Мята и Имбирь

Проснувшись с очередной девушкой «на одну ночь», Денис не сразу вспоминает где оставил свой мобильный. Он едва открывает глаза, как перед лицом уже сверкает белоснежными зубами улыбчивая Настя. О Черт, неужели с ней? А ему всю ночь снилась очаровательная брюнетка с тонкой фигурой, обладающая прелестными губками… А на деле это оказывается всего лишь Настя Бондаренко, однокурсница его, блять, сестры, которой только недавно стукнуло восемнадцать. Девушка, всегда желавшая заполучить внимание Дениса, просто разомлела, как только он оказался на пороге её квартиры. Она сначала не поняла, в чем вообще дело, и только когда он поцеловал её, Настя наконец расслабилась. Настолько сильно, что позволила лишить себя девственности прямо там, в прихожей, возле входной двери и многочисленной обуви. На полу, не имеющего коврового покрытия. Прямо там, где постоянно топчут младшие братья. Прямо там… Чтобы не закричать в голос от боли и наслаждения, девушка сама себя кусала за тыльную сторону ладони. Она боялась, что сейчас один из братьев выйдет из комнаты, и застанет её за подобным… Первый раз… Звучит сногсшибательно, верно? Но на деле это оказалось так… погано. Мерзко и невероятно тошнотворно. Но, кажется, ей вообще плевать на это, ведь получила то, о чем всегда тайно желала. Не удивительно, что она прекрасно знала про тот случай… Видела, как Серов подглядывал за ней, когда она переодевалась. Прекрасно видела, ничуть не стеснялась, а наоборот, шла всё дальше и дальше. Это ведь сработало, верно? Он в конце концов оказался здесь, с ней. И плевать на то, что Денис сюда приехал ради единственной цели, и Настя не была ею. Эмилия. Всё из-за нее. Он решил отомстить. Сделать так, чтобы эта сучка страдала. Как она посмела ответить ему на поцелуй? Как она посмела прижать его к себе, в то время, как должна была оттолкнуть и привести брата в чувства! Черт! Она все разрушила. Она все испортила. Теперь он никогда не сможет остановиться. Теперь никогда не сможет перестать её ненавидеть. Ну вот и все. Эмилия. Дорогая сестричка. Теперь эти дивные фото наконец дойдут до тебя. Теперь ты, наконец-таки, поймешь, что не стоило так делать. Да и ему не стоило, но свои же ошибки нихера не увидишь, верно? Их труднее заметить, чем ошибки других. «Чертова сука. Все испортила. Как всегда. Она обязана была оттолкнуть меня. Обязана была привести в чувства. Какого черта происходит! Боже, почему я думаю о ней?! Почему позволяю этой дряни влезть в мои мысли и не покидать их?!» Ему становится внезапно страшно. Страшно прежде всего из-за того, что не испытывает должных чувств к этой юной девушке, так страстно обнимающей его сейчас. Денис с ужасом осознает, что становится ничем не лучше, чем его двуличный отец, так ловко вертевший двумя женщинами, как только хотел. И не только он, верно? Вот она, еще одна тайна для вас. Самая неприятная, самая шокирующая… — Не думай, что это что-то значит! Уходи быстрее, пока Эмилия не проснулась! — Разве твоя дрянь сегодня не ночует у подружки? Людмила оборачивается в сторону Дениса, так некстати разлегшегося в её постели. Парень ничуть не стесняется оголенного тела. Он, подложив ладонь под голову, облокачивается локтем на матрас, все еще наблюдая за Людмилой, пока та надевает блузку. Женщина поправляет волосы, старается как-то отвлечься от того фантастического секса, который только что произошел. В очередной раз. — Не забывайся. Ты здесь гость… — Это ты здесь гость, падшая сука, — не стесняется в выражениях, знает, что она тихонько ответит такой же дерзостью, но все равно не сможет устоять, стоит только подойти поближе, — я законный наследник этого дома и всего, что причитается. И если ты своей сучке не вобьешь в голову тот факт, что она ни на что не должна рассчитывать, клянусь… — Не стоит говорить таких громких слов, Денис! Совсем скоро мы с Володей покинем страну, ему необходимо набраться сил. — И тогда?.. — Тогда я поговорю с ним, обещаю, — проговаривает последнее слово, ибо Денис уже встал и начал приближаться все ближе и ближе в попытке вновь коснуться её лица, — ты примешь власть в компании. — А что если он решит сам вернуться на пост директора? — Он только на ваших с дочкой глазах старается выглядеть здоровым и стойким. Болезнь совсем его свела с ума. Володя порой даже ложку удержать в пальцах не может, не говоря уже о каких-то обязанностей в постели… Выдыхает, едва Денис целует её в щеку, затем медленно, мокрыми дорожками, оставляет смачный засос на шее, велев женщине не шевелиться. — Поэтому ты снова прибежала ко мне? Она не может произнести ни слова. Знает, что это неправильно, но ничего с собой поделать не может. Эта связь длится на протяжении пяти лет. Каждый раз, едва Денис переступает порог дома, Людмила уже знает, что будет первой же ночью… Поэтому она ждет каждого праздника, ведь только тогда парень приезжает. А тут ремонт… Две затяжных недели… О Боги, да это просто её мечта. — Держи свою дрянь при себе, Люда, иначе клянусь, она… — Не смей мне угрожать, понял? — резко распахивает глаза и отходит от Серова-младшего. — Она не должна об этом узнать, никогда, понятно? Как бы ты ни ненавидел её, как бы ты ни ненавидел меня, никто не должен… — Успокойся. Разве ты думаешь, что после такого признания отец оставит меня при наследстве? — он смеется. — Если бы хотел, еще тогда бы поведал ему про секс на его рабочем столе в кабинете! — Денис, хватит, хватит… — закрывает уши ладонями, пытается вновь и вновь угомонить Серова. — Если бы только захотел, — вновь повторяет, скрепя зубами, — давно бы поведал про то, какую шлюху он приютил… Дочка от тебя недалеко ушла… Не далеко ушла… Верно? Поэтому она так ловко убрала руки от оголенной груди. Поэтому она потянулась к нему и попыталась прижать к себе, когда он, потеряв голову, стал целовать! Свою, блять, сестру! Тьфу, блевать охота. Ей Богу, Денис готов поклясться, что ему настолько хуево, будто угодил в яму с двухнедельными прогнившими трупами. Парнем овладевает рвотный рефлекс. Он отпихивает в сторону Анастасию, быстро берет свои джинсы и натягивает на голый торс. Небрежно застегивает рубашку, несколько раз чертыхнувшись про себя. Не оборачивается, не доставляет Насте очередного шанса лицезреть свой великолепный торс. Девушка, прикусив нижнюю губу, не стесняясь своей наготы, продолжает смотреть на Серова. Она слегка приподнялась, держась за спинку кровати, чтобы на ватных ногах не свалиться на пол. Всю ночь отдавалась этому ненасытному. Не понимала, что чувствует сильнее, боль, или же наслаждение. Девушка порой даже отключалась на мгновение, ведь слабость давала уже о себе знать. Лишь под утро, Денис, позволивший своему разуму отпустить образ Эмилии, наконец остановился. Он опешил, едва обнаружил под собой Настю, но это ведь и к лучшему, верно? Пара фотографий оголенной девушки, так спокойно лежавшей под ним, и парень в тот момент смог сполна расслабиться. — Ты куда? — Пора домой! Сегодня отец прилетает, — врет. Нагло врет. Ведь еще пара дней в запасе до возвращения Серова-старшего. — Твой шрам быстро заживает, — девушка вновь посмотрела на торс Дениса, прежде чем он заправил рубашку в джинсы и ловко покинул комнату. Настя слегка охуела. Он так быстро вышел, даже слова ей не сказал. Девушка мгновенно обмоталась легким одеялом и выбежала вслед за Денисом, но тот, подняв куртку с пола, взял свою обувь и покинул квартиру. Сильно хлопнув дверью, Денис таким образом разбудил одного из братьев Анастасии, семнадцатилетнего Влада. Парнишка сначала не понял в чем дело. Даже не смог определить, родители вернулись, или действительно видит перед собой старшую сестру закутанную в одеяло. Он слегка в шоковом состоянии собрался позвать её по имени, но заметив слезы на лице Насти, тут же скрылся за дверью своей комнаты. — Тебе бы стоило выбрать наряд куда получше, — Анна Петровна, любезно протянув чашку кофе Эмилии, оценивает её образ на сегодняшнюю вечеринку, — не думаю, что молодёжь сейчас так одевается. — Сейчас у всех свободный стиль. Каждый решает надеть то, что хочет, наплевав на мнение окружающих, — пожимая плечами, продолжает вчитываться в конспект по химии, ведь совсем скоро начнется учеба, — мне по душе эластичные вещи. — Дениса так и не было? — она смотрит на лестницу, словно задается вопросом, наливать ли еще одну кружку свежезаваренного кофе, или же не имеет смысла. — Я не думаю, что он вернулся, — сглатывает. О боги, как же ей нравится вспоминать об этом поцелуе. Сначала, она лежала с такой улыбкой после того, как Денис вылетел из её комнаты. А затем, слезы… Они овладели ею, заставили проливать солоноватую жидкость несколько часов вплоть до рассвета, а затем наступила какая-то эйфория. Внезапно стало так хорошо, так легко… — О, как раз вовремя! — Анна Петровна тут же наполняет кружку черной жидкостью, оставляя её на столе, напротив Эмилии. Девушка, сначала совершенно не услышавшая никаких звуков, кроме голоса домработницы, медленно подняла глаза. Она мгновенно увидела своего брата, стоящего рядом. Он, словно её здесь и не было, взял в руки кружку и поблагодарил Анну Петровну, попросив ту немедленно оставить их с сестрой наедине. О нет, собирается поговорить! Как же она начала переживать, нервно задвигала бедрами по стулу, не смогла найти лучшую точку опоры. Девушка слегка шокирована, напугана и невероятно встревожена. Она сглатывает, пытается внушить себе, что это просто разговор, тем более брат присел напротив нее, на противоположную сторону длинного обеденного стола. Он даже не соизволил поднять своего взгляда или же поздороваться с сестрой, просто отпил несколько глотков кофе и достал свой мобильный. — Я хочу, чтобы ты заткнулась и послушала меня, — будто она собралась что-то сказать, Денис так резко выкрикнул, заставляя девушку даже язык проглотить, — сейчас будет важный разговор. Конечно важный. Ведь не каждый день брат решает поцеловать сестру. — То, что было вчера, было всё продуманно и… — То есть, — она перебивает его, наконец заставляя парня резко поднять глаза, — было частью твоего плана? — Я хотел… Я… — не находит слов. Блять, как же его это бесит! — Похуй, поняла?! Резко встает, направившись к ней. Он хватает сестру за руку и заставляет ту подняться на ноги, мгновенно вновь впечатывает в стену, словно здесь её место. Денис делает всё, чтобы Эмилия замолчала. Ему плевать, если Анна Петровна выйдет из своей комнаты и увидит это все. Ему плевать, что она сможет рассказать отцу про столь ужасающий всплеск злости. Денис лишь хватает сестру за шею, другой рукой начинает грозить ей указательным пальцем возле губ… Возле этих сладких губ. Чертыхнулся, сам себя проклинает за подобные мысли. Парень заставляет разум продумать каждое из слов, дабы поубедительней напугать эту маленькую дрянь, чтобы она никому не разболтала… чтобы никому… — Это было помешательство, ясно? Ничего не значит! — Разумеется ничего! — она все еще протестует, наплевав на мгновение на ту боль, что проносится по телу из-за крепкой хватки Дениса. — Ты мой брат, мой старший брат!.. — Заткнись, заткнись!.. Он смотрит в эти молящие изумрудные глазки и не может поверить. Ведь впервые желает задушить её и наплевать на тюрьму. Он хочет её смерти, потому что боится правды… Той самой, которая заставляет парня едва ли не разрываться на части. С одной стороны, его ненависть к этой суке, которая разрушила счастливую семью. Но с другой, эти манящие губки… Этот чертов привкус мяты, никак не выходивший из его головы. Чертова мята. Такая необходимая сейчас, когда они настолько близки друг к другу. Это не духовная связь, отнюдь нет, чисто платоническая… Он хочет, о Боги, он хочет вновь ощутить этот вкус, поэтому даже не раздумывая, прислоняется к её губам. Мурашки по коже, едва девушка распахивает свои губки, позволяя Серову проникнуть внутрь. Она даже не стала утруждать себя разными мыслями. Просто отдается ему сполна, позволяет делать все, что он захочет. Да в такой момент, кажется, она может позволить ему перейти эту черту. Ну же, оттолкни. Давай! Должна оттолкнуть! Он еще сильнее прижавшись к ней, запускает пальцы левой руки в волосы сестры. Сильно сжимает их, немного тянет в сторону, словно хочет чтобы Эмилия обнажила свою шею. Выстраивает мокрую дорожку поцелуев от губ до ключицы и этот запах, исходящий от её кожи, полностью раздражает Серова. Ему мерзко, так противно… Но продолжает целовать эти манящие губки. Продолжает виртуозно руководить своим язычком. Стон срывается в её приоткрытый рот. Это животная страсть. Непонятная для них. Совершенно загадочная и пугающая одновременно. Кажется, что нет ничего более ужасного, как этот поцелуй. Насыщенный, такой теплый, такой необходимый. Для каждого. Впервые она, вжавшись в эту стену, не ощущает страха. Впервые девушка даже не ожидает ударов брата или же каких-нибудь обидных слов. Она не боится быть в очередной раз униженной… Нет. Она боится только одного — своих чувств. А чувствует она именно запретное… Она хочет, черт возьми, продолжить этот момент. Хочет стоять вот так, едва ли не обнимая своего родного брата, и позволять этому поцелую продолжаться. Ноги слегка затряслись. По спине пробежала мелкая дрожь, проникая в самую сердцевину основания черепа, едва не раскалывая его пополам. Больно. Но эта боль ничего не значит, по - сравнению с тем блаженством, которое пронзает Эмилию до глубины души. Этой абсолютно счастливой души. Неправильно так ласкать язык брата, проникший глубоко в рот младшей сестры. Жарко, и так влажно… О черт, можно сойти с ума только от одного прикосновения до её нежных губ, не говоря уже о том, как ладони Дениса обхватывают сестру за талию. Он даже не успевает понять, когда это резко переметнул их сюда, на такую нежную кожу. Маечка, облегающая грудь девушки, невероятно коротка. Открытый участок кожи от пупка до резинки лосин, так плотно облегающих бедра. Выгибает спину. Пытается как-то приблизиться к брату, прижаться к нему плотнее, наконец позволяет себе поднять руки и в очередной раз обнять его за шею. Ей плевать на то, что это неправильно. Ей плевать на то, что возможно через секунду Серов вновь придет в себя и ударит её, накричит, причинит вред… Плевать. Сейчас только она и он. О Боги, какой же он горячий. Он обхватывает её за запястья, не позволяет перейти через очередную черту и коснуться себя. Денис, на секунду оторвавшийся от губ сестры, смотрит на её лицо. Румянец на щеках, опухшие от страстного поцелуя, красные губки… А эти внезапно распахнутые глаза цвета драгоценного камня. Всё такое… желанное. Как-то даже противно от себя. Ведь не чувствует того, что обычно. Ему не мерзко стоять вот так рядом с ней и рассматривать такое знакомое лицо шлюхи. Копия своей мамочки. Такая же тварь, желающая чтобы её побыстрее трахнули и плевать, кто это будет. Сын человека, от которого умудрилась родить дочку, который младше на двадцать лет. Или же брат… Брат, в жилах которого течет такая родная кровь. Эти суждения невероятно сильно вытолкнули парня из ангельских грез о будущем, заставляя вернуться в ту темноту, в которой существует почти девятнадцать лет. Он отступил назад, но не опустил рук сестры. Она непонимающе смотрит на него, хотя где-то в глубине души уже понимает, что сейчас произойдет. Он вернулся, верно? Жестокий, эгоистичный Денис вернулся и теперь уже ничто не спасет юную Эмилию. Резко дергает её руку влево, заставляя девушку ринуться в эту сторону, потеряв равновесие из-за трясущихся ног. Она падает на пол, едва брат разжимает свои пальцы и отпускает её. Падает, не способная даже обдумать все его действия. Падает, болезненно ударяется грудной клеткой об пол, слегка задевая и подбородок. Ощущает сильную боль, привкус крови из-за прокушенной изнутри щеки. Эмилия резко поворачивается телом в бок, продолжая лежать на холодном полу. Подняв глаза вверх, Серова прикладывает тыльную сторону ладони к своим губам, откуда начинает просачиваться кровь. — Какого хера ты творишь?! — кричит. Его голос такой чужой. Взгляд уже не имеет былой теплоты, той самой, которая была всего мгновение назад. Он вернулся. Жестокий Денис Серов, который готов растоптать свою младшую сестру, превратить ту в пепел, лишь бы больше не попадалась ему на глаза. Он делает шаг в её сторону, как внезапно останавливается. Победа?.. Девушка в ужасе начинает отползать назад, оставляя кровавые следы на полу, едва облокачивается второй ладонью. Её глаза расширены, некогда пылающие от поцелуя губы дрожат, измазанные в крови. И эта кровь, этот жалкий вид восторгает парня. Он одобрительно смотрит на последствия своих действий и ухмыляется, хотя где-то в груди что-то сильно сжимается. Впервые хочется как-то оправдаться, извиниться за эту кровь, ведь даже не собирался делать что-то, что привело бы к подобным ранам. Но вовремя останавливает себя, решив, что это к лучшему. Возможно, после такого Эмилия раз и навсегда поймет, что не стоит позволять брату подобное… И речь идет не о жестоком обращении, речь идет строго о поцелуях. Он уже четко для себя решил, что ни черта не может остановиться, так почему бы перестать мучать себя? Почему бы не приказать этой маленькой дряни не провоцировать его, не приближаться, и уж тем более, не позволять ему касаться её губ? Даже говорить не приходится. Эмилия уже понимает. Всё понимает. Она глотает горькие слезы, заметив как на лице брата пробежало непонятное сожаление. Оно быстро исчезает, как и эта его противная усмешка. — Зачем?.. — он слышит этот жалкий голос, пропитанный дрожью и слезами. — Зачем ты это делаешь со мной, Денис? Пытается не обращать внимание на то, что она вновь произнесла его имя. Серов тянется к телефону и вновь напоминает себе о том, что она тварь. Дочь настоящей шлюхи, разрушившей его семью. Они заслуживают боли. Они заслуживают подобного обращения. Ему не должно быть жаль Эмилию, не должно быть вообще никакого дела до её слез. Давай же, Денис, наплюй на это все и будь как и прежде, бессердечным ублюдком. — Потому что я могу, — просто, без всяких эмоций. Он позволяет ей взглянуть в экран своего мобильного и замечает как глаза девушки расширяются, а вместо боли и обиды на её лице появляется что-то вроде злости. — Как тебе такое, сестренка? Анастасия Бондаренко. Лежавшая на спине, демонстрируя свою оголенную грудь, кусает себя за нижнюю губу и явно не просто так. Девушка под кайфом. И этот кайф, Денис Серов. И он просто уходит. Разворачивается и быстро покидает гостиную, направившись прочь из этого дома. Серову как никогда весело, и он не думает даже заканчивать этот день на столь замечательной ноте. Хочет продолжить, непременно с Юлией. Едва он собирается открыть дверь, как внезапно останавливается. Позади слышит горький плач обиды и бессилия. Эмилия не пытается скрыть свою боль, выплёскивает её всю наружу, едва ли не кричит в истерике, роняя горькие слезы, перемешанные с кровью на белоснежный пол. Она желает себе сгинуть прямо с этого места, лишь бы только никогда больше не видеть этого эгоиста. Винит себя в том, что случилось. Этого не должно было быть! Аморально, омерзительно… Боже мой, он её брат! И вот оно, наказание… Она позволила себе ответить на поцелуи, позволила себе желать брата, и теперь вынуждена поплатиться столь дорогим для нее. Дружбой. Вряд ли Настя потом сможет нормально продолжать общаться с Эмилией, едва только Денис откажет ей в отношениях. А может уже отказал… Подняв руку и коснувшись дверной ручки, Денис внезапно видит, как дрожат его пальцы. Он не может нормально стоять, пока позади так отчаянно рыдает его сестра. Что-то ёкнуло в груди. Что-то с силой сжалось, заставляя его едва ли не повернуть назад. Нельзя. Не имеет право. Остается только проглотить эти непонятные желания успокоить Эмилию и выйти прочь отсюда. Прочь… Подальше. И не нужно вообще возвращаться. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Догоняет блондинку, едва та старается скрыться от его глаз. Юлия быстро покидает огромную комнату с толпой веселящегося народа и двигается по темному длинному коридору прочь отсюда, желая быстрее добраться до второй гостиной. Высокими каблуками цокает по кафельному полу, привлекая к себе внимание других парней. Они все провожают её оценивающим взглядом, на их лицах появляется мягкая улыбка. Словно увидеть Юлию - это единственная цель, с которой они пришли сюда. Девушка здоровается с многочисленной компанией своего приятеля, как внезапно ощущает чью-то теплую ладонь на предплечье. Смотрит на тонкие длинные пальцы, затем мгновенно перенаправляет взгляд строго в лицо Леониду. — Надо поговорить. Она боится этого разговора. Впервые не знает даже, что и сказать, поэтому ищет поддержки в лицах многочисленных парней, но те отвернулись и продолжили свою дискуссию, не увидев в лице Леонида потенциального злодея для Юлии. Она снова с улыбкой бросает такое короткое «до встречи», прежде чем зайти обратно в этот темный коридор. Они остались наедине и в этот раз Юлия не чувствует бывалого оптимизма. Она знает, что речь пойдет не о многочисленных просьбах Леонида предоставить самый лучший столик в клубе и халявную выпивку. Речь не пойдет даже о видеозаписях, которые он попросит просмотреть, ведь совершенно не помнит прошлый вечер из-за многочисленного алкоголя. И они отнюдь не станут говорить о том, что современная молодежь потеряла всякое уважение. Впервые, они будут говорить строго про самих себя. И это так пугает Смирнову, что она начинает искать взглядом, куда бы подастся. — Ты избегаешь меня, — тихонечко шепчет Леня, поправляя воротник своей серой рубашки, расстегнутой на две верхних пуговицы. — Нет. С чего ты взял? — некогда властная Юлия, хорошо обдумывающая каждое слово, была совершенно растеряна. Это можно было заметить по бегающим глазкам, то, как девушка крепко сжимала пальцы в кулаки и старалась дышать равномерно. — Вот видишь, — он пытается усмехнуться, что совершенно не получается, — я хотел поговорить с тобой по поводу… — По поводу чего? — перебивает его весьма резко, дает пройти нескольким девушкам мимо них, прежде чем приблизиться к Леониду и едва ли не выпалить ему дерзость в лицо. — Ничего не было, ясно? — Вот так значит! — он фальшиво смеется, пытаясь не показать Юле явную обиду. — Неужто мне просто выбросить из памяти столь приятный момент? — А ты его еще и в памяти держишь? — она снова усмехается, делает все, лишь бы Леонид понял, что тот секс ничего не значит. Не должен значить. — Давай считать, что это был так, дружеский перепихон. — Дружеский, значит? — буркнул себе под нос, а сам сдерживался до последнего, чтобы не выпалить обиду в лицо нахальной девушке. Он старался, внушал себе, что она попросту не достойна тех нервов, которые он тратит. — Ты был пьян. Я была расстроена. Так случается, когда два разных человека, которых не связывают отношения, срываются и вот так… — Так значит, ты сорвалась? — Можно и так сказать. — Выглядело иначе, — он заставляет разум вновь пробраться в темные уголки подсознания и вспомнить всё то, что было. Её приоткрытые губки, молящие о поцелуе. То, как она выгнула спину, лишь бы подставить Леониду свою грудь. Как пылала её кожа. О Боги, а этот вкус нежных губ. Это было нечто. Волшебно. Приятно. Необходимо. Они тогда словно слились в единое целое. Так же мгновенно, как и оторвались друг от друга. Никто не говорил ни слова, а едва Леонид собрался обсудить случившееся, как Юля уже вышла из кабинета, оставив его одного. И пусть будет так. Пусть он внушает себе, что это обычный секс, ничего не значащий и совершенно без эмоциональный. Но все же, уже больше суток не может никак заблокировать мысли в своей голове о том, что это было необходимо. Шикарно. Настолько, что до сих пор дрожь в коленках, а между ног все зудит отголосками той ночи. Он не может сдержать себя. Не в силах, когда она стоит рядом, такая прекрасная, с яркой помадой на этих нежных губах, которые только недавно были лишь его. Всего двадцать семь часов назад она принадлежала ему, отдавала себя без остатка. И пусть это длилось недолго. Пусть в душе Леонида до сих пор отголоски какой-то недосказанности, всё же он не в силах сопротивляться. Сейчас, наплевав даже на то, что по коридору может кто-то идти, парень с силой сжимает Юлию в своих объятиях. Он, обхватив её руками, тянет к себе. Губы парня распахнулись. Завладевают этой хрупкой на вид, но с волевым характером девушкой, не дав ей шансов на отступление. Целует. Мягко. Настойчиво проникает языком в её рот. Потерялась во времени и пространстве. Юля пытается как-то оттолкнуть от себя Леонида, бьет ладонями по его груди, но парень непреклонен. Для него это словно вызов. Руки крепко сжимают предплечье Смирновой, пока губы руководят этим поцелуем. Нежным. Необыкновенно сладким. И она не может отрицать тот факт, что нуждается в этом. Обводит руками его шею, тянется на носочках к его лицу, вдыхая аромат резкого одеколона. Юлия сама заставляет голову кружится, не имея ни малейшего понятия, кто там прошел позади нее. Девушка закрыла глаза в этом манящем кайфе, позволяя Леониду почувствовать всем телом то, как она нуждалась в этих объятиях. В этот миг все становится неважным. Отходит на второй план. Только эти двое, нежно обнимающие тела друг друга, продолжают столь яркий поцелуй. Чувствуют каждую пульсацию, исходящую друг от друга. Чувствуют эту легкую дрожь, то, как ноги не в силах стоять ровно, поэтому подгибаются в коленях. Они те, кто не боится последствий. Неплохой пример для Эмилии и Дениса, верно? Но единственное различает Леню и Юлию, это то, что их фамилии разные. Некомфортная атмосфера. Может, Денис в самом деле постарел? Ведь стало вовсе неприятно смотреть на несовершеннолетних, пьющих алкоголь из бутылок, и матерящихся через слово. Серов испытывает… отвращение. — Слышал, твоя сестрица хорошенько повеселилась в пятницу? — кто-то с усмешкой присаживается рядом с Серовым и протягивает тому закуренную сигарету. Шатен неохотно повернул лицо в сторону своего собеседника. Он оглядывает парня с ног до головы, нервно приподняв бровь вверх, интересуется, кто он вообще такой. Игнорирует его дружелюбие. Парень, пожав плечами, сам начинает курить, отмечая тот факт, что трава, завернутая в эту легкую бумажную основу, невероятно хороша. Он делает тягу, прежде чем позволяет своему телу расслабиться. — Она будет сегодня? — с воодушевлением начинает рассматривать каждую девицу, словно ищет в столь мрачной толпе опьяненных несовершеннолетних девушек лицо Эмилии Серовой. — Без понятия, — холодно отрезал Серов, заметив, что находиться в данном обществе ему становится противно. — Жаль, если не придет. Клевая девка. — Ты её откуда знаешь? — грубо, без каких-либо дружелюбных мотивов. — После того вечера её все знают! — улыбается, приближается к Серову, как-то незаметно кивнув ему в сторону высокого брюнета в дальнем углу комнаты. — Видишь его? Это Артем Востриков. Он утверждает, что трахался с Эмилией всю ночь. Даже видео нам показывал, где она рогатку свою раздвинула и… Смеется, но взгляд Серова заставляет парня буквально проглотить всё веселье. Он чувствует себя не в своей тарелке, поэтому отодвигается чуть дальше в сторону, по взгляду Серова понимает, что стоит закончить предложение. — В общем… теперь каждый мечтает с ней познакомиться… поближе. «А вот и кульминация! Надо же. У меня получилось! Эти ослы действительно поверили в то, что трахались с этой сукой… Этой жалкой сукой… Ну как, Эмилия, что же теперь ты скажешь, когда о тебе пойдет такая молва?!» Хочет смеяться. Хочет радоваться и наконец веселиться, но что-то в душе Дениса с тоской тянет того во мглу мучений. Только одно чувство теперь одолевает парня, и это вовсе не радость. Серов почему-то косо смотрит в сторону того брюнета, который жестикулируя рассказывает своим товарищам небылицы. И пусть он придумал всё это, строго надеясь на подлинность того видео в своем мобильном. Пусть он сам внушил себе этот половой акт… но он же все равно продолжает рассказывать бред. Нагло врет в глаза своим товарищам. Наверняка он в своем воображении представляет, как юная Эмилия Серова хорошенько старается, для того, чтобы абсолютно опьяненный алкоголем парень кончил. Денис на мгновение так же начинает представлять себе данную картину. Его сестренка, стоящая на коленях, жадно открывает свой рот, слегка высунув язычок. Острый, горячий язычок, который только несколько часов назад так страстно отвечал ему на поцелуй. Её тело пылает от вожделения. Она желает. Хочет всего и всех… хочет отдаться кому-нибудь, утонуть в чьих-то глазах… Чтобы её выпили до капли. Утащили куда-нибудь во мглу, где правят лишь извращенные фантазии и блаженства полового акта. Вот что ей нужно, не так ли? Именно в таком образе она предстает в подсознании собственного брата, который так ехидно продолжает улыбаться своей победе. Он уничтожил её. Непременно. Ведь вряд ли она сможет такой позор пережить. Не сможет доказать этим парням обратное и очистить свою репутацию. Она слабая, ничтожная девка… как всегда укроется где-нибудь в углу и будет реветь. Его ничтожная сестренка. Его… Только его. Руки сами сжимаются в кулаки, едва Серов слышит слова этого незнакомца. — Она так отсасывала! Отвечаю, мужики, у меня аж искры из глаз полетели! Ненасытная шлюха. » — Ненасытная… — Шлюха… " Он не стесняется в выражениях. Знает, впрочем как и всё, что Серову абсолютно плевать, что говорят о его сестре. Он и сам порой был подстрекателем, лишь бы об Эмилии шли грязные слухи. Сам порой начинал разговор о том, какая она тварь, как он ненавидит её и как хочет, чтобы та сдохла… Сам. Всем. Всегда. Но в этот раз все по-другому. Её слезы. Её глаза. Всё перед его лицом. Эта слабость, боль, обида… Этот крик, когда он стоял возле входной двери, стараясь покинуть дом как можно быстрее. А это разочарование в её глазах, когда Денис оттолкнул её, велел лежать на холодном полу и принять тот факт, что она никто… И будет никем до конца своих дней. Она не имеет права называться его сестрой, не имеет права быть рядом с ним. Целовать его губы… «Ну уж нет, Серов. Это ты ничтожество. Это ты пустое место. Именно ты, Денис, не имеешь права находиться рядом с такой, как Эмилия. Именно ты… Гнилой человек…» — проскакивает в мыслях. Сейчас он не уверен, думает о том, на кого смотрит, или строго сам о себе такого четкого мнения? — Она просила выебать её. Я просто не мог отказать, — брюнет, заметив Дениса Серова, так спокойно сидевшего на диване возле столика с алкоголем, помахал ему в знак приветствия, — уверен, Денчику стыдно за свою шлюху сестру, поэтому не подходит поприветствовать нас. Шлюху сестру… Шлюху… Сестру. Изумрудные глазки. Привкус мяты во рту, так манящий к себе необычным сочетанием со сладостью. Кружит голову. Навсегда парня в свой плен затаскивает эта страшная тьма безумия. Он не понимает, отчего так сильно зол, оттого, что этот брюнет так громко рассуждает, затрагивая имя Дениса, или, что он говорит про сестру. Его, блять, сестру! Никогда прежде Серов не заступался за её честь. Ведь до сегодняшнего дня был уверен, что этой чести у Эмилии попросту нет. Он был уверен, что она даже не будет достойна того, чтобы проявить хоть капельку желания заступиться. Но в этот момент, самостоятельно натворившему дел Серову, приходится отвечать за свои поступки. Он быстро встает на ноги и двигается в сторону этой компании во главе с лживым рассказчиком. Едва достигает парней, как отводит правую руку назад и с невероятной силой ударяет парня по лицу. Губы в кровь, нос наверняка сломан. Артем отступает назад, в спешке старается схватиться за ближайшего товарища, чтобы не упасть на пол. Он в панике машет левой рукой, старается попасть по нападавшему, но выходит не очень. Кулаки словно сталь. Они бьют с неимоверной силой, разбивают лица нескольким парням, прежде чем Серов смог потушить огонь ярости. Шатен несколько секунд стоит ступором, не ожидая от себя такой реакции на слова Артема, и только потом, заметив неожиданного помощника, приходит в себя. Леонид, услышав этот шум, тут же покинул Юлию и прибежал в эту часть дома. Он обхватывает Дениса за руки и отводит в сторону, велев успокоиться. Серов и сам смог это сделать тогда, когда понял, что бил сейчас несовершеннолетних парней, которые непременно пожалуются своим родителям и потом будут проблемы. — Ты ведь и сам говорил, что она шлюха! — слышит голос позади себя. Кто-то отплевывает кровь, стараясь вывести Серова еще раз. — Что, на этот раз решил заступиться за честь своей родной сестры? Не поздновато ли, Денчик? Её по меньшей мере пять парней позавчера поимели!.. — Закрой свою пасть, тварь! Еще одно слово о моей Эмилии, и я тебя разорву на кусочки! Крик… И тишина. Враждующая со здравым разумом дикая паника, начала словно затаскивать душу Серова в глубину мрачных мыслей. Он не смог сначала осознать, какие слова только что сказал. И только спустя мгновение, до Дениса доходит… И в этот самый момент, он внезапно теряет всю ненависть, всю злость и безразличие к ней, к своей сестре… «Моя Эмилия»… Моя