Мята и Имбирь

Голова раскалывается. Он с трудом открывает глаза и замечает, что лежит в постели совсем не один. На ощупь определяет пышную грудь вчерашней незнакомки, улыбается уголком губ. Ночь была шикарной, должно быть, все домашние оценили его старания. Девушка не стеснялась стонать во весь голос, прекрасно зная, что в доме находятся не только они одни. Лишь под утро, достаточно подустав, приняли вместе душ и завалились спать. Во рту до сих пор привкус алкоголя и чего-то кислого… закусывать лимоном была не совсем удачная идея. Перевернувшись на спину, Серов скрестил пальцы рук под своим затылком, ненароком продемонстрировав мощные мышцы рук. Девушка, выглядывая из-за копны черных волос, улыбается, все еще зачарованно осматривая Дениса. — Возбудишься, детка, и мне придется снова помогать тебе освободиться от тягучего узла. — Может я жажду этой помощи? — улыбается, вновь прильнула к его груди губами и начинает целовать каждый сантиметр, спускаясь все ниже и ниже. Доходит до волосистой дорожки от пупка до паха, медленно расплываясь в улыбке. — Не стоит, у меня дела… — И как ты ими собрался заниматься со стояком? — прикусив нижнюю губу, брюнетка снова возвращается к поцелуям. Блять, Серов, ты ведь готов поклясться, что лучшего минета в жизни у тебя еще не было! Эта чертовка действительно хороша, особенно когда работает своим ротиком… Даже сейчас, почувствовав, как та облизнула язычком возбужденную головку члена, он снова рычит, будто зверь. Прикрывает глаза, откинувшись обратно на подушки, закинув ладони себе под голову. Денис улыбается, ощутив прилив кайфа от этих усиленных чмоканий. Горячий ротик завладевает его твердым органом, не заставляя жалеть о том, что может опоздать на завтрак, приготовленный руками Анны Петровны. Серов никогда не опаздывал на завтраки, когда жил в этом доме. Даже сейчас, временное пребывание не будет исключением из правил. Но эта чертовка заставляет его задержаться и не спешить вызывать ей такси до города. Он приоткрывает свои губы, выпуская возбужденный выдох… Горячее дыхание, учащенное сердцебиение. Брюнетка знает, что отсасывает весьма хорошо, помогая себе рукой. Она заглатывает, не обращает внимание на рвотные позывы, зная, что желудок пуст и не выдаст ничего. Сильнее, учащённо двигая пальцами правой ладони, пытаясь довести парня до оргазма намного быстрее, чем в машине, по пути в этот дом. Адреналин снова зашкаливает в её теле, едва Серов забывается и начинает стонать во весь голос… Он готов признаться, что действительно поддался блаженству её теплого ротика и пышных губок, которые обхватывают член до конца. Убрав длинную челку с лица, она желает видеть его возбужденные глаза… Но как только Серов смотрит на бледную брюнетку с изумрудным взглядом, то тут же опешил. Какая-то злая шутка… Разум сыграл с ним в жестокую игру, на секунду ему показалось, будто перед ним Эмилия… Тот же цвет волос, тот же бледный цвет лица, и эти большие изумрудные глаза. Денис начинает сглатывать накопившуюся слюну, не понимая того фейерверка, который только что выплеснул в ротик девушки. В голове противный звон. КАКОГО ХУЯ? Как он мог забыться и позволить себе представить Эмилию… Почему вообще подумал о ней? Неужели вчерашняя обида на мать из-за того, что она не заступилась за него, заставляет снова и снова представлять разбитый образ Эмилии. Но не в этот раз… В этот раз, не было представления из воспоминаний, где она, со слезами на глазах, дрожащими губами извиняется перед ним… В этот раз, он представил, будто это её пышные губки обхватывают его ствол, поглощая теплый орган в свой нежный ротик… БЕЗУМИЕ! Очередное безумие, после которого хочется немедленно стукнуть себя по голове. Серов не заметил, как отодвинулся от брюнетки, пораженно глотающей его сперму. — Ты весьма быстро… — Убирайся, — шикнул он, схватившись за голову, попытавшись забыть то, что только что ненароком представлял. — Что? — ей кажется, будто послышалось, поэтому девушка шокировано переспрашивает. — Я сказал, пошла нахуй! — громко, наплевав на то, что все могут услышать. «Представляю их недоумение… Только что я стонал от охрененного отсоса, а сейчас нахуй её шлю…» — Мудак! — девушка в спешке начинает поднимать свои разбросанные вещи по всей комнате. Надевает лишь часть их, решительно накинув на свои плечи шубу. Обуваясь, она быстро остывает и признает тот факт, что не прочь бы встретиться с парнем еще один раз… — Оставить номер или… — Пошла нахуй!!! — громко, властно, кинув в её сторону стакан с водой. Тот чудом не разбивается, упав на мягкое ковровое покрытие. Девушка опешила еще раз, смотрит на стакан, медленно повернув голову в сторону голого Серова. Брюнетка, поджав губы от обиды, резко оборачивается и покидает комнату. «Какого черта, что это было? Почему эта тварь проскользнула в моих мыслях в такой-то момент? Сука, тупая сука!.. Даже тут не дает мне расслабиться!» Серов начинает метаться по комнате, надев свои боксеры. Парень в очередной раз хватается за голову и пытается прогнать воспоминания прочь. Нужно просто не думать об этой дряни и все будет зашибись, просто не думать… Черт, кажется, у него получается прогнать все эти мысли. Вернувшись к своему здравому разуму, Серов жалеет о том, что прогнал брюнетку. Он кончил, да, но кончил так внезапно, что даже сам не понял этого… Это , должно быть, был страх от представления лица Эмилии… Надевая джинсы, шатен в очередной раз смотрит в зеркало. Скулы напрягаются… Он знает, что сейчас спустится, и эта тварь будет сидеть и смотреть на него осуждающим взглядом… Её комната находится как раз за стеной, в том месте, где стоит его кровать… Должно быть, ей не очень-то и сладко спалось этой ночью, поэтому девушка не будет скрывать раздражение, глядя на Дениса, зная, что он ничего не сможет сделать в присутствии всех. Надевает футболку поверх голого торса и выходит из комнаты. Привыкший ходить босиком, Денис ощущает прохладу под ногами, быстро подобравшись к ступеням. Как раз в тот момент, когда все увлеченно наблюдали за действиями покидавшей дом брюнетки. Каждый считал своим долгом возмущенно приподнять брови вверх, отвлекаясь от омлета. Денис замер, разминая кости, собирается спускаться по лестнице, внезапно заметив на себе взгляд Эмилии. Сидя за столом со своими родными, девушка ощутила острую поддержку её возмущения. Всю ночь она пролежала с наушниками в ушах, посчитав, что так будет лучше, чем слышать вздохи и стоны за стеной. Не выдержав, девушка все же спустилась на застекленную террасу и прилегла на свое любимое кресло. Не выспавшись, она ощущала острую неприязнь по этому поводу к брату, желая, чтобы хоть кто-нибудь из родителей сказал ему о том, что так делать нельзя… И пока обе женщины, которых она считала за матерей, и отец смотрели на входные двери, девушка прожигала возмущенным взглядом своего брата. Они встретились взглядами, презренно усмехнулись друг другу. Да что он себе позволяет? Неужели считает, что ему просто так все сойдет с рук? Проиграв игру в гляделки, девушка уткнулась взглядом в свою тарелку, дождавшись-таки, когда все вернулись к завтраку, позабыв о той брюнетке. — Его стоит отругать за это! — сидящая вдали от Екатерины, Людмила шепчет, обращаясь к мужу. — Ему двадцать пять лет, — резко выпалила таким же шепотом Екатерина, услышав все слова крашенной женщины, — потребности берут свое. Он неделю живет у нас, разумеется истосковался по женскому теплу. — Истосковаться это одно, а всю ночь углубленно стонать на весь дом, совсем другое… — Люда, — мужчина кладет свою ладонь поверх запястья женщины, и тем самым, велит успокоиться. Екатерина, заметив этот жест, не ощущает ревности и обиды. Она просто отворачивает лицо в сторону и делает несколько глотков белого вина, отмечая его весьма терпкий вкус. — Снова, с утра пораньше? — хмыкнув, Людмила принимается есть свой завтрак, больше не смотря в сторону Екатерины. — Всем доброе утро! — бубнит Денис, без энтузиазма в голосе, и присаживается на свое место рядом с матерью. — И тебе, сынок, — ласково отзывается хриплым голосом Серов-старший, после чего вновь наблюдает неприятную картину. Эмилия, услышав голос брата, вжимается в спинку стула, боясь даже пошевелиться. Девушка неуверенно берет вилку в свои руки и начинает трапезу, боясь каждого взгляда в свою сторону. Она до сих пор не пришла в себя после вчерашнего, и, кажется, в этот раз будет просто молчать. — Почему твоя спутница к нам не присоединилась? — кивнув на лишний прибор посуды, стоящий на столе, Владимир ждет ответа от сына. — Застенчивая. — Да уж, мы слышали, — Людмила не боится высказывать все, что думает, когда рядом Владимир. Знает, что Денис и рта не посмеет открыть в присутствии отца. — Что, соскучилась по этим звукам? — Серов-младший ловко подкалывает Людмилу, да так, что женщина едва не подавилась ломтиком бекона. «Да как он смеет говорить такие вещи за столом?» — возмущению Эмилии нет предела, и она всем своим видом демонстрирует это. Денис ловко заметил на лице своей сестры недоумение, и даже злость, едва та промелькнула по скулам. Загорается моментально, проклиная тот день, когда отпустил подушку и не стал душить младенца… а так хотелось. Сейчас бы не было проблем, а ему, тогда еще маленькому мальчику, все бы сошло с рук… И почему он не сделал это? Почему, глядя в её изумрудные глаза, он позволил себе проявить жалость вместо того, чтобы придавить подушку к её личику? Бесспорно, оно в тот момент было таким миленьким, а сейчас до невыносимости гадким. Если продолжит смотреть на нее, то наверняка потеряет аппетит. Денис отворачивает лицо от Эмилии и принимается поедать завтрак, неустанно хвалит Анну Петровну. Домработница, услышав ласковые слова в свой адрес, улыбается. Морщины еще сильнее заметны на её радостном лице. Шестидесятилетняя женщина с удовольствием продолжает разрезать свежеиспеченный пирог, наконец обрадовав Дениса его любимым десертом. «Ебаная тварь, да перестань же так смотреть!» Этот взгляд он ощутит на себе, даже через преграду… Денис поднимает глаза на лицо Эмилии, совсем не понимает, почему она снова таращится на него. Это так раздражает, нервирует, заставляя сильнее сжать вилку в своих пальцах, ощутив, как та начинает гнуться. Парень в очередной раз сталкивается с сестрой взглядом и делает все, чтобы та поняла, что не стоит так глазеть. Он сузил глаза, нахмурив при этом брови. Желваки заиграли на его лице, пугая своей скоростью. Интересно, простила ли она ему вчерашнее или до сих пор будет делать вид, что дуется? Знает ведь, что Эмилия не может так долго держать обиду, даже если он наговорит ей куда больше гадостей, чем сказал вчера. Парень ухмыляется уголком губ, словно кидает некий вызов своей сестре. Та, в свою очередь, почувствовав напряжение, нависшее над ними, снова уткнулась в свою тарелку. — Как дела с ремонтом, сынок? — Что, не терпится от меня избавиться? — язвительно отвечает вопросом на вопрос отцу. — Не говори глупостей, Денис, — мужчину это задело, даже Эмилия замечает, как глаза отца потухли, и в них больше нет воодушевления на сегодняшний день. — Отец просто хотел поинтересоваться, как хорошо идет работа, — внезапно выпаливает Эмилия, заметив в своем голосе небольшую дрожь. Он снова испепеляет её взглядом. «Да как она посмела вмешиваться? Гребаная сука, еще слово, и я кину омлетом в твое гнусное лицо!» — Нормально идет! — огрызается Денис. — Не стоит говорить за отца, он ещё в состоянии сам произносить речь! Все дружно уставились на Дениса, ощутив недоумение. Каждый помнит тот тяжелый инсульт и то, как после него Владимир долгое время не мог произнести ни слова. Только с помощью высококвалифицированных специалистов за границей, Серову-старшему удалось избавиться от заикания и проговаривать слова весьма четко, так, чтобы его понимали близкие. Все чувствуют обиду за отца, в то время как Владимир спешит подняться на ноги и удалиться в свой кабинет, где находится почти целыми днями, на протяжении пяти месяцев. — Папа… — Эмилия спешит помочь отцу подняться и опереться об нее. — Я провожу тебя… Кинув в сторону Дениса осуждающий взгляд, полный ненависти, девушка помогает старику добраться до кабинета и усаживает того на кресло. Она спешит поправить ноги Владимиру, но тот, жестом руки, велит ей отойти, а сам жестко хватается за ткань брюк и переставляет ноги под стол. — Тебе принести сок или кусочек пирога? — ласково, с улыбкой нежности на лице, девушка гладит отца по седым волосам, и тот перехватив её руку, улыбаясь, целует костяшки пальцев. — Спасибо, дочка, я наелся. Может, позже… — Я оставлю тебе самый лучший кусок, — подмигивает папе и, с его позволения, покидает кабинет, оставляя Владимира один на один с его многочисленными бумагами, которые мужчина неустанно перебирает каждый день, много часов подряд. Ей становится так обидно за отца, что больше не может сдерживать себя. Эмилия, нахмурив брови, резко движется в сторону сидящего Дениса, спокойно поедающего свой омлет. Парень даже не сразу понимает, отчего она идет сюда, а не на свое место. Краем глаза видит приближающуюся фигуру в тех же заношенных лосинах и лиловом вязанном свитере. — Если твоя сучка не смогла тебя удовлетворить, не стоит выплескивать злость на отца! — остановившись рядом с ним, Эмилия сглатывает. Сейчас не боится высказать ему все в лицо, и не потому, что обе женщины, защищающие её, здесь. А потому что зла, чертовски зла, и готова даже вылить стакан апельсинового сока в лицо брату, дабы он сбавил обороты и больше не смел говорить такое отцу. — Если хочешь с кем-то поскандалить, то вали обратно к своим друзьям! — Какого. Черта. Ты. Стоишь. Рядом! — сквозь зубы шипит Денис и сильнее сдавливает вилку в руке, медленно поворачиваясь лицом к Эмилии. — Еще слово, и я смогу в лёгкую вонзить тебе её в глаз! Продемонстрировав витую серебряную вилку, Денис резко откидывает её на середину стола и все еще пристально наблюдает за реакцией Эмилии. К его удивлению, она не сразу пугается, продолжает стоять все с тем же выражением лица, и даже вздергивает подбородок. «Это что? Бунт?» Его сердце снова покрывается осколками льда, твердеет и, кажется, ему на все плевать. Даже на то, что две женщины, уставившись на него, ждут подходящего случая, чтобы одернуть грубым словом. — Попробуй только и клянусь, это будет последнее, что ты сделаешь в этой жизни! — Не думай, что они смогут остановить меня, Лия! — снова это прозвище, которое некоторым кажется нежным и безобидным, но она-то знает, что он называет её так в честь порноактрисы. — Не думай, что я позволю тебе даже шикнуть на меня! — ничуть не испугавшись, в её теле вибрирует адреналин, собирающийся сжечь тело Эмилии без остатка. — Никто тебе это в лицо не говорит, но все ждут, когда ты свалишь! От твоего гнусного языка блевать хочется! Никого не уважаешь, проклятый эгоист. — Следи за своей речью, тупая шлюха! — он резко встает, опрокидывает стул, и быстро приближается к отступающей назад Эмилии. Людмила и Екатерина спешат к ним, чтобы не позволить Денису причинить девушке боль. Но он и не собирался касаться её, фу, как они вообще могли подумать, что он коснется её вонючего тела. — Клянусь, едва мы останемся наедине, ты пожалеешь о своих словах! — шепчет ей на ухо и быстро уходит, специально задев Эмилию плечом. Девушку тут же по обе стороны принимаются обнимать женщины, смотрящие в спину уходящему Денису. Он сильно хлопнул входными дверями, опрокинув еще одно кресло, стоящее на открытой террасе. Гребаная тварь! Как же он хочет убить её! Как же хочет уничтожить и сделать все, чтобы и следа от нее не осталось. И он сделает это, иначе его фамилия - не Серов. Умывшись, собирается с духом и отвечает на звонок Цепина. Девушка ловит себя на мысли, что он действительно ей симпатичен, даже несмотря на горбатый нос. — Ну так что, встретимся? — Я еще точно не знаю… Родители собирались в больницу, неизвестно, сколько они там пробудут. — Что-то серьезное? — в голосе Вадима слышатся нотки тревоги. — Отцу стало плохо. Денис повздорил с ним сегодня за завтраком. — Когда он свалит нафиг от вас? — Вроде через десять дней, точно никто не уверен. — Если надумаешь, напиши смс, хорошо. Я буду сидеть и ждать, когда телефон оповестит меня о твоем согласии, — слышит, как он улыбается, поэтому сама не может скрыть радости на лице. — Непременно напишу. И сейчас, стоя напротив зеркала, смотря на собственное отражение, Эмилия ловит себя на мысли, что действительно хочет встречи с ним. Девушка, прикусив нижнюю губу, пишет смс и отправляет её Цепину, на что получает молниеносный ответ с радостными смайликами. Засмущавшись, замечает, как щеки запылали огнем. Серова быстро покидает ванную комнату и спешит к своему шкафу, знает уже наперед, что наденет строгое платье с длинными рукавами, дабы скрыть позеленевшие синяки, следы пальцев своего брата. Заплетает волосы в косу, расчесав ровную челку, касающуюся бровей. Она знает, что никакой косметики наносить не будет, только едва заметный блеск для губ. Увлажнив лицо хорошим кремом, тут же вспоминает о том, как Денис ушел из дома. О нем до сих пор нет никаких вестей, он просто сел в автомобиль и уехал, а уже через несколько минут, отец пожаловался на боль в ногах. Девушка знает, что такое случается довольно часто, ничего серьезного, просто замедлилось кровообращение нижних конечностей… Но все равно, винит в случившемся своего брата, все еще пропитывая свою невинную душу ненавистью. «Он даже не ответил на мой звонок! Даже не знает, что отца увезли в больницу!» Ей становится обидно за папу, ведь он не заслуживает такого неуважительного отношения от собственного сына. И почему они такие разные с ним, почему совсем не похожи?.. Звонит своей матери, дождавшись, когда её голос сразу же оповестит о том, что все с отцом хорошо, но сегодня они еще не вернутся. По крайней мере, она и отец, а насчет Екатерины, не уверена, ведь та быстро ретировалась в ближайший бар, едва заметила своих подруг. — Я поужинаю в ресторане, с Цепиным. — Вадим времени не теряет, не так ли? — улыбчиво произносит Людмила. — Он весьма хорошая партия для тебя. Его отец владеет внушительной частью акций от общего бизнеса с твоим папой. — Мама, меня интересует он сам, а не какой процент у них акций. — Этот не объявлялся? — даже не удостоила чести произнести его имя. — Нет, — тихо шепчет Эмилия, — думаю, он не появится сегодня. — И Слава Богу! Пусть катится ко всем чертям… — Мама. — Будет лучше, если ты проведешь этот вечер с Вадимом, а то вдруг это создание решит вернуться домой… Девушка прощается с матерью и кладет телефон в сумочку, увидев смс от Цепина. Он сообщает ей, что задержится, но обязательно приедет к семи часам вечера. Серова снова улыбается, после чего порхает по комнате, словно бабочка, надевая красивое платье пепельного оттенка, имеющее острый вырез в зоне декольте. Смотрит на свое отражение, не может нарадоваться перед предстоящей встречей. Девушке давно нравился Вадим и, кажется, она понятия не имеет, чем именно он зацепил её невинное сердечко. Возможно, все из-за того, что являлся первым парнем, проявившим интерес к Серовой. Она всегда ведь считала себя гадким утенком, считала, что не достойна чьего-либо внимания. Думала так постоянно, а все из-за вечных унизительных оскорблений Дениса. Он неустанно твердил, что она уродина, жирная и прыщавая идиотка, не имеющая рациональных мыслей. Он твердил ей каждодневно, что ни один мужик не позарится на нее, не посмотрит даже на задницу… Ни у одного мужика не сможет встать член на столь уродливое тело. Денису льстила её обида, он замечал, как комплексует Эмилия по поводу его колких замечаний в адрес её внешности. Она даже никогда не пыталась как-то преобразить что-то в себе… все пошло само собой. Прыщи исчезли, не без помощи опытного дерматолога, конечно… Лишний вес ушел сам по себе, даже занятия спортом не были такими эффективными, как отказ от еды. А отказывалась она довольно часто, потому что всегда пропадал аппетит после обидных слов Дениса, сказанных в её адрес. Но все же, не предпринимая попыток как-то преобразить себя, девушка превратилась в прекрасного лебедя, и только дурак смог бы это не заметить! Похоже, Денис, действительно, был наполовину дураком, он заметил, но не стал акцентировать на этом внимание, посчитав, что она его попросту не достойна. Сухость во рту от предвкушения встречи, заставляет её оглядеться по сторонам. Кувшин пуст, а пить хочется невыносимо. Сама того не замечает, как ловко хватает сумочку, чтобы не возвращаться опять на второй этаж, и спускается по ступенькам вниз. — Анна Петровна? — приятным голосочком, обеспокоенно озираясь по сторонам. Заметив лист бумаги, прикрепленный на большом холодильнике, Эмилия тут же читает послание. Все ясно, домработница решила посетить теплицу, чтобы посмотреть на урожай в эту зимнюю холодину. Шатенка продолжает улыбаться, радуясь своему прекрасному настроению. Она словно забывает о том, что случилось утром, и не пытается даже вспомнить. Набирает полный стакан воды и делает несколько глотков, прежде чем позади себя слышит хлопок входной двери. «Быстро она! Обычно проводит по часу в теплице!» Желая показать, какое у нее хорошее настроение, Эмилия оборачивается, с веселой улыбкой на лице, снова порхая, будто в невесомости… О, черт… Неловко вышло, правда? Взгляд Дениса просканировал сестру и совершенно не понял, какого черта она улыбается ему? Только спустя минуту, Эмилия, ощутив приток крови к своей голове, опешила, спрятав всю радость глубоко в себе. Девушка выливает остатки воды в раковину и ставит стакан, быстро направляется в сторону своей любимой застекленной террасы. Он завороженно следит за ней, с недоумением на лице! Какого хуя, она так вырядилась? Неужели… Блять! Сука, падла… Как же он мог забыть об этом? Дьявол и его приспешники. Ведь это же очевидно, она неспроста так вырядилась, не просто так улыбалась, прыгая на одном месте… Цепин. Ну конечно же, ведь Юлия говорила про их свидание, которое должно произойти сегодня. Так, что же это, она собралась идти так?.. в таком наряде… Блять, она в самом деле, серьезно собралась куда-то идти с этим недоумком Цепиным? Внутри Дениса разбушевался ураган. Парень опешил, слегка усмехнулся, еще раз просканировав образ сестры глазами. Ебаться-улыбаться, она серьезно собралась с ним на свиданку, и это не просто какие-то там детские посиделки в песочнице, это все гораздо серьезнее. Снова представил то, как все обсуждают её грязную натуру, то, как она ведет себя в постели… Готов поклясться, что отсасывать она так же любит, как и язвить своим язычком… «Тот же цвет волос, тот же бледный цвет лица, и эти большие изумрудные глаза» Безумие! Он снова вспомнил утро сегодняшнего дня, когда разум сыграл с ним злую шутку и на мгновение представил, будто это губы Эмилии обхватывают твердый член, будто это её изумрудные глаза смотрят прямо в душу. Снова выбросив из своей головы эти образы, Денис резко ощущает злость, парализующую его тело. Всего за секунду до того, как Эмилия решается выйти прочь и спрятаться в любимом месте, парень понимает, что так просто её не отпустит… Он не позволит этой дряни как-то осквернить их фамилию и подорвать уважение к семье. Не позволит этой шлюхе подставлять свою пизду и лицо под струю спермы! Не позволит! Сжав кулаки, резко направляется вслед за сестрой, даже не попытавшись остановить самого себя. Он зол, чертовски зол, и сам себя боится. Не знает даже, как остановит её, что сделает ради того, чтобы эта сучка осталась сегодня дома, но уж точно не отпустит её на это гребаное свидание! Открыв дверь на террасу, Денис резко закрывает её на ключ, чем заставляет Эмилию вжаться в стеклянную преграду спиной. — Денис? — Денис… ДЕНИССС… Кривится, но не подает виду, что его раздражает ее чертово произношение его имени. Парень проходит дальше, задевая телом обширное кресло, любимое кресло Эмилии. — Где родители? — Разве ты не получал сообщения? — она, вскинув бровями, складывает руки на груди. — Отец в больнице. Шок! Не может подобрать слов, замерев на месте сию секунду. — Не волнуйся так, — поспешила успокоить брата шатенка, — снова ноги начали болеть. Они останутся там… «Стой дура, не смей говорить ему, что вы одни! Беды не миновать!» — внутренний голос, включив инстинкт самосохранения, тут же закричал в бредовом темпе. — Скоро вернутся. Поздно. Увидел, заметил, как она запнулась и принялась тараторить. Улыбка на лице Дениса, означающая только одно, все дозволено. Ну сейчас, сестренка, ты по полной отхватишь у меня… — Ты так нарядилась, чтобы отца встретить? — У меня ужин с другом… — С другом, значит… — хмыкнул Серов и начал делать круги вокруг кресла, иногда проходя мимо вжатой в стекло сестры, ощущая неподдельных страх, исходящий от её горячего тела. — С Вадимом Цепиным. Сыном… — Я знаю, кто такой Вадим Цепин и, именно по этой причине, ужина не будет! — жестко, не дает ей шанса даже пискнуть в ответ. «Неужели она так легко сдалась? Что, язык не повернется язвить мне, как сегодня утром?» — усмешка, он готов поклясться, что полностью уничтожил её рвение встретиться с Вадимом. — А вот хрен тебе, ясно? — выпалила, неожиданно даже для себя. Возмущению нет предела. Да, кто он, блять, такой, чтобы запрещать ей что-то? — Мне почти девятнадцать, я взрослая и умная девушка, имеющая право… — Никакого права ты, сука, не имеешь! — он резко подходит к ней, значительно сократив расстояние. Денис не скрывает того факта, что готов сейчас же схватить сестру за горло и с силой ударить затылком о стеклянную завесу. — И не думай, что получится как-то иначе! — Не смей! — она почти сдалась, поэтому начинает кричать, ощутив горькие слезы на подходе. — Не смей что-либо мне запрещать! Я все равно встречусь с ним, ясно? Это вообще не должно тебя никаким боком касаться… — Это коснётся каждого по фамилии «Серов», когда пойдет молва про твою распущенность и мокрую дырку… «Мокрую дырку?» — переспрашивает саму себя, заморгав глазками. Пардон? Какого черта она только что услышала? Сама того не заметив, поднимает ладонь и замахивается… щелчок, и звонкая пощечина заставляет их двоих замереть в ахуевшем состоянии. Денис, едва только поняв, что только что произошло, прижимает свою ладонь к правой щеке, ощутив, как она запылала от жара. Ему не было больно, совсем не больно… только… неожиданно. Сначала недоумение, а затем резкий всплеск ярости. Он хватает её шею правой рукой и сжимает пальцы, не давая сестре шанса пошевелиться, чтобы сбежать отсюда. Глаза пылают от злости, все тело вибрирует, хочется рвать на себе кожу, в попытке выплеснуть этот жар, сжигающий его изнутри. Денис боится сам себя, боится того, что не сможет контролировать себя и задушит эту дрянь! Ему не очень-то и хочется сидеть в тюрьме несколько лет, из-за такого куска дерьма, как Эмилия. — ТЫ!!! Сука. Еще. Раз. Убью… — приближается лицом к ней, шипит, словно змея, не боясь того, что у нее может закончиться кислород в любую секунду. Тоненькие хрупкие пальцы схватились за его напряженную руку, в попытке отцепить её от своей шеи. Соленые слезы, предательски прыснувшие из глаз, падают на щеки. Чертовски унизительно! Она, стоя здесь, напротив своего брата, который вроде и не душит её, но все же не даёт сделать лишний вздох, поймала себя на мысли, что хочет его смерти… О, черт, впервые за столько лет, она действительно пожелала ему смерти, даже не заметив, как просто смогла представить себе картину его похорон. Становится страшно, ведь из-за его злобы, из-за его жестокости, она начинает забывать о том, что не является такой же… Она другая, отличающаяся от него, не имеющая ненависти к окружающим её близким людям. Челюсть сжалась. Серов сейчас взорвется… Ощущает, как что-то внутри толкает его в грудную клетку, заставляя убить эту тварь здесь и сейчас же. Она! Ударила! Его! Да как вообще посмела? Ебаный в рот, за столько лет, она ударила его именно по лицу, не толкнула в грудь, как обычно это делает, своими дрожащими ручками, почти не ощутимо, а именно ударила по лицу! Щека до сих пор пылает, а отпечатки её пальцев четко прорисовываются красными линиями. Чертова, грязная сука, посмела ударить его! Да он же сейчас даже мокрого места от нее не оставит, не говоря уже о том, что сможет её похоронить в открытом гробу. — Что ты себе позволяешь, тварь? Какого черта это было, а? Какого, блять, черта?! — тянет её на себя и снова сильно вдавливает затылком обратно в стеклянную стену. Желваки выступили и устроили блядские гонки на его лице. Челюсть сводит, от желания разорвать зубами эту мелкую суку. Упивался своей силой, даже не подумав, что они явно не равны. Денис сделал все, чтобы Эмилия запищала, словно новорожденная мышка, требующая дать ей глоток воздуха. — Тварь! — едва не плюет ей в лицо, резко отпустив. Девушка падает на колени и начинает тяжело кашлять, попытавшись сделать вдох… Хрипит, едва не блюет прямо здесь. В горле все жжет, не дает ей шанса сделать этот нужный вдох, все сильно болит, сдавливает где-то в груди… Она кашляет, не замечает, как слезы и слюни начинают смешиваться… Лицо девушки становится красным, будто закат перед морозным утром. Она никак не может сделать вдох, продолжает хрипеть, чем начинает нервировать Дениса. — Хватит притворяться, дура! Я почти не давил тебе на горло… Ошибаешься, Денис. Давил, еще как давил… Девушка никак не может заставить свои легкие принять кислород, она чувствует давление в черепной коробке. Не может контролировать свое тело. Живот сводит судорогой, опирается одной рукой на пол, а второй все еще держится за горло. Это начинает его пугать! Денис в недоумении уставился на Эмилию, ожидая, что та скоро задышит, она придет в себя и все будет нормально… Но девушка никак не может впустить кислород в себя, ей явно что-то мешает… но что?.. Это все, должно быть, психологическое, никак не может быть, чтобы Денис повредил какие-нибудь дыхательные функции. Он подрывается к ней, в панике, забыв даже о том, что жаждет увидеть её смерть. Страх сесть в тюрьму, а также увидеть в глазах своего отца и матери презрение, вынуждает парня быстро действовать. Он не знает, как поступать в таких случаях, ни разу не смотрел подобных фильмов, ни разу даже не слышал, как поступают в подобных ситуациях… Единственное, что приходит ему на ум, так это сделать искусственное дыхание. И он должен это сделать, блять, иначе точно угодит за решетку на ближайшие пятнадцать лет, так и не заслужив прощения родных. Резко переворачивает её, прижимает спиной к полу, и внезапно зажимает нос пальцами. Её глаза распахнулись! Он точно хочет её убить! В ужасе, девушка попыталась оттолкнуть брата ногами от себя, но тот лишь прильнул к её открытым губам и что есть сил выдохнул весь свой кислород из легких ей в рот… Как же противно прижиматься к её губам… Он готов выдержать все, что угодно, только не плохой запах… К его удивлению, пахнет мятой… Действительно, мятой, даже несмотря на то, что девушку несколько раз могло вырвать. Продолжает выдыхать кислород, наконец наполняя её легкие и словно прогоняя прочь ту преграду, застрявшую в её горле… Чисто случайно, не зная куда деть свой язык в подобном случае, он касается им нижней губы сестры и замирает в ужасе. Не хочет этого, не думал, что это вообще возможно. Парень заканчивает делиться кислородом, резко отпрянув от нее. Не ожидал встретиться с её большими изумрудными глазами так близко. Ресницы мокрые от слез, в зрачках все еще блуждает страх за свою жизнь. На её памяти, такого ещё не было, чтобы брат, натворив делов, тут же попытался все исправить. Он убирает пальцы от её носа и отсаживается подальше, снова ощутив привкус мяты на своих губах. В шоке, не может отойти от того, что она и вправду могла умереть. Денис пытается что-то придумать, как-то убедить её не рассказывать об этом родителям, но вдруг понимает, что ему плевать… Мыслями завладевает воспоминание… Его язык, коснувшийся нижней губы. Разумеется, Эмилия знает, что это всего лишь недоразумение, чистая случайность, но, как назло, это не выходит из головы девушки. Даже не пугает тот факт, что он едва не убил её. Этого будто уже нет в мыслях брюнетки, только его скользящий язык по губе, такой мокрый и будто острый… Ужаснувшись от своих мыслей, Серова пытается подняться на ноги и выйти вон отсюда. Дергает за дверь, не сразу понимает, что Денис закрылся на ключ и нужно повернуть именно им. Заметив, как она пытается выбраться, не сразу вспоминает о ключе, Денис встает и подходит ближе, чтобы сестра наконец ушла прочь, и дала ему переосмыслить эту ситуацию. Она отскочила от него, снова схватившись за горло. Девушка плачет, не боясь осуждения и усмешки со стороны брата за эти неконтролируемые слезы. «Пиздец, как же она боится меня!» — с какой-то долей иронии, отмечает Денис, и хмыкнув, поворачивает ключом. Дверь открывается, и девушка пулей вылетает прочь, быстро миновав гостиную, взбирается по ступеням наверх. «Пиздец, как боится…» Все еще находясь в каком-то туманном состоянии, Денис тянется к карману за пачкой сигарет и достает одну. Чиркает зажигалкой, подкуривает от мощного огня, вмиг ощутив приток холодной крови к своему сердцу. Оно почти и не бьется, словно не хочет дать мозгу переварить все, что только что случилось. Едва парень скуривает медленную смерть до фильтра, как внезапно ощущает этот привкус… Мята. Её вкус. Стало на долю секунды любопытно, а какого Цепину было целовать губы Эмилии? Эти дрожащие пышные губки с привкусом мяты… Отмахнувшись от непонятных мыслей, Денис улавливает последнее движение сестры, прежде чем она скрывается в конце длинного коридора, где находится дверь в её комнату. Все еще пылает от ужаса, продолжая рыдать в подушку. Обида, дикая обида гложет её сердечко. Эмилия не может понять, почему она вообще позволила себе эту пощечину? Почему замахнулась на брата, ведь знала, что тот не сдержится, ведь знала, что он выплеснет на нее всю свою злость из-за сегодняшнего утра. Брюнетка вновь и вновь заставляет себя прогнать эти мысли прочь, боясь даже пошевелиться. Слышит даже отсюда, как играет мелодия её телефона, непрерывно, настойчиво. Цепин наверняка не так поймет её дрожащий голос, который сообщит об отмене их встречи. Да и она не собирается спускаться вниз за мобильным, чтобы это все сказать. Звук утихает, но через минуту снова раздаётся трелью. На этот раз, он не едва уловим, на этот раз, он прямо за дверью. Та распахивается, и в комнату входит все тот же Денис, с эгоистично-пафосным видом. Он бросает сумочку на кровать Эмилии и велит ей ответить на звонок, чтобы прекратить издевательство… Ненавидит эту песню, не может терпеть голосок известной певицы в этой заедающей мелодии. Боится пошевелиться. Продолжает всем телом вжиматься в свою постель, укрывшись одеялом. Он снова повторяет этот приказ, и на этот раз Денис не собирается быть мягким со своей сестрой. — Иначе отвечу я! — грозит он, и девушка лихорадочно хватается за сумку, чтобы достать мобильный. — Вот так бы сразу! Прокашлявшись, она, все еще хриплым голосом, отвечает на звонок. — Алло? Услышав эту хрипоту, Денис снова обернулся лицом к сестре, которая так и не изволила вылезти из-под одеяла. Неужели до сих пор все её горло сдавливает от пережитого? Парень сузил глаза, пытается понять, специально ли она изображает из себя жертву, или действительно не может отойти от той ситуации, которую прокручивает в своей голове, наполненную еще большим ужасом и жестокостью, чем та являлась на самом деле. — Эмилия… — слегка ошарашено, произносит её имя. — Что у тебя с голосом? Что-то с отцом? «Беспокоится, как же… Ебаный мудак!» — фыркнув про себя, Денис устраивается поудобнее в кресле возле многочисленных клеток с морскими свинками и хомяками. Надо же, столько живности, а в клетках идеально чисто… даже нет запаха… Но парень внушил себе все по-другому. Ему кажется, что нос свербит от ужасного едкого запаха. Скривив зубы, пытается отвлечься на что-либо, лишь бы не слышать противный голос Цепина. А слышимость все равно хорошая, как бы Серов ни старался заблокировать звук. — С папой все хорошо, — поспешила ответить, едва не захлебнувшись обильной слюной, ведь глотать неимоверно больно, — прости, я неважно себя чувствую… Думаю, что встречу стоит перенести. — Простыла? Денис усмехнулся, словно восхищался своими деяниями. — Наверное… — хмуро отвечает Эмилия, попытавшись спрятаться под одеяло от взгляда своего брата, — я завтра позвоню, хорошо? — Может мне приехать и поухаживать за тобой? «Что, блять? Я не ослышался?» — Серов чертыхнулся, едва не упав с кресла от мгновенной злости. А что, он был бы не против встретить Цепина у себя в доме, да так встретить, чтобы тот больше никогда не думал здесь появляться. — Не стоит… Со мной брат… «Который едва не убил тебя! Не стоит лгать самой себе и людям, Эмилия, ведь отлично знаешь, что брат готов на многое, но уж точно никак не на заботу!» Девушка, проглотив очередные слезы, попыталась в очередной раз забыть все, что произошло. — Это не звучит многообещающе. — протараторил Цепин, не зная даже, как быстро на него заточил зуб Денис. — Спокойной ночи. — Сладких снов, — нежно отзывается Цепин, после чего звонок обрывается. Эмилия кладет телефон на прикроватную тумбу и, заметив взгляд Дениса, застывает. Она не осмеливается повернуться к нему лицом, не осмеливается первой начать разговор, хотя прекрасно понимает, что именно за ним пришел её брат. Девушка все еще дрожит, будто в доме не плюс двадцать пять, а все минус сорок. Сжав край одеяла пальцами левой руки, натягивает его выше, скрывая красную полосу на своей шее. — Сладких снов, — передразнивает Денис, все еще фыркая от злости, — давно у вас такие нежности? Боится ответить. Она боится, что брат снова налетит на нее и заставит пожалеть о том, что вообще на свет появилась. — И хера ты молчишь? «Надо же, его совсем не волнует то, что произошло? Совершенно нет чувства раскаяния?» — Я не знаю, что ответить тебе, Денис. Снова она произнесла его имя своими губами. Снова это для парня, кажется, хуже, чем ругательство. Он моментально вспылил, в один шаг оказавшись сидящим на краю постели Эмилии. Девушка вжалась спиной в матрас, даже не моргнув от страха. Её движения будто оцепенели. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не смела произносить моё имя? — не пытается напугать её еще больше. Денис говорит четко, без всякого энтузиазма. — Неужели тебе так нравится портить мне настроение? — А оно у тебя есть? — дрожащим голосом интересуется Серова. — Уверена, у тебя его сейчас предостаточно. Самоутвердился? Ты же меня едва не задушил… — Но ты же жива, — ловко отвечает Денис, чем еще сильнее давит на эмоциональную неустойчивость сестры. Брюнетка едва не начинает плакать, быстро моргая ресницами. А ему только и нужно, что видеть её слезы. Словно они способны заглушить ту детскую обиду из-за её появления в их жизни. А эта соплячка все еще продолжает ныть, заставляя Дениса буквально любоваться… Любоваться ею… Он ловит себя на мысли, что снова вспомнил привкус мяты на своих губах. Её вкус, такой дурманящий, до беспамятства, но такой мерзкий и противный для него в данный момент! Блять, он готов поклясться, что не ненавидел её так сильно, в то время, когда спокойно прожигал жизнь у себя в квартире. Они встречались максимум раза четыре-пять в год, разумеется, на новый год, на день рождения отца, или по случаю его ухудшения здоровья. Пять раз каждый год, за последние пять лет… Это не слишком много… После этих встреч, он вмиг забывал о её существовании, и даже не пытался вспоминать, что где-то у него имеется сестра… Сестра… «Блять, да она же твоя сестра. Так какого хуя ты сидишь и любуешься её слезами?» Слезами? В самом деле? Только вот, Денис в эту секунду совсем не смотрел на её слезы, его взгляд был зациклен именно на губах. Ведь, с того момента, как парень понял, что привкус мяты до сих пор будоражит его кровь мерзким мотивом, он не сводил с её дрожащих губ глаз. — Жаль, что твоя свиданка сорвалась… Теперь будешь ходить с недотрахом… — Ты мерзок, Серов! — вспомнив о том, что он злится, едва она произносит его имя, девушка начинает фамильярничать. — Сам же добивался того, чтобы я никуда не пошла… А сейчас фальшиво говоришь, что тебе жаль? — Конечно жаль… Парня. Ведь он мечтал присунуть тебе. — Мир крутится не только вокруг секса, ясно? В нем есть что-то более ценное, чем простой секс. — И что же это, дорогая сестренка? — язвит, издевается над ней, слегка нагнувшись вперед. — Чувства. — Ооо, о них можешь забыть! Тебе никогда не узнать, что такое чувства… — Так же, как и тебе. Например, чувство ответственности, уважения, сострадания… Он уже пылает от её слов. Да что она вообще себе позволяет? Мало ей было, может еще раз повторить? — Так же, как и тебе никогда не узнать, что такое быть нужной… Ты же никчёмная. Убогая девка! Уверен, Цепин запасся маской или же мусорным пакетом, чтобы надеть тебе на голову, дабы не видеть уродливое лицо! Ты не достойна ничего, кроме как лежать под вонючим бомжом с его сифилисным членом… — Надеюсь, тебя никакая болячка больше не берет… — она специально это говорит, имея в виду операцию по удалению крайней плоти, которая была у Дениса несколько лет назад. Вот это точно вершина… Денис резко преодолевает расстояние между ним и нагибается над сестрой. Она, пытаясь скрыться от его злости, хочет спрятаться под одеяло, но тот резко одергивает его… Она и не думала, что такое может произойти. Девушка, едва только забежав в свою комнату, сразу же сняла платье и аккуратно сложила его на спинку кресла, а сама спряталась под одеяло в одном лишь нижнем белье розоватого оттенка. Узкие бретельки делают акцент на четко выделяющихся ключицах. Теплый оттенок безупречно подходит к её бледной коже. Алые губы притягивают все внимание именно к себе, пылая от жара и неловкости. Он зациклил свой взгляд на её теле. Внезапно для себя осознает, что в действительности, телом она удалась… О, черт, как же выросла её грудь за последние годы. Помнится, года три назад, когда они отдыхали на море, грудь была намного меньше… Но сейчас, красивые формы манят к себе именно этим непреложным запретом коснутся их. Денис опешил. Дьявол, как он вообще может так долго смотреть на её тело? Как вообще может смотреть на эту поганую суку? Мерзость… Все тело кипит от того, что ему противно. Парень вмиг кидает одеяло обратно на её полуголое тело, пытаясь выкинуть эту картину из своей головы. Вот же черт, неужели он действительно долго пялился на нее? Точно так же, как и она на него вчерашним днем? Что же это тогда было, ответный удар мощным напряженным взглядом? В горле пересыхает. Он больше не видит смысла говорить с ней. Знает, что еще раз услышит от нее какие-то колкости и наверняка размажет прямо здесь по стенке. Краем глаза замечает посиневшую полосу на шее и велит, чтобы та надевала свитера с высоким воротником. Девушка молча кивает, знает, что даже про этот случай не расскажет родителям… Только не сейчас, когда отцу так плохо. Она и не надеется услышать слова раскаяния от своего брата. Но хотя бы увидеть сострадание в его глазах… Но нет, они темные, пустые, пугающие своей жестокостью и безразличием. Напоследок, он снова смотрит на нее, на миг замерев в дверном проеме. — Не думай, что то, что я сделал на террасе, что-либо значит. Мне было плевать, сдохнешь ты или нет. Я просто не хочу угодить за решетку. — И тебе спокойной ночи, Денис, — не желая продолжать ссору, девушка прячется под одеяло с головой и отворачивается в противоположную от взгляда брата сторону. — Денис… Денис…