Месяц спустя
POV Джун
Джини вот уже как два месяца вынашивает малыша. Это так окрыляет, что я в прямом и переносном смысле ношу его на руках. Его характер и так был не сахар, а сейчас стал ещё хуже. Я даже боюсь представить, что с ним будет на шестом-седьмом месяце. Он может в одну минуту успеть выполнить несколько действий, например: поцеловать меня, сказать люблю, а затем ударить, обвинить в чём-нибудь и прогнать спать на диван. Моему омеге практически каждый день было плохо, его тошнило, он был вялым, мало ел и много спал. Мне было его так жаль, что я старался хоть как-то подбодрить, но зачастую он меня просто выгонял. Сейчас я приготовил ему рисовую кашку и сладкий чай, но что-то мне кажется, что придется мне это от обоев отчищать. Зайдя в комнату, я прикрыл дверь и поставил поднос с приготовленной едой на тумбу у кровати. Стараясь как можно тише и аккуратно передвигаться, я сел на кровать и немного приоткрыл одеяло, из-под которого Джин уже смотрел на меня злым взглядом. — Э-э-й, Джини, вставай. Солнышко уже встало и ждёт, когда же наш Джини глазки откроет. — Отвали, мне плохо, — парень немного оттолкнул меня и перевернулся на другой бок, сильнее укутываясь в одеяло. — Моего мальчика тошнит? — из-под толстого слоя ткани, я услышал тяжёлый вздох и мычание. — Джун, отстань, правда. — Ну-ну-ну, не будь таким, а то малыш услышит, что ты на его отца ругаешься и расстроится, — я лёг рядом и обняв его за талию, начал водить пальцами по плоскому животу омеги. Сначала он недовольно мычал, но через пару минут расслабился и успокоился. — Прости, я не хотел грубить. Твои руки меня успокаивают, — омега переворачивается ко мне лицом и слабо улыбается. — Простишь? — Я и не имею права обижаться на тебя, пуся, — поцеловав его в носик, Джин замурчал. — Чем это пахнет? — А, это я кашку рисовую сварил для тебя, — его глаза засверкали и зрачки расширились. — Кашка? Рисовая? И чего ты молчал, глупый альфа? Давай её сюда, быстро! — пропустив обидное слово, я подал ему тарелку. Омега кушал так быстро, что уже через две минуты я стал видеть дно тарелки. — Эй, не спеши так, а то подавишься, — попытавшись вытереть ему уголок рта, я лишь получил по руке и злой взгляд. — Неси ещё. Давай сразу кастрюлю. — Джини, мне то не жалко, но поумерь свой пыл, а то поправишься. — А то что, разлюбишь? Сейчас или потом, я всё равно поправлюсь, хочешь ты или нет, но во мне ребенок, часть тебя. Неси мне еду! — подушка, которая была у него меж ног, полетела мне в голову. Лучше принести, нежели спорить. Кастрюля, в которой между прочим было этой каши на пятерых, он съел за раз. Я просто сидел и офигевал, потому что он с роду не ел мою еду, а тут раз и всю кастрюлю. — Тебе так понравилось? Хочешь, я буду каждый день готовить. — Мне нет, а вот ребёнку — да. Видимо, у него с рождения иммунитет будет на ужасную еду. И да, твоя каша слишком сладкая. Ну, а сейчас я сыт, и хочу спать. — Но ты ведь только проснулся. Я хотел пойти погулять, Джин, — он лёг обратно на спину и начал поглаживать свой живот с очень серьёзным выражением лица. — Иди гуляй, а я буду спать. Он не шутил, когда сказал о сне. Поэтому попросив Тэ пройтись со мной, я покинул квартиру. На улице было свежо и ветерок освежал. Видимо я всё-таки устал.POV Джин
Я чувствую себя котом, так как у меня такой же распорядок дня: ем, сплю и хожу в туалет. Единственное, что коты ещё делают, это играются, но я уже доигрался. Теперь я должен заботиться о себе так, словно я сраный алмаз. Я в больничку не любитель ходить, но теперь придется часто. Я набрал три килограмма и прям чувствую, как мои бока начинают потихоньку расползаться в разные стороны. Но я рад, что ты есть, малыш. Правда твои вкусы в еде… Как бы сказать… Вообщем попробуй их сменить, иначе сидеть мне у туалета все оставшиеся семь месяцев. Положив руки на теплый живот под одеялом, я посмотрел в окно. Кто ты, малыш? Омежка или же альфочка? Так интересно. Кем бы ты не был, я так люблю тебя. Мой кроха. Прости, что так отреагировал сначала. Чёрт, это гормоны подступают. Джуну надоедаю каждое утро, но он хорошо держится. Терпит все мои закидоны и заботливо обнимает. Ты же чувствуешь руки отца, да? Я знаю это. Обещаю, как только появишься на свет, ты будешь самым любимым и долгожданным. — Люблю тебя.