***
Проверяет, всё ли он взял. Она нетерпеливо просматривает важные документы, в сотый раз дозваниваясь до того человека, от которого уже месяц нет никаких вестей. Прекрасно знала, что Юлия в городе, но в клубе и даже в собственном доме девушка не появлялась. Кочует по гостиницам, а едва Денис выходит на её след, Юлия снова умудряется ускользнуть. — Перестань, — шепчет парень за её спиной, и Эмилия резко поворачивается к Денису лицом, выпустив из рук листы бумаги и новенький телефон, который тут же встречается с ковровым покрытием, — Эми... — Прости, — защебетала девушка, — я немного растеряна. — Немного? — Он подходит ближе к любимой и, прежде чем поднять все бумаги и мобильный, нежно целует девушку в губки. — В последние несколько дней ты сама не своя. Как твоё отравление? — Анна Петровна снова напоила меня марганцовкой. — А я-то думаю, чего это туалет внизу такой розовый. — Перестань меня подкалывать! — бьет его ладонью по плечу и парень тут же убирает улыбку с лица. Он осознает, что шутку Эмилия не поняла, и теперь в глазах любимой начали наворачиваться слезы. Закрывает лицо руками, выпустив слезы на волю. Тело сотряслось от эмоционального заскока. Девушку снова затрясло, но на этот раз не из-за истерического смеха, который у нее бывает частенько в последние дни... Это настоящая истерика, со слезами, соплями и глухим криком. — Ну-ну, моя любимая, — прижимает к себе в очередной раз, позволяя испортить белоснежную рубашку мокрыми слезами, — это всего лишь три дня. — Зачем тебе это всё нужно? — Отец умер за свой бизнес, мы не можем допустить, чтобы он пошел крахом. — Они все будут снова издеваться над тобой. Будут оскорблять и откровенно.... — Мне плевать на них, на Бондаренко, на Цепина, на всех. — Ты видел заголовки в газетах? Нас все ненавидят. Даже тот тест ДНК ни черта ничего не доказал людям. Все до сих пор проклинают, обсирают, все сторонятся нас. — Ну и в Ад их всех, — спокойно говорит Денис, хотя сам уже готов был зарядить отцовское ружье и перестрелять каждого, кто косо смотрит в их сторону, особенно задевая этим Эмилию. — Что нам еще сделать, чтобы люди перестали нас считать грешниками? Они кричат на каждом углу: "Инцест, аморально, омерзительно"... Ты не сможешь закрыть рот всем, Денис. А те, которые молчат... они фальшивят, лицемерят. На самом же деле они так же активно обсуждают нас, только за спиной. — Перестань! — Трясет её за плечи, отчего девушка тут же замолкает и смотрит в глаза парня, стараясь сдерживать слезы. Знает ведь, что Денис их не любит. — Надо будет, закрою! — А еще мама... — тихо, почти шепотом напоминает ему о самом важном, что её тревожит. — Я обещал лучшего адвоката, я исполнил это. Теперь стоит дождаться решения суда. Уверяю тебя, всё будет хорошо. — Но если Юля... — Она не злопамятна, уж поверь. За эти недели уже давно отошла, наверняка нашла себе охуенного мальчика, и теперь наверстывает время. — Ты и сам в это не веришь... — хмуро добавляет девушка и всё же позволяет Серову пройти к столу, чтобы собрать все документы в папку. — Теперь из-за меня ты можешь опоздать на рейс. — Я лечу на частном самолете, — спокойно реагирует на её слова, после чего оборачивается к девушке. Она уже вытерла все слезы и молча смотрит на любимого, заметив, как сильно промокла его рубашка в районе правого плеча из-за ее истерики. Уже собирается кинуться за новой, но он опережает её действия. — Эмилия... Останавливается возле двери кабинета отца, снова обернувшись к нему. — Я так и не привыкла... Всё время хочу назвать тебя тебя: "брат... брат".... — После девятнадцати лет тебе будет нелегко это сделать, — шепчет Серов и начинает не спеша подходить всё ближе и ближе. Заглядывает в изумруды, снова ощущает, как просыпается желание поцеловать, обнять, прижать к себе эту хрупкую девушку. Она опускает глаза вниз, смотрит на туфли брата, оценивая то, как хорошо их натерла для него. — Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня, сестренка. Подняв глаза, едва не падает назад, как только соприкасается с его губами. Денис целует мягко, заставляя девушку расслабиться, после чего снова улыбается, глядя ей в глаза. — Просто прими тот факт, что мы вместе, и не думай ни о чем другом. — Я уже давно его приняла, Денис-с... Ему безумно приятно, когда она называет его по имени. Протяженное "с", именно то, что ему нужно сейчас, когда впереди важная поездка и такой необходимый контракт. — Хочу фото и видеоотчёт каждый час. — А если мне снова будет плохо? — Думаю, за все эти ночи я увидел предостаточно оттенков цвета. От крем-супа до клубничного мороженого. Смеется от смущенности и бьет брата по плечу. Они оба улыбаются, глядя друг на друга, хотя в голове проскакивает одинаковая мысль. Он снова прикусил щеку изнутри, прежде чем произнести эти слова. — Критические так и не пошли? — Это всё из-за стресса, — спешит успокоить его Эмилия. — Надеюсь на это. — То есть... Ты не хочешь?... — Я хочу Эмилия, и ты это знаешь. Но не сейчас. Каким родится наш ребенок, когда ты постоянно плачешь и тебя интересует мнение окружающих нас людей? Будешь прятать живот от папарацци и на деловых приемах? Будешь потом и его прятать, как отец Руслана, стыдясь того факта, кто его мать? — Да... — тихо шепчет Эмилия. — Ты прав. Пока рано. — У нас вся жизнь впереди, и не стоит спешить с этим, хорошо? Сначала наладим бизнес папы, сыграем такую свадьбу, как ты и хотела. В белоснежно-синих оттенках, а потом рванем куда-нибудь. Как насчет Мальдив... нет, примитивно, может Бали? Снова улыбнулась, поправляет галстук, позволяя брату коснуться своей щеки. — Звучит неплохо. — Вот и хорошо, — он снова целует её, на этот раз в висок, и смотрит на часы, — не хочу, чтобы пилоты специально разбили самолет, в отместку мне за опоздание. — Конечно... Беги, — пропускает его, дожидаясь, когда брат покинет кабинет. Осматривает все вещи, которые остались на прежних местах, несмотря на смерть Владимира. Девушка обхватывает себя руками, медленно покинув кабинет. Закрывает дверь, осматривается, заметив брата уже на пороге. Он берется за пиджак, натягивает его на себя, застегнув пуговицы. Взяв папку с документами, кивает водителю на багаж, снова подозвав к себе сестренку указательным пальцем. Улыбнувшись, делает небольшие шаги к брату и наконец застывает рядом с ним, всматриваясь в эти глаза. Они не полны яростью, как это было несколько месяцев назад. В них лишь любовь и уже образовавшаяся скука. — Три дня.... Это так долго. — Совсем недолго, если будешь выполнять все мои условия. — Каждый час? Он снова смотрит на время. — Сейчас пятнадцать минут первого. В пятнадцать минут второго жду видео, затем можно чередовать... — Надеюсь, ты не попросишь ничего пошлого? — хмуро улыбается, и Денис радуется, расценивая это как стёб. — А я ведь имею право. — Денис-с... — Что, моя мята? — Снова поцелуй, после чего девушка едва ли не выталкивает его из дома. — Чем быстрей ты уйдешь, тем быстрей вернешься. Улыбнувшись, он следует к машине и усаживается на пассажирское сидение. Открыв окно, снова смотрит на любимую, которая улыбается до последнего, а сама тянется рукой к заднему карману джинс и запускает в него пальцы. С невероятной силой сжимает положительный тест на беременность, едва сдерживая слезы. Машина тронулась, входная дверь закрыта... А девушка кричит во весь голос.***
Руслан в очередной раз проклинал себя за то, что пришел сюда. Он уже битый час ходил вокруг территории особняка Серовых, так и не осмеливаясь войти. Парень осматривал белые розы, которые купил для Эмилии. Для своей сестры. А зачем он вообще это сделал? Не глупо ли будет заявиться вот так, после прошлого раза, когда попросту сбежал, едва она застала их побитыми вместе с Денисом?.. После похищения, унижений... черт возьми, да он же стрелял в нее!!! Дурак. Снова до боли сжимает эти цветы, ощущая, как шипы вонзаются в его ладонь, пронзая кожу до крови. Руслан в сотый раз выдыхает всё напряжение. Нервотрепка, разумеется, по-другому и не скажешь. Ему слишком сложно нормализовать дыхание. Разложить все мысли по полочкам и наконец-то просто успокоиться. Снова смотрит в окна, замечает силуэт Эмилии, которая нервно ходит взад-вперед по комнате своего брата. Руслан знает, он словно чувствует тревогу, которая передается через родственную нить, что сейчас разжигает кровь. Она словно была из бензина, так ловко вспыхнула, устремилась в мозг, сжигая нервные клетки. Руслан снова сделал шаг, как вдруг остановился. В этой тьме он отчетливо увидел свет фар автомобиля, который на бешеной скорости вошел в поворот, остановился у ворот, при этом водитель заранее приглушил музыку. Парень так и остался стоять за кустом, всматривался в тонировку, не понимая, почему Денис так быстро вернулся, ведь по словам Анны Петровны он улетел на три дня. Только сейчас замечает, как из салона выходит Вадим Цепин. Пьяный в стельку, парень, шатаясь, добирается до калитки и открывает её собственным ключом, который ему когда-то одолжила Людмила. На шатких ногах стремительно двигается по дорожке, заворачивает за угол и останавливается возле входной двери, которую освещает свет фонаря. Руслан выпускает цветы из рук, стремительно подходит к автомобилю, оглядывает сначала его, затем внезапно направляется вслед за Цепиным. Он словно чувствовал, что дело пахнет жареным. И едва входная дверь отворилась, Цепин едва ли не ввалился, а после последовал девичий крик. Увеличил шаг, а потом в последний момент и вовсе сорвался на бег. Руслан добирается до двери прежде, чем та захлопнулась, старательно оценивая обстановку. — Шлюха, которая легла под собственного брата! А я еще жениться на тебе собрался! Ты опозорила не только свою семью, но и мою тоже! — пощечина, после чего Эмилия снова закричала. Увидев, как Цепин стоит к нему спиной и бьет его, блять, сестру, Руслан вспыхнул, словно спичка. Он рывком подбежал к Вадиму. Не было времени думать. Не было времени даже как-то сформулировать собственные желания, действия, обдумать то, как и куда кинет этого ублюдка. Он просто хватает Цепина за плечи и отбрасывает в сторону, прямо на стеклянный столик. Звук стекла, крик Эмилии и Анны Петровны, которая тут же выбежала из своей комнаты и застала внука за подобным. Женщина сначала не могла понять, что происходит, и только увидев кровь на лице Эмилии, тут же кинулась к ней. — А что теперь скажете? Отвлекшись от Цепина, Руслан двинулся к своей сестре и уже протянул руку, в желании коснуться её щеки и стереть кровь с лица... Он замирает, вглядываясь в распахнутые глаза девушки. Испуганные глаза, в которых застыл ужас. — Отпусти пистолет, — шепчет девушка не своим голосом, отчего Руслан понимает, в чем дело, — прошу, Вадим, ты пьян. Ты не в себе. — Я не в себе? — расхохотался Цепин, дождавшись, когда же Руслан обернётся к нему и закроет свою сестру. — Это вы, чертовы Серовы, гниль в нашем процветающем мире! Вас, как собак, надо отстреливать! Вы – грязное пятно на нашем обществе! — Перестань. Просто уходи, и мы забудем обо всем. Сильнее схватившись за руку Анны Петровны, Эмилия протянула свободную к плечу Руслана. Не смогла дотронуться, не успела, ведь пуля уже прилетела в это самое место, а упавший из-за отдачи Цепин выстрелил еще раз. Вторая пуля устремилась куда-то в стену, послышался выкрик Вадима, а Руслан, превозмогая боль, тут же кинулся к нему. Пистолет был откинут куда-то в сторону. Эмилия проследила за оружием, игнорируя звуки ударов, которые приходились на лицо Вадима. Один, второй, теперь более смачный. Кровь обрызгала белоснежные диваны по обе стороны от парней. Руслан не унимался. Бил даже раненой рукой, заставляя Цепина пожалеть. — Никто! Никогда! Не смеет трогать мою сестру! — снова удар, за которым последовал крик Анны Петровны. Женщина закрыла лицо руками, попытавшись не смотреть на эту картину. — Руслан!!! Перестань! Прошу тебя, родненький, тебя ведь опять посадят! Кулак замер в миллиметре от челюсти Цепина, который, казалось бы, был уже без сознания. Руслан снова вдохнул, затем выдохнул. Все эти долгие восемь лет за один миг пронеслись кадрами в его голове. Прикрыв глаза, он наконец-таки встал на ноги. Эмилия... Единственное, о чем думал парень, так это стереть чертову кровь с лица сестренки. Она невыносимо его тревожила, как загнанная под кожу заноза, размером с дерево. Делает несколько шагов к сестре, слышит, как Цепин снова засуетился. Но ему было неважно, что делает этот ублюдок. Только сестра. Только его Эмилия, которой требовалась помощь, которая нуждалась в его защите и поддержке. Девушка распахивает глаза, тут же наклоняется и хватает пистолет, который по счастливой случайности остановил своё движение как раз возле её ног. Направляет оружие в сторону Руслана. Зрительный контакт. Усмешка... Прежде чем он слышит шаги... Прежде чем ощущает взмах рукой позади себя. Выстрел. Зажмурила свои изумруды, боясь проверить, попала ли, куда целилась. Попала ли она в руку или же плечо Цепина, который едва не достиг Руслана и не вонзил ему в спину нож. Девушка открывает глаза, услышав крик Анны Петровны. От испуга тут же роняет оружие и всматривается в глаза брата. Проверяет, цел ли он, стоит ли на ногах вообще... Парень медленно сделал еще один шаг к Эмилии и теперь только обернулся. — Я... Я... — задыхаясь от эмоций, девушка падает на колени, всё еще не способная анализировать ситуацию. — Он мертв, — быстро, почти неслышно констатирует Руслан. Распахнутые стеклянные глаза... в которых читалась только смерть. Они застыли, были серыми, без блеска жизни. Цепин так и упал на спину со своим ножом в руках, а пуля пришлась именно в его сердце, пропитанное ненавистью и чувством несправедливости. — Убила... я... убила... его, — не могла ничего сказать. Взорвалась, со всхлипом проговаривала эти слова, схватившись за свою голову. Едва ли не рвала свои волосы, раскачивалась из стороны в сторону, так и не поняв, что Руслан уже давно присел рядом с ней на колени и прижал к себе. Он вдыхает запах волос сестры, целует ту в макушку, подняв глаза на Анну Петровну. Пожилая женщина сразу всё понимает. Она сначала начинает вертеть головой, отказываясь принимать его решение, которое проснулось у него твердым камнем буквально за минуту. Он спокойно кивнул, затем указал на Эмилию, снова поцеловав девушку в макушку. Женщина взорвалась от слез, закричала себе в ладони, понимая, что внука не переубедить. Она сделает, она скажет всё, что он велит ей... — Эй, девочка моя, эй... — Убирает прилипшие волосы с её лица, всматривается в эти заплаканные глаза, заставляя Эмилию тут же задрожать и снова забиться и закричать в истерике. — Всё будет хорошо... всё будет... — Теперь меня посадят? Да?... я убила его. Я убийца! — кричит, теперь уже сама прижимается к Руслану. — Что скажут моему ребенку, когда он спросит за меня? Глаза, словно стекло, пошли из-за трещины паутинкой. Руслан не мог разглядеть ничего перед собой. Весь обзор закрыла белая пелена, от которой не мог избавиться. Парень несколько раз с силой сжимал веки, затем снова открывал. Сожмет, откроет, сожмет, откроет... Черт возьми! Блять! Да как же так!? — Сестренка... — шепчет, ощутив, как сердце разорвалось на мелкие кусочки. — Ты никого не убивала. Ясно? Она снова виляет головой. — Я. Это был я. Взрывной крик Эмилии и тело девушки снова затрясло от истерики. Она сильнее прижималась к брату, хватала его за рубашку, в нежелании соглашаться с этим заявлением. Восемь лет снова за один миг. Восемь лет одиночества, с желанием отомстить. Но теперь, все эти годы, снова не по его вине, у него будет стимул. Хоть закуйте в цепи, не кормите, не поите, но дайте думать о сестре. Думать о том, что у нее всё хорошо, что он спас её от наказания, что он сделал что-то хорошее для нее. Дайте просто думать о его сестренке. Его Эмилии. Моя любимая мята. — Ты не можешь. Я не позволю. Едва она посмотрела в его глаза... Едва подарила эти светлые изумруды, как он вспыхнул. Улыбчиво притянул лицо девушки к себе ближе, мягко обхватывая её губы своими. Светлый, приятный поцелуй без пошлости. Обхватывает губками за её верхнюю, слегка тянет в себя, затем так же с нижней, ощутив, как она открывает свой ротик, пускает в него. Руслан улыбается, слегка отстранился, снова прижав сестру к себе. Прижавшись щекой к её макушке, ощущая, как её хрупкие руки обхватывают его поясницу, парень дал знак бабушке. Пора вызывать полицию. Пора сдаваться. — Я люблю тебя, сестренка. И это звучало не как любовь брата и сестры... Это было что-то иное, и Эмилия это прекрасно понимала, отрицать не могла... противоречить этому тоже. Она молча вдохнула его запах, снова потеряв несколько капель своих слез. — И я тебя. Руслан. Осматривается по сторонам. Выпускает из рук огромного плюшевого медведя и букет роскошных белых лилий, едва замечает многочисленные полицейские машины и скорую помощь. Денис бежит со всех ног, пробирается через оцепленное кольцо полицейских, расталкивая их. — Я тут живу! Это мой дом! Перепрыгивает через ступени, забегает в дом и не знает куда ему смотреть. Сначала осматривает быстрым движением головы всю огромную гостиную и кухню. Затем, уже в собственной голове, начинает складывать картинки... Чей-то накрытый труп, возле которого до сих пор стоят криминалисты и что-то бурно обсуждают. Анна Петровна, захлебываясь слезами, сидит на стуле, посреди этой огромной комнаты и позволяет измерить себе давление. Его даже не волнует, что Руслана прямо на глазах заковывают в наручники и собираются выводить. Его даже не волнует лужа крови, которая растеклась из-под накрытого трупа, неизвестного ему человека. Его ничего так не волновало, как... Эмилия. Она стояла в стороне от всех, разговаривала с одним из полицейских и вытирала слезы со своего лица, но те снова оказывались на щеках. Облегчение. Это единственное что он мог почувствовать в данный момент. Денис выдохнул, широкими шагами двинулся к любимой, заставив ту тут же снова зареветь и кинуться ему навстречу. Она прижалась к парню, обняла за широкие плечи и снова завыла в голос. — Эми... — единственное, что смог произнести, хотя самого трусило неимоверно как. — Это я... я, — шепчет ему на ухо, лишь бы никто не услышал. Денис шокировано смотрит в глаза сестры и только сейчас, ощутив, как сердце разорвалось на мелкие кусочки, снова кидает взгляд на Руслана. Молча... Без всяких слов... Он просто кивает. Но на лице лишь благодарность, а в глазах даже гордость какая-то за то, что сделал этот парень. Денис не скрывал, что он благодарен, он не скрывал, что восхищен поступком Руслана. Ведь уже и так всё понял, даже объяснять не стоило. Руслан мягко улыбается, глядя на Серова, затем переводит взгляд на плачущую сестру. — Всё хорошо, малышка. Всё будет хорошо, — напоследок, и привычной за восемь лет походкой направляется прочь из дома в сопровождении конвоя. Дверь захлопывается. Почему-то возникла резкая и нежданная тишина, отчего Эмилия схватилась за брата, как за последнего человека на земле. Он и был всем для нее, как и тот, кого только что увели. Как и тот, кого она подставила. Всё же недалеко ушла от Дениса. Прижимая к себе плотнее девушку, Серов наконец понимает, что именно лежит под этим черным мешком. Он грубо матерится про себя. Всё же не зря послал всех нахер и развернул самолет на полпути, когда девушка два часа подряд не присылала ему обещанный фотоотчет, а затем и вовсе перестала выходить на связь. Сердце не обмануло его уже в который раз. Снова Денис четко выбрал для себя важный и самый необходимый путь... быть с Эмилией всегда. И не просто быть с ней по жизни, быть каждый день, каждый час, каждую секунду рядом с любимой. И будет. Непременно будет.***
Грациозной походкой она заставляет все взгляды устремиться на неё. Убрала с плеч свои роскошные волосы, немного поправив воротник блузки. Стук каблуков отражается эхом в этом освещенном длинном коридоре. Каждый в камерах прислушивается к этому звуку, подходит ближе к стальной двери, лишь бы узреть нимфу. Шлейф её духов так и остается витать в этом сыром коридоре, заставляя охрану замереть, вдыхая через расширенные от внезапного возбуждения ноздри. — Вставай! — грозно пробурчал начальник. — К тебе пришли. Руслан заплывшими глазами попытался рассмотреть чей-то женский силуэт, что сейчас показался на пороге камеры. Он старательно провел подушечками пальцев по засохшей ране в правом уголке губ. Ноги так и гудели после ночного избиения. Да уж, достаточно сильно следователи приложились к костям своими дубинами. И за что, спрашивается. Как будто он какая-то собака. Вот она – неприкрытая фальшью обратная сторона тюремного заключения. Здесь ты не человек вовсе. Ты – падаль. Голова взрывалась от наполнявшего её звука. Словно сирена информировала его о приближающейся опасности... Только вот это был не стосорокакилограммовый следователь... в его камере стояла грациозная блондинка на высоких каблуках. Первое, что заметил Руслан, едва смог приоткрыть веки, так это белоснежную блузку, не застегнутую на верхние две пуговицы. Аккуратной формы декольте, и если присмотреться, то можно было заметить край кружевного бюстгальтера. Красивые стройные ножки, юбка карандаш, плотно облегающая бедра девушки, доходящая до колен. И единственное, что заставило парня буквально подскочить и попробовать проморгаться в попытке понять, галлюцинация это или же взаправду, так это красная помада на её губах. Юлия криво усмехнулась, посмотрела на начальника настолько пристально, что мужчина почувствовал себя неловко. Будто он не на своей территории.... Будто один только вдох девушки, и его разорвут на части. — Хорошенько вы постарались... — Поймите, это... — Перед генералом Дорошевым будете отчитываться. Передо мной не стоит распинаться, всё равно слушать не стану. Дверь с той стороны, — грубо добавляет Юлия и дожидается, когда сталь захлопнется, — не так я представляла нашу встречу. — Я вообще о ней не думал, —добавляет Руслан и после кивка Юлии всё же присаживается обратно на скрипящую койку. Ноги трусятся, вибрируют от боли. Девушка замечает это прежде, чем Руслан теряет последние силы и попросту падает на воняющую сыростью подушку. Пока мужчина рассматривает её, девушка проходит вглубь камеры, немного поморщив носик. Единственное, что освежало этот смрад, так это аромат ее собственных духов. Юлия подходит ближе к койке и становится прямо напротив Руслана, поправив свою сумочку чуть выше. — Я пришла, чтобы прощения попросить. Это заявление обескуражило парня. Он не смог правильно проанализировать её слова, пока девушка не продолжила. — Все эти восемь лет я проклинала тебя, узнавала, как к тебе относятся в тюрьме, и была безумно довольна тем фактом, что ты здесь хлебнул сполна. Желала тебе лишь боли и страданий. А на самом деле сама убивала себя этим. Каждый день на протяжении стольких лет думать лишь о том, чтобы тебе было плохо... Это верх эгоизма, — тихо добавляет девушка. В воздухе повисло напряжение. Юля держалась уверенно, но стоило ей снова посмотреть на Руслана, как внутри заскребли кошки. — Я знаю, что ты невиновен. — Леонид всё же признался тебе? — Не в той ситуации, — быстро добавляет блондинка, и парень тут же приковывает к ней свой взгляд, — а в данном случае. Мне Цепина совсем не жалко. Пусть я говорю как циничная дрянь, но говорю то, что думают многие. А вот Эмилию... Она сделала правильно, что спасла тебя. — Откуда ты... — У меня много информаторов, Руслан, — тонко намекает на Анну Петровну, затем всё же делает шаг к парню, — я обещаю тебе, что в этот раз у тебя будут иные условия. — Не стоит так переживать за меня. — Нет, стоит. Восьми лет не будет, это уж я могу тебе обещать. Но и в одиночестве тебя не оставлю. Ты же знаешь, чего я добилась, Руслан. И это еще не предел моих возможностей. Протянув руку, касается его раны на левой скуле, на секунду закрыв глаза. Девушка вздыхает, вмиг убирает руку и отходит к двери, пару раз постучавшись кулачком. — Мы еще непременно увидимся. В этом мире полно сволочей, и мне нужен будет хороший охранник, который спасет от них. — Можешь на меня положиться, — с сарказмом проговаривает Руслан, уверенный, что это всё пустословие. — Непременно, — улыбчиво добавляет Смирнова и покидает камеру. Дверь снова захлопывается, оставляя парня в тишине. И только запах её духов дает осознать, что это всё была реальность. Закрыв глаза, откинулся на зловонные простыни. Внутри снова всё сковывалось от мысли, как там его сестренка. Его Эмилия