Endless sunshine

      Маленький лучик света в едва просматриваемой темноте был полярной звездой, на которую ориентировалась Эмили, едва переставляя ноги в зловонной жиже. Оказавшись под зависшим в воздухе ребёнком, пару раз подпрыгнув и не дотянувшись до сына, Эмили суетливо осмотрелась. Перекочевавшая гора мусора и нечистот вперемешку с игрушками не привлекали внимания, зато отвалившаяся металлическая ржавая труба стала для Эмили спасательным кругом. Подкатив её поближе, женщина поставила трубу ребром и подумала, что вполне устойчиво сможет на неё встать. Но едва взобравшись, она чуть не свалилась из-за внезапно вспыхнувшего света. Грязный, потрепанный годами, столетиями, шатер заиграл новыми красками. Точно так же, как и груда потерянных игрушек. — Так-так, посмотрите-ка, кто решил посетить наш скромный цирк! Малышка Эми! — Шагнув из шатра, восторженно произнес Пеннивайз. Заметив, что Эмили не оставила попыток вытащить Сэма, вскользь, почти укоризненно, добавил: — Тронешь мальчишку – он умрет.       Продолжая совершенно ненужное, но горячо любимое клоуном представление, он плавно подкрадывался к Эмили, точно лев на охоте – к газели.       Послушно замерев, Эмили спустилась с трубы, но всё же была в сомнениях – можно же просто схватить ребёнка и убежать с ним, забыв о злосчастном Пеннивайзе. — Малыш Сэмми сейчас здесь, перед тобой, но сознанием он у меня, — клоун дважды стукнул кулаком в грудь, — в моём мире. Вытянешь его так просто – получишь лишь мертвую оболочку. — Пеннивайз злобно оскалился, гнусно захихикал, наблюдая за желанной реакцией вопиющего отчаяния. — Думаешь я блефую – вперед. Испытай меня. Но учитывай, у тебя всего одна попытка!       Он не оставил Эмили шансов. Ни малейшей надежды на то, что она играет хоть какую-то роль в своем будущем. Когда женщина поджала губы, то заметнее проявилось то, как дрожит её подбородок. Она жалобно обратилась к глазам клоуна. В жестоком и непоколебимом взгляде сразу читался ответ на так и незаданный вопрос. Нет.       Глаза застилала пелена слез и, выращенной на почве боли, агрессии. Эмили кинулась к Пеннивайзу, ей так сильно хотелось ударить его, бить до тех пор, пока ей не станет легче, чтобы он хоть на секунду понял, какие страдания ей причиняет. И занеся перед собой кулак, она сильно пожалела, что не взяла хотя бы нож.       С неприятным всплеском, лицо обдало холодной вязкой водой. Весь букет невыносимых ароматов раскрылся в полной красе, когда Эмили оказалась на коленях в сточных водах. Руки, по локоть в воде, нащупали что-то вязкое. Мерзкое. На дрожащем выдохе Эмили поднялась, обессиленно вскрикнула. Пеннивайз не позволил ей даже приблизиться к себе, когда она в этом нуждалась. Увернулся, заставляя её упасть, а сейчас растянул губы в чеширской улыбке, наблюдая за женщиной. — Я тебя убью. — Натянув рукав, она вытерла лицо о сухую часть одежды. — Вместе с сыночком. — Как ни в чем не бывало добавил Пеннивайз. — Ладно. — Она взмахнула руками и одним движением развернулась к клоуну. — Я буду играть по твоим правилам. Чего именно ты от меня ждёшь?       Плещущаяся бирюза в глазах Пеннивайза горела азартом, он медленно перевел взгляд в сторону, за спину Эмили. Когда она развернулась, пытаясь отыскать то, на что он смотрел, то Пеннивайз вернул взгляд к ней. Выжидающий. Нетерпеливый. — Тебе даже не нужно ничего делать… — Загадочно брошенные слова вслед лишь сильнее распаляли интерес женщины, когда она медленно подходила к каменной выщерблене в стене, что заросла паутиной и пугающе напоминала алтарь.       Непонимание быстро сменилось тихим ужасом. Сердце будто упало в пятки, отскочило, и боязливо забилось где-то под горлом. Ни одно из мыслимых и немыслимых предположений не могло объяснить почему здесь, на этом алтаре, поросшая пылью и паутиной, словно фарфоровая кукла, лежала она. Эмили. Точная копия, за исключением одного выдающегося «но». Двойник женщины имел внушительных размеров живот, почти как тот, что Эмили видела у себя во сне. Эфемерно показалось, как живот пульсирует, послышалось глухое биение сердца. В повисшей тишине этот пульсирующий звук почти резал слух. Воздух стал гуще. Эмили одной головой повернулась к Пеннивайзу, ей срочно было нужно увидеть его лицо, ущипнуть себя, чтобы не сойти с ума.       «Неправда. Это неправда. Этого не может быть.» — Повторяла она почти вслух. Напробу двинувшись, лишь бы убедиться что она жива, что она – не та замершая женщина, что лежит перед ней, Эмили ещё раз взглянула на тело и обратно, на Пеннивайза. В голове было лишь одно желание – сбежать. Сбежать из этого кошмарного представления, в которое втянул её клоун, в очередной раз изображая все её самые страшные кошмары. Тяжелым взглядом полным сомнений она простилась с Сэмом и побежала. Подальше отсюда. Вдохнуть воздух, найти укрытие, найти Джоша…       Веселый смех вдогонку заставлял чувствовать себя всё более уязвимой. И если бы она не была так тревожна, так напугана, то наверняка дорога к солнцу была бы намного длиннее, тяжелее, мучительнее. Сейчас же, взобравшись наверх, упав на пожухлую траву, Эмили расплакалась. И ей было всё равно, что кто-то мимопроходящий может заметить её такой. А какой смысл и дальше притворяться, делать вид, что всё нормально? Это не так. Да и у самой Эмили не было желания выкручиваться от обвинений, пререканий? В конце концов, это не её спектакль. Она всего лишь актер, что, к сожалению, не имеет права голоса.       Вернувшись домой, Эмили уже успела задушить себя теориями о том, что всё, что ей пришлось увидеть – могла быть злая шутка Пеннивайза. Однажды он уже поступал так. Показал ей отца. До зубного скрежета настоящим. Неправильно живым. Пеннивайз ведь так любит причинять боль, дарить страдания. Может Сэм и та… другая Эмили – просто очередной способ навредить. Показать насколько Эмили перед ним слаба и мысленно уязвима.       Вспоминая то, как Джош реагировал на все её слова о Пеннивайзе, искать у него защиты больше не хотелось. Он не доверял Эмили… Или же доверял, но ставил каждое слово под сомнение. Почему-то.       Нашла Джоша она уже в кровати, после того как проверила Джона, на месте ли он, в порядке ли. Мужчина сидел в кровати, укрыв ноги одеялом. Он бросил быстрый взгляд на Эмили, когда та зашла в комнату, и вернулся к своим бумажкам, в которых изредка делал пометки карандашом.       Эмили долго принимала душ, избавляясь от всей грязи. Ту, что засела в мыслях вымыть никак не удавалось. Даже лежа с закрытыми глазами рядом с Джошем, тревога не проходила. А ведь даже еще не ночь, чтобы дурные мысли принялись пожирать её рассудок. Солнце должно было только начать садиться, но Эмили просто хотелось немного отдохнуть. Пережить события этого дня. Она лениво повернула голову, посмотрела на мужа. Каким же уставшим он выглядел. Растрепанным, домашним, милым. И как же забавно он опускал голову, чтобы из под очков посмотреть на Эмили в ответ. Такой заботливый, такой ответственный. Он готов пойти на всё ради своей жены, ради их семьи. Но ему пока не нужно знать про Сэма, только не сейчас. Эмили подавила печальную улыбку, потянулась, коснулась волос Джоша. Мужчина ласково перехватил её руку, не отрывая взгляда от своих записей, нежно сжал её пальцы в своих, поцеловал тыльную сторону ладони. — Я люблю тебя. — Они встретились взглядом. — Прости меня, я не хотел грубить и доводить тебя до слёз.       Тихо кивнув, Эмили встретила из глубины поднимающееся чувство комфорта, что немного оттеснило в сторону тревогу. Вот же оно – Эмили не нужен дом, чтобы чувствовать себя на своем месте, достаточно лишь этого любящего мужчины… Но почему так горестно? Изо всех сил стараясь быть искренней, Эмили всё равно что-то упускает, не может до конца открыться. Довериться… Не может рассказать Джошу всю правду о том, что видела, что знает. Не может позволить ему тоже участвовать в решении их общей проблемы.       Вина. Стыд. Повсплывавшие вдруг разрушительные чувства. Недостаточно правдива, недостаточно откровенна, недостаточно… рядом.       С приезда Джоша, они с Эмили так ни разу и не поцеловались. Не говоря уж о том, что за столь долгую поездку, мужчина, должно быть, изголодался по жене. И уж это чувство вины Эмили точно могла исправить. Она приподнялась, нежно поцеловала мужа в гладковыбритую щёку, дождалась когда он опустит свои бумажки, прильнула к губам. — Эмили… — Уставше-бархатным голосом протянул мужчина, одаренный поцелуями. Эмили легко, но напористо надавила ему на плечи, вынуждая лечь на кровать, а сама села на него сверху. Целуя Джоша, она, по одной, расправлялась с пуговицами на рубашке мужчины, спускаясь вместе с лаской своих губ ниже, на шею. — Что ты со мной делаешь… — Замолчи, — ласково шепнула она, — и просто наслаждайся.       Весь мир Джоша мучительно сжался до одной только Эмили, до его жаждущих губ, обжигающего дыхания, сладостной мягкости её тела, запаха… Он отбросил свои записи вниз, на пол и невольно застонал, когда рука Эмили легла на его пах, а их губы вновь встретились. Эмили улыбнулась, не разрывая поцелуй, в самые губы шепнула мужу о том, что любит его. Джош оторвался от неё, чтобы впиться поцелуем в нежную кожу на шее и на этот раз уже самому вызвать желанный стон в ответ. Эмили отчаянно цеплялась за плечи мужа, выгибаясь, неосознанно пытаясь прижаться к телу, чтобы почувствовать его возбуждение. Джош судорожно пытался избавиться от своей рубашки, потому как не мог стянуть халат Эмили – она отбивала его руки всякий раз, как он к ней тянулся.       Расправившись с последними пуговицами, Эмили поцелуями начала спускаться по ключице, через грудь, вычерчивая языком одной ей известный маршрут. Чем ниже спускались горячие губы женщины, тем труднее становилось дышать Джошу. Когда дыхание Эмили коснулось низа живота, на самой границе со штанами, Джош сжал простыни, запрокинул голову и закрыл глаза. Ладонь Эмили на его изнывающей промежности. Затем нежные руки стягивают с него домашние штаны вместе с бельем. Обнажившейся коже холодно и невыносимо жарко в одно и то же время. Затем Джош ощутил прикосновение губ на внутренней стороне бедра и, не в силах сдерживаться, застонал, поддаваясь бедрами вперед. Высшим блаженством казалось касание её губ, языка, но вскоре этого стало мало. Джошу была необходима Эмили. Целиком. Он хотел обвить её тело руками, прижаться к груди, услышать её стоны. Поэтому он сел, притянув её и усадив на себя. Запустил руки ей под халат, пытаясь избавить её от лишней одежды. — Подожди…       Раскрасневшийся, через раз дышащий, Джош не сразу понял, куда Эмили собралась, почему отстранилась. Но она быстро вернулась к нему, всего лишь дотянувшись до презервативов. Пока Джош торопливо надевал его, Эмили сняла нижнее бельё, но халат оставила. На границе сознания Джоша мелькнул вопрос, почему она не разделась полностью, как делала это раньше, но стоило ей приблизиться к нему, как этот вопрос был заброшен в долгий ящик.       Эмили почти сразу опустилась на скользкий от смазки член, болезненно свела брови и рвано выдохнула, начав неспешно двигаться. Ей хотелось скорее доставить удовольствие Джошу, о своём же удовольствии она и думать не собиралась. Это было её наказание. Её извинение.       Крепко прижав Эмили к себе, обнимаясь, продолжая страстное движение тел, Джош уткнулся Эмили в шею. Вдыхая запах её тела, он ласково целовал Эмили, пока она тихо постанывала ему в плечо. И ничто не выводило Эмили из самой ей же заданного ритма, пока она не приоткрыла глаза и не заметила стоящего у двери в спальню, прямо за спиной её мужа, Пеннивайза. Его глаза горели злым огнем. И хотя лицо не выдавало никаких эмоций, но Эмили понимала… Понимала, что разозлила его. И ей это нравилось. Не разрывая зрительного контакта с клоуном, она впилась ногтями в спину Джоша, нарочито громко, сладострастно застонала, прикусывая губу и открывая шею для новых поцелуев. Оценив подобную выходку, Пеннивайз лишь ухмыльнулся.       Нет, недостаточно. Не та реакция. Эмили толкнула Джоша на кровать и принялась самозабвенно скакать на нем, придерживаясь одной рукой за пресс мужчины, а другой переплетая с ним пальцы. Эмили было интересно, насколько далеко Пеннивайз сможет зайти, решится ли показаться, или же так и останется стоять в углу. Эмили делала вид, что игнорирует клоуна, что ей всё равно, пусть он хоть с криками напрыгнет – он не сможет ей помешать, не сможет прервать. Но в голове было совсем другое. Она двигалась для него, стонала для него, не отводила глаз, чтобы спровоцировать – всё для него. Запретное удовольствие. Эмили слишком остро начало нравиться то, что происходит, сам факт того, что за ней сейчас наблюдает Пеннивайз, разжигал все эмоции, лишал рамок дозволенного. Эмили закатила глаза, почувствовав лёгкий мандраж в теле. Она была близка к оргазму. И вдруг… Поцелуи на шее, после которых остаются прохладные следы. Эмили вздрогнула, сжалась. Она впилась ногтями в Джоша, оставляя багровые борозды на коже; зажмурила глаза, лишь бы не видеть, ни в коем случае не видеть того, что эти поцелуи принадлежали не Джошу. Они не могли принадлежать Джошу.       Длинный влажный язык скользнул по шее ниже, почти достигая сосков. Эмили тихо пискнула, встречая табун мурашек. Прикосновение чертовски опасных зубов к нежной коже – идеальный, головокружительный баланс. Почувствовав, как её тонкую шею грубо схватили, Эмили распахнула глаза. Пеннивайз. Извечная насмешка в глазах вперемешку с голодом и той самой злостью, которую Эмили ожидала увидеть. Ей это нравится. — Это то, чего ты хочешь, да? Грязная, грязная малышка Эми. Хочешь, чтобы я придушил тебя? Чтобы вонзил в твою плоть свои зубы? — Клоун схватил Эмили под челюстью, разворачивая её голову к себе, вынуждая смотреть в на себя. Та приоткрыла глаза и ответила ему взглядом, где сквозь туман отчетливо проглядывало то, что так хотел видеть Пеннивайз. Что это было? То, чего он с таким упоением добивался.— Хочешь, чтобы я ревновал тебя? — Да-а… — На выдохе протянула она, продолжая двигаться, игнорируя стягивающуюся вокруг её шеи опасность.       Пеннивайз обхватил Эмили рукой, легкими ласками доводя до исступления, бесстыдно проникая языком к ней в рот и так жадно сжимая горло. Эмили намеренно открывала Пеннивайзу доступ к шее, чтобы вновь полностью быть в его власти, чтобы зависеть от его милости или жестокости. — Не дождешься. Ты только моя. И мне плевать что ты ебешься с Джошем. — Эмили ускорилась, начав прыгать всё быстрее, грубее, наслаждаясь тем, как по собственнически её схватил Пеннивайз, как он контролирует все её движения. Стоны, полные почти безумного удовольствия, то и дело срывались с её губ. Было в происходящем нечто низменное и возвышенное одновременно. — Ты всё равно моя. Только я знаю, что тебе действительно нравится.        Послышался глухой стон из под сжатых зубов. Наверное, это был лучший секс в жизни Джоша. Ну, по крайней мере, последних лет. И дело было не в длительном воздержании, не в активной позиции жены. Дело было в самой Эмили и в осознании того, что она уже давно так сильно не наслаждалась сексом с ним. Ему хотелось как можно дольше продлить этот момент, но тяжелые волны возбуждения накатывали на Джоша, готового вот-вот утонуть в стремительно приближающемся оргазме. Он почти болезненно сжал бедро Эмили. И она вскрикнула. И это точно не был крик боли. Мужчина привлек её внимание. Он до сих пор здесь, с ней, это не сон. Ему хорошо – чертовски хорошо – всё это обострило чувства Эмили в разы сильнее. С ней никто и никогда не проделывал ничего подобного. Не заставлял чувствовать, отдаваться так сильно. С ней никто и никогда не был одновременно так нежен и жесток. Ласки Джоша и терзания Пеннивайза – медленно, но верно стачивали рассудок Эмили, как волны стачивают камень.       Тяжелая рука направляет Эмили, заставляя её прогнуться в спине так, чтобы Джош втянул воздух сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать оргазм. Эмили чувствовала, что задыхается. И вовсе не от руки, сжимающей горло. От желания. От болезненного нетерпения, ожидания извращенного оргазма. От нездорового удовольствия, которое доставляли укусы. Эмили будто бродила в лабиринте в поисках ускользающего неведомого чего-то. С телом было все просто — оно плавилось и изнывало, а вот разум пытался расставить всё в нужном ему порядке. И то, что Эмили лихорадочно искала, задыхаясь в жестоких, звериных объятиях Пеннивайза — это ответ на вопрос, кто она такая — теперь. Опаленный пламенем мотылёк? Прирученное животное? Игрушка? И кто такой Пеннивайз? Когда-то умывший Эмили кровью близких, дорогих ей людей. Выдрессировавший без кнута — уже дважды.       Напряжение достигло своего предела. Из глубины темного лабиринта послышалось тихое: «Открой глаза». Зов, противиться которому было невозможно. Оргазм настиг Эмили в тот миг, когда она встретилась с Пеннивайзом взглядом. И все встало на свои места.       Сжав бедра Эмили, Джош из последних сил притянул к себе жену, кончив. Эмили почти свалилась ему на грудь. Джош. Его впечатленное вспотевшее лицо. Пеннивайза нет. Вздрогнув, шокировано и слишком резко, Эмили подскочила, встала с кровати. Джош не оставил такое внезапное изменение без внимания, собирался что-то сказать, но жена его опередила: — Я устала, а ещё так много дел. Я ненадолго в душ… снова. А ты отдохни, — избегая зрительного контакта, поникшим голосом пробормотала Эмили, махнув рукой в сторону Джоша, — тебе ещё выспаться надо…       И она трусливо скрылась за дверью ванной комнаты.       Джош так и остался лежать на кровати, как Эмили его бросила. Он таращился в потолок, снова и снова прокручивая в голове поведение жены. Она… будто испугалась Джоша, постыдно сбежала и даже не захотела объясниться. Было время, когда они вместе подолгу лежали на кровати, разговаривая. Видимо, это время прошло.       Когда Эмили вышла из ванной, то Джош и правда спал. Или притворялся – мелькнуло на задворках сознания. И почему у неё вообще появилась эта мысль? Как бы ни было, Эмили этому порадовалась. Сейчас она не была готова говорить с Джошем. Чёрт, да ей вообще не хотелось обсуждать произошедшее. Она знала, что ей придется оправдываться – ещё тогда, соскочив с Джоша, она прочитала это в его глазах. Ей придется объясняться. Пока у Эмили было время, она тихо вышла из спальни. Нужно было приготовить ужин, в конце концов, нельзя ведь забывать и про Джона.       Одинокий вечер. За столом, во время ужина, Эмили не удалось вытянуть Джона хоть на какой-то диалог. Мальчик отзывался односложными фразами, полностью погруженный в себя. Эмили почувствовала, что теряет его. Он отдаляется, холодеет по отношению к матери. И ей очень хотелось это исправить, наладить связь, но Джон просто не шёл на контакт…       Шаркающий, царапающий звук из-за двери… в подвал. И Эмили, и Джон одновременно обернулись на источник звука. Эмили сильнее сжала вилку, словно это её как-то могло защитить. — Иди к отцу. — Строго скомандовала она сыну, вставая из-за стола. — Нет, мам, не ходи туда! — Быстрее матери добравшись до двери, Джон перегородил ей путь собой. — Отойди, Джон! — Эмили неприятно удивилась героизму мальчика, ей бы хотелось, чтобы в подобных ситуациях он её слушал, а не пытался спасти. — Со мной всё будет в порядке, разбуди папу.       Но Джон стоял на своём, лишь повторял, что там ничего нет, что ей всё послышалось… Здесь-то Эмили и заподозрила неладное. Джон явно пытался от неё что-то скрыть, а уж точно не защитить. Наконец, отодвинув сына в сторону, Эмили со скрипом приоткрыла дверь, и оттуда выбежал котёнок. Женщина облегченно вздохнула. Просто котёнок. Тот самый, бело-рыжий, что когда-то вызывал у неё приступы паранойи… Просто котёнок. — Я его уже находила там. Это ты его туда принёс?       Мальчик застенчиво кивнул. Он опустился на колени, поглаживая котёнка, что ласково вился вокруг его ног и громко мурлыкал. Предчувствуя то, что его с пушистым другом ждёт очередное расставание, он не совсем удачно пытался подавить слёзы. Джон знал, что ему не разрешат его оставить и тихим шёпотом повторял лишь одно – ну почему, почему котёнок решил пошуметь именно сейчас.       От увиденной картины сердце Эмили предательски сжалось. Она вспоминала, как когда-то любила своего котёнка… Но ей никогда не запрещали оставить его, она и представить не могла, насколько больно было Джону расставаться с ним. А может вся эта ситуация – подсказка судьбы? Минуту назад Эмили представить не могла, как вернуть доверие сына, и здесь такой жирный намёк… — Чем ты его кормишь? — М-молоком… — Ладно, слушай. В холодильнике осталась курица, попробуем ему предложить, может, не откажется? А завтра сходим в магазин за нормальным кормом и вещами для него. — Эмили пожала плечами, и следом, уже более задумчиво, добавила: — Надо будет обязательно помыть его шампунем от блох. — Ты это серьёзно? Правда? — Получив утвердительный кивок в ответ, Джон буквально сорвался с места, и, чуть не сбив мать с ног, бросился к ней в объятья, промокнув слёзы о её одежду.       Эмили не могла вспомнить, когда в последний раз видела Джона таким счастливым. Наконец-таки он показался обычным беззаботным ребёнком, а не серьёзным несговорчивым мальчишкой.       Конец дня Эмили и Джон провели вместе, полностью погруженные в заботу о новом члене семьи. И Эмили сумела хоть немного избавиться от своей уязвлённости, что весь мир – против неё. Нет, это не так. Она поняла это, стоило лишь совершить одно доброе дело.       А вот следующим утром… усердно избегая встречи с Джошем один на один, она то и дело поглядывала на сына, то и дело вплетая его в разговор. И он активно это делал, расхваливая своего излюбленного котёнка, знакомя его с отцом, обещая, что, когда Сэм найдётся, он будет вне себя от счастья, что у них появился такой милый друг. Именно эта фраза заставила родителей переглянуться. Впервые за всё утро.       Покончив с завтраком, Джош поднялся и слишком бодро заговорил: — Ну что, Джон, не хочешь сходить со мной на работу? Поможешь мне разобрать некоторые вещи. — Из-за ситуации в семье Джоша временно отстранили от работы, но он не собирался сдаваться. Не как сотрудник, так как пострадавший отец, или же просто любопытствующий друг – он придет туда. Чтобы быть в курсе расследования. Чтобы не терять хватку и всегда быть в курсе. Чтобы не терять надежды… — А потом мы зайдём за вещами для Симона? — Кого? — Котёнка, — через смех пояснил мальчик, — я хочу назвать его так. Симон. — А, конечно, без проблем. — Добродушно и почти весело ответил Джош сыну, но его лицо выдавало совсем другую, подавленную эмоцию.       Пока Эмили мыла посуду, Джон быстро сообщил, что «возьмет одну вещь и вернется», слишком звонко двинул стул и умчался в свою комнату.       Джош не сразу заметил, что, вздрогнув от резкого звука, Эмили порезалась так не вовремя подвернувшимся ножом. Мужчина хотел было начать серьёзный разговор, издалека, осторожно… Но когда он взглянул на жену, то поразился её отсутствующему взгляду. В свете утреннего солнца, она, замершая у окна, глубоким и потерянным взглядом провожала каплю алой крови, что стекала по её пальцу. Если бы Джош был художником эпохи Возрождения, запечатлев этот момент, он нарисовал бы свою самую лучшую картину. Но сейчас… Сейчас Джош испугался. — Эмили! — Погружённая в свои думы, Эмили не слышала мужа. Что было в её голове? Что она увидела в отражении этой капли? Завороженные стеклянные глаза, неживые. Вспоминала ли она то прошлое, от которого Джош её старательно отворачивал?       Как жаль, что именно сейчас Джош решил подойти к спине женщины, что держала нож и была в совершенной прострации. Зря коснулся её поясницы ладонью, как это обычно любил делать Пеннивайз… Вскинув нож, Эмили резко развернулась. Джош готов был поклясться, что оставалось лишь мгновение до того, чтобы она вспорола ему глотку. И, следом, мужчина столкнулся с ошарашенным лицом Эмили. Она, трясущейся рукой, быстро убрала нож, бросила его в раковину. — Из-извини! Извини… Зачем ты меня напугал? Что? — Джош схватил её за руку, обращая внимание на кровоточащий палец. Она трезво оглядела рану и болезненно шикнула. Джош лишь сильнее напрягся, но, вздохнув, произнес почти тихо: — Глубоко порезала. Я принесу аптечку. — Мужчина отлучился всего на минуту. И, вернувшись к жене, помог ей обработать рану. — Что ты скрываешь от меня? — Грустно поинтересовался Джош, бинтуя её палец и даже не поднимая взгляд. — С чего ты взял, что я что-то скрываю? — Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — А почему ты мне вообще задаешь подобные вопросы? Это допрос? — Эмили попыталась свести диалог в шутку, но у неё вышла только кривая улыбка и неловкий смешок.       Завязав узелок и медленно выпустив руку жены, Джош посмотрел на Эмили своими чистыми холодными глазами. — За годы работы я научился чувствовать, когда от меня утаивают информацию. Я вижу это во взглядах, в движении тела. Слышу в голосе. Профессиональная привычка, ничего не могу с собой поделать.       Эмили не стала откровенно лгать. Она знала, что Джош это поймет, раскусит её. Но и не знала, как произнести правду, попросту не могла этого сделать. После паузы, которая обоим о многом сказала, Джош озвучил свои догадки: — Ты ведь была не со мной, так? — Мужчина буквально буравил Эмили взглядом, въедался им в подкорку. И где он только научился смотреть в самую душу? — Кого ты представляла под закрытыми глазами?       Эмили изобразила неподдельное удивление. Она была уверена, что он скажет про Сэма, про то, что догадался, что она знает куда больше, знает где он. Но, тем не менее, она готовилась к этим словам ещё со вчерашнего вечера. — И это ты задаешь мне подобные вопросы? — Эмили злобно хмыкнула. — Это я должна тебе их задавать. Кого ты целовал, когда вернулся домой?       Определенно, Эмили зашла с козырей. Но Джош, почему-то не повелся на провокацию, отлично отыгрывая недоумение. — О, как я люблю, когда ты избегаешь мои вопросы. Кого я, по-твоему, целовал? Тебя! Тебя, чёрт возьми! — Не делай из меня дуру. Я всё видела. Видела, как ты, стоя у такси, сосался с этой сучкой! Поэтому она так долго преследовала меня, хотела, чтобы я знала, с кем изменяет мой муж! — Какая ещё, к дьяволу, сучка?! Это была ты! Встретила меня у машины, не сказала ни слова, сразу поцеловала. Оно и понятно, мы так давно не виделись! — Джош уже и забыл суть своей агрессии, задавленный такими жестокими обвинениями, но на сердце до сих пор было ужасно, ужасно грязно. — Стоило мне отвернуться на секунду, как ты пропала. Зашла в дом, как позже выяснилось.       После слов Джоша, Эмили заметно осела, спесь моментально сбилась, оголяя страшное предположение. — Это всё Пеннивайз… Это он сделал. — В ужасе зажав рот ладонью, она принялась расхаживать по кухне. — Господи, он хочет нас рассорить. — Боюсь, всё не так, Эмили. — Джош смерил жену жестоким взглядом, который невозможно было оспорить. — Хлоя верно подметила – Сэм первый пропавший ребёнок за многие годы. Двадцать семь лет не прошло, это не его время. Нет ни одного следа Пеннивайза, ни одной зацепки. Ни одной, понимаешь? Потому что он в твоей голове. Это с тобой что-то не так. — Нет… он уже это сделал… — Пропустив речь Джоша, Эмили поникше шепнула, продолжив своё умозаключение. — Эмили, смотри на меня. — Сжав плечи жены, мужчина требовательно вглядывался в её глаза и приторно ласково повторил: — Вспоминай. Вспоминай, что произошло с Сэмом? Где он сейчас?       Вырвавшись из рук мужа, Эмили злобно на него посмотрела и сквозь сжатые зубы процедила: — Не говори со мной, как с больной.       Послышалось тихое покашливание. Родители обернулись на звук, не успев скрыть свои раздраженные лица. Джон стоял у лестницы, держа в руках рюкзак. Почему он так тихо спустился? И как много слышал? Джош тяжело вздохнул. Быть родителем – значит откладывать свои проблемы на потом. — Позже договорим. Оставайся дома. — Обратился к жене Джош. О, его тяжелый взгляд не предвещал ничего хорошего. — Поехали, Джон.       Эмили могла поклясться, что мужчина нарочно так громко хлопнул дверью, демонстрируя жене свою пассивную агрессию. И, как по щелчку пальца, сразу после отъезда мужа, появился он. Пеннивайз. — Зачем ты натравил его на меня? — Без прелюдий начала Эмили. — Кого? — Джоша. — На выдохе произнесла она. Пеннивайз ведь умеет понимать без слов, к чему этот вопрос? Он знает, о ком речь, просто играет с ней, как кот с мышью. — Джоша не существует, Эмили. Он просто в твоей голове. — Писклявым голосом пропел Пеннивайз, пародируя когда-то сказанные Джошем слова. — Вокруг одни идиоты… — Толкнув Пеннивайза плечом, Эмили прошла мимо него. — Дай сюда руку. — Такой спокойный голос. Чем дольше Эмили была знакома с клоуном, тем безумнее и несдержаннее он становился, а сейчас вновь напоминал того психопата с уравновешенными речами из их первой встречи. Эмили сама решила занять его позицию придурошного шута, развернувшись на пятках и растянув губы в противной улыбочке. — Конечно! Тебе с мясом или без?       И она несколько раз успела пожалеть о сказанном, когда Пеннивайз, конкретно задумавшись, смотрел на неё, не отрываясь. Не моргая. А когда у него по подбородку потекла слюна, вспомнился случай с пальцем, Эмили дернулась, собираясь убежать отсюда, но в то же мгновение её поймали. Пеннивайз крепко сжал её руку, снимая навязанный Джошем бинт. — О, нет, нет, нет, нет! — Она сильно дернула рукой. Ещё один повод для сожаления, буквально в ту же минуту! Кость чуть не выскочила из сустава, так много сил Эмили приложила в этот рывок. — Оторвешь себе руку – получишь бонус за старания. — Бинт прилип к ранке, но, Пеннивайз, не церемонясь, просто дёрнул его, заставив Эмили вскрикнуть от резкой боли. И, в ту же секунду, этот палец оказался во рту у клоуна. Сердце женщины трусливо пропустило несколько ударов. Она ожидала, что этого пальца через мгновение не станет, но Пеннивайз удивил Эмили, выпустив палец изо рта со смачным чмоком.       Тут же прижав к своей груди руку, будто это была ценнейшая награда, добытая кровью и потом, Эмили не сразу заметила, что боли больше нет. Она боязливо взглянула на свой палец. Как новенький. Ни следа от пореза. — Как ты это сделал? — Пеннивайз загадочно улыбнулся. — Так кто же ты всё-таки такая, Эмили? Опаленный пламенем мотылёк? Прирученное животное? Игрушка? Или же жалкая копия себя настоящей? Потеряв дар речи от заданного, настолько философского вопроса, с которым Эмили уже успела столкнуться – у себя в голове! – она вдруг вспомнила своего двойника из канализации. Лишившись всякой уверенности, нарочно состроила надменное лицо. — Я и есть настоящая. — Исправить поломки статуи всяко проще, чем её прообразу. — Клоун бросил мимолетный взгляд на руку Эмили. Она в подтверждение его слов, ещё раз оглядела свой палец. Плут! Обманщик! Искуситель! Эмили панически задавалась вопросами, к чему он ей всё это говорит, чего добивается, а когда посмотрела туда, где только что был Пеннивайз, его след простыл. — Эй, а ну вернись! Мы не договорили!       «Прообраз. Жалкая копия». Последствием разворошённого улья размышлений и воспоминаний, стал рой жалящих мыслей. «Ха. Я покажу тебе, где здесь копия». Эмили схватила нож, которым недавно порезалась и отправилась в гости. Или же, в цирк.       Эмили хотелось возмутиться, что она устала спускаться сюда, вниз, в канализацию, а потом долго взбираться наверх, зарабатывая мозоли на ладонях. Почему Пеннивайз не мог выбрать себе пристанище ну хоть немножечко повыше?       Уверенно, почти как к себе домой, женщина шагала к тому самому месту. Странно. Ей показалось, что вчера воды здесь было больше. Заметив беспомощно зависшего зависшего в воздухе Сэма, вся решимость испарилась. Но всё, что она могла сделать, это задержать на нём раскаивающийся взгляд, прежде чем подойти к телу на каменном ложе.       Не сон. Не видение. Она всё ещё здесь. Эмили коснулась её – своего – на удивление теплого тела. Даже дыхание можно было просматривать. Равномерно вздымающаяся грудь. Эмили тряхнула её за плечо и, не получив реакции, поднесла прихваченный с собой нож к её горлу. Это она здесь клон. Фальшивка, которую создал Пеннивайз для своих… целей. Эмили бросила короткий взгляд на её живот. — Ну, которая из них настоящая? — Светским голосом послышался вопрос откуда-то сбоку. — Я слышу. Я вижу. Я говорю. Как я могу быть ненастоящей? — Эмили даже не думала смотреть на Пеннивайза, она боялась даже моргнуть, чтобы случайно не потерять двойника из виду – навсегда. Как это обычно бывает с шуточками клоуна. — Ты ведь чувствовала, что проживаешь чужую жизнь. — Или чужая жизнь стремится получить контроль надо мной. — Эмили кивнула, указывая на бездвижное тело, прижимая нож все ближе к её горлу. — Давай, убей лже-Эмили и проснись из глубокого сна. — Пеннивайз заговорщически посмеялся, и этот звонкий смех потерялся в перебежках эхо между ответвлений канализации.       Один шанс. Снова. Эмили было страшно, до ужаса страшно совершить роковую ошибку. Потерять себя… Пеннивайз с особым упоением наслаждался её эмоциями, терзаниями, буквально смаковал их.       Эмили боязливо составляла детали пазла. Не с проста всё приводило её именно к этому моменту, к этому выбору. И та задержка менструации, бабка в церкви… Всё не просто так. И если та Эмили, которую лезвие ножа было готово вот-вот поцеловать, и правда – она. Настоящая… То ей бы скорее хотелось убить себя, чем проснуться беременной. В очередной раз. Но тогда это уже будет конец. Настоящий.       Она чувствовала жадный до мелочей, до её страха, взгляд Пеннивайза на своей спине. Трясущейся рукой она приблизила нож к горлу лежащей перед ней кукле. Серая кожа натянулась под остриём, и сердце Эмили упало. Клоун глухо хихикнул, взбудораженный зрелищем. — Ты дал мне слишком много подсказок, чтобы я не сумела догадаться. — Тихо произнесла она и трясущейся рукой переместила нож от одного горла, к другому. К своему. «А вдруг я схожу с ума?» Всего-лишь один глубокий порез, как когда-то сделала Эшли. Вместе с руками начало дрожать и всё тело.       И, ведомая неясной силой, она сделала это. Под аплодисменты Пеннивайза, Эмили встала на колени, хватаясь за своё же горло. Как… неправильно. Слишком взаправду. Нет возможности втянуть воздух, сделать вдох. Лишь струящаяся горячая кровь, обжигающая ледяные руки. Эмили посмотрела на неподвижное тело. Нет… Нет… Это и был план клоуна – он не смог самолично убить Эмили, поэтому так просто привёл её к тому, что она лежит в зловонной луже, захлебываясь собственной кровью. Последнее, что она видела, была её мертвая копия, лежащая в паре сантиметров. Всё не должно было так закончиться…       Веки будто были набиты песком, и совсем не поддавались. Сквозь боль Эмили тяжело приоткрыла глаза, в горле ужасно першило, сквозь силу она вдохнула обжигающий воздух. Потребовалось немало усилий чтобы сфокусировать на чем-то зрение… И первое, что она увидела – это мертвое, иссушенное тело подле ног Пеннивайза. Отброшенное, словно хвост ящера. В нескольких сантиметрах от Эмили её собственный труп. — Правильный выбор. — Какой же коварной была его улыбка. И какой реальной. Неестественно реальной. Крик застрял в горле, она не могла выдавить и писка. Эмили стала панически отлеплять от своего лица неприятно свисающую паутину, искоса поглядывая на клоуна. Какой же он… живой. Ужасающий. Эмили могла поклясться, что слышала его запах, такой сладкий, аппетитный – особенно среди всего этого дерьмоворота. А затем оглядела свои руки, издав пораженный вздох. Она будто всю жизнь ходила с плохим зрением, и впервые надела очки. Какое всё гиперреалистично натуральное. Особенно этот живот. Эмили коснулась его. Неужели это не кошмар, а её новая реальность?       Она оттолкнулась от земли, пытаясь встать. Её понесло, весь мир будто резко повернулся вправо. Ноги совсем не слушались. Выиграв неравную битву с гравитацией, Эмили стряхнула с себя пыль и обратила внимание на своё платье. То самое платье, которое она выбросила несколько лет назад в отчаянии, от того, что не понимала, как могла прийти к тому, что, не справившись с управлением, она лишила памяти себя, а ещё не родившегося Сэма – зрения. — Почему я в этом? — В чём нашел, в том и оставил. — Обворожительно улыбнулся клоун. И почему здесь, сейчас, рядом с ним, Эмили почувствовала себя на своем месте? Она не сразу домыслила ход его слов, всё было словно в тумане, но вот когда до неё дошло… — Я что, была здесь всё это время? Два года… — Набиралась сил, чтобы стать матерью. — Нет, нет. Я, — Эмили указала на иссушенный труп у ног, — она… была с семьёй. Родила Сэма, уже стала матерью! — Она подошла почти вплотную к Пеннивайзу. — Считай, я тебе очень искусно помог оказаться в двух местах одновременно. Разовая акция. — Пеннивайз громко хлопнул в ладоши, и вместе с этим хлопком пропал из виду, оставив после себя только голос. — Не благодари. — За это не благодарят… — Прошептала она, — за это я обязана тебя убить.       Эмили поджала губы и впилась ногтями в ладони. Всё это время она винила себя в аварии, а теперь, вспоминая изуродованного оленя из кошмаров, понимала, что это его вина. Слепота Сэма – лишь его вина. Исполняя свои фокусы, он лишил ещё не родившегося ребёнка настоящего тела матери. И всё ради чего? Эмили коснулась рукой живота, невербально ответив на свой вопрос. Господи, что же ей теперь делать? — Обедать! — Надрывный плач почти перебил возбужденный голос Пеннивайза.       Маленький мальчик с очаровательными рыжими кудряшками обливался слезами, пока перекошенный, словно пластилин в неумелых руках, Пеннивайз прижимал его к себе, вонзаясь острыми когтями в грудь ребенка. Он уже был покалечен, окровавлен, но всё ещё жив. — Нет! — Эмили бросилась бежать к нему. В ней еще теплилась надежда, что мальчишку можно спасти. Она была обязана это сделать, будто от этого зависела её собственная жизнь. Женщина потянула ребёнка на себя, снимая с когтей, но этим лишь вызвала ещё более душераздирающие крики. Пока Эмили, крепко вцепившись в детские плечи, тянула его на себя, прижимала к себе, умоляла, Пеннивайз проник рукой под его грудную клетку. Послышался хруст костей. И, о, нет, всё напрасно. Клоун вытащил ещё бьющееся сердце. Мальчик больше не плакал, только лишь издавал последние хрипящие звуки. В конце концов, даже сердце перестало биться. Эмили осела на пол. Она приложила руки, в перчатках из чистой крови, к своему лицу и беззвучно заплакала. Не справилась. Не смогла. Не сумела спасти уже второго ребёнка. — Ешь. — Вкрадчиво потребовал Пеннивайз, протягивая Эмили свежевырванное сердце. — Ты – ебаный кошмар. Ублюдок! — Пихнув от себя мёртвое тело, Эмили поднялась на ноги, намереваясь уйти отсюда. До сих пор перекошенный, со сползшим лицом, клоун, схватил её за голень – как раз там, где находился шрам-метка Пеннивайза. Потянул, заставляя её свалиться на себя. Эмили брезгливо сжалась, закричала от омерзения, когда клоун, держа её, будто грудничкового ребенка, поднёс пышущее жаром сердце, словно бутылочку. Она упрямо вертелась, отворачивала голову и сжимала зубы. Пеннивайз извозил весь рот Эмили в свежей крови, пока пытался накормить её. Она же, не теряя силы воли, сопротивлялась как могла и лишь злобно смотрела на него сквозь слёзы, хоть и дрожала, словно осенний лист на ветру. От ужаса. — Раз ты не хочешь, я сделаю это за тебя. — Пеннивайз впился зубами, выгрызая кусок сердца, а затем сжал волосы Эмили на затылке, раскрывая огромную зубастую пасть, проникая длинным языком ей в рот, побеждая сопротивление зубов. Острые клыки больно резали кожу, но у Эмили больше не было шанса сдвинуться хоть на миллиметр. Пеннивайз насильно затолкал кусок сердца так глубоко, чтобы Эмили не сумела его выплюнуть, в самую глотку. Она была вынуждена это проглотить. — Я тебя ненавижу. — Безэмоционально произнесла Эмили, она надеялась не сдерживать рвотные позывы.       Отпустив волосы женщины, клоун отстранился. Его лицо вернуло себе привычный вид, и тогда Пеннивайз посмотрел на неё так серьёзно… Окровавленный рот – как и его собственный, одежда напрочь перепачкана, включая его замысловатый костюм. А затем Пеннивайз скривился в отвращении. Ненависть горела в его глазах. — Я тебя тоже.       Грубо сбросив с себя Эмили на залитый грязной водой пол канализации, клоун встал в полный рост. — Теперь сделай то, на что ты только годишься. Выноси мне ребёнка.       И он исчез, оставив Эмили наедине со своей физической и душевной болью.

***

      Вернувшись домой, Джош не застал Эмили. Сбежала. Хотя он говорил ей никуда не уходить.       Мужчина пожалел: в очередной раз сорвался на Эмили, так, что теперь она вынуждена сбегать из дома, лишь бы не видеться с ним. К тому же в воздухе закружили страшные опасения – она могла быть права. Пропал ещё один ребенок. Прямо в центре города, стоило родителям ненадолго отвлечься. Когда Джош услышал об этом в полицейском участке, его словно прошибла стрела ужаса. Она могла быть права.       Наливая себе кофе, Джош прошёл мимо раковины. Остановился. Развернулся. Куда делся нож, который Эмили бросила сюда утром?       Звук открытия двери. Сошедшая прямо из фильмов ужасов, окровавленная, измазанная, будто искупавшаяся в дерьме, Эмили вошла в дом.       Джош сделал глоток своего кофе и чуть не выронил чашку из рук. — В чём ты? Чья это, нахуй, кровь? — Затем Джош обратил внимание на живот. — Какого?..       Эмили лениво моргала, будучи готовой к любой возможной реакции Джоша. Что бы он не сказал – брехня. С ней уже не могло приключиться ничего хуже. — Ты беременна? Почему… почему ты не сказала? — И немного тише: — Так вот, почему ты тогда не снимала халат. Почему решила держать это от меня в секрете? — Я не спасла ребёнка. Не спасла. — Она закивала головой, принимая своё поражение. Пеннивайз снова переиграл её. И уничтожил. — Какого ребёнка? Чья на тебе кровь?! — Мальчика. Пеннивайз… убил его. — Рыжего? В зеленой куртке? — Эмили продолжила безэмоционально кивать, скривив губы. — Блять… Блять, Эмили! Блять. Я в твоих глазах кажусь полным идиотом, да? Сегодня я говорю тебе, что дети не пропадают, в доказательство, что Пеннивайза нет; и, сегодня же, пропадает мальчик, из дома исчезает нож, а ты возвращаешься домой насквозь пропитанная его кровью! Звучит вполне логично и нисколько не подозрительно, м?       Когда Эмили ответила очередным кивком, Джош закричал, выругавшись. Он схватился за волосы, задрав голову. — И ты шла домой в таком виде. Расследующий дело Сэма офицер хотел сегодня зайти к нам, дождаться тебя. Допросить. Можешь представить, хоть на секунду, что бы было, если бы я его не сказал ему, что ты сама придёшь? Эмили! — Громко воскликнул он, привлекая уходящее внимание жены. Подошёл к ней совсем близко, но побрезговал прикасаться.       Согнувшись в рвотном спазме, Эмили схватилась за живот. Её мутило, голова кружилась. Она бы не успела добежать до туалета, даже подумать бы об этом не успела, её просто вырвало.       Кусок проглоченного сердца вырвался наружу с желудочным соком, вперемешку с чужой кровью. — Господи… Господи, Эмили… — Джош больше не смог выдавить из себя и слова. Он не смотрел на жену. Он смотрел на монстра. И Эмили видела это через его глаза, видела, что перестала быть для него человеком. — Что ты сделала с Сэмом? Что. Ты. Сделала?! — Я его не трогала! Почему ты не можешь меня понять? Пеннивайз забрал его! Он летает там, внизу! — Эмили не выдержала, сорвавшись в плач: — Джош, ты нужен мне! На моей стороне. Я одна в этом кошмаре и моя жизнь разваливается на части, а теперь ещё самый близкий человек заставляет верить в то, что я сумасшедшая! — Я найду тебе помощь, вытяну из твоего кошмара. — Твердо сказал он, переступив личный порог дозволенного. С ужасом для себя, Джош осознал, что способен переварить любое её отклонение. Даже… убийство. Возможно, он и сам находил себя не очень здоровым. — Но сейчас тебя нужно изолировать от окружающих. Ты опасна. И куда бы ты не дела Сэма – я его найду. По крайней мере, ты не сможешь от меня его перепрятывать.       Сказав это, мужчина схватил связку ключей, вышел за дверь и запер Эмили внутри. К тому моменту, как она додумалась подбежать к задней двери, Джош уже запирал и её. — Я выбью окно, Джош! — Эмили начала тарабанить в дверь. — Как ты можешь так со мной поступать?       Сердце предательски заныло. Джош не верит ей. Не верит точно так же, как и она ему когда-то. Эмили выглянула в окно. Она посмотрела на севшего в машину Джоша и закричала. — Обещал ведь, в горе и в радости… — Одинокая и единственная слеза скатилась по щеке, смешиваясь с высохшей кровавой грязью. Взгляд упал на вазу от Тиффани, что Джош подарил на рождество. Вынув из неё сухоцветы, Эмили швырнула её в окно, из которого наблюдала за уехавшей машиной. Один из осколков разбитой вазы резанул женщине руку, но она даже не захотела на это реагировать. Раньше бы она запаниковала, что может занести в кровь заразу, но теперь… теперь она может даже порадовалась бы этому.       Принять свою судьбу, отдаться течению, довериться Джошу… Он посчитал Эмили сумасшедшей, и она задумалась, не оказался ли он прав. Ну, а что? Напичкает жену лекарствами, запрёт в комнате, перепишет известную ей правду на ту, что будет угодна ему. И всё по новой… Может, так уже и было. Может, Эмили не просто так мчалась куда-то по дороге, перед тем, как Пеннивайз нашёл её, запустив цепочку разрушительных событий. Может, она убегала?       Не поверить в собственное безумие позволял лишь ребёнок. Эмили чувствовала его. Сформировавшаяся между ними связь бы практически осязаема, и Эмили её до ужаса боялась. И дело было не в одном предостережении, брошенном старушкой, что, казалось, навечно отпечаталось в памяти; не в том, что недавно сказал Пеннивайз. Нет. Эмили впервые боялась того, что может принести в этот мир. Боялась того, что верила – в её животе находится не человек. И она не могла допустить того, чтобы Оно родилось.       Что потом скажет на это Джош? «О, нет, я не должен был оставлять свою беременную сумасшедшую жену одну! Дурак, нельзя было запирать и оставлять её одну, можно же было догадаться, что она способна себя убить!» Ха. Второй раз за день. Легко. Опасна не только для окружающих, но и для себя самой, да, Джош? Эмили проговаривала возможные реплики мужа, проглатывая горстями таблетки из вечно запертой полки – недоступной для детей. — Ну что, Пеннивайз, вмешаешься? Заставишь меня жить насильно? Хотя ты вроде мечтал о моей смерти…       Эмили забралась в ванную. Включив почти холодную воду, она, покрывшись мурашками, взяла телефон. — Наверное, только ты любила меня такой, какая я есть.       Хлоя. Маленький ультрафиолетовый аналог солнца. Временами колючий, но такой преданный, такой родной. Эмили почувствовала укол совести. Она не уделяла ей должного внимания, порой пренебрегала их дружбой… Диалог с подругой, в котором давно не происходило никакого общения. «Спасибо за всё. Люблю тебя. Прости.»       Эмили не заметила, в какой момент отключилась. Не знала, как долго пролежала в этой загрязнившейся воде, но в сознание её привела жуткая тошнота. С трудом выбравшись из ванны, шлепая по мокрому полу, она доползла до унитаза и перестала сдерживать себя. Эмили казалось, что она выблюет свои органы, или, как минимум, задохнется: рвота не прекращалась. Из-за замылившегося зрения, она не сразу заметила, что из неё выходит. Густоватая чёрная… гадость. Кровь? Эмили передёрнуло, она когда-то слышала о том, что это признаки внутреннего кровотечения. И ещё один рвотный позыв, в процессе которого Эмили не на шутку испугалась. Где-то в доме упало что-то тяжелое, а ощущение такое, будто молния ударила прямо в гостиную, с сопутствующим ей грохотом небес. Да пусть хоть земля разверзнется, Эмили всё равно не смогла бы встать на ноги. — Эмили!       Это что, Хлоя? Да, она. Как попала внутрь? Перепуганная девушка, замечая переливающуюся из ванны воду, что собиралась распространиться на весь дом, подбежала к Эмили, перекрывая кран. — Что с тобой случилось, милая… Ты меня так напугала! — Она не побрезговала – или сделала вид, что не побрезговала – придержать Эмили покрытые грязью и запекшейся грязью волосы, пока у той не прекратилась рвота. А какой в этом смысл? — Мысленно усмехалась Эмили. От этого она чище точно не станет. — Я хотела спасти свою семью. Защитить мир. Ещё хотела помыться. — Хлоя помогла ей подняться. — Почему я очнулась? Не должна была! Это смертельная доза! Ублюдок. — Эмили вонзила ногти в собственный живот. — Оно не должно жить! Оно не хочет умирать…       Хлоя с немым ужасом оглядела подругу. Она тихо выругалась, когда Эмили обратилась к своему животу. Его точно не было раньше. И почему-то от ребёнка внутри исходило плохое предзнаменование. Начало конца. — Расскажи мне всё. — Мягко потребовала Хлоя, но Эмили оставила её без ответа. — Я чувствую себя такой грязной… — И она точно говорила не о своём физическом самочувствии.       Конечно, Хлоя помогла Эмили отмыться. Она поддерживала её ослабевшее тело, чтобы та случайно не упала, намыливала голову, пока подруга согревалась в уже тёплой ванне. Позднее, усадив Эмили на диван и накрыв её пледом, Хлоя принялась вытирать и мыть полы. Она оттерла даже грязные следы, что повсеместно облепили кухню. А сама Эмили удивлялась тому, как Хлоя сумела выбить их входную дверь. Вот Джош обрадуется… — Так это он тебя запер? — Эмили кивнула, а от последующего вопроса посмотрела на подругу, как на глупую. — Ты из-за него таблеток наглоталась? — Нет. Из-за него. — Рукой указывая на свой живот, Эмили подогнула под себя ноги. Она постепенно приходила в себя, и это её больше раздражало, нежели удивляло. — Джош просто не верит мне. Он думает, что Сэма я украла, а не Пеннивайз. Думает, что его нет. Но знаешь, что? Это же ведь не ребёнок Джоша. И вообще вряд ли ребёнок… — Тогда почему ты решила избавиться от себя, а не от него? — Слишком грубо спросила Хлоя. Услышав резкость своего вопроса, она моментально исправилась: — Прости. Прости… Но… я просто не могу тебя потерять, понимаешь? — Я не думала об этом. Была на эмоциях. — Эмили слишком резко встала на ноги, едва не потеряв координацию. Она выставила руки в стороны, будто канатоходец – для баланса. — Давай уйдём отсюда. Я не хочу, чтобы Джош вернулся и привёл ко мне… кого-нибудь. — Да, да, пойдём. Можешь остаться у меня, если хочешь. Я тебя не прогоню, и уж тем более не стану ни к чему принуждать.       Хлоя держала Эмили под руку – на всякий случай. Уже выбравшись из дома, она произнесла давно терзавшую её мысль: — Я не должна была отдавать тебя ему. Ещё тогда, как он решил тебя увести из Дерри. Мне кажется, будь ты рядом со мной, всё сложилось бы по-другому. Если бы мне хватило смелости… — Спасибо, Хлоя. Я не знаю, как вообще сумела заслужить твоё внимание и поддержку. Спасибо за то, что ты есть.       Первым делом, как Хлоя привела Эмили к себе домой, она заперла дверь. Она знала, что Джош вряд ли станет её выламывать – как это сделала сама Хлоя, но она решила перестраховаться, подперев ручку тяжелым креслом. В доме не было слишком просторно, а из мест, где с комфортом можно было разместить подругу на ночь – лишь старый ободранный диван. Хлоя даже предложила Эмили свою кровать, но та отказалась, сказала, что диваном очень даже довольна. Хотя бы не на полу. Перед сном Эмили рассказала о том, что с ней случилось в канализации, о том, что предшествовало этому… — Если это ребёнок Пеннивайза… то свету предстанет ещё один монстр. — Хлоя всячески старалась подавить раздражение, скрывая его за обеспокоенностью. Но Эмили словно считывала её настоящие эмоции, чувствовала… Понимала, что Хлоя права. Понимала, что нельзя допустить его рождения.       Ночью Эмили приснился кошмар. Блуждая по лесу, она раз за разом натыкалась на чёрный-чёрный дом, из которого слышался истерический плач младенца. Каждый раз она разворачивалась обратно в лес, боясь приближаться к этому дому. Она мечтала лишь об одном – найти выход. Но мечты рушились каждый раз, когда за деревьями показывался тот самый, сопровождающийся криками, дом.       Хлоя слишком громко стукнула поварешкой о кастрюлю, разбудив при этом Эмили. — Извини! Ты можешь продолжать спать, завтрак ещё не готов. — Эмили сонливо улыбнулась подруге. Она так переживала за неё, так старалась быть заботливой. Но Эмили очень надеялась проснуться раньше Хлои… — Я больше не хочу спать. Тебе помочь? — Улыбчивая, как никогда, Эмили быстро оделась и подошла к плите. — Можешь порезать бекон. — Хлоя кивком указала на заранее подготовленную доску. Заметив нож, такой острый… в голове пронеслось воспоминание о том, как Эмили перерезала себе горло, как не могла сделать вдох, как умирала… Она сглотнула. Снова натянула улыбку, и обратилась к Хлое. — Конечно! Слушай, а у тебя не найдётся какой-нибудь свитер потеплее? Что-то я так замерзла… — Эмили слегка тряхнула головой, обнимая себя руками. Хлоя тут же отложила свои дела. — Надо посмотреть, кажется, нет. Но я что-нибудь найду! — Она убежала к себе в комнату. Добрая, добрая Хлоя. Эмили была по-настоящему благодарна ей, но сейчас ей было необходимо сбежать. От ребёнка необходимо избавиться. Любыми способами. Даже теми, что Хлоя точно не одобрит и захочет помешать.       Не теряя лишней секунды, Эмили схватила пальто, в котором сюда пришла, отодвинула кресло, которым подруга запечатала дверь, и, стараясь сильно не шуметь, вышла на улицу. Втянув ноздрями холодный воздух, Эмили тут же рванула прочь от дома. Она бежала так, будто Хлоя уже догоняла её, будто, если она остановится, её поймают и навсегда запрут в каком-нибудь подвале. Лишь когда на достаточном расстоянии, смешавшись с общей серостью города, Эмили замедлилась, переводя дыхание. В беременном состоянии такие пробежки – не самая хорошая идея, но, в конце концов, что плохого могло случиться?       Лишь сделав паузу, замерев в бесконечном течении времени, Эмили поняла, что совсем не знает, что ей делать. Куда идти, как быть, где искать помощь… И почему Джош не пришел её искать? Он же мог догадаться, что ей больше некуда идти, кроме как к Хлое. Неужели, до сих пор не знает о том, что её уже нет дома? В таком случае, где он сам? А где Джон?       Первые капли дождя коснулись земли, лица Эмили. Она сделала нескольких шагов, как погода влёт испортилась. Это уже был не дождь, а настоящий ливень. Стараясь укрыться от непогоды, Эмили нырнула в первый попавшийся магазин. Почувствовав невероятную жажду при взгляде на бутылки с водой, она взяла одну, подходя к кассе. Новые тесты на беременность, пестревшие на рекламах и на витрине. А ведь ещё совсем недавно она брала себе такой… Наивная. — У вас есть… таблетки для прерывания беременности? — Стыдливо произнесла она в полтона, чтобы другие покупатели не услышали её. — Вы меня, конечно, извините, — беззлобно произнесла молоденькая девушка, по всей видимости, новенькая – нелюбовь к работе ещё не мутировала в ней, пустив корни ненависти ко всему живому, — но на вашем сроке таблетки уже не подействуют. Только травмируют организм.       Было видно, что девушка хотела сказать что-то ещё, но Эмили, коротко кивнув, рассчиталась за воду и спешно покинула магазин.       Она подставила лицо ледяному ливню, радуясь тому, что её слёзы не будут замечены. Безысходность пожирала изнутри, оставляя противное гнилое послевкусие. Во что превратилась жизнь Эмили? В какой момент она сделала что-то не так, повернула куда-то не туда? — Эмили? Это Вы? — Послышался знакомый голос. Обернувшись на него, Эмили узнала Энтони, глядя на него сквозь опущенное стекло автомобиля. — Вы же простудитесь! Давайте я Вас подвезу. — Н-нет, спасибо… — Я настаиваю. — Задумавшись всего на секунду, Эмили вымученно улыбнулась. Понимая, что женщина согласилась, он вышел из машины, не испугавшись перспективы намокнуть, лишь для того, чтобы открыть ей дверь. Эмили бы даже сочла данный жест благородным и вполне себе милым, но только если бы это произошло пару дней назад. Не сейчас, нет. — Куда Вы направлялись? Куда Вас отвезти?       Прикидывая все возможные варианты, Эмили просчитывала риски. Могли ли ей помочь в больнице? Могли ли провести искусственные роды? А что, если плод выглядит… не совсем человечно. Мурашки пробежали по её телу. Эмили, на нервах, собралась сделать глоток воды, но крышка бутылки ни в какую не поддавалась. — В больницу. — Коротко и сухо, без деталей и подробностей. — Могу я поинтересоваться, зачем?       «Нет, не можешь» .Она смерила его убийственным взглядом, и, словно против воли, почти застенчиво произнесла: — Хочу сделать аборт.       Руки Энтони сжали руль. Если он и собирался завести машину, то вдруг внезапно передумал. Эмили же всё никак не могла справиться со своей бутылкой. Видимо, руки совсем ослабли. — Вы… Вы беременна? Эмили, это же счастье, что Вы в очередной раз станете матерью. Не совершайте уби… — Тони, — фамильярно начала она, набираясь ярости от этой чёртовой крышки – кто только придумал так закручивать бутылки с водой! — при всём уважении, это только моё дело. Открой! — Она сунула ему бутылку, злостно выдохнув.       Мужчина послушно принял бутылку, не сказав и слова, а Эмили опустила стекло на своей стороне, и чуть ли не высунула в него свое лицо. Всё-таки каким обжигающе холодным не был дождь, он держал голову в трезвом рассудке. Убийственно, суицидально мрачном, но всё же в рассудке. Энтони протянул Эмили бутылку воды. Она сделала несколько жадных глотков, успокаиваясь. — Извини, если кажусь грубой. У меня сейчас не самые лучшие дни… — Ничего страшного, я правда влез не в своё дело. — Заводя машину, добродушно произнес он, ласково и слегка разочарованно посмотрев на Эмили. — Как скажешь, так и будет.       Дождь размеренно барабанил по стеклу, Эмили откинулась на спинку сиденья, разглядывая пролетающие мимо дома, строения, людей… Все куда-то спешат, живут общим потоком, как кровяные тельца в венах организма. Такие живые… Такие… Эмили погрузилась в спокойный укачивающий сон. Она всегда любила спать в дороге.       С трудом разлепив веки, Эмили поняла, что больше не слышит шум мотора, стук дождя. Да и она не сидит в кресле машины, а лежит на диване. Неужели, ей всё это приснилось, и она только-только проснулась у Хлои? Нет, точно нет, она полностью одета. Ну, за исключением пальто. Эмили переместилась в сидячее положение, осматриваясь. Незнакомая ей обстановка, чужой дом, Энтони. Ну привет, Энтони. — Ты уснула в дороге, я не стал будить. — Он поднял руки в успокаивающем жесте. Эмили нахмурилась. Словно пытается усмирить дикое животное. — И принёс сюда? — Серьёзным тоном спросила она, кивком указав перед собой. Эмили сбросила с себя укрывавший её плед, поднялась на ноги, но тут же Энтони положил тёплые ладони ей на плечи, и усадил на место. — Нет, сиди. Ты устала, тебе нужно отдохнуть. — У меня мало времени, мне нужно идти! — Она приложила ещё одну попытку встать, и, конечно же, была остановлена точно таким же движением. — Подожди-подожди! — Как-то слишком бодро отреагировал Энтони. Он настойчиво встряхнул руками, призывая прислушаться к нему. Улыбка на его лице грозилась треснуть, а слова Эмили о том, что она хочет домой – были успешно проигнорированы. — Давай не будем торопиться, ты нанервничалась и очень слаба, тебе надо успокоиться, остыть, а то мало ли каких глупостей натворишь. — Он нелепо усмехнулся и, кажется, улыбка на его лице стала ещё шире. И ещё более нервной.       Неприятное чувство кольнуло Эмили. Энтони улыбался, глядя ей прямо в глаза. Он пытался смягчить атмосферу. Эмили же было совсем не смешно, она с подозрением отвечала на прямой зрительный контакт, и могла поклясться, что с его виска медленно стекала капля пота. Было в Энтони что-то неправильное. Что-то ненормальное. — Выпей чаю и мы поговорим с тобой. — Спустя несколько неловких секунд молчания, которые казались Эмили вечностью, сказал он, продолжая улыбаться как идиот. — Я… — От нервного напряжение голос подвел Эмили. Она прочистила горло и осторожно начала. — Меня мутит, я бы предпочла просто воду…       Энтони резко встал, похлопав себя по ногам, и воодушевленно сказал: — Конечно! Одну минуту миледи, и я принесу вам воду. — Он ей подмигнул и скрылся в другой комнате, рядом с выходом из дома. Выход. Эмили напряженно втянула в себя воздух, пытаясь потушить внезапно появившуюся панику. Может Энтони и правда хотел лишь помочь? Может ей и правда следовало чуть-чуть расслабиться?       «Я сама разберусь с этим» — Никто не может позволить себе насильно расслаблять её – твердо подумала она и тихо поднялась с дивана, лишь бы Энтони не услышал. Дверь на кухню была открыта и мужчина легко бы мог заметить Эмили, стоило ему лишь повернуться. До выхода оставался один шаг, и она уже потянулась к ручке двери, когда кружка выскользнула из руки Энтони и он развернулся.       Эмили резко, даже не думая, схватила первое что попалось ей под руку – зонт с острием на кончике, что стоял на подставке около двери. Она выставила его перед собой, защищаясь.       Уже наклонившийся за кружкой, Энтони вернул свою странную улыбку на лицо, заметив Эмили, и уверенно выпрямился. — Ты чего? — Своей улыбкой он обезоруживал, но Эмили достаточно сильно держалась за зонт. Он развел руки в стороны, в примирительном жесте, шагнув к Эмили. — Не подходи ко мне! — Закричала она, следом мрачно добавив: — Если не хочешь пострадать. — Энтони это только рассмешило. Он вспомнил их встречу в церкви, где она точно так же пыталась угрожать. Очаровательно. — Эмили, дорогуша, положи зонт на место. — Он сделал шаг, и Эмили отшагнула назад, пытаясь сохранить дистанцию. Выглядел он действительно безобидно, но Эмили уже достаточно пережила, чтобы не верить своим глазам. — Я не хочу тебя ранить. Просто открой дверь. — А я не хочу ранить тебя. Ты просто нанервничалась, всё в полном порядке, дорогая. — Дорогая. Дорогая! Это слово резануло уши Эмили. Она, будто шуганувшийся котёнок, смотрела на Энтони, что сделал ещё они шаг. Эмили запаниковала.       «Черт, ну же, ударь его!» — Скомандовала она себе. — Давай, положи зонт, это не игрушка. — Он сделал ещё шаг. Опасно близко.       Всё естество Эмили трубило, звенело об опасности.       «Ну же!»       Но Эмили не могла двинуться, она резко зажмурилась, сердце застучало быстрее, и она, выставив зонт перед собой, не видя куда бьет, наотмашь нанесла удар. — Ну вот… — Как-то слишком спокойно сказал Энтони над ухом Эмили. Резко распахнув глаза, она ожидала криков боли, но больно стало ей. Энтони легко отвел удар зонтиком в сторону и подхватил Эмили, которая практически ввалилась к нему руки. Эмили взбрыкивалась, хорошенько треснув Энтони по его идеальному лицу. Ярость застилала глаза. — Ох-хо-хо, какой у тебя удар! — Хохотнул Энтони, заломив ей руки. — Дрянная ты девчонка, я говорил тебе успокоиться, нет – тебе надо драться!       Слёзы брызнули из глаз. Он до боли свёл её лопатки. Эмили не могла ничего сделать. Ни-че-го. — Что за?.. — Энтони легко поднял её дергающееся тело на руки, как пушинку. Что она могла сделать этому шкафоподобному мужчине? «Могла не садиться к нему в машину» – шепнул голос в голове. — Нет… — Сердце Эмили упало, когда он начал спускаться. В подвал. — Нет!       Она схватилась за стену, ободрав обои. — Замолчи! — Грубо крикнул Энтони ей прямо в ухо. — Все ноги мне уже поотбила! Грязная злая девка. — Он не слушал мат и крики Эмили, а она уже орала о помощи, надеясь что хоть кто-то на улице услышит её. Но голос её терялся с каждым шагом Энтони в глубокий глубокий подвал. — Ты… ты просто нервничаешь. Ты все поймешь. Ты поймешь, что я всё это делаю для тебя. Ты успокоишься и снова станешь старой Эмили.       Моей Эмили.