Из художников в короли

      Меридиан сложно было назвать хорошим местом для жизни. Маленький захудалый мирок, подчиненный воле королевы и раздираемый вечными склоками. Восстания, мятежи и дворцовые перевороты — обыденность, редкое правление обходилось без них. Хоть сколько-нибудь считать их происшествием было бы абсурдно.       Большой удачи в рождении в подобном месте не было. Даже в королевской семье. При всём этом князь Фобос любил свою родину и не собирался её покидать, пока это всё-таки не случилось.       Уже третий на его памяти мятеж правильнее было бы считать попыткой государственного переворота. Бушующий третий день в столице бунт не представлял угрозы или опасности. Неурожай свирепствовал третий год подряд, неудивительно, что люди вышли на улицы высказать своё негодование падением уровня жизни. Вопрос, кто их организовал и собрался получить выгоды, был гораздо важнее и сложнее.       Князь Фобос не мог заглянуть в голову своей матери и проверить ход её мыслей, но до сих пор она вела себя так, словно не понимала очевидных ему банальнейших истин. Примерно такого же мнения он придерживался относительно её политики последних пары лет. Как-то раз даже совершил наивную глупость и высказал вслух всё, что думает о её непрактичности и несерьёзности. Получил заслуженную и болезненную взбучку.       Глупость должна наказываться. Князь Фобос уяснил свой урок на всю жизнь, но мнения не изменил. Напротив: истеричные крики матери только лишний раз убедили в её непригодности на роль королевы, а поведение её мужа в ненависти к нему. Подумаешь, родилась законная наследница. Их в каждом поколении порой по несколько штук рождается, не такое уж и достижение. Даже для его короткой жизни не новость. У него уже было две, а то и три сестры, умерших во младенчестве, а то и мертворожденных. Фобос не запоминал и не акцентировал внимание.       До пересечения Элион рубежа первого года жизни было не так уж и актуально. Его устраивало быть единственным живым ребёнком королевы Вейры и менять ситуацию он не горел желанием. Сестра была не более чем досадной помехой, как в его желании когда-нибудь примерить меридианскую корону, так и просто в вопросе выживания. Зейдан его не выносил на дух и, получив живую здоровую дочь, мог всерьёз задуматься об избавлении от неугодного принца. В конце концов наследование происходит неизменно по женской линии с тех пор как империя Эсканоров возникла, а слухов о происхождении Фобоса не слышал только ленивый.       Мол, королева родила сына не от мужа, а от Искателя Миров Ваджрапани. Чем дольше Фобос жил на свете, тем больше верил в правдивость шепотков. Его фантазии не хватало вообразить, что ещё могло породить в Зейдане такую к нему ненависть. Не пол же в конце концов.       Подтверждающий его позицию шум во дворце, застал принца в библиотеке. Оценив обстановку, он покинул своё убежище, желая присоединиться к отражающей нападение матери. Едва ли королеве Вейре была нужна помощь, почти бескрайнее магическое могущество Сердца Меридиана было при ней, а силы, способной противостоять ему, в их мире не было.       По этой же причине Фобос не понимал к чему все эти мятежи и заговоры. Хоть какая-то надежда на успех при прямом противостоянии возможна, лишь если друг против друга выйдут равноодарённые представители правящей династии. Во всех остальных случаях будет так, как сказала королева. Сейчас единственный, кто способен бросить Вейре вызов — это он, и всем прекрасно известно об этом.       Фобос не был настолько высокомерен, чтобы полагать себя единственным понимающим прописные истины в стране. Вот и торопился продемонстрировать свою лояльность. До сих пор ему не случалось убивать, и все случаи, когда он причинял вред окружающим, не входили в число его лучших воспоминаний. По возрасту уже вроде как пора, возможно, как раз этот мятеж и будет хорошим способом получить боевое крещение. От мысли о приближающейся неизбежности и такого применения его магии, принц невольно вздрагивал, и старался отвлечь себя рассуждениями о том, как позже будет искать стоявших во главе заговора организаторов.       По всё тем же простейшим предположениям и воззваниям к здравому смыслу едва ли люди способные организовать восстание покажутся, и позволят поймать себя за руку. Они слишком умны и изворотливы для этого, и их поиск должен стать увлекательнейшим упражнением на сообразительность. В ходе которого ещё и все его изобретения можно будет применить! Шептуны, далеко смотрящий камень, а, если повезёт, и завершенный Охотник станут чудесным подспорьем. Главное пережить день сегодняшний и доказать матери, что он ничего против неё не имеет.       Возможно, именно нервное подрагивание заставило Фобоса обратить внимание на крадущуюся в сторону детской пару. Иначе объяснить себе своего поведения принц не мог. Это были капитан стражи Албарн и его жена Мирадель, также служащая в охране замка. Можно было бы пустить за ними следом шептунов и вернуться к изначальному плану, отреагировав в случае необходимости, но он так не сделал. Вместо этого, противясь правильному и простому для себя решению, последовал за ними сам, отправив верных слуг наблюдать за матерью.       Быть обнаруженным раньше времени Фобос не боялся. Замок едва ли кто-то знал лучше него. Каждая тень и каждый поворот были его союзниками, постаравшись он, наверняка, смог бы подслушать даже заседание материного тайного совета. Пара предателей в этом деле не была для него соперниками. Тем более и без учёта его возможностей справлялись они так себе. Не будь всё вокруг погружено в панический хаос давно бы были задержаны. Иначе, даже при возможностях Албарна распоряжаться стражей, ничего бы не вышло.       Оказалось, что они сговорились с нянькой его сестры и собирались похитить принцессу. Цели руководителей мятежа, а вместе с тем и размах их амбиций стали понятнее. Наследница престола в политическом споре на зависимом от магии королевы Меридиане - весомый аргумент. Воспитав её по собственному разумению можно было выступить против Вейры всерьёз и скинуть с престола законно. В случае, если девчонка умрёт, заговорщики всё равно останутся в выигрыше — официально доказать её смерть будет невозможно. Всегда останется возможность манипуляции общественным мнением через слухи о выжившей принцессе и легитимности любого после Вейры правителя. Словно бы этого списка мало, бонусом шло универсальное оправдание любых бед и горестей — всё из-за нечеловеческого обращения с законной наследницей.       Такая перспектива отозвалась в Фобосе зубной болью. Худшего сражения с ветряными мельницами представить невозможно. Ещё ведь и его могут обвинить, как самое заинтересованное в смерти сестры лицо. Только он вновь не настолько дурак, чтобы приемлеть для себя любой вариант избавления от девчонки, кроме публичного, и его кристальной чистоты по отношению к случившемуся. Такие дела могут быть выполнены только чужими и не связанными с ним руками. Ни ресурсов, ни понимания как такое провернуть у принца не было, вот он и бездействовал.       Увы, объяснить как его нехитрые рассуждения заставили не просто вмешаться, а стать частью чужого плана, собственноручно перенеся сестру через завесу, принц не мог. Окажись принцесса похищена, не миновать ему монаршего гнева матери, но и авторы заговора не могут быть его друзьями. Едва ли он в их планах значится в отличном от покойника статусе, слишком неудобен. Только вот уничтожить чужой план ничего ему не стоило!       Фобосу бы и половина доступного магического арсенала не потребовалась, чтобы вывести из стоя троих человек. Не так давно он научился обращать живые объекты в розы, изведя тренировками половину замковских крыс. Если преобразование более внушительных целей не удастся, мог и чем попроще отделаться. Созидательная магия была его лучшим другом сколько он себя помнил. Более того, не столь давно страшившая перспектива убийства в этой ситуации отсутствовала. Возможность отдать предателей палачу была бы оценена её величеством.       Вместо всего этого, он спешно спрятал за пазухой одного из шептунов, проверил как идут дела у матери, и сделал худшую глупость в жизни. О чём спустя пару часов после перехода в чужой мир успел пожалеть раз десять. Обратной дороги не было. Завеса прочно отгородила Меридиан от других миров пару месяцев назад, а способную преодолеть эту неприятность печать он обронил, пререкаясь со своей невольной свитой. За это зла на себя особенно не хватало. Ещё и мир достался далёкий от хоть сколько-нибудь привлекательного.       По мнению князя, Землю с её плотным однородным населением и технологиями излишне идеализировали. Сам бы он предпочел Замбалу и какой-то похожий на неё мир — магический и заполненный в большей мере растениями, а не людьми. Увы, выбирать не приходилось. Хорошо, что он хотя бы растерянности непутёвых мятежников не чувствует. Они к глобальным изменениям были готовы ещё меньше него.       Стоило порталу за их спинами захлопнуться, крысами начали жаться в ближайшем углу. Пришлось брать дело в свои руки. Отобрать заготовленные их руководством личины и координаты дома, где предполагалось затаиться повстанцам до получения новых инструкций.       Осмотрев результат чужой магии, Фобос тяжело вздохнул. На людей коренные жители Меридиана может и стали походить, но едва ли кто-то обманется увидев такой цирк уродцев вблизи.       — Вы знаете, как нам туда добраться? — решилась спросить Мирадель.       Окинув её недоверчивым взглядом, Фобос согласно кивнул. Как, а главное куда передвигаться в чужом городе он понятия не имел. Зато понимал как исправить ситуацию и привести их в относительно безопасное место.       Поставив сестру рядом, Фобос принялся чертить поисковую схему, вплетая в неё требование безопасности. Странно, что задумавший переселение народов об этом не подумал, но мало ли. Принц бы не удивился узнав о гораздо более подробной изначальной версии, загубленной непутёвыми исполнителями. Интересно, у них был хотя бы шанс выдать себя за других людей без его участия?       В своей способности мимикрировать князь не сомневался. В отличие от мятежников он не отличался от местных внешне, а любые оплошности недолго поправить мороком или иллюзией. Не будь с ними Элион он бы недолго думая развернулся и ушел, бросив их самостоятельно решать свои проблемы.       Увы, из-за присутствия сестры такой возможности не было и хотелось того или нет, а с мятежниками приходилось считаться. Пусть любви или хотя бы привязанности принц к ней не испытывал позволять кому-то другому решать её судьбу не собирался, как и оставлять вне своего внимания. Лучше он сам воспитает принцессу, чем дождётся, пока её на него натравят доброжелатели. К тому же, пусть этого совсем не хочется признавать, но они родственники. Никого роднее ни у неё, ни у него не будет, скорее всего, никогда.