Acherontia atropos

       Высокие своды здания Арены подсвечены пошлым розовым и зелёным неоном. Цвета ненатурально яркие, они не гармонируют с классической архитектурой, белыми арками и лепниной. Когда-то давно это здание принадлежало Совету Десяти и в нем решались самые важные вопросы. Теперь тоже. Вопросы «нижепоясного» характера. Какая горькая ирония…        Мастер Ренар Каллия Виено Де`Мра неспешно шёл по длинной галерее. Его черное глухое одеяние свободного кроя смотрелось в этих стенах странно и неуместно. Может, в самих стенах и хорошо, но только если вытащить всю теперешнюю начинку из неона, битовой музыки, наркотического флёра, липких полуодетых тел и всего остального. Бабочка, вышитая на чёрной накидке, струящейся за владельцем, трепетала крыльями. Ренар чувствовал этот трепет, хотя саму бабочку вряд ли кто видел за потоком волнистых каштановых волос. Те спускались до талии, а бабочка сидела на уровне лопаток и шевелила усиками при каждом шаге.        В зале с помостом музыка резко менялась на восточную, заунывно-неспешную. В идеале она должна была быть эротической, на деле же — просто печальной.       — Господин заказывал столик?        Метрдотель. Искусственно омоложенный на двадцать лет, смазливый, как и все в этом заведении, разнузданный и готовый упасть на колени и отсосать прямо в проходе, если господин прикажет и пожертвует кэшем.* Гадость. Особенно глаза: похотливые и развратные. Всеблагие духи, как его занесло в этот рассадник дряни…       — У меня приглашение.        Ренар двумя пальцами протянул вирт-карту. Мальчишка взял её так, словно эта платиновая кредитка для него и только для него.       — Оу, у вас пятый столик, один из лучших. Вас проводить?        Фраза была сказана на придыхании, в совокупности с вилянием задом. Там вилять-то нечем, так нет же…       — Благодарю, я пока не разучился видеть.        Над каждым столиком парило трёхмерное виртуальное число от единицы до тридцати. Пятый столик, а главное, белобрысую макушку Ренар нашёл глазами очень быстро.       — Удружил, Гренато, нечего сказать, — Ренар сел без приветствия и тут же протянул руку. — Отдай мне накопитель и я пойду.       — И тебе добрый вечер, Ренэ, — Гренато Сфорцио Ирси Де`Верр спокойно прихлебнул из бокала на высокой ножке. — Чудесная сегодня погода.       — Грен, я не шучу. Отдай накопитель, я спешу.       — Куда? В морг? А не рано ли?       — Грен…       — Ренэ, — светловолосый мужчина стремительно схватил друга за руку, ради чего почти опрокинул бокал, и сжал её в своих, вглядываясь своими льдисто-голубыми глазами в хмурые желто-серые. — Оставь ты своих покойников хоть на час. Им некуда спешить. А живым нужно хватать момент. Ты живой. Ты не лежишь в склепе.       — Грен, накопитель.       — Всеблагие духи, какой упрямец! — мужчина в сердцах зашвырнул накопитель в углубление стола, тут же закрывшееся защитной мембраной. — Всё, сиди.        Ренар поднялся с твёрдым намерением уйти, но двери также затянуло мембранами, а свет пригасили.       — Змей…        Гренато только хмыкнул.       — По-другому с тобой нельзя. Через час получишь.       — Я не хочу смотреть на голых мальчиков.       — В чём проблема? Смотри на девочек.       — Это не смешно.       — Согласен. То, как ты запустил себя за эти годы, совершенно не смешно.       — Господа чего-нибудь желают?        Официант. Тоже смазливый, тоже на всё готовый.       — Синий бриз, — Ренар сцепил пальцы между собой, а хотелось на чьём-нибудь горле, — без сливок, ишара,* красителя и спирта.        Лицо смазливого мальчика вытянулось и стало не таким смазливым. Глупым, недоверчивым, но и более человеческим.       — Воды?       — Воды.       — А зачем тогда…       — А просто воды тут разве могут принести?        Официант почти убежал от странного заказчика.       — Не узнаю тебя, Ренэ.       — Вот и не води меня в бордели.       — Не могу. Сам ты сюда не ходишь.       — А ты не думал, что мне это неприятно?        Ренар хмуро посмотрел на друга. Гренато не смутился.        Эти двое, казалось, были знакомы лет сто. Мастер Смерти и Мастер Земли, проучившиеся вместе страшно сказать сколько и знавшие друг друга как облупленных.        Гренато был несколько ниже и пластичнее друга. Ни дать ни взять гибкая лоза с прекрасными прямыми волосами цвета зрелой пшеницы и обычно столь же золотым характером. Ренар был выше, шире в плечах, а черты его лица отличались не плавностью, как у Мастера Земли, а точеностью, скульптурностью и удивительной правильностью. Крупные глаза под словно нарисованными тушью широкими бровями, прямой нос, достойный того, чтобы чеканить его в профиль на старой монете, несколько полные, но очень соразмерные и потому красивые губы. Во всём лице что-то от оленя, какая-то доверчивая внимательность и почти кротость. Кротость, которая никак не конфликтовала с внутренней силой: когда упрямством, а когда и жесткостью.       — Ренэ, родной мой, жизнь не состоит из работы. В ней есть место радости…       — Я радуюсь каждый день.       — …развлечениям.       — Этим меня обеспечиваешь ты.       — …любви.       — Я люблю.       — Ты мучаешься. И я не назвал самого важного факта — физическая близость.       — Не очень-то умно ставить секс во главу всего.       — Это не я, это наша природа.       — Да, конечно.       — Конечно, не ёрничай. Ренэ, мы биологические существа. Нам это необходимо, и ты никуда от этого не уйдёшь, а твой целибат бессмыслен и вреден.       — Почему? Голова вот хорошо работает без всех этих глупостей.       — Без всех этих глупостей тебе когда-нибудь сперма в голову ударит.       — Образованный человек, а говоришь глупости и гадости.        Официант принёс воду, и Мастер Смерти тут же достал из кармана коробочку с тщательно упакованными капсулами, одну из которых проглотил и запил.       — Это ещё что?       — Антидот. В таких местах любят пускать дым с каким-нибудь лёгким наркотиком. Не хочу быть под кайфом. Тебе дать?       — Со мной ни разу ничего не случалось.       — Не случалось и не помню — разные вещи.       — Какой ты у меня правильно-моральный. Ну не хочешь любовника, заведи мужа.       — Заведи! Это тебе что, черепашка?       — Хорошо, давай я буду с тобой спать.        Ренар поперхнулся.       — С чем у тебя коктейль?       — Ни с чем. Я переживаю за тебя.       — А по-моему, ты с ума сходишь. Что это за нонсенс — близость по дружбе.       — Никакого нонсенса. Если для того, чтобы у тебя мозги на место встали, мне нужно будет с тобой спать, то я буду.       — Я не буду. Возьми антидот, ради всего святого.        Гренато скрестил руки на груди и нахмурился.       — Одно наказание мне с тобой.       — Это ещё кому с кем.        Музыка вновь сменила тональность, а весь свет переместился на помост.       — Ну, хорошо, купи наложника, и я, ей-ей, от тебя отцеплюсь.       — Ты лезешь куда не надо. Посетители моей опочивальни тебя не касаются.       — Ещё как касаются. Ренэ, он умер…       — Замолчи!        Вышло невероятно зло. Хрупкий бокал из прагмарского стекла разлетелся на осколки, а потом собрался воедино, только остатки воды расплескались по столешнице, которая с готовностью запустила процесс самоочищения.       — Он умер, — Мастер Земли повторил фразу неожиданно жестко. — Эта неблагодарная, неверная свинья…       — Замолчи… — теперь уже получилось жалко, а Мастер Смерти стал ещё больше похож на оленя, только загнанного, раненого, смотрящего на мучителя огромными тёмными глазами. — Не надо. Пожалуйста, Грен…       — Извини. Я больше не буду, извини меня…        Мастер Земли ласково взял лицо друга в ладони и большими пальцами потёр нижние веки, словно бы стирая слёзы, которые так и не выступили.       — Но я тебя всё же так просто отсюда не выпущу.       — У меня может не быть денег. На торгах сумма взлетает в поднебесье.       — Я надеюсь на твой дурной вкус. Уж прости, но то, что привлекает тебя, обычно больше никому не нужно.       — Тогда здесь не будет того, что меня привлечёт.       — А ты не привередничай. Смотри какие хорошенькие. Особенно рыжик.        На помост уже вывели первую партию мальчиков. Девочки тоже были, но совсем мало, да и расходились они хуже. В вывернутом мире и предпочтения вывернулись, а вектор желаний сместился. Те бедолаги, что стояли на помосте, были совсем невинные и зашуганные, искусственно придержанные на четырнадцати, хотя, конечно же, были старше, за растление несовершеннолетних можно было и срок получить, а бордели крепко блюли свою репутацию.        Рыженького, которого приметил Гренато, Ренару было жаль. Его тут же купили и при всех, не стесняясь зрителей, облапали, а он только дрожал да попискивал, котёнок котёнком. Мастер Смерти не понимал, как дети могут вызывать желание. Да, хорошенькие, но всё же дети. Их хотелось нежить, а не насиловать. Но основная масса посетителей была с Мастером не согласна.        «Четырнадцатилетних» раскупили только так. Потом пошли мальчики повзрослее, и одежды на них было куда меньше. Полупрозрачные топы и шаровары больше подчеркивали, чем скрывали, а уж украшения особенно там, где вообще не нужно…       — Ну хорошо, а блондин, крайний слева?       — Он мальчишка, Грен.       — Логично.       — Ещё одно слово — и я нагну тебя.       — Давай, — Мастер Смерти отшатнулся от неадекватного соседа. — Здесь наверху есть апартаменты…       — Нет, ну ты идиот, я понять не могу?       — Я переживаю…       — Это не так называется. Это какое-то психическое расстройство. Грен, если я уведу отсюда мальчика, ты от меня отстанешь?        Мастер Земли торжественно поднял руку.       — Я клянусь тебе именами светлых духов.        Ренар выбрал юношу из следующей партии. Светловолосый, статный, приятный лицом и телом, а главное, двадцатилетний или около того, неомоложенный и незадержанный на одном возрасте. Очень спокойный, необольщающийся, но и несломленный, без тошнотворного лебезения и угодливости в глазах. Гренато остался вполне доволен выбором.       — Вот, молодец. И не торговались за него так уж сильно, так что ты не обеднел. И, вообще, разве Мастер Смерти твоего уровня может обеднеть? На тебя же совет только что не молится. Позволишь, так они храм в твою честь воздвигнут и по девственнику в месяц будут доставлять.        Молодого мужчину подвели к столику друзей только через полчаса. Он был собран и, к радости Ренара, прилично одет, без всяких сеточек и подобной ерунды.       — Господин мой…       — Без всяких господ, будь добр. Просто Ренар. Как тебя зовут?       — Арно.        Ренар вопросительно поднял бровь, намекая на продолжение. Арно же неуверенно сел на самый край стула подле Мастера Смерти и опустил длинные золотые ресницы.       — Арно Симра Вие.       — А родовое имя?       — Гос… Ренар, у подстилки не может быть родового имени.       — А ты и не подстилка. С этого момента уж точно.       — Ренэ…        Гренато не успел ничего сказать, Мастер Смерти не сильно, но проникновенно ударил по столешнице.       — Молчи. Уговор был на увести отсюда мальчика, а не спать с ним.       — Ренэ!       — Тихо, на нас уже смотрят.        Арно вопросительно хлопал ресницами. Отнюдь не дурак, сейчас он явственно чего-то не понимал.        Гренато надулся и демонстративно обернулся к помосту. Там становилось всё интереснее. Пошли «особые» партии для любителей экзотики. Юноши с прирощенными ушами и хвостами, андрогины, которые совсем уже не поддавались определению по части пола, если бы не гениталии, генетически модифицированные мальчики, на которых смотреть-то боязно, настолько они тонкокостные, почти эфирные.        Каждую партию заботливо объявляли, товар показывали во всей красе. Ренару чем дальше, тем противнее было смотреть, но мембрану на дверях не уберут, пока все «покупки» не будут оплачены.       Последними выводили юношей разномастных, разновозрастных, но заточенных только под одно — жестокие игры с возможным летальным исходом.        Арно вздохнул.       — Жаль.       — Что?        Ренар сначала не понял, а после посмотрел туда, куда и наложник.        Среди остальных стояло что-то очень странное. Четырёхногое, четырёхрукое и двухголовое. Не сразу удалось понять, что это два брата-близнеца, фактически вцепившиеся друг в друга. Притом тот мальчик, что стоял чуть впереди, словно загораживал собою брата, голову держал высоко, худую грудь выпячивал, а смотрел дерзко. Мальчики были чудесны. Лет шестнадцати на вид, тонкие, звонкие, высокие, по-подростковому чуть угловатые. Два смуглых длинноногих соколёнка.        Когда их попытались расцепить, тот, что был чуть впереди, лягнул обидчика. Он был готов драться, явственно не хотел становиться ничьим наложником, но своей непокорностью добился обратного эффекта. У любителей ломать упрямцев глаза прямо-таки загорелись. Мальчиков предлагали вместе и врозь, но те держались друг за друга, кусались, бились. Они, конечно же, слышали, как аудитория в красках рассказывала, как сначала будут драть одного, а потом второго, предлагала множество «интересных игр» и вообще уже чуть ли не расстелила прям на помосте.        Кредитка скользнула по отведённому для того желобку легко и естественно. Ренару было плевать, сколько там списалось. Ему было жаль мальчиков, а остальное трын-трава.        Гренато вскинул брови.       — Это в тебе похоть или сострадание проснулось?       — Второе.       — А лучше бы первое. Но что с тебя взять, пацифист несчастный…        Наложников, которые фактически смертники, хозяевам выдавали в отдельных комнатах, без всяких вещей и одежды, в тех же несуразных тряпках, в каких они и были изначально на помосте.        Юноши смотрели зло, почти ненавидяще, но и с толикой страха. Их придержали на шестнадцати, но зелёные глаза явственно выдавали то, что они старше, — слишком уж опытные взгляды, таких не бывает у подростков. Черные прямые волосы ровно подстрижены на уровне плеч. Уже сейчас красивые, тонкогубые, с прямыми носами, высокими лбами, глазами чуть раскосыми и миндалевидными. Они должны были вырасти в двух статных мужчин. Ну точно соколята.       — Чудесный выбор, господин. Первоклассные строптивцы. Особенно один.       — Я в ваших комментариях не нуждался, — Ренар просительно протянул метрдотелю руку. — Где их документы?       — Сейчас, минутку.        Служащий вышел, а близнецы вскинули головы.       — Как вас зовут?       — Будете выбрасывать на помойку — на руках прочтёте.        Юноша огрызнулся вполне ожидаемо, Ренар же не понял, при чём тут руки, и посмотрел на ладони и предплечья своих подопечных. Те ему в поиске не способствовали.       — Я никуда не собираюсь вас выбрасывать. Как вас зовут?        Юноши смотрели волчатами. Когда Мастер Смерти потянулся к застёжке у горла — и вовсе напряглись и отшатнулись. Ренар, как заправский энтомолог, поймал две вытянутые фигуры в свою накидку и почти завернул их в неё. Бабочка на чёрной материи довольно захлопала крыльями.       — Не могу смотреть на ваше полупрозрачное безобразие. Меня зовут Ренар Каллия Виено Де`Мра. Можно просто Ренар, можно Каллия, на оба имени откликаюсь. По профессии Мастер Смерти. Мучить или насиловать вас я не имею ни малейшего желания. Можете не верить, право ваше, но как минимум неделю нам предстоит сотрудничать, и мне хочется знать, на кого мне придётся оформлять учётные листы.        Братья переглянулись. Тот, чьего голоса Ренар так и не услышал, цеплялся за его накидку, за брата и явственно дрожал. Его точная копия, только очень уж дерзкая и упрямая, сверкнула глазами и буркнула:       — Каденция Форро Миено Де`Рее.        Ренар искренне удивился.       — Аристократы?       — Обнищалые, от всего аристоркатизма только Де и осталось.       — Хорошо, а твой брат?       — Исфару не говорит, — Каденция обнял брата и прижал к себе. Тот благодарно спрятал лицо, уткнувшись носом близнецу в шею. — Может, потом голос восстановится. Два вторых имени у него такие же, как мои, только в обратном порядке. Довольны?       — Вполне. А что с вашими руками?       — Не ваше дело, имена знаете, а будете лапать, так вряд ли спросите разрешения.        Ренар только вздохнул. Много же предстоит с этими двумя хлопот. Арно хоть спокойный, а эти того и гляди загрызут.        В кар* садились быстро и молча. Старшего наложника братья словно не замечали, а накидку давно бы вернули, но им их шаровары с разрезами от бедра до щиколоток нравились ещё меньше.        Гренато только посмеивался.       — Ну и семейку ты себе прикупил.       — Твоими трудами. Отдай мне накопитель.        Мастер Земли со вздохом отдал требуемое и косо, но по-доброму хмыкнул.       — Мастер Смерти, Мастер Смерти… Тебя бы такого сердобольного в госпиталь…       — До встречи, Грен.       — До встречи, Ренэ. Береги себя. И не поворачивайся спиной к этим диким волчатам.       — Это не твоя забота, друг мой.        Мастер Смерти сел в кар к своим подопечным, и машина стремительно двинулась вперёд, набирая скорость и высоту. Мастер Земли смотрел вслед удаляющемуся серебристому пятну и только покачивал головой.        Кэш* — голограммная кредитная карта, но любую плату за услуги и товары также называют кэшем.        Ишар* — лёгкий легальный наркотик.        Кар* — транспортное средство на антигравитационной основе.