноградных лоз со спеющими гроздьями винограда и ничего более. Когда они, наконец, покинули виноградник и оказались на объездной просёлочной дороге Алва успокоилась. К всеобщему удивлению она довольно быстро согласилась воспользоваться мазью Иветты. Результат превзошёл все ожидания — болезненная бледность исчезла, уступив место светлой бронзе. Столь малая деталь, но Алва будто превратилась в другого человека. Клементина отступила назад, не в силах скрыть своего удивления.         — А ты не могла бы делать так почаще? — с надеждой в голосе спросила она. В её глазах Алва приобрела новое очарование.         — Только если смогу привыкнуть к этому запаху, — улыбнулась та в ответ.         — Прекращайте, — вмешалась Милиана. — Хотелось бы оказаться как можно дальше от виллы, прежде чем нас начнут искать, так что по сёдлам!        В тот же миг она первая ловко вскочила в седло, словно подавая остальным пример. Тронула поводья, направляя лошадь вперёд по уводящей прочь от виллы узкой дорожке.       Дорога вилась вдоль высокой живой изгороди, ограждающей поля и пастбища, и вела путников широким полукругом, огибая пологий холм, на склонах которого паслись овцы. Вскоре дорога начала плавно взбираться на холм и скрывалась в тени дубовой рощи. Чем дальше продвигался маленький отряд, тем уже становилась дорога, а живая изгородь всё запущеннее. Покинув тенистую прохладу дубовой рощи, отряд снова оказался под жарким солнцем среди лугов и полей.       Беглянки специально избрали для себя окружную просёлочную дорогу. Так они надеялись избежать любопытных взглядов. Пятерка вооруженных всадников весьма приметна особенно на большом тракте. Так что ехать по окружной дороге было безопаснее. На открытой местности каждый встречный путник был виден издалека, но час за часом дорога вилась и вилась по равнине, где лишь изредка разделялись межами. Это был безлюдный, казавшийся почти диким и необжитым краем, а ведь всего лишь в десятке миль к северо-западу располагался Арк-Бренёр с его садами, виноградниками, многочисленными фермами и маленькими деревушками.       Когда солнце уже перевалило за полдень, дорога стала едва различимой, живая изгородь давно осталась где-то позади — маленький отряд покинул обжитой край. И всё же несмотря на кажущуюся безлюдность и необжитость, этот край не был диким. Малый Простор, был заселён гуще остальных частей королевства. Мощёные королевские дороги связали между собой множество городов, городков и поселений, отчего Малый Простор стал казаться ещё меньше, но стоило лишь сойти с широкой и людной дороги, как путнику открывались истинные размеры простора. Но даже в кажущихся безлюдных местах можно было встретить пастухов, перегоняющих отары овец или стада коров с одного пастбища на другое. Или же шумную и чумазую группу углежогов, обосновавших свой лагерь подальше от деревень и поселений. В конце концов, пусть и заросшая, но дорога, по которой ехал маленький отряд, проложена была не случайна.       Солнце припекало, и обрамленное жарким маревом небо светилось пронзительной синевой. Тёплый ветер приносил с собой запахи луговых трав и цветов. В высокой траве, стеной росшей вдоль узкой дороги, стрекотал хор кузнечиков. Покачиваясь в седле, Алва боролась с давящим на неё солнцем — ярким, отвратительно жгучем и слепящем. Она была созданием ночи. День для вампира чужд и полон тягостей. Но Алва не переставала бороться, бороться ради той одной. Поправив шляпу и подняв ворот плаща-пыльника, чтобы скрыть лицо от злого солнца Алва погрузилась в свои мысли. Пока она находилась в Арк-Бренёре, все её мысли были заняты попыткой понять собственные чувства, разобраться в себе, быть принятой или быть отвергнутой. И только сейчас она задалась вопросом — что делать дальше?       Клементина ехала перед ней, но Алва не решалась к ней приблизиться. В отличие от безразличного ко всему чалого мерина гнедая лошадь Клементины сильно нервничала в присутствии Алвы. Животное отчетливо чувствовало вампира и пугалось. Это ещё раз напоминало ей кто она. «Она не понимает, — думала Алва глядя в спину Клементине. — моя маленькая Звездочка, мой яркий светоч, вырвавший меня из мрака и подаривший мне прекрасное чувство, научившая вновь любить. Она не понимает моей природы. Как мне донести до неё правду? Что же мне делать дальше? Что дальше? Что дальше? Что дальше? Что дальше? Что дальше?».       Ответа она не знала, и разве могла она найти его. Всё что она хотела это обнять свою единственную и никогда, никогда не отпускать её от себя. «Но разве это не жестоко? Разве это не эгоистично по отношению к ней? Я чудовище, я Зверь. Всё что я могу так это лишь причинять боль и нести смерть. Я существую, чтобы отнимать чужие жизни. Такова моя суть. За долгие годы она единственная кем я по-настоящему дорожу и кого боюсь потерять. Но сильнее всего боюсь причинить ей боль». Алва в очередной раз взглянула на ехавших впереди девушек-рыцарей. Они были твёрдо уверены в своём решении добраться до столицы, но располагали лишь смутным представлением как это сделать. Сама Алва всецело разделяла их идею покинуть Арк-Бренёр, в противном случае ни за что не позволила Клементине сбежать. Она опасалась, что после покушения оставаться на вилле дольше небезопасно. Янкхар-тари — Алва не сомневалась, что это были именно они — могли вернуться, чтобы попытаться закончить своё дело. Когда-то Безмолвные тени Изалта наводили ужас на простых людей. Рассказывали, будто их навыки и мастерство лежит на грани человеческих способностей. Впрочем, Алва сама убедилась, что янкхар-тари всего лишь люди. Хорошо подготовленные, но всего лишь люди. Даже если они каким-то образом отыщут беглянок, то Алва легко справится с ними. В это она не сомневалась. Гораздо сильнее её волновала Серебряная тень.       За три сотни лет ей довелось встречаться с проявлением колдовства, хотя она всегда старалась держаться от подобного как можно дальше, но ни с чем похожим на Серебряную тень встречаться ей не доводилось. До сих пор. Алва не могла объяснить себе, что за чувство она испытала когда увидела Тень. Словно откуда-то из глубины далёкого прошлого всколыхнулась застарелая злость. Будто она встретила своего злейшего врага, о котором забыла, но отголосок вражды вновь дал о себе знать. Враг, о котором Алва забыла. Такого не могло произойти! Вампиры обладают уникальной памятью, они ничего не забывают и особенно не забывают своих врагов. Можно сказать, вампиры очень злопамятны. Однако Алва была уверена, что Серебряная тень нечто ей незнакомое, а значит здесь скрыто что-то ещё.       Оставалось много вопросов. Например: сотрудничала ли Серебряная тень с изалийцами или нет? Милиана полагала, что нет. И если дело обстояло так, то разумно было спросить: зачем Серебряная тень приходила за рыцарями Алой Розы? Связана ли тень с домом Джерид или нет? Алва с досады клацнула зубами. Она никогда не любила загадки и в особенности те, что угрожают Клементине.       Пока что всё было спокойно. Никакого преследования, никаких странных необъяснимых тревог Алва не испытывала. Дорога пролегала через безлюдную местность и никаких неприятностей в ближайшее время ожидать не приходилось. Четверо девушек-рыцарей весело переговаривались и не проявляли излишнего интереса к пятой персоне в их небольшом отряде, но это лишь пока. На вилле Алве легко удавалось избегать их, не считая Клементины, но на дороге ей попросту некуда деваться. Сейчас её обострённое восприятие подсказывало, что их внимание и любопытство всё сильнее заостряется на её персоне. Благодаря своему острому слуху она всё чаще слышала своё имя в их разговоре. Очень скоро Клементина ответил на всё, что только сможет ответить и тогда эти любопытствующие девицы обратят своё внимание на сам объект их интереса.       Уж эта троица просто так не сдастся. Наверняка устроят ей настоящий допрос. Алва улыбнулась. Странное чувство снова вспоминать, как ощущать радость, ведь она почти забыла, что значит быть человеком и радоваться жизни, и она только начала снова привыкать к радостям общения.       Дорога всё продолжала виться, становясь то почти незаметной среди высокой полевой травы, то вновь показываясь и напоминая, что где-то поблизости есть людские поселения.       «В конце концов, какая разница, что будет дальше? Главное настоящее, только оно реально и только оно имеет значение. Только отправившись на встречу горизонту можно узнать что сокрыто за ним», — размышляла Алва.

***

      Милиана вздрогнула. По её спине пробежал холодок, когда она снова почувствовала на себе пристальный взгляд. Девушка-рыцарь была готова поклясться, что никогда прежде не испытывала подобного ощущения, а всегда считала подобные истории выдумкой. Разве можно почувствовать неосязаемое? Однако в данный момент она была уверена в своём ощущении. Милиана обернулась — едущая на сером мерине Алва действительно смотрела на неё.       Закутанная в плащ-пыльник с поднятым воротом и натянутой по самые глаза широкополой шляпой Алва представляла собой странное зрелище. В какой-то момент она напомнила Милиане человека, страдающего от лихорадки и кутающегося, чтобы согреться и унять озноб. Странный блеск синих глаз, смотрящих из-под шляпы, только добавлял ей болезненный и слегка безумный вид.        Спустя миг Алва отвела свой странный взгляд от Милианы и девушка-рыцарь тут же почувствовала облегчение её беспокойство и необъяснимая тревога сошли на нет.        «С ней что-то не так, — думала Милана. — Не считая всех её странностей и наклонностей, в ней есть нечто неестественное. Придёт время, и я докопаюсь до правды. Тогда она больше не сможет морочить Клементине голову».        Милана погрузилась в свои размышления, стараясь придумать, как лучше вывести Алву на чистую воду и не заметила, как с ней поравнялась Лаура.         — О чем задумалась? — поинтересовалась та.        Лаура и Иветта почти всю дорогу беззаботно болтали с Клементиной. Милиана слышала их разговор краем уха. Они обсуждали дальнейшие планы, Иви сетовала на то, что ей пришлось обмануть Эйнверна, хотя прекрасно понимала, что молодой рыцарь ни за что не позволил бы им тайно покинуть виллу.         — Я раздумывала над дальнейшим планом, — отозвалась Милиана, чуть покривив душой. — До Алларона путь не близкий, и едим мы окольными путями. Впереди может быть всё что угодно.         — Вот значит как, — хмыкнула Лаура, глаза ей весело блеснули, — а мне показалось, что ты пристально следишь за нашей пятой розой.         — Пятая роза? — удивилась Милиана, — Постой, уж не об Алве ли ты говоришь?        Лаура кивнула:         — Ещё, конечно, ничего не решено, но Иви, да и я считаем, что она более чем достойно получить место в нашем ордене! Возможно, ты не знаешь, но Алва успела повстречаться с нашей принцессой! Мне Джолан рассказал.         — Встречалась с Илионой? — Нахмурилась Милиана и тут же почувствовала, как тянет кожу возле шрамов. — Откуда такие сплетни?         — О, уверяю тебя это вовсе не сплетни. Алва вытащила капитана из какой-то передряги, а после они оба оказались удостоены аудиенции у принцессой. Без сомнения, она произвела на принцессу сильное впечатление, не сомневаюсь, что только мы окажемся в Аллароне, Илиона не замедлит предложить ей вступить в орден.         — Что ты говоришь. — Едва не воскликнула Милиана, но сдержалась. Оглянулась, чтобы убедиться, что Алва далеко и не слышит о чём идёт речь. Всё же понизив голос, она обратилась к Лауре. — Что мы вообще о ней знаем? Кто она, откуда, чего добивается от Клементины? Ты же понимаешь, что в орден принцессы не может вступить невесть кто!         — Похоже, ты ей не доверяешь.         — А ты доверяешь?         — Алва. Она помогла капитану и лорду Дариону вызволить нас из плена, что само по себе заслуживает большого уважения. Ты же доверяешь капитану Адольбруму? Он, между прочим, не просил никакой награды за наше спасение, как и Алва. А как мастерски она владеет оружием! Ты и сама всё видела. И если уж речь зашла причине, по которой она едет с нами, то, сдаётся мне, ты и сама прекрасно всё прекрасно понимаешь. Но если нет, я подскажу: дело в нашей очаровательной Клементине. Кажется у них всё очень серьёзно.         — Всё серьёзно… — скривилась Милиана. Шрамы вновь потянуло. — Вот это меня и тревожит больше всего. Откуда такое вообще взялось?        Лаура рассмеялась.         — Не имею ни малейшего понятия! Просто так случается: живёшь себе ни о чём не думаешь, а потом бац… и случается. Да каждая вторая баллада, сложенная менестрелями о чем-то подобном.         — Баллады повествуют об отважных героях и прекрасных девах, о благородных рыцарях и знатных леди. Клеми и Алва женщины! О каких балладах ты говоришь?       Лаура внимательно выслушала Милиану, утвердительно кивнула, затем оглянулась, словно желая убедиться в словах своей подруги.        — Да, пожалуй ты права. Неувязок вышла: они обе женщины, — протянула Лаура, нисколько не собираясь сдаваться. — Как думаешь кто из них рыцарь, а кто леди?         — Ты вообще о чём?         — Просто интересно, — хихикнула Лаура, — кто из них сверху, а кто снизу. Или они меняются?        Смысл сказанных ею слов не сразу стал понятен Милиане. Благочестивое воспитание Великого дома Виларан сделало своё дело — оградило Милиану многих подробностей жизни, его нельзя было сказать о Лауре. Дом Ромори отличался своей раскованностью.        Милиана густо покраснела. Она дала себе зарок: как вернётся к принцессе, то бросит все силы на борьбу с неподобающим поведением Лауры и Клементины. Нельзя допустить, чтобы имя рыцарей Алой Розы было втоптано в грязь.         — Я думаю — он это Клементина, — как ни в чём не бывало, продолжала Лаура, очевидно довольная, что смогла вогнать подругу в краску.         — Какой ещё «он»? — голова Милианы шла кругом. Она потеряла ход мысли Лауры.         — Благородный рыцарь тот, что из баллад. Посуди сама, Клеми происходит из знатного рода Тант, чтобы там её невменяемый отец ни говорил — это раз. Так же она рыцарь Алой Розы, как и мы кстати — это два. И вспомни, ей никогда не удавалось вести себя как настоящая леди, она всегда предпочитала мужской камзол и придумывала сотни причин не надевать вместо него платье — это три. Вот и получается: Клеми благородный рыцарь, а Рыжик, я полагаю, леди.        Пространное рассуждение Лауры ещё сильнее запутало Милиану и смутило. Подумать только ещё совсем недавно странные привычки Клементины казались не больше чем простой каприз благородной дочери дома Тант!         — Рыжик значит, — повторила Милиана, чуть усмехнувшись. В словах Лауры был определённый резон. Алва обладала редким для Элемара оттенком волос цвета тёмной меди, но назвать её могла только Лаура. Сама Милиана ни за что не решилась бы дать такое Алве. Ведь от одного её взгляда становилось не по себе, а по спине начинали бегать мурашки.        Лаура кивнула и продолжала:        — С другой стороны, если взглянуть на Рыжика повнимательнее, то она не так уж и похожа на благородную леди. Скорее совсем не похожа. Она сама скорее рыцарь. Так что в этой нашей истории не рыцарь и леди, а рыцарь и рыцарь. Хм… как-то странно получается. Хотя кузену Тилю понравилась бы такая история.        — Лоло, ты ещё не устала? — вздохнула Милиана. Шрам в уголке рта начинал зудеть.        Лаура подозрительно прищурилась:         — Ты это к чему?         — К тому, что мы в дороге самого рассвета, а впереди кажется деревня. Нам следует передохнуть и заодно напоить лошадей.         — Пожалуй ты права, отдохнуть не мешает, — согласилась Лаура, — ноги порядком затекли, надо бы их размять, а про зад я уж молчу. Так о чём я говорила? Ах да, рыцарь и рыцарь только наоборот…       Печально вздохнув и поджав губы, Милиана принялась терпеливо отсчитывать неспешные шаги лошади до деревни и надеется, что подруга устанет разглагольствовать раньше, чем они доберутся до деревни. В противном случае она просто не выдержит пространных рассуждений Лауры не слишком приличного толка. Подъезжая к деревушке отряд беглянок, неожиданно обнаружил, что дорогу им перегораживает старая телега. Стояла она здесь явно неспроста, потому как кто станет оставлять телегу посреди дороги, да ещё и без одного колеса. В нескольких ярдах от этого места росли большие кусты акации. Густые заросли создавали тень, и именно в этой тени пара вооружённых солдат пережидала послеполуденную жару. Заметив приближающихся всадников, солдаты заметно заволновались — мало, кто путешествует этой дорогой, и пятёрка верховых сразу вызывала подозрения. Подскакивая со своих мест, солдаты бросились к своей импровизированной заставе, едва не забыв прихватить с собой оружие — простые короткие копья.       Заметив спешащих к телеге солдат, Милиана мгновенно забыла о своём раздражении. Лаура замолчала и тревожно взглянула на свою подругу. Иветта и Клементина тоже забеспокоились. Девушки-рыцари рассчитывали избежать подобного рода препятствий, и уж тем более никак не думали, что повстречают заставу в первый же день.        Милиана спешно пыталась придумать, что делать. Поскольку она возглавляла всю эту авантюру с побегом, то и вести переговоры предстояло ей. Девушка пригляделась: судя по нашивкам, эти солдаты находились на службе у лорда. Какого — Милиана опознать не смогла. Впрочем, эти двое могли оказаться в услужении какого-нибудь богатого рыцаря, коих в малом просторе великое множество.        Сильнее всего Милиана боялась выдать себя и своих спутниц. Стоит ей сказать хоть одно слово и солдаты сразу догадаются, что перед ними пятёрка замаскированных девушек, да ещё и с оружием. Это сразу вызовет подозрения и возможные проблемы. К тому же лорд Дарион мог отправить по их следу своих людей, и Милиане не хотелось облегчить им выслеживание своего отряда. Иначе до Алларона им не добраться.        Солдаты заняли позицию возле телеги, и хмуро глядели на приближающихся всадников. Неожиданно, ехавшая позади всех Алва прибавила ходу и поравнялась с Милианой.         — Говорить буду я, — сказала она тоном, не терпящим возражения. В её хриплом голосе появились железные нотки, да и сам голос, как показалось девушке-рыцарю, сделался ниже и грубее. — Держитесь позади и молчите, — добавила Алва, обращаясь к остальным девушкам-рыцарям.        Милиана не поверила своим ушам. Её поразил не только властный, не терпящий возражений тон Алвы, но и то, как она легко и непринуждённо преобразилась — будто говорил совсем другой человек. Столь неожиданное преображение на краткое мгновение отвлекло Милиану неожиданной заставы на дороге. Девушка вновь задалась немым вопросом — кто ты, Алва из Ромдо?        Та, тем временем, опередила весь отряд подъехала к импровизированной заставе. Солдаты хмуро глядели на незнакомца в широкополой шляпе и плаще-пыльнике.        Алва заговорила первой:         — Что происходит, боец? — Манера и интонация показались Милиане очень знакомыми, они напомнили ей капитана Адольбрума и то, как он отдаёт приказы своим людям — прямо, открыто и в то же время властно, но без нажима.        Солдаты от неожиданности приглянулись. Как и Милиана они услышали командный тон в хриплом голосе незнакомца. Всего одна фраза, но сказанная человеком на коне и с оружием на поясе. Не будучи до конца уверены кто перед ними — простой путник, такой же солдат или путешествующий благородный аристократ — солдаты решили ответить, как того требует их служба.         — В соответствии с высоким распоряжением его милости лорда Фариона из дома Релиндор все окрестные дороги в его владениях находятся под наблюдением, — неожиданной скороговоркой выговорил первый солдат.        Милиана припомнила, что дом Релиндор один из малых домов — дальние родственники предыдущей династии Фолендор. Благодаря строгому тщательному воспитанию Великого дома Виларан, Милиана вспомнила, что в настоящий момент законному наследнику дома Релиндор всего пятнадцать лет. Фактически дом правит его бабка — леди Лунара. Она была вынуждена возглавить дом после того как её отец, два брата, супруг, а также все сыновья погибли в битве за мост Вирнор пятнадцать лет назад.        Второй солдат кивнул и добавил.         — Порядок надо поддерживать особенно во владениях его милости. Великие лорды ведут войну, а беды на головы простых людей сыплются. Сами кто такие все будите?         — Из Арк-Бренёра едим, — отозвалась Алва.        Солдат кивнул:         — Оно и понятно, дорога одна. Но мы обязаны кто вы такие. То, что люди с виду приличные я вижу, но и оружие я тоже вижу. Да и дорогой этой почти никто не пользуется.         — Ходят слухи, что Красный ястреб занял столицу, а на дорогах становится неспокойно. Приходится ехать просёлками. Лучше день в пути потерять, чем в неприятности на тракте угодить, — отозвалась Алва и стала что-то искать в своей поясной сумке.         — Слухи ходят, — осторожно отвечал солдат, — и ходят разные. Потому, кого попало пропустить — не можем.        Алва продолжала рыться в своей сумке, а Милиана не могла понять, что та задумала. Клементина заметно нервничала и всё чаще поглядывала на рукоять изаийской сабли, висевшей рядом с поясной сумкой. Солдаты так же не спускали с неё опасливых взглядов. Стояли они на безопасном отдалении от незнакомца в плаще, но чувствовали необъяснимую тревогу.        Алва закончила рыться в сумке и извлекла на свет грамоту.         — Я Альван. Работаю на господина Бафиро Танана. Слышали о таком? Еду в Лиссин по его поручению. Вот моя подорожная. — она протянула документ солдатам. — Мои сопровождающие: Милан, Ивин, Ларт и Клем.        Солдаты приблизились к Алве и взглянули на протянутую им дорожную грамоту. На остальных членов отряда они даже не взглянули. Неизвестно умели ли они читать, но грамоту изучили с пристальным вниманием. На документе располагались все соответствующие подписи и печати Бафиро Танана и магистрата Арк-Бренёра.        Милиана не могла предположить, откуда у Алвы взялся этот документ.         — Похоже, что всё в порядке, господин Альвим, — сказал солдат.         — Просто Альвим. Никаких господ.        Солдат усмехнулся.         — Как скажите. — Затем повернулся к своему напарнику. — Вил, выдай ему жетон. — И снова обратился к Алве. — Я так понимаю, вы тут проездом: коней напоит да ноги размять после долгой поездки. На выезде из деревни будет ещё застава — там жетон и отдадите.        Жетоном оказалась деревянная табличка с написанным на ней словом «АркБр», вероятно таким образом солдаты отмечали направление откуда прибыли путники.         — Вот ещё что! — добавил солдат. — В деревню с проверкой может заглянуть командир. Если заглянет, наверняка захочет вас видеть. Я вас предупредил!         — Буду иметь в виду, — кивнула Алва и тронула поводья. Серый мерин послушно направился в сторону деревни.       Едва отряд отъехал от импровизированной заставы, как Милиана нагнала Алву.       — Ты чего только что наговорила? Откуда у тебя эта грамота? Она хотя бы настоящая? О боги, если она настоящая, то… Удивительно, что дружинники ничего не заподозрили!       Девушка-рыцарь не могла скрыть своего волнения и негодования. В конце концов она возглавляла отряд и то как вела себя Алва ей не понравилось. Отчасти потому, что Алва с лёгкостью решила неожиданно возникшую проблему. Сама Милиана сомневалась, что справилась бы с такой лёгкостью.       Алва словно оскалившись — ухмыльнулась:       — Подорожная настоящая.       — Но откуда?       — Оттуда откуда плащи, — отозвалась Алва. Вдаваться в подробности она не собиралась. Вместо этого она обернулась, поймала взгляд Клементины и подмигнула.       Ситуация её забавляла.       — То есть ты украла эти бумаги? — продолжала допытываться Милиана.       — Неважно, Милан.       — То есть как не важно? Мы путешествуем с крадеными бумагами! Если люди узнают, что рыцари Алой Розы не гнушаются воровством, то это подорвёт нашу, и без того жалкую, репутацию. А что скажет принцесса, если узнает?! Мы не можем так поступать, ведь мы не какие-то простолюдинки, мы все из благородных семей!       — Прошу, Мила, успокойся, — вмешалась в разговор Иветта, — для всех нас сейчас гораздо важнее добраться до Алларона в целости и сохранности, и пока нас никто не узнал не так уж и важно, откуда взялась дорожная грамота. Мы же хотим избежать ненужного внимания? Так вот, готова поклясться, что лишь благодаря Алвы мы как раз и избежали этого ненужного внимания со стороны дружинников. Уверенна они ничего не заподозрили, и приняли нас за мужчин. Раз так, то ничто не угрожает репутации нашему ордену и репутации принцессы.       Сказав эти слова Иветта тепло улыбнулась, чтобы поддержать Милиану и дать понять, что всё хорошо.       — Бумаги и плащи сущая ерунда! Алва не состоит в ордене, так что мы тут не причём. Не переживай из-за пары тряпок и клочка бумаги, — решила поддержать подругу Лаура, — в конце концов, лошади на которых мы едим тоже краденые.       Лицо Милианы сделалось пунцовым.       Алва тихо рассмеялась. Всё их снаряжение, дорожная одежда, оружие и прочее, так или иначе, было бессовестно похищена с виллы, не говоря уже о распроданном запасе бренди и кувшинов с вином. Разумеется, без ведома законного владельца. Кузины Ромори, не без помощи сержанта Джолана, сумели выручить неплохие деньги на бочонках в бренди. Владелец виллы наверняка придёт в ужас, обнаружив, что некоторые бочонки с запасами лучших вин — пусты.       — Послушайте меня, — обратилась к девушкам-рыцарям Алва. — Вы слышали, что сказал дружинник: в деревню может нагрянуть его командир. Если он начнёт любопытствовать, то мгновенно вас раскусит. Так что поим лошадей в дорогу.       — А если всё-таки нагрянет пока мы ещё в деревне? — поинтересовалась Лаура.       — В таком случае, всё будет зависеть от того, насколько сильно вы хотите остаться неузнанными, — ответила Алва и положила руку на рукоять изалийской сабли.       В деревне отряд надолго задерживаться не стал. Напоили лошадей и тут же отправились в дорогу. От чужаков, особенно вооружённых деревенские держались подальше. Учитывая, что большинство местных жителей с самого утра работали в полях или на своих огородах, то на единственной в деревеньке улице оказалось совершенно безлюдно. Кое-кто из местных поглядывал на чужаков из окон своего дома или из-за плетёного забора, но и только. Подходить и спрашивать кто такие и что здесь нужно не стали.       Пока девушки-рыцари наполняли колодезной водой длинную выдолбленную из большого камня поилку для скота, из-за угла ближайшего дома выскочила лохматая собака. Увидев приезжих чужаков, собака мгновенно устремилась к ним с единственной целью — облаять незнакомцев, но, не добежав до них и десятка ярдов неожиданно остановилась, испуганно поджала уши и хвост, жалостливо заскулила и опрометью бросилась обратно за угол дома. Алва проводила собаку насмешливым взглядом. В её пронзительно синих глазах медленно гасли горящие угольки.       Когда лошади были напоены и отряд собрался двигаться дальше, на деревенской улице появилась стайка детей. Судя по всему, они прибежали издалека, наверно с полей или откуда-то ещё, где любят играть дети. Прибежали они, разуется, с одной единственной целью — посмотреть на вооружённых всадников. В представлении деревенских жителей любой, кто может позволить себе иметь лошадь и оружие, является рыцарем, а может даже и лордом. Так что в любопытстве деревенских детей не было ничего необычного.       К несчастью, детвору ждало разочарование: девушки-рыцари носили дорожные плащи и прятали лица под капюшонами. Дети держались на почтительном расстоянии, так и не решившись подойти. Алва не спускала с них взгляд. За многие годы она усвоила один урок — в детских головах ещё не успели закрепиться предрассудки. Там где закостенелый ум взрослого видят пятерку мужчин всадников, поящих своих лошадей — дети с лёгкостью увидят переодетых девушек. Особенно если подойдут поближе. На всякий случай она приготовилась дать пинка, особо любопытным. Вряд ли Клементина одобрила бы такой поступок, но Алва была готова пойти на многое, чтобы защитить её.       Алва первой оседлала своего коня, давая понять остальным, что медлить нельзя. Вскоре они покинули деревушку. Впереди их ждала долгая дорога. Они наконец-то выбрались на южный тракт. Только ближе к ночи маленький отряд достиг постоялого двора. Людей в неё оказалось не так уж и много, видимо с начала противостояния великих домов путешественников на дорогах поубавилось.       Милиана не сомневалась — маленький отряд переодетых в мужские одежды девушек, несомненно, привлечёт внимание, но поделать ничего не могла. Никому из девушек-рыцарей, привыкших к жизни в королевском дворце, не улыбалось ночевать под открытым небом. Так что идея переночевать на постоялом дворе оказалась чем-то само собой разумеющимся.       Оставив лошадей в стойлах, девушки направились в общую залу. В большом очаге на углях готовилась баранина. Аппетитный запах жареного мяса витал в воздухе, и девушки сразу почувствовали, как их желудки требовательно заурчали. За весь день они останавливались перекусить лишь один раз, да и то обошлись сыром и вяленой смоковницей.       Милиана огляделась, взглядом выискивая хозяина постоялого двора. Она подготовила хорошую историю, объясняющую весь маскарад с переодеванием в мужские костюмы, на случай если у владельца постоялого двора возникнут вопросы. В этот самый момент её взгляд остановился на группе из трёх путешественников, сидящих за общим столом. Сидели они вполоборота к вошедшим, и в полумраке общего зала, освещаемого лишь свечами да тусклым светом очага, трудно было разглядеть их лица. Один из сидящих повернулся к вошедшим девушкам-рыцарям, что-то сказал своим товарищам, а после поднялся из-за стола, вытянувшись во весь свой немалый рост.