***
Она молча смотрела куда-то вдаль, неосознанно вдавливая ногти в ладони. Теплая струйка крови снова полилась из ранки и достигла земли, смешавшись с весенним дождем. Глаза совсем не блестели изумрудами. Они были потухшими, как ночные лампочки, не передавали никаких эмоций. Пустота. Заглотила девушку, не позволив ей даже слово произнести. Тут все… Все коллеги Владимира Серова. Все его друзья, родственники, многочисленные знакомые, кому удалось хоть раз пообщаться с этим человеком. Кто-то в открытую плачет, кто-то стоит грустный, другие же просто обсуждают, каким хорошим человеком был Владимир. Целеустремленным, справедливым… готовым всегда прийти на помощь любому, кто его только попросит. Внезапно Эмилия коснулась своих губ окровавленными пальцами. Девушка сделала это неосознанно, совершенно не почувствовав при этом боли от раны или же теплоты от крови, что была на пальцах. Приоткрытые губы… выпачканные кровью… Вспышка. Имбирь Словно почувствовала удар в сердце. Девушка оборачивается, смотрит на многочисленные припаркованные автомобили. На людей, которые изумленно смотрят на неё, заметив кровь на её губах… Этот ошеломительный привкус… Этот зов… Зов крови. Зов Любви! Он шел медленно, облаченный в строгий черный костюм. Единственный, кто был без зонтика в эту дождливую погоду. Дорогими туфлями прямо в эту грязь, перемешанную с глиной. Шаги становились всё неуверенней, совершенно непродуманными. Дениса слегка шатало. Нет, он не был пьян, он был полностью раздавлен. И именно в этот момент сердце девушки раскалывалось на многочисленные молекулы, а затем разом собиралось снова. Она слегка дрогнула, словно от несильного удара током. Отцепляет свою руку от Людмилы, чем шокирует женщину. Та смотрит в сторону, куда направлен взгляд дочери, и вмиг обращается к Цепину. «Держи её… не отпускай к нему»… Похуй. Ей реально стало похуй. С вялой улыбкой она тихо шла, затем быстрее, почувствовав всплеск адреналина, переходя на бег. По этим лужам, по этой грязи, игнорируя асфальтированную дорожку. Она бежит, не подумав о том, что все отвлеклись и посмотрели в её сторону. Бежит, не думая, что уже сломала каблук своих полусапожек, что волосы, собранные на макушке, опустились неаккуратными локонами на плечи. Сердце замирает, дыхание участилось. Эмилию бросает в жар, затем резко в холод, едва она замечает, как Денис останавливается. Он сглатывает переполняющую его тревогу и не знает, как реагировать на поступок сестры… Просто смотрит на девушку, которая приближается с космической скоростью. В его венах не кровь, это кипящая лава, поглощающая, заставляющая страдать и ликовать в одну и ту же секунду. «Чувствуешь, как все пронзают нас своими взглядами? Ощущаешь, как открыто через их взгляды выражается презрение к нашей любви? Плевать, ведь так? Ведь ты моя… а я твой… И пошли все к черту» «Моя душа… Моя любимая. Моя Эмилия!» — Денис-с! — заводит свои руки за шею брюнета и прилипает к губам, даже не обратив внимание на его обескураженный взгляд. Серов замер. Так и не в силах обнять руками свою сестру. Он развел их в стороны, держа ладони на уровне своей грудной клетки. Просто приоткрыл губы, позволив теплому языку девушки проникнуть внутрь. Бурным вихрем, она завязывала в нем узлы любви. Тягучий поцелуй, провоцирующий Дениса на определенные поступки. Он встречается взглядами со всеми… Презрение… Шок… Непонимание. Кто-то откровенно отвернулся, дабы не видеть это омерзительное зрелище. Другие же принялись перешептываться, шокировано поглядывая на Екатерину и Людмилу. И вот он… Тот взгляд, который Денис искал. Взгляд его матери, кивающей ему в знак одобрения. Взгляд Вадима Цепина, который от шока открыл рот и не смог даже двинуться в их сторону, чтобы прекратить подобное безобразие. — Люблю тебя… люблю тебя… — шепчет сквозь поцелуй, продолжая ласкать губы своего любимого. Денис, наконец, выдыхает. Пошли все к черту. Она его. Только его. Мята и Имбирь Вместе Всё казалось безумным. Этот день полностью выбил Дениса из колеи. Парень рассчитывал вовсе не на такой расклад, но и он был по душе. Вспоминая все те годы, все те безумные и унизительные поступки, что он совершал по отношению к своей любимой, Серов-младший снова бьет кулаком по стене. Как же его бесит он сам. Даже не мог найти рациональных слов в оправдание самого себя, чтобы как-то объяснить жестокость тех поступков. Всё казалось таким далёким, прошлым, оно и в самом деле осталось там, но глядя на то, как до сих пор плачет его любимая, не мог заставить себя абстрагироваться от чувства вины. Он больше не считал себя недостойным любимой… нет, это весь мир не достоин того, чтобы наблюдать за их любовью. Каждый, кто был свидетелем их воссоединения, перешедшего в поцелуй, косо поглядывал на парочку на протяжении всех поминок. Денису ничего не оставалось, как скрыться в собственной комнате и молча разглядывать эти стены в надежде, что сможет успокоиться. Слезы подступали к глазам… Он не мог позволить им выйти. Хотел быть сильным, хотел не сорваться и сдержать себя… Но эмоции взяли верх. Чудовище. Настоящее чудовище. Сначала он покушался на жизнь маленькой Эмилии, затем забрал жизнь её маленькой сестренки… Даже не помнит, как тогда назвали эту кроху… А его вечные колкости по отношению к своей сестре. Сокрытие реального преступника и подстава Руслана. А то, что сделал потом?! Он попросту забил на того человека, который принял его, воспитывал как своего, который дал ему всё. Выполнял каждый каприз, закрывал глаза на жестокость по отношению к родной дочери, пытался быть… был настоящим отцом. Чудовище. Еще один удар в стену. Еще и еще, пока на его кулак не ложатся чьи-то теплые ладони. Всматривается в аккуратный маникюр бледно-голубого оттенка. Его взгляд поднимается по венам на запястьях, добирается до груди и фокусируется на обеспокоенном лице брюнетки. Глаза вспыхнули, слезы всё же покатились по щекам. Никогда прежде не чувствовал себя настолько хуево. Эмилия обеспокоенно проводит подушечками пальцев по ранам Дениса, но не замечает на его лице гримасу боли. По крайней мере физической. В эмоциональном плане парня было не узнать. Он плакал едва ли не взахлеб, ощутив, как волна эмоциональной боли пронзила мозг полностью. Не сумев воздержаться от истерики, прижал к себе девушку, вдыхая запах её волос. Молочный шоколад. Как же он скучал по этому аромату. — Денис-с… — снова тянет последнюю букву, и он безумно рад услышать своё имя из её уст. — Ты как? Он не способен ответить. Продолжая плакать, но уже немного успокоив и нормализовав дыхание, парень подбирал слова, которые должен был сказать своей любимой. Не мог. В голове каша. — Всё хорошо, слышишь? Я с тобой, мама с тобой… — Твой Цепин не очень-то и рад, что ты меня поцеловала. — Мне всё равно на этих людей. — Ты хоть подумала, что теперь они скажут? Подумала, что они будут считать нашу семейку ебанутой, а память нашего отца будет очернена. Сделала шаг назад, чтобы получше рассмотреть лицо шатена. — Тебя в самом деле волнует то, что скажут другие? Разве ты не… — Мне плевать, что скажут обо мне. Речь о тебе, Эмилия. Ты наследница такого состояния, компании, в которую отец вложил не только огромные средства, но и свою жизнь. — Мне не нужно это всё! Усмехается, разворачивается на девяносто градусов и вытирает капельки пота со своего лба. Денис хотел… он жаждал рассказать Эмилии правду, но едва открывает рот, как тут же ощущает удар прямо в сердце. — Папа рассказал мне кое-что, перед тем как… — запнулась, не могла выговорить это слово. Ей снова стало плохо, ощутив шквал одиночества, который внезапно обрушился на нее. — Он поведал мне, что мы с тобой… Ох, Денис, я не знаю как ты отреагируешь на это. Я не знаю, как сказать. Я просто… — Что я неродной ему? — так быстро произносит парень, что девушка сначала не услышала его слова, принимаясь объяснять более мягко, чтобы брат наконец понял и принял этот факт. Её глаза расширились. Эмилия просто стояла и смотрела на парня, не понимая, что только что услышала. Внутри всё обрывалось, заставляло её страдать. Кровь закипела в жилах, в висках неприятно запульсировало. Охнула, прижимая трясущуюся ладонь к своим губам. Затем еще раз бросила взгляд в сторону Дениса, и наконец ощутила острую потребность ударить этого негодяя по лицу. — Ты всё знал? — Юля постаралась. — Что? И Юля знала? Это было чересчур. Всё неприятно пульсировало, заставляя Эмилию тут же обомлеть от ужаса. Неужели она последняя, кто узнал правду? Неужели Денис всё это время… — То есть, когда ты меня поцеловал, когда мы с тобой в ту ночь… — Нет, Эмилия. Нет, — он резко двинулся к ней, обхватив за плечи, прижимая к той стене, которую недавно колотил, — не думай, что я влюбился в тебя только потому, что узнал, что мы неродные. Я влюбился в свою сестру… Влюбился в младшую сестренку, которую ненавидел, которой желал только самого худшего, что только может быть в этом ничтожном мире. Которой желал смерти. Возможно, я и сейчас желаю, но если ты умрешь, я последую за тобой. — Это самое хуевое признание в любви, что я слышала! — взрывается на выдохе, стараясь оттолкнуть от себя шатена. — Ты ненормальный, эгоистичный придурок! — Пусть так! Я каким был, таким и остался, гребаная дура! Но ради тебя, — он слегка понижает голос, протягивая пальцы к лицу Серовой, — ради тебя одной... я готов измениться. Молчание съедало их души изнутри. Разве это нормально? Разве таким должен был быть самый важный разговор в их жизни? Денису то похуй. Ему всегда похуй. Но Эмилия… Девушка не знала даже, что ответить. Она долго смотрела в глаза брату и не находила рациональных слов. Брат… Какая же дурная привычка так его называть. Все свои девятнадцать лет девушка считала его родным, пусть и таким далеким. Она всегда знала, что что бы ни случилось, у нее есть близкий человек, пусть и нафиг ему не нужна, и он будет последним, кого попросит о помощи. Но теперь… всё ведь должно было хоть немного измениться, верно? Ни черта. Ничего не изменилось. Ни её чувства, ни взгляды на будущее. Глядя в его голубые глаза, девушка наконец успокоилась. Она слегка оттолкнула парня от себя, но лишь для того, чтобы обнять. Прижавшись своими губами к его, ощутила прохладу, которая исходила от Серова. Почувствовала знакомый вкус, отдалась ему полностью, позволив поработить свой собственный. Девушка целовала неумело, ведь так до конца и не научилась, но весьма страстно. Проникая своим язычком всё глубже, задевая его, в попытке подразнить. Денис долго не отвечал, он намерен был продолжить разговор, ведь так долго на него настраивался. Как только парень закрыл глаза и вдохнул через нос кислород, наполнив легкие, дверь внезапно отворилась. Екатерина глядела на парочку, которая тут же прервала поцелуй, но друг от друга не отошли. — Эми… Твою мать забрала полиция. Ей предъявлено обвинение за покушение на жизнь Юлии. Она написала заявление. Зеленые глаза расширились. Девушку затрусило ровно в тот момент, как только Денис всё же сделал шаг в сторону. Шокировано посмотрела в сторону Екатерины, затем на своего любимого, так и не поняв, что только что услышала. День оказался слишком тяжелым.***
Он курил на террасе, не замечая никого вокруг. День затянулся. Он казался просто ужасным кошмаром, который будоражил кровь, заставляя ту свернуться в сгустки прямо в жилах. Втягивая едкий дым в легкие, Денис в очередной раз ощутил себя ничтожеством. Ни черта не смог сделать, чтобы успокоить любимую. Не смог даже поразмыслить как следует. Это были слишком сильные эмоции, слишком сильное чувство вины. Безразличие, которым он привык прикрываться, спряталось в глубинах его трепещущего сердца. Дверь скрипнула. Снова выдохнул, погрузив свое лицо в этот густой дым. Резко поворачивается к тому, кто решил нарушить его покой, и застывает, ощутив, как дым резанул по глазам. Слезы выступили вовсе не от эмоций, при виде этого человека. Но всё же именно они хоть как-то нарушили эту тишину, которая затянулась уже спустя пару секунд. — Ты так рад меня видеть? — Руслан улыбнулся уголком губ, после чего прикрыл за собой дверь, оставляя свою бабушку в гостиной. Анна Петровна суетливо сжимала полотенце в своих руках и даже на прикосновение Екатерины Серовой совсем не отреагировала. Вдова попыталась увести её, зная, что ничего страшного не может случиться, а этому разговору необходимо произойти. — Какого… — Скажи, был ли ты поражен, узнав, что Эмилия тебе не сестра? Что ты человек без имени и права на это всё? — раскинув руками, Руслан бесцеремонно берет зажигалку, спокойно лежавшую на столике. — Я это спрашиваю не для того, чтобы позлить тебя и напомнить обо всем этом… Просто… Хочу сравнить чувства. — О чем ты, черт возьми? — Денис не выдерживает. Он тушит сигарету в пепельнице, сделав рискованный шаг к Руслану. Тот резко отходит и закуривает, протянув зажигалку законному владельцу. — Не стоит так злиться. — Ты похитил мою сестру! Угрожал всадить ей пулю меж глаз и… — Твою девушку, а не сестру… Начнем с этого, — иронично, но именно в этот момент Руслан и принял решение – не ходить вокруг да около. — Правильнее будет сказать – мою сестру. — Ебнутый день! — одним ударом ноги опрокинул столик, задевая обширное кресло, на котором так любила сидеть Эмилия. — Я называл тебя грешником, за то что был с ней. Но оказывается, что сам являюсь таким. — Что ты хочешь этим сказать? — спокойно, но уже ощутив высокую вероятность прорыва гнева, Денис сжал кулаки. — Ты трогал её? А? Касался, целовал, спал с ней?.. — Признаюсь, мне хотелось… — специально, с усмешкой, чтобы позлить, — но вкус её губ я всё же попробовал… По-моему, это… — коснулся подушечками пальцев своих губ, протяжно застонав. Руслан прикрывает глаза на секунду, словно задумываясь, вспоминая, чем ещё больше выводит Серова из себя. — Мята… Не смог вытерпеть. Он набрасывается на своего противника и бьет его прямо в живот. Заставляет Руслана согнуться пополам, учащенно задышать, после чего отходит на два шага в сторону. Хочет успокоиться, обхватывает лицо ладонями и проводит по нему, собирая капельки напряженного пота. Но не удается. Услышав смешок, исходящий от противника, Денис снова замирает и медленно оборачивается. — Всё же не один я чувствую это, верно? — Закрой свою пасть! — хочет ударить еще раз, размахивается. Удар перехвачен. Мощный хук приходится в правый угол челюсти, отчего Денис поспешно отходит назад. В некой дезориентации, не смог сначала понять, куда именно пришелся удар. Едва капелька крови с разбитого уголка губы не начала стекать по челюсти вниз, собираясь обширной каплей на подбородке. Вытирает тыльной стороной ладони, всматривается в эту кровавую смесь, красиво граничащей с его хрустально-бледной кожей. — Я проклинал тебя. Говорил, что ты будешь вариться в адском котле за то, что сделал со своей сестрой… Но нет, ты ни черта не сделал, Серов, — называет его по фамилии, отчего Денис снова ударяет Руслана по животу, — но гореть мне! Мне! Он хватает Дениса за грудки, трясет, и отталкивает в сторону, не забыв снова нанести удар в грудную клетку. Серов спотыкается об опрокинутый столик и кубарем летит вниз, прижавшись к стеклянной стене. Мозг взрывался. Он не хотел уточнять, не хотел переспрашивать и требовать объяснений. Денису это всё было безразлично точно так же, как Руслану объяснять. Он и сам, кажется, не до конца всё понял. Оба тяжело дышали. Не могли найти рациональных слов, чтобы как-то продолжить. Просто молча смотрели друг на друга. Денис присел на пол, раскинув ноги в стороны. Всматривался в окровавленные костяшки пальцев. Он никак не отреагировал на то, что Руслан присел рядом с ним и протянул ему свою закуренную сигарету. Молча берется за фильтр, выпачкав его капелькой крови, делает тягу, и возвращает своему собеседнику, всматриваясь куда-то в пустоту. — Выходит, у него всё же был сын… — вспоминает о том, кого называл отцом. О том, кого уже нет… — И не один, — тихо шепчет Руслан. — Только не говори, что у него несколько их… — А ты себя не считаешь его сыном? — хмуро, без доли сарказма произносит парень и снова протягивает Денису сигарету. Улыбается. Натянуто. Но всё же ощущает некую приятную нотку, которая возникла между ними в этом разговоре. — Так… выходит до встречи с моей мамой, он с твоей?.. — Да, выходит так, — быстро подтверждает это Руслан, — выходит, Эмилия – моя сестра. — А ты – законный наследник всего этого. — А оно мне нужно? — усмехается Руслан, раскинув руками. — Пусть горит в огне точно так же, как и я. — Перестань так говорить. — Я не могу простить тебе мои восемь лет жизни. Но и злиться устал. Это всё слишком для меня. — Кто помог тебе, Русь? — внезапно называет его так, как много лет назад. Парень улыбается от этого обращения. Докуривает сигарету за своим собеседником и тушит окурок в разбитой пепельнице. — Бондаренко, кто же еще? Судя по тому, что ты жив, он так же решил отступить. — Настюха в меня стреляла. Хотела грохнуть. — Я вижу, глаз у нее не алмаз, — усмехается, и Денис поддерживает его таким же смешком, — если надо, я дам все показания. Скажу правду… — Не хочу впутывать тебя в это. Снова молчат. Слышат чьи-то тяжелые шаги. Дверь распахивается. Она осматривает сначала брата, затем кидает взгляд на Руслана, прижав ладонь к губам, дабы сдержать возмущенный крик. — А вот и сестренка, — тихо проговаривает Денис, посмотрев на реакцию Руслана. О черт… Он так же влюблен в нее, как и Денис. Точно так же, как и до всей этой правды, и, кажется, правда ничуть не повлияла на чувства. Руслан рассматривал «сестренку» в этих нелепых пижамных штанах с медвежатами и мешковатой майке. Улыбка появилась на его лице и, прежде чем Эмилия открыла рот, он сказал первым. — Всё хорошо… Сестренка. Денис исследовал его взгляд, затем шокированное состояние своей любимой, и молча схватился за голову. Всё слишком сложно… Всё слишком ненормально.***
Оглядывается по сторонам, ощутив чье-то дыхание позади себя. Девушка, обхватив плечи руками, снова взглянула на спящего Дениса. Всё же он не выдержал трудности этого дня, усталость свалила его с ног. Нормализовав дыхание, молча смотрит на спящего любимого… Даже «братом» назвать теперь не могла. Улыбнувшись, она мысленно благодарит своего отца за то, что он принял мудрое решение, рассказав ей всю правду. Ведь еще тогда, в тот день, когда Серова хватил удар, он пытался. Эмилия это поняла сразу же, как только заметила знакомый взгляд в глазах папы, едва он произносил такие значимые для нее слова. Протянув руку к щеке Дениса, нежно проводит по лицу. Щекотно… Ему следовало побриться. Ласкает его скулу подушечками своих пальцев, затем ниже, проводит уже по губам… По шее, вдоль ключицы, и замирает, едва встречается с нерасстёгнутой пуговицей рубашки. — Что ты делаешь? — Прости, — быстренько затрепетала Эмилия, едва Денис перехватил её за запястье, — я не хотела разбудить тебя. — Да уж… Я сладко спал, снилась только темнота. — Это же нехорошо… — После этого дня я и не рассчитывал на золотистых бабочек, и белоснежные облака, — откинув одеяло, он присел, положив руки на свои ноги. — Мне кажется, что этот день никогда не закончится. — Два ночи. Он уже закончился, — хмуро улыбается, снова взглянув на любимую. — И что дальше будет? Руслан мой брат, а ты нет… папы нет, маму посадили… Юлька… Юлька так и не появилась. — Успокойся. — Я не могу, Денис! — слезы скатываются по щекам, заставляя девушку задрожать от их прохлады. — Это не жизнь, это бред! Так даже в фильмах не бывает… А тут наша жизнь! Как нам дальше жить? Как? — Тебя волнует то, что скажут люди? — Если бы меня это волновало, я бы не кинулась тебя целовать при всех! Меня волнуешь только ты, только наши отношения. Но Руслан… — Ты расстроена, что он оказался твоим братом? — Я всегда чувствовала, что он мне брат, Денис. Мечтала, чтобы он оказался им, ведь он… Он заботился, он любил, он не давал тебе меня обижать. И сейчас, когда оказывается, что это правда, я просто растерялась. — Всё, что мы знали, всё, чем раньше жили… это всё уже не имеет значения. Теперь только ты и я… И мы создадим семью заново. Такую семью, которую сами захотим. Нормальную, черт возьми, семью. — Обхватив её лицо ладонями, Денис всматривается в глаза сестры. Старательно вытирает её слезы подушечками больших пальцев, медленно потянувшись за поцелуем. Едва обхватив нежные губы, он начинает ласково проводить по ним своим языком, проникая в теплый ротик. Девушка вдыхает через нос, наполняя легкие кислородом, но не спешит отвечать, просто молча наслаждается таким нежным моментом. С некой романтикой Денис кладет сестру на лопатки и нависает над ней, мягко целуя губы, щеки, спускаясь ниже до ключиц. Возвращается к желанным губам, которые уже раскрылись. Языки двигаются навстречу друг другу в трепетном желании соприкоснуться друг с другом. Как только шершавыми кончиками встречаются, из груди Эмилии вырывается протяженный сладкий стон, пронзив сердце парня. То забилось с неконтролируемой силой, заставляя кровь забурлить с новой силой. Температура тела подскочила до предела. Эта горящая лава медленно двигается по всему телу, начиная от горла, сдавливая его, перекрыв подачу кислорода в легкие. Добирается до сердца, разрывает его, спускается еще ниже. Половой орган в плену желания теперь эрегировано трется о ткань боксеров. Устраивается поудобнее между ног любимой. Влажными поцелуями снова спустившись ниже. Отодвигает в сторону ткань майки, добирается до оголенной груди, обхватив губами сосок. Лизнув языком, Серов втягивает его в свой рот, неконтролируемо лаская. Жмет вторую грудь, не сильно, но слегка грубовато, заставляя сосок стать твердым. Внизу между ног всё стало влажным. Девушка пользуется моментом, пока брат еще недостаточно сильно прижался к ней пахом, и стягивает с себя пижамные штаны вместе с трусиками. Проводит его рукой, которую тут же обхватила в районе запястья, по влажным половым губам, тут же ощутив, как Денис проникает в нее указательным пальцем. Застывает, снова почувствовав, как брюнетка застонала ему в рот. Её слегка трясло, тело вибрировало приятными волнами, отдаваясь его пальцу внутри нее. Сногсшибательное чувство. Член тут же запульсировал, словно его обдало огнем. Он чувствовал приятную тягу, как завязывались узлы желания. Нетерпеливо хотелось войти в нее, хотелось начать двигаться, как она любит. Нежно, мягко, не спеша, затем разгоняться до баснословных скоростей и снова замирать, войдя на всю длину. — Я так тебя люблю. Тут же затыкает ей рот, едва стянул с себя боксеры и одним мощным рывком вошёл на всю длину. Искры посыпались из глаз. Девушка собралась закричать, начала отползать по инерции выше, пытаясь унять эту боль. Своей грубой ладонью он затыкает рот любимой, продолжая двигаться, но на этот раз медленно, ощущая, как стенки влагалища плотно обхватывают его орган. Целует щеки, которые снова влажные от слез, на мгновение замирает, убрав ладонь, поймав её дрожащие губы. Снова рывок. Заполняет её полностью. Тягучей горячей смесью проникает внутрь, растекается по каждым уголкам, отчего живот Эмилии слегка закрутило. Девушка распахивает глаза, всматривается в его расширенные зрачки, наконец ощутив приближающийся кайф. Она расслабилась, позволяя брату теперь вторгаться, не боясь причинить ей боль. — Чувствуешь, как сильно я тебя люблю? — Я хочу почувствовать больше. Это был вызов, который он не смог не принять. Денис слегка отклонился от девушки и снова резкими толчками стал проникать в нее, запрокинув одну ногу себе на плечо. Эмилия распахнула глаза и рот, в попытке обуздать эти шикарные ощущения. Чувствовала напряженность, которая образовывалась между её ног. Ощущала, как колючими проволоками было обтянуто каждое сухожилие. Боялась пошевелиться. Боялась убрать пальцы брата со своего чувствительного клитора. Щекотно, невыносимо приятно, отчего ноги свело судорогой. Дыхание участилось, теперь она едва ли не переходила на крик, заглушая своими стонами всё пространство. Девушка затыкала себе рот сама, чувствуя, как теплые капельки пота с лица брата капали на ее оголенную грудь. Мышцами словно поглощала член, не давая ему выйти. Она будто впитывала его в себя, заставляя остаться подольше, пока брат усиленно тер чувствительный бугорок. В бедрах сжались мышцы, пальцы ног заходили ходуном, то были напряжены, то снова расслаблялись. Девушка захлопала глазами, попыталась снова приподняться. Ощущала запах возбуждения, запах кайфа и нахлынувшего на нее оргазма. Внутри приятными спазмами проснулось чувство поднебесья. Уже не боялась кричать, уже не стеснялась своего оргазма. Прижавшись лобком плотнее к паху брата, девушка откинула голову на подушки, позволив ему закончить. Два мощных толчка, и изливается в нее, заполняя всё своим семенем. Денис на мгновение застывает, не двигается, позволив этому протяженному кайфу чуть поостыть. Выходит из любимой, падает на бок рядом с девушкой и притягивает к себе. Легкий поцелуй в щеку, отчего она улыбается, чувствуя, как сперма начинает вытекать из нее липкими каплями. — Ты снова это сделал… — Я не боюсь, что ты забеременеешь. — Представь, в каком шоке все будут. Только целовались при всех… брат и сестра. Дети одного отца, — она специально это говорит и прижимается плотнее к любимому, — а тут уже с пузом. — И не только. Он не продолжает, отчего Эмилия привстала на локтях и заглянула в лицо Дениса. — Что ты хочешь этим сказать? — Я хочу, чтобы ты была моей. Была всегда и всецело. — Но я и так твоя, Денис-с! — улыбается, хочет поцеловать, как внезапно он произносит ей в губы самую важную фразу в её жизни… — Ты выйдешь за меня замуж, Эмилия. Не вопрос… Не утверждение. Приказ. Которому она с удовольствием готова подчиниться впервые в жизни.